Гражданский кодекс часть 1

Заместитель председателя Северо-Кавказского окружного военного суда Михайлюк С.А., рассмотрев жалобу ФИО1 - лица, которому назначено административное наказание, на вступившие в законную силу постановление заместителя руководителя Управления Федеральной антимонопольной службы по Республике Крым и г. Севастополю (далее – заместитель руководителя УФАС) от 21 декабря 2015 г. по делу № № об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 7.29 КоАП РФ, совершенном военнослужащим войсковой части №<данные изъяты>ФИО1, решения судей Севастопольского гарнизонного военного суда от 19 апреля 2016 г. и Северо-Кавказского окружного военного суда от 30 мая 2016 г. (№ №) об оставлении без изменения указанного постановления,

установил:

Согласно материалам дела об административном правонарушении, ДД.ММ.ГГГГ г. ФИО1, являясь заместителем командира воинской части - начальником организационно-планового отдела войсковой части № (<данные изъяты>), действуя на основании доверенности от ФКУ «Объединенное стратегическое командование Южного военного округа» (далее – «ОСК ЮВО»), в нарушение требований ч. 2 ст. 48, ч. 2 ст. 72 и п. 4 ч. 1 ст. 93 Федерального закона от 5 апреля 2013 г. № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» (далее – Закон «О контрактной системе») без предварительного проведения открытого конкурса заключил государственный контракт № № на закупку активированного угля для обеспечения государственных нужд ЧФ на сумму <данные изъяты> руб. у единственного поставщика.

14 декабря 2015 г. постановлением заместителя военного прокурора – войсковая часть № в отношении ФИО1 по признакам правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 7.29 КоАП РФ, возбуждено дело об административном правонарушении, которое было направлено руководителю УФАС по Республике Крым и г. Севастополю для привлечении ФИО1 к административной ответственности.

21 декабря 2015 г. постановлением заместителя руководителя УФАС ФИО1 признан виновным в совершении данного административного правонарушения и ему назначено наказание в виде административного штрафа в размере <данные изъяты> руб.

1 февраля 2016 г. определением судьи Ленинского районного суда г. Севастополя жалоба ФИО1 на это постановление направлено для рассмотрения в Севастопольский гарнизонный военный суд.

19 апреля 2016 г. решением судьи Севастопольского гарнизонного военного суда указанное выше постановление оставлено без изменения, а жалоба ФИО1 – без удовлетворения.

30 мая 2016 г. решением судьи Северо-Кавказского окружного военного суда постановление заместителя руководителя УФАС от 21 декабря 2015 г. и решение судьи Севастопольского гарнизонного военного суда от 19 апреля 2016 г. оставлены без изменения, а жалоба ФИО1 - без удовлетворения.

В жалобе, поданной в порядке ст. 30.14 КоАП РФ, ФИО1, считая состоявшиеся вышеуказанные постановление должностного лица и судебные решения незаконными и необоснованными ввиду неправильного установления фактических обстоятельств дела, существенного нарушения норм материального и процессуального права, просит их отменить и принять по делу новое решение, прекратив производство по делу в связи с отсутствием в его действиях события или состава административного правонарушения ввиду малозначительности либо вследствие истечения срока давности привлечения его к административной ответственности.

В обоснование этого ФИО1, приведя в жалобе анализ законодательства в области бюджетных правоотношений и доказательств по делу, указывает, что при рассмотрении материалов дела в отношении него об административном правонарушении принципы презумпции невиновности, всестороннего, полного и объективного выяснения обстоятельств, в том числе и способствовавших совершению правонарушения, не соблюдены, вследствие чего неверно установлены фактические обстоятельства, а сформулированные на их основе выводы ошибочны, виновность его в содеянном не доказана.

Так, выводы, изложенные в постановлении и судебных решениях о виновности ФИО1 в совершении вмененного ему правонарушения, не соответствуют фактическим обстоятельствам, поскольку сделаны без учета ряда юридически значимых обстоятельств, а именно, что:

- воинские части ЧФ, дислоцировавшиеся на территории Республики Крым и г. Севастополя, в соответствии с Соглашением между Российской Федерацией и Украиной «О статусе и условиях пребывания Черноморского флота Российской Федерации на территории Украины» (28 мая 1997 г., г. Киев) действовали без образования юридического лица, были уполномочены на получение лимитов бюджетных обязательств для своих нужд напрямую от МО РФ;

- после вступления Республики Крым и г. Севастополя (далее – новых субъектов) в состав Российской Федерации на основании Федерального конституционного закона от 21 марта 2014 г. № 6-ФКЗ «О принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов - Республики Крым и города федерального значения Севастополя» и до момента получения 27 декабря 2014 г. статуса юридического лица ЧФ осуществлял мероприятия по приведению своей деятельности в соответствие с законодательством РФ без учета особенностей деятельности на территории иностранного государства;

- ст. 6 данного Закона РФ установлен переходный период для интеграции новых субъектов в финансовую, экономическую системы РФ. При этом со дня принятия этих субъектов в состав России начали действовать законодательные и иные нормативные правовые акты РФ (ст. 23), а положения бюджетного законодательства РФ на территории г. Севастополя начали применяться с 1 января 2015 г.;

- с учетом переходного периода Минфином РФ была предусмотрена возможность осуществления финансирования учреждений ЧФ в порядке, предусмотренном до вступления в состав РФ новых субъектов Законом РФ от 8 мая 2010 г. № 83-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием правового положения государственных (муниципальных) учреждений», установленным для учреждений, находящихся за границей в период до 1 января 2015 г.;

- бюджетное финансирование ЧФ до 1 января 2015 г. осуществлялось не через органы Федерального казначейства, а путем открытия счетов в полевых учреждениях ЦБ РФ, как иным получателям этих средств;

- организационно-правовая форма ЧФ была приведена в соответствие с действующим гражданским законодательством, с получением статуса юридического лица, лишь 27 декабря 2014 г. При этом финансирование ЧФ продолжалось в переходный период как для учреждений, находящихся за границей, а лимиты бюджетных обязательств выделялись непосредственно на счета ЧФ;

- на воинские части ЧФ в полной мере распространялось действие переходного периода и возможности осуществлять закупки в ином порядке, чем было предусмотрено до вступления новых субъектов в состав РФ, не имелось;

- согласно ст. 6, п. 7 ст. 241 БК РФ, ст. 3, 15 Закона РФ от 5 апреля 2013 г. № 44-ФЗ «О контрактной системе» до 27 декабря 2014 г. ЧФ фактически являлся распорядителем, получателем бюджетных средств, следовательно, заказчиком и самостоятельным участником бюджетного процесса, не имея при этом статуса юридического лица и возможности самостоятельно выступать при закупках. При обращении должностных лиц ЧФ с просьбой осуществления закупок ФКУ«Объединенное стратегическое командование Южного военного округа» (далее – ФКУ «ОСК ЮВО») возвращало конкурсную документацию ввиду не обеспеченности лимитами бюджетных обязательств для нужд ЧФ, поскольку только в пределах выделенных лимитов могли быть возможны такие закупки;

- до 21 марта 2014 г. командующий ФКУ «ОСК ЮВО» для обеспечения нужд ЧФ предоставлял должностным лицам в пределах своей компетенции полномочия по осуществлению закупок в пределах выделенных лимитов бюджетных обязательств, которые осуществлялись согласно ст. 72, 75 Закона РФ от 5 апреля 2013 г. № 44-ФЗ «О контрактной системе…» путем запроса котировок без размещения в единой информационной системе (далее – ЕИС) и ограничения по суммам закупки, как от имени организации, действующей на территории иностранного государства;

- на основании разъяснений контролирующих органов закупки для нужд ЧФ осуществлялись должностными лицами флота, как заказчиками, в пределах выделенных ЧФ лимитов бюджетных обязательств по доверенности командующего ФКУ «ОСК ЮВО», согласно полномочиям по занимаемой должности и в порядке, предусмотренном для воинских частей до вступления новых субъектов в состав РФ. При этом доверенность не содержала сведений о том, в чьих интересах предоставлено право заключать государственные контракты. В связи с этим заключение государственного контракта от ДД.ММ.ГГГГ г. № № на закупку для нужд ЧФ соответствовало Положению «<данные изъяты>», утвержденному приказом командующего ЧФ от ДД.ММ.ГГГГ г. № №;

- выбор способа определения поставщика и закупки для нужд ЧФ путем запроса котировок без размещения сообщения в ЕИС и у единственного поставщика нарушен не был и соответствовал ч. 2 ст. 72, ст. 75 Закона РФ «О контрактной системе», поскольку заключенный государственный контракт от ДД.ММ.ГГГГ г. № № на сумму <данные изъяты> руб. не превышал 500000 руб. и 10 процентный размер совокупного годового объема закупок заказчика. Правильность его действий была подтверждена письмами руководства ФЭР ЧФ от ДД.ММ.ГГГГ г. № №, от ДД.ММ.ГГГГ г. № № и от ДД.ММ.ГГГГ г. № №;

- размещение в ЕИС извещения не требовалось в случае осуществления закупки согласно положениям ст. 75 Закона РФ «О контрактной системе», с учетом порядка ее проведения путем запроса котировок. Эти действия полностью соответствовали правовому статусу ЧФ в бюджетном процессе в переходный период в условиях отсутствия правового механизма и возможности размещения информации в ЕИС, поскольку на тот период ЧФ не имел юридической возможности пройти соответствующую регистрацию согласно указанному закону, также, как и ФКУ «ОСК ЮВО», не имеющей право пройти такую регистрацию для размещения извещения ЕИС в интересах ЧФ ввиду не распределения в силу ст. 161 БК РФ лимитов бюджетных обязательств.

Следовательно, исходя из вышеизложенных обстоятельств, выводы, изложенные в обжалуемых постановлении и судебных решениях, о наличии в его действиях умысла и вины, несоблюдении им порядка размещения сведений о закупке в ЕИС лишь по технической причине, невозможности для ЧФ являться стороной в Договоре и применения положений ст. 75 Закона РФ «О контрактной системе», являются ошибочными. Наличие иной объективной возможности совершения в этих условиях закупки не доказано. В его действиях отсутствуют событие и состав административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 7.29 КоАП РФ, поскольку ответственность за нарушение порядка проведения закупок предусмотрена ст. 7.30 КоАП РФ, а не вмененной ему статьей закона.

Кроме того, в связи с отсутствием в его действиях умысла и вины при выборе способа определения поставщика, принятием им всех мер для обеспечения законности осуществления закупки в переходный период, отсутствием жалоб участников закупки, общественно опасных последствий в виде какого-либо ущерба и вредных последствий от совершенных им действий, имелись все основания для признания содеянного малозначительным и применения положений ст. 2.9 КоАП РФ, чего не сделано. В этом отношении не учтены содержание постановления начальника Управления контроля размещения государственного заказа ФАС от 13 мая 2015 г. и правовая позиция, изложенная в постановлении Московского городского суда от 28 марта 2016 г. № №.

Заместителем руководителя УФАС и судьями судов первой и второй инстанций всем вышеизложенным обстоятельствам оценка не дана. Исходя из состава вмененного ему правонарушения не установлено, с какого момента решение об определении способа поставщика считается принятым, что имело значение для правильного определения начала течения срока давности привлечения его к административной ответственности и применения правовых последствий истечения этого срока. Поскольку решение о проведении запроса котировок им было принято ДД.ММ.ГГГГ г., а победитель запроса котировок согласно протоколу № № заседания конкурсной комиссии был выбран ДД.ММ.ГГГГ г. и тогда же принято решение о заключении государственного контракта с единственным поставщиком, то вынесение постановления от 21 декабря 2015 г. спустя год после совершения правонарушения и истечения, тем самым, срока давности привлечения его к административной ответственности, является незаконным.

Судьи судов первой и второй инстанций не создали условий для всестороннего, полного и объективного исследования доказательств по делу, установления фактических обстоятельств и правильного применения материального права, чем допустили существенные нарушения закона при рассмотрении и разрешении административного дела в отношении него.

Рассмотрев материалы дела об административном правонарушении и доводы жалобы ФИО1, нахожу ее не подлежащей удовлетворению по следующим основаниям.

Выводы, изложенные в постановлении заместителя руководителя УФАС от 21 декабря 2015 г. и решениях судей гарнизонного и окружного военных судов соответственно от 19 апреля и 30 мая 2016 г. о наличии в действиях ФИО1 состава административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 7.29 КоАП РФ, соответствуют правильно установленным фактическим обстоятельствам дела и основаны на совокупности с достаточной полнотой исследованных в суде доказательств, имеющих значение для объективного разрешения дела по существу.

Как усматривается из материалов дела об административном правонарушении, зафиксированный факт совершения ФИО1 вмененного ему правонарушения при установленных по делу обстоятельствах правильно изложен в постановлении и судебных актах. Приведенные в них доказательства исследованы в установленном порядке, с соблюдением требований закона и по своему содержанию и форме были достаточны для правильного и объективного разрешения дела, поэтому сомнений в своей относимости, достоверности и допустимости не вызывают. Как это видно из содержания обжалованных постановления и судебных решений, все собранные по делу доказательства, получили надлежащую оценку в соответствии с требованиями ст. 26.11 КоАП РФ.

Установленный факт совершения ФИО1 административного правонарушения при указанных обстоятельствах подтверждается материалами о возбуждении заместителем военного прокурора дела об административном правонарушении, которые получены с соблюдением требований закона и не вызывают сомнений в своей объективности.

Так, согласно постановлению заместителя военного прокурора - войсковая часть № от 14 декабря 2015 г. о возбуждении дела об административном правонарушении, в ходе проверки исполнения должностными лицами войсковой части № законодательства в сфере закупок товаров, выполнения работ, оказания услуг для обеспечения государственных нужд, выявлены нарушения требований Закона «О контрактной системе», выразившиеся в том, что заместителем начальника центра - начальником организационно-планового отдела данной воинской части ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ г. в нарушение требований ч. 2 ст. 48, ч. 2 ст. 72 и п. 4 ч. 1 ст. 93 указанного закона заключен государственный контракт № № с единственным поставщиком – ИП ФИО7. на поставку активированного угля для нужд воинской части на общую сумму <данные изъяты> руб.

Вопреки утверждению в жалобе, действуя на основании доверенности и являясь уполномоченным должностным лицом государственного заказчика, ФИО1 нарушил свои должностные обязанности по заключению в установленном законодательством РФ порядке государственного контракта. Следовательно, согласно примечанию к ст. 2.4 КоАП РФ он являлся должностным лицом и надлежащим субъектом административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 7.29 КоАП РФ.

Довод жалобы о распространении на ФИО1 положений ст. 75 Закона «О контрактной системе» об особенностях проведения запроса котировок для обеспечения деятельности заказчика на территории иностранного государства с учетом переходного периода является несостоятельным, поскольку не соответствует материалам дела и основан на ошибочным толковании норм материального права.

Так, согласно ст. 3 Закона РФ «Об обороне» от 16 мая 1996 г. № 61-ФЗ законодательство Российской Федерации в области обороны основывается на Конституции и международных договорах Российской Федерации и включает в себя федеральные конституционные законы, федеральные законы, настоящий Федеральный закон и законы Российской Федерации в области обороны (ч. 1). Законы действуют независимо от их объявления приказами и иными правовыми актами органов управления Вооруженными Силами РФ, другими войсками, воинскими формированиями и органами (ч. 2).

Пунктами 4, 5 Положения «О Министерстве обороны Российской Федерации», утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 16 августа 2004 г. № 1082, Минобороны России в своей деятельности руководствуется Конституцией Российской Федерации, федеральными конституционными законами, федеральными законами, актами Президента Российской Федерации, в том числе издаваемыми им как Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами РФ, Правительства Российской Федерации, международными договорами Российской Федерации и настоящим Положением. Минобороны России осуществляет свою деятельность непосредственно и через органы управления военных округов, иные органы военного управления, территориальные органы (военные комиссариаты).

В соответствии с ч. 1 ст. 6 Соглашения между Российской Федерацией и Украиной «О статусе и условиях пребывания Черноморского флота Российской Федерации на территории Украины» (28 мая 1997 г., г. Киев), воинские формирования осуществляют свою деятельность в местах дислокации в соответствии с законодательством Российской Федерации.

О необходимости соблюдения законодательства РФ при ее применении в области организации и осуществления закупок для нужд Черноморского флота конкретная и понятная информация содержалась и в распорядительном письме командующего ЧФ от ДД.ММ.ГГГГ № № «О мерах по недопущению нарушений при заключении контрактов на Черноморском флоте в 2014 г.», телеграмме начальника Управления боевой подготовки ЮВО от ДД.ММ.ГГГГ г. № в адрес командующего Черноморским флотом, а также в п. 1.3, 2.2.1, 2.2.3, 4.6, 6.4.2 Положения «О котировочной комиссии по осуществлению закупок для нужд войсковой части №», изданном приказом командира этой воинской части от ДД.ММ.ГГГГ г. № № на основании и во исполнение приказа командующего войсками ЮВО от ДД.ММ.ГГГГ г. «О создании комиссий по осуществлению закупок путем проведения конкурсов, аукционов, запросов котировок, запросов предложений в ФКУ «ОСК ЮВО»», которые были достоверно известны ФИО1 при осуществлении им делегированных полномочий выступать в качестве заказчика от имени ФКУ «ОСК ЮВО» в интересах материально-технического обеспечения ЧФ (т. 1 л.д. 23, т. 2 л.д. 13, 18, 14-17, 25).

Утверждения в жалобе о том, что в своей деятельности в переходный период он руководствовался разъяснениями различных должностных лиц, в том числе и содержащимися в письмах от ДД.ММ.ГГГГ г. № №, от ДД.ММ.ГГГГ г. № № и от ДД.ММ.ГГГГ г. № № и других (т. 1 л.д. 15, т. 2 л.д. 26, 41) об особенностях порядка проведения закупок в указанный переходный период без размещения информации в ЕИС и путем запроса котировок, также необоснованны, поскольку упоминаемые им письменные разъяснения должностных лиц по своей правовой природе не носят нормативно-правового характера и значения, не содержат сведений о прохождении ими правовой экспертизы на предмет соответствия действующему федеральному законодательству, которому не могли противоречить, вследствие чего и не подлежали применению.

В своей деятельности по организации закупки (поставки) имущества для нужд ЧФ ФИО1, помимо требований ч. 2 ст. 48, ч. 2 ст. 72 и п. 4 ч. 1 ст. 93 Закона РФ от 5 апреля 2013 г. № 44-ФЗ «О контрактной системе», обязан был непосредственно руководствоваться и специально изданными методическими разъяснениями, данными Минэкономразвития РФ от 22 октября 2013 г. во исполнение п. 4 поручения Правительства Российской Федерации от 17 сентября 2013 г. № ИШ-П13-91пр для соблюдения правильного порядка осуществления различных способов закупок товаров, работ, услуг в соответствии с указанным законом, учитывая при этом и положения ст. 14 данного закона.

Таким образом, как до переходного периода, так и на всем его протяжении, Кирилюк обязан был в своей деятельности по организации закупок руководствоваться исключительно федеральным законодательством РФ, поскольку эта деятельность осуществлялась для полноценного материально-технического обеспечения нужд ЧФ по месту его территориального базирования, а допущенное правонарушение по своему характеру в данном конкретном случае существенно нарушило охраняемые государством интересы в области экономики, борьбы с коррупционными проявлениями в сфере закупок, в том числе и в области надлежащего обеспечения оснащенности Вооруженных Сил РФ.

Ссылка ФИО1 в жалобе на то, что при заключении государственного контракта он фактически действовал якобы не от имени ФКУ «ОСК ЮВО», как юридического лица, несостоятельна, поскольку государственный контракт № № от ДД.ММ.ГГГГ г. им заключен на основании доверенности командующего войсками ЮВО от ДД.ММ.ГГГГ г. № №, выданной для проведения в установленном порядке закупок в интересах обеспечения нужд ЧФ (т. 1 л.д. 23-28).

Не влияет на правильность выводов, изложенных в постановлении и судебных решениях, о наличии в действиях ФИО1 события и состава административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 7.29 КоАП РФ, и то обстоятельство, что поставщик по государственному контракту определен путем запроса котировок, извещение о проведении которого не было размещено в ЕИС.

Так, согласно ч. 2 ст. 72 Закона РФ от 5 апреля 2013 г. № 44-ФЗ «О контрактной системе», на которую ссылается ФИО1, заказчик действительно вправе осуществлять закупки путем проведения запроса котировок в соответствии с положениями § 3 данного закона при условии, что начальная (максимальная) цена контракта не превышает 500 000 руб., а годовой объем закупок, осуществляемых таким путем, не должен превышать 10 % совокупного годового объема закупок заказчика и не должен составлять более чем 100 000 руб. Однако, ч. 1 ст. 72 того же закона установлено, что под запросом котировок понимается способ определения поставщика (подрядчика, исполнителя), при котором информация о закупаемых для обеспечения государственных или муниципальных нужд товарах, работах или услугах сообщается неограниченному кругу лиц путем размещения в ЕИС извещения о проведении запроса котировок и победителем запроса котировок признается участник закупки, предложивший наиболее низкую цену контракта.

В данном случае не размещение ФИО1 информации в ЕИС о проведении запроса котировок на приобретение активированного угля для нужд ЧФ фактически и бесспорно свидетельствует о том, что закупка данного имущества указанным способом не осуществлялась, а была организована и приобретена у заранее определенного им по своему усмотрению единственного поставщика вопреки требованиям действующего федерального законодательства.

Активированный уголь, закупка которого ФИО1 была организована для нужд ЧФ, не могла осуществляться у единственного поставщика даже в случае, предусмотренном п. 4 ч. 1 ст. 93 Закона РФ «О контрактной системе», на что ссылается автор жалобы, поскольку по цене контракта и своему предназначению данное закупаемое имущество не относилось к перечню имущества, допускаемого этой статьей закона для приобретения у единственного поставщика, а также в силу не относимости того же имущества к сфере деятельности субъектов естественных монополий в соответствии с Законом РФ от 17 августа 1995 г. № 147-ФЗ «О естественных монополиях» или услуг центрального депозитария. Кроме того, и в данном случае согласно ч. 2 ст. 93 закона ФИО1 также обязан был разместить в ЕИС извещение об осуществлении такой закупки, поскольку эта информация не относилась к сведениям, составляющим государственную тайну.

Не могут быть признаны состоятельными и доводы жалобы ФИО1 о необходимости прекращения в отношении него производства по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 7.29 КоАП РФ, ввиду якобы малозначительности совершенного им правонарушения или истечения срока давности привлечения его к административной ответственности, поскольку эти доводы основаны соответственно на ошибочной правовой оценке допущенного им правонарушения и неверном толковании положений ч. 1 ст. 4.5 и п. 6 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ и лишь сводятся к переоценке законных и обоснованных выводов, изложенных относительного этого в обжалованных постановлении и судебных решениях.

С заключением ФИО1 государственного контракта № № от ДД.ММ.ГГГГ г. совершенное им правонарушение, предусмотренное ч. 1 ст. 7.29 КоАП РФ, стало оконченным, поскольку данный контракт породил юридически сформулированные гражданско-правовые отношения между заказчиком и поставщиком со всеми вытекающими из этого договора правовыми последствиями. Следовательно, последним днем годичного срока давности привлечения ФИО1 к административной ответственности являлось 22 декабря 2015 г., в связи с чем вынесенное в отношении него в рамках действия срока, предусмотренного ч. 1 ст. 4.5 КоАП РФ, постановление правомочного должностного лица УФАС от 21 декабря 2015 г. о признании его виновным в содеянном и назначении ему административного наказания является законным и обоснованным, а порядок привлечения ФИО1 к административной ответственности не нарушен.

Ссылка в жалобе на постановление начальника Управления контроля размещения государственного заказа ФАС от 13 мая 2015 г. и правовую позицию, изложенную в постановлении Московского городского суда от 28 марта 2016 г. № №, в качестве оправдывающих его действия примеров практики рассмотрения схожей категории дел об административных правонарушениях, то она беспредметна, поскольку они, хотя и вынесены по той же категории дел, но содержат иные обстоятельства дела и не могут иметь прецедентного значения для разрешения настоящего дела об административном правонарушении ФИО1.

При таких обстоятельствах следует признать, что по делу в достаточном объеме и правильно установлены обстоятельства, подлежащие доказыванию по делу об административном правонарушении в отношении ФИО1, им дана надлежащая оценка, а изложенные в обжалуемом постановлении должностного лица УФАС и судебных решениях выводы о наличии в его действиях события и состава предусмотренного ч. 1 ст. 7.29 КоАП РФ административного правонарушения, являются обоснованными и верными. Правовых оснований для иной квалификации действий ФИО1 из материалов дела не усматривается.

Другие утверждения, приведенные в жалобе, также необоснованны, поскольку носят несостоятельный характер и не основаны на материалах дела и правильно установленных фактических обстоятельств допущенного ФИО1 административного правонарушения.

Таким образом, каких-либо оснований и необходимости переоценки обоснованных выводов, изложенных в вышеуказанных постановлении и судебных решениях, и их пересмотра по делу об административном правонарушении ФИО1 не имелось ранее и не имеется в настоящее время. Решение судьи окружного военного суда, в котором по результатам пересмотра дела приведена должная оценка всей совокупности исследованных по делу доказательств, соответствует требованиям, предъявляемым ч. 2 ст. 30.7 и ч. 1 ст. 29.10 КоАП РФ, и также является законным, обоснованным и мотивированным.

Нарушений норм материального и процессуального права, относящихся к существенным и влекущих отмену или изменение состоявшихся по делу постановлении и судебных актов, в ходе производства по данному делу об административном правонарушении не допущено и из дела не усматривается.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 30.17 КоАП РФ,

постановил:

постановление заместителя руководителя Управления Федеральной антимонопольной службы по Республике Крым и г. Севастополю от 21 декабря 2015 г. по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 7.29 КоАП РФ, совершенном ФИО1, решения судей Севастопольского гарнизонного военного суда от 19 апреля 2016 г. и Северо-Кавказского окружного военного суда от 30 мая 2016 г. (№) оставить без изменения, а жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Заместитель председателя суда С.А. Михайлюк