Постановление № 10-61/17 от 13.01.2017 Челябинского областного суда (Челябинская область)

Дело№ 10-61/2017

Судья Фомин СЮ.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Челябинск 13 января 2017 г.

Челябинский областной суд в составе судьи - Домокуровой И.А.,

при секретаре Малетиной Т.Ю.,

с участием прокурора Минкина Б.Я., осужденного ФИО1,

адвоката Чулкова В.В.,

защитника наряду с адвокатом Горланова А.Л.,

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелля­ционной жалобе адвоката Волковой С.А. в защиту интересов осужденного ФИО1, апелляционной жалобе (с дополнением) осужденного ФИО1­ на приговор Златоустовского городского суда Челябинской области от 22 ноября 2016 года, которым

ФИО1, родившийся ***года в

г. ***, ранее не су­димый,

осуждён по ч. 1 ст. 307 УК РФ к наказанию в виде штрафа в размере 70 000 рублей.

Мера пресечения в отношении ФИО1 не избиралась.

Заслушав выступления осужденного ФИО1, принимавшего участие в судебном заседании лично, адвоката Чулкова В.В., защитника на­ряду с адвокатом Горланова А. Л., поддержавших доводы апелляционных жалоб (с дополнением); мнение прокурора Минкина Б.Я., полагавшего необ­ходимым приговор оставить без изменения, изучив материалы уголовного дела, суд апелляционной инстанции,

установил:

ФИО1 признан виновным и осужден за то, что, являясь свидете­лем по уголовному делу №1007035 в отношении Т.А.О., дал заведомо

ложные показания при производстве предварительного расследования 30 ап­реля 2015 года и 04 мая 2015 года, а также в суде 20 августа 2015 года.

Вышеуказанное преступление совершено на территории г. Златоуста Челябинской области при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе адвокат Волкова С.А., действуя в защиту ин­тересов осужденного, указывает на незаконность и необоснованность приго­вора, считает его подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенным нарушением уголовно-процессуального закона и непра­вильным применением уголовного закона.

В обоснование своих доводов защитник указывает на то, что вина ФИО1­ в совершении инкриминируемого ему деяния не нашла своего подтверждения в ходе судебного заседания. Суду не представлено достаточ­ных доказательств. Не установлен умысел и мотив совершения преступле­ния. Выводы суда основаны на предположениях и косвенных доказательст­вах. Судебное разбирательство велось с обвинительным уклоном. При по­становлении приговора нарушены требования ст.ст. 87, 88 УПК РФ.

Судом необоснованно отвергнуты доводы стороны защиты об отсутст­вии у ФИО1 умысла на совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 307 УК РФ. В нарушении требований уголовно-процессуального за­кона суд не указал в приговоре, почему одни доказательства признаны дос­товерными, а другие отвергнуты.

Адвокат также оспаривает критическую оценку суда показаний ФИО1­, которые расценены как способ защиты с целью избежать уголов­ной ответственности. Приводя содержание показаний ФИО1, кото­рые он давал в ходе судебного разбирательства 22 ноября 2016 года, адвокат отмечает, что в ходе предварительного расследования и в судебном заседа­нии по уголовному делу в отношении Т.А.О., его подзащитный чётко отвечал на поставленные перед ним следователем и государственным обви­нителем вопросы, связанные с установлением обстоятельств, инкримини­руемого Т.А.О. преступления в отношении потерпевшего Б.И.В. Никаких уточняющих и дополнительных вопросов ему при рассмотре­нии уголовного дела в отношении Т.А.О. с целью устранения проти­воречий не задавалось. В суде первой инстанции и в ходе предварительного расследования ФИО1 рассказал именно то, что он видел, то есть отра­зил свое видение и восприятие ситуации, сложившейся в июне 2014 года. Кроме того, допросу ФИО1 в качестве свидетеля 30 апреля 2015 года предшествовали психотравмирующие события, связанные с задержанием ФИО1 в порядке ст. 91 УПК РФ, как подозреваемого совместно с Т.А.О. по другим эпизодам преступлений. Из-за данных обстоятельств ФИО1 сильно переживал. Умысла ввести следствие в заблуждение у ФИО1 не имелось. Также не имелось причин для оказания помощи Т.А.О. избежать уголовной ответственности. На всех стадиях произ-

3

водства по делу в отношении Т.А.О., ФИО1 давал правдивые показания, не противоречивые друг другу.

Судом необоснованно в качестве доказательств взяты- приговор Злато-устовского городского суда Челябинской области от 24 ноября 2015 года в отношении Т.А.О., апелляционное определение Челябинского област­ного суда от 21 января 2016 года, которые, по мнению защитника, не дока­зывают наличие мотива и цели совершения преступления, предусмотренного ч.1 ст. 307 УК РФ, и не могут свидетельствовать о наличии между Т.А.О. и ФИО1 дружеских отношений, что привело к даче ФИО1­ ложных показаний. Факт дружеских отношений по уголовному де­лу в отношении ФИО1 не был установлен и доказан, а наоборот, оп­ровергнут показаниями свидетелей Б.И.В., С.С.А., Н.Д.В., К.О.С., которые в суде пояснили о наличии между ними толь­ко служебных отношений. При этом не состоятельным является вывод суда о том, что мотив и цели совершения ФИО1 преступления не имеют юридического значения для квалификации его действий. Полагает, что суд при рассмотрении уголовного дела в отношении ФИО1 должен был установить все обстоятельства, в том числе и мотив совершения преступле­ния, а не ссылаться на судебные решения принятые в отношении Т.А.О.

Также адвокат обращает внимание на то, что суд в приговоре привел показания свидетелей Б.И.В., С.С.А., Н.Д.В. не пол­ностью, а лишь нужную часть, не принимая во внимание показания указан­ных свидетелей в части касающейся наличия между Т.А.О. и ФИО1­ исключительно служебных отношений.

Недопустимыми доказательствами по делу, по мнению защитника, яв­ляются показания свидетелей М.Е.М. и Б.Л.В., которые заинтересованы в исходе дела. Изложенные указанными свидетелями об­стоятельства, носят предположительный характер и опровергаются показа­ниями других свидетелей по делу. Также, недопустимым доказательством, по мнению защитника, являются материалы служебной проверки от 19 июля 2016 года и выписка из приказа № ***от 19 июля 2016 года в отношении ФИО1

При постановлении приговора судом не учтены психологические осо­бенности личности ФИО1, свидетельствующие об антикриминаль­ных чертах характера осужденного, что ФИО1 являлся и является за­конопослушным гражданином, безукоризненно нёс службу в органах внут­ренних дел, боролся с преступностью. На момент инкриминируемого ему деяния, ФИО1 являлся действующим ***, занимал должность ***ДПС За время службы (более 10 лет) зареко­мендовал себя исключительно с положительной стороны. Нареканий, заме­чаний и выговоров не имеет. Ранее не судим, к уголовной и административ­ной ответственности не привлекался. Имеет на своем иждивении несовер­шеннолетнего сына.

4

Просит приговор отменить, постановить в отношении ФИО1 оправдательный приговор, уголовное дело прекратить за отсутствием в дей­ствиях её подзащитного состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 307 УК РФ, разъяснить ФИО1 право на реабилитацию.

В апелляционной жалобе осужденный ФИО1 в целом указывает доводы, аналогичные доводам жалобы адвоката Волковой С.А., также выра­жает несогласие с приговором ввиду его незаконности, необоснованности и несправедливости. Просит приговор отменить, постановить в отношении не­го оправдательный приговор.

В обоснование доводов осужденный указывает на то, что в его дейст­виях отсутствует состав преступления, предусмотренного ч.1 ст. 307 УК РФ, в судебном заседании не были установлены мотив и умысел на совершение указанного преступления. Выводы суда о его виновности содержат сущест­венные противоречия, которые не были устранены в ходе судебного разби­рательства. Судебное разбирательство проведено с нарушением требований УПК РФ, с обвинительным уклоном.

По мнению осужденного, судом в основу приговора положены недо­пустимые доказательства: проколы допросов свидетеля Н.Д.В. от 13 ноября 2014 года и от 05 сентября 2016 года, свидетеля С.С.А. от 13 февраля 2015 года и от 12 сентября 2016 года, свидетеля Б.И.В. от 13 февраля 2015 года и от 08 сентября 2016 года, свидетеля М.Е.М. от 17 сентября 2016 года, свидетеля Б.Л.В. от 20 сентября 2016 го­да, а также показания свидетелей М.Е.М. и Б.Л.В., данные в ходе судебного заседания от 26 октября 2016 года. При этом осужденный в жалобе подробно указывает обстоятельства, на основании которых данные доказательства необходимо исключить, как недопустимые.

Недопустимым доказательством ФИО1 считает протокол его допроса в качестве свидетеля от 30 апреля 2015 года и протокол очной став­ки между ним и потерпевшим Б.И.В. от 04 мая 2015 года. Указан­ные следственные действия проводились с нарушениями уголовно-процессуального закона. Перед допросом в качестве свидетеля и очной став­кой следователь не предупреждал его об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Кроме того, фактически на момент проведения его допроса и очной ставки по уголовному делу № 1007035, в рамках этого же уголовного дела в отношении него велось уголовное преследование, и его статус определялся, как подозреваемый. На тот период времени он ничего не знал об изменении своего статуса подозреваемого на свидетеля, считал, что следователь его допрашивает в качестве подозреваемого. В этой связи поло­жения ст. 307 УПК РФ на него не могли распространяться. О постановлении от 30 апреля 2015 года о прекращении уголовного преследования в отноше­нии него, ему стало известно лишь в июне 2015 года, а копия этого поста­новления им была получена 13 июля 2015 года, что подтверждается рядом доказательств, представленных стороной защиты. Однако данным обстоя­тельствам суд не дал никакой оценки.

5

Следователь М.Е.М. перед его допросом 30 апреля 2015 года в ка­честве свидетеля своими действиями ввел его в заблуждение относительно его прав и наступления негативных последствий в виде уголовной ответст­венности, указав место, где он должен был поставить свою подпись в прото­коле допроса от 30 апреля 2015 года. Суждения суда о том, что он имея высшее юридическое образование, должен знать об уголовной ответствен­ности за дачу заведомо ложных показаний, являются прямым нарушением принципа равенства всех перед законом и судом, закрепленном в ч. 1 ст. I0 Конституции РФ, в нарушение ч.1 ст. 9 УПК РФ неуважением его чести и достоинства.

Недопустимым доказательством, по мнению осужденного, является выписка из протокола судебного заседания от 20 августа 2015 года, посколь­ку зафиксированные в протоколе ответы на вопросы не свидетельствуют о том, что им давались заведомо ложные показания. Имеющиеся противоречия в ходе допроса устранены не были, следовательно, в силу ч. 3 ст. 14 УПК РФ должны толковаться в его пользу. Кроме того, протокол допроса от 30 апре­ля 2015 года, протокол очной ставки от 04 мая 2015 года, а также выписка из протокола судебного заседания от 20 августа 2015 года, приобщены к мате­риалам уголовного дела № 1010489 с нарушениями норм УПК РФ.

Вопреки позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в Поста­новлении от 21 декабря 2011 года № 30-П, суд необоснованно положил в ос­нову обжалуемого приговора, приговор Златоустовского городского суда Челябинской области от 24 ноября 2015 года и апелляционное определе­ние Челябинского областного суда от 21 января 2016 года в отношении Т.А.О., которые не образуют преюдицию в отношении ФИО1 Напротив, выводы суда о наличии между ним и Т.А.О. дружествен­ных отношениях, являются предположением, прямо опровергаются показа­ниями свидетелей по делу, допрошенных в ходе судебного разбирательства от 26 октября 2016 года.

В силу ст. 49 Конституции РФ, по мнению автора жалобы, не могут быть признаны в качестве доказательств по делу материалы служебной про­верки от 19 июля 2016 года, а также выписка из приказа № 309 от 19 июля 2016 года. Выводы, сделанные по итогам проведения служебной проверки, основаны на тех же судебных актах от 24 ноября 2015 года и от 21 января 2016 года, а также протоколе судебного заседания от 20 августа 2015 года. При этом в нарушении ч. 3 ст. 271 УПК РФ суд должным образом не разре­шил ходатайство стороны защиты о недопустимости доказательств, оставив вопрос открытым до вынесения итогового решения по делу.

Судом при рассмотрении уголовного дела были допущены существен­ные нарушения уголовно-процессуального закона, не исследовался и не ог­лашался протокол допроса свидетеля Т.А.О. от 23 сентября 2016 года. Показания свидетелей: Б.И.В., С.С.А., Н.Д.В., М.Е.М., Б.Л.В., К.О.Б., данные ими в судебном за­седании от 26 октября 2016 года, учтены только в части необходимой для постановления обвинительного приговора. При этом суд не дал оценки пока-

заниям этих свидетелей в части их несоответствия показаниям на предвари­тельном следствии.

Недопустимыми доказательствами по делу являются показания свиде­теля С.С.А., данные им на предварительном следствии, на которого со стороны следователя З.А.А. было оказано психологическое давле­ние; показания свидетеля Б.И.В., которые основаны на догадках и личном предположении. При этом судом не были устранены противоречия, имеющиеся в показаниях Б.И.В., данных им в качестве потерпевшего по уголовному делу в отношении Т.А.О. и в качестве свидетеля по уголовному делу в отношении него. Недопустимым доказательством по делу являются показания свидетеля Б.Л.В., которая поддерживала государственное обвинение по уголовному делу в отношении Т.А.О., поэтому является заинтересованным лицом в исходе уголовного дела в от­ношении него.

В дополнение к апелляционной жалобе ФИО1 просит признать незаконным определение суда, принятого в ходе судебного разбирательства, об отказе в удовлетворении его ходатайства о приобщении к материалам уголовного дела DVD + R- диск с аудиозаписью судебного заседания от 26 октября 2016 года. Первоначально им было заявлено ходатайство об озна­комлении с частью протокола судебного заседания от 26 октября 2016 года, однако с частью протокола его не ознакомили, а только по окончании судеб­ного разбирательства он смог ознакомиться полностью с протоколом судеб­ного заседания. В этой связи он просил суд приобщить к делу аудиозапись судебного заседания, которую осуществлял с разрешения председательст­вующего по делу, но ему было в этом отказано. Считает, что таким образом были нарушены его конституционные права на равенство всех перед судом.

В возражениях на апелляционные жалобы адвоката Волковой С.А. и осужденного ФИО1 государственный обвинитель Скобочкин А.И., указывая на несостоятельность доводов жалоб, напротив, считает приговор Златоустовского городского суда Челябинской области от 22 ноября 2016 года законным, обоснованным и справедливым. Просит оставить решение суда без изменений, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Выслушав мнение участников процесса, обсудив доводы апелляцион­ных жалоб (с дополнением), возражения на апелляционные жалобы, суд апелляционной инстанции не находит оснований, предусмотренных ст. 389.15 УПК РФ, для отмены или изменения приговора.

ФИО1 в суде первой инстанции, а также в суде апелляционной инстанции свою вину в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 307 УК РФ, не признал и пояснил, что с осужденным Т.А.О. под­держивал только служебные отношения, в дружеских отношениях не нахо­дился. Ложные показания ни в ходе предварительного расследования уго­ловного дела в отношении Т.А.О., ни в суде, он не давал, следствие и

7

суд в заблуждение ввести не пытался, всегда говорил правду, отвечая на по­ставленные вопросы. В своих показаниях он отразил свое видение и воспри­ятие произошедшей ситуации. Считает, что уголовное дело в отношении не­го возбуждено с целью воспрепятствовать его работе в органах внутренних дел.

Несмотря на такую позицию осужденного ФИО1, анализ мате­риалов уголовного дела подтверждает правильность выводов суда о его ви­новности в даче заведомо ложных показаний в качестве свидетеля в суде и при производстве предварительного расследования, то есть в том объёме, в котором ему предъявлено обвинение.

Выводы суда о доказанности вины ФИО1 в совершении пре­ступного деяния, описанного в приговоре, не являются домыслом, соответст­вуют фактическим обстоятельствам дела, не содержат противоречий, под­тверждаются совокупностью доказательств, исследованных в судебном за­седании. Суд учёл все обстоятельства, которые могли бы существенно по­влиять на его выводы о виновности осужденного, в приговоре убедительно и полно обосновал свои выводы об этом. Мотивы принятого решения не вызывают сомнений у суда апелляционной инстанции. В этой связи доводы стороны защиты о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельст­вам дела, о наличии противоречий в выводах суда, которые основаны на предположениях, об отсутствии доказательств виновности, что суд не учел позицию стороны защиты о невиновности ФИО1, являются несостоя­тельными и подлежат отклонению.

Все доказательства, вопреки доводам стороны защиты, получили над­лежащую оценку в соответствии с требованиями ст. ст. 87, 88 УПК РФ. При этом в силу п.2 ст. 307 УПК РФ, суд привел мотивы, по которым принял одни доказательства и отверг другие.

Доводы апелляционных жалоб о невиновности ФИО1 в совер­шении инкриминируемого ему преступления и об отсутствии доказательств этому, по существу аналогичны доводам стороны защиты в суде первой ин­станции, фактически уже были предметом тщательной проверки этим судом и обоснованно отклонены за несостоятельностью, с приведением надлежа­щих мотивов такого решения.

Виновность ФИО1 в совершении инкриминируемого ему дея­ния подтверждается показаниями свидетеля Б.И.В., данные им в суде первой инстанции, положенные судом в основу обвинительного приговора. Согласно данным показаниям, в июне 2014 года он (Б.И.В.) вместе с инспектором ДПС Н.Д.В. находился в здании ГИБДД МО МВД РФ «Златоустовский» в кабинете своего руководителя Т.А.О. В каби­нете также находились - Т.А.О., командир взвода ОГИБДД Казаков

А.С. и старший инспектор ОГИБДД С.С.А. Т.А.О. стал предъяв­лять ему и Н.Д.В. претензии по работе, оскорблять его (Б.И.В.), выражаться в его адрес грубой нецензурной бранью. Затем, в ходе раз­говора Т.А.О. встал из-за своего рабочего стола, подошел к нему вплот­ную, выражаясь нецензурной бранью, схватил его рукой за форменную оде­жду и с силой нанёс один удар кулаком в область живота, отчего он почувст­вовал сильную физическую боль. Все остальные в этот момент, в том числе и ФИО1, находились в кабинете, никуда не отлучались.

В последствие по факту совершенного в отношении него Т.А.О. преступления, в следственном отделе по городу Златоуст возбуждено уголовное дело, в ходе предварительного следствия он был признан потер­певшим и допрошен в качестве потерпевшего, в ходе которого он давал правдивые показания, рассказал все, как происходило в действительности. Перед началом допроса в качестве потерпевшего, он был предупрежден сле­дователем об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показа­ний.

Кроме того, в ходе предварительного следствия следователем М.Е.М. между ним и ФИО1 была проведена очная ставка, в ходе которой он (Б.И.В.) полностью подтвердил свои показания, данные в качестве потерпевшего. ФИО1 в ходе очной ставки отрицал факт ос­корблений и нанесения ему удара Т.А.О.

Перед началом проведения очной ставки следователь разъяснил ему и ФИО1 порядок проведения очной ставки, а также предупредил его и ФИО1 об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных пока­заний по ст.307 УК РФ, а также по ст.308 УК РФ за отказ от дачи показаний. После проведения очной ставки он и ФИО1 ознакомились с протоко­лом и подписали его.

Далее, в ходе судебного заседания по факту совершенного Т.А.О. в отношении него преступления, он дважды был допрошен в качестве потерпевшего по данному уголовному делу, где он полностью подтвердил ранее данные в ходе предварительного расследования показания. В ходе су­дебного заседания перед началом допросов, он также был предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, а также за отказ от дачи показаний, о чем с него бралась подписка. Ему известно, что ФИО1 также был допрошен в ходе судебного заседания в качестве свидетеля по данному уголовному делу.

В целом аналогичными по своему содержанию являются показания свидетеля Н.Д.В., данные в суде первой инстанции, обоснованно положенные судом в основу обвинительного приговора.

Показания указанных свидетелей согласуются с показаниями свидете­ля С.С.А., допрошенного в судебном заседании из которых следует, что он являлся очевидцем разговора между его руководителем Т.А.О. и инспекторами Б.И.В. и Н.Д.В., проходившим в

9

кабинете Т.А.О. в июне 2014 года. В тот момент в кабинете находи­лись сам Т.А.О., а также ***ОГИБДД ФИО1 Он (С.С.А.) пил кофе, когда Т.А.О. вызвал к себе в кабинет инспек­торов ДПС Б.И.В. и Н.Д.В. Когда последние вошли в каби­нет, то они встали на противоположную от него сторону стола, рядом со вхо­дом в кабинет. При этом Т.А.О. стал ругать Б.И.В. и Т.Д.В. из-за не выполнения какого-то распоряжения. Он старался не слу­шать Т.А.О., так как ему было неприятно происходящее и это его не касалось. Т.А.О. выражался в адрес Б.И.В. грубой нецензурной бранью. В какой-то момент Т.А.О. встал из-за своего стола и подошел к Б.И.В. и Н.Д.В. Поскольку он (С.С.А.) в этот мо­мент отвернулся от Т.А.О., смотрел в противоположную сторону в окно, то не видел, что делал Т.А.О., также не видел, что в этот момент делал ФИО1, не обращал на него внимание. Затем Т.А.О., про­должая выражаться в адрес инспекторов грубой нецензурной бранью, вер­нулся за свой рабочий стол и сказал, чтобы Н.Д.В. и Б.И.В. вышли из кабинета и работали дальше.

В последствие в следственном отделе по городу Златоуст возбуждено уголовное дело в отношении Т.А.О. по поводу того, что в своем слу­жебном кабинете он в ходе указанных событий нанес удар Б.И.В.

Он (С.С.А.) был допрошен в качестве свидетеля по данному уго­ловному делу на предварительном следствии и рассказал о том, что видел в ходе указанных событий в служебном кабинете Т.А.О., аналогичные показания им были даны в суде.

Также виновность ФИО1 подтверждается показаниями свиде­теля М.Е.М., следователя, который расследовал уголовное дело в от­ношении Т.А.О., в рамках которого проводился допрос ФИО1 в качестве свидетеля, а также проводилась очная ставка между потерпевшим Б.И.В. и свидетелем ФИО1; показаниями свидетеля Б.Л.В., поддерживавшей государственное обвинение по уголовному делу в отношении Т.А.О. в суде первой инстанции; показаниями сви­детеля К.О.Б., которой велся протокол судебного заседания при рассмотрении уголовного дела в отношении Т.А.О. в суде. Из показа­ний указанных свидетелей также следует, что каждый раз до начала допроса ФИО1 в качестве свидетеля, а также перед проведением очной став­ки между ФИО1 и потерпевшим Б.И.В. в рамках уголов­ного дела в отношении Т.А.О., ФИО1 разъяснялись его про­цессуальные права свидетеля, он предупреждался об уголовной ответствен­ности за дачу заведомо ложных показаний в порядке ст. 307 УК РФ, о чем свидетельствуют его подписи в протоколах следственных действий.

Показания указанных свидетелей последовательны, логичны, согласу­ются между собой, дополняют друг друга и подтверждаются объективными доказательствами по делу, получены в соответствии с требованиями уголов-

10

но-процессуального закона. Вопреки доводам осужденного и его защитника, их содержание достаточно полно изложено в приговоре, в достаточном объ­еме для установления юридически значимых по делу обстоятельств. В этой связи судом обоснованно показания указанных свидетелей признаны допус­тимыми доказательствами по делу. Оснований сомневаться в достоверности показаний указанных лиц, у суда первой инстанции не имелось, не находит таких оснований и суд апелляционной инстанции. Не содержат материалы уголовного дела данные о наличии оснований для оговора осужденного ука­занными лицами, а также о заинтересованности свидетелей, в том числе сви­детелей М.Е. М., Б.Л.В., о чем обоснованно указано в при­говоре.

Ссылки защиты на то, что свидетель М.Е.М. являясь следователем, расследовал уголовное дело в отношении Т.А.О., а свидетель Б.Л.В. в качестве государственного обвинителя поддерживала государ­ственное обвинение при рассмотрении уголовного дела в отношении Т.А.О. в суде первой инстанции, не свидетельствуют Об их заинтересованности в исходе дела, и как следствие о недопустимости этих показаний. Показания указанными свидетелями давались исключительно по процедуре допросов ФИО1 в качестве свидетеля на предварительном следствии в рамках уголовного дела в отношении Т.А.О. и судебном заседании. Также свидетель М.Е.М. пояснил о процедуре проведения очной ставки между потерпевшим Б.И.В. и свидетелем ФИО1 от 04 мая 2015 года в рамках указанного уголовного дела. При этом судом апелляционной инстанции разделяется суждение суда о том, что краткое изложение указан­ными лицами существа показаний допрошенных ими свидетелей, в том числе ФИО1, не ставит под сомнение допустимость показаний свидетелей М.Е.М. и Б.Л.В., которые в целом подтверждаются иными доказательствами по делу.

Не имеется в материалах уголовного дела данных и об оказании давле­ния со стороны следователя на свидетелей С.С.А. и Н.Д.В.

Обстоятельства преступления, описанного в приговоре, подтвержда­ются письменными доказательствами, исследованными в суде и приведен­ными в приговоре, а именно - подпиской свидетеля ФИО1 от 20 ав­густа 2015 года, согласно которой в судебном заседании свидетель ФИО1 был предупрежден об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложных показаний, и об уголовной ответственности по ст. 308 УК РФ за отказ от дачи показаний; приговором Златоустовского городского суда Челябинской области от 24 ноября 2015 года в отношении Т.А.О., признанного виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 290 УК РФ (2 преступления), п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ (с отношении потерпевшего Б.И.В.); апелляционным определением Челябинского областного суда от 21 января 2016 года, в котором суд апелляционной ин-

11

станции согласился с оценкой, данной показаниям свидетеля ФИО1 в приговоре от 24 ноября 2015 года; протоколами следственных действий -допросов Б.И.В., ФИО1, Н.Д.В., С.С.А. в рамках уголовного дела в отношении Т.А.О.; протоколом очной став­ки между потерпевшим Б.И.В. и свидетелем ФИО1 от 04 мая 2015 года, согласно которому потерпевший Б.И.В. полностью под­твердил ранее данные им показания, а свидетель ФИО1 возражал про­тив показаний потерпевшего; выписками из протоколов судебных заседаний по уголовному делу в отношении Т.А.О., а также иными письменны­ми доказательствами, приведенными в приговоре.

Все приведенные в приговоре доказательства относятся к настоящему уголовному делу.

Исследованные судом первой инстанции доказательства обосновано признаны соответствующими правовым требованиям относимости, допусти­мости и достоверности, в связи с чем являются достаточными для законного вывода суда о совершении ФИО1 преступления. Оснований для ис­ключения каких-либо доказательств, исследованных в суде первой инстан­ции и приведенных в приговоре, у суда первой инстанции не имелось. Не на­ходит таких оснований и суд апелляционной инстанции.

Так, допустимыми доказательствами по делу, являются протоколы допросов свидетеля Н.Д.В. от 13 ноября 2014 года, свидетеля С.С.А. от 13 февраля 2015 года, потерпевшего Б.И.В. от 13 февра­ля 2015 года, проведенных в рамках уголовного дела № 1007035 по обвине­нию Т.А.О., а также выписка из протокола судебного заседания от 20 августа 2015 года, полученные в соответствие с требованиями уголовно-процессуального закона, о чем суд правильно указал в своем решении.

То обстоятельство, что данные следственные действия проведены в рамках другого уголовного дела и иным следователем, не участвовавшим расследовании уголовного дела в отношении ФИО1, не свидетельст­вует об их недопустимости. Суд обосновано указал; что такие доводы осуж­денного основаны на неверном толковании процессуального статуса данных документов в рамках уголовного дела в отношении ФИО1

Согласно материалам дела, данные документы, а также протокол до­проса ФИО1 в качестве свидетеля от 30 апреля 2015 года и протокол очной ставки от 04 мая 2015 года между потерпевшим Б.И.В. и сви­детелем ФИО1, приобщены к уголовному делу в отношении ФИО1­, в соответствии с п. 6 ч.2 ст. 74 УПК РФ и ст. 84 УПК РФ, как иные документы. Существо указанных доказательств позволило суду первой ин­станции сделать вывод о противоречивости показаний ФИО1 пока-

12

заниям указанных свидетелей и потерпевшего об обстоятельствах преступ­ления, совершенного Т.А.О. в отношении Б.И.В.

Соответствуют требованиям ст. ст. 187-190, 192 УПК РФ, регламенти­рующим порядок допроса в качестве свидетеля и проведение очной ставки, протокол допроса ФИО1 в качестве свидетеля от 30 апреля 2015 года и протокол очной ставки от 04 мая 2015 года между потерпевшим Б.И.В. и свидетелем ФИО1, что позволяет суду апелляционной ин­станции отклонить довод осужденного в этой части.

При этом судом дана оценка доводам стороны защиты о недопустимо­сти указанных протоколов. Как указывает защита, на момент проведения указанных следственных действий ФИО1 являлся подозреваемым по этому же уголовному делу в совершении совместно с Т.А.О. другого преступления, в связи с чем ФИО1 считал, что он имеет статус подоз­реваемого. Однако, из содержания указанных протоколов четко следует про­цессуальный статус ФИО1, в котором он участвовал в данных след­ственных действиях, а их содержание позволило суду сделать вывод, что ФИО1­ допрашивался только по обстоятельствам, связанным с соверше­нием Т.А.О. преступления в отношении Б.И.В., то есть по преступлению, по которому подозреваемым он не являлся.

Также из протоколов видно, что перед проведением указанных следст­венных действий ФИО1 предупреждался об уголовной ответственно­сти по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложных показаний, что подтверждает­ся наличием подписи ФИО1

Доводы осужденного о том, что следователь М.Е.М. ввел его в за­блуждение относительно его процессуального статуса, свои подписи в про­токолах ставил там, куда указывал следователь, не состоятельны, опроверга­ются показаниями свидетелей М.Е.М., Б.И.В.

Также, не свидетельствуют о недопустимости указанных доказа­тельств, ссылки осужденного на то, что он узнал о прекращении уголовного преследования в отношении него в июне 2015 года, а копию постановления о прекращении уголовного дела получил в июле 2015 года.

Не состоятельными являются доводы адвоката Волковой С А. и осуж­денного о недопустимости материалов служебной проверки от 19 июля 2016 года и выписка из приказа № 309 от 19 июля 2016 года в отношении ФИО1­, а также протоколов допросов свидетелей Н.Д.В. от 05 сентября 2016 года, С.С.А. от 12 сентября 2016 года, Б.И.В. от 08 сентября 2016 года, М.Е.М. от 17 сентября 2016 года и Б.Л.В. от 20 сентября 2016 года.

Согласно протоколу судебного заседания, показания указанных свиде­телей в суде первой инстанции не исследовались, поэтому в силу закона не могли быть положены в основу обвинительного приговора.

Кроме того, как указал суд в приговоре, материалы служебной провер­ки, хотя и были исследованы в судебном заседании, тем не менее, не имеют доказательственного значения по уголовному делу в отношении ФИО1, а лишь подтверждают совершение ФИО1 дисциплинарного проступка, а также содержат сведения, характеризующие личность осужден­ного.

Получили в приговоре правильную оценку и показания осужденного, отрицавшего свою виновность в совершении инкриминируемого ему пре­ступного деяния, об отсутствии умысла и мотива совершения преступления.

Такие доводы осужденного, являются несостоятельными, надуманны­ми, опровергаемые совокупностью доказательств, приведенных в приговоре, которые судом правильно расценены как избранный им способ защиты. Представленный же осужденным и его защитником анализ доказательств о его непричастности к совершению преступления, изложенный в апелляцион­ных жалобах, не может быть признан объективным, поскольку сделан ис­ключительно в интересах осужденного, противоречит фактическим обстоя­тельствам дела и сводится к переоценке доказательств по делу.

По смыслу закона ответственность по ч. 1 ст, 307 УК РФ наступает, в том числе, за дачу свидетелем заведомо ложных показаний в суде, либо на предварительном следствии. Заведомая ложность показаний потерпевшего или свидетеля выражается в умышленном извращении или искажении фак­тических данных, имеющих доказательственное значение по делу, либо в их отрицании. Указанные деяния препятствуют установлению истины по делу, вводят в заблуждение органы следствия и суд относительно действительных обстоятельств дела, что может привести к постановлению неправосудных приговоров и решений.

Ложность данных показаний может заключаться в сообщении органам предварительного расследования и правосудия неверных сведений о фактах и обстоятельствах, относящихся к преступлению и личности преступника по уголовному делу, либо в отрицании таких обстоятельств и фактов. То есть, квалификация по статье 307 УК РФ возможно только тогда, когда имеет ме­сто искажение существенных обстоятельств совершения преступления, что и было установлено в суде первой инстанции.

В суде первой инстанции достоверно установлено, что ФИО1, являясь очевидцем конфликта, произошедшего в июне 2014 года в кабинете Т.А.О. между Б.И.В. и Т.А.О., и будучи неоднократ-

14

но допрошенным в качестве свидетеля по делу как в ходе предварительного расследования, так и в судебном заседании, последовательно указывал в сво­их показаниях на отсутствие установленного судом факта нанесения коман­диром роты ДПС Т.А.О. удара своему подчиненному инспектору ДПС Б.И.В., то есть давал показания, выгодные подсудимому Т.А.О. о не совершении последним каких-либо противоправных действий в отношении подчиненного ему должностного лица. Судом при рассмотрении уголовного дела в отношении Т.А.О. были установлены фактические обстоятельства, которые прямо противоречат показаниям ФИО1, дан­ным им в ходе предварительного расследования и при рассмотрении судом дела в отношении Т.А.О. При этом ФИО1 не отрицал, что яв­лялся непосредственным очевидцем произошедших событий. Показания ФИО1­, данные им в рамках уголовного дела в отношении Т.А.О., вопреки доводам стороны защиты, не носят характер предположения или ве­роятностный характер, а содержат четкое утверждение очевидца о не совер­шении Т.А.О. преступления в отношении Б.И.В.

Таким образом, ФИО1 желая ввести в заблуждение органы следствия и суд, относительно имеющих существенное значение обстоя­тельств уголовного дела в отношении Т.А.О., дал заведомо ложные показания в качестве свидетеля и в ходе очной ставки с потерпевшим Б.И.В., а именно исказил факты, о которых знал наверняка, ввиду того, что являлся очевидцем события преступления, добровольно об этом в след­ственный орган не заявил, в судебном заседании также не изменил своих по­казаний.

Сведения, изложенные ФИО1 при его допросе в качестве свидетеля при производстве предварительного расследования и в суде, име­ли существенное значение по уголовному делу в отношении Т.А.О., излагаемые им события июня 2014 года, могли повлиять на постановление законного и обоснованного приговора в отношении Т.А.О. То есть по­казания ФИО1 в качестве свидетеля при таких обстоятельствах име­ли весомое доказательственное значение при определении степени вины Т.А.О. в совершенном преступлении в отношении потерпевшего Б.И.В.

Оценка таким показаниям ФИО1 дана в приговоре Златоустовского городского суда Челябинской области от 24 ноября 2015 года в от­ношении Т.А.О., с которой согласился и суд апелляционной инстан­ции при рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке. Данные обстоятельства обоснованно учитывалось судом первой инстанции при рас­смотрении уголовного дела в отношении ФИО1, которые были оце­нены в совокупности с другими доказательствами по делу.

15

Таким образом, вина ФИО1 в совершении инкриминируемого ему преступления доказана.

При этом не исследование в судебном заседании протокола допроса свидетеля Т.А.О. от 23 сентября 2016 года, вопреки доводам адвоката Волковой С.А., не ставит под сомнение правильность выводов суда о винов­ности ФИО1 Как видно из протокола судебного заседания, сторона­ми ходатайство об исследовании данного протокола, не заявлялось. Кроме того, совокупность исследованных судом доказательств, является достаточ­ной для принятия законного и обоснованного решения по делу в отношении ФИО1

Действия ФИО1 верно квалифицированы судом по ч. 1 ст. 307 УК РФ, как заведомо ложные показания свидетеля при производстве предва­рительного расследования и в суде.

Описание преступных деяний не противоречит диспозиции статьи осо­бенной части Уголовного Кодекса Российской Федерации, инкриминируемо­го осужденному.

Доводы защиты об отсутствии умысла и мотива у ФИО1 на со­вершение преступления, предусмотренного ч.1 ст. 307 УК РФ, а также о том, что события июня 2014 года он описывал так, как их воспринимал, также яв­лялись предметом исследования суда первой инстанции, и обоснованы были отклонены, как несостоятельные. При этом ссылки осужденного и его за­щитника на то, что в судебном заседании не было установлено наличие меж­ду ФИО1 и Т.А.О. дружеских Отношений, не влияют на правильность выводов суда о виновности ФИО1 и о юридической квалификации его действий, о чем фактически суд указал в приговоре.

Таким образом, оснований для оправдания ФИО1 и прекраще­ния уголовного дела в отношении него за отсутствием состава преступления, как об этом поставлен вопрос в апелляционных жалобах осужденного и ад­воката Волковой С.А., не имеется.

Нарушений уголовно-процессуального закона, принципа равенства сторон, влекущих отмену или изменение приговора; вопреки доводам сторо­ны защиты, при рассмотрении уголовного дела судом первой инстанции не допущено. Не содержат материалы дела сведений о фальсификации дела.

Судебное разбирательство проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, с соблюдением принципа со­стязательности сторон. Как видно из протокола судебного заседания предсе­дательствующий предоставил обвинению и защите равные возможности по предоставлению и исследованию доказательств.

16

X

Ходатайства сторон, в том числе ходатайства стороны защиты о при­общении к материалам уголовного дела аудиозаписи судебного заседания от 26 октября 2016 года, а также о недопустимости ряда доказательств по делу, в судебном заседании разрешены правильно. Факты необоснованного отказа в удовлетворении ходатайств отсутствуют. Кроме того, вопросы допустимо­сти доказательств по делу, исследованы судом, всем доказательствам в при­говоре дана надлежащая оценка.

Согласно протоколу судебного заседания от 26 октября 2016 года дей­ствительно с разрешения председательствующего по делу подсудимому ФИО1­ было разрешено осуществление аудиозаписи судебного заседа­ния (том 2, л.д. 79, оборот), в приобщении которой судом отказано. Аудиоза­пись судебного заседания от 26 октября 2016 года ФИО1 просил при­общить к материалам уголовного дела, поскольку его своевременно не озна­комили с частью протокола судебного заседания. Данное ходатайство осуж­денного судом рассмотрено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Отказывая подсудимому в удовлетворении хода­тайства, суд мотивировал свое решение тем, что проверить достоверность представленной записи у суда не имеется возможности, судом аудиозапись не проводилась, подсудимым ФИО1 аудиозапись велась в личных целях. При таких обстоятельствах, оснований для удовлетворения ходатай­ства подсудимого о приобщении к материалам уголовного дела аудиозаписи у суда первой инстанции не имелось. Не находит таких оснований и суд апелляционной инстанции.

Из материалов уголовного дела следует, что ФИО1 с протоко­лом судебного заседания был ознакомлен в полном объеме по окончанию су­дебного разбирательства по делу (том 2, л.д. 54). Замечания на протокол су­дебного заседания им не подавались. Как пояснил осужденный в суде апел­ляционной инстанции, им не оспаривалась правильность содержания прото­кола судебного заседания, в том числе и от 26 октября 2016 года, поскольку в протоколе в полном объеме отражен весь ход судебного разбирательства, а также показания всех участников процесса.

То обстоятельство, что суд не ознакомил подсудимого с частью прото­кола судебного заседания, не свидетельствует о нарушении подсудимого права на защиту, который, согласно содержанию его письменного ходатай­ства, просил его ознакомить с протоколом судебного заседания от 26 октября 2016 года с целью подачи замечаний на протокол судебного заседания. Ссы­лок на то, что таким образом было нарушено право подсудимого на защиту, им не высказывалось ни в суде первой инстанции, не содержат таких дово­дов и дополнения к апелляционной жалобе. Кроме того, как выше было ука­зано, по окончанию судебного разбирательства по делу ФИО1 был оз­накомлен с протоколом судебного заседания в полном объеме.

17

Также в материалах уголовного дела отсутствуют данные о том, что судья каким-либо образом выражал свое мнение в поддержку стороны обви­нения. В этой связи доводы осужденного и его защитника об обвинительном уклоне судебного разбирательства, являются несостоятельными и подлежат отклонению.

Решая вопрос о наказании, суд первой инстанции выполнил требования ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ, в должной мере принял во внимание обстоятельства, влияющие на вид и размер назначенного наказания, в том числе и те, на ко­торые ссылается адвокат Волкова С.А. в апелляционной жалобе.

Так, согласно приговору, при назначении наказания осужденному суд учёл характер и степень общественной опасности преступления, обстоятель­ства совершения преступления, данные о личности, имущественное и семей­ное положение осужденного, наличие смягчающих и отягчающее наказание обстоятельств, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

В качестве обстоятельств, смягчающих наказание, судом обоснованно признано - наличие на иждивении несовершеннолетнего ребенка и положи­тельно характеризующий материал.

Иных обстоятельств, прямо предусмотренных уголовным законом в качестве смягчающих, достоверные данные о которых имеются в материалах уголовного дела, но не учтенных судом, не установлено.

Отягчающим наказание обстоятельством, суд обоснованно признал -совершение умышленного преступления сотрудником органа внутренних дел. Как правильно указано в приговоре, на момент совершения преступле­ния ФИО1 являлся действующим сотрудником полиции, занимал должность командира взвода ДПС.

Приняты судом во внимание данные о личности ФИО1, а именно то, что он состоит в зарегистрированном браке, но с семьей не про­живает; проживает не по месту регистрации; имеет высшее юридическое об­разование, трудоспособен, положительно характеризуется, на момент поста­новления обжалуемого приговора не работал и не имел постоянного офици­ального источника дохода; ранее к уголовной и административной ответст­венности не привлекался.

В соответствии с ч.2 ст. 15 УК РФ преступление, предусмотренное ч.1 ст. 307 УК РФ относится преступлениям небольшой тяжести. Кроме того, по делу установлено отягчающее наказание обстоятельство. В этой связи закон­ных оснований для изменения категории преступления на менее тяжкую

18

применительно к положениям ч. 6 ст. 15 УК РФ, у суда первой инстанции не имелось.

Совокупность обстоятельств, установленных судом и указанных в при­говоре, обоснованно позволили суду первой инстанции назначить ФИО1 наказание в виде штрафа, при назначении которого суд правильно руко­водствовался требованиями ч.З ст. 46 УК РФ. Размер наказания в виде штра­фа является далеким от максимального, предусмотренного законом.

Данных о наличии исключительных обстоятельств по делу, позволяю­щих применить положения ст. 64 УК РФ, в материалах уголовного дела не имеется, о чем суд обосновано указал в приговоре.

Таким образом, вид и размер назначенного осужденному наказания, отвечают целям восстановления социальной справедливости, исправлению осужденного и предупреждению совершения им новых преступлений, тяже­сти содеянного.

С учетом изложенного, уголовный закон судом применен правильно. В этой связи доводы стороны защиты о неправильном применении уголовного, не состоятельны, подлежат отклонению. Оснований для удовлетворения апелляционных жалоб (с дополнением) осужденного ФИО1 и адво­ката Волковой С.А. не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.14, 389.20, 389.28, ч. 2 ст. 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

постановил:

приговор Златоустовского городского суда Челябинской области от 22 ноября 2016 года в отношении ФИО1 оставить без изменения, апелляционные жалобы (с дополнением) адвоката Волковой С.А. и осужденного- без удовлетворения.

Судья