Гражданский кодекс часть 1

ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца <адрес> края, зарегистрированного и проживающего по адресу: <адрес>, корп. А, гражданина РФ, имеющего высшее профессиональное образование, женатого, военнообязанного, ранее работающего следователем, ранее не судимого, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч.3, ст. 30, ч.6 ст.290 УК РФ;

ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца <адрес>, зарегистрированного и проживающего по адресу: <адрес>, гражданина РФ, имеющего высшее образование, женатого, военнообязанного, адвоката, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч.3 ст. 30, ч.4 ст.291.1 УК РФ;

ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца <адрес>, зарегистрированного и проживающего по адресу: <адрес>: гражданина РФ, имеющего высшее профессиональное образование, женатого, работающего директором ООО «Топос-3», военнообязанного, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч.3 ст. 30, ч.4 ст.291.1 УК РФ,

УСТАНОВИЛ:

Органами предварительного расследования ФИО1 предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч.3ст.30, ч.6 ст. 290 УК РФ – покушение на получение должностным лицом через посредника взятки в виде денег за совершение бездействия в пользу взяткодателя, если указанное бездействие входит в служебные полномочия лица, совершённое в особо крупном размере, если это преступление не было доведено до конца понезависящим от этого лица обстоятельств.

Органами предварительного расследования ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ г.р., предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 291.1 УК РФ, - покушение на посредничество во взяточничестве, то есть непосредственную передачу взятки по поручению взяткополучателя, совершенное в особо крупном размере, если при этом преступлении не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам.

Органами предварительного расследования ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ г.р., предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 291.1 УК РФ, - покушение на посредничество во взяточничестве, то есть непосредственную передачу взятки по поручению взяткополучателя, совершенное в особо крупном размере, если при этом преступлении не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам.

В судебном заседании защитниками ФИО23, ФИО21, ФИО20, подсудимым ФИО7 П.В. заявлены ходатайства о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст.237 УПК РФ.

В обоснование ходатайства адвокат ФИО23, защитник подсудимого Соловьёва В.В. указал следующее:

ДД.ММ.ГГГГ и.о руководителя СУ СК РФ по <адрес>ФИО36 в отношении ФИО7 П.В. было возбуждено уголовное дело № по факту совершения им преступления, предусмотренного ч.3 ст.30, ч.4 ст.291.1 УК РФ (том 1 л.д.1-6).

ДД.ММ.ГГГГ заместителем председателя СК РФ ФИО29 было возбуждено уголовное дело № в отношении ФИО1 по факту совершения им преступления, предусмотренного ч.3 ст.30, ч.6 ст.290 УК РФ (том 1 л.д.13-17).

ДД.ММ.ГГГГ следователем СУ СК РФ по <адрес>ФИО26 в отношении ФИО17 В.В. было возбуждено уголовное дело № по факту совершения им преступления, предусмотренного ч.3 ст.30, ч.4 ст.291.1 УК РФ (том 1 л.д.25-29).

На основании постановления о соединении уголовных дел в одно производство от ДД.ММ.ГГГГ в одно производство были соединены уголовное дело № в отношении ФИО7 П.В. и уголовное дело № в отношении ФИО1 с присвоением единого номера уголовного дела № (том 1 л.д.18-19).

На основании постановления о соединении уголовных дел в одно производство от ДД.ММ.ГГГГ в одно производство были соединены уголовное дело № в отношении ФИО7 П.В. и ФИО1 и уголовное дело № в отношении ФИО17 В.В. с присвоением единого номера уголовного дела № (том 1 л.д.32-33).

В связи с изложенным, защитник полагает, что в указанный период времени органами следствия СУ СК РФ по <адрес> были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального законодательства, выразившиеся в следующем:

В соответствии с ч.2 ст.156 УПК РФ если следователю поручается производство по уже возбужденному уголовному делу, то он выносит постановление о принятии его к своему производству, что также корреспондирует положениям ч.1 ст.156 УПК РФ «Начало производства предварительного расследования», которое определяется двумя необходимыми условиями: возбуждение уголовного дела и принятие его к производству.

Из сопроводительного письма из СК РФ от ДД.ММ.ГГГГ в адрес руководителя СУ СК РФ по <адрес>ФИО24 следует, что в адрес Управления направляется постановление о возбуждении уголовного дела в отношении ФИО1, а также материалы проверки в 4-х томах (том 1 л.д.12).

На указанном сопроводительном письме, в числе прочих, имеется резолюция, как предполагает защитник ФИО23, руководителя 2-го отдела СУ С РФ по <адрес>ФИО25: «т.ФИО26 Примите уг.дело к производству, доклад о проделанной работе еженедельно».

Однако, в нарушение ч.2 ст.156 УПК РФ следователь ФИО26 уголовное дело, возбужденное заместителем председателя СК России ФИО29 в отношении ФИО1 по ч.3 ст.30, ч.6 ст.290 УК РФ, к своему производству не принял, поскольку в уголовном деле отсутствует соответствующее постановление указанного должностного лица от ДД.ММ.ГГГГ о принятии уголовного дела в отношении ФИО1 к своему производству.

При этом в уголовном деле имеется всего лишь постановление от ДД.ММ.ГГГГ о принятии следователем ФИО26 к своему производству уголовного дела № после соединения уголовного дела № в отношении ФИО7 П.В. и уголовного дела № в отношении ФИО1 в одно производство (том 1 л.д.21).

Из вышеуказанного следует, что в дальнейшем после ДД.ММ.ГГГГ следователь СУ СК РФ по <адрес>ФИО26, без принятия уголовного дела № в отношении ФИО27 к своему производству, незаконно проводил следственные действия как по соединенному уголовному делу №, так и после соединения в одно производства с ним уголовного дела №, возбужденного ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО17 В.В. по ч.3 ст.30, ч.4 ст.291.1 УК РФ, с получением доказательств вины подсудимых, предъявил обвинение и составил обвинительное заключение с направлением уголовного дела прокурору <адрес> для его утверждения.

Кроме того, на основании постановления о соединении уголовных дел в одно производство от ДД.ММ.ГГГГ в одно производство были соединены уголовное дело № в отношении ФИО7 П.В. и уголовное дело № в отношении ФИО1 с присвоением единого номера уголовного дела № (том 1 л.д.18-19), а на основании постановления о соединении уголовных дел в одно производство от ДД.ММ.ГГГГ в одно производство были соединены уголовное дело № в отношении ФИО7 П.В. и ФИО1 и уголовное дело № в отношении ФИО17 В.В.с присвоением единого номера уголовного дела № (том 1 л.д.32-33).

При этом, при вынесении указанных постановлений руководители 2-го отдела СУ СК РФ по <адрес>ФИО25 и ФИО28 руководствовались следующими положениями УПК РФ:

- в соответствии с п.2 ч.1 ст.153 УПК РФ в одном производстве могут быть соединены уголовные дела в отношении нескольких лиц, совершивших одно или несколько преступлений в соучастии, при том, что п.2 ч.1 ст.153 УПК РФ имеет иную диспозицию: «…в одном производстве могут быть соединены уголовные дела в отношении…) в отношении одного лица, совершившего несколько преступлений.

- согласно ч.1 ст.33 УК РФ соучастниками преступления наряду с исполнителем признаются организатор, подстрекатель и пособник.

- согласно ч.5 ст.33 УК РФ пособником признается лицо, содействовавшее совершению преступления и т.д., из чего сделан вывод, что: а) уголовное дело № в отношении ФИО7 П.В. подлежит соединению в одно производство с уголовным делом № в отношении ФИО1, после чего уголовное дело № в отношении ФИО7 П.В. и ФИО1 по тем же правовым основаниям подлежит соединению в одно производство с уголовным делом №, так как: б) посредничество во взяточничестве, совершенное ФИО7 П.В., является пособничеством ФИО1 в получении взятки.

По версии следствия ФИО7 П.В. и ФИО17 В.В. являются пособниками в получении ФИО1 взятки в определенной сумме, то, в таком случае, действия ФИО17 В.В., а также действия ФИО7 П.В., по мнению защитника, должны быть квалифицированы органами следствия, как пособничество в получении взятки ФИО1, т.е. по ч.5 ст.33, ч.6 ст.290 УК РФ, что является ухудшением положения подсудимого ФИО17 В.В., а также ФИО7 П.В., но противоречит разъяснениям Верховного суда РФ, изложенным в постановлении ПВС РФ от ДД.ММ.ГГГГ№ «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях».

Таким образом, автор ходатайства, полагает что ФИО1, ФИО7 П.В. и ФИО17 В.В. не могут быть соучастниками, поскольку им инкриминируются разные по диспозиции составы преступлений, а поэтому незаконно были соединены в одно производство уголовное дело № в отношении ФИО7 П.В. и уголовное дело № в отношении ФИО1 с присвоением единого номера уголовного дела №, а также незаконно соединены в одно производство уголовное дело № в отношении ФИО7 П.В. и ФИО1 и уголовное дело № в отношении ФИО17 В.В.с присвоением единого номера уголовного дела №.

В обоснование своего ходатайства адвокат ФИО21, действующий в интересах ФИО1, указал следующее:

На досудебной стадии производства по уголовному делу следователем по ОВД СУ СК России по <адрес>ФИО26 допущены существенные нарушения норм уголовно – процессуального закона, не позволяющие считать обвинительное заключение составленным в соответствии с требованиями УПК РФ.

Так, уголовное дело № возбуждено ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО7 П.В. по признакам преступления, предусмотренного ч.3 ст.30, ч.4 ст.291.1 УК РФ.

ДД.ММ.ГГГГ следователем по ОВД СУ СК России по <адрес>ФИО26 из уголовного дела № в отдельное производство выделен материал в отношении ФИО1, а также составлен рапорт об обнаружении им в действиях ФИО1 признаков преступления, предусмотренного ч.3 ст.30, ч.6 ст.290 УК РФ, который был зарегистрирован в КРСП СУ СК России по <адрес> за №. Проведение доследственной проверки по указанному сообщению о совершенном преступлении в тот же день было поручено следователю по ОВД ФИО26 решением и.о. заместителя руководителя второго отдела СУ СК России по <адрес>ФИО28 (т.2 л.д. 105-112).

ДД.ММ.ГГГГФИО1 опрошен следователем по ОВД ФИО26 в рамках проводимой проверки. (т.3 л.д. 234-242).

ДД.ММ.ГГГГ материал доследственной проверки КРСП № от ДД.ММ.ГГГГ с проектом постановления о возбуждении уголовного дела был направлен для принятия процессуального решения в порядке ст.144-145 УПК РФ заместителю Председателя Следственного комитета Российской Федерации генерал-полковнику юстиции ФИО29 (т.4 л.д.1)

ДД.ММ.ГГГГ заместителем Председателя Следственного Комитета Российской Федерации ФИО29 материал проверки КРСП № от ДД.ММ.ГГГГ и проект постановления о возбуждении уголовного дела были возвращены руководителю следственного управления СК РФ по <адрес>ФИО24 с указанием на преждевременность принятия решения о возбуждении уголовного дела по указанному материалу, и требованием об устранении недостатков и нарушений, допущенных в ходе проведения доследственной проверки. Проведение проверки было вновь поручено следователю по ОВД ФИО26 (т.4 л.д.2-3)

В соответствии с положениями ч.1 ст. 144 УПК РФ, дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа обязаны принять, проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении и в пределах компетенции, установленной настоящим Кодексом, принять по нему решение в срок не позднее3 суток со дня поступления указанного сообщения.

В соответствии с положениями ч.3 указанной статьи, руководитель следственного органа, начальник органа дознания вправе по мотивированному ходатайству соответственно следователя, дознавателя продлить до 10 суток срок, установленный частью первой настоящей статьи. При необходимости производства документальных проверок, ревизий, судебных экспертиз, исследований документов, предметов, трупов, а также проведения оперативно-розыскных мероприятий руководитель следственного органа по ходатайству следователя, а прокурор по ходатайству дознавателя вправе продлить этот срок до 30 суток с обязательным указанием на конкретные, фактические обстоятельства, послужившие основанием для такого продления.

ДД.ММ.ГГГГ истёк 30-суточный срок, предусмотренный ч.3 ст.144 УПК РФ в качестве максимального срока проведения доследственной проверки сообщения о совершенном преступлении, по результатам которой следователь по ОВД БалинД.С. был обязан принять одно из решений, предусмотренных ст.145 УПК РФ: в соответствии с п.1 ч.1 возбудить уголовное дело, либо, в соответствии с п.2 ч.1 отказать в возбуждении уголовного дела. Решение, предусмотренное п.3 ч.1 исключается, поскольку подследственность рассмотрения указанного сообщения о преступлении изначально была определена руководителями СУ СК РФ по <адрес>ФИО30, поручившему зарегистрированный в КРСП за № от ДД.ММ.ГГГГ рапорт ФИО26 во 2-й отдел СУ СК РФ по <адрес> (т.2 л.д. 106), а также непосредственным руководителем ФИО26 – ФИО28, давшим письменное поручение ФИО26 на проведение указанной проверки (т.2 л.д. 105).

Несмотря на это, следователь по ОВД ФИО26ДД.ММ.ГГГГ вынес постановление о передаче сообщения о преступлении по подследственности – в СО по <адрес> СУ СК России по <адрес>. Принимая данное решение, в его обоснование ФИО26 сослался на ч.1 ст.152 УПК РФ, указав, что предварительное расследование производится по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления. (т.5 л.д.87). В то же время, п.3 ч.1 ст.145 УПК РФ предусматривает возможность передачи сообщения о преступлении по подследственности только лишь в соответствии со ст.151 УПК РФ.

Факт незаконности принятия указанного решения следователем ФИО26, имеющего целью искусственное увеличение сроков проводимой им в отношении ФИО1 проверки, подтверждает то обстоятельство, что уже ДД.ММ.ГГГГ материал был возвращен в его распоряжение на основании такого же незаконного постановления о передаче сообщения о преступлении по подследственности, вынесенного старшим следователем СО по <адрес> СУ СК России по <адрес>ФИО31 без проведения каких – любо проверочных мероприятий в период нахождения у него указанного материала. В обоснование своего решения о передаче материала проверки вновь в СУ СК России по <адрес> следователь ФИО32 сослался на «…сложность указанного материала проверки и общественный резонанс…»,чтоне предусмотрено УПК РФ в качестве основания применения п.3 ч.1 ст.145 (т.5 л.д.92).

В дальнейшем, в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, следователь по ОВД СУ СК России по <адрес>ФИО26 аналогичным образом, безосновательно продлевал срок производства доследственной проверки в отношении ФИО1, в том числе вновь передавая материал по подследственности старшему следователю ФИО32 и получая его обратно, в результате чего сообщение о совершении одного и того же преступления было зарегистрировано в КРСП 5 раз: трижды в СУ СК России по <адрес> (№ от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ) и дважды в СО по <адрес> СУ СК России по <адрес> (№пр-18 от ДД.ММ.ГГГГ, №пр-18 от ДД.ММ.ГГГГ).

В ходе доследственной проверки адвокатом ФИО20, представляющей интересы ФИО1, неоднократно заявлялись ходатайства о предоставлении копии решения, принятого по результатам проведенной проверки, законный срок по которой истек ДД.ММ.ГГГГ. Следователь ФИО26 отказал в удовлетворении заявленных ФИО20 ходатайств.

В связи с этим, адвокатом ФИО20 была подана жалоба в порядке ст. 125 УПК РФ в Первомайский районный суд <адрес>.Постановлением Первомайского районного суда жалоба адвоката ФИО20 удовлетворена. Бездействие следователя по особо важным делам второго отдела по расследованию особо важных дел СУ СК РФ по <адрес>ФИО26, выраженное в неуведомлении заинтересованных лиц о результатах проверки в порядке ст.144-145 УПК РФ по сообщению о преступлении от ДД.ММ.ГГГГ (КРСП №) в отношении ФИО33 по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 ч.6 ст. 290 УК РФ,признано незаконным.

Сообщение о преступлении, содержащееся в рапорте следователя по ОВД ФИО26, зарегистрировано в КРСП СУ СК РФ по КК ДД.ММ.ГГГГ за №.

Уголовное дело №, поводом к возбуждению которого послужило указанное сообщение, было возбуждено ДД.ММ.ГГГГ, то есть спустя 4 месяца.

Таким образом, по мнению стороны защиты, уголовное дело № в отношении ФИО1 по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 ч.6 ст. 290 УК РФ, возбуждено незаконно, по истечении процессуального срока производства доследственной проверки, предусмотренного уголовно – процессуальным законом.

Кроме того, по мнению защиты, следователем по ОВД СУ СК России по <адрес>ФИО26 допущено существенное нарушение норм уголовно – процессуального закона, не позволяющие считать обвинительное заключение составленным в соответствии с требованиями УПК РФ.

В обоснование своего ходатайства сторона защиты ссылается на следующие обстоятельства: ДД.ММ.ГГГГ следователем ФИО26 было объявлено об окончании следственных действий по уголовному делу, после чего, в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, в порядке выполнения требований ст.217 УПК РФ, происходило раздельное ознакомление обвиняемого ФИО1, а также его защитников с материалами уголовного дела.

Согласно ч.1 ст.217 УПК РФ«После выполнения требования статьи 216 настоящего Кодекса следователь предъявляет обвиняемому и его защитнику подшитые и пронумерованные материалы уголовного дела».

Однако, вопреки вышеуказанным требованиям ст.217 УПК РФ, материалы уголовного дела для ознакомления обвиняемому ФИО1 предъявлялись не следователем, а его общественными помощниками ФИО34 и ФИО35, не уполномоченными на производство указанных процессуальных действий по уголовному делу, не являющимися субъектами уголовного судопроизводства, а также не входящих в перечень лиц, установленных ст. 21 УПК РФ, осуществляющих уголовное преследование от имени государства.

Допрошенный в судебном заседании следователь по ОВД СУ СК России по <адрес>ФИО26 подтвердил факт того, что материалы уголовного дела были представлены для ознакомления обвиняемому ФИО1 общественными помощниками следователя – ФИО34 и ФИО35 без участия следователя.

Приведенные выше обстоятельства, по мнению стороны защиты, являются существенным нарушением требований уголовно-процессуального закона, в силу которых исключается возможность постановления судом приговора или иного решения.

Указанные нарушения в досудебном производстве требований Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, не могут быть устранены в судебном заседании и исключают принятие по делу судебного решения, отвечающего требованиям справедливости, а поэтому свидетельствуют о несоответствии обвинительного заключения по уголовному делу в отношении ФИО1, ФИО7 П.В. и ФИО17 В.В. требованиям УПК РФ в соответствии с позицией Конституционного суда РФ, выраженной в постановлении №-П от ДД.ММ.ГГГГ.

Подсудимый ФИО7 П.В. в обоснование своего ходатайства указал следующее:

ДД.ММ.ГГГГ и.о. руководителя следственного управления СК РФ по <адрес>ФИО36, рассмотрев сообщение о преступлении - рапорт об обнаружении признаков преступлений, предусмотренных ч.3 ст. 30, ч.6 ст. 290, ч. 3 ст. ст. 30, ч. 4 ст. 291.1, зарегистрированный ДД.ММ.ГГГГ в книге регистрации сообщений о преступлениях СУ СК РФ по <адрес> за №, материалы оперативно-розыскной деятельности, представленные УФСБ России по <адрес> и материалы проверки, проведённой в порядке ст.144-145 УПК РФ, возбудил уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч.3 ст. 30, ч.4 ст. 291.1 УК РФ, в отношении ФИО7 П.В.

Как указанно в постановлении о возбуждении уголовного дела от ДД.ММ.ГГГГ, поводом для возбуждения уголовного дела послужило сообщение о преступлении - рапорт оперуполномоченного отдела «М» УФСБ России по <адрес>Свидетель №16 об обнаружении в деяниях следователя ГСУ ГУ МВД России по <адрес>ФИО1 признаков преступления, предусмотренного ч.3 ст. 30 ч.6 ст. 290 УК РФ, и в деяниях члена Адвокатской <адрес>ФИО7 П.В. признаков преступления, предусмотренного ч.3 ст.30, ч.4 ст. 291.1 УК РФ.

В соответствии с положениями ч. 1 ст. 146 УПК РФ, при наличии повода и основания, предусмотренных статьей 140 настоящего Кодекса, орган дознания, дознаватель, руководитель следственного органа, следователь в пределах компетенции, установленной настоящим Кодексом, возбуждают уголовное дело, о чем выносится соответствующее постановление.

В соответствии с положениями ч.2 ст. 140 УПК РФ, основанием для возбуждения уголовного дела является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления.

Полагает, что уголовное дело возбуждено незаконно, без достаточных на то оснований, предусмотренных УПК РФ.

В вводной части постановления указано на то, что поводом для возбуждения уголовного дела послужило сообщение о преступлении –рапорт оперуполномоченного отдела «М» УФСБ России по <адрес>Свидетель №16 об обнаружении в деяниях следователя ГСУ ГУ МВД России по <адрес>ФИО1 признаков преступления, предусмотренного ч.3 ст. 30 ч.6 ст. 290 УК РФ, и в деяниях члена Адвокатской <адрес>ФИО7 П.В. признаков преступления, предусмотренного ч.3 ст.30, ч.4 ст. 291.1 УК РФ.

Как указано в постановлении о возбуждении уголовного дела: «ФИО7 П.В. свои умышленные действия, непосредственно направленные на совершение преступления-непосредственную передачу взятки в виде денег в особо крупном размере, в сумме 2 000 000 рублей по поручению взяткодателя Свидетель №1 и иное способствование указанному взяткодателю и взяткополучателю – следователю ГСУ ГУ МВД России по <адрес>ФИО1 в достижении и реализации соглашения между ними о получении и даче взятки, не смог довести до конца по независящим от него обстоятельствам, так как противоправная деятельность ФИО7 П.В. была пресечена сотрудниками УФСБ России по <адрес>, путём изобличения его с поличным».

Как следует из вышеприведённого абзаца, адвокат ФИО7 П.В. совершил умышленные действия, направленные на передачу взятки взяткодателю.

Подсудимый ФИО7 П.В. считает, что возбуждение уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ч.3 ст. 30 и ч.4 ст. 291.1 УК РФ, при отсутствии установленного взяткополучателя, и возбуждённого уголовного в отношении взяткополучателя, свидетельствует об отсутствии сведений о согласии взяткополучателя на получение взятки, исключает квалификацию действий ФИО7 П.В., как покушение на посредничество во взяточничестве.

При этом, в соответствии с требованиями закона, взяткополучателем является лицо, выразившее согласие на получение взятки.

Доказательства того, что ФИО7 П.В. «разработал план, согласно которому он должен договориться о сумме взятки с Свидетель №1 и о тех действиях, которые будут совершены следователем ГСУ ГУ МВД России по <адрес>ФИО1 пользу Свидетель №1 после передаче взятки по уголовному делу №», отсутствуют, поскольку, никакой договорённости не существовало и не существует.

Как следует из детализации телефонных звонков, Свидетель №1 позвонил ФИО7 П.В. ДД.ММ.ГГГГ и попросил встретиться, так как ему (Свидетель №1) нужна была квалифицированная юридическая помощь. Однако, Свидетель №1 в свих объяснениях утверждает, что ФИО7 П.В. позвонил ему сам ДД.ММ.ГГГГ. При встрече Свидетель №1 попросил ФИО7 П.В. принять участие в следственных действиях, которые намечены на ДД.ММ.ГГГГ, на что ФИО7 П.В. дал своё согласие. При следующей встрече ДД.ММ.ГГГГ, непосредственно перед следственным действиями, Свидетель №1, вёл себя очень нервно, не мог объяснить суть своей проблемы и задач, которые он ставит перед адвокатом. Вёл себя навязчиво, не отступая ни на шаг от ФИО7 П.В., ФИО7 П.В. в кабинете следователя ФИО33 сказал Свидетель №1, что не понимает его совершенно и полагает, что им лучше расстаться. На этом встреча ФИО7 П.В. и Свидетель №1 закончилась.

Таким образом, утверждение в постановлении о возбуждении уголовного дела о том, свои умышленные действия, непосредственно направленные на совершение преступления-непосредственную передачу взятки в виде денег в особо крупном размере, в сумме 2 000 000 рублей по поручению взяткодателя Свидетель №1 и иное способствование указанному взяткодателю и взяткополучателю – следователю ГСУ ГУ МВД России по <адрес>ФИО1 в достижении и реализации соглашения между ними о получении и даче взятки, не смог довести до конца по независящим от него обстоятельствам, так как противоправная деятельность ФИО7 П.В. была пресечена сотрудниками УФСБ России по <адрес>, путём изобличения его с поличным, является надуманным и не соответствует фактическим обстоятельствам дела, поскольку ФИО7 П.В. оперативными сотрудниками не изобличался, преступную деятельность не вёл, соответственно, не мог быть изобличён с поличным. Отсутствующее событие, не требует доказательств своего отсутствия.

О том, что Свидетель №1ДД.ММ.ГГГГ пытался совершить провокацию взятки в отношении следователя ФИО33, и попытался для своих преступных целей использовать адвоката, ФИО7 П.В. стало известно ДД.ММ.ГГГГ после того, как он был приглашён к следователю для дачи объяснений. Именно неудавшаяся провокация со стороны Свидетель №1 и сотрудников, руководившись этим процессом, привела к заявлению «о пресечении преступной деятельности ФИО7 П.В. путём изобличения с поличным».

В ходе проверки по сообщению о совершенном преступлении и предварительного следствия не дана оценка провокационным действиям Свидетель №1

Согласно обвинительному заключению в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ следователь ГСУ ГУ МВД России по краю ФИО1, в ходе неоднократных встреч, довел до сведения Свидетель №1 свои планы привлечь последнего к уголовной ответственности.

В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, находясь в неустановленном месте, ФИО1, опасаясь быть изобличённым в получении взятки, предложил ФИО7 П.В., оказать ему услугу в посредничестве во взяточничестве. В связи с чем, находясь в неустановленном месте и в неустановленное время, ФИО7 П.В. дал ФИО1 свое согласие на посредничество во взяточничестве, после чего они разработали план совместных действий по реализации задуманных ими преступлений.

ДД.ММ.ГГГГ примерно в 13 часов 49 минут МухтабаровМ.О.сообщил Свидетель №1, что взятку в виде денег в сумме 2 000 000 рублей необходимо передать ему через посредника – адвоката ФИО7 П.В., сообщив для связи абонентский номер.

ДД.ММ.ГГГГ примерно в 15 часов 00 минут в ходе состоявшегося разговора ФИО7 П.В., действуя по поручению ФИО1, сообщил Свидетель №1, что взятку в сумме 2 000 000 рублей за неосуществление уголовного преследования Свидетель №1 по ч. 1 ст. 172 УК РФ, необходимо передать ФИО1 через него как посредника.

Свидетель №1, осознав преступный характер действий ФИО1 и желая их пресечь, ДД.ММ.ГГГГ обратился в УФСБ России по <адрес>.

ДД.ММ.ГГГГ примерно в 23 часа 00 минут ФИО7 П.В. в ходе встречи с Свидетель №1 подтвердил, что в случае передачи через него взятки в сумме 2 000 000 рублей ФИО1, последним будет совершено бездействие, в виде неосуществления уголовного преследования Свидетель №1 Кроме того, ФИО7 П.В. сообщил Свидетель №1 о необходимости передачи ему 500 000 рублей в качестве незаконного вознаграждения за посредничество.

ДД.ММ.ГГГГ примерно в 11 часов 05 минут в ходе встречи с Свидетель №1ФИО7 П.В. вновь подтвердил свое намерение выступить посредником. Свидетель №1 подтвердил свое намерение передать взятку в сумме 2 000 000 рублей, однако попросил снизить размер незаконного вознаграждения до 200 000 рублей, на что получил согласие.

ДД.ММ.ГГГГ примерно в 13 часов 43 минуты ФИО7 П.В. встретился с Свидетель №1 в его автомобиле. В ходе встречи ФИО7 П.В. получил от Свидетель №1 в полиэтиленовом пакете деньги в сумме 2 200 000 для последующей передачи части из них в сумме 2 000 000 рублей ФИО1, другую часть в сумме 200 000 рублей ФИО7 П.В. намеревался присвоить в качестве незаконного вознаграждения за посредничество.

Получив указанные денежные средства, ФИО7 П.В. проследовал с ними к своему автомобилю. Подойдя к автомобилю, ФИО7 П.В. положил в багажник полиэтиленовый пакет с находящимися в нем 2 200 000 рублей, полученными от Свидетель №1 Однако, обнаружив, что в отношении него сотрудниками правоохранительных органов проводятся ОРМ, направленные на выявление и пресечение совершаемых им и ФИО1 преступлений, осознав в связи с этим невозможность доведения этих преступлений до конца по независящим от них обстоятельствам, ФИО7 П.В. достал из багажника своего автомобиля, полученный от Свидетель №1 полиэтиленовый пакет с находящимися в нем 2 200 000 рублями и, проследовав в обратном направлении, положил их в автомобиль Свидетель №1

Утверждения, указанные выше, изложенные в обвинительном заключении,не соответствуют фактическим обстоятельствам и не подтверждены необходимыми средствами доказывания.

Согласно требованиям статьи 220 УПК РФ, обвинительное заключение должно содержать, существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела.

В обвинительном заключении в отношении ФИО7 П.В. отсутствуют сведения о времени и месте, якобы, получения согласии на посредничество во взяточничестве и разработке плана совместных со следователем ФИО1 действий по реализации задуманного ими преступления, являющиеся существенными для данного уголовного дела. Доказательства, подтверждающие указанный вывод следствия, в обвинительном заключении, отсутствуют.

Кроме того, в обвинительном заключении отсутствуют сведения о наличии согласия в получении взятки со стороны следователя ФИО1 через ФИО7 П.В. Данное обстоятельство не нашло своего подтверждения в ходе предварительного расследования.

В обвинительном заключении содержатся сведения о сообщении ФИО7 П.В. в ходе разговоров 15–ДД.ММ.ГГГГ с Свидетель №1 информации о необходимости передаче через него как через посредника взятки в виде денег за совершение в пользу взяткодателя бездействия, входящего в служебные полномочия следователя ФИО1, а именно: за неосуществление уголовного преследования Свидетель №1 по ч. 1 ст. 172 УК РФ, что не подтверждается материалами уголовного дела, в том числе и аудио записями разговоров.

Составленное таким образом обвинительное заключение, по мнению подсудимого ФИО7 П.В., порождает для суда неопределенность в вопросе, в чем конкретно были выражены его действия в качестве уголовно наказуемого деяния, каковы признаки вменяемого состава преступления, какие существенные для дела обстоятельства подлежат установлению и проверке судом.

Таким образом, описанные нарушения не позволяют признать предъявленное ФИО7 П.В. обвинение сформулированным.

Не конкретизированное обвинительное заключение также порождает нарушение права на защиту, поскольку обвиняемый вправе знать: в чем конкретно он обвиняется и при каких обстоятельствах по версии обвинения совершено вменяемое ему преступление.

Данные нарушения не могут быть устранены судом первой инстанции при рассмотрении уголовного дела по существу.

Защитник ФИО20, действующая в интересах подсудимого ФИО1 заявила ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, в обосновании заявленного ходатайства указала следующее:

Судебным следствием установлено, что оперативный эксперимент, проведённый ДД.ММ.ГГГГ в отношении адвоката ФИО7 П.В., и все предшествующие и последующие данному эксперименту действия Свидетель №1, содержат все признаки провокации взятки.

Оперативный эксперимент, предусмотренный ст. 6 Федерального закона № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» изначально содержит элементы провокации, поэтому законодательство требует, чтобы в ходе проведения этого мероприятия были созданы условия, когда лицо, подозреваемое в преступлении, находилось перед добровольным выбором совершать ли те или иные действия. При этом категорически запрещены действия, направленные на «подталкивание» лица к совершению преступления. Эти требования законодательства при производстве оперативного эксперимента ДД.ММ.ГГГГ не соблюдены.

В порядке подготовки к оперативному эксперименту ДД.ММ.ГГГГСвидетель №1 вручены 4 купюры достоинством по 5 тысяч рублей и 436 единиц сувенирной продукции, имитирующих денежные купюры такого же достоинства. Деньги 20 тысяч рублей и сувенирная продукция были сформированы в 4 пачки (денежные «куклы»), после чего помещены в полиэтиленовый пакет и вручены Свидетель №1 для передачи адвокату ФИО7 П.В. Перед этим муляжи денежных пачек, а также полиэтиленовый пакет внутри и снаружи обработаны химическим веществом «ОРЛЮМ 980», невидимым при естественном освещении и светящимся в лучах специального изделия «ИК-980». После всего составлен Акт «пометки» и вручения денег Свидетель №1 (Том 1, л.д.118-119).

В судебном заседании свидетель Свидетель №1 пояснил, что денежные средства и муляжи денежных купюр ему не принадлежали.

Понятые Свидетель №22 и Свидетель №23, участвовавшие при пометки денежных купюр, а также, подписавшие акт возврата денежных купюр, в судебном заседании заявили, что в их присутствии денежные средства Свидетель №1 не представлялись и протокол возврата денежных средств ими был подписан без реального возврата денежных средств, в приёмной Управления УФСБ России по <адрес> и без участия Свидетель №1, что полностью коррелируется с показаниями Свидетель №1, который заявил суду, что после того, как ему не удалось вручить муляжи денежных средств ФИО1, он уехал в пивную в район своего проживания, там пил пиво, к нему в пивную приехал сотрудник УФСБ (какой-то дядя), которому он передал муляжи денежных средств.

Защитник ФИО20 полагает, что в данном случае о провокации взятки свидетельствуют два обстоятельства: первое: денежные средства и муляжи денежных средств Свидетель №1 сотрудникам УФСБ для производства оперативного эксперимента не вручались, соответственно, Свидетель №1 не возвращались, и никогда Свидетель №1 не принадлежали, а второе: как сказал Свидетель №1 в судебном заседании, передавать реально взятку он не планировал, а лишь приискивал людей, которые ему помогут забрать телефон у следователя ФИО1

В судебном заседании не было представлено доказательств требования у Свидетель №1 денежных средств, а напротив, свидетель Свидетель №1 неоднократно оговаривался о том, как он «выводил» на разговоры о деньгах ФИО1, ФИО17 В.В., как присылал ФИО7 П.В. картинку с изображением двух миллионов рублей, чтобы побудить в нём интерес к получению денежных средств, о чем свидетельствуют показания, данные им в ходе судебного следствия:«первый раз мне 5 миллионов озвучил Свидетель №19, что вот им нужно 5 миллионов, с шефом. А второй раз мне информацию в 2 миллиона рублей озвучил ФИО4 и дальше по тексту он эти 2 миллиона называл - 2 свидетеля. 2 свидетеля, 2 свидетеля, почему вот эти два бухгалтера и всплыли, вот я деталь вспомнил. То, что, 2 свидетеля, когда ты принесешь. Когда ты предоставишь 2 свидетеля. А я его на деньги, а он про свидетеля. А я опять на деньги, ну проболтался. Не без этого.»

На вопрос адвоката Писаревского: «возвращая Вас к разговору встречи конкретно с ФИО17, вот Вы говорите было жарко, вспомните да, ну вот все же, из каких действий ФИО17 при встрече с ним вам стало ясно, что он хочет от вас получить денежные средства?

Свидетель №1 ответил следующее: «до сих пор и считаю и буду считать, что этот человек однозначно мне сказать, что получать от меня денежные средства хотел, я не могу. Да он открыл шкафчик. Я закрыл этот шкафчик. Да он кивн<адрес> он кивнул, потому что жарко было. Может у него почесалось что-то. Да он пошел с кем-то разговаривать после этого, но он пришел и сказал все к тебе вопросов нет и так далее. Он предоставлял в ходе своих бесед свои услуги мне. Дал визитку мне. Это я помню 100%. Я пытался его вывести как ФИО7, как … я пытался их вывести на фактуру о деньгах. Да может быть у него уши серой были заложены, и он игнорировал все мои …но он мне в ответ перебивая меня предлагал свои услуги. Все что он сделал он открыл шкафчик. Зачем он открыл шкафчик, я так понял, что он хочет, чтобы я туда положил деньги. Я так это понял. Я так и дал об этом показания, но я и закрыл этот шкафчик, начал ему говорить, а где телефон. А он взял и ушел. С кем-то разговаривал и сказал все.

Писаревский: «Вы пришли на встречу к ФИО17 у вас с собой были эти 2 миллиона?»Назаровответил:«нет».

В судебном заседании в качестве свидетеля был допрошен адвокат Свидетель №19, который пояснил, что Свидетель №1, инициативно обратился к нему с просьбой оказать услуги, при этом ссылался на заместителя руководителя следствия ГСУ Санкина, задавал вопрос: знаком ли Свидетель №19 со следователем ФИО1, Свидетель №19 ответил, что нет.

После того, как Свидетель №1 рассказал адвокату Свидетель №19 о своей проблеме и что с него требуют денежные средства, Свидетель №19, изучив проблему, с которой к нему обратился Свидетель №1 предложил последнему никому денежных средств в виде взяток не давать, поскольку, он, как юрист не видит для Свидетель №1 угрозы, однако, несмотря на это, выполняя свою роль, Свидетель №1 продолжать настаивать на том, чтобы Свидетель №19 всё таки пошёл и поторговался с кем-нибудь из сотрудников ГСУ, таким образом, подстрекая адвоката Свидетель №19 на участие в преступлении-даче взятки, которую сам никогда не планировал давать.

Таким образом, изначально, по мнению защитника, действия Свидетель №1 носили провокационный характер.

На вопрос адвоката ФИО20 в судебном заседании: «что за такая информация была в Вашем телефоне, почему Вы так хотели этот телефон каким-то образом получить, я бы даже сказала, не совсем законно?»Свидетель №1 ответил: «личная моя информация. Ни с кем я не имею желание с ней делиться. Это личное мое дело.»

Как показало исследование доказательств в судебном заседании, в данном телефоне была не только личная информация Свидетель №1-порноролики не только с его участием, и информация о том, как Свидетель №1 даёт некоторым лицам взятки и занимается «обналичиванием» денежных средств, под прикрытием каких-то сотрудников УФСБ России.

ДД.ММ.ГГГГ в ходе представления государственным обвинителем суду вещественных доказательств, было исследовано содержимое мобильного телефона Свидетель №1 (том № л.д. 239), изъятого по делу следователем ФИО1

В ходе исследования в памяти телефона Свидетель №1 установлены и представлены суду текстовые сообщения и аудио файлы следующего содержания:

- «Да, сегодня переведу. Спасибо пришли деньги. Есть готовый материал»;

- «Вот эту заяву оформить, которую отправить в следственный комитет, тридцатку я короче отдал через Фэсов. Фэс помогает, он добрый очень, но тридцатку сняли с меня за заяву»;

- «Эдик из контрразведки в ФСБ он постоянно общается с Краснодарскими фурами (автозамена телефона с «Фэсами») на уровни руководства. Сам начальник отдела, вообще ты ему звони, а сопровождение и мотивация - это мой вопрос. Нужны будут деньги звони»;

- «чтобы посадить человека в России нужно 3 млн. рублей, возбудить уголовное дело, не знаю как посадят, но «условку» схлопочешьточно, 3 млн. хоть ты будешь заместителем Патриарха»;

- «Жека такой вопрос, ты тогда мне при встрече сказал, что с бюджетом работаем, слушай, у мене есть заказчики, которые могут давать постоянно, но я с ними не хочу работать, потому что это Фэйсы и там по острию ходить, деньги Фэйсов, возьмем? Знакомый мой говорит, Димой давай работай вот тебе процент на все про все, но постоянный объем там график».

При тех параметрах личности Свидетель №1, которые участники процесса наблюдали в ходе его допросов, его «манипуляциями людьми», о которых он не стесняясь заявлял суду, информацией, содержавшей в его мобильном телефоне, его слова не заслуживают абсолютно никакого доверия.

Далее, не достигнув своей цели, после неудачных провокаций с адвокатом Свидетель №19, Свидетель №1 обратился к Свидетель №21 – специалисту, который принимал участие в ходе обыска в его домовладении.

Вызвав последнего на встречу и пояснив Свидетель №21, что ему угрожают и давят, сказал также, что готов заплатить три миллиона рублей за возврат своего мобильного телефона, поскольку, в телефоне есть какие-то данные, из-за которых у него могут быть проблемы, а также в телефоне есть контакты и переписка с сотрудниками ФСБ, из-за которых ему могут открутить голову.

После этого разговора Свидетель №1 очень настойчиво звонил Свидетель №21 и интересовался, когда будет экспертиза по телефону и когда ему его могут возвратить.

Свидетель №21, встретился со следователем ФИО1, но, однако, денежные средства ему не предлагал, а лишь намёком сообщил, что Свидетель №1 хочет скорее вернуть себе телефон, однако, ФИО58 отказался вести с ним речи неформального характера о делах, находящихся в производстве.

Таким образом, налицо ещё одна попытка подстрекательства к даче и получению взятки, которая потерпела неудачу.

Следует отметить, что и после того, как Свидетель №1 не удалось четырежды инсценировать преступление (« инсценировать», потому, что он не планировал передавать деньги и не имел их), своей затеи он не оставил и продолжал обсуждать тему передачи денежных средств следователю ФИО1 уже со свидетелем Свидетель №20, который также не поддался на провокации Свидетель №1

В судебном заседании на исследование сторон было представлено Заключение судебно-фоноскопической экспертизы, согласно приложению 2 к заключению эксперта №э (том № л.д. 18-69) дословное содержание текста СФ5, выдержка(лист 25):

М1: «…девушка, извините пожалуйста…телефона боюсь позвонить. Можно с вашего набрать, сказать, что я здесь жду. Разрешите?

Ж: ну пожалуйста.

М1: с ваших рук…девятьсот восемьдесят восемь, шестьсот двадцать два, восемьдесят восемь, восемьдесят восемь (988 6228888). Я два слова только скажу с ваших рук, чтобы вы не переживали. «Подойди туда же место, я туда иду».

М2: вы все, уже закончили?

М1: да, я прям туда иду. Подойди.

М2: ну давай.

М1: спасибо.»

Показаниями свидетеля Свидетель №1 установлено, что данный разговор он записал ДД.ММ.ГГГГ.

Согласно заключениям специалиста ФИО37№ от ДД.ММ.ГГГГ и от ДД.ММ.ГГГГ, приобщённым к материалам уголовного дела, удовлетворившим ходатайство адвоката ФИО20 и адвоката ФИО49, соответственно, при назначении фоноскопической экспертизы экспертам не были сообщены исходные данные о ситуации производства аудиозаписи на представленные им носители: кем, когда, при каких обстоятельствах, при помощи каких конкретно технических средств производилась запись первичных (исходных) фонограмм, как, при каких обстоятельствах, каких технических средствах приводилось копирование или перезапись исходных фонограмм на съемные носители, представленные на экспертизу, что лишило экспертов провести полное и всестороннее исследование.

В ходе исследования специалистом установлено наименование записывающего устройства Edic-miniTinyBSWU.X. 214845, которое как видно из материалов уголовного дела использовал Свидетель №1.

Метаданные аудио и видео файлов, записи разговоров встреч Свидетель №1 с ФИО1, ФИО17 В.В. и ФИО7 П.В., представленных для производства экспертизы, указывают на несоответствие дат создания файлов и произошедших событий, исходя из материалов дела.

Источник происхождения файлов не установлен. Звукозаписывающие устройства, на которые производилась запись, не представлены.

В разговоре на СФ5 имеются признаки провокативного речевого поведения со стороны лица М1 (Свидетель №1) с целью побуждения лица М2 к озвучиванию под негласно производимую лицом М1 звукозапись определенных слов и высказываний, позволяющих двойственно интерпретировать реплики М1(Свидетель №1), создавая тем самым видимость использования «разового языкового кода» для якобы камуфлирования прямого (буквального) содержания употребляемых слов. Проще говоря туманно изъясняясь, имитируя при этом состояние эмоционального волнения, тревожности, состояния нервного напряжения, лицо М1 (Свидетель №1) пыталось создать для внешнего слушателя, который впоследствии будет прослушивать сделанную М1(Свидетель №1) звукозапись, что, слова «свидетель»/ «свидетели» используются коммуникантами не в прямом, а в переносном значении. Однако лицо М1 (Свидетель №1) в этой речевой тактике потерпело неудачу, т.к. лицо М2 не приняло навязываемую М1 (Свидетель №1)тактику ведения двусмысленного диалога. М2 употребляет ключевые слова «свидетель», «свидетели» в прямом словарном значении, исключающем неоднозначное понимание.

Недостижение коммуникативной цели подтверждается репликами лица М1 (Свидетель №1), наговоренными на диктофон после расставания с лицом М2, предназначенными для внешнего адресата, который впоследствии будет прослушивать фонограмму, а также третьему лицу – которому он (М1) звонит по телефону, полученному по его просьб от постороннего лица.

Из содержания телефонного разговора М1 (Свидетель №1) с третьим лицом (телефон № Свидетель №16 –сотрудник УФСБ, проводивший оперативный эксперимент и заявивший, что с Свидетель №1 познакомился ДД.ММ.ГГГГ) явствует, что лицо М1 (Свидетель №1) докладывает третьему лицу о состоявшемся разговоре с лицом М2, сообщает, что он закончил разговор и сейчас подойдет туда, где он с третьим лицом находился до того, как лицо М1 (Свидетель №1) выдвинулось на место встречи с лицом М2. Это позволяет констатировать, что встреча М1 (Свидетель №1) и М2 находилась под контролем третьего лица.

Таким образом, поведение лица М1 носит постановочно-игровой характер, М1 сознательно вводит в свои реплики элементы неопределенности, допускающие возможность вариативной интерпретации их собеседником.

Анализ разговора на СФ5 позволяет говорить о реализации в речи М1 (Свидетель №1) провокативной речевой стратегии побуждения собеседника М2 к определенным речевым действиям: озвучивания под ведущуюся аудиозапись таких слов и выражений, которые могли бы интерпретироваться при прослушивании фонограммы неоднозначно, искусственно создавая видимость вымогательства у М1 (Свидетель №1) денежных средств за возврат телефона, находящегося у М2, в частности, посредством употребления лицом М1 (Свидетель №1) слова «свидетель» как в прямом, так и непрямом значении. Однако речевая стратегия М1 (Свидетель №1) на СФ5 претерпела коммуникативную неудачу, лицо М2 не поддался на провокативное поведение М1(Свидетель №1). В речи М2 слова употребляются в их прямом словарном значении.

В Заключении специалиста от ДД.ММ.ГГГГ, составленном во исполнение запроса адвоката ФИО20 профессор ФИО37 повторно изложила эти выводы и указала: «В репликах ФИО1 лексема «свидетель», «свидетели» употребляется в прямом значении. Реплики Свидетель №1 носят автоадресный характер (говорит сам с собой под запись на диктофон) и направлены на искусственное формирование доказательства того, что Свидетель №1 должен передать денежные средства за возврат телефона». ( страница 109 Заключения специалиста).

Судебным следствием не установлено факта требования взятки у Свидетель №1 со стороны старшего следователя ФИО1, тем более, вымогательства взятки. Не было и согласия адвоката ФИО7 П.В. и Соловьёва В.В. на посредничество в этой несуществующей взятке.

Защитник полагает, что истинной целью провокации взятки явилось отстранение ФИО1 от расследования уголовного дела, по которому в ходе обыска в жилище Свидетель №1 был изъят мобильный телефон «SamsungS8», в файлах которого содержалась информация о противоправных действиях самого Свидетель №1 в банковской сфере и компромат на неких его знакомых из числа сотрудников ФСБ, а также видео ролики порнографического характера с участием Свидетель №1 и других лиц, и поэтому защитники неоднократно в судебном заседании ставили вопрос следователю Балину: на каком основании был изъят из материалов одного уголовного дела этот телефон, при чём у физического лица- свидетеля Свидетель №17, пусть он даже и сотрудникГСУ ГУМВД России по <адрес>, изъят без осмотра при участии понятого, который принимал участие в 21 следственном действии у следователя ФИО26, до этого в 2016 году проходил у него (ФИО26) производственную практику и получил положительную характеристику (Том 10, л.д. 225-226; 227-229; 230-233).

Через 3 месяца ДД.ММ.ГГГГ мобильный телефон«SamsungS8» осмотрен следователем повторно, но уже без участия понятых, и при этом, якобы, обнаружено отсутствие карта памяти с компроматом. (Том 10, л.д. 240-242).

ДД.ММ.ГГГГ вещественное доказательство по уголовному делу мобильный телефон «SamsungS8» в нарушение требований ст. 82 УПК РФ незаконно возвращен Свидетель №1 под расписку. Таким образом, круг замкнулся, мобильный телефон, в файлах которого содержался компромат на Свидетель №1 и его знакомых из Управления ФСБ по <адрес>, вообще убран из уголовного процесса. (Том 11, л.д. 261.)

Изложенные обстоятельства, по мнению защитника, можно однозначно признать «положительным» результатом провокация взятки в отношении следователя ФИО1, Соловьёва В.В. и адвоката ФИО7 П.В., каковым является незаконное изъятие из находящегося в производстве следственного аппарата МВД уголовного дела мобильного телефона «SamsungS8» с компроматом в его файлах и незаконное возвращение этого вещественного доказательства Свидетель №1

Наличие такого компромата в файлах этого мобильного телефона по делу установлено показаниями свидетелей Свидетель №20 (Том 7, л.д. 146-155; 165-168) и ФИО38 (Том 8, л.д 12-14), а также исследованным в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ протоколом дополнительного допроса свидетеля Свидетель №1 от ДД.ММ.ГГГГ ( т. 6, л.д. 211-221).

Также в судебном заседании свидетель Свидетель №20 подтвердил, что у него сохранились копии переписки с Свидетель №1, в которой имеется некий компромат о незаконной деятельности Свидетель №1 и других лиц, которую он готов предоставить суду.

О провокации также свидетельствует обращение Свидетель №1 к Соловьёву В.В., которому, как указано в обвинительном заключении, ФИО1, опасаясь быть изобличённым в получении взятки, как знакомому предложил, быть посредником во взятке.

Соловьёв В.В. и ФИО1 никогда не были знакомы друг с другом, никогда не общались, не созванивались, впервые о существовании друг друга узнали от следователя ФИО26

Соловьёв В.В. является директором ООО «ТОПОС-3», их организация занимается инженерными изысканиями, офис расположен в городе Краснодаре, по <адрес>.

Профессор ФИО37 в Заключении специалиста от ДД.ММ.ГГГГ дала следующую оценку встречи и речевой коммуникации Свидетель №1 и Соловьёва В.В.:

«Речь лица М1, говорящего «под запись», ориентирующегося на то, чтобы на фонограмме было записано то, что было им ранее запланировано и определено по предварительно подготовленному сценарию, коммуникативная активность и соответственно речевое поведение М1 носит не спонтанный, но подготовленный характер, отличается неестественностью, наигранностью, постановочным характером, искусственностью формирования диалога с заранее определенным содержанием.

Коммуникант М1 произносит подготовленный монолог в момент, когда собеседник М3 отвлекается (разговаривает с лицом по имени ФИО10, видимо, по телефону), то есть, когда собеседник не мог слышать и не мог отреагировать на произносимые под «запись» на диктофон лицом М1 фразы с заранее определенным содержанием («пять минут только знаю, и то пяти минут не знаю»). Далее в процессе общения лицо М3 рассказывает лицу М1 о своем предприятии, чем они занимаются, какими изысканиями, предлагает собеседнику свою визитку, говоря, что она может ему пригодиться. После этого сообщает, что ему надо отлучиться на пять минут. В этот момент происходит коммуникативная неудача, вследствие различного понимания собеседника слов и действий друг друга. М1 резко негативно реагирует на слова собеседника, отказываясь совершать некие действия и побуждая его закрыть шкаф, эмоционально рассказывая ему о цели своего визита, сообщая о том, что ему надо предоставить двух свидетелей. Речь М1 сбивчива, эмоционально наиграна, носит семантически несвязный характер, производя на адресата впечатление речи лица, находящегося в измененном состоянии сознания или с психическими отклонениями.

М3 выражая невербальными (интонационно-просодическими средствами) недоумение, удивление на неожиданную для него реакцию собеседника, объясняет, что понял так, что они встречаются по поводу какого-то технического задания. Однако, слыша реакцию М1, который начинает пересказывать свой разговор с лицом, которого он называет «Макс», что тот ему дал номер телефона ФИО5 –топографа, который все объяснит. Далее эмоционально выражает свои страхи и объясняет испытываемые эмоции по поводу референтной ситуации.

В данном случае коммуникативные цели лица М1 и М3 не совпадают по причине того, что М3 либо неправильно понял коммуникативную цель, реализуемую М1, либо лицо М3 правильно поняло коммуникативную цель, но не захотел реагировать в соответствии с замыслом лица М1, пытаясь вежливо его выпроводить М3: «ФИО6, я вас также с удовольствием провожу до машины, просто нам придется встретится еще раз».

Однако М1 продолжает разыгрывать спектакль, играя роль лица, которого, по его словам, Макс направил к топографу ФИО5 для того, чтобы через него передать денежные средства в размере 2 миллиона (два ляма). Данное игровое поведение не поддерживается лицом М3, который использует речевые тактики беседы с человеком, речевое поведение которого М3 воспринимает как эмоционально неадекватное, с признаками измененного состояния сознания (формулы вежливости, приемы успокаивания, тактики умолчания, отстранения от собеседника). М3 не слушая собеседника, продолжает вести свой монолог на тему информирования о своей работе, не реагирует осмысленно на слова собеседника, «сворачивает» разговор и прекращает беседу, явно демонстрируя отказ от коммуникации и взаимодействия.

В разговоре имеются признаки провокативного речевого поведения со стороны лица М1 с целью побуждения лица М3 к озвучиванию под негласно производимую лицом М1 звукозапись определенных слов и высказываний, позволяющих двойственно интерпретировать реплики М1 и М3, создавая тем самым видимость использования «разового языкового кода» для якобы камуфлирования прямого (буквального) содержания употребляемых М1 слов. Проще говоря туманно изъясняясь, имитируя при этом состояние эмоционального волнения, тревожности, состояния нервного напряжения, играя свою роль, лицо М1 пыталось вызывать у М3 такую словесную реакцию, которая могла бы впоследствии быть истолкована неоднозначно, подтверждая таким образом, формируемое искусственно М1 доказательство того, что лицо М3 выступает якобы пособником тех лиц, которые вымогают два миллиона рублей за возврат телефона.

Однако лицо М1 в этой речевой тактике потерпело неудачу. Лицо М3 не приняло навязываемую М1 тактику ведения двусмысленного диалога. М3 не поддерживает связный и осмысленный диалог с М1, употребляет формулы вежливости, речевые клише, служащие цели сворачивания разговора и его прекращению: «Все, услышал вас, услышал», «Услышал вас», «ФИО6, на связи, на связи»,

Разговор на СФ3 завершается коммуникативной неудачей.

Содержательно-смысловая направленность реплик М1 в разговоре на СФ№ на искусственное формирование доказательств пособничества лицам, вымогающим у лица М1 денежные средства, подтверждается репликами лица М1, наговоренными на диктофон после расставания с лицом М3, предназначенными для внешнего адресата, который впоследствии будет прослушивать фонограмму:

Анализ разговора на СФ3 позволяет говорить о реализации в речи М1 провокативной речевой стратегии побуждения собеседника М3 к определенным речевым действиям: озвучивания под ведущуюся аудиозапись таких слов и выражений, которые могли бы интерпретироваться при прослушивании фонограммы неоднозначно, искусственно создавая видимость пособничества М3 в ситуации вымогательства у М1 денежных средств за возврат телефона, находящегося у лица по имени Макс. Однако речевая стратегия М1 претерпела коммуникативную неудачу, лицо М3 не поддался на провокативное поведение М1. В речи М3 слова употребляются в их прямом словарном значении, М3 использует формулы вежливости, речевые клише, приемы фатической речи для реализации речевой стратегии прекращения коммуникации и понуждения лица М1 покинуть помещение, а также тактики уклонения от разговора на тему, не связанную с его деятельностью, сворачивает разговор и полностью прекращает общение, явно отказывается от взаимодействия после того, как М1 озвучивает свое коммуникативное намерение передачи денежных средств за возврат телефона.

По СФ3 необходимо также отметить, что осведомленность М1 о фиксации посредством аудиозаписи разговоров с М3 предполагает, что выбор коммуникантом М1 речевых действий, стратегии и тактик речевого поведения, в том числе тактик манипулятивного ведения диалога, ввода в разговор нужной темы или перевода разговора на другую тему, повтора ключевых слов, значимых для реализации речевых тактик, определяются не свободным течением диалога и совместным участием в нем собеседников, а реализуемой М1 речевой стратегией – фиксации с помощью аудиозаписи собственных реплик определенной направленности исходя из коммуникативного замысла коммуниканта М1 и его нацеленности на искусственное формирование вербального подтверждения (доказательства) участия собеседника в схеме вымогательства у него денежных средств за возврат телефона, при чем так, чтобы не вызывать у М3 нежелательной для М1 отрицательной реакции (реакции отказа от дальнейшей коммуникации).

Таким образом, своеобразием речевого поведения лица М1, говорящего постановочно, «под запись», является ориентация на то, чтобы на фонограмме было записано то, что было им ранее запланировано и определено по предварительно подготовленному (продуманному) сценарию. Коммуникативная активность и соответственно речевое поведение М1 носит не спонтанный, но подготовленный характер, отличается неестественностью, наигранностью, постановочным характером, искусственностью формирования диалога с заранее определенным содержанием, направленным на искусственное создание вербального подтверждения (доказательства) пособничества лицом М3 лицам, которые, по словам М1, вымогают у него денежные средства за возврат телефона, находящегося у следователя.

Таким образом, ведущей характеристикой речевого поведения лица М1 является целенаправленность речевого поведения в условиях ведущейся М1 записи разговоров на записывающее устройство, которое находилось на протяжении всего диалога у М1.»

При указанных выше обстоятельствах, в судебном заседании установлены все признаки провокации взятки со стороны заявителя Свидетель №1 и других лиц.

Таким образом, налицо все признаки действий, описанных в статье 304 Уголовного Кодекса Российской Федерации. Применительно к обстоятельствам настоящего дела юридическое понятие «провокация» законодателем приведено в диспозиции статьи 304 УК РФ: «Попытка передать должностному лицу без его согласия денег, ценных бумаг и иного имущества в целях искусственного создания доказательств совершения преступления».

В связи с тем, что провокация взятки либо коммерческого подкупа совершается без ведома либо заведомо вопреки желанию должностного лица или лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, указанные лица не подлежат уголовной ответственности за получение взятки либо за коммерческий подкуп за отсутствием события преступления (пункт 1 части 1 статьи 24 УПК РФ).

Указанные действия совершаются в нарушение требований статьи 5 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" и состоят в передаче взятки или предмета коммерческого подкупа с согласия или по предложению должностного лица либо лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, когда такое согласие либо предложение было получено в результате склонения этих лиц к получению ценностей при обстоятельствах, свидетельствующих о том, что без вмешательства сотрудников правоохранительных органов умысел на их получение не возник бы и преступление не было бы совершено.

Принятие должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, при указанных обстоятельствах денег, ценных бумаг, иного имущества или имущественных прав, а равно услуг имущественного характера не может расцениваться как уголовно наказуемое деяние. В этом случае в содеянном отсутствует состав преступления (пункт 2 части 1 статьи 24 УПК РФ).

В материалах уголовного дела и оперативно-розыскной деятельности нет никаких фактических данных и доказательств о наличии сговора между следователем ФИО1, геологом Соловьёвым В.В. и адвокатом ФИО7 П.В. на получении взятки у Свидетель №1

Нет также никаких фактических данных и доказательств о вымогательстве взятки следователем ФИО1 у Свидетель №1, а равно о согласии ФИО1 на получение взятки у Свидетель №1

В тоже время имеются фактические данные и доказательства, подтверждающие провокацию взятки в отношении ФИО1, Соловьёва В.В. и ФИО7 П.В.

Подсудимые ФИО1, Соловьёв В.В., ФИО7 П.В. в судебном заседании поддержали ходатайство своих защитников.

Государственный обвинитель ФИО39 против удовлетворения ходатайств возражала.

Выслушав мнения участников процесса, суд приходит к выводу о необходимости возвращения уголовного дела прокурору <адрес> для устранения препятствий его рассмотрения, в том числе по основаниям указанным в ходатайстве стороны защиты.

В соответствии с требованиями п.1 ч.1 ст.237 УПК РФ, судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения.

В силу ч. 3 ст. 15 УПК РФ суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Создание судом необходимых условий полностью охватывает и правовые отношения, урегулированные ст. 237 УПК РФ, в части возвращения уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Применительно к уголовному судопроизводству это означает, что, разрешая дело, суд на основе исследованных в судебном заседании доказательств формулирует выводы об установленных фактах, о подлежащих применению в данном деле нормах права и, соответственно, об осуждении или оправдании лица, в отношении которого велось уголовное преследование. При этом состязательность в уголовном судопроизводстве, во всяком случае, предполагает, что возбуждение уголовного преследования, формулирование обвинения и его поддержание перед судом обеспечиваются указанными в законе органами и должностными лицами. Возложение же на суд обязанности в той или иной форме подменять деятельность этих органов и лиц по осуществлению функции обвинения не согласуется с предписанием ч. 3 ст. 123 Конституции РФ и препятствует независимому и беспристрастному осуществлению правосудия, как того требуют ч. 1 ст. 120 Конституции РФ, а также ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах.

В соответствии с положениями Конституции Российской Федерации государственная защита прав человека и гражданина в России гарантируется.

Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми не запрещенными законом способами.

Каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи.

Каждый имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента задержания.

В соответствии со ст.6 УПК РФ уголовное судопроизводство в том числе имеет своим назначением защиту личности от незаконного ограничения ее прав.

Статья 11 УПК РФ обязывает лиц, осуществляющих уголовное преследование обеспечивать возможность осуществления предусмотренных законом прав.

Судом установлено, что гарантированные Конституцией и УПК РФ права ФИО1, Соловьёва В.В., ФИО7 П.В. на защиту в ходе досудебного производства нарушены и не могут быть восполнены в ходе судебного рассмотрения уголовного дела.

В рамках судебного рассмотрения уголовного дела установлено, что в ходе предварительного расследования допущены и другие нарушения, которые препятствуют вынесению судом объективного решения по делу.

В соответствии со ст. 2 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» задачами оперативно-розыскной деятельности являются выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших.

В ходе досудебного производства по делу не дана надлежащая оценка доводам ФИО1 о совершении в отношении него провокации взятки со стороны Свидетель №1, равно как и действиям последнего, совершенным до его участия в оперативно-розыскном мероприятии.

Допрошенный в судебном заседании свидетель Свидетель №16 на вопрос стороны защиты о том, в связи с чем акт оперативного эксперимента от ДД.ММ.ГГГГ зарегистрирован только ДД.ММ.ГГГГ показал, что в ходе проведения дальнейших оперативно-розыскных мероприятий поступала оперативная информация о том, что ФИО1 и иные лица не оставляют намерения получить денежные средства за увод Свидетель №1 от уголовной ответственности. Также, на вопрос защитника, почему не было произведено силовое задержание ФИО7 П.В., Свидетель №16 ответил следующее: по замыслу проведения оперативно-розыскных мероприятий, из материалов уголовного дела было видно, что условием контакта ФИО7 П.В. и Свидетель №1 была передача денежных средств ФИО7, который в дальнейшем должен был отдать их за возврат вещественного доказательства – телефона.

В соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, в целях реализации принципа о назначении уголовного судопроизводства предварительное расследование должно быть проведено объективно и всесторонне.

В ходе рассмотрения указанного уголовного дела установлено, что указанные требования закона следствием выполнены не в полном объеме.

Так, в соответствии с положениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам о взяточничестве и других коррупционных преступлениях», когда взятка принята в результате подстрекательских действий сотрудников правоохранительных органов то есть в нарушение требований статьи 5 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" и состоят в передаче взятки или предмета коммерческого подкупа с согласия или по предложению должностного лица либо лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, когда такое согласие либо предложение было получено в результате склонения этих лиц к получению ценностей при обстоятельствах, свидетельствующих о том, что без вмешательства сотрудников правоохранительных органов умысел на их получение не возник бы и преступление не было бы совершено, принятие должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, при указанных обстоятельствах денег, ценных бумаг, иного имущества или имущественных прав, а равно услуг имущественного характера не может расцениваться как уголовно наказуемое деяние.

В этой связи в ходе досудебного производства требовала надлежащей объективной проверки версия обвиняемых о возможности совершения преступления без вмешательства правоохранительных органов.

Вместе с тем, органами предварительного следствия надлежащим образом не проверены доводы свидетеля Свидетель №19, Свидетель №21, Свидетель №6 о провокативных действиях Свидетель №1

Вышеперечисленные факты свидетельствуют о том, что указанные обстоятельства остались без надлежащей проверки в ходе предварительного следствия.

Решение об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Свидетель №1, принято без учета указанных выше сведений.

Кроме того, в соответствии с предъявленным на стадии досудебного производства органом предварительного следствия обвинениям подсудимым вменено совершение неоконченного преступления в форме покушения. В соответствии с ч. 3 ст. 30 УК РФ покушением на преступление признаются умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам. Исследованные в судебном заседании доказательства в совокупности с показаниями допрошенных в заседании свидетелей объективно свидетельствуют о том, что момент окончания инкриминируемых подсудимым действий не связан с обстоятельствами, не зависящими от их воли. Как следует из показаний свидетеля Свидетель №16, проводившего оперативно-розыскные мероприятия, последние проводились вплоть до октября 2017 года в связи с тем, что по имеющейся информации со стороны подсудимых продолжались попытки получения взятки. В материалах уголовного дела отсутствуют доказательства пресечения противоправных действий обвиняемых со стороны правоохранительных органов. При таких обстоятельствах суд находит предъявленное обвинение и обвинительное заключение составленными с нарушениями, препятствующим постановлению законного решения по уголовному делу.

В этой связи суд фактически лишен возможности объективной оценки действий подсудимых. Кроме того, в судебном заседании не установлен факт знакомства подсудимого ФИО1 с Соловьёвым В.В., что делает невозможным вынесение приговора в рамках предъявленного подсудимым обвинения.

В судебном заседании также установлены нарушения при назначении и производстве на стадии досудебного производства судебных исследований, положенных в основу предъявленного подсудимым обвинения и обвинительного заключения, устранение которых возможно только в результате принятия судом на себя функций одной из сторон уголовного судопроизводства.

Так, согласно заключениям специалиста ФИО37№ от ДД.ММ.ГГГГ и от ДД.ММ.ГГГГ, при назначении фоноскопической экспертизы экспертам не были сообщены исходные данные о ситуации производства аудиозаписи на представленные им носители: кем, когда, при каких обстоятельствах, при помощи каких конкретно технических средств производилась запись первичных (исходных) фонограмм, как, при каких обстоятельствах, каких технических средствах приводилось копирование или перезапись исходных фонограмм на съемные носители, представленные на экспертизу, что лишило экспертов провести полное и всестороннее исследование.

Данное обстоятельство также нуждается в дополнительной проверке, поскольку вопрос о том, данное записывающее устройство Свидетель №1 использовалось в установленном законном порядке либо нет не разрешён.

Исходя из материалов дела, метаданные аудио и видео файлов, записи разговоров встреч Свидетель №1 с ФИО1, ФИО17 В.В. и ФИО7 П.В., представленных для производства экспертизы, указывают на несоответствие дат создания файлов и произошедших событий.

Источник происхождения файлов не установлен. Звукозаписывающее устройство, на которое производилась запись, не представлено.

В ходе судебного следствия установлено, что экспертом ФИО40, в производстве которой находилась фоноскопическая судебная экспертиза №э (том № л.д. 18-69), заявлено ходатайство (том № л.д. 15), в котором указано, что при производстве исследований звуковых записей, направленных на исследование, установлены даты изменений файлов, разнящиеся относительно обстоятельств происшествия и эксперт просит предоставить информацию об обстоятельствах фиксации фонограмм и их переносе и внесении изменений, которое следователем ФИО26 не было разрешено в порядке, предусмотренном ст. 122 УПК РФ.

Кроме того, в материалах уголовного дела отсутствует подписка экспертов ФИО40 и ФИО41 о том, что они предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 УК РФ, взятая у экспертов руководителем экспертного учреждения и направленная органу, который назначил экспертизу вместе с заключением эксперта, в порядке статьи 14 ФЗ ГСЭД.

В судебном заседании эксперт ФИО40, допрошенная в качестве свидетеля пояснила, что они действительно вписывали дату о предупреждении об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения уже после того, как заключение было полностью готово и распечатано, то есть «задним числом».

В судебном заседании эксперт ФИО41 на вопросы, касающиеся технического исследования фонограмм, пояснила, что она занималась лингвистической частью экспертизы, экспертиза о которой идет речь, является комиссионной экспертизой, которая исполняется двумя экспертами разной специальности. Экспертом, который имеет техническое образование и эксперт, который имеет филологическое либо лингвистическое образование.

Однако, суд не может согласиться с мнением эксперта, поскольку оно противоречит положениям статьи 200 УПК РФ, в соответствии с которыми, комиссионная судебная экспертиза производится не менее чем двумя экспертами одной специальности. Комиссионный характер экспертизы определяется следователем либо руководителем экспертного учреждения, которому поручено производство судебной экспертизы.

Если по результатам проведенных исследований мнения экспертов по поставленным вопросам совпадают, то ими составляется единое заключение. В случае возникновения разногласий каждый из экспертов, участвовавших в производстве судебной экспертизы, дает отдельное заключение по вопросам, вызвавшим разногласие.

Таким образом, в судебном заседании установлено, что экспертиза проводилась двумя экспертами комиссионно, одна из которых не имеет соответствующего права самостоятельного производства судебной фоноскопической экспертизы по экспертной специальности «техническое исследование фонограмм», требуемой Типовой методикой для решения вопросов, сформулированных в постановлении о назначении судебно-фоноскопической экспертизы.

Также в материалах уголовного дела отсутствуют сведения о применении ДД.ММ.ГГГГ при оперативно-розыскном мероприятии «оперативный эксперимент» специальных технических средств аудио и видео фиксации, отсутствует акт вручения указанных средств заявителю Свидетель №1, а также акт возврата специальных технических средств Свидетель №1 оперативным сотрудникам, проводившим оперативное мероприятие. Также, в судебном заседании свидетель Свидетель №1 сообщил о том, что передал все записывающие устройства, которые использовал при осуществлении записей разговоров по собственной инициативе, оперуполномоченному УФСБ РФ по <адрес>. Кроме того, свидетель Свидетель №1 заявил в судебном заседании, что перед началом проведения оперативного эксперимента ему никто не разъяснял необходимости не допускать провокаций. Данные обстоятельства противоречат сведениям, изложенным в материалах уголовного дела и обвинительном заключении, что указывает на допущенные при его составлении нарушения (том № л.д. 78-80), (том № л.д. 122).

Согласно ст. 4 Закона "Об оперативно-розыскной деятельности" правовую основу оперативно-розыскной деятельности составляют Конституция Российской Федерации, названный Закон и другие федеральные законы и принятые в соответствии с ними иные нормативные акты федеральных органов государственной власти. При этом ч. 2 ст. 11 Закона "Об оперативно-розыскной деятельности" прямо указывает на то, что результаты оперативно-розыскной деятельности могут использоваться в доказывании по уголовным делам в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств. Уголовно-процессуальный закон (ст. 89 УПК РФ) запрещает использование результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам уголовно-процессуальным законом.

В связи с установленными судом обстоятельствами, в том числе с учётом исследованных в судебном заседании Заключений специалиста – профессора ФИО37, № от ДД.ММ.ГГГГ8 года, а также Заключения специалиста от ДД.ММ.ГГГГ, суд не может проверить соответствие проведенных оперативно-розыскных мероприятий требованиям закона «Об оперативно-розыскной деятельности» и ст. 75 УПК РФ, поскольку в силу ст. 15 УПК РФ суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты, а лишь создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Вместе с тем любое восполнение судом недостатков предварительного расследования, выражающееся в установлении за пределами предъявленного обвинения обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, в том числе целей и мотивов преступления, приводит к нарушению принципов состязательности и равноправия сторон.

Заслуживают внимания также доводы, изложенные в ходатайстве адвоката подсудимого ФИО1 о возбуждении уголовного дела с нарушением процессуального срока, предусмотренного уголовно-процессуальным законом.

В судебном заседании установлено, что сообщение о совершенном ФИО1 преступлении, содержащееся в рапорте следователя по ОВД ФИО26, было зарегистрировано в КРСП СУ СК РФ по КК ДД.ММ.ГГГГ за №.

В соответствии с положениями ч.1 ст. 144 УПК РФ, дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа обязаны принять, проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении и в пределах компетенции, установленной настоящим Кодексом, принять по нему решение в срок не позднее 3 суток со дня поступления указанного сообщения.

В соответствии с положениями ч.3 указанной статьи, руководитель следственного органа, начальник органа дознания вправе по мотивированному ходатайству соответственно следователя, дознавателя продлить до 10 суток срок, установленный частью первой настоящей статьи. При необходимости производства документальных проверок, ревизий, судебных экспертиз, документов, предметов, трупов, а также проведения оперативно-розыскных мероприятий руководитель следственного органа по ходатайству следователя, а прокурор по ходатайству дознавателя вправе продлить этот срок до 30 суток с обязательным указанием на конкретные, фактические обстоятельства, послужившие основанием для такого продления.

Уголовное дело №, поводом к возбуждению которого послужило указанное сообщение, возбуждено ДД.ММ.ГГГГ.

Постановлением Первомайского районного суда от ДД.ММ.ГГГГ удовлетворена жалоба адвоката ФИО20 в порядке ст. 125 УПК РФ, действующей в интересах ФИО1 Бездействие следователя по особо важным делам второго отдела по расследованию особо важных дел СУ СК РФ по <адрес>ФИО26, выраженное в неуведомлении заинтересованных лиц о результатах проверки в порядке ст.144-145 УПК РФ по сообщению о преступлении от ДД.ММ.ГГГГ (КРСП №) в отношении ФИО33 по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 ч.6 ст. 290 УК РФ, признано незаконным. Суд обязал следователя по ОВД ФИО26 устранить допущенные нарушения закона, которые следователем устранены не были. Данное постановление вступило в законную силу.

Также в нарушение положений ст.217 УПК РФ, материалы уголовного дела для ознакомления обвиняемому ФИО1 предъявлялись не следователем, а его общественными помощниками ФИО34 и ФИО35, не уполномоченными на производство указанных процессуальных действий по уголовному делу, не являющимися субъектами уголовного судопроизводства, а также не входящими в перечень лиц, установленных ст. 21 УПК РФ, осуществляющих уголовное преследование от имени государства.

Доводы, заявленные в ходатайстве адвоката ФИО23, действующего в интересах подсудимого Соловьёва В.В. о том, что, в нарушение ч.2 ст.156 УПК РФ следователь ФИО26 уголовное дело, возбужденное заместителем председателя СК России ФИО29 в отношении ФИО1 по ч.3 ст.30, ч.6 ст.290 УК РФ, к своему производству не принял, поскольку в уголовном деле отсутствует соответствующее постановление указанного должностного лица от ДД.ММ.ГГГГ о принятии уголовного дела в отношении ФИО1 к своему производству, также подтверждаются материалами уголовного дела.

Кроме того, в обвинительном заключении в отношении ФИО7 П.В. отсутствуют сведения о времени и месте получения согласии на посредничество во взяточничестве и разработке плана совместных со следователем ФИО1 действий по реализации задуманного ими преступления, являющиеся существенными для данного уголовного дела. Доказательства, подтверждающие указанный вывод следствия, в обвинительном заключении, отсутствуют.

В силу ч. 1 ст. 75 УПК РФ, доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ.

Вместе с тем, суд руководствуясь ст. 75 УПК РФ, относит к недопустимым доказательствам, как полученным с нарушением требований УПК РФ протокол осмотра от ДД.ММ.ГГГГ, где отражено участие в качестве понятых Свидетель №24 и Свидетель №25 (Том 10, л.д. 9-10), протокол осмотра от ДД.ММ.ГГГГ, где отражено участие в качестве понятых Свидетель №24 и Свидетель №25 (Том 10, л.д. 49-50), протокол осмотра от ДД.ММ.ГГГГ, где отражено участие в качестве понятых Свидетель №25 и Свидетель №24 (Том 10, л.д. 60-124), протокол осмотра от ДД.ММ.ГГГГ, где отражено участие в качестве понятых Свидетель №24 и Свидетель №25 (Том 10, л.д. 140-143), протокол осмотра от ДД.ММ.ГГГГ, где отражено участие в качестве понятых Свидетель №24 и Свидетель №25 (Том 10, л.д. 151-153), протокол осмотра от ДД.ММ.ГГГГ, где отражено участие в качестве понятых Свидетель №24 и Свидетель №25 (Том 10, л.д. 162-171), протокол осмотра от ДД.ММ.ГГГГ, где отражено участие в качестве понятых Свидетель №24 и Свидетель №25 (Том 10, л.д. 205-207), протокол выемки от ДД.ММ.ГГГГ, где отражено участие в качестве понятых Свидетель №24 и Свидетель №27 (Том 10, л.д. 215-217), протокол осмотра от ДД.ММ.ГГГГ, где отражено участие в качестве понятых Свидетель №25 и Свидетель №24 (Том 10, л.д. 218-219), протокол выемки от ДД.ММ.ГГГГ, где отражено участие в качестве понятых Свидетель №24 и Свидетель №27 (Том 10, л.д. 224-229), протокол осмотра от ДД.ММ.ГГГГ, где отражено участие в качестве понятых Свидетель №24 и Свидетель №25 (Том 10, л.д. 230-233), протокол выемки от ДД.ММ.ГГГГ, где отражено участие в качестве понятых Свидетель №24 и Свидетель №26 (Том 11, л.д. 3-4), протокол осмотра от ДД.ММ.ГГГГ, где отражено участие в качестве понятых Свидетель №24 и Свидетель №25 (Том 11, л.д. 5-13), протокол осмотра от ДД.ММ.ГГГГ, где отражено участие в качестве понятых Свидетель №24 и Свидетель №26 (Том 11, л.д. 60-62), протокол выемки от ДД.ММ.ГГГГ, где отражено участие в качестве понятых Свидетель №24 и Свидетель №26 (Том 11, л.д. 68-70), протокол осмотра от ДД.ММ.ГГГГ, где отражено участие в качестве понятых Свидетель №24 и Свидетель №25 (Том 11, л.д. 71-73), протокол выемки от ДД.ММ.ГГГГ, где отражено участие в качестве понятых Свидетель №24 и Свидетель №25 (Том 11, л.д. 87-89), протокол осмотра от ДД.ММ.ГГГГ, где отражено участие в качестве понятых Свидетель №24 и Свидетель №25 (Том 11, л.д. 90-111), протокол осмотра от ДД.ММ.ГГГГ, где отражено участие в качестве понятых Свидетель №25 и Свидетель №24 (Том 11, л.д. 191-192), протокол выемки от ДД.ММ.ГГГГ, где отражено участие в качестве понятых Свидетель №24 и Свидетель №25 (Том 11, л.д. 197-198), протокол осмотра от ДД.ММ.ГГГГ, где отражено участие в качестве понятых Свидетель №25 и Свидетель №24 (Том 11, л.д. 200-216), Акт от ДД.ММ.ГГГГ о производстве оперативно-розыскного мероприятия отождествление личности по фотографии (л.д. 137-138, том 9).

В соответствии с пунктом 14 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 1 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" в тех случаях, когда существенное нарушение закона, допущенное в досудебной стадии и являющееся препятствием к рассмотрению дела, выявлено при судебном разбирательстве, суд, если не может устранить такое нарушение самостоятельно, возвращает дело прокурору для устранения указанного нарушения при условии, что оно не будет связано с восполнением неполноты предварительного следствия.

В соответствии с Определением Конституционного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ N590-0-0 существенное процессуальное нарушение является препятствием для рассмотрения дела, которое суд не может устранить самостоятельно и которое, как повлекшее лишение или стеснение гарантируемых законом прав участников уголовного судопроизводства, исключает возможность постановления законного и обоснованного приговора и фактически не позволяет суду реализовать возложенную на него функцию осуществления правосудия.

В силу того, что суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты, а лишь создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав устранить выявленные в судебном заседании нарушения, допущенные органом предварительного следствия на стадии досудебного производства, не представляется возможным.

Принимая во внимание, что выявленные нарушения не могут быть устранены судом самостоятельно и в том числе влекут нарушение права на защиту, суд считает необходимым возвратить уголовное дело прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 236, 237 УПК РФ, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Уголовное дело в отношении ФИО1, обвиняемого в преступлении, предусмотренном ч.3 ст. 30, ч.6 ст. 290 УК РФ, ФИО2, обвиняемого в преступлении, предусмотренном ч.3 ст. 30, ч. 4 ст. 291.1 УКРФ, Соловьёва ФИО3, обвиняемого в преступлении, предусмотренном ч.3 ст. 30, ч.4 ст. 291.1 УК РФ, возвратить прокурору <адрес> для устранения нарушений, препятствующих рассмотрению дела по существу.

Меру пресечения ФИО1 в виде заключения под стражу оставить прежней, перечислив подсудимого за <адрес>.

Меру пресечения ФИО2 в виде домашнего ареста оставить прежней, перечислив подсудимого за <адрес>

Меру пресечения Соловьёву ФИО3 в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставить прежней, перечислив подсудимого за <адрес>

Постановление может быть обжаловано в судебную коллегию по уголовным делам <адрес>вого суда через Октябрьский районный суд <адрес> в течение 10 суток со дня вынесения.

Судья-