Постановление № 10-4098/16 от 01.09.2016 Челябинского областного суда (Челябинская область)

Дело№ 10-4098/16

Судья Беляева О.Г.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Челябинск 1 сентября 2016 года

Челябинский областной суд в составе

судьи Федосеева К.В.,

с участием прокурора Тарасовой Н.П.,

адвоката Шершикова В.Л.,

осужденного ФИО1,

при секретаре Назайкиной О.В.,

рассмотрел в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по апелляционным жалобам с дополнением адвоката Шершикова В.Л., осужденного ФИО1 на приговор Копейского городского суда Челябинской области от 28 июня 2016 года, которым

ФИО1, родившийся **** года в г. ****, гражданин ****, ранее не судимый:

осужден по ч. 1 ст. 222 УК РФ к наказанию в виде ограничения свободы сроком на 2 (два) года с возложением обязанностей не выезжать за пределы территории «муниципального образования - Копейский городской округ - город Копейск» и не изменять место жительства или пребывания без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы на регистрацию два раза в месяц в дни, установленные этим органом.

Приговором разрешена судьба вещественных доказательств по делу.

Доложив судебное решение и доводы апелляционных жалоб с дополнением, заслушав выступление осужденного ФИО1, участвовавшего в судебном заседании лично, объяснение адвоката Шершикова В.А., поддержавших доводы апелляционных жалоб и

2

дополнений, мнение прокурора Тарасовой Н.П., полагавшей приговор подлежащим оставлению без изменения, изучив материалы уголовного дела, суд апелляционной инстанции

установил:

ФИО1 осужден за незаконное приобретение и хранение боеприпасов, а именно: пятидесяти шести патронов являющихся 5,6 мм. спортивно-охотничьими патронами, совершенное до момента проведения обыска в его квартире **** около 12 часов 37 минут 28 мая 2015 года при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе и дополнении к ней адвокат Шершиков В.Л. просит приговор отменить, осужденного оправдать. При этом ссылается на то, что выводы суда не подтверждаются исследованными доказательствами, судом дана неверная оценка показаниям ФИО1 , Л.Е.В. , Т.Г.И., С.В.Р., С.С.В., К.И.А., К.В.В., П.К.О., С.А.Д. и других свидетелей. Указывает на необоснованный вывод суда по хранению патронов ФИО1 По мнению защиты, судом не дана оценка нарушениям уголовно-процессуального закона при производстве обыска, при возбуждении уголовного дела, при направлении материалов руководителю следственного органа, при производстве экспертизы, нарушениям права на защиту ФИО1 при назначении экспертизы. Утверждает, что в действиях ФИО1 отсутствует состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 222 УК РФ. Указывает, что судом дана неправильная оценка материалам оперативно-розыскной деятельности, в основу приговора положены недопустимые доказательства. В дополнении оспаривает достоверность показаний свидетелей С.В.Р., Т.Г.И., данных в ходе предварительного следствия. Отмечает, что судом не дана оценка показаниям С.С.В. и Т.О.В. в части того, что ФИО1 им сразу пояснял, что патроны домой принесла его жена, а он сказал, что нашел их он, чтобы уберечь жену от переживаний. Указывает на противоречивость двух постановлений о выделении материалов из уголовного дела и передаче сообщения о преступлении по подследственности. Отмечает, что только руководитель следственного органа, а не следователь может передавать материалы по подследственности. Считает, что раз документы по подследственности переданы неверно, то и проверка по материалу проводилась незаконно. Приводит позицию несогласия с продлением сроков проверки и принятия процессуального решения о возбуждении уголовного дела. Указывает, что в нарушение требований уголовно-процессуального закона предмет преступления не осмотрен ни на месте изъятия, ни при осмотре, патроны не приобщены к уголовному делу в качестве вещественных доказательств. Указывает на непричастность ФИО1 к данному преступлению.

3

Приводит показания жены Л.Е.В., которая подтвердила факт находки ею патронов. Указывает, что ФИО1, являясь владельцем нарезного оружия, был уверен, что он вправе хранить патроны калибра 5,6 мм. Отмечает, что патроны в квартире были обнаружены со следами ударного механизма на донышке, поэтому ФИО1 понимал, что они не пригодны для использования. Оспаривает достоверность показаний Б.С.В., С.С.В. в части того, что патроны ФИО1 забрал на улице у детей сам. Считает, что к показаниям К.В.В., П.К.О., К.И.А. в части находки патронов ФИО1 нужно также отнестись критически. Считает, что при производстве обыска в жилище были нарушены права ФИО1 на защиту. Указывает, что показания следователя и оперуполномоченных в части воспроизведения пояснений ФИО1 при производстве обыска, не могут использоваться в качестве доказательств. Указывает, что показания Л.Е.В. о том, что она находила другие патроны, а не те, которые увидела на фототаблице к заключению эксперта, не опровергнуты какими-либо доказательствами. Указывает, что патроны в ходе следствия не осматривались в качестве вещественных доказательств, к уголовному делу не приобщены и поэтому непонятно какие патроны были у ФИО1 изъяты дома. Отмечает, что в отношении жены ФИО1 Л.Е.В. не принято никакого процессуального решения по факту хранения патронов. Находит вывод суда о том, что ФИО1 с женой созванивались по телефону и могли решить судьбу найденных патронов, не основанным на доказательствах. Приводит свою версию о том, что раз патроны были обнаружены на полке над сейфом, а ключи от сейфа с оружием находятся только у ФИО1, то и патроны могла положить только его жена, которые ею и были найдены. Указывает, что на момент возбуждения перед судом ходатайства о разрешении производства обыска в жилище ФИО1, уголовное дело следователем к своему производству принято не было. Отмечает, что жена ФИО1 не была записана участником данного следственного действия. Указывает, что специалист К.В.В. не вправе был самостоятельно выполнять действия по обнаружению и изъятию предметов. Отмечает, что в ходе обыска не установили лицо, обнаружившее патроны. Указывает, что при производстве обыска оба понятых были лишены возможности наблюдать все действия по обнаружению и изъятию предметов. Утверждает, что в ходе обыска нарушен порядок привлечения к делу специалиста, предусмотренный ст. 168 УПК РФ. Считает, что в нарушение требований УПК РФ специалист и ФИО1 не подписали все листы протокола обыска. Отмечает, что в протоколе обыска не указаны индивидуальные признаки патронов, особенности упаковки, надписи на коробках от патронов, их размеры. Указывает, что следователь не опечатал коробки с патронами способом, который исключил бы возможность подмены или изъятия предметов. Отмечает что печать, указанная в протоколе обыска, не соответствует печати, указанной в заключении эксперта. Ставит под сомнение заключение эксперта в части исследования изъятых в ходе обыска патронов. Указывает, что

4

баллистическая экспертиза назначена с нарушением требований закона. Считает, что следователь должен был ознакомить ФИО1 с постановлением о назначении экспертизы. Утверждает, что сторона защиты не была ознакомлена с постановлением руководителя следственного органа об отмене постановления о назначении повторной экспертизы, что нарушает право на защиту ФИО1 Отмечает, что следователем незаконно отклонено ходатайство о назначении повторной экспертизы. Указывает, что все гильзы экспертом были уничтожены, поэтому сторона защиты сомневается в обоснованности заключения эксперта. Утверждает о личной заинтересованности эксперта в изготовлении экспертного заключения. Указывает, что прослушивание телефонных разговоров проводилось с нарушением закона. По мнению защиты, в деле отсутствуют доказательства того, что у правоохранительных органов была информация о преступной деятельности ФИО1 Указывает, что со стороны работников ОСЬ осуществлялось давление на понятых. Отмечает, что в законодательстве России отсутствует прямой запрет на хранение патронов только того калибра, оружие от которого имеется в пользовании. Указывает, что закон не запрещает хранить ФИО1 патроны к охотничьему оружию. Утверждает, что ФИО1 подлежал ответственности по ч. 1 ст. 20.8 КоАП РФ. По мнению защиты, за хранение мелкокалиберных патронов могут привлекаться лишь лица, не имеющие разрешения на хранение охотничьего или спортивного оружия. Считает, что судом при установлении, что именно ФИО1 хранил патроны, не дана оценка тому, что у ФИО1 имеется разрешение на хранение и ношение охотничьего нарезного оружия, охотничьего гладкоствольного оружия, табельного оружия.

В апелляционной жалобе осужденный ФИО1 приводит доводы, аналогичные доводам адвоката. Просит приговор отменить и его оправдать.

Проверив представленные материалы дела, доводы апелляционных жалоб адвоката и осужденного, дополнения к ним, суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены или изменения состоявшегося приговора.

Выводы суда о виновности осужденного ФИО1 в совершении инкриминируемого деяния установлены доказательствами, исследованными в судебном заседании и получившими надлежащую оценку в приговоре. При этом в соответствии с п. 2 ст. 307 УПК РФ суд привел причины, по которым признал достоверными одни доказательства и отверг другие.

Виновность осужденного ФИО1 подтверждается: показаниями свидетеля-понятой С.В.Р., данными в ходе предварительного расследования о том, что 28 мая 2015 года она совместно с Т.Г.И. принимала участие в обыске квартиры ФИО1, где в спальной

5

комнате был обнаружен сейф с оружием, на которое ФИО1 представил документы, затем на самой верхней полке шкафа были обнаружены две картонные коробочки, которые им показал сотрудник-полиции. Потом были осмотрены все полки шкафа и они прошли в зал. В этих картонных коробочках, найденных в спальне, внутри были патроны, их было несколько десятков. Затем следователь закончил составлять протокол обыска, они его прочитали и подписали. Все изъятые вещи и предметы, в том числе и патроны, которые были обнаружены в спальне ФИО1, упаковали и запечатали, а они расписались на упаковках. После чего она пошла домой. Поясняет, что в ходе обыска сотрудники полиции ФИО1 ничего не подбрасывали, сам ФИО1 ничего подобного не заявлял. Обыск проводился в их присутствии. В ранее даваемых показаниях она сказала, что когда в ходе обыска обнаружили патроны, то она, якобы, находилась в другой комнате, но она оговорилась. Она в тот момент чувствовала себя плохо из-за диабета и подумала, что в коробочках, которые были обнаружены в спальной комнате, были не патроны, т.к. в тот момент сотрудник полиции их отложил в сторону и продолжил обыск, а открыл он их только в зале, когда обыск в спальной комнате был окончен.

Свидетель - понятая Т.Г.И. в ходе предварительного следствия показала, что 28 мая 2015 года при производстве обыска в квартире ФИО1 сотрудники полиции изымали различные документы, диски и электронные носители. В спальной комнате в присутствии ФИО1, С.В.Р. и сотрудника полиции был обнаружен шкаф, в котором находился сейф с оружием, документы на которое ФИО1 предоставил. Затем сотрудник полиции на самой верхней полке шкафа обнаружил две картонные коробочки, открыл их и показал им, там находились патроны. На вопрос сотрудника полиции: «Откуда у него патроны?» ФИО1 ответил, что патроны принес он, забрал их у парней на улице. Затем они прошли в зал, где следователь составил протокол обыска, после чего данный протокол предоставили для ознакомления, они его прочитали и'подписали. Затем все изъятое, в том числе и патроны, которые были обнаружены в спальной комнате, были упакованы и запечатаны, они расписались на упаковках. После этого она пошла домой. Поясняет, что в ходе обыска сотрудники полиции ФИО1 ничего не подбрасывали, сам ФИО1 ничего подобного не заявлял. Обыск производился в их присутствии.

Свидетель Б.С.В. указывала, что с ФИО1 в мае 2015 года она созванивалась и ФИО1 спрашивал у нее: «Что бывает за хранение нарезных патронов?» Она ему пояснила, что за хранение патронов уголовным законодательством предусмотрена уголовная ответственность, также она ему посоветовала пообщаться с кем-нибудь, кто в этом вопросе разбирается лучше. Также в ходе данного разговора ФИО1 сообщил ей, что когда он гулял по парку, то отобрал полторы пачки патронов калибра

6

5,6 мм у детей, положил их у себя дома и не успел их сдать, так как у него в квартире был произведен обыск и их у него изъяли.

Из показаний свидетеля К.В.В. следует, что он и П.К.О. были привлечены к производству обыска в жилище ФИО1 в рамках расследования уголовного дела по факту убийства П.П.В.. Обыск проводился в присутствии понятых. Перед производством обыска участвующим лицам были разъяснены их права и обязанности. В ходе производства обыска у входа в спальную комнату на антресолях в шкафу были обнаружены две коробки, внутри которых находилось около 56 спортивно-охотничьих патронов калибра 5,6 мм. Все обнаруженные предметы перед изъятием были продемонстрированы участвующим лицам, после чего были упакованы и опечатаны. В ходе беседы ФИО1 изначально ничего не пояснил по находке, но и не был удивлен. Потом пояснил, что указанные патроны он забрал у детей, которые играли на детской площадке неподалеку от его дома, чтобы они не причинили себе вред и забыл избавиться от них.

Свидетель К.И.А. в суде пояснил, что он принимал участие в обыске квартиры ФИО1 совместно с другими сотрудниками К.В.В. и П.К.О. и в присутствии двух понятых С.В.Р. и Т.Г.И., проживающих в этом же подъезде. Супруга ФИО1 с ребенком в процессе обыска ушла. Перед обыском предложили ФИО1 выдать запрещенные предметы, документы, он сообщил, что нет запрещенных предметов. В ходе обыска были изъяты предметы и документы, интересующие следствие, мелкокалиберные патроны не менее 50 штук, калибр 5,6 мм. в двух коробках, одна советского производства, вторая иностранного. ФИО1 пояснял, что забрал патроны у детей на улице, планировал сдать, но не успел. Патроны обнаружены в комнате ****, вход в которую из комнаты ****. Он находился в комнате **** одна из понятых находилась в дверном проеме из комнаты **** в комнату ****, вторая находилась в комнате ****. Детальный осмотр изъятых предметов он не производил, патроны упаковал либо в бумажный, либо в полиэтиленовый пакет. Системный блок упаковали в полиэтиленовый пакет.

Из показаний Р.С.Н., данных на предварительном следствии, установлен факт личных переговоров и встречи с ФИО1 в мае 2015 года для выяснения вопросов консультативного характера о возможности при наличии лицензии на хранение охотничьего оружия и боеприпасов к нему, хранить патроны, обнаруженные и изъятые у него дома в ходе обыска.

Из показаний свидетеля Б.Д.К. следует, что в мае 2015 года ФИО1 сообщил ему о том, что у него при обыске обнаружили патроны калибра 5,6 мм., которые он нашел в этот же день на улице, а именно забрал их у детей, которые хотели их бросить в костер. ФИО1

7

пояснял ему, что указанные патроны хотел сдать, но не успел. Он ФИО1 сказал, чтобы тот посоветовался с кем-нибудь другим, кто в этом лучше разбирается.

Свидетель З.А.А. в судебном заседании пояснил, что он оказывает государственные услуги по выдаче лицензий и разрешений на право приобретения и хранения гражданского и служебного оружия. Согласно федерального закона «Об оружии» запрещается хранение патронов к гражданскому оружию лицами, не владеющими на законном основании таким гражданским оружием. При наличии у физического лица разрешения на хранение и ношение гражданского огнестрельного нарезного ствола калибра 7,62 мм., а также гладкоствольного гражданского оружия калибра 12 мм., данное лицо не имеет право хранить и носить гражданское огнестрельное оружие с нарезным стволом 5,6 мм., а также патроны к нему. Согласно данным АИПС «Оружие МВД» у ФИО1 отсутствует какое-либо гражданское оружие калибра 5,6 мм. По вопросу возможности хранения боеприпасов за консультацией ФИО1 к нему не обращался. Инспектор лицензионной службы пояснил, что один раз в год владельцев оружия проверяют, но нарушений правил ношения и хранения в отношении ФИО1 не выявлено. Если граждане хранят патроны, которые не соответствуют разрешению, они могут быть привлечены к административной и уголовной ответственности. Для приобретения охотничьего нарезного оружия и мелкокалиберного охотничьего оружия лицензионные требования одинаковые. ФИО1 по полученной им лицензии имел право приобрести мелкокалиберное охотничье ружье. В соответствии с законодательством запрещается хранение патронов к гражданскому оружию лицами, не владеющими на законном основании таким оружием, о калибре при этом ничего не говорится.

Свидетель С.С.В. пояснил, что в мае 2015 года в ходе телефонного разговора или при личной встрече он объяснил ФИО1, что нельзя хранить дома мелкокалиберные патроны, так как у него нет разрешения на мелкокалиберную винтовку. ФИО1 сначала говорил ему, что патроны отобрал у кого-то и принес домой, потом пояснил, что не скажет где их взял. Он понял, что ФИО1 его обманывает. Потом ФИО1 сказал, что патроны принесла его жена. Он видел, что ФИО1 переживает что потеряет работу и посоветовал, чтобы он сказал правду, что патроны нашла его жена и принесла их домой, а он, как сотрудник полиции, не успел сдать их в отдел полиции. Кроме того, ФИО1 говорил, что до проведения обыска в его квартире он не знал о наличии у него мелкокалиберных патронов. Еще ФИО1 хотел сказать что патроны, изъятые у него, принадлежат ему, так как жена у него беременна и он не хотел её расстраивать в случае возникновения каких-либо проблем.

Свидетель П.К.О. пояснил, что 28 мая 2015 года он, ФИО1, оперуполномоченный К.В.В. и двое понятых участвовали в производстве обыска в квартире ФИО1 в связи с расследованием уголовного дела в СУ СК России по Челябинской области. В шкафу на полке за вещами были обнаружены и изъяты две картонные коробки с мелкокалиберными патронами, точное количество он уже не помнит, помнит, что их было несколько десятков. Они спросили у ФИО1: «Откуда у него эти патроны?» ФИО1 им пояснил, что указанные патроны он отобрал у детей на улице, которые хотели бросить их в костер. По окончании обыска, был составлен протокол обыска, в котором все расписались. Все обнаруженные и изъятые в ходе обыска вещи и документы, в том числе обнаруженные мелкокалиберные патроны были упакованы в бумажные конверты, опечатаны, снабжены пояснительными записками с подписями участвующих лиц. После этого понятые пошли домой. Патронов ФИО1 никто не подбрасывал, последний ничего подобного не заявлял, ФИО1 даже не был удивлен обнаружению у него мелкокалиберных патронов, он был немного растерян и не смог сразу пояснить, откуда у него взялись эти патроны. Но позже, когда говорил о том, что эти патроны он забрал у детей, выглядел спокойно. О том, что эти патроны не принадлежат ему, или о том, что эти патроны принадлежат какому-либо другому лицу, ФИО1 не заявлял.

Кроме того, вина ФИО1 подтверждается и письменными доказательствами: рапортами об обнаружении признаков преступления; постановлением судьи Челябинского областного суда от 14 мая 2015 года; постановлением Центрального районного суда г. Челябинска от 21 мая 2015 года, распечаткой телефонных переговоров; протоколами: осмотра места происшествия, обыска, осмотра предметов, детализацией телефонных соединений. При этом довод защиты о том, что детализация телефонных переговоров не может являться доказательством, если не были прослушаны диски с записями, является несостоятельным, поскольку ходатайств о таком прослушивании от участников судебного заседания не поступало, а материалы дела бесспорно свидетельствуют о распечатывании таких переговоров с первоисточника. Кроме того, факты таких переговоров в судебном заседании были подтверждены и конкретными свидетелями.

Объективно виновность ФИО1 подтверждается и заключением эксперта, согласно которому пятьдесят шесть патронов, изъятые 28 мая 2015 года по адресу: ****, являются 5,6 мм. спортивно-охотничьими патронами, двадцать из которых -отечественного производства, тридцать шесть - иностранного производства (калибра 22 Ремингтон), штатными к нарезному огнестрельному оружию -винтовке ТОЗ-8 карабинам, пистолетам и комбинированным ружьям калибра 5,6 мм. Данные патроны пригодны для производства выстрелов и относятся к категории боевых припасов.

9

Суд апелляционной инстанции считает, что выводы суда первой инстанции о виновности ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222 УК РФ соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции и подтверждаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств.

По мнению суда апелляционной инстанции, доводы апелляционных жалоб о несоответствии выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам, установленным по делу, являются несостоятельными, поскольку вина ФИО1 в совершении данного преступления полностью нашла свое подтверждение в ходе судебного разбирательства.

Собранные по делу доказательства проверены и оценены исходя из положений ст. ст. 87, 88 УПК РФ. При этом суд привел в приговоре мотивы, по которым принял одни доказательства и отверг другие, в том числе приведенные защитой в обоснование версии об отсутствии виновности ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222 УК РФ. Правильность оценки доказательств при этом сомнений не вызывает.

Показания осужденного ФИО1, свидетелей Л.Е.В., С.Д.С., Б.К.С., Т.О.В., данные в судебном заседании, судом первой инстанции оценены в совокупности со всеми доказательствами по делу, при этом суд к показаниям ФИО1 о непричастности и невиновности к незаконному приобретению и хранению боеприпасов, как и к показаниям свидетелей Л.Е.В., С.Д.С., Б.К.С., Т.О.В. относительно обнаружения патронов женой виновного и невозможности сообщения об этом своему супругу, обоснованно отнесся критически. Показания осужденного и свидетелей Л.Е.В., С.Д.С., Б.К.С., Т.О.В. опровергаются совокупностью исследованных судом доказательств, признанных судом достоверными, в том числе показаниями свидетелей: Б.Д.К., Б.С.В., Т.Г.И., а также распечаткой телефонных разговоров, которые позволили суду сделать обоснованный вывод о совершения ФИО1, инкриминируемого ему преступления при установленных судом обстоятельствах.

Все неточности, имеющиеся в показаниях свидетелей С.В.Р. и Т.Г.И., данные ими в ходе предварительного следствия, устранены следователем. Каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона при даче показаний этими свидетелями не установлено.

10

В судебном заседании свидетель С.В.Р. пояснила, что подпись в протоколах допроса на следствии поставлена ею, замечания в протоколе допроса отсутствуют.

Суд мотивировал свою позицию, почему он принимает показания свидетелей С.В.Р. и Т.Г.И., данные ими в ходе предварительного расследования и отвергает их показания данные в суде.

При этом, как следует из показаний свидетеля С.В.Р. на следствии, то она однозначно подтвердила факт обнаружения коробочки с патронами в спальной комнате в её присутствии.

Доводы об оказании давления работниками ОСБ, ФСБ на свидетелей понятых С.В.Р. и Т.Г.И. своего подтверждения в ходе разрешения дела по существу не нашли.

Таким образом, каких-либо существенных противоречий между показаниями вышеуказанных свидетелей и материалами дела, положенными в основу обвинительного приговора, и выводами суда относительно фактических обстоятельств дела, не установлено.

Вопреки доводам жалобы в ходе проведения обыска в квартире ФИО1, были обнаружены и изъяты картонная коробка с надписями «22 Game boats Remington», в которой обнаружены 36 патронов для мелкокалиберного оружия и картонная коробка с надписями «Калибр 5,6 мм. Спортивно-охотничьи патроны», в которой обнаружено 20 патронов для мелкокалиберного оружия, которые были досмотрены, упакованы в присутствии понятых и их подмена была исключена.

По делу очевидно, что патроны были обнаружены именно при указанных в уголовном деле обстоятельствах группой под руководством старшего следователя первого отдела по расследованию ОВД СУ СК России по Челябинской области К.И.А. по расследованию преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ в отношении П.П.В., были упакованы в бумажный конверт, который опечатан печатью, при этом на конверте составлена пояснительная надпись, заверенная подписями участвующих лиц (л.д.79 том 1). Так же очевидно, что эксперт, будучи предупрежденным об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, имея достаточную квалификацию, принял для проведения баллистической экспертизы упакованный бумажный конверт коричневого цвета, оклеенный листом бумаги белого цвета с оттиском круглой печати синего цвета: «СУ СК России по Челябинской области» с пояснительной надписью на пакете, заверенной подписями следователя, понятых и участвующих лиц при отсутствии нарушения целостности упаковки при

соответствии количества и внешнего вида представленных объектов их описанию в постановлении о назначении экспертизы.

Довод защиты о том, что на конверте при обыске была печать следственного отдела по ОВД, а при баллистической экспертизе на исследование предъявлен пакет с печатью «СУ СК России по Челябинской области», не свидетельствует о том, что речь идет о разных печатях, поскольку сам старший следователь первого отдела по расследованию ОВД СУ СК России по Челябинской области К.И.А. в протоколе обыска именовал себя как старший следователь первого отдела по расследованию ОВД (л.д.81 том1), поэтому и печать «СУ СК России по Челябинской области» назвал в протоколе как печать следственного отдела по ОВД (л.д.79 том 1).

При таких обстоятельствах доводы защиты о подмене исследуемых объектов и о том, что печать, указанная в протоколе обыска не соответствует печати, указанной в заключении эксперта, являются несостоятельными и надуманными.

Как следует из показаний свидетелей Б.С.В., Б.Д.К., Т.Г.И. и установленных судом обстоятельств, патроны были обнаружены ФИО1 у детей на улице, в связи, с чем доводы осужденного и его защитника в жалобах о том, что патроны были найдены его женой Л.Е.В. и жена не могла ему сообщить о своей находке, что, по мнению стороны защиты, подтверждали в судебном заседании и свидетели С.С.В. и Т.О.В., суд апелляционной инстанции признает несостоятельными. При этом очевидно, что ФИО1 в ходе обнаружения патронов в его квартире, заявил о том, что они принадлежат ему и уже позже, опасаясь последствий, которых не понимать он не мог, стал обращаться к иным лицам, выискивая, таким образом, наиболее удобную позицию защиты, что и подтверждается прослушиванием телефонных разговоров и показаниями приведенных в приговоре свидетелей. Изложенное подтверждает правильность приведенной в приговоре оценки меняющейся позиции осужденного и первоначальная непричастность к настоящим патронам жены ФИО1, которая, находясь в квартире при производстве обыска, о патронах не знала и не сообщала. Применительно к этому понятна динамика последующего изменения позиции относительно приобретения патронов со стороны осужденного и его жены, объективно и правильно оцененная судом.

Доводы о том, что патроны в квартире были обнаружены со следами ударного механизма на донышке, поэтому ФИО1 понимал, что они не пригодны для использования, опровергаются заключением экспертизы, где установлена пригодность патронов, изъятых в ходе обыска квартиры ФИО1 для производства выстрелов путем их реального отстрела. При

12

этом данный довод противоречит здравому смыслу о том, зачем в таком случае необходимо патроны приносить и, тем более, хранить в квартире. Данный довод суд апелляционной инстанции расценивает как несостоятельный.

Все утверждения защиты, касающиеся правомочности хранения ФИО1 патронов калибра 5,6 мм, поскольку он являлся владельцем нарезного оружия, суд апелляционной инстанции находит несостоятельными, поскольку (и в соответствии со ст. 9 и ст. 22 Федерального закона от 13 декабря 1996 года N 150-ФЗ «Об оружии») на момент изъятия этого имущества- патронов калибра 5,6 мм. у ФИО1 отсутствовало разрешение на хранение оружия и боеприпасов к нему, а также не имелось приобретенного законным образом оружия для применения таких патронов. В соответствии со ст. 6 вышеуказанного закона от 13 декабря 1996 года «Об оружии» запрещено хранение патронов к гражданскому оружию лицами, не владеющими на законных основаниях таким оружием.

Поэтому все доводы защиты о том, что ФИО1 на законном основании хранил патроны, суд апелляционной инстанции находит несостоятельными.

Между тем, действия должностных лиц органов предварительного следствия по изъятию боеприпасов, по проведению с ними баллистической судебной экспертизы путем их отстрела соответствовали закону.

Доводы жены ФИО1 Л.Е.В. о том, что патроны, найденные ею не соответствуют их изображению на фототаблице к заключению эксперта, выводы суда под сомнение не ставят, тем более, что суд правильно дал критическую оценку показаниям свидетеля Л.Е.В., которая, являясь женой осужденного, выгораживает своего супруга.

Доводы о нарушении прав ФИО1 на защиту при производстве обыска в жилище являются не убедительными.

Во-первых, потому, что обыск проводился в рамках иного уголовного

дела.

Во-вторых, что в соответствии со ст. 74 УПК РФ доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, в порядке, определенным уголовно-процессуальным законом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.

Таким образом, суд мог учитывать и показания следователя, и показания оперуполномоченных в части воспроизведения пояснений ФИО1 при производстве обыска.

Исходя их изложенного, доводы жалобы о неполном, не всестороннем выяснении обстоятельств дела, являются необоснованными.

Доводы стороны защиты о том, что в ходе обыска не осматривались патроны и они не были приобщены к материалам уголовного дела в качестве вещественных доказательств, поэтому непонятно какие патроны были изъяты у ФИО1 в квартире, суд апелляционной инстанции находит не убедительными, поскольку это противоречит исследованным доказательствам по делу, в числе которых и показания свидетелей С.В.Р., Т.Г.И., П.К.О., К.В.В., К.И.А., данных в ходе предварительного следствия и в суде, которые подтвердили факт изъятия патронов, их осмотр, упаковку и опечатывание, что соответствовало требованиям УПК РФ.

Поэтому все доводы, касающиеся возможной подмены патронов, нельзя признать состоятельными.

Доводы о том, что в отношении жены ФИО1 Л.Е.В. не принято никакого процессуального решения по факту хранения патронов, не имеют отношения к настоящему уголовному делу. При этом учитывается, что версия стороны защиты о находке патронов именно женой виновного была мотивированно отвергнута судом, с чем не может не согласиться и суд апелляционной инстанции.

Поскольку жена ФИО1 Л.Е.В. участие в обыске не принимала, с разрешения следователя покинула место следственного действия, поэтому правомерно она и не была записана участником данного следственного мероприятия.

Доводы о том, что на момент возбуждения перед судом ходатайства о разрешении производства обыска в жилище осужденного, уголовное дело следователем к своему производству принято не было, являются необоснованными, поскольку ходатайство о возбуждении производства обыска в жилище осужденного и постановление Центрального районного суда г. Челябинска от 21 мая 2015 года о разрешении данного обыска проводилось в рамках другого уголовного дела по факту убийства П.П.В. и это не противоречит требованиям УПК РФ.

Доводы о том, что специалист К.В.В. не вправе был самостоятельно выполнять действия по обнаружению и изъятию предметов и то, что в ходе обыска нарушен порядок привлечения к делу специалиста,

14

предусмотренный ст. 168 УПК РФ, суд апелляционной инстанции находит несостоятельными. Как установлено судом, К.В.В. не осуществлял оперативную - розыскную деятельность в квартире осужденного, а был инициирован следователем к производству как лицо, обладающее определенными познаниями в сфере оружия.

Довод защиты о том, что в ходе обыска не было установлено лицо, обнаружившее патроны, выводы суда под сомнение не ставит, поскольку в ходе данного следственного действия в полном соответствии с нормами УПК РФ были обнаружены и изъяты запрещенные предметы в квартире осужденного ФИО1

Доводы о том, что в протоколе обыска не проставлены подписи на каждом листе специалистом и осужденным, не может являться основанием для признания данного доказательства недопустимым, поскольку требования, предусмотренные ст.ст. 165, 182 УПК РФ не нарушены, обыск в квартире проведен надлежащим лицом в присутствии понятых, его результаты зафиксированы в протоколе, подписанном без замечаний всеми участниками.

По смыслу уголовно-процессуального закона участие адвоката при производстве обыска не является обязательным.

Признавая протокол указанного следственного действия допустимым доказательствами, суд обоснованно исходил из того, что он в полной мере отвечают требованиям уголовно-процессуального закона.

Какие-либо существенные противоречия, имеющие неустранимый характер и требующие их толкования, в перечисленном выше доказательстве отсутствуют.

Довод защиты о том, что изъятые с места происшествия патроны не исследовались в качестве вещественного доказательства, не ставит под сомнение законность и обоснованность постановленного судебного решения, учитывая то, что все патроны, изъятые из квартиры осужденного, были исследованы, описаны и в конечном итоге отстреляны экспертом-баллистом в ходе проведенной экспертизы.

Никаких данных, свидетельствующих о фальсификации доказательств в ходе предварительного следствия по уголовному делу, не имеется.

То обстоятельство, что ФИО1 в ходе предварительного расследования был ознакомлен с заключением проведенной по делу экспертизы одновременно с постановлениями о её назначении, вопреки доводам в жалобе, не свидетельствует о существенном нарушении права на

15

защиту, поскольку ФИО1, воспользовался своим правом при ознакомлении с экспертным заключением и материалами дела, заявив ходатайство о проведении повторной экспертизы. Такое право ему разъяснялось. Данное ходатайство было рассмотрено в ходе следствия и принято мотивированное решение. При этом учитывается, что баллистическая экспертиза проводилась в рамках первоначального уголовного дела.

Не могут быть признаны состоятельными утверждения защиты о недопустимости как доказательства виновности заключения баллистической экспертизы проведенной в МВД России ГУ МВД РФ по Челябинской области, поскольку экспертиза назначена в предусмотренном уголовно-процессуальным законом порядке. Оснований сомневаться в достоверности выводов эксперта не имеется, экспертиза проведена надлежащим лицом, имеющим стаж экспертной работы, предупрежденным об уголовной ответственности за заведомо ложное заключение, полно, объективно, содержит ответы на все поставленные вопросы, имеющиеся выводы не противоречивы друг другу, а также материалам дела, соответствуют им, сомнений и неясностей не содержат.

Какой-то личной заинтересованности эксперта в исходе дела не установлено судом первой инстанции, не находит таких оснований и суд апелляционной инстанции.

Также суд апелляционной инстанции учитывает, что доводы осужденного ФИО1 и его адвоката о фальсификации обнаруженных при обыске квартиры осужденного патронов своего подтверждения не нашли.

В связи с чем предположение стороны защиты о том, что количество патронов калибра 5,6 мм. было использовано для фальсификации доказательств, является безосновательным.

Версия стороны защиты, касающаяся законности хранения патронов 5,6 мм, являлась предметом исследования суда первой инстанции и обоснованно признана несостоятельной, при этом судом не установлено объективных доказательств, подтверждающих доводы осужденного и адвоката, поскольку разрешение на пользование патронами 5,6 мм. у виновного не было, как и не было законного владения оружием, к которому такие патроны бы подходили.

Оценив экспертное заключение, суд нашел его соответствующим требованиям, ст.ст. 195, 198, 199, 204, 206 УПК РФ, отражающим все предусмотренные ст. 204 УПК РФ сведения, основанным на материалах дела, и пришел к выводу об отсутствии оснований не доверять выводам эксперта,

поскольку они согласуются с обстоятельствами дела и иными доказательствами по нему. В этой связи экспертное заключение суд правомерно посчитал надлежащим доказательством по делу.

Поэтому доводы жалоб относительно сомнений в обоснованности заключения эксперта из-за того, что все гильзы экспертом были уничтожены, суд апелляционной инстанции считает несостоятельными.

Что касается доводов защиты и осужденного о том, что их не ознакомили с постановлением об отмене постановления о назначении повторной баллистической экспертизы, то он является несостоятельным, поскольку ФИО1 и его защитнику Шершикову В.Л. предоставлялись копии постановления как 10 сентября 2015 года об отказе в удовлетворении ходатайства на тот же предмет (л.д.101 том1), так и 17 сентября 2015 года о назначении повторной баллистической экспертизы (л.д.104 том 1).

Доводы о том, что прослушивание телефонных разговоров проводилось с нарушением требований закона и вся детализация переговоров является недопустимым доказательством, суд апелляционной инстанции находит несостоятельными, поскольку разрешение на совершение данных процессуальных действий было получено в законном порядке, которое согласуется с требованиями ст. 9 федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности».

Касаясь доводов жалоб о том, что у правоохранительных органов не имелось информации о преступной деятельности ФИО1, следует отметить, что при даче разрешения на обыск в его жилище, указывалось на возможное наличие конфликта незадолго до убийства П.П.В. на почве передела сфер влияния в деятельности, связанной с угоном и легализацией транспортных средств. Локатун являлся сотрудником полиции, инспектором РЭО ГИБДД УМВД России по г. Копейску. Поэтому имелось предположение, что по месту жительства ФИО1 могли находиться предметы и документы, имеющие отношение к расследованию уголовного дела. При этом примечательно то, что первоначально прослушивание было по постановлению судьи установлено в отношении неустановленного лица в рамках выявления тяжкого преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 291.1 УК РФ и уже в ходе работы было установлено, что с таким лицом разговаривал ФИО1 При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции находит, что основания для проведения обыска в жилище ФИО1 у следствия имелись.

Доводы жалобы о том, что постановление о передаче сообщения о преступлении по подследственности должно быть вынесено руководителем следственного органа, а не старшим следователем и поэтому законной силы не имеет, является надуманным. Фактически приведенное в уголовном деле

постановление следователя (л.д. 50 том 1) о передаче дела по подследственности, направляется начальнику отдела МВД России по г. Копейску Челябинской области исполняющим обязанности руководителя следственного отдела (л.д.51 том 1).

Что касается довода защиты о том, что срок проверки по материалу был продлен до 29 августа 2015 года, а уголовное дело было возбуждено 31 августа 2015 года, то он не влияет на законность и обоснованность возбуждения уголовного дела, поскольку не противоречит требованиям ч. 2 ст. 145 УПК РФ, прямо указывающим на необходимость принятия решения по результатам рассмотрения сообщения о преступлении. При этом учитывается, что 29 августа 2015 года выпало на субботу, поэтому решение было принято в понедельник 31 августа 2015 года.

При таких обстоятельствах суд пришел к обоснованному выводу о том, что нарушений уголовно-процессуального закона при возбуждении уголовного дела допущено не было.

Что касается доводов о том, что ФИО1 может быть привлечен к ответственности по ч. 1 ст. 20.8 КоАП РФ, то здесь необходимо отметить, что указанная категория ответственности в административном порядке касается правил хранения и приобретения оружия и предполагает наличие разрешения или лицензии на такое оружие или боеприпасы. В настоящем случае речь идет о боеприпасах, разрешения на которые ФИО1 не имел, поэтому имеет место не административная ответственность, а уголовная.

При таких обстоятельствах доводы осужденного и защиты о том, что судом при установлении, что именно ФИО1 хранил патроны, не дана оценка тому, что у ФИО1 имеется разрешение на хранение и ношение охотничьего нарезного оружия, охотничьего гладкоствольного оружия, табельного оружия, выводы суда под сомнение не ставят.

Оснований для признания действий ФИО1 малозначительными судом не обнаружено, не находит таких оснований и суд апелляционной инстанции.

Суд первой инстанции обоснованно не усмотрел нарушений уголовно-процессуального закона при проведении оперативно-розыскных мероприятий, производстве следственных и иных процессуальных действий. Суд апелляционной инстанции соглашается с данными выводами суда, которые надлежащим образом мотивированы в приговоре.

Положенные судом в основу приговора доказательства получены с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства РФ и обоснованно признаны судом допустимыми. При этом суд апелляционной

инстанции отмечает, что в материалах дела не имеется и в суд первой и апелляционной инстанций не представлено доказательств, свидетельствующих об искусственном создании органом уголовного преследования доказательств обвинения.

Таким образом, представленные сторонами в судебное разбирательство доказательства всесторонне, полно и объективно исследованы судом, правильно оценены в соответствии с положениями УПК РФ.

Данную судом первой инстанции оценку доказательств по делу суд апелляционной инстанции находит правильной.

Всесторонне, полно и объективно исследовав обстоятельства дела, проверив доказательства, представленные как стороной обвинения, так и стороной защиты, сопоставив их друг с другом, оценив собранные доказательства в их совокупности, оценив имеющиеся противоречия, проверив все версии в защиту прав осужденного и правильно отвергнув их, суд пришел к обоснованному выводу о достаточности доказательств для разрешения дела.

С учетом изложенного, принимая во внимание совокупность собранных по делу доказательств, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что суд первой инстанции, правильно установил фактические обстоятельства дела, дал им верную юридическую оценку, и на основе совокупности исследованных доказательств обоснованно пришел к выводу о виновности ФИО1 в совершении преступления.

Оснований для иной оценки доказательств, иной квалификации действий ФИО1 не имеется.

Таким образом, обвинительный приговор постановлен обоснованно и действия ФИО1 по ч. 1 ст. 222 УК РФ, квалифицированы правильно, поэтому оснований для оправдания осужденного, в том числе и за отсутствием состава преступления, как об этом ставится вопрос в апелляционной жалобе защитой, не усматривается.

Суд не допускал каких-либо предположительных суждений. При этом судом дана надлежащая оценка характеру действий осужденного.

Судом первой инстанции дело рассмотрено с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства РФ, в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон, все ходатайства сторон были рассмотрены судом в установленном законом порядке, при этом нарушений уголовного или уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену или изменение приговора, по делу допущено не было.

19

Вопреки доводам защиты все показания свидетелей изложены в приговоре в соответствии с протоколом судебного заседания, замечания на который рассмотрены в соответствии с требованиями ст. 260 УПК РФ.

Наказание, назначенное осужденному ФИО1 по виду и размеру в полной мере отвечает степени тяжести содеянного, данным о его личности, наличию ряда обстоятельств смягчающих наказание и отсутствию отягчающих.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции не усматривает нарушений уголовного и уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора, в связи с чем доводы апелляционных жалоб адвоката и осужденного удовлетворению не подлежат.

Исходя из изложенного и руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.14, 389.20 и 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

постановил:

Приговор Копейского городского суда Челябинской области от 28 июня 2016 года в отношении ФИО1 оставить без изменения, апелляционные жалобы без удовлетворения.

Судья