Гражданский кодекс часть 1

при секретаре Коростелеве А.С., с участием: заместителя Московского городского военного прокурора Кашковского А.А., оправданного ФИО1, его защитников-адвокатов Трубниковой С.Н. и Иванова С.Е., а также потерпевшего К., его представителя – адвоката Самарова Е.Л., потерпевших ПН, ПЭ., их представителя – адвоката Алексеевой Т.О. в открытом судебном заседании рассмотрел уголовное дело по кассационному представлению заместителя Генерального прокурора Российской Федерации – Главного военного прокурора и по кассационной жалобе представителя потерпевших - адвоката Алексеевой Т.О. на апелляционный приговор 3 окружного военного суда от 14 сентября 2015 года, согласно которому приговор 94 гарнизонного военного суда от 02 июня 2015 года отменен, а военнослужащий

ФИО1,

по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 264 УК РФ, оправдан на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ – за отсутствием состава преступления.

Кассационные представление и жалоба вместе с уголовным делом переданы на рассмотрение президиума 3 окружного военного суда постановлением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 31 марта 2016 года.

Заслушав доклад судьи Бутусова С.А., изложившего обстоятельства уголовного дела, содержание приговора суда первой инстанции и апелляционного приговора, доводы кассационных представления и жалобы, а также содержание указанного выше постановления судьи Верховного Суда Российской Федерации, выступления прокурора Кашковского А.А., потерпевших ПН и ПЭ., их представителя – адвоката Алексеевой Т.О., потерпевшего К., его представителя - адвоката Самарова Е.Л., поддержавших кассационные представление и жалобу, а также оправданного ФИО1, его защитников - адвокатов Трубниковой С.Н. и Иванова С.Е., полагавших необходимым оставить обжалуемый апелляционный приговор без изменения, президиум окружного военного суда

УСТАНОВИЛ:

По приговору 94 гарнизонного военного суда от 02 июня 2015 года ФИО1 был признан виновным в нарушении правил дорожного движения при управлении автомобилем, повлекшем по неосторожности смерть трех лиц, и осужден по ч. 5 ст. 264 УК РФ к лишению свободы сроком на 4 года с отбыванием в колонии-поселении с лишением права управлять транспортным средством на срок три года.

Судом первой инстанции удовлетворены гражданские иски потерпевших в части компенсации морального вреда, в пользу каждого из потерпевших КВ, КИ, КС, ПН, ПЭ взыскано по 1 000 000 рублей.

Согласно приговору преступление совершено при следующих обстоятельствах.

17 апреля 2013 года около 14 часов 45 минут ФИО1, следуя на автомобиле по _ проспекту г. Москвы в сторону центра, вопреки требованиям п.п. 1.3, 1.5 Правил дорожного движения (далее «Правила») и горизонтальной дорожной разметки 1.1 (приложение № 2 к Правилам) в районе дома _ пересек указанную линию разметки и выехал на четвертую (крайнюю левую для движения в прямом направлении) полосу данной автодороги, после чего на этой полосе произошло его столкновение с двигавшимся по ней в попутном направлении автомобилем под управлением водителя Ш.

После столкновения с управляемой ФИО1 автомашиной этот автомобиль изменил (отклонил влево) траекторию своего движения и выехал на тротуар разделительной полосы, где совершил наезд на стоявших на нем пешеходов КН, КА и ПБ которые от несовместимых с жизнью травм скончались.

Апелляционным приговором 3 окружного военного суда от 14 сентября 2015 года обвинительный приговор отменен, а ФИО1 оправдан по предъявленному обвинению на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ – за отсутствием состава преступления.

За оправданным судом апелляционной инстанции признано право на реабилитацию, гражданские иски потерпевших КВ, КИ, КС, ПН и ПЭ оставлены без рассмотрения, а уголовное дело вместе с вещественными доказательствами направлено руководителю следственного органа для производства предварительного расследования и установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

Оправдывая ФИО1, суд апелляционной инстанции принял во внимание имеющиеся в материалах дела доказательства, согласно которым непосредственно перед ДТП скорость автомобиля управляемого Ш, существенно превышала разрешенную 40 км/ч и составляла, согласно различным данным, от 57 до 75 км/ч, и счел, что совокупность имеющихся доказательств не подтверждает неосторожной вины ФИО1 в преступлении, поскольку при совершении маневра он не осознавал и не мог осознавать общественной опасности своих действий, не предвидел возможности ДТП и гибели людей, и в сложившейся обстановке не мог предвидеть таких последствий.

Кроме того, суд апелляционной инстанции усомнился в наличии причинной связи между нарушением Правил, допущенным ФИО1, и наступившими в результате ДТП последствиями в виде смерти трех пешеходов.

В кассационном представлении Главный военный прокурор и в кассационной жалобе представитель потерпевших Алексеева Т.О. просят апелляционный приговор отменить, в обоснование чего приводят доводы, которые сводятся к следующему.

По мнению авторов представления и жалобы, выводы суда апелляционной инстанции об отсутствии причинной связи между допущенными ФИО1 нарушениями Правил и гибелью пешеходов, а также о принятии им всех необходимых и возможных мер, направленных на предотвращение дорожно-транспортного происшествия, являются ошибочными.

Суд, как они полагают, фактически оставил без внимания то, что нарушения п.п. 1.3 и 1.5 Правил, а также дорожной разметки сами по себе свидетельствуют о недостаточности мер, принятых ФИО1 для исключения столкновения с другими транспортными средствами, при этом, он, вопреки содержанию оправдательного приговора, мог и должен был предвидеть возможность ДТП.

При этом совокупность имеющихся в деле доказательств полностью, по их мнению, подтверждает наличие причинной связи между действиями оправданного и наступившими общественно опасными последствиями.

Так, суд апелляционной инстанции необоснованно не принял во внимание подтверждающие виновность Шишлянникова выводы, изложенные в заключении от 19 марта 2014 года судебного эксперта экспертно-криминалистического центра (ЭКЦ) ГУ МВД России по г. Москве Г., показания этого эксперта в судебном заседании, заключение от 5 сентября 2014 года комиссионной комплексной автотехнической судебной экспертизы, выполненной экспертами ЭКЦ МВД России, а также показания специалиста АВ. и другие доказательства.

При этом представитель потерпевших Алексеева Т.О. высказывает мнение о том, что в гибели людей виновен исключительно ФИО1, поскольку эксперты пришли к выводу об отсутствии у водителя Ш технической возможности избежать столкновения с автомобилем , а заключения эксперта Кр и специалистов Шц и О, каким-то образом поставивших под сомнение виновность ФИО2, положены в основу апелляционного приговора ошибочно.

В подтверждение этого Алексеева Т.О. обращает внимание на то, что еще 29 января 2015 года органом предварительного следствия было принято решение об отказе в возбуждении в отношении Ш уголовного дела.

В то же время в судебном заседании президиума окружного военного суда она несколько скорректировала свою позицию и высказала мнение о том, что гибель пешеходов наступила в результате виновных действий обоих участников ДТП.

Это мнение было единодушно поддержано участвующими в ходе заседания президиума суда потерпевшими ПН, ПЭ, КВ. и его представителем - адвокатом Самаровым Е.Л.

Главный военный прокурор в кассационном представлении, также не оспаривает необходимости принять во внимание выводы экспертов-автотехников и специалистов о высокой скорости автомобиля (заключение от 16 августа 2013 года эксперта экспертно-консультационного центра по ДТП Московского автомобильно-дорожного государственного технического университета (ЭКЦ МАДИ) Кр., заключение от 5 сентября 2014 года комиссии экспертов ЭКЦ МВД РФ, а также заключения от 12 декабря 2014 года, 25 января, 2 февраля и 22 мая 2015 года специалистов – сотрудников Брянского государственного технического университета Шц и О.).

Вместе с тем, прокурор утверждает, что допущенные Ш нарушения Правил сами по себе не влекли оправдания ФИО1, и высказывает позицию, согласно которой в данном случае имело место сопричинение вреда обоими участниками дорожно-транспортного происшествия, в действиях которых имеется обоюдная вина, что могло быть расценено как препятствие для рассмотрения по существу уголовного дела в отношении одного лишь ФИО1 и возвращения этого дела прокурору.

В постановлении судьи Верховного Суда Российской Федерации от 31 марта 2016 года ставится вопрос о пересмотре состоявшегося по делу апелляционного приговора по основаниям, указанным в кассационных представлении и жалобе, переданных для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.

Проверив доводы кассационных представления и жалобы, изучив материалы уголовного дела, президиум окружного военного суда приходит к следующим выводам.

В соответствии с требованиями ст. 297 УПК РФ во взаимосвязи с положениями ст.ст. 302 и 305 УПК РФ оправдательный приговор суда должен быть законным и обоснованным, он должен быть постановлен в соответствии с требованиями процессуального закона и основан на правильном применении уголовного закона, а выводы суда должны основываться на совокупности доказательств, исследованных в судебном заседании.

При этом, излагая основания оправдания подсудимого, суд не только обязан проанализировать все доказательства в подтверждение своего вывода о невиновности подсудимого, но и привести убедительные мотивы, по которым он отвергает доказательства, положенные в основу обвинения.

Обжалуемый апелляционный приговор, по мнению президиума окружного военного суда, этим требованиям не соответствует и подлежит отмене.

Так, суды как первой, так и апелляционной инстанций пришли к единому мнению о том, что при совершении маневра – перестроения в соседнюю полосу движения ФИО1 пересек линию горизонтальной разметки, нарушил требования Правил, после чего стал участником ДТП, в результате которого погибли трое потерпевших.

Несмотря на это, суд апелляционной инстанции одновременно с этим пришел к выводу о том, что ФИО1 при совершении маневра не предвидел и не мог предвидеть возможности столкновения с другим транспортным средством и гибели людей. В основу этого вывода суд положил показания подсудимого, не признавшего своей виновности в совершении ДТП, а также показания свидетелей Кз и М, данные видеонаблюдения и результаты проведенных экспертных исследований, которые, как указано в приговоре, свидетельствуют о высокой скорости и маневрировании приближающегося автомобиля что не давало ФИО1 возможности его увидеть и избежать столкновения.

Признавая недоказанной причинную связь между действиями ФИО1 и последующим наездом на пешеходов автомобиля под управлением Ш, суд положил в основу оправдательного приговора заключение от 16 августа 2013 года эксперта ЭКЦ МАДИ Кр, который высказал мнение о том, что при движении с разрешенной скоростью 40 км/ч автомобиль под управлением Ш не совершил бы наезд на пешеходов, а также указанные выше заключения специалистов Шц и О, из которых следует, что при движении этого автомобиля со скоростью, не превышавшей разрешенной на данном участке дороги (40 км/ч), применяя торможение, он вовсе не достиг бы места ДТП.

Вместе с тем, судом апелляционной инстанции не отвергнуты и фактически оставлены без должной оценки положенные гарнизонным военным судом в основу обвинительного приговора заключение от 19 марта 2014 года судебного эксперта ЭКЦ ГУ МВД России по г. Москве Г. и пояснения последнего в суде, заключение от 5 сентября 2014 года комиссионной комплексной автотехнической судебной экспертизы, выполненной экспертами ЭКЦ МВД РФ, а также показания специалиста АВ., допрошенного в судебном заседании гарнизонного военного суда.

Из материалов уголовного дела усматривается, что все перечисленные эксперты и специалист пришли к единому мнению о том, что с технической точки зрения действия ФИО1, совершившего маневр перестроения с пересечением «сплошной» линии дорожной разметки, привели к столкновению транспортных средств, что, в свою очередь, привело к изменению траектории движения автомобиля под управлением Ш, двигавшегося до этого прямо, его выезду на тротуар и, как следствие, к наезду на пешеходов и их гибели.

Более того, эксперт ЭКЦ МАДИ Кр, заключение которого от 16 августа 2013 года было положено судом апелляционной инстанции в основу оправдательного приговора, в данной части пришел к аналогичным выводам и также указал на то, что с технической точки зрения причиной изменения траектории движения автомобиля явилось столкновение с автомобилем , который совершил перед этим маневр, не соответствующий указанным выше требованиям Правил.

Игнорирование содержания указанных доказательств, недостаточно мотивированное их опровержение в оправдательном приговоре, по мнению президиума окружного военного суда, является нарушением указанных выше норм уголовно-процессуального закона. При этом, допущенные нарушения являются существенными, повлиявшими на исход дела и не позволяют признать обжалуемое судебное решение актом правосудия, реализующим одну из основополагающих целей уголовного судопроизводства, установленную ст. 6 УПК РФ, – защиту прав лиц, потерпевших от преступных посягательств, что в соответствии с требованиями ст. 401.6 и ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ является основанием для его отмены в кассационном порядке.

Помимо этого, суд кассационной инстанции, учитывает следующее.

Из материалов дела усматривается, что еще на досудебной стадии производства 22 октября 2014 года старшим следователем-криминалистом военного следственного отдела по Люберецкому гарнизону на основании ст. 155 УПК РФ вынесено постановление о выделении материалов, содержащих в себе сведения о совершении Ш. преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 264 УК РФ, связанного с его совместным с ФИО1 участием в указанном дорожно-транспортном происшествии.

Среди прочего, следователем в копиях были выделены протоколы допросов участников ДТП, свидетелей и заключения экспертов. Эти доказательства содержали в себе достаточные данные о значительной (от 57 до 75 км/ч) скорости автомобиля непосредственно перед столкновением при разрешенной 40 км/ч (т. 20 л.д. 1-2).

В дальнейшем эти доказательства в ходе рассмотрения уголовного дела в отношении ФИО1 были исследованы гарнизонным военным судом, однако они не были приняты им во внимание при вынесении обвинительного приговора, хотя вопрос о степени виновности подсудимого в совершении преступления, в котором он обвинялся, по убеждению суда кассационной инстанции, неразрывно связан с аналогичным вопросом в отношении второго участника дорожно-транспортного происшествия, а его разрешение невозможно без установления всех обстоятельств ДТП, включая и предшествовавших ему действий водителя Ш, а, следовательно, в сложившейся ситуации гарнизонный военный суд фактически был лишен возможности всесторонне, полно и объективно рассмотреть данное уголовное дело по существу.

Более того, на протяжении всего судебного разбирательства по делу на этом настаивала и продолжает настаивать потерпевшая сторона, высказывая убеждение о виновности обоих водителей в гибели их родственников.

В соответствии с требованиями ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана.

Согласно п.п. 1 и 2 ч. 1 ст. 73 и п. 2 ст. 307 УПК РФ в их взаимосвязи событие преступления и виновность лица в его совершении, степень общественной опасности содеянного и форма вины подлежат обязательному доказыванию, а доказательства, их подтверждающие, отражаются в описательно-мотивировочной части обвинительного приговора.

В данных условиях с учетом изложенных выше обстоятельств вынесенный 94 гарнизонным военным судом обвинительный приговор не может считаться полностью соответствующим приведенным требованиям закона.

Кроме того, все заключения экспертов-автотехников и специалистов, полностью или частично положенные судами первой и апелляционной инстанций в основу приговоров, содержат в себе категоричные утверждения о якобы наличии прямой причинной связи между действиями участников ДТП и наступившими последствиями. Сами по себе подобные утверждения, исходящие от экспертов и специалистов, свидетельствуют об их невысокой профессиональной подготовке, поскольку вопросы о причинной связи между содеянным и наступившими последствиями не входят в их задачи, а всецело относятся к исключительной компетенции следственных органов и суда.

В связи с изложенным, с учетом позиции Главного военного прокурора, приведенной в кассационном представлении, а также единодушной позиции потерпевшей стороны президиум окружного военного суда, руководствуясь п.1 ч. 1 ст. 237, ст. 401.6, ч.ч. 1 и 3 ст. 401.15 и ч.ч. 1 и 2 ст. 401.16 УПК РФ, полагает необходимым проверить производство по данному уголовному делу в полном объеме, отменить приговоры судов первой и апелляционной инстанций и возвратить дело прокурору для устранения препятствий для его рассмотрения по существу.

При этом, вынесенное 29 февраля 2015 года постановление следователя Следственного управления УВД по ЗАО ГУ МВД России по г.Москве об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Ш препятствием для возвращения уголовного дела на досудебную стадию не является, поскольку оно отменено 17 февраля 2016 года заместителем прокурора Западного административного округа г. Москвы как незаконное и необоснованное (т.20 л.д. 330), а материалы проверки приобщены к настоящему уголовному делу.

С учетом обстоятельств дела, данных о личности ФИО1, президиум окружного военного суда не усматривает оснований для избрания в отношении него меры пресечения.

На основании изложенного, руководствуясь п. 1 ч. 1 ст. 237, ст.ст. 401.6, 401.13, 401.14, ч.ч. 1 и 3 ст. 401.15 УПК РФ, президиум 3 окружного военного суда

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор 94 гарнизонного военного суда от 02 июня 2015 года и апелляционный приговор 3 окружного военного суда от 14 сентября 2015 года в отношении ФИО1 отменить.

Уголовное дело в отношении ФИО1, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 264 УК РФ, возвратить военному прокурору Подольского гарнизона на основании пункта 1 части 1 статьи 237 УПК РФ для устранения препятствий для его рассмотрения судом.