Гражданский кодекс часть 1

на основании определения судьи Волгоградского областного суда Гантимурова И.А. от 29 октября 2018 г. о передаче кассационной жалобы с делом для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции,

по докладу судьи Волгоградского областного суда Гантимурова И.А.,

рассмотрев истребованное по поступившей кассационной жалобе истца ФИО3 на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 26 апреля 2018 г.

гражданское дело по иску ФИО3 к ФИО4 о возмещении материального ущерба, причиненного преступлением, и взыскании компенсации морального вреда,

у с т а н о в и л:

ФИО3 обратился в суд с иском к ФИО4 о возмещении материального ущерба, причиненного преступлением, и взыскании компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных требований указал, что 6 июля 2007 г. он за 1 280 000 рублей приобрел у ФИО4 автомобиль марки «<.......>», 2005 года выпуска, зарегистрированный на ФИО5 При продаже автомобиля ФИО4 пояснил, что является фактическим хозяином и пользуется автомобилем единолично, но документально владелицей является ФИО5, предъявив генеральную доверенность на свое имя на право распоряжения указанным автомобилем. На следующий день ФИО3 поставил автомобиль на учет в МРЭО ГИБДД г. Волжского Волгоградской области.

14 августа 2010 г. указанный автомобиль был изъят сотрудниками ГИБДД в п. Лазаревское Краснодарского края, в связи с подозрением на изменение номерных агрегатов.

22 февраля 2012 г. по факту причинения ему материального ущерба в размере 1280000 рублей было возбуждено уголовное дело в отношении неустановленного лица по признакам преступления предусмотренного частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации. В ходе предварительного следствия было установлено лицо, причинившее ущерб – ФИО4, и что в его действиях могут усматриваться признаки указанного преступления.

7 июля 2017 г. с согласия ФИО4 следователем вынесено постановление о прекращении в отношении него уголовного дела и уголовного преследования в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

ФИО3 полагал, что действиями ФИО4 ему причинен материальный ущерб, а также моральный вред, поскольку он, как следует из постановления от 7 июля 2017 г., заведомо зная, что автомобиль является похищенным в г. Москве имуществом, продал его ФИО3, тем самым обманным путем завладел принадлежащими ему денежными средствами в размере 1280000 рублей.

При таких обстоятельствах ФИО3 просил суд взыскать с ФИО4 в счет возмещения материального ущерба, причиненного преступлением, денежную сумму в размере 1280000 рублей, а также компенсацию морального вреда в размере 300000 рублей.

В ходе производства по делу протокольным определением Городищенского районного суда Волгоградской области от 21 декабря 2017 г. к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, привлечена ФИО6

Решением Городищенского районного суда Волгоградской области от 31 января 2018 г. исковые требования удовлетворены частично. С ФИО4 в пользу ФИО3 в счет возмещения вреда, причиненного преступлением, взыскана денежная сумма в размере 1280000 рублей. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 26 апреля 2018 г. решение суда первой инстанции отменено и принято новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований.

В кассационной жалобе, поступившей в кассационную инстанцию Волгоградского областного суда 17 сентября 2018 г., истец ФИО3 просит отменить апелляционное определение, направить дело на новое рассмотрение.

В обоснование жалобы указал на допущенные судом апелляционной инстанции существенные нарушения норм материального права и норм процессуального права.

По запросу судьи Волгоградского областного суда от 20 сентября 2018 г. дело было истребовано из суда первой инстанции и поступило в кассационную инстанцию Волгоградского областного суда 28 сентября 2018 г.

На основании определения судьи Волгоградского областного суда Гантимурова И.А. от 29 октября 2018 г. кассационная жалоба с делом передана для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции – президиума Волгоградского областного суда.

Выслушав объяснения представителя истца ФИО3 – по доверенности ФИО7, поддержавшего доводы кассационной жалобы, проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, президиум Волгоградского областного суда приходит к следующему.

Согласно статье 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Такие нарушения были допущены судом апелляционной инстанции при рассмотрении данного дела и выразились в следующем.

Судами установлено и из материалов дела следует, что 6 июля 2007 г., между ФИО5, в качестве продавца, в лице ФИО4, и ФИО3, в качестве покупателя, заключен договор купли-продажи транспортного средства марки «<.......>», 2005 года выпуска, без государственного регистрационного знака, стоимостью 1280 000 рублей.

В договоре купли-продажи имеется отметка о том, что деньги в счет оплаты стоимости автомобиля получены ФИО4, которая удостоверена его подписью.

На следующий день автомобиль был поставлен ФИО3 на учет в МРЭО ГИБДД г. Волжского, а 14 августа 2010 г. автомобиль был изъят у ФИО3 сотрудниками ГИБДД в п. Лазаревское Краснодарского края в связи с подозрением на изменение номерных агрегатов.

22 февраля 2012 г. по факту причинения ФИО3 материального ущерба в размере 1280000 рублей было возбуждено уголовное дело № <...> в отношении неустановленного лица по признакам преступления предусмотренного частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Расследованием уголовного дела установлено, что 6 июля 2007 г. в неустановленный период времени, неизвестное лицо, находясь около <.......>, расположенной по <адрес>, заведомо зная, что автомобиль «<.......>» является похищенным в г. Москва имуществом, продало вышеуказанный автомобиль ФИО3, тем самым обманным путем завладело денежными средствами в размере 1280000 рублей, принадлежащими ФИО3, после чего с места совершения преступления скрылось, чем причинило ФИО3 значительный материальный ущерб на указанную сумму.

В ходе предварительного следствия лицом, подозреваемым в совершении указанного преступления, являлся ФИО4

Постановлением следователя СО-4 СУ Управления МВД России по г. Волгограду ФИО1 от 10 августа 2017 г. по ходатайству ФИО4 уголовное дело и уголовное преследование в отношении подозреваемого ФИО4 в совершении преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, прекращено по основанию, предусмотренному пунктом 3 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, за истечением срока давности уголовного преследования.

Согласно постановлению о прекращении уголовного дела и уголовного преследования от 10 августа 2017 г., в ходе предварительного следствия было установлено, что 6 июля 2007 г. ФИО4 продал ФИО3 автомобиль «<.......>», зарегистрированный на ФИО5 При этом номерные агрегаты автомобиля подвергались изменению, а сам автомобиль принадлежит ФИО2

21 сентября 2017 г. ФИО3 обратился в суд с настоящим иском к ФИО4 о возмещении материального ущерба, причиненного преступлением, и взыскании компенсации морального вреда.

В судебном заседании суда первой инстанции ответчиком ФИО4 было сделано заявление о применении срока исковой давности при рассмотрении спора.

Суд первой инстанции, разрешая спор и принимая решение о частичном удовлетворении исковых требований ФИО3 о возмещении ему материального ущерба, причиненного преступлением, исходил из того, что вина ответчика ФИО4 в причинении материального ущерба истцу в размере 1280000 рублей установлена постановлением о прекращении в отношении него уголовного дела и уголовного преследования от 10 августа 2017 г. в связи с истечением срока давности уголовного преследования, что не освобождает лицо, причинившее имущественный вред, от возмещения его в полном объеме. Оснований для применения срока исковой давности суд первой инстанции не усмотрел, поскольку пришел к выводу о том, что он подлежит исчислению с даты вынесения постановления о прекращении уголовного дела и уголовного преследования в отношении ФИО4, и на момент обращения ФИО3 в суд с иском трехлетний срок исковой давности не пропущен.

Суд апелляционной инстанции, проверяя законность и обоснованность решения суда первой инстанции, установил, что имеющееся в материалах дела постановление о прекращении уголовного дела и уголовного преследования в отношении ФИО4 в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности, в силу закона преюдициального значения для рассмотрения настоящего дела не имеет, поскольку отсутствует вступивший в законную силу приговор суда в отношении ФИО4 о совершении им преступления в отношении ФИО3 Кроме того, принимая во внимание, что договор купли-продажи транспортного средства от 6 июля 2007 г. был заключен между ФИО5, в качестве продавца, и ФИО3, в качестве покупателя, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что заявленные исковые требований ФИО3 к ФИО4 являются необоснованными, поскольку иск предъявлен к ненадлежащему ответчику. При этом, ходатайство о замене ненадлежащего ответчика другим лицом в порядке статьи 41 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации ФИО3 не заявлял. Кроме того, отказывая в удовлетворении исковых требований ФИО3, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о пропуске истцом срока исковой давности, ссылаясь на то, что о нарушении своих прав ФИО3 стало известно 14 августа 2010 г., когда спорный автомобиль был изъят сотрудниками ГИБДД, а не в день вынесения постановления о прекращении уголовного дела и уголовного преследования в отношении ФИО4

Президиум Волгоградского областного суда находит, что приведенные выводы суда апелляционной инстанции являются ошибочными, основанными на неправильном применении и толковании норм материального права, регулирующих спорные отношения, а также норм процессуального права.

Одной из процессуальных гарантий права на судебную защиту в целях правильного рассмотрения и разрешения судом гражданских дел являются нормативные предписания части 1 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, устанавливающие, что решение суда должно быть законным и обоснованным.

Требованиям законности и обоснованности согласно пункту 6 части 2 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации должно отвечать и апелляционное определение суда апелляционной инстанции.

В пунктах 2 и 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении» разъяснено, что решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Согласно статье 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом. Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пунктах 5 и 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 г. № 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству», под уточнением обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела, следует понимать действия судьи и лиц, участвующих в деле, по определению юридических фактов, лежащих в основании требований и возражений сторон, с учетом характера спорного правоотношения и норм материального права, подлежащих применению. В случае заблуждения сторон относительно фактов, имеющих юридическое значение, судья на основании норм материального права, подлежащих применению, разъясняет им, какие факты имеют значение для дела и на ком лежит обязанность их доказывания (статья 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). При определении закона и иного нормативного правового акта, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установлении правоотношений сторон следует иметь в виду, что они должны определяться исходя из совокупности данных: предмета и основания иска, возражений ответчика относительно иска, иных обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дела.

Из изложенных норм процессуального закона и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что выводы суда об установленных им фактах должны быть основаны на доказательствах, исследованных в судебном заседании. При этом бремя доказывания юридически значимых обстоятельств между сторонами спора подлежит распределению судом на основании норм материального права, регулирующих спорные отношения, а также требований и возражений сторон.

Суд апелляционной инстанции, отказывая в удовлетворении иска, сослался на положения статей 454, 456, 461 Гражданского кодекса Российской Федерации, регламентирующих отношения, возникающие из договора купли-продажи, и пришел к выводу о том, что ФИО4 является ненадлежащим ответчиком по иску ФИО3, поскольку исходил из того, что ФИО4 не являлся стороной договора купли-продажи изъятого у ФИО3 автомобиля, а также из отсутствия вступившего в законную силу приговора суда, подтверждающего совершение ФИО4 преступления в отношении ФИО3

Однако судом апелляционной инстанции не было учтено, что ФИО3 заявлен иск о возмещении материального ущерба, причиненного преступлением, и компенсации морального вреда, причиненного этим же преступлением.

В этой связи ссылка суда апелляционной инстанции на положения закона, регламентирующего отношения, возникающие из договора купли-продажи, является необоснованной, поскольку к спорным отношениям подлежали применению нормы главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах вследствие причинения вреда.

В результате неправильной квалификации судом апелляционной инстанции спорных правоотношений были неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения и разрешения дела, что повлекло неправильное распределение между сторонами бремени доказывания этих обстоятельств.

Согласно пункту 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

В силу пункта 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии со статьей 1082 Гражданского кодекса Российской Федерации, удовлетворяя требование о возмещении вреда, суд в соответствии с обстоятельствами дела обязывает лицо, ответственное за причинение вреда, возместить вред в натуре (предоставить вещь того же рода и качества, исправить поврежденную вещь и т.п.) или возместить причиненные убытки (пункт 2 статьи 15).

Согласно пункту 1 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Пунктом 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода). Если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» по делам о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты нарушения обязательства или причинения вреда, наличие убытков (пункт 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Размер подлежащих возмещению убытков должен быть установлен с разумной степенью достоверности. По смыслу пункта 1 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации в удовлетворении требования о возмещении убытков не может быть отказано только на том основании, что их точный размер невозможно установить. В этом случае размер подлежащих возмещению убытков определяется судом с учетом всех обстоятельств дела, исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению.

Отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство (пункт 2 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации). По общему правилу лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (пункт 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации). Бремя доказывания своей невиновности лежит на лице, нарушившем обязательство или причинившем вред. Вина в нарушении обязательства или в причинении вреда предполагается, пока не доказано обратное.

Если лицо несет ответственность за нарушение обязательства или за причинение вреда независимо от вины, то на него возлагается бремя доказывания обстоятельств, являющихся основанием для освобождения от такой ответственности (например, пункт 3 статьи 401, пункт 1 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из содержания приведенных правовых норм и разъяснений следует, что законом установлена презумпция вины причинителя вреда, которая предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт причинения вреда, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред. При этом, по делам о возмещении вреда суд должен установить факт причинения вреда, вину причинителя вреда и причинно-следственную связь между незаконными действиями (бездействием) причинителя вреда и причиненным вредом.

В настоящем деле ФИО3 указывал, что лицом, причинившим ему материальный ущерб, является ФИО4

При этом ФИО3 сослался на то, что денежные средства в размере 1280000 рублей за изъятый у него автомобиль были получены ФИО4

В то же время ФИО4 в рамках возбужденного уголовного дела являлся подозреваемым в том, что заведомо зная, что автомобиль является похищенным в г. Москве имуществом, продал его ФИО3, тем самым обманным путем завладел принадлежащими ему денежными средствами в размере 1280000 рублей, и фактически согласился с этим подозрением дав свое согласие на прекращение в отношении него уголовного дела и уголовного преследования по нереабилитирующему основанию, предусмотренному пунктом 3 части первой статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, то есть в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

Указанные обстоятельства судом апелляционной инстанции не были учтены, в связи с чем его вывод о том, что ФИО4 является ненадлежащим ответчиком по иску не может быть признан обоснованным.

Кроме того, ссылаясь на отсутствие вступившего в законную силу приговора суда, подтверждающего совершение ФИО4 преступления в отношении ФИО3, суд апелляционной инстанции, по сути, пришел к выводу о том, что обвинительный приговор суда является единственным основанием для возложения на лицо, подвергнутое уголовному преследованию, обязанности возместить причиненный потерпевшему материальный ущерб.

Между тем судом апелляционной инстанции безосновательно не был принят во внимание конституционно-правовой смысл положений пункта 3 части первой статьи 24, пункта 1 статьи 254 и части восьмой статьи 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, выявленный в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 2 марта 2017 г. № 4-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 3 части первой статьи 24, пункта 1 статьи 254 и части восьмой статьи 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан ФИО8 и ФИО9».

Так, согласно названному постановлению Конституционного Суда Российской Федерации приведенные положения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации предполагают, что при прекращении уголовного дела в связи с истечением сроков давности уголовного преследования с согласия обвиняемого (подсудимого):

потерпевший, если у него имеются обоснованные сомнения в правильности исчисления срока давности уголовного преследования, вправе представить свои возражения против прекращения уголовного дела, которые должны быть исследованы судом, а в случае вынесения решения о прекращении уголовного дела - оспорить его по мотивам незаконности и необоснованности в установленном процессуальным законом порядке;

для потерпевшего сохраняется возможность защитить свои права и законные интересы в порядке гражданского судопроизводства с учетом правил о сроках исковой давности, а обвиняемый (подсудимый) не освобождается от обязательств по возмещению причиненного противоправным деянием ущерба; при этом потерпевшему должно обеспечиваться содействие со стороны государства в лице его уполномоченных органов в получении доказательств, подтверждающих факт причинения такого ущерба;

суд, рассматривающий в порядке гражданского судопроизводства иск о возмещении ущерба, причиненного подвергавшимся уголовному преследованию лицом, должен принять данные предварительного расследования, включая сведения, содержащиеся в решении о прекращении в отношении этого лица уголовного дела в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, в качестве письменных доказательств, которые - наряду с другими имеющимися в деле доказательствами - он обязан оценивать по своему внутреннему убеждению, основанному на их всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании.

Следовательно, вопреки выводу суда апелляционной инстанции, данные предварительного расследования и сведения, содержащиеся в постановлении о прекращении уголовного дела и уголовного преследования в отношении ФИО4, подлежали принятию судом апелляционной инстанции в качестве письменных доказательств и подлежали оценке наряду с другими имеющимися в деле доказательствами для установления обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела, в частности того, имело ли место причинение ФИО3 материального ущерба и является ли ФИО4 лицом, причинившим ущерб, то есть тех обстоятельств, которые применительно к положениям статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации должен доказать потерпевший.

В этой связи с целью установления указанных обстоятельств суду апелляционной инстанции следовало истребовать материалы уголовного дела и исследовать их в судебном заседании, чего сделано не было ни судом апелляционной инстанции, ни судом первой инстанции.

Помимо этого суд апелляционной инстанции, отказывая в удовлетворении иска, также сослался на пропуск ФИО3 срока исковой давности, исчислив его с 14 августа 2010 г., когда спорный автомобиль был изъят у него сотрудниками ГИБДД, и когда, по мнению суда апелляционной инстанции, ему стало известно о нарушении его имущественных прав.

Однако, такой вывод суда апелляционной инстанции также противоречит нормам материального права, устанавливающим правила исчисления срока исковой давности.

Статьей 195 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

Согласно пункту 1 статьи 196 Гражданского кодекса Российской Федерации общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 настоящего Кодекса.

На основании пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Согласно пункту 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Из приведенных положений закона следует, что для разрешения вопроса об исчислении срока исковой давности, о применении которого заявлено ответчиком, суду необходимо установить начальный момент течения данного срока, то есть день, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Поскольку в настоящем деле ФИО3 заявлен иск о возмещении вреда, причиненного ему преступным хищением у него денежных средств, то до установления органами предварительного следствия лица, совершивших хищение денежных средств ФИО3, он явно был лишен возможности предъявить к такому лицу какие-либо требования.

Таким образом, суд апелляционной инстанции не учел, что на момент изъятия у ФИО3 автомобиля он не мог располагать достоверными данными о том, в результате чьих действий он был лишен денежных средств, уплаченных им за автомобиль. Уголовное дело также было возбуждено в отношении неустановленного лица и лишь при вынесении постановления о прекращении уголовного дела и уголовного преследования в отношении ФИО4 от 10 августа 2017 г. ФИО3 могло стать достоверно известным лицо, подозреваемое в совершении преступления, в действиях которого могут усматриваться признаки этого преступления.

Кроме того, суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении исковых требований ФИО3 к ФИО4 о взыскании компенсации морального вреда, в нарушение требований статьи 329 и статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не указал основания, по которым решение суда первой инстанции в данной части является неправильным, а также мотивы, по которым пришел к своим выводам.

Ввиду изложенного апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 26 апреля 2018 г. нельзя признать законным. Оно принято с существенными нарушениями норм материального права и норм процессуального права, повлиявшими на исход дела, без их устранения невозможна защита нарушенных прав и законных интересов заявителя кассационной жалобы, что согласно статье 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для отмены обжалуемого судебного постановления и направления дела на новое апелляционное рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду апелляционной инстанции следует учесть все приведенное выше и разрешить исковые требования ФИО3 на основании норм закона, подлежащих применению к спорным отношениям, обстоятельств, установленных по делу, и с соблюдением требований процессуального закона.

Руководствуясь статьями 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, президиум Волгоградского областного суда

п о с т а н о в и л:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 26 апреля 2018 г. по гражданскому делу по иску ФИО3 к ФИО4 о возмещении материального ущерба, причиненного преступлением, и взыскании компенсации морального вреда отменить.

Дело направить на новое апелляционное рассмотрение в суд апелляционной инстанции – судебную коллегию по гражданским делам Волгоградского областного суда.

Председательствующий подпись Д.П. Туленков

Копия верна: судья

Волгоградского областного суда И.А. Гантимуров

28 ноября 2018 г.