Гражданский кодекс часть 1

с участием заместителя прокурора Томской области Мелиховой Т.Н., осужденного Макрушина С.В., его защитника – адвоката Филиппова К.Э., потерпевших Н., Т., О., К., Ф., представителя потерпевшего Ф. и представителя потерпевших – адвоката Кондаурова О.Е.,

рассмотрел материалы дела по надзорной жалобе адвоката Филиппова К.Э. в защиту интересов осужденного Макрушина С.В. о пересмотре приговора Октябрьского районного суда г. Томска от 01 февраля 2011 года и определения судебной коллегии по уголовным делам Томского областного суда от 26 мая 2011 года.

Приговором Октябрьского районного суда г. Томска от 01 февраля 2011 года

Макрушин С. В. , родившийся /__/ года, в /__/, гражданин /__/, несудимый,

осужден по ч. 4 ст. 159 УК РФ к 5 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Этим же приговором постановлено: признать за потерпевшими Н., Т., К., К., Н., Ф., Ф. право на удовлетворение их исковых требований о признании за ними права собственности на гаражные боксы в гаражном комплексе по /__/ в /__/, передав вопрос о разрешении данного иска для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Томского областного суда от 26 мая 2011 года приговор изменен: действия Макрушина СВ. переквалифицированы на ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции ФЗ № 26 - ФЗ от 07.03.2011), по которой назначено 3 года лишения свободы. На основании ст. 73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком в три года с возложением на Макрушина С.В. обязанности в период испытательного срока не менять постоянного места жительства без уведомления УИИ, куда раз в месяц являться на регистрацию. В остальном приговор оставлен без изменения.

В надзорной жалобе адвокатом Филипповым К.Э. поставлен вопрос об отмене приговора в связи с неправильным применением уголовного закона и нарушением уголовно-процессуального закона.

Заслушав доклад судьи Томского областного суда Павлова А.В., изложившего обстоятельства дела, состоявшиеся по делу судебные решения, мотивы надзорной жалобы и постановления о возбуждении надзорного производства, выслушав пояснения осужденного Макрушина С.В. и его адвоката Филиппова К.Э., поддержавших доводы надзорной жалобы, выслушав потерпевших Н., О., Ф., К. и Т., представителя потерпевшего Ф. и адвоката Кондаурова О.Е., полагавших необходимым оставить приговор суда первой инстанции без изменения, а надзорную жалобу – без удовлетворения, заслушав мнение заместителя прокурора Томской области Мелиховой Т.Н., полагавшей необходимым отменить судебные решения по данному уголовному делу и направить его на новое рассмотрение в суд первой инстанции, президиум Томского областного суда

установил:

по приговору суда Макрушин С.В. признан виновным в мошенничестве, т.е. приобретении права на чужое имущество путем обмана с причинением значительного ущерба гражданину в особо крупном размере, совершенном в период с 01 ноября 2003 года по 04 июля 2008 года в /__/, при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В надзорной жалобе адвокат Филиппов К.Э., выражая несогласие с состоявшимися судебными решениями, считая их необоснованными и несоответствующими действующему законодательству, указывает, что выводы суда не основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах, а при рассмотрении уголовного дела судом было нарушено право на защиту и положения уголовно-процессуального законодательства. Выводы суда кассационной инстанции с точки зрения закона также неверны. Приводя описание деяния, признанного судом установленным, указывает, что согласно приговору суд пришёл к выводу о том, что Макрушин С.В. путём обмана Н. и привлечённых с его согласия дольщиков-инвесторов получил реальную, юридически обоснованную возможность вступить во владение и распорядиться как своим чужим имуществом (объектом строительства), т.е. гаражным комплексом, возведённым Н. совместно с Т. с использованием денежных средств дольщиков-инвесторов, причинив каждому потерпевшему значительный материальный ущерб, составляющий особо крупный размер, и лишив их возможности распоряжаться своим имуществом. При этом суд заявил, как о доказанном, о том, что Макрушин С.В. знал об отсутствии у Н. лицензии на выполнение строительных работ и при этом заключил с ним договор подряда на строительство гаражного комплекса. В обоснование этой позиции суд в приговоре заявил, что сам Макрушин С.В. якобы заявлял о своей осведомлённости об отсутствии у Н. такой лицензии. Также суд ссылался на показания Н. и Т., которые по-разному описывая ситуацию, тем не менее, одинаково говорили о том, что Макрушину С.В. было известно об отсутствии у Н. лицензии. Судебная коллегия также пришла к выводам об обоснованности вывода в приговоре о наличии изначально сформировавшегося умысла осужденного на совершение мошенничества как в отношении подрядчика, так и в отношении граждан-инвесторов; об осведомлённости осужденного при заключении с подрядчиком договора подряда на строительство гаражного комплекса об отсутствии у Н. лицензии и собственных средств на строительство. В кассационном определении заявлено, что Макрушин С.В. не только был осведомлён о привлечении средств граждан на строительство объекта, но и сам непосредственно в этом участвовал как застройщик, гарантируя по окончании строительства оформление каждому инвестору в собственность конкретного бокса. В кассационном определении и в приговоре не приведено доводов тому, что якобы имевшийся у Макрушина С.В. умысел на совершение мошеннических действий, был сформирован изначально. По тексту понимается, что этот умысел сформировался до момента подписания с Н. договора подряда. В то же время из материалов дела следует, что в сложившейся ситуации, затратив достаточно большие собственные средства на формирование пакета документов, дающих право на строительство объекта, Макрушину С.В. не было резона рисковать этими денежными средствами привлечением к строительству человека, не имеющего строительного образования и надлежащей лицензии на осуществление такой деятельности. Не было такого резона и потому, что эта ситуация могла быть легко проверена надзирающими органами. К тому же действия Макрушина С.В. носили последовательный характер. Потратив несколько лет на хождения по инстанциям, большие суммы денег на оформление строительной документации и получение разрешительных документов, Макрушин С.В. стал искать подрядчика. Сначала было обращение к П., а потом появился Н. Эти действия были объективно подтверждены в суде показаниями П., подтвердившего, что к нему обращался Макрушин С.В. с предложением о строительстве, и он был готов это сделать, имея необходимый пакет документов. Однако сделка по неизвестной ему причине не состоялась. Эта же ситуация была подтверждена показаниями самого Макрушина С.В., свидетеля Л. При этом объективно позиция Макрушина С.В. в судебном заседании нашла своё подтверждение. Он не общался лично с П., о чём заявляли все допрошенные по делу очевидцы. С П. общался Л. Именно от Л. Макрушин С.В. узнал о том, что П. отказался строить его объект. Необъективность же показаний Л. проявилась после показаний в суде незаинтересованного свидетеля П., который совсем по иному описал суду обстоятельства его общения с Л. в свете обсуждения его (П.) привлечения к строительству гаражного комплекса. Указанным обстоятельствам не было дано какой-либо оценки, как в тексте приговора, так и в тексте кассационного определения. В связи с тем, что иных очевидцев начала событий по привлечению подрядчика на строительство гаражного комплекса по делу не было и нет, так и осталось невыясненным на чём были основаны выводы суда первой и суда кассационной инстанции, как о заранее сформировавшемся у Макрушина С.В. умысле, так и о его осведомлённости об отсутствии у Н. лицензии на строительство. Макрушин С.В. не отрицал, что был осведомлён о привлечении Н. средств некоторых граждан (не всех инвесторов) на строительство объекта. К концу строительства ему, т.е. Макрушину С.В., стало известно и об остальных гражданах, чьи деньги привлёк Н. для строительства гаражного комплекса. При этом Макрушин С.В. никогда не заявлял о том, что не собирается или собирался присвоить исключительно в собственное пользование весь комплекс. В рамках рассмотрения уголовного дела судом исследовались документы, подтверждённые показаниями потерпевших, в которых были обозначены предложения Макрушина С.В. оформить каждому инвестору в собственность конкретные гаражные боксы. Допрошенные же в судебном заседании представители УФРС по Томской области, Администрации г. Томска также однозначно пояснили, что в силу того как именно были оформлены первоначальные взаимоотношения между Макрушиным С.В., Н. и инвесторами, оформить конкретные гаражные боксы сразу на инвесторов Макрушин СВ. не мог. Для оформления гаражных боксов на инвесторов изначально он должен был оформить весь гаражный комплекс на себя. В судебном заседании не было выявлено каких-либо иных действий со стороны Макрушина С.В., которые бы свидетельствовали о том, что у Макрушина С.В. нет намерения, после оформления гаражного комплекса в свою собственность, передавать гаражные боксы инвесторам. Показания допрошенных в суде потерпевших К., Ф., К., Н., О., Ф. изложены в приговоре так, что создаётся впечатление, что они якобы дали показания аналогичные показаниям Н. и Т., что не соответствует действительности. Суд не стал уточнять в приговоре, в какой именно части показания указанных лиц аналогичны, но в результате можно сделать вывод, что и в данной части показания, например, Н., приведённые полнее других, аналогичны показаниям всех остальных. Здесь, делая подобный вывод в приговоре, суд как бы отбрасывал тот факт, что если, допустим, у Макрушина С.В. преступные намерения были, и он осознанно намеревался использовать эту ситуацию в дальнейшем, то, как тогда быть с намерениями Н., с Т., которые позиционировали себя подрядчиками. Они-то сами для себя точно знали, что ни у одного, ни у другого лицензии на осуществление строительной деятельности не было, но по какой-то странной, невыясненной судом причине посчитали для себя возможным подписать договор и приступить к строительству, не имея на это ни законного права, ни надлежащего образования. В этой связи из текста приговора непонятно, какими доказательствами, по мнению суда, подтверждается факт того, что Макрушин С.В., заключая с Н. договор подряда, изначально оговаривал с ним необходимость привлечения в целях строительства денежных средств граждан. Судом в приговоре это подаётся так, что, поскольку ни у Макрушина С.В., ни у Л. не было денежных средств на строительство гаражного комплекса, то и было принято решение привлекать денежные средства граждан. Однако эта позиция не была подтверждена в судебном заседании самим Макрушиным С.В. и была фактически опровергнута объективными доказательствами, исследованными в суде, в том числе и самим текстом договора подряда. В то же время, если считать, что Н. соглашался осуществить строительство, заранее зная, что у него нет ни лицензии, ни денежных средств на строительство, реально осознавая, что по тексту договора подряда он должен строить объект за счёт собственных средств, тогда получается, что это у Н. был заранее сформированный умысел на обман. По тексту обжалуемого приговора данная позиция суда обоснована показаниями потерпевших К., Ф., К., Н., О., Ф. о том, что сам Макрушин СВ. каждого из них лично направлял к Н. для заключения договора долевого участия в строительстве. В то же время сами показания указанных потерпевших опровергают данную позицию. Никто из допрошенных по делу потерпевших не пояснял о целенаправленной информационной компании, направленной на привлечение инвесторов в строительство. Каждый из этих потерпевших индивидуальным путём пришёл к Н. В то же время не только сами эти показания, но и объективные факты опровергают то, что в первоначальных договорённостях между Н. и Макрушиным С.В. шел разговор о привлечении денежных средств граждан. Сам Н., подписывая своей рукой договор подряда, в котором чётко было прописано условие о строительстве гаражного комплекса за свой счёт и своими силами, фактически опроверг свою последующую позицию о том, что договорённости, якобы, были другими. Для суда очевидна была ситуация, при которой каждый из потерпевших заключил с Н. договор о долевом участии в строительстве. Многие из них видели лично договор, подписанный между Н. и Макрушиным С.В. В судебном заседании исследовались доказательства по этому поводу. Соответственно очевидно было и то, что по условиям договора между Макрушиным С.В. и Н. практически все (за исключением трёх) гаражные боксы отходили Н. Соответственно Макрушин С.В. никаким образом не имел права ими распоряжаться и соответственно у Макрушина С.В. не было причин заверять письменно или устно граждан, заключавших договоры с Н., что совместно с подрядчиком Н. осуществит ввод объекта в эксплуатацию и оформит на них право собственности на указанные в соответствующих договорах, заключённых ими с Н., гаражные боксы в гаражном комплексе. Со ссылкой на положения Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2007 года N 51 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», указывает, что мошенничество совершается путем обмана или злоупотребления доверием, под воздействием которых владелец имущества, или иное лицо, либо уполномоченный орган власти передают имущество или право на него другим лицам либо не препятствуют изъятию этого имущества или приобретению права на него другими лицами. Обман как способ совершения хищения или приобретения права на чужое имущество, ответственность за которое предусмотрена статьей 159 УК РФ, может состоять в сознательном сообщении заведомо ложных, не соответствующих действительности сведений либо в умолчании об истинных фактах, либо в умышленных действиях. Согласно приговору суд пришёл к выводу о том, что мошеннические действия были совершены путём обмана. При этом суд не разобрался в юридических взаимоотношениях между фигурантами, в результате чего были сделаны юридически неверные выводы. Несмотря на отсутствие об этом прямого указания в тексте приговора, суд фактически заявил о том, что в действиях Макрушина С.В. отчасти было и злоупотребление доверием, что проявилось в описании обстоятельств заключения договоров между потерпевшими и Н. Ссылаясь на положение Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2007 года N 51 г. Москва "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», полагает, что в данном случае исследованными в судебном заседании доказательствами было объективно доказано отсутствие каких-либо корыстных целей во взаимоотношениях с потерпевшими по делу, равно как и наличие между ними доверительных отношений. По тексту обжалуемого приговора очевидны причины того, почему суд, существенно сократив объём фактически инкриминированного Макрушину С.В. обвинения, тем не менее, заявил о якобы существующей доказанности возникновения у Макрушина С.В. умысла на приобретение права на чужое имущество путём обмана в ноябре 2003 года. Также ссылаясь на указанное Постановление Пленума Верховного Суда РФ, указывает, что содеянное следует квалифицировать как мошенничество, если умысел, направленный на хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество, возник у лица до получения чужого имущества или права на него. Для суда признание этого факта было необходимым и обязательным условием, несмотря на то, что по материалам дела отсутствовали доказательства существования, возникновения в тот период времени какого-либо умысла у Макрушина С.В. Полагает, что суду необходимо было более чётко бы разобраться в сложившейся по делу ситуации и принять решение о том, действительно ли имело место хищение чужого имущества либо приобретение права на чужое имущество, или имели место иные деяния, возможно и подпадающие под статьи УК РФ, но не образующие состав мошенничества. Также считает, что суд неправильно установил, был ли причинён кому-либо из потерпевших реальный материальный ущерб. При решении вопроса о виновности лица в совершении мошенничества суды должны учитывать, что обязательным признаком хищения является наличие у лица корыстной цели, т.е. стремления изъять и (или) обратить чужое имущество в свою пользу либо распорядиться им как своим собственным, в том числе путем передачи его в обладание других лиц. В данном случае наличие у Макрушина СВ. этих целей не подтверждено. Кроме того, судом в тексте приговора фактически искажены показания всех допрошенных по делу лиц. Эти показания приведены в усечённом виде, в результате чего утрачивается смысл сказанного каждым допрошенным. В связи с изложенным считает приговор подлежащим отмене и просит Макрушина С.В. оправдать.

Проверив материалы дела и доводы надзорной жалобы, президиум Томского областного суда приходит к следующим выводам.

Согласно обжалуемому приговору суд признал установленной вину Макрушина С.В. в том, что он, имея умысел на приобретение права на чужое имущество путем обмана, выступая в качестве заказчика-застройщика, 01 ноября 2003 года, зная, что у Н. нет лицензии на выполнение строительных работ, заключил с ним договор подряда на строительство гаражного комплекса по /__/ с привлечением в этих целях граждан в долевом строительстве, с которыми, с его ведома, Н. заключил в период с ноября 2003 года по июнь 2004 года договоры об инвестировании строительства гаражных боксов, по которым: Н. внес /__/ рублей, Ф. /__/ рублей. О. - /__/ рублей, К. - /__/ рублей, К. - /__/ рублей, Т. -/__/ рублей. Ф. - /__/ рублей. При этом, внося указанные суммы в строительство поэтапно, они были обнадежены заверениями Макрушина СВ. в том, что после ввода объекта в эксплуатацию он оформит на них право собственности на гаражные боксы.

Далее по окончании строительства гаражного комплекса. Макрушин С.В. в период с сентября 2004 года по март 2005 года умышленно, преследуя свою цель в завладении всем гаражным комплексом, под надуманными предлогами уклонялся от подписания акта приема-передачи выполненных Н. работ по строительству гаражного комплекса, мотивируя это в том числе и тем, что якобы при строительстве имеется отступление от проектной документации. При этом, реализуя свой умысел на мошенничество, он скрыл от Н. и инвесторов факт своего обращения в органы местного самоуправления г. Томска за документами для ввода гаражей в эксплуатацию, имея в то время уже необходимые для регистрации права собственности документы: акт приемки и ввода в эксплуатацию законченного строительством объекта приемочной комиссией от 21 декабря 2004 года и Постановление Мэра г. Томска от 17 января 2005 года за № 37 «О вводе в эксплуатацию нежилого строения (индивидуальные гаражи.) по /__/», а также скрыл факт подачи им 30 марта 2005 года в УФPC по Томской области заявления на регистрацию за ним права собственности на весь гаражный комплекс, не поставив при этом в известность и регистрационный центр о том, что в строительстве гаражного комплекса принимали участие иные лица, имеющие право собственности на отдельные гаражные боксы.

Не доведя на данном этапе свой преступный умысел до конца по независящим от него обстоятельствам, т.к. регистрация права собственности была приостановлена для приведения представленных им документов, подтверждавших факт создания объекта недвижимости, в соответствие с требованиями изменившегося законодательства Макрушин С.В., продолжил реализацию своего умысла на приобретение права на чужое имущество в период с 2005 года по 2008 год, не признавая перед инвесторами строительство гаражного комплекса законченным, и снимая таким образом с себя обязанность передачи им права собственности на восемь гаражных боксов, 07 августа 2006 года получил второе разрешение на ввод гаражного комплекса в эксплуатацию за № /__/, введя при этом в заблуждение орган местного самоуправления, утаив, что имеется постановление Мэра от 17 января 2005 года за № 37 «О вводе в эксплуатацию нежилого строения (индивидуальные гаражи) по /__/», указав, что располагает только актом приемки и ввода в эксплуатацию законченного строительством объекта от 21 декабря 2004 года, что повлекло выдачу ему в упрощенном порядке нового разрешения на ввод гаражного комплекса в эксплуатацию, но зарегистрировать право собственности на данный объект он не смог т.к. приказом от 14 декабря 2006 года за № /__/ данное разрешение на ввод было отменено.

Однако в продолжение своего умысла на приобретение права на чужое имущество, Макрушин С.В., сообщив в Департамент строительства и архитектуры заведомо ложные сведения о том, что работы по строительству гаражного комплекса он выполнил за свой счет хозяйственным способом и, таким образом, введя в заблуждение орган местного самоуправления, получил 16 апреля 2008 года разрешение на ввод в эксплуатацию указанного строительного объекта. Полученный путем обмана документ явился основанием для государственной регистрации права и 04 июля 2008 года Макрушин СВ. был зарегистрирован как собственник нежилого строения по /__/.

Таким образом, Макрушин С.В. путем обмана Н. и привлеченных с его согласия дольщиков-инвесторов получил реальную, юридически обоснованную возможность вступить во владение и распорядиться как своим, чужим имуществом, т.е. объектом строительства - гаражным комплексом, возведенным Н. совместно с Т. с использованием денежных средств Н., Ф., О., К., К., Т., причинив каждому потерпевшему значительный материальный ущерб, а именно: Н. в сумме /__/ рублей. Ф. - /__/ руб., О. /__/ руб., К. /__/ руб., К. - /__/ руб., Т. /__/ руб., Ф. /__/ руб., Н. - /__/ руб., на общую сумму /__/ рублей, что является особо крупным размером, лишив их возможности распоряжаться своим имуществом.

Проанализировав исследованные судом доказательства, на основании которых был сделан вывод о виновности Макрушина С.В. в установленном приговором преступном деянии, президиум приходит к выводу о том, что суды первой и второй инстанций правильно установили фактические обстоятельства дела, связанные с получением Макрушиным С.В. в аренду земельного участка под строительство гаражного комплекса, обстоятельства получения им разрешения на строительство, обстоятельства заключения им договора подряда с Н., не имеющим лицензии на строительство, обстоятельства привлечения к участию в строительстве путем его финансирования лиц, признанных потерпевшими, обстоятельства, связанные с введением Макрушиным С.В. гаражного комплекса в эксплуатацию и последующей регистрации им права собственности на строение.

Вместе с тем вывод суда в приговоре о том, что указанные установленные действия были совершены Макрушиным С.В. при наличии у него умысла на приобретение права на чужое имущество путем обмана и с причинением значительного ущерба гражданину в особо крупном размере, исследованными судом доказательствами, а именно, показаниями осужденного, потерпевших, свидетелей, исследованными судом материалами дела, не подтверждены, поскольку ни каждое из исследованных судом доказательств, ни их совокупность об этом не свидетельствуют, поэтому указанный в приговоре вывод суда об умысле Макрушина на совершение мошенничества является предположением.

Согласно показаниям Макрушина С.В. замысел построить около дома капитальные гаражи вместо находившихся там металлических, возник у него в 1999 году. В дальнейшем на оформление необходимых документов ушло три года. В результате он получил в аренду участок земли и разрешение на строительство (документы на л.д. 239-240 т.1). При этом денег на инвестирование строительства гаражей у него не было, и в результате он по предложению Л., что подтверждается показаниями свидетеля Л., обратился к Н., который имел возможность и хотел участвовать в строительстве, но не имел на этот вид деятельности лицензии.

Именно отсутствие денежных средств (что следует из показаний Макрушина С.В.; свидетеля Л., оказывавшего Макрушину С.В. помощь на этапе организации строительства; потерпевшего Н.) не позволяло Макрушину С.В. воспользоваться услугами как подрядчика П., который лицензию на строительство имел, но при этом строил за счет средств заказчика, что подтверждается договором подряда от 17.12.2002 между Макрушиным С.В. и П. (т.3 л.д. 192), согласно которому обеспечение финансирования строительства ложится на заказчика Макрушина С.В. Указанные показания Макрушина С.В. данные им в судебном заседании судом в приговоре не опровергнуты и надлежащей оценки им не дано.

Лицензию П., согласно показаниям потерпевшего Н., принесли или Л., или Макрушин для того, чтобы удобно было отвечать на вопросы проверяющих органов, а строить Макрушину С.В. надо было срочно, поскольку разрешение на строительство заканчивалось в декабре 2003 года, что также показал суду потерпевший Н., указав, что когда встал вопрос о лицензии, он, т.е. Н., сказал, что лицензии у него нет, но он готов заключить договор как частное лицо. При этом под давлением того, что срок разрешения на строительство заканчивался в декабре 2003 года, а просроченное разрешение на строительство - это большой минус, Макрушин С.В. согласился на их, т.е. Н. с Т., условия, согласно которым Макрушин С.В. с Л. получат не восемь гаражных боксов, как они хотели, а только три бокса и /__/ рублей.

Кроме того, согласно показаниям Макрушина С.В., он оплачивал аренду земли, и такая оплата была бы меньше при наличии построенного на этой земле и введенного в эксплуатацию объекта, что подтверждается также показаниями свидетеля М. (т.9 л.д.223).

Таким образом, из исследованных судом доказательств следует, что то обстоятельство, что Макрушин С.В. заключил договор подряда с лицом, не имеющим лицензии на строительство, т.е. с Н., и то обстоятельство, что согласно показаниям Макрушина С.В. в разрешении на строительство был указан в качестве подрядчика П., что следует и из заявления Макрушина С.В. в архитектурно-строительный надзор о получении разрешения на строительство на участке по /__/ (т. 3 л.д. 188), в котором указано, что строительство будет осуществлено П., имеющим лицензию на производство строительных работ, а непосредственным производителем работ назначен П. при осуществлении в соответствии с договорами авторского надзора З., технического надзора Ю., не подтверждает наличие у Макрушина С.В. умысла на мошенничество, поскольку, как было указано, обращение к Н. и заключение с ним договора подряда было обусловлено отсутствием денег у заказчика, т.е. у Макрушина С.В., отсутствием лицензии на строительство у Н. и сроками разрешения на строительство (т.1 л.д. 239). По этому поводу Макрушин С.В. суду показал, что в случае, если бы не использовались документы П., то вся процедура могла бы затянуться (т.9 л.д. 210). Иного вывода из исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре доказательств не следует.

Не имелось в распоряжении суда и доказательств возникновения у Макрушина С.В. умысла на мошенничество и до начала осуществления им организации непосредственно строительства, т.е. на стадии оформления земельного участка под строительство в аренду, что прямо следует из исследованных судом доказательств и текста приговора.

То обстоятельство, что для финансирования оговоренного Макрушиным С.В. и Н. строительства при отсутствии у них для этого своих денежных средств сразу планировалось привлечь инвесторов, установлено приведенными в приговоре показаниями Н., свидетеля Л. и вышеуказанных потерпевших.

Вместе с тем, согласно договору подряда от 01.11.2003 (т.3 л.д.95) между Макрушиным С.В и Н., добровольность которого сторонами не оспаривалась, подрядчик, т.е. Н. своими силами и средствами обязался в срок до 01.09.2004 построить и сдать заказчику, т.е. Макрушину С.В., индивидуальные гаражи по /__/, а в качестве оплаты заказчик должен был передать восемь гаражных боксов из числа построенных.

Исследованные судом договоры инвестирования были заключены между Н. и потерпевшими (т.1 л.д. 214- 217, 220, 232, 236). Согласно этим договорам Н. обязался выполнить своими силами все работы по строительству гаражей, сдать гаражный бокс в эксплуатацию передать инвестору по акту приема-передачи инвестированное помещение в состоянии, соответствующем проекту и техническим условиям, а также представить в соответствующий орган документы о регистрации права собственности инвестора на его гараж.

Согласно показаниям Н. в судебном заседании, Макрушин С.В. сказал, что не будет собирать деньги, а он, т.е. Н., сказал, что будет, если это надо (т.9 л.д. 48). Согласно приведенным в приговоре показаниям потерпевших, Макрушин С.В., к которому они, узнав о строительстве, обращались по вопросу участия в нем, направлял их к Н. Добровольность заключения договоров инвестирования с Н. потерпевшие не оспаривали, как и сам Н. Иных сведений о причине, по которой договоры инвестирования заключались не самим Макрушиным С.В., исследованные судом доказательства не содержат.

Таким образом, содержащийся в приговоре вывод суда о том, что Макрушин С.В. отказался от получения денег от инвесторов в целях реализации имевшегося у него преступного умысла на мошенничество, не подтвержден исследованными доказательствами. При этом мотивов, по которым суд пришел именно к такому выводу, приговор не содержит.

Указанный договор подряда между Макрушиным С.В. и Н. указания на иных фигурантов не содержит и, таким образом, никаких договорных отношений между Макрушиным С.В. и потерпевшими-инвесторами не имелось. При этом между Макрушиным С.В. и Н. существовали исключительно обязательственные отношения, согласно которым Н. обязался только построить гаражи своими средствами, а Макрушин С.В. обязался принять работу и передать подрядчику в качестве оплаты восемь боксов, которые только после этого становятся собственностью подрядчика.

С учетом этих обстоятельств, а также исходя из положений главы 37 Гражданского кодекса РФ, (посвященной подряду) и не предусматривающей возникновения у подрядчика права собственности на создаваемое им по договору имущество, Макрушин С.В. первоначально мог стать собственником завершенного строительством объекта, учитывая, что он являлся заказчиком строительства и арендатором земли, на которой был построен гаражный комплекс.

Приведенные в приговоре показания свидетеля Р. об отсутствии запрета оформления права собственности одновременно на заказчика-застройщика и иных лиц, не свидетельствуют о невозможности Макрушина С.В. оформить вновь созданный объект в свою собственность, учитывая, что договорных отношений с инвесторами у него не было.

При таких обстоятельствах вывод суда о том, что действия Макрушин С.В. по оформлению права собственности, включая, как указано в приговоре, обращение в органы местного самоуправления г. Томска за документами для ввода гаражей в эксплуатацию, при наличии необходимых для регистрации права собственности документов: акта приемки и ввода в эксплуатацию законченного строительством объекта, приемочной комиссией от 21.12.2004 и постановления мэра г. Томска от 17.01.2005 за № 37 «О вводе в эксплуатацию нежилого строения (индивидуальные гаражи) по /__/», а также факт подачи 30.05.2005 года в УФРС по Томской области заявления на регистрацию за ним права собственности на весь гаражный комплекс, - свидетельствуют о реализации им умысла на мошенничество, обоснованным не является, поскольку данный вывод не следует из совокупности исследованных по делу доказательств, а в приговоре суда этот вывод не подтвержден какими-либо исследованными доказательствами.

При этом, несмотря на то, что Макрушин С.В., обращаясь в соответствующие органы за документами, необходимыми для ввода гаражей в эксплуатацию и последующего оформления права собственности, действительно не указывал, что в строительстве гаражного комплекса принимали участие иные лица, претендующие на отдельные гаражные боксы, что следует из исследованных судом материалов: заявления Макрушина С.В. о назначении комиссии по приемке в эксплуатацию индивидуальных гаражей по /__/ от 25.10.2004 (т.5 л.д.140); указанного акта приемки и ввода в эксплуатацию законченного строительством объекта, приемочной комиссией от 21.12.2004, в котором в графе «генеральный подрядчик» не указан Н. (т.5 л.д.136-138), что суд первой инстанции истолковал, как обстоятельство, доказывающее виновность Макрушина С.В. в мошенничестве, однако делая данный вывод суд первой инстанции не учел того обстоятельства, что подрядчика фактически не имелось в силу осуществления строительства при отсутствии у Н. лицензии на этот вид деятельности.

А с учетом отсутствия договорных отношений между Макрушиным С.В. и потерпевшими (инвесторами), оснований расценивать то обстоятельство, что при обращении с заявлением о регистрации за ним права собственности Макрушин С.В. не поставил регистрационный центр в известность о наличии иных лиц, как указано в приговоре, имеющих право собственности на отдельные боксы, как на подтверждение наличия у Макрушина С.В. и реализации им умысла на мошенничество, не имеется.

То обстоятельство, что Макрушин С.В. отказывался подписать акт приема-передачи выполненных Н. работ, установлено как показаниями Макрушина С.В., так и показаниями указанных потерпевших, включая Н. При этом в то же время Макрушиным С.В. предпринимались меры к введению объекта в эксплуатацию, что следует из исследованных судом материалов дела: заявления Макрушина С.В. о назначении комиссии по приему в эксплуатацию гаражей от 25.10.2004 (т.5 л.д. 140), акта приемки и ввода законченного строительством объекта (т.5 л.д.136-138).

Однако указанное обстоятельство в приговоре суда также немотивированно истолковано как доказательство виновности Макрушина С.В. в реализации его преступного умысла, с указанием на надуманность отказа подписать акт приема-передачи.

Действительно, согласно заключению эксперта № /__/ (т.5 л.д. 90-108), отступления от проекта не повлияли на возможность использования построенного объекта в качестве гаражных боксов, а согласно вышеуказанному акту приемки и ввода законченного строительством объекта, объект принят и введен в эксплуатацию как соответствующий проекту, отвечающий санитарным, экологическим, противопожарным и строительным нормам, правилам и государственным стандартам.

Вместе с тем, согласно этому же заключению эксперта, были установлены отступления от проекта при строительстве.

Согласно показаниям Макрушина С.В., строительство велось с отступлением от проекта, вместо кирпичной кладки использовались бывшие в употреблении плиты, имелись другие недостатки, не было пожарной сигнализации. В декабре 2004 года Н. назначил собрание дольщиков, где он, т.е. Макрушин С.В., указал на недоделки, которые никто не будет устранять, после того как Н. получит гаражи, поэтому он просил дольщиков по этой причине не подписывать Н. акты приемки, заявив, что сам подпишет акт только после устранения всех недостатков. Также указал, что как застройщик ответственность за строительство нес он (т.9 л.д.214-215).

То обстоятельство, что недостатки при строительстве имелись, подтверждается имеющимися в материалах дела замечаниями инвестора Н. (т.1 л.д.235). На наличие недостатков указал в своих показаниях и свидетель О. (т.9 л.д. 15), свидетель Ф. (т.9 л.д.94), не отрицал наличие отступлений от документации и Н. (т.9 л.д.48), использование в строительстве старых плит подтвердил свидетель С. (т. 9 л.д.105), исследовались судом и перечень несоответствий (т. 4 л.д.77), подписанный свидетелем З. (т.9 л.д.130-133) и письмо (т.4 л.д.138), согласно которому при визуальном осмотре гаражного комплекса выявлено несоответствие проектно-планировочного и конструктивного решения строения проектной документации с указанием на необходимость проведения экспертизы для более детального заключения, подписанное генеральным директором ООО «/__/» свидетелем Г., подтвердившего составление этого письма.

Свидетель Г. пояснил, что указанное письмо констатирует необходимость проведения обследования гаражного комплекса для выявления несоответствия проекту.

Таким образом, показания Макрушина С.В. о наличии недостатков при строительстве не опровергаются, а наоборот согласуются с другими исследованными судом доказательствами.

Показания свидетелей Б., Г., Я., Д., С., Р. не содержат никаких сведений, из которых можно сделать вывод о наличии у Макрушина С.В. умысла на совершение установленного приговором преступного деяния. Указанные лица показали лишь о том, что были рабочими на строительстве гаражного комплекса, о том, что Макрушин С.В. строительством интересовался, им претензий не предъявлял, а также о том, что им известно от других лиц о возникшем между Макрушиным С.В. и Н. конфликте.

Такой же оценке подлежат показания свидетеля Н., пояснившего, что он бывал на стройке и считает, что процесс строительства был Макрушину С.В. известен, об отношениях между Макрушиным С.В. и Н. ему известно со слов последнего.

Оценка судом допущенных при строительстве отступлений как несущественных, явившихся лишь основанием надуманности отказа Макрушина С.В. от подписания акта приема-передачи, признана быть не может, поскольку является субъективной и немотивированной судом в приговоре какими-либо объективными доказательствами по делу, исследованными в судебном заседании.

Ссылка суда в приговоре в качестве доказательства виновности осужденного на заключение фоноскопической экспертизы № /__/ (т.4 л.д. 164-186) и вывод суда на основе этого заключения о том, что Макрушин С.В. подтверждал согласованность с ним всех отступлений от проекта, также несостоятельна, поскольку идентификация речи осужденного по делу не проводилась, а кроме того, содержание фонограмм и попытки ввода объекта в эксплуатацию не свидетельствует о том, что Макрушин С.В. как заказчик не мог требовать устранения недостатков строительства.

При таких обстоятельствах вывод суда о надуманности отказа Макрушина С.В. подписать акт приема-передачи выполненных Н. работ, и толкование этого как подтверждение умысла на мошенничество, не может быть признано соответствующим исследованным по делу доказательствам.

Вместе с тем суду Макрушин С.В. показал, что при наличии недостатков сдать объект в эксплуатацию было необходимо, т.к., в этом случае уменьшалась арендная плата за землю, и он подписал в Администрации акт ввода объекта в эксплуатацию, указав при этом, что объект строился хозяйственным способом, поскольку лицензии на строительство не было. Н. сказал, что акт ввода в эксплуатацию есть, если он устранит недостатки и рассчитается с ним, то он, т.е. Макрушин С.В., подпишет все документы и они разойдутся. На что Н. сказал, что гаражей он, т.е. Макрушин С.В., не увидит. Поэтому он в дальнейшем оформил свидетельство о собственности на гаражный комплекс.

Факт снижения ставки арендной платы за землю после ввода объекта в эксплуатацию подтвердил допрошенный судом свидетель М. (т.9 л.д.223).

Согласно исследованным судом материалам дела, заявление в УФРС было впервые подано Макрушиным С.В. 30.03.2005 (справка УФРС т. 7 л.д. 12), однако регистрация не состоялась и в дальнейшем неоднократно приостанавливалась, в том числе по причине ненадлежащего оформления правоустанавливающих документов.

Учитывая, что на Макрушине С.В., исходя из договора подряда и договоров инвестирования, прямой обязанности передачи права собственности инвесторам не лежало, а также отсутствие доказательств, подтверждающих то обстоятельство, что заключая договор с Н., Макрушин С.В. имел умысел на совершение мошенничества, нельзя признать основанным на доказательствах и вывод суда в приговоре о том, что в период с 2005 года по 2008 год действия Макрушина С.В., направленные на получение 07.08.2006 второго разрешения на ввод гаражных боксов в эксплуатацию, были совершены в целях реализации им умысла на приобретение права на чужое имущество.

Исследованные судом в этой части доказательства: постановление Мэра от 17.01.2005 № 7 «О вводе в эксплуатацию индивидуальных гаражей по /__/», разрешение на ввод объекта в эксплуатацию от 07.08.2006 (т.3 л.д.207), которое было отменено приказом от 14.12.2006 (т.3 л.д.220), заявление Макрушина С.В. на получение разрешения на ввод объекта в эксплуатацию (т.3 л.д. 209), разрешение на ввод объекта в эксплуатацию от 16.04.2008 (т.3 л.д.210), показания свидетелей Д. о том, что акт ввода в эксплуатацию он не подписывал, показания свидетеля Ш., согласно которым Макрушин С.В. пытался получить разрешение на ввод объекта в эксплуатацию в упрощенном порядке, скрыв, что имеется акт комиссии, утвержденный мэром, а также свидетельство о государственной регистрации от 04.07.2008 гаражного комплекса на собственника Макрушина С.В. (т.7 л.д.12), сами по себе свидетельствуют лишь о попытках Макрушина С.В. тем или иным путем ввести гаражный комплекс в эксплуатацию, несмотря на имевшиеся недостатки в строительстве.

Согласно показаниям свидетеля Ч., Макрушин С.В. говорил об отступлениях от проекта, а в 2006 году привез ему акт обследования объекта на предмет соответствия его проектному решению, на основании которого он выдал Макрушину С.В. перечень несоответствий для представления его в Государственный архитектурно-строительный надзор и предусматривающий необходимость приостановления строительства, однако в случае представления этого перечня далее Макрушин С.В. не получил бы разрешение на ввод гаражного комплекса в эксплуатацию. То же следует из показаний свидетеля З.

При этом сообщение Макрушиным С.В. в Департамент строительства и архитектуры, как указано в приговоре ложных сведений, о том, что работы по строительству он выполнил за свой счет хозяйственным способом (т.3 л.д.235), что позволило бы получить указанные разрешение на ввод объекта в эксплуатацию от 16.04.2008, согласно исследованным доказательствам и показаниям Макрушина С.В., при отсутствии доказательств, свидетельствующих о реализации умысла на мошенничество, следует также расценивать лишь как способ введения объекта в эксплуатацию при фактическом отсутствии соответствующих требованиям законодательства документов, подтверждающих осуществление строительства на основании договора подряда.

Кроме того, судом не учитывалось и то обстоятельство, что без введения объекта в эксплуатацию на основании пакета требуемых для этого документов, а мог это, согласно исследованным доказательствам, сделать только Макрушин С.В., не имелось и возможности решить вопрос о регистрации собственности на любое иное заинтересованное в этом лицо.

В качестве доказательств виновности Макрушина С.В. судом в приговоре также приведены показания следующих свидетелей.

Согласно показаниям свидетеля К. он работал директором ПК «/__/» с Ч. Макрушина С.В. не знает и договор об осуществлении технического надзора за строительством гаражного комплекса (т.2 л.д.45-47) с ним не заключался, каковы отношения Ч. и Макрушина С.В., не знает.

Согласно показаниям свидетеля Ч., в 2004 году он подписал договор (т.2 л.д.45-47) об осуществлении технического надзора за строительством гаражного комплекса. Надзор не осуществлялся. Составил для Макрушина С.В. справку о том, что используемый в строительстве материал был в употреблении. Предполагает, что это нужно было Макрушину С.В. для удешевления строительства, чтобы заплатить подрядчику меньшую сумму.

Согласно показаниям свидетеля Д. и договора от 15.06.2005 (т.3 л.д.34), был заключен указанный договор на ремонт дорожного покрытия и озеленения гаражного комплекса, а также смета, которые передал Ч. для рассмотрения с заказчиком. Был ли подписан договор Макрушиным, не знает. Второй экземпляр не вернули. Позднее узнал, что документы были использованы без его ведома.

Согласно показаниям свидетеля С. по просьбе Макрушина С.В. была составлена локальная смета дополнительных работ по усилению и укреплению основных узлов и конструкций здания и приведения в соответствие с проектом /т.7 л.д.15-26/. О том, что объект был уже возведен, не знала.

Каким образом указанные выше доказательства подтверждают виновность Макрушина в установленном приговором преступном деянии, в приговоре не указано. Вместе с тем сведений, уличающих Макрушина С.В. в мошенничестве, эти доказательства не содержат, а фиксируют лишь обстоятельства, связанные с введением гаражного комплекса в эксплуатацию, а также свидетельствуют о намерении Макрушина С.В. зафиксировать недостатки строительства.

Согласно показаниям Макрушина С.В., несмотря на то, что гаражи могли быть использованы, они были не того качества. В таком случае, согласно его показаниям, он имел право требовать при расчете большего (т.9 л.д. 236).

Также в обоснование вывода о реализации Макрушиным С.В. умысла на присвоение права на чужое имущество судом в приговоре приведены показания потерпевших, согласно которым после регистрации права собственности Макрушин С.В. потребовал освободить гаражи, а также сделана ссылка на уведомление Макрушина С.В. о том, что как собственник он просит освободить гаражи до 01.11.2008.

Согласно показаниям Макрушина С.В. сначала свидетельство о собственности должен был оформить он, затем подписать акт с Н., который должен был разделить гаражи между дольщиками. Оформив свидетельство о собственности, встретился с дольщиками, которым пояснил, что все они пользуются гаражами 6 лет, аренду за землю не платят, он понес расходы в связи с судебными процессами и предложил дольщикам выплатить ему /__/ рублей, после чего решит вопрос о передаче им гаражей в собственность. Кроме того, он понес расходы и в связи со спором о границах земельного участка.

Предъявление Макрушиным С.В. указанного требования подтверждается показаниями потерпевших, свидетелей Н., А., Г.

Мотивов, по которым установленные этими показаниями обстоятельства могут быть расценены как подтверждающие указанный в приговоре умысел Макрушина С.В. на мошенничество, судом не приведено.

Вместе с тем в приговоре имеются ссылки на судебные решения, согласно которым Макрушин С.В. участвовал в качестве стороны в судебных заседаниях, в том числе в связи с притязаниями потерпевших. Свидетели П., П. подтвердили, что оказывали Макрушину С.В. правовую помощь, в том числе в судебных заседаниях. То, что Макрушин С.В. оплачивал аренду земли, исследованными в судебном заседании доказательствами не опровергается.

При этом вопрос о правомерности или неправомерности указанных предъявленных Макрушиным С.В. к потерпевшим требованиям, а также его требований к Н. о передаче /__/ рублей, с учетом совокупности исследованных доказательств, не подтверждающих наличия у осужденного умысла на мошенничество, и данный вопрос не может быть перенесен в плоскость уголовно-правовых отношений относящихся к совершению преступления в виде мошенничества.

Ссылка суда в приговоре на показания потерпевшего Ф., заявление потерпевших в Управление земельных отношений с просьбой заключить с ними договоры аренды земли с целью внесения арендной платы, сделана судом без учета того, что земля на тот момент уже находилась в аренде у Макрушина С.В., а потому указанные действия потерпевших свидетельствуют лишь об их попытке пользоваться гаражами на сколь либо законных основаниях.

Исследованные судом показания потерпевших и свидетелей, содержат лишь сведения о проблемах, возникших с получением потерпевшими гаражей в собственность в силу возникшего между сторонами конфликта. Доказательств тому, что Макрушин С.В. изначально не был намерен передавать потерпевшим гаражи, или отказал им в этом вообще, тому, что он был намерен распорядиться гаражами исключительно по своему усмотрению, проигнорировав инвесторов, в материалах уголовного дела и исследованных в суде доказательствах не имеется.

При этом указание суда в приговоре на уведомления об освобождении гаражей, в связи с оформлением на них Макрушиным С.В. права собственности (т.3 л.д.124), отключение Макрушиным С.В. света в гаражах, на что указали потерпевшие, указанного вывода не опровергает. Макрушин указанных действий не отрицал, суду пояснил, что объявление было составлено некорректно, в гаражах появились арендаторы, на что он реагировал негативно. Исходя из исследованных судом доказательств, согласно которым между сторонами в течение длительного времени складывались проблемные отношения, а также то обстоятельство, что все стороны этих отношений пользовались и продолжают пользоваться гаражными боксами, что следует из показаний потерпевших, свидетельствуют о том, что указанные действия Макрушина С.В. не могут быть расценены, как доказательство его виновности в совершении мошенничества.

С учетом совокупности исследованных судом доказательств нельзя признать основанными на них и выводы суда о том, что о виновности Макрушина С.В. в совершении мошенничества свидетельствуют его обращение в суд с иском (т.2 л.д. 247-249) о признании договора подряда недействительным, а также непризнание им исков потерпевших, и наличие у Макрушина С.В. возможности заключить с потерпевшими мировое соглашение.

С учетом изложенного, учитывая, что состав преступления ст. 159 УК РФ предусматривает наличие прямого умысла осужденного на совершение мошенничества, что исследованными судом доказательствами и их совокупностью установлено не было, обжалуемые судебные решения по настоящему уголовному делу подлежат отмене. Поскольку из совокупности доказательств по делу установлены фактические обстоятельства, свидетельствующие об отсутствии умысла у Макрушина С.В. на совершение мошенничества, а также обстоятельства, свидетельствующие о наличии между Макрушиным С.В. и потерпевшим Н., между потерпевшим Н. и потерпевшими инвесторами - гражданско-правовых отношений, президиум считает необходимым прекратить уголовное преследование в отношении Макрушина С.В. и прекратить данное уголовное дело на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием в действиях Макрушина С.В. состава преступления, предусмотренного ч.4 ст. 159 УК РФ.

В соответствии с положениями ст. 133-134 УПК РФ президиум признает за Макрушиным С.В. право на реабилитацию.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 407-410 УПК РФ, президиум Томского областного суда

постановил:

надзорную жалобу адвоката Филиппова К.Э. в защиту осужденного Макрушина С.В. удовлетворить.

Приговор Октябрьского районного суда г. Томска от 01 февраля 2011 года и определение судебной коллегии по уголовным делам Томского областного суда от 26 мая 2011 года в отношении Макрушина С. В. отменить.

Уголовное дело по обвинению Макрушина С. В. в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст. 159 УК РФ прекратить на основании п.2 ч.1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием в действиях Макрушина С. В. состава преступления, предусмотренного ч.4 ст. 159 УК РФ.

Признать за Макрушиным С. В. право на реабилитацию.

Председательствующий: С.М. Антонов