Постановление № 10-3279/17 от 10.08.2017 Челябинского областного суда (Челябинская область)

Дело№ 10-3279/2017

судья Гилевич И.Н.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Челябинск 10 августа 2017 года

Челябинский областной суд в составе: председательствующего - судьи Завьялова А.В. при секретаре Ивановой О.В., с участием прокурора Масалова В.А.,

представителя потерпевшего К.И.В., защитника-адвоката Жданова Б.С,

осужденного ФИО1

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелля­ционным жалобам осужденного ФИО1 и защитника-адвоката Бойко В.В. на приговор Саткинского городского суда Челябинской области от 26 апреля 2017 года, которым

ФИО1, родившийся ***, гражданин ***, несудимый,

осужден по ч. 1 ст. 222 УК РФ к 2 годам лишения свободы, по ч. 1 ст. 223 УК РФ (в ред. Федерального закона от 25 июня 1998 года № 92-ФЗ) к 2 годам лишения свободы, пп. «а», «г» ч. 1 ст. 258 УК РФ к 9 месяцам исправи­тельных работ с удержанием 10 % заработка в доход государства ежемесяч­но.

На основании ст. 78 УК РФ, ч. 8 ст. 302 УК РФ в связи с истечением сроков давности уголовного преследования ФИО1 освобожден от на­значенного наказания по ч. 1 ст. 223 УК РФ (в ред. Федерального закона от 25 июня 1998 года № 92-ФЗ) в виде лишения свободы сроком на 2 года.

В соответствии с ч. 2 ст. 69, ст. 71 УК РФ по совокупности преступле­ний путем частичного сложения окончательно назначено ФИО1 нака­зание в виде лишения свободы сроком 2 года 1 месяц условно, с испытатель­ным сроком 1 год.

На осужденного ФИО1 возложены обязанности: встать на учет в государственный специализированный орган, осуществляющий контроль за

2

осужденными, куда не реже одного раза в месяц являться на регистрацию; не менять места жительства без уведомления уголовно-исполнительной инспек­ции.

Постановлено взыскать с ФИО1 в пользу ФГБУ «***» Министерство природных Ресурсов РФ в счет возмещения материального ущерба - 280 ООО (двести восемьдесят тысяч) рублей.

Заслушав выступления осужденного ФИО1 и защитника-адвоката Жданова Б.С, поддержавших доводы апелляционных жалоб, про­курора Масалова В.А., предложившего приговор оставить без изменения, суд апелляционной инстанции

установил:

ФИО1 признан виновным и осужден за совершение преступле­ний:

1) незаконное приобретение, хранение, ношение огнестрельного ору­жия и боеприпасов в период с 01 октября 2010 года по 21 октября 2015 года в с.Тюлюк Катав-Ивановского района Челябинской области;

2) незаконный ремонт комплектующих деталей к огнестрельному ору­жию, совершенный в период с 01 октября 2010 года по 15 октября 2010 года в с. Тюлюк Катав-Ивановского района Челябинской области;

3) незаконная охота 18 октября 2015 года с причинением крупного ущерба в размере 280 000 рублей, совершенная на особо охраняемой природ­ной территории, расположенной в Саткинском районе Челябинской области.

Указанные преступления совершены при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе защитник-адвокат Бойко В.В. просит приго­вор отменить, ФИО1 оправдать. Указывает на то, что на предвари­тельном следствии и в судебном заседании ФИО1 вину по предъявлен­ным обвинениям не признавал, приводил свои доводы невиновности, кото­рые, по мнению защиты, не опровергнуты. Полагает, что доказательства по делу, а именно: все протоколы осмотров мест происшествия, протоколы вы­емок, протоколы осмотров предметов получены с нарушением требований УПК РФ. Поясняет о том, что не все понятые присутствовали на месте ос­мотра места происшествия, протокол осмотра не составлялся на месте и не подписывался. Все, что было обнаружено или изъято с места происшествия, не указано в протоколе осмотра. В судебном заседании свидетель В.В.Г. (гос. инспектор НП «Зюраткуль»), который участвовал в качестве понятого при осмотрах места происшествия, утверждал, что на месте происшествия не была обнаружена шкура животного. Свидетель утверждал, что в тот день и ночь падал снег, толщина которого была около 10-15 см. Защитник указыва­ет, что по возможным следам следственная группа не проследовала в сторону

3

деревни Тюлкж, а по указанию Ш.К.В. (гос. инспектора НП «Зюрат­куль») пришли к дому ФИО1 В судебном заседании свидетель О.В.В. пояснил, что он был понятым, но в осмотрах не участвовал, однако ста­вил свои подписи в протоколах. Указывает на то, чт,о на предварительном следствии, а также и в судебном заседании свидетели допрашивались не только как свидетели, но и как специалисты. Однако, указанные лица, были предупреждены об уголовной ответственности только как свидетели. Пояс­няет, что взяты во внимание показания всех сотрудников НП «Зюраткуль» не только как свидетелей, но и как специалистов, так как они высказывали свое мнение о доказательствах по делу. По преступлению, предусмотренному ч. 1 ст. 222 УК РФ ФИО1 утверждал, что он терял карабин «Вепрь» (СОК 94), который находился у него на законных основаниях, и об этом в правоох­ранительные органы он писал заявление. Накануне проведенного у него дома обыска он нашел в лесу свой же карабин с патронами, принес его домой, но не успел об этом сообщить в правоохранительные органы. Считает, что из обвинения следует исключить действия, связанные с патроном калибра 5,6 мм., поскольку суд не учел, что патрон был обнаружен только один и на­правлен на экспертизу, провести какое-либо сравнение с другими патронами такого же калибра невозможно, поскольку данный патрон уничтожен. При­водит положения п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 03 де­кабря 2013 года № 34 «О внесении изменений в постановление Пленума ВС РФ от 12 марта 2002 года № 5 «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов». Считает, что в действиях ФИО1 отсутствует состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222 УК РФ, поскольку в связи с тем, что ФИО1 в лесу было найдено его же оружие, незаконной может быть признана только несвоевре­менная регистрация или перерегистрация оружия. Считает, что судом приня­то неверное решение относительно освобождения от наказания на основании ст. 78 УК РФ и ст. 302 ч.8 УПК РФ по преступлению, предусмотренному ч. 1 ст. 223 УК РФ. Указывает на то, что диспозиция данной нормы предусматри­вает только незаконное изготовление, переделку или ремонт огнестрельного оружия, его основных частей. Установлено, что ФИО1 не переделывал и не ремонтировал огнестрельное оружие, а произвел только замену рычага запирания затвора. Замена каких-либо частей огнестрельного оружия не ука­зана в диспозиции данной нормы УК РФ. Приводит положения п. 2 поста­новление Пленума ВС РФ от 12 марта 2002 года № 5 «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боепри­пасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств», в соответствии с кото­рым под основными частями огнестрельного оружия следует понимать ствол, затвор, барабан, рамку, ствольную коробку. Другие детали огнестрельного оружия, в соответствии сданным постановлением Пленума ВС РФ, отнесены к комплектующим деталям огнестрельного оружия. Считает, что рычаг запи­рания затвора не относится к основным частям огнестрельного оружия. При­водит положения постановления Пленума ВС РФ от 03 декабря 2013 года № 34 «О внесении изменений в постановление Пленума ВС РФ от 12 марта 2002

4

года № 5. а также пп. «а» п. 11 Федерального Закона от 28 декабря 2010 года № 398-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Рос­сийской Федерации по вопросу усиления контроля в сфере оборота граждан­ского оружия». Считает, что рычаг запирания затвора не относится к основ­ным частям огнестрельного оружия и, соответственно, действия ФИО1 не образуют состава преступления, предусмотренного ст. 223 ч.1 УК РФ. Считает, что обвинение по пп. «а», «г» ч. 1 ст. 258 УК РФ не нашло под­тверждения, так как доказательства, исследованные судом, получены с на­рушениями норм УПК РФ и должны быть признаны недопустимыми.

В апелляционной жалобе осужденный ФИО1 считает приговор незаконным, необоснованным и немотивированным в связи с несоответстви­ем выводов суда фактическим обстоятельствам дела, просит приговор отме­нить, его оправдать. Указывает на то, что суд неверно установил обстоятель­ства, имеющие значение для правильного разрешения дела, не проверил дос­товерность, допустимость представленных им доказательств его невиновно­сти, не оценил их в совокупности и не сопоставил с другими доказательства­ми по делу. Поясняет, что суд отказал в удовлетворении ходатайств о прове­дении следственных экспериментов, подтверждающих его невиновность. Обращает внимание на то, что допрошенные в судебном заседании свидетели давали противоречивые показания, которые судом не были учтены. Указыва­ет на то, что в материалах дела имеются противоречивые документы, кото­рые свидетельствуют о том, что экспертиза изъятого у него мяса была прове­дена позже, чем мясо было уничтожено согласно актам. Считает, что данные обстоятельства привели к неправильному применению закона.

В суде апелляционной инстанции осужденный ФИО1 доводы апелляционных жалоб поддержал, указал об оказании на него психологиче­ского давления со стороны сотрудников правоохранительных органов при его допросе в качестве подозреваемого и выполнении требований ст. 217 УПК РФ.

В возражениях на апелляционные жалобы представитель потерпевшего Б.А.В. и прокурор Бикеев Д.Г. просят приговор оставить без измене­ния, а жалобы - без удовлетворения. Поясняют о том, что все доказательства по делу получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений на них, суд апелляционной инстанции приходит к сле­дующим выводам.

Анализ материалов уголовного дела показывает, что виновность осуж­денного в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 222 (за ис­ключением незаконного приобретения боеприпаса - спортивно-охотничьего патрона калибра 5,6 мм.) и ч. 1 ст. 258 УК РФ установлена доказательствами, изложенными в приговоре, которые обоснованно признаны допустимыми,

5

поскольку получены и исследованы в соответствии с требованиями уголов­но-процессуального закона.

Судом дана правильная оценка (за исключением заключения судебной баллистической экспертизы № 391 от 23 октября 2015 года в части, касаю­щейся описания комплектующих частей изъятого у ФИО1 охотничье­го одноствольного куркового ружья 16 калибра, выполненного на основе ру­жей моделей «ЗК» и «ИЖ») положенным в основу обвинения доказательст­вам, при этом приведены мотивы, по которым суд признал достоверными и положил в основу приговора одни доказательства и отверг другие.

Выводы суда о доказанности вины осужденного в совершении престу­плений, за исключением вышеуказанного, при изложенных в приговоре об­стоятельствах соответствуют фактическим обстоятельствам дела и подтвер­ждаются совокупностью исследованных и изложенных в приговоре доказа­тельств. Выводов суда, имеющих характер предположения, в приговоре не имеется.

В судебном заседании ФИО1 вину в совершении инкриминируе­мых ему преступных деяний не признал, пояснил, что уголовное дело в от­ношении него сфальсифицировано. Указал на то, что карабин «Вепрь» он по­терял в сентябре 2006 года. Указанное оружие найдено им за неделю до обы­ска в лесу. Пояснил, что в его действиях отсутствует состав преступления, предусмотренный ст. 223 УК РФ, поскольку рычаг запирания не относится к основным частям оружия, был заменен, когда указанное ружьё принадлежало его отцу. Указал на то, что незаконную охоту он не осуществлял.

В связи с наличием противоречий судом первой инстанции оглашены показания ФИО1, данные последним в качестве подозреваемого. Так, в ходе предварительного следствия ФИО1 пояснил, что у него в собст­венности находятся охотничьи гладкоствольные ружья и нарезной карабин «Вепрь». Указанный карабин он законно приобрел в 1996 году и поставил его на учет. Около трех лет назад (2012 год) он карабин потерял в лесу, о чем сообщил в правоохранительные органы. Указанный карабин он нашел в лесу приблизительно за 10 дней до его изъятия в ходе проводимого обследования принадлежащих ему помещений.

Вопреки доводам осужденного, оснований для признания недопусти­мыми доказательствами показаний, данных последним в качестве подозре­ваемого 21 октября 2015 года, не имеется. Так, указанное следственное дей­ствие с осужденным проведено в присутствии адвоката, осужденному разъ­яснены его права. Осужденный ФИО1 в условиях, исключающих ока­зание на него давления, давал последовательные непротиворечивые показа­ния, которые в целом соответствуют позиции осужденного по делу. Каких-либо замечаний, в том числе и по оказанию давления на осужденного со сто­роны сотрудников правоохранительных органов протокол не содержит. Пра­вильность содержащихся в протоколе сведений подтверждена подписями участвовавших лиц.

'■ -■' I}

6

Суд апелляционной инстанции обращает внимание на то, что, версию об оказании давления со стороны сотрудников правоохранительных органов при указанном допросе, а также при выполнении требований ст. 217 УПК РФ осужденный высказал только в суде первой инстанции при рассмотрении де­ла по существу. В ходе предварительного следствия заявлений о неправо­мерных действиях сотрудников полиции от осужденного не поступало.

Более того, в соответствии с сообщениями из правоохранительных ор­ганов г. Трехгорного и Саткинского района Челябинской области до настоя­щего времени от осужденного ФИО1 жалоб на превышение своих полномочий со стороны сотрудников полиции не поступало.

Таким образом, суд первой инстанции обоснованно положил в основу приговора показания осужденного ФИО1 от 21 октября 2015 года, данные им в ходе предварительного следствия в качестве подозреваемого.

По указанным выше основаниям суд апелляционной инстанции считает также необоснованными доводы осужденного об оказании на него психоло­гического давления со стороны сотрудников правоохранительных органов при выполнении требований ст. 217 УПК РФ.

Суд, оценив показания осужденного, обоснованно признал их спосо­бом защиты от предъявленного обвинения, поскольку они противоречат по­казаниям допрошенных по делу представителей потерпевшего, свидетелей и другим исследованным доказательствам.

Так, из показаний свидетеля С.Н.Д. видно, что у ФИО1 всегда имелось различное оружие, в том числе карабин. Летом 2015 года он слышал, как ФИО1 во дворе своего дома стрелял из карабина. Он явля­ется охотником, в связи с чем может точно определить по звуку выстрела, что последний осуществлен из нарезного оружия, а не из гладкоствольного ружья.

Из показаний свидетеля М.А.Н. (участковый инспектор), следует, что он 19 октября 2015 года участвовал при осмотре места происше­ствия (незаконная охота), а также при проведении обыска в жилище ФИО1 На месте происшествия обнаружены останки лося и следы обуви и ко­пыт лошади и лап собаки, которые со слов сотрудников заповедника вели к подсобному хозяйству ФИО1 21 октября 2015 года в ходе обыска у ФИО1 по адресу: <...> в присутствии понятых обнаружены нарезной карабин «Вепрь» (СОК 94) калибра 7,62 мм. и охотничье одноствольное гладкоствольное ружье калибра 16 мм. В стволе карабина находился шомпол с промасленной тряпкой, что косвенно указывало на то, что из карабина не­давно стреляли и предприняли меры к чистке канала ствола. Магазин кара­бина был снаряжен шестью патронами калибра 7,62 мм. Так же был изъят один патрон калибра 5,6 мм. и патроны для охотничьего ружья. Кроме этого, у ФИО1 обнаружено мясо животного, а также нож, топор и предметы верхней одежды со следами вещества бурого цвета. По пояснениям Иванова

7

Н.И. изъятое охотничье ружьё было собрано им в период с 01 октября 2010 года по 15 октября 2015 года из имеющихся комплектующих. По поводу ка­рабина ФИО1 пояснил, что, так как он не успевал подготовить доку­менты на продление разрешения на его хранение, он, желая оставить карабин у себя, был вынужден сообщить о его утере.

Показания свидетелей О.В.В. и В.А.В. (понятые при производстве обыска), видно, что они аналогичны показаниям свидетеля М.А.Н. в части обстоятельств производства обыска и изъятым входе его проведения предметам.

Кроме этого, свидетели В.В.Г. и О.В.В., участвовавшие в качестве понятых на месте обнаружения останков лося также дали пояснения аналогичные показаниям свидетеля М.А.Н.

Из показаний представителя потерпевшего Б.А.В. следует, что территория национального парка «Зюраткуль» относится к особо охра­няемым природным территориям федерального значения, согласно Феде­ральному закону ФЗ №33 «Об особо охраняемых природных территориях». Любая охота, согласно указанному Федеральному закону на территории ФГБУ «***» запрещена. 19 октября 2015 года, государственный инспектор ФГБУ НП «Зюраткуль» ***К.В. обнаружил следы незаконной охоты - останки животного. На месте незаконной охоты обнаружены конные следы с кровью, а также следы человека и собаки, кото­рые привели к месту жительства ФИО1 В последствии было установ­лено, что в результате незаконной охоты добыта лосиха. Позднее была обна­ружена шкура лося. Причиненный ущерб ФГБУ «НП Зюраткуль» составляет 280 000 рублей.

Показания представителя потерпевшего К.И.В. аналогичны показаниям представителя потерпевшего Б.в части причиненного незаконной охотой ущерба.

Из показаний свидетеля Ш.К.В., видно, что 19 октября 2015 года на снегу, им обнаружены следы копыт лошади, человеческие следы и следы собаки. Данные следы сопровождались следами крови. Пройдя по следам, он обнаружил место незаконной охоты в квартале № 83, выдел № 7 Березякского лесничества «НП Зюраткуль», где был совершен отстрел лосихи, останки которой он обнаружил. Имеющиеся на месте преступления следы человека, лошади и собаки привели его к огороду ФИО1 Незаконная охота была произведена после обеда 18 октября 2015 года.

Вопреки доводам апелляционных жалоб стороны защиты, оснований ставить под сомнение объективность и правдивость показаний указанных представителей потерпевших и свидетелей не имеется. Последние, в ходе их допросов в суде первой инстанции, дали последовательные, не противоречи­вые, согласующиеся как между собой, так и с другими доказательствами по­казания. Каких-либо сведений о заинтересованности в исходе дела предста­вителей потерпевших и свидетелей, показания которых были положены в ос-

8

нову приговора, об основаниях для оговора осужденного, судом не установ­лено.

Показаниям допрошенных по делу представителей потерпевшего и свидетелей судом дана надлежащая оценка. Вопреки доводам апелляционных жалоб суд правильно оценил показания указанных лиц, данные в суде, в со­вокупности с показаниями, данными ими же на предварительном следствии. Суд обоснованно указал на то, что наличие противоречий в их показаниях связано с давностью произошедших событий.

В связи с изложенным, доводы апелляционных жалоб о противоречи­вости показаний допрошенных по делу свидетелей, что, по мнению стороны защиты, влечет признание их недопустимыми доказательствами, не обосно­ванны.

Кроме того, вина ФИО1 в совершении преступлений, преду­смотренных ч. 1 ст. 222 (за исключением незаконного приобретения боепри-паса - спортивно-охотничьего патрона калибра 5,6 мм.) и ч. 1 ст. 258 УК РФ подтверждается письменными доказательствами:

- рапортом об обнаружении признаков преступления, в соответствии с которым, в ходе обыска в жилище ФИО2 обнаружены и изъяты огне­стрельное оружие и боевые припасы;

- заявлением директора ФГБУ НП «Зюраткуль» Б.А.В. по факту незаконной охоты;

- протоколом обыска в жилище ФИО1 от 21 октября 2015 года, согласно которому в ходе обыска изъяты карабин модели «Вепрь» (СОК-94), калибра 7,62 мм, № ББ 9162, с шестью патронами калибра 7,62 мм, патрон калибра 5,6 мм;

- протоколом осмотра предметов от 23 октября 2015 года, в соответст­вии с которым осмотрены изъятое у ФИО1 оружие, боеприпасы и предметы;

- протоколом осмотра места происшествия от 19 октября 2015 года, со­гласно которого осмотрено место незаконной охоты;

- протоколом выемки от 23 октября 2015 года, в соответствии с кото­рым изъято мясо, обнаруженное и изъятое в ходе обыска у ФИО1 и шкура животного, обнаруженная в районе незаконной охоты;

- протоколом осмотра предметов от 23 октября 2015 года, в соответст­вии с которым осмотрено изъятое у ФИО1 мясо животного, а также шкура животного, обнаруженная в районе незаконной охоты;

- заключением эксперта № 391 от 23 октября 2015 года, согласно кото­рому карабин, изъятый у ФИО1, относится к гражданскому нарезному огнестрельному оружию. Карабин исправен и пригоден к производству вы­стрелов 7,62 мм охотничьими патронами (7,62x39). Шесть патронов, изъятые у гр. ФИО1, пригодны для производства выстрела и относятся к бое-

9

вым припасам; изъятый у ФИО1 патрон, является спортивно-охотничьим патроном калибра 5,6 мм, заводского изготовления, пригодный для производства выстрела и относится к боевым припасам;

- заключением эксперта № МЭ-1876 от 28 декабря 2015 года, в соот­ветствии с которым, представленные мясо происходит от животного отряд парнокопытные, семейства олени (лось, косуля). Кровь на плаще, изъятом у ФИО1, произошла от рогатого скота (настоящий олень (марал), лось, косуля, коза, баран, корова). Волосы, изъятые с представленной шкуры жи­вотного происходят из волосяного покрова животного, отряда парнокопыт­ные, семейство олени (косуля, лось, настоящий олень (марал). На веревке, изъятой у ФИО1, два волоса происходят из волосяного покрова жи­вотного отряда парнокопытные, семейство олени (косуля, лось, настоящий олень (марал)); на стыке клинка и рукояти изъятого у ФИО1 ножа об­наружены фрагменты волос, происходят из волосяного покрова животного отряда парнокопытные, семейство олени (косуля, лось, настоящий олень (ма­рал));

- заключением эксперта № 474 от 08 декабря 2015 года, согласно кото­рому на фрагменте шкуры, изъятой по факту незаконной охоты, имеется од­но сквозное огнестрельное повреждение, которое образовано снарядом диа­метром не более 8мм., при выстреле из огнестрельного оружия калибра веро­ятнее всего 7,62 мм.;

- заключением эксперта № 17 от 17 января 2016 года, согласно которо­му плащ, изъятый при производстве обыска у ФИО1, и фрагмент по­лимерного материала, изъятый с внутренней поверхности шкуры животного, могли составлять одно целое;

- заключением эксперта № 438 от 20 ноября 2015 года, согласно кото­рому след обуви, запечатленный на фото при осмотре места происшествия по факту незаконной охоты, оставлен сапогом на левую ногу ФИО1;

Довод апелляционной жалобы осужденного о том, что акт об уничто­жении изъятого у него мяса животного от 25 декабря 2015 года составлен ра­нее, чем проведена экспертиза, что ставит под сомнение достоверность её выводов, не обоснован.

Так, из постановления о назначении биологической экспертизы от 12 ноября 2015 года видно, что в распоряжение эксперта предоставлен фрагмент изъятого у ФИО1 мяса животного, а не весь его объем. Более того, из заключения эксперта видно, что производство экспертизы начато 21 декабря 2015 года. Изложенное свидетельствует о том, что какие-либо препятствия для предоставления эксперту образцов мяса животного, изъятого у осужден­ного, отсутствовали. Оснований ставить под сомнение достоверность выво­дов заключения эксперта № МЭ-1876 от 28 декабря 2015 года, не имеется.

На основании изложенного, суд первой инстанции обоснованно квали­фицировал действия ФИО1 по пп. «а», «г» ч. 1 ст. 258 УК РФ.

10

Вопреки доводам апелляционных жалоб, оснований для признания не­допустимыми положенных в основу приговора доказательств вины осужден­ного не имеется.

Доводы защиты о нарушении норм уголовно-процессуального закона при составлении протоколов следственных действий при расследовании дан­ного преступления, а именно: об отсутствии при осмотре места происшест­вия указанных в протоколе понятых; о том, что протокол осмотра места про­исшествия на осматриваемом месте не составлялся и не подписывался участ­вующими лицами; отсутствии в указанном протоколе данных об изъятых на месте происшествия предметах, не основаны на материалах дела, опроверга­ются как исследованными судом письменными доказательствами, так и пока­заниями допрошенных судом первой инстанции свидетелей.

Так, из материалов дела видно, что протокол осмотра места происше­ствия составлен на осматриваемой территории квартала 83 выдела № 7 Бере­зовского лесничества с участием понятых О.В.В. и В.В.Г., ко­торым разъяснены их права и обязанности. Из протокола следует, что в ходе проведения следственного действия изъяты предметы, которые упакованы в установленном уголовно-процессуальным законом порядке. Протокол про­читан дознавателем вслух, имеются подписи всех участвующих лиц. Замеча­ния и заявления от участвующих лиц в протоколе отсутствуют.

Кроме того, опровергаются указанные доводы защиты и показаниями свидетелей О.В.В. и В.В.Г., данными как на предварительном следствии, так и в суде первой инстанции. Указанные свидетели подробно описали обстоятельства проведения следственных действий, в которых они принимали участие в качестве понятых. О каких-либо процессуальных нару­шениях суду не сообщили.

Довод стороны защиты о том, что о фальсификации доказательств по делу свидетельствуют показания свидетеля В.В.Г. (понятой при ос­мотре места незаконной охоты), который якобы утверждал, что на месте происшествия не была обнаружена шкура животного, не основан на материа­лах дела.

Так из протокола судебного заседания видно, что судом оглашены по­казания свидетеля В.В.Г., данные в ходе дознания по делу. Из послед­них следует, что на незначительном удалении от места обнаружения остан­ков убитого лося обнаружена его шкура, которая изъята сотрудниками поли­ции. Указанные показания в полном объеме подтверждены свидетелем В.В. Г.

Кроме этого, ФИО1 осужден за совершение преступления, пре­дусмотренного ч. 1 ст. 222 УК РФ.

Обсудив доводы стороны защиты об отсутствии в действиях осужден­ного состава указанного преступления, суд апелляционной инстанции прихо­дит к следующим выводам.

11

Довод адвоката о том, что в действиях ФИО1 в связи с хранени­ем ранее найденного им принадлежащего ему карабина «Вепрь» (СОК 94) калибра 7,62 мм. отсутствует состав преступления, предусмотренный ст. 222 УК РФ и действия последнего содержат признаки административного право­нарушения за несвоевременную регистрацию и перерегистрацию оружия, не основаны на законе.

Материалами уголовного дела опровергается версия осужденного и его адвоката о том, что указанное оружие он нашел в лесу за неделю до его изъя­тия сотрудниками полиции и не успел его зарегистрировать.

Так, из показаний свидетеля С.Н.Д. следует, что он слышал, как летом 2015 года ФИО1 стрелял именно из карабина во дворе своего дома.

Кроме этого, из показаний свидетеля М.А.Н. следует, что он 21 октября 2015 года он присутствовал при проведении обыска у ФИО1 После обнаружения у последнего нарезного карабина «Вепрь» (СОК 94) калибра 7,62 мм. ФИО1 ему пояснил, что, так как он не успевал в 2012 году подготовить документы на продление разрешения на хранение указан­ного оружия, желая оставить карабин у себя, был вынужден сообщить о его утере.

Также, версию осужденного о том, что указанный карабин находился с момента его утери и до момента его обнаружения последним на открытой местности в лесу около трех лет, опровергает и заключение эксперта № 391 от 23 октября 2015 года, в соответствии с которым поверхности частей и де­талей карабина качественно обработаны, имеют черный присущий вороне­нию цвет. Стенки ствола покрыты темным налетом, похожим на копоть вы­стрела.

Более того, вопреки доводу стороны защиты, о наличии в действиях осужденного административного правонарушения и отсутствии состава пре­ступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222 УК РФ, свидетельствует следую­щее.

Так, материалами уголовного дела установлено, что ФИО1, же­лая скрыть от правоохранительных органов факт хранения и ношения ука­занного огнестрельного оружия, не позднее 12 декабря 2012 года обратился в ОВД г. Трехгорный Челябинской области с заявлением об утере указанного карабина, чем ввел в заблуждение сотрудников правоохранительных органов относительно отсутствия у него указанного оружия. В связи с признанием карабина утерянным, ФИО1 лицензию на указанное огнестрельное на­резное оружие не продлевал, законных оснований для его хранения и ноше­ния не имел. До момента изъятия оружия сотрудниками полиции при произ­водстве обыска о наличии у него якобы найденного карабина не сообщал.

Указанное также подтверждается приобщенным к материалам дела в суде апелляционной инстанции сообщением из Управления Росгвардии по

12

Челябинской области, в соответствии с которым ФИО1 с декабря 2012 года с заявлениями о выдаче и или продлении разрешения на хранение и но­шение охотничьего огнестрельного оружия с нарезным стволом в подразде­ления лицензионно-разрешительной работы Челябинской области не обра­щался.

Кроме этого, факт незаконного ношения указанного оружия подтвер­ждается тем, что материалы уголовного дела содержат доказательства со­вершения ФИО1 незаконной охоты, осуществленной им с использо­ванием указанного выше карабина «Вепрь» (СОК 94) калибра 7,62 мм.

В связи с изложенным суд апелляционной инстанции соглашается с выводом суда первой инстанции о незаконности хранения и ношения ФИО1­ в период с 13 декабря 2012 года по 21 октября 2015 года охотничь­его карабина «Вепрь» (СОК 94).

Довод апелляционной жалобы адвоката о том, что из объема обвинения по ч. 1 ст. 222 УК РФ подлежат исключению действия, связанные с патроном калибра 5,6 мм., поскольку патрон обнаружен один и уничтожен в результате производства экспертизы, подлежит частичному удовлетворению.

Так, из обжалуемого приговора видно, что ФИО1 осужден за со­вершение незаконного приобретения, хранения боеприпасов - спортивно-охотничьего патрона калибра 5,6 мм.

При этом, из описания преступного деяния следует, что указанный боеприпас ФИО1 незаконно приобрел в период с 01 октября 2010 года по 15 октября 2010 года.

Вместе с тем, при осуждении ФИО1 за незаконное приобрете­ние указанного боеприпаса судом не были приняты во внимание положения ч. 3 ст. 15 и п. «б» ч. 1 ст. 78 УК РФ, в силу которых преступное деяние, пре­дусмотренное ч. 1 ст. 222 УК РФ, относится к числу преступлений средней тяжести и лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня со­вершения преступления истекли шесть лет.

Таким образом, срок давности уголовного преследования за приобре­тение боеприпаса истек в октябре 2016 года.

С учетом изложенного и в силу п. 4 ст. 389.15 УПК РФ суд апелляци­онной инстанции полагает необходимым обжалуемый приговор изменить, исключив из него указание об осуждении ФИО1 за незаконное приоб­ретение боеприпаса - спортивно-охотничьего патрона калибра 5,6 мм.

В остальной части доводы адвоката относительно исключения из объе­ма обвинения действий ФИО1, связанных с указанным боеприпасом, являются необоснованными.

Выводы суда о виновности в незаконном хранении указанного боепри­паса подтверждаются указанными в приговоре доказательствами.

13

Так, в соответствии с заключением эксперта № 391 от 23 октября 2015 года у ФИО1 изъят спортивно-охотничий патрон калибра 5,6 мм. при­годный для производства выстрела из винтовок, карабинов, пистолетов и комбинированных ружей этого же калибра. Данный патрон пригоден для производства выстрела и относится к боевым припасам.

Кроме того, из материалов уголовного дела следует, что ФИО1 не имел разрешение на приобретение и хранение указанного боеприпаса. Оружия соответствующего калибра также не имел.

В остальном, квалификация действий ФИО1 по ч. 1 ст. 222 УК РФ, в части незаконного хранения, ношения огнестрельного оружия и бое­припасов (спортивно-охотничьего патрона калибра 5,6 мм., не менее шести патронов калибра 7,62 мм., охотничьего самозарядного карабина «Вепрь» (СОК 94) с номером ББ 9162 калибра 7,62 мм.) сомнений не вызывает и под­тверждается исследованными судом доказательствами.

В связи с изложенным, суд апелляционной инстанции считает необхо­димым квалифицировать действия осужденного ФИО1 по данному преступлению по ч. 1 ст. 222 УК РФ, т.е. незаконное хранение и ношение ог­нестрельного оружия и боеприпасов.

Обсудив доводы стороны защиты о необходимости освобождения от наказания ФИО1 в части его осуждения по ч. 1 ст. 223 УК РФ суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Так, из материалов уголовного дела видно, что ФИО1 в период с 01 октября 2010 года по 15 октября 2010 года произвел замену рычага запи­рания принадлежащего ему ружья, выполненного на основе моделей «ЗК» и «ИЖ».

Суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что на мо­мент инкриминируемого осужденному деяния его действия содержали состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 223 УК РФ в редакции Федерально­го закона от 25 июня 1998 года № 92 ФЗ, предусматривающей уголовную от­ветственность за незаконный ремонт комплектующих деталей к огнестрель­ному оружию.

Вместе с тем, судом первой инстанции не учтено, что изменениями, внесенными в ст. 223 УК РФ Федеральным законом от 28 декабря 2010 года N 398-ФЗ ч. 1 ст. 223 УК РФ изложена в новой редакции. В соответствии с последней, уголовно наказуемыми признаны действия по незаконному изго­товлению, переделке или ремонту огнестрельного оружия и его основных частей.

При этом в соответствии с заключением повторной судебной балли­стической экспертизы № 1452/3-1/17 от 03 августа 2017 года замененный осужденным на ружье рычаг запирания не относится к основным частям оружия. Указанный рычаг является частью запирающего механизма исследо­ванного ружья.

14

Оснований не доверять заключению повторной баллистической экс­пертизы не имеется, так как она проведена в надлежащем экспертном учреж­дении в установленном законом порядке. Ответы эксперта на поставленные вопросы являются ясными и полными, сомнений в обоснованности выводов эксперта не возникает.

В связи с изложенным суд апелляционной инстанции в основу указан­ных выводов кладет в части проведенного исследования ружья 16 калибра, выполненного на основе ружей моделей «ЗК» и «ИЖ» с номерами «Ю15170» и «5122Я», заключение эксперта от 03 августа 2017 года, которое также соот­ветствует положениям Федерального закона РФ от 13 декабря 1996 года № 150-ФЗ «Об оружии».

Ссылка суда в приговоре, на постановление Пленума ВС РФ от 12 мар­та 2002 года № 5 «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств», в соответствии с которым, запирающий механизм отнесен к ос­новным частям оружия, также не может быть признана состоятельной. Так в соответствии с постановлением Пленума ВС РФ от 03 декабря 2013 года № 34, в указанное выше постановление внесены изменения, в соответствии с которыми запирающий механизм исключен из понятия основных частей ору­жия.

Указанный вывод суда противоречит и положениям Федерального за­кона РФ от 13 декабря 1996 года № 150-ФЗ «Об оружии», из содержания ст. 1 которого следует, что рычаг запирания не относится к основным частям ору­жия, под которыми понимается ствол, затвор, барабан, рамка, ствольная ко­робка.

Кроме этого, судом не учтено, что в соответствии с изменениями, вне­сенными Федеральным законом РФ от 28 декабря 2010 года № 398 - ФЗ в ст. 16 Федерального закона РФ от 13 декабря 1996 года № 150-ФЗ «Об оружии», ремонт и замена комплектующих деталей огнестрельного оружия, за исклю­чением основных частей огнестрельного оружия, могут производиться вла­дельцем этого оружия самостоятельно.

Согласно ст. 10 УК РФ уголовный закон, устраняющий преступность деяния, или смягчающий наказание или иным образом улучшающий поло­жение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу, то есть рас­пространяется на лиц, совершивших соответствующие деяния до вступления такого закона в силу.

Учитывая изложенное, действия ФИО1 в указанной части, не образуют состава преступления.

Приговор в части осуждения ФИО1 по преступлению, преду­смотренному ч. 1 ст. 223 УК РФ, подлежит отмене, а производство в отме­ненной части подлежит прекращению на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ,

15

за отсутствием в деянии состава преступления, ввиду декриминализации деяния.

В связи с отменой приговора в части осуждения по ч. 1 ст. 223 УК РФ, при назначении наказания ФИО1 следует учесть совершение одного преступления средней тяжести вместо двух.

Кроме этого, суд апелляционной инстанции считает необходимым при­говор изменить в части разрешения судом вопроса о судьбе вещественных доказательств - охотничьего одноствольного ружья 16 калибра, выполненно­го на основе модели «ЗК» и «ИЖ» с заводскими номерами Ю 15170 и 5 122 Я и охотничьего самозарядного карабина «Вепрь» (СОК 94) с заводским номе­ром ББ 9162 калибра 7,62 мм., трех патронов калибра 7,62 мм., патронов ка­либра 16 мм. (25 шт.).

Так, из резолютивной части приговора видно, что суд принял решение об их уничтожении.

При этом, суд не учел, что в соответствии с п. 2 ч. 3 ст. 81 УПК РФ, с Федеральным законом «Об оружии», пп. 2, 58 Инструкции от 18 октября 1989 г. "О порядке изъятия, учета, хранения и передачи вещественных дока­зательств по уголовным делам, ценностей и иного имущества органами пред­варительного следствия, дознания и судами" предметы, запрещенные к об­ращению, подлежат передаче в соответствующие учреждения или уничто­жаются.

Согласно указанной Инструкции, после разрешения дела оружие, пули, гильзы и патроны, признанные вещественными доказательствами, должны направляться в распоряжение соответствующего органа внутренних дел, ко­торый в установленном порядке принимает решение об их уничтожении или реализации либо использовании в надлежащем порядке.

В связи с изложенным из резолютивной части приговора подлежит ис­ключению указание на уничтожение указанных выше вещественных доказа­тельств, хранящихся в камере хранения оружия и боевых припасов ОМВД России по Саткинскому району Челябинской области, указав о передаче их в ОМВД России по Саткинскому району Челябинской области для принятия решения в установленном законом порядке.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену при­говора (за исключением осуждения по ч. 1 ст. 223 УК РФ) при рассмотрении уголовного дела судом первой инстанции допущено не было. Как видно из протокола судебного заседания, председательствующий принял предусмот­ренные законом меры по реализации сторонами принципа состязательности и создал необходимые условия для всестороннего и полного исследования об­стоятельств дела. Нарушений принципа презумпции невиновности, равно­правия и состязательности сторон, права на защиту, необоснованных отказов подсудимому и его защитнику в исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для рассмотрения дела, нарушений процессу-

16

альных прав участников процесса, повлиявших или могущих повлиять на по­становление законного и обоснованного приговора, по делу не допущено.

Вопреки доводам стороны защиты оснований для признания недопус­тимыми в связи с нарушением уголовно-процессуального закона положен­ных в основу приговора письменных доказательств по делу, не имеется.

В соответствии со ст. 307 УПК РФ суд привел в приговоре мотивы, но которым признал указанные доказательства относимыми, достоверными и объективными, а также собранными с учетом требований УПК РФ, т.е. до­пустимыми. Сомнений в правильности выводов суда первой инстанции у су­да апелляционной инстанции также не возникает.

Доводы апелляционной жалобы осужденного о нарушении его прав в связи с отказом в удовлетворении ходатайств о проведении следственных экспериментов, не состоятельны.

Так, ходатайства, заявленные участниками процесса в ходе судебного разбирательства, рассмотрены судом в полном соответствии с положениями ст. ст. 121, 122 УПК РФ, по каждому из них судом вынесены соответствую­щие решения, которые приняты с учетом представленных по делу доказа­тельств, наличия либо отсутствия реальной необходимости в производстве заявленных процессуальных действий с целью правильного разрешения дела.

Доводы стороны защиты о том, что на предварительном следствии и в судебном заседании допрошенные по делу свидетели выступали, по мнению защиты, как специалисты, однако, им разъяснялись права и обязанности только свидетелей, не основаны на материалах дела. Так, из материалов дела и протокола судебного заседания видно, что допрошенные по делу свидетели не привлекались ни органами предварительного следствия, ни судом в каче­стве специалистов, а давали показания по известным им обстоятельствам. Таким образом, вопреки доводам стороны защиты, оснований для разъясне­ния допрошенным по делу свидетелям прав и обязанностей специалиста не имелось.

При назначении вида и размера наказания ФИО1 суд в соответ­ствии с требованиями ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ принял во внимание характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, личность ви­новного, обстоятельства смягчающие наказание - отсутствие судимостей.

В качестве данных о личности судом также учтено, что ФИО1 проживает один, не судим, является пенсионером, не трудоустроен, положи­тельно характеризуется со стороны председателя правления Общества охот­ников и рыболовов г. Трехгорный Челябинской области, награждался почет­ной грамотой, удовлетворительно характеризуется участковым уполномо­ченным полиции г. Трехгорного Челябинской области, отрицательно харак­теризуется главой Тюлюкского сельского поселения.

Каких-либо иных прямо предусмотренных уголовным законом обстоя­тельств, смягчающих наказание, достоверные сведения о которых имеются в

17

материалах дела, но не учтенных судом, апелляционной инстанцией не уста­новлено.

Обстоятельств, отягчающих наказание, в отношении осужденного су­дом первой инстанции также не установлено.

Суд надлежащим образом мотивировал в приговоре свое решение об отсутствии оснований для применения положений ч. 6 ст. 15 и ст. 64 УК РФ, а также о назначении ФИО1 наказания с применением положений ст. 73 УК РФ.

Вместе с тем, в связи с уменьшением объема обвинения ФИО1 по преступлению, предусмотренному ч. 1 ст. 222 УК РФ, имеются основания для назначения осужденному более мягкого наказания, как за совершение указанного преступления, так и по совокупности преступлений.

Нарушений уголовного и уголовно-процессуального законов, влеку­щих полную отмену приговора, по делу не допущено.

Руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28, ч. 2 ст. 389.33 УПК РФ УПК РФ, суд апелляционной инстанции

постановил:

приговор Саткинского городского суда Челябинской области от 26 апреля 2017 года в отношении ФИО1 изменить:

- из описательно-мотивировочной и резолютивных частей исключить указание на уничтожение вещественных доказательств: охотничьего одно­ствольного ружья 16 калибра, выполненного на основе модели «ЗК» и «ИЖ» с номерами Ю 15170 и 5122 Я и охотничьего самозарядного карабина «Вепрь» (СОК 94) с номером ББ 9162 калибра 7,62 мм., трех патронов калиб­ра 7,62 мм., патронов калибра 16 мм. (25 шт.), хранящихся в комнате для хранения оружия и боевых припасов ОМВД России по Саткинскому району Челябинской области и передать указанные вещественные доказательства в ОМВД России по Саткинскому району Челябинской области для принятия решения в установленном законом порядке;

- в описательно-мотивировочной части при назначении наказания ука­зать об учете одного преступления средней тяжести вместо двух;

- в части осуждения по ч. 1 ст. 223 УК РФ приговор отменить, в отме­ненной части производство по делу прекратить по п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, за отсутствием в деянии состава преступления, ввиду декриминализации.

- исключить из приговора указание на осуждение ФИО1 за незаконное приобретение боеприпаса (спортивно-охотничьего патрона калибра 5,6 мм.), и снизить ему наказание, назначенное по ч. 1 ст. 222 УК РФ, до 1 года 10 месяцев лишения свободы.

На основании ч. 2 ст. 69 и ст. 71 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 222 и ч. 1 ст. 258 УК РФ путем частичного сложе-

18

ния окончательно назначить ФИО1 наказание в виде лишения свобо­ды на срок 1 (один) год 11 (одиннадцать) месяцев.

На основании ст. 73 УК РФ наказание в виде лишения свободы считать условным с испытательным сроком 1 год.

На осужденного ФИО1 возложить обязанности: встать на учет и являться не реже одного раза в месяц на регистрацию в государственный специализированный орган, осуществляющий контроль за поведением ус­ловно осужденных; не менять места жительства без уведомления указанного государственного органа.

В остальной части этот же приговор оставить без изменения, доводы жалоб - без удовлетворения.