Гражданский кодекс часть 1

Судья Калининского районного суда г. Челябинска Спиридонов М.С., при секретаре Кондратова М.А., с участием переводчика ФИО1, государственного обвинителя – помощника прокурора Калининского района г. Челябинска Старикевич О.В., обвиняемого ФИО2, защитника – адвоката Мухамадиевой О.В., рассмотрев материалы уголовного дела в отношении ФИО2, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 322.1, ч. 2 ст. 159 (три преступления) УК Российской Федерации,

у с т а н о в и л:

Судом в ходе предварительного слушания поставлен на обсуждение сторон вопрос о возвращении настоящего уголовного дела прокурору, поскольку обвинение в том виде, в котором оно отражено в материалах уголовного дела, содержит противоречия и пробелы, которые не позволяют вынести по делу решение по существу.

Прокурор Старикевич О.В. полагала, что оснований для возвращения уголовного дела прокурору нет.

Обвиняемый ФИО2 и его защитник адвокат Мухамадиева О.В. считали, что обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ и нарушает право на защиту. Сторона защиты обратила внимание суда на то, что текст перевода обвинительного заключения на таджикский язык не ясен для обвиняемого в полном объеме, при обсуждении с защитником они выявили некоторые несоответствия текста перевода варианту на русском языке.

Выслушав мнение сторон, исследовав материалы уголовного дела, суд приходит к следующим выводам.

В соответствии с положениями п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ суд вправе по ходатайству стороны возвратить уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения. По смыслу закона под допущенными при составлении обвинительного заключения нарушениями требований уголовно-процессуального закона следует понимать такие нарушения изложенных в ст. 220 УПК РФ положений, которые исключают возможность принятия судом решения по существу дела на основании данного заключения.

По мнению суда по настоящему уголовному делу органами следствия были допущены такие нарушения уголовно-процессуального закона.

Согласно ч. 1 ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию событие преступления: время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления.

При описании преступных деяний в отношении ФИО3 и ФИО4 указано (лексика и грамматика обвинительного заключения сохранены): «ФИО5, заполучив деньги Потерпевший №3, встретившись с ФИО2 на территории г. Челябинска, передал последнему с целью проставления оттисков штампов УФМС России по Челябинской области: «Разрешение на временное проживание», «Зарегистрирован по месту жительства» и гербовой печати ФМС России: «№ Для паспортно-визовых документов» часть вышеуказанного денежного вознаграждения в размере 12000 рублей»; «ФИО5 полученные от Потерпевший №3 денежные средства на общую сумму 37000 рублей, передал их лично ФИО2 на территории г. Челябинска»; «ФИО5 полученные от Потерпевший №1, денежные средства на общую сумму 100000 рублей, передал их лично ФИО2 на территории г. Челябинска».

То есть время получения ФИО2 денежных средств, которые являлись предметом хищения, не указано. Данные обстоятельства имеют первостепенное значение для установления наличия самого события преступления, момента окончания преступного посягательства, так как при мошенничестве преступление окончено с момента, когда преступник завладел чужим имуществом и имеет реальную возможность им распорядиться по своему усмотрению.

Место завладения деньгами - «на территории г. Челябинска», - неконкретизировано и не позволяет с достоверностью определить место совершения преступления, так как территория г. Челябинска включает в себя несколько муниципальных районов и населенных пунктов.

Отсутствие даты, времени и конкретного места получения денежных средств безусловно нарушает право ФИО2 на защиту, поскольку такое обвинение неконкретно и не позволяет стороне защиты сформулировать свою позицию, выдвинуть возможное алиби.

Также при описании преступного деяния в отношении Потерпевший №3 указано, что ФИО2 получил от ФИО8 деньги якобы для проставления в паспорте Потерпевший №3 оттисков штампов УФМС России по Челябинской области: «Разрешение на временное проживание», «Зарегистрирован по месту жительства» и гербовой печати ФМС России: «№ Для паспортно-визовых документов». Далее по тексту обвинения следует, что ФИО2 через неустановленных соучастников проставил в заграничном паспорте Потерпевший №3 поддельный оттиск штампа УФМС России по Челябинской области: «Разрешение на временное проживание» и поддельной гербовой печати ФМС России: «№, Для паспортно-визовых документов». Налицо очевидное противоречие в указании количества и наименования оттисков штампов.В тексте обвинения противоречиво описано, в чем же заключалась договоренность между ФИО2 и Потерпевший №3: либо в оказании ей содействия в оформлении документов, предоставляющих ей право пребывать в Российской Федерации сроком на три года, либо в проставлении каких-то штампов в ее документах, либо в оказании ей каких-то услуг.

В обвинительном заключении не раскрыто содержание обмана и злоупотребления доверием по каждому преступлению, не описана роль ФИО2 в совершении преступлений, тогда как обвинение предъявлено в составе группы лиц с неустановленными соучастниками.

В томе 1 на л.д. 162 имеется рапорт оперативной службы УФСБ РФ по Челябинской области о том, что ФИО2 обманным путем завладел денежными средствами ФИО9. При описании преступного деяния по ч. 1 ст. 322.1 УК РФ указан ФИО9 как лицо, чье незаконное пребывание в РФ организовал ФИО2 Однако в материалах уголовного дела нет процессуального решения в порядке ст. 144 УПК РФ по факту возможного хищения имущества ФИО9. Сам указанный гражданин не допрошен по делу ни в качестве свидетеля, ни в качестве потерпевшего.

В обвинении указано, что ФИО2 организовал незаконное пребывание в РФ иностранных граждан ФИО10 и ФИО11, внеся в их заграничные паспорта подложные рукописные записи и поддельные (подложные) оттиски штампов УФМС России по Челябинской области. При этом ФИО2, совершая данные действия, получил денежные средства от ФИО12, которыми завладел путем обмана и злоупотребления доверием и похитил их. Вместе с тем, в материалах уголовного дела нет заключения эксперта в отношении штампов и записей в паспорте на имя ФИО11, а сам указанный гражданин не допрошен по делу в качестве свидетеля. Поскольку действия ФИО2, по мнению органов следствия, образуют совокупность преступлений, предусмотренных ст. 322.1 и ст. 159 УК РФ, то доказывание вины ФИО2 в организации незаконной миграции ФИО11 неразрывно связано с доказыванием его вины в хищении денежных средств ФИО12: отсутствие первого (незаконной миграции ФИО11) – исключает второе (хищение денег ФИО12).

Кроме того, при описании преступного деяния в отношении Потерпевший №3 указано (лексика и грамматика обвинительного заключения сохранены): «ФИО5, будучи не осведомленный о преступных намерениях ФИО2, а также, введенной последним в заблуждение относительно занимаемой его жены должности сотрудника УФМС России по Челябинской области, обладающей полномочиями по решению миграционных вопросов, касающихся иностранных граждан, желая помочь соотечественнице в легализации нахождения на территории Российской Федерации, на просьбу Потерпевший №3, ответил согласием, пояснив, что окажет содействие в оформлении указанного разрешения на временное проживание за денежное вознаграждение в сумме 50000 рублей, установленное ФИО2, за оказание данной услуги, а также сам ФИО2, присутствуя при встрече с последней, действуя по предварительному сговору с неустановленными предварительным следствием лицами, убедил ФИО6 в подлинности и законности вышеуказанных штампов УФМС России по Челябинской области». При этом ни о каких штампах ранее по тексту речи не шло, из чего не ясен смысл данного абзаца.

Буквальное прочтение вышеуказанного текста, как и всего теста обвинения, не позволяет ввиду многочисленных грамматических ошибок однозначно установить его смысл. В судебном заседании переводчик ФИО7 на вопросы суда пояснила, что при переводе текста обвинительного заключения она самостоятельно, по собственному усмотрению, исправляла в русском тексте грамматические и лексические ошибки, после чего переводила этот текст на таджикский язык. Суд убежден, что такая ситуация недопустима, поскольку перевод подразумевает фактически прямое воспроизводство русского текста обвинения на таджикский язык, а не его редактирование переводчиком. При таких обстоятельствах доводы ФИО2 о том, что ему не вполне ясен текст перевода, заслуживают внимания.

Самостоятельно устранить указанные выше несоответствия и противоречия суд не может, так как формулирование обвинения является прерогативой органов предварительного следствия, а не суда.

Оснований для изменения обвиняемому меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении суд не усматривает.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 237, 256 УПК РФ, судья

п о с т а н о в и л:

Возвратить прокурору Калининского района г. Челябинска уголовное дело в отношении ФИО2, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 322.1, ч. 2 ст. 159 (три преступления) УК Российской Федерации, для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении в отношении обвиняемого ФИО2 оставить без изменений.

Постановление может быть обжаловано в апелляционном порядке в судебную коллегию по уголовным делам Челябинского областного суда через Калининский районный суд г. Челябинска в течение 10 суток со дня его оглашения.

Судья М.С. Спиридонов