Гражданский кодекс часть 1

с участием государственного обвинителя помощника Старооскольского городского прокурора Дагаева С.В., потерпевших В., П., подсудимой Поварнициной С.А., защитника – адвоката Жидких А.С., представившего удостоверение № 7867 и ордер № 4 от 06.12.2011 года,

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе Поварнициной С.А. на приговор мирового судьи судебного участка № 5 г.Старый Оскол Белгородской области от 20.10.2011 года, которым Поварницина С.А. осуждена за совершение преступления, предусмотренного ст. 319 УК РФ,

УСТАНОВИЛ:

Приговором мирового судьи судебного участка № 5 г.Старый Оскол Белгородской области Поварницина С.А. признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ст. 319 УК РФ и приговорена к наказанию в виде штрафа 7000 рублей.

Преступление совершено при таких обстоятельствах:

14.04.2011 года около 19 часов Поварницина С.А., находясь на приеме в кабинете № ** ** районного отдела судебных приставов управления Федеральной службы судебных приставов по Белгородской области по адресу г.Старый Оскол, м-он **, д.**, высказала в грубой форме свое недовольство по поводу не предоставления ей заверенных копий исполнительного производства приставом-исполнителем В.. На замечания о недопустимости такого поведения, поступившие от судебных приставов -исполнителей П. и В., Поварницина не реагировала и продолжала выражать в присутствии граждан В. и Х., то есть публично, оскорбления в адрес судебных приставов-исполнителей В. и П., находившихся при исполнении своих служебных обязанностей. В процессе совершения указанных противоправных действий Поварницина С.А., осознавая, что своими действиями оскорбляет представителей власти в связи с исполнением ими своих служебных обязанностей, публично, в присутствии свидетелей В. и Х. выразилась в неприличной форме в адрес судебных приставов-исполнителей В. и П. нецензурной бранью в связи с не предоставлением ей заверенных копий исполнительного производства. Таким образом, Поварницина С.А. публично унизила честь и достоинство судебных приставов-исполнителей П. и В. при исполнении ими служебных обязанностей.

Поварницина С.А. в апелляционной жалобе просит об отмене приговора и прекращении уголовного дела, считая его незаконным и необоснованным. Не признает себя виновной, считает не доказанной вину. Полагает, что судом не объективно исследованы материалы дела, в приговоре использованы недопустимые доказательства, полученные с нарушением требований процессуального закона, поэтому приговор не соответствует требованиям ст. 297 УПК РФ. В приговоре не приведены мотивы, по которым суд отвергает доводы стороны защиты о неполноте и противоречивости выводов лингвистической экспертизы. Подвергает сомнению показания свидетелей В. и Х., считая их заинтересованными лицами, поскольку они, являясь участниками исполнительных производств, находились в зависимости от судебных приставов-исполнителей. Полагает, что свидетели дали ложные показания, за которые судебные приставы –исполнители прекратили исполнительные производства в отношении этих лиц. Считает, что суд незаконно признал недостоверными показания свидетелей обвинения – Г. и И.. Поварницина полагает, что она не является субъектом преступления по смыслу ст. 319 УК РФ и примечания к ст. 318 УК РФ, т.к. лично не является участником исполнительного производства и потерпевшие - судебные приставы-исполнители не были наделены в отношении Поварнициной С.А. распорядительными полномочиями.

В судебном заседании подсудимая и ее защитник поддержали жалобу.

Потерпевшие и государственный обвинитель считают доводы жалобы необоснованными, приговор законным, обоснованным и справедливым.

Проверив доказательства, изучив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции не находит оснований для ее удовлетворения.

Доводы жалобы о недоказанности вины Поварнициной С.А. и недостоверности доказательств несостоятельны.

В подтверждение вины Поварнициной С.А. в приговоре мирового суда приведены следующие доказательства: показания потерпевших В. и П., свидетелей К., В., Х., заявления потерпевших о привлечении к уголовной ответственности, выписки из приказов о назначении на должность судебного пристава-исполнителя, постановления о возбуждении исполнительного производства, доверенность на имя Поварнициной С.А., акт судебного пристава-исполнителя от 14.04.2011 года, заключение по результатам служебной проверки и заключение эксперта. Все перечисленные доказательства являются достоверными и допустимыми доказательствами, а в совокупности достаточными, подтверждающими вину Поварнициной в совершении преступления, предусмотренного ст. 319 УК РФ.

Предположения защиты о недостоверности показаний свидетелей В. и Х., ввиду их зависимости от судебных приставов-исполнителей являются надуманными. Доводы о прекращении исполнительных производств в отношении данных свидетелей вследствие дачи ими «нужных показаний» опровергнуты доказательствами, представленными суду апелляционной инстанции. Данный довод проверен судом и установлена его необоснованность. Утверждения Поварнициной и ее ссылки на показания свидетелей И. и Г. о том, что данного свидетеля не было в кабинете недостоверны.

Свидетель Х. пояснил, что 14.04.2011 года, вечером присутствовал по повестке на приеме в служебном кабинете ** райотдела УФССП при произнесении нецензурной брани Поварнициной С.А. в адрес судебных приставов-исполнителей В. и П.. Сразу после совершения этих действий, он расписался в акте, составленном судебным приставом по факту оскорбления нецензурной бранью. Его визит в службу судебных приставов связан с необходимостью предъявления Х. квитанции об уплате штрафа по приговору суда. Квитанция действительно имеется, датирована 14.04.2011 года, исследована судом апелляционной инстанции. Время уплаты штрафа свидетельствует о его уплате в 11 часов 09 минут. Х. находился на приеме судебного пристава-исполнителя вечером около 19 часов. Постановление судебного пристава-исполнителя об окончании исполнительного производства от 15.04.2011 года в отношении должника Х., являющегося свидетелем по настоящему делу, вынесено в соответствии с требованиями ст. 47 закона «Об исполнительном производстве», ввиду фактического исполнения приговора суда, и не дает никаких оснований полагать, что свидетель дал ложные показания по просьбе судебного пристава-исполнителя или не присутствовал при совершении преступления. Х. предупрежден об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Суду пояснил, что не имел никаких привилегий в ходе исполнительного производства. Все пояснения свидетеля подтверждены копиями документов исполнительного производства.

Доводы защиты о том, что Х. давал непоследовательные показания в части того, находился ли он при совершении преступления непосредственно в кабинете судебного пристава-исполнителя или стоял возле открытой двери и все слышал, сидел он или стоял, не влияют на существо обвинения и доказанность вины. Х. пояснил, что не точно помнит сидел или стоял, где именно он располагался, поскольку он очень часто бывает у разных судебных приставов-исполнителей, т.к. в отношении него имеется много исполнительных производств. Кроме настоящего факта, он был свидетелем подобного факта в кабинете другого судебного пристава. Учитывая давность событий, он не помнит детали. Но по факту произнесения нецензурной брани в адрес именно судебных приставов – исполнителей В. и П. он все помнит. Подтвердил достоверность показаний данных им на следствии, в протоколе следователем указаны именно те конкретные слова, которые произнесены Поварнициной.

Свидетель В. также подтвердил, что находился в кабинете судебных приставов-исполнителей. В его присутствии Поварницина С.А. произнесла в адрес приставов-исполнителей В. и П. нецензурные слова. Данный свидетель также подтвердил, что по этому факту составлен акт, в котором он расписался. В. пояснил, что находился на приеме у судебного пристава-исполнителя как должник по исполнительному производству. Он имел задолженность по алиментам. В связи с устройством на работу явился к приставу-исполнителю для предъявления сведений о месте работы и расчета задолженности. Расчет задолженности произведен постановлением судебного пристава-исполнителя П. от 14.04.2011 года, исследованного судом апелляционной инстанции. Исполнительный лист направлен судебным приставом-исполнителем по месту работы, в связи с чем исполнительное производство окончено постановлением от 15.04.2011 года. Никаких привилегий в ходе исполнительного производства он не имел. Свидетель предупрежден об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. У суда нет оснований не доверять ему. Постановление судебного пристава-исполнителя об окончании исполнительного производства в отношении свидетеля В. также является законным, поскольку его исполнительный лист направлен по месту работы, что является основанием окончания исполнительного производства по ст. 47 ч.1 пп.8 Закона «Об исполнительном производстве». Все перечисленные обстоятельства подтверждены в суде копиями документов из исполнительного производства.

Кроме того, в суде апелляционной инстанции потерпевшие пояснили, что перед судебным заседанием, свидетель В. довел до сведения свидетеля К., являющейся судебным приставом-исполнителем, о том, что Поварницина приходила к нему домой, предъявляла претензии по поводу данных им показаний. Подсудимая подтвердила данный факт. Пояснила, что не знакома со свидетелем В.. Действительно перед судебным заседанием посещала его по месту жительства. В. пояснил ей, что не может изменить показания.

Таким образом, суд приходит к выводу о достоверности показаний свидетелей Х. и В.. Судом не установлено оснований, по которым они могут оговаривать подсудимую, поскольку они не знакомы, не имеют неприязненных отношений.

Показания свидетелей К., Х. и В., потерпевших П. и В. свидетельствуют о том, что Поварницина произнесла нецезурные слова в адрес судебных приставов-исполнителей П. и В. в присутствии других граждан, в том числе В. и Х., находящихся на приеме. Доводы защиты о том, что не установлено к кому именно из трех присутствующих судебных приставов обращены нецензурные слова неубедительны, поскольку перечисленные лица утверждают, что Поварницина, находясь в кабинете, имела диалог только с двумя судебными приставами-исполнителями В. и П., произнося нецензурную брань смотрела на них обоих и обращалась к ним. Обе потерпевшие восприняли эти слова в свой адрес.

Поварницина подтвердила, что вела диалог именно с этими двумя судебными приставами-исполнителями, несмотря на то, что пришла на прием только к судебному приставу-исполнителю В. и обратилась именно к ней с требованием о выдаче ей копии документов из исполнительного производства, находящегося в ее производстве.

Суд приходит к выводу, что оскорбление в виде нецензурной брани действительно было адресовано к обоим потерпевшим, ввиду того, что судебный пристав-исполнитель В. не выполнила просьбу Поварнициной о выдаче копий, а судебный пристав-исполнитель П. сделала Поварнициной замечания, подсудимая выражая недовольство применила к ним обоим нецензурную брань.

При перечисленных обстоятельствах действия судебных приставов-исполнителей соответствовали закону. Обязанности судебного пристава-исполнителя установлены ст. 12 Закона «О судебных приставах», согласно которой судебный пристав-исполнитель «предоставляет сторонам исполнительного производства или их представителям возможность знакомиться с материалами исполнительного производства, делать из них выписки, снимать с них копии», что и было предложено судебным приставом исполнителем В..

Доводы жалобы о том, что Поварницина С.А. не является субъектом преступления, предусмотренного ст. 319 УК РФ свидетельствуют о неверном толковании закона защитником. Статья 319 УК РФ, как и примечание к ст. 318 УК РФ не требуют наличие распорядительных функций у должностного лица – потерпевшего в отношении непосредственно подсудимого (в данном случае в отношении Поварнициной С.А.)

Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 319 УК РФ состоит в публичном оскорблении представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей или в связи с их исполнением.

Все перечисленные действия подтверждаются достоверными, допустимыми доказательствами по делу: показаниями потерпевших, свидетелей К., Х., В..

Согласно примечания к ст. 318 УК РФ: представителем власти в настоящей статье и других статьях настоящего Кодекса признается должностное лицо правоохранительного или контролирующего органа, а также иное должностное лицо, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости.

Доводы защиты об обязательном отнесении распорядительных функций потерпевших именно к подсудимой неверны. Названные нормы права следует понимать буквально, исходя из дословного текста. В примечании, как и в ст. 319 УК РФ не указано о том, что распорядительные функции представителя власти -должностного лица должны относиться непосредственно к виновному лицу - подсудимому. В данном случае следует понимать наличие распорядительных функций к любым лицам не находящимся в служебной зависимости.

По настоящему делу подсудимая на момент совершения преступления достоверно знала, что она пришла на прием в к судебному приставу –исполнителю В. по месту ее работы в служебный кабинет ** районного отдела Федеральной службы судебных приставов, где находится рабочее место еще двоих судебных приставов-исполнителей, которые также исполняли должностные обязанности – вели прием граждан. Цель визита Поварнициной – получение копий документов из исполнительного производства, что непосредственно связано с осуществлением должностных обязанностей представителем власти.

В соответствии со ст. 10 Конституции РФ органы государственной власти подразделяются на три ветви: законодательную, исполнительную и судебную.

На основании Указа Президента РФ от 13.10.2004 года № 1316 – Федеральная служба судебных приставов является Федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по обеспечению установленного порядка деятельности судов, исполнению судебных актов, актов других органов и должностных лиц, а также правоприменительные функции и функции по контролю и надзору в установленной сфере деятельности.

Статьей 3 ФЗ «О судебных приставах» установлено, что судебный пристав является должностным лицом, состоящим на государственной службе.

Таким образом, потерпевшие П. и В. являются представителями власти по смыслу ст. 319 УК РФ, которые в момент нанесения им оскорбления исполняли должностные обязанности. Доводы защиты о том, что потерпевшая В. в настоящее время изменила место работы и не является судебным приставом-исполнителем, не имеют юридического значения для дела, т.к. не являются основанием для прекращения уголовного дела. Доводы о том, что П. не имела в своем производстве исполнительного производства в отношении Поварнициной или ее супруга, не имеют значения по вышеназванным основаниям.

В соответствии со ст. 57 закона «Об исполнительном производстве» Поварницина С.А. приобрела права на основании доверенности совершать все действия от имени доверенного лица – должника П., связанные с исполнительным производством. Перечень прав должника и его представителя установлен ст. 50 Закона «Об исполнительном производстве».

Таким образом, на основании вышеизложенного все доводы защиты о том, что Поварницина не является субъектом преступления предусмотренного ст. 319 УК РФ необоснованны.

Доводы защиты о недопустимости заключения судебно-лингвистической экспертизы неубедительны. Экспертиза проведена на основании постановления следователя, эксперт – филолог имеет высшее образование и ученую степень кандидата филологических наук, стаж работы по экспертной специальности 10 лет. Экспертом дано лексическое значение нецензурных слов, примененных Поварнициной, зафиксированных в протоколах допросов потерпевших и свидетелей. Указание экспертом о том, что данные слова являются публичным выступлением, являются актом оскорбительного неуважительного поведения к представителям власти, а объектом оскорбления являются потерпевшие В. и П., не свидетельствуют о недопустимости заключения эксперта как доказательства по делу.

Вышеперечисленные выводы сделаны экспертом исходя из оценки лексического значения представленных ему для исследования протоколов допроса свидетелей и потерпевших. Юридическая оценка фактических обстоятельств по делу, в том числе о наличие публичного характера выступления, к кому адресована нецензурная брань и являются ли потерпевшие представителями власти, произведена судом в приговоре по правилам ст. 17 и 88 УПК РФ основываясь на совокупности иных доказательств по делу.

При обстоятельствах данного дела показания свидетелей и потерпевших вне зависимости от наличия вышеприведенных выводов эксперта является достаточным доказательством факта публичного оскорбления представителей власти при исполнении ими должностных обязанностей.

Применение нецензурной брани недвусмысленно, расценивается в обществе как непристойное, нарушающее нормы морали и нравственности, противоречащее принятой в обществе манере общения между людьми, направленное на оскорбление, унижение человеческого достоинства, выраженное в неприличной форме.

Указание конкретных, использованных Поварнициной нецензурных слов в заключении эксперта и протоколах допроса свидетелей, потерпевших не является основанием для признания этих доказательств недопустимыми, поскольку именно эти слова является предметом доказывания, т.к. по настоящему делу необходимо доказать факт оскорбления представителя власти. Доводы защиты о нарушении Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ввиду использования в письменных доказательствах нецензурных слов, необоснованны.

Доводы о недопустимости доказательств по причине отсутствия документов, свидетельствующих о получении письменных доказательств процессуальным путем, не несоответствии требованиям ст. 74 и ч.1 ст. 86 УПК РФ неубедительны.

Статья 74 УПК РФ относит к числу доказательств любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном настоящим Кодексом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.

В части 2 ст. 74 УПК РФ приведен не исчерпывающий перечень доказательств, в том числе указаны иные документы.

Положенные в основу обвинительного приговора доказательства, добыты процессуальным путем. В том числе, заключение по результатам служебной проверки и акт судебного пристава-исполнителя от 14.04.2011 года, направлены как приложение к сопроводительному письму начальника ** районного отдела УФССП России по Белгородской области, в котором указано о направлении заявлений В. и П. о привлечении к уголовной ответственности по ст. 319 Поварнициной С.А. вместе с приложением материала служебной проверки. Данное направление произведено для организации проверки в порядке ст. 144, 145 УПК РФ. Инициатор уголовного преследования вправе прикладывать к заявлению о возбуждении уголовного дела любые документы.

Свидетели И. и Г. не сообщили суду фактов, свидетельствующих о недостоверности каких-либо из вышеперечисленных доказательств. Они пояснили, что не находились в кабинете судебных приставов – исполнителей в момент совершения преступления. В период нахождения Поварнициной в кабинете судебных приставов-исполнителей И. находилась длительно в коридоре возле информационного стенда, переписывала образец заявления, не могла слышать диалог Поварнициной и судебных приставов-исполнителей. Г. также не находилась в этом кабинете. Пояснения этих свидетелей о том, что при выходе Поварнициной из кабинета судебных приставов-исполнителей они не видели там иных граждан, суд оценивает как недостоверные, поскольку их показания противоречат иным более многочисленным доказательствам по делу. Данные свидетели не входили в кабинет и не могут достоверно знать кто там был.

Мера наказания избрана судом с учетом сведений о личности подсудимой и смягчающего обстоятельства, требований о соразмерности и справедливости с учетом требований ст. 46 ч.2 УК РФ.

При таких обстоятельствах приговор мирового суда является законным, обоснованным и справедливым.

В апелляционной жалобе не приведено доводы, являющихся основанием для отмены или изменения приговора.

Руководствуясь пп.1 ч.3ст. 367 УПК РФ, апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор мирового судьи судебного участка № 5 г.Старый Оскол Белгородской области от 20.10.2011 года, которым Поварницина С.А. признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ст. 319 Уголовного кодекса РФ, оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в судебную коллегию по уголовным делам Белгородского областного суда путем подачи кассационной жалобы через Старооскольский городской суд в течение 10 суток со дня его вынесения.

Судья подпись И.А. Кретова