Постановление № 44У-94/17 от 02.08.2017 Челябинского областного суда (Челябинская область)

Кассационное производство №44у-94/2017 Судья Запевалова К.Ю.,

УСК Пред-щий Макуха Г.М., Судьи Курганова Н.И. (докл.), Айкашева О.С.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Челябинск 02 августа 2017 г.

Президиум Челябинского областного суда в составе: председательствующего Минина С.Д.,

членов президиума Аброськиной Е.А., Зайдуллиной А.Н., Козловой Н.В. и Савельевой Л.А.,

при секретаре Нацаренус И.И.

в открытом судебном заседании рассмотрел уголовное дело по касса­ционной жалобе адвоката Урываева В.И. в защиту осуждённого ФИО1 на приговор Орджоникидзевского районного суда г. Магнитогорска Челябинской области от 13 января 2016 года и апелляционное определение Челябинского областного суда от 21 апреля 2016 года в отношении

ФИО1, родившегося ***года в г. ***области, несудимого,

осуждённого за совершение 2 преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, к 10 годам лишения свободы со штрафом в размере 150 000 рублей за каждое преступление, 2 преступлений, преду­смотренных ч. 1 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, к 6 годам лишения сво­боды со штрафом в размере 100 000 рублей за каждое преступление, и пре­ступления, предусмотренного ч. 1 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, к 6 годам 6 месяцам лишения свободы со штрафом в размере 200 000 рублей. На осно­вании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путём частичного сложения наказаний назначено окончательное наказание в виде лишения свободы сроком на 14 лет 10 месяцев со штрафом в размере 300 000 рублей с отбыванием основного наказания в исправительной колонии строгого ре­жима;

ФИО2, родившегося ***года в г. ***, несу­димого,

осуждённого за совершение 2 преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, к 10 годам лишения свободы со штрафом в размере 150 000 рублей за каждое преступление, 2 преступлений, преду­смотренных ч. 1 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, к 6 годам лишения сво­боды со штрафом в размере 100 000 рублей за каждое преступление, и пре-

2

ступления, предусмотренного ч. 1 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, к 6 годам 6 месяцам лишения свободы со штрафом в размере 200 ООО рублей. На осно­вании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путём частичного сложения наказаний назначено окончательное наказание в виде лишения свободы сроком на 14 лет 10 месяцев со штрафом в размере 300 000 рублей с отбыванием основного наказания в исправительной колонии строгого ре­жима.

Уголовное дело в отношении ФИО3 рассматривается судом кассационной инстанции в порядке ч. 2 ст. 401.16 УПК РФ.

Этим же приговором осуждены ФИО4, ФИО5 и ФИО6

В апелляционном порядке приговор изменен:

- в описательно-мотивировочной части указано на совершение ФИО1­ и ФИО3 преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, организованной группой;

- действия осуждённых переквалифицированы:

с ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (преступления, совершённые 02 декабря 2014 года и 18 декабря 2014 года) на ч. 3 ст. 30, п. п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, по которой каждому назначено наказание в виде лишения свободы на срок 9 лет 10 месяцев со штрафом в размере 150 000 рублей за каждое преступление;

с ч. 1 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (преступление, совершённое в период с 12 по 22 января 2015 года) на ч. 3 ст. 30, п. п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, по которой каждому назначено наказание в виде лишения свободы на срок 9 лет со штрафом в размере 150 000 рублей;

с ч. 1 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (преступление, совершённое 08 февраля 2015 года) на ч. 1 ст. 30, п. п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, по ко­торой каждому назначено наказание в виде лишения свободы на срок 9 лет со штрафом в размере 150 000 рублей;

- на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путём частичного сложения наказаний ФИО1 и ФИО3 назначено окончательное наказание в виде лишения свободы на срок 15 лет со штра­фом в размере 350 000 рублей с отбыванием основного наказания в испра­вительной колонии строгого режима каждому;

- срок наказания исчислен с 13 января 2016 года с зачетом в него вре­мени содержания под стражей ФИО1 с 08 февраля 2015 года по 12 января 2016 года, ФИО3 - с 16 июля 2015 года по 12 января 2016 года.

В остальной части приговор оставлен без изменения.

Заслушав доклад судьи Мухаметова Р.Ф., выступления осуждённых ФИО1 и ФИО3 и их защитников - адвокатов Гращенкова А.И. и Матвеева В.А., поддержавших доводы кассационной жалобы, а также

3

прокурора Потапова А.А., предлагавшего приговор и апелляционное опре­деление изменить, президиум

установил:

С учётом апелляционного определения ФИО1 и ФИО3 признаны виновными:

- в покушении на незаконный сбыт наркотического средства - смеси, в состав которой входит N-( 1 -карбамоил-2-метилпропил)-1 -(циклогексилметил)-1Н-индазол-3-карбоксамид(АВ-Р1паса-СНМ), являю­щийся производным отнесенного к наркотическим средствам N-(1-карбамоил-2-метилпропил)-1-пентил-1Н-индазол-3-карбоксамида, 3-(Нафталин-1 -илоксометил)-1 -(5-фторпентил)-1 Н-индазол (AM(N)-2201), яв­ляющийся производным отнесённого к наркотическим средствам 3-(Нафталин-1-илоксометил)-1-пентил-1 Н-индазол, массой 1,558 грамма, со­вершённом 02 декабря 2014 года с использованием электронных или ин­формационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), ор­ганизованной группой, в крупном размере;

- в покушении на незаконный сбыт наркотического средства - смеси, в состав которой входит 3-(Нафталин-1-илоксометил)-1-(5-фторпентил)-1Н-индазол, являющийся производным отнесённого к наркотическим средствам 3-(Нафталин-1 -илоксометил)-1 -пентил-1 Н-индазол, массой 1,331 грамма, совершённом 18 декабря 2014 года с использованием электронных или ин­формационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), организованной группой, в крупном размере;

- в приготовлении к незаконному сбыту наркотического средства -смеси, в состав которой входит 1-(5-фторпентил-1Н-индол-3-ил) (2,2,3,3-тетраметилциклопропил)метанон (ТМСР-2201), являющийся производным наркотического средства 3 -бутаноил-1 -метилиндол [ 1 -(1 -метил-1 Н-индол-3 -ил)бутан-1-он], суммарной массой 537,804 грамма, совершённом в период с 21 по 22 января 2015 года с использованием электронных или информаци­онно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), организо­ванной группой, в особо крупном размере;

- в покушении на незаконный сбыт наркотического средства - смеси, в состав которой входит 1-(5-фторпентил-1Н-индол-3-ил) (2,2,3,3-тетраметилциклопропил) метанон (ТМСР-2201), являющийся производным наркотического средства 3-Бутаноил-1 -метилиндол [ 1 -(1 -метил-1 Н-индол-3 -ил) бутан-1-он], массой 3,027 грамма, совершённом в период с 12 по 22 ян­варя 2015 года с использованием электронных или информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), организованной группой лиц, в крупном размере;

- в приготовлении к незаконному сбыту наркотического средства -смеси, содержащей хинолин-8-ил-1 -циклогексилметил-1 Н-индол-карбоксилат (синоним QCBL-CHM), являющийся производным наркотиче­ского средства хинолин-8-ил-1 -пентил-1 Н-индол-3-карбоксилат (QCBL-018), массой 49,9 грамма, в крупном размере, и психотропного вещества -

4

смеси, содержащей метил-фенидат (риталин), массой 1,074 грамма, совер­шённом в период с 29 января по 08 февраля 2015 года с использованием электронных или информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), организованной группой, в крупном размере.

Преступления совершены в г. Магнитогорске Челябинской области при обстоятельствах, изложенных в приговоре и апелляционном определе­нии.

В кассационной жалобе, поданной в защиту осуждённого ФИО1, адвокат Урываев В.И. просит судебные решения отменить, как выне­сенные с существенными нарушениями уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшими на исход дела, уголовное дело на­править на новое рассмотрение в суд первой инстанции. В обоснование до­водов приводит и анализирует признаки организованной группы, которые, по его мнению, не были установлены судом апелляционной инстанции, в частности, судом сделаны противоречивые выводы относительно распреде­ления ролей, состава группы; в апелляционном определении указано, что оснований для смягчения либо ужесточения наказания, назначенного ФИО1­ по ч. 1 ст. 30, п. п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, апелляционная ин­станция не находит, в то время как обжалуемым приговором ФИО1 по ч. 1 ст. 30, п. п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ не осуждался. Считает, что суд апелляционной инстанции, переквалифицировав действия осуждённого по преступлению, совершённому в период с 12 по 22 января 2015 года, с ч. 1 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ на ч. 3 ст. 30, п. п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ в нарушение требований ч. 1 ст. 389.24 УПК РФ, ухудшил положение ФИО1­, поскольку доводов на этот счёт апелляционное представление не содержало. Утверждает, что в определении не указано, какие нарушения за­кона послужили основаниями для изменения приговора, не приведены мо­тивы переквалификации действий осуждённого, ответы на доводы жалобы защитника не даны, сами доводы не опровергнуты. Обращает внимание на различное указание в определении анкетных данных ФИО1 («ФИО7.», «Зайцев С.С»), таким образом полагая, что решение судом апелля­ционной инстанции принято в отношении других лиц, а не осуждённого. Ссылается на установленные апелляционной инстанцией иные смягчающие наказание обстоятельства, которые не были учтены ею при назначении на­казания по ч. 1 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ.

Проверив материалы уголовного дела и обсудив доводы кассационной жалобы, президиум находит приговор и апелляционное определение в от­ношении ФИО1, а также ФИО3 подлежащими изменению на основании ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ в связи с существенным нарушением уголовного закона, повлиявшим на исход дела и выразившимся в несоблю­дении судом апелляционной инстанции требований Общей части УК РФ при назначении наказания.

5

Выводы суда о виновности осуждённых в совершении описанных в приговоре и апелляционном определении преступлений сделаны на основе достаточных в своей совокупности доказательств, исследованных в состяза­тельном процессе, проверенных и оцененных судами первой и апелляцион­ной инстанций по правилам ст. ст. 17, 87, 88 и 307 УПК РФ.

Надлежащим образом установленные судом первой инстанции факти­ческие обстоятельства дела, а также достоверность, допустимость и доста­точность в своей совокупности доказательств, подробное содержание и ана­лиз которых приведены в приговоре и апелляционном определении, в касса­ционной жалобе не оспариваются, в ней выражается лишь несогласие с дан­ной судом апелляционной инстанции уголовно-правовой оценкой деяний осужденного как совершённых организованной группой.

В силу ст. 401.1 УПК РФ при рассмотрении кассационных жалобы, представления суд кассационной инстанции проверяет только законность судебных решений, то есть правильность применения норм уголовного и норм уголовно-процессуального права (вопросы права).

Согласно ч. 3 ст. 35 УК РФ преступление признается совершённым организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, за­ранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступле­ний.

Таким образом, основными признаками, отличающими организован­ную группу от иных, более простых форм соучастия, являются устойчивость и организованность.

Об устойчивости может свидетельствовать сравнительно продолжи­тельный период существования группы из двух и более лиц, объединивших­ся для совершения преступлений, об организованности - подчинение участ­ников группы указаниям одного или нескольких лиц, решимость организо­ванно достигать осуществления преступных намерений, наличие опреде­лённой внутренней структуры группы и определённых методов преступной деятельности. При этом объём и характер участия членов организованной группы в совершении преступлений может быть различным.

Как следует из показаний осуждённых, в том числе осуждённого в особом порядке их соучастника С.М.Б., с которым было заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, свидетелей Ф.Д.А. и А.Н.А. (приобретателей наркотических средств), К.В.В. (оперативного сотрудника УФСКН России по Челябинской области), Е.В.В. (лица, с которым ФИО1 состоял в фактическим брачных от­ношениях), Ш.Д.С. (знакомого ФИО3 и ФИО1) и Р.А.В., на чьё имя и с участием которого ФИО3, ФИО1 и ФИО4 получили посылку с наркотическим средством и пси­хотропным веществом, предназначенными для сбыта, протоколов прослу­шивания телефонных переговоров осуждённых, обысков, выемок и осмот­ров изъятого, созданная ФИО3 группа обладала вышеприведён­ными признаками, присущими организованной группе.

6

Так, группа имела своего руководителя и организатора конкретных преступлений, контролировавшего и координировавшего действия других участников группы, распределявшего между ними роли и решавшего вопро­сы приобретения наркотиков, приготовления их к сбыту и получения при­обретателями, выплаты вознаграждения членам группы. Последняя характе­ризовалась стабильностью основного состава, в который входили ФИО3, ФИО1 и ФИО8, относительной длительностью суще­ствования - на протяжении более полугода до момента задержания, опреде­лённой структурой: руководители - «старшие», о наличии которых ФИО8­ пояснял ФИО6, «варщик» - лицо, готовившее ку­рительные смеси, «закладчик» - член группы, осуществлявший размещение наркотических средств в тайниках, «оператор» - участник группы, полу­чавший адрес тайника с наркотическим средством от другого члена группы, в частности, «закладчика», сообщавший этот адрес приобретателю после оплаты им наркотика и в случае необходимости обеспечивавшего непосред­ственное общение «закладчика» и приобретателя для уточнения места на­хождения тайника. Руководителем группы являлся ФИО3, осуще­ствлявший эту деятельность совместно с ФИО1, роль «варщика» отводилась ФИО1 и в дальнейшем ФИО4, а ФИО8 при участии ФИО5 и ФИО6 размещал наркотические средства в тайники, адреса которых сообщал неустановленному «операто­ру», ФИО5 совместно со С.М.Б. размещал наркотики в местах тайного хранения и хранил при себе используемые для входа в лю­бые подъезды многоканальные домофонные ключи, ФИО6 перевозила соучастников по территории г. Магнитогорска и осуществляла фотофиксацию организованных ими тайников с наркотическими средства­ми.

Каждый из членов группы сознавал, что действует совместно с други­ми соучастниками и выполняет свою роль в совершении преступлений. Оп­ределение же конкретной формы соучастия - прерогатива правопримените­ля и суда.

Организованная группа действовала определёнными методами и ис­пользовала различные электронные ресурсы и технические средства: нарко­тики для последующего сбыта приобретались через Интернет, приобретён­ные наркотические средства передавались, в том числе путём размещения в местах временного хранения, участнику группы, готовившему из концен­трата наркотика курительные смеси, которые аналогичным способом пере­давались «закладчику», размещавшему их в тайниках, откуда их забирали приобретатели. Непосредственное взаимодействие приобретателя наркоти­ческого средства с соучастниками было исключено. Члены группы при со­вершении преступлений активно использовали электронные и информаци­онно-телекоммуникационные сети как для приобретения наркотиков, так и для приготовления их к сбыту и организации тайников, размещая заказы на покупку наркотических средств в сети «Интернет» и координируя свои пре­ступные действия посредством телефонной связи. В ходе обысков и при за­держании осуждённых у них были изъяты не только различные наркотики и

7

большое количество упаковочного материала, но и электронные весы, при­бор для запаивания полимерных материалов, приобретённый для запаивания пакетиков с наркотическими средствами, и многоканальные домофонные ключи для входа в любые подъезды с целью организации там тайников с наркотиками.

По сути, указанные выше обстоятельства были установлены судом первой инстанции, описаны в приговоре и лишь получили надлежащую пра­вовую оценку в апелляционном определении, которое, вопреки доводам кассационной жалобы, полностью отвечает требованиям ч. 4 ст. 7 и ч. ч. 3 и 4 ст. 389.28 УПК РФ.

Основания для изменения квалификации действий ФИО1 и мо­тивы, по которым судом апелляционной инстанции отвергнуты доводы жа­лобы защитника, в определении приведены и разделяются президиумом. Никаких противоречий, в том числе в части оценки установленных по суще­ству судом первой инстанции признаков организованной группы, в составе которой осуждённым совершены преступления, апелляционное определение не содержит.

Утверждения защитника об обратном не конкретизированы и носят абстрактный характер.

Доводы о необходимости переквалификации действий осуждённого с ч. 1 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ на ч. 3 ст. 30, п. п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (по факту совершения преступления от 12-22 января 2015 года) в апелляционном представлении приведены /т. 18 л. д. 218/.

Решение об этом принято в пределах предоставленных суду апелляци­онной инстанции ч. 1 ст. 389,24 и п. 2 ч. 1 ст. 389.26 УПК РФ полномочий и также вытекает из установленных судом первой инстанции фактических об­стоятельств, согласно которым С.М.Б. не просто подготовил полу­ченные пакетики с наркотиками к сбыту, но и разместил часть из них в тай­никах, откуда наркотические средства могли забрать приобретатели, то есть выполнил действия, непосредственно направленные на совершение неза­конного сбыта наркотиков, что соответствует положениям ч. 3 ст. 30 УК РФ, предусматривающей ответственность за покушение на преступление.

Судом первой инстанции установлено, что 12 января 2015 года по те­лефону ФИО3 дал ФИО1 указание заказать и оплатить пар­тию наркотического средства массой 50 грамм. В этот же день после полу­чения от неустановленного поставщика сведений о месте нахождения тай­ника ФИО3 посредством CMC направил указанные сведения С.М.Б. и сообщил о необходимости забрать наркотик. Тогда же ФИО3­ по телефону сообщил ФИО1 о том, что С.М.Б. за­брал наркотическое средство и привезёт его домой ФИО3 ФИО1 ответил, что приедет к ФИО3 за наркотиком утром следую­щего дня. Получив наркотическое средство, ФИО1 13 января 2015 года передал его ФИО4 для изготовления им курительных смесей. В пе­риод с 13 января по 21 января 2015 года ФИО4 по месту своего жи-

8

тельства изготовил курительную смесь, подготовил её для передачи С.М.Б. и по указанию ФИО3 при помощи CMC передал сведе­ния о месте нахождения тайника с расфасованным в пакетики наркотиком. С.М.Б. по указанию ФИО3 забрал из тайника наркотиче­ское средство, о чём 21 января 2015 года сообщил ФИО3 по теле­фону, и в соответствии с отведённой ему ролью организовал на территории г. Магнитогорска не менее 28 тайников с курительной смесью, о чём в этот же день вновь сообщил организатору преступной группы по телефону. Часть наркотического средства в 7 пакетиках суммарной массой 3,027 грам­ма была изъята по месту жительства С.М.Б. после его задержания.

Вышеприведённые обстоятельства находят своё подтверждение сле­дующими доказательствами:

- показаниями ФИО3, данными в ходе предварительного следствия и оглашёнными в судебном разбирательстве первой инстанции, согласно которым обстоятельства покушения на сбыт изъятого у С.М.Б. наркотика массой 3,027 грамма изложены в постановлении о привле­чении в качестве обвиняемого верно, подтверждает их в полном объёме. Подтвердил ФИО3 и содержание телефонных переговоров, записи которых были прослушаны с его участием;

- полученными на предварительном следствии и оглашёнными в суде первой инстанции показаниями ФИО4 о том, что он по предложе­нию ФИО3 изготавливал курительные смеси;

- протоколом обыска в жилище С.М.Б. от 22 января 2015 го­да, из которого следует, что изъятые у него 7 прозрачных пакетиков-трипперов» со «спайсом» С.М.Б., по его словам, получил через тайник от некоего лица по прозвищу «Белый» (ФИО1) для дальнейше­го размещения в тайники;

- заключением эксперта, пришедшего к выводам о том, что обнару­женное по месту жительства ФИО8 вещество в 7 пакетиках - это 1-(5-фторпентил-1Н-индол-3-ил) (2,2,3,3-тетраметилциклопропил) метанон (ТМСР-2201), являющийся производным наркотического средства 3-Бутаноил-1 -метилиндол11 -(1 -метил-1 Н-индол-3-ил) бутан-1 -он], суммарно массой 3,027 грамма;

- протоколами осмотра предметов и прослушивания фонограмм, со­держащими сведения о том, что 12 января 2015 года С.М.Б. пришло CMC от ФИО3: «Рега 50 гр. ул. ***)» с ука­занием о том, как пройти к месту нахождения тайника («клада»). Ранее в тот же день между ФИО3 и ФИО1 состоялся телефонный разговор, в ходе которого первый дал последнему указание заказать новую партию наркотика, а позднее - оплатить её. По телефону ФИО3 ко­ординировал действия С.М.Б., который какое-то время не мог най­ти тайник на территории профессионального училища №53, и велел С.М.Б. привезти наркотик к нему (ФИО3) домой. ФИО3 сообщил ФИО1 о том, что С.М.Б. забрал наркотическое средство из тайника. В телефонном разговоре, состоявшемся 16 января 2015 года, ФИО3 дал указание ФИО4 приехать к нему домой и

9

спустя 3 дня (19 января) сообщил ФИО4 о необходимости расфасо­вать наркотическое средство в ближайшее время. ФИО3 21 января 2015 года через третье лицо просил узнать, сколько пакетов с наркотиком изготовил ФИО4, третье лицо сообщило: «28». В этот же день ФИО4­ сообщил ФИО3 адрес тайника с наркотическим средст­вом, ФИО3, в свою очередь, пояснил, что за наркотиком приедет курьер на автомобиле «Ниссан Либерти». В телефонном разговоре, состо­явшемся между ФИО3 и ФИО8 в 01:12 ч. 21 января 2015 года, последний сообщил о получении расфасованных ФИО4 наркотических средств из тайника. Чуть ранее (в 00:45 ч.) ФИО4 сообщил ФИО1, что приготовленный им к сбыту наркотик в 28 пакетах спрятан в тайник, адрес которого указал ФИО3 В одном из разговоров соучастники сообщают друг другу о том, что подготовленные к сбыту ФИО4 28 пакетов с наркотическим средством удалось сбыть приобретателям;

- данными в ходе предварительного и судебного следствия показания­ми С.М.Б., из которых видно, что в период с декабря 2014 года по январь 2015 года по указанию ФИО3 он забирал из тайников паке­тики с наркотическим средством, которые с целью получениях их приобре­тателями раскладывал по другим тайникам, адреса которых сообщал ФИО3­ Фотофиксацию «закладок» на свой телефон осуществляла Сы-ромятникова Е.В., фотографии отсылала ему (С.М.Б.). Прослушав записи телефонных переговоров осуждённых, С.М.Б. показал, что в разговоре с ФИО1 11 января 2015 года ФИО3 принял ре­шение производить расфасовку наркотика в прозрачные пакетики-«грипперы». С.М.Б. подтвердил изложенное выше содержание те­лефонных переговоров, имевших место, в частности, по поводу наркотиче­ских средств, изъятых им из тайника 12 января 2015 года;

- показаниями ФИО6, полученными на стадии предва­рительного расследования и оглашёнными в судебном разбирательстве пер­вой инстанции, согласно которым примерно 19-20 января 2015 года С.М.Б. попросил, чтобы она сделала на свой сотовый телефон снимки ор­ганизованных им тайников со «спайсом». Тайники находились на улице, на­пример, у дорожных указателей, рекламных щитов. Она сделала около 28 фотографий, то есть организованных С.М.Б. «закладок» было не менее 28. Эти фотографии, сохранённые в телефоне, она переслала на теле­фонный номер С.М.Б., со слов которого знает, что он переслал их «старшим». За наркотическими средствами возила С.М.Б. на авто­мобиле «Ниссан Либерти»;

- протоколами осмотра сотового телефона ФИО6 и планшетного компьютера С.М.Б., содержащими сведения о том, что в телефоне имеются фотоснимки 28 адресов с тайниками, датированные 21 января 2015 года, в планшетном компьютере сохранена переписка С.М.Б. с неустановленным «оператором», в ходе которой С.М.Б. отправил этому лицу указанные фотографии, сопроводив их комментариями с указанием мест нахождения тайников с наркотиками.

10

Таким образом, судами первой и апелляционной инстанции было пра­вильно установлено, что изъятое в жилище С.М.Б. наркотическое средство в 7 пакетиках представляло собой часть одной партии наркотиков, ранее составлявших единую массу, приобретённую ФИО1 по указа­нию ФИО3, что опровергает озвученные в суде кассационной ин­станции доводы защитника ФИО3 о непричастности его подза­щитного к незаконному обороту указанного наркотического средства.

Определённая экспертным путём масса наркотика (3,027 грамма) дос­таточна для признания осуждённых виновными в покушении на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере.

Вывод об отсутствии оснований для смягчения либо ужесточения на­казания, назначенного ФИО3 и ФИО1 по ч. 1 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 и ч. 1 ст. 30, п. п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, сделан судом апелляци­онной инстанции с учётом изменений в юридической оценке действий осу­ждённых, о чём прямо указано в определении.

Ссылка в кассационной жалобе на допущенное судом апелляционной инстанции противоречие в этой части по мотиву того, что приговором по ч. 1 ст. 30, п. п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ ФИО1 осуждён не был, обу­словлена неправильным пониманием содержания апелляционного опреде­ления, речь в котором идёт о том, что, несмотря на изменение квалификации содеянного, апелляционная инстанция не усматривает оснований для смяг­чения либо ужесточения назначенного осуждённому за совершение данного деяния наказания.

На неправильном понимании основано и утверждение защитника о том, что при вынесении апелляционного определения судом установлены иные смягчающие обстоятельства, которые не были учтены при назначении наказания.

Из определения видно, что, наряду с обстоятельствами, предусмот­ренными п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ, иные смягчающие наказание обстоятель­ства были установлены судом не апелляционной, а первой инстанции, одна­ко фактически не были учтены при назначении наказания ФИО3 и ФИО1, лишение свободы которым определено на максимально воз­можный срок - 10 лет.

По этой причине, принимая во внимание положения ч. 3 ст. 66 и ч. 1 ст. 62 УК РФ, суд апелляционной инстанции смягчил назначенное осуждён­ным наказание.

Никаких иных смягчающих наказание ФИО3 и ФИО1 обстоятельств судом апелляционной инстанции установлено не было, нака­зание за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, заново не назначалось.

Неверное указание в апелляционном определении инициалов ФИО1 («ФИО7.», «Зайцев С.С») относится к техническим ошибкам и потому не влияет на законность и обоснованность принятых судебных ре-

11

шений, из которых видно, что судебное разбирательство первой и апелляци­онной инстанций проводилось в отношении ФИО1­, других лиц с теми же анкетными данными по уголовному делу не прохо­дит.

Вместе с тем неправильное применение судом апелляционной ин­станции уголовного закона, повлиявшее на срок назначенного осуждённым наказания, а стало быть, на исход дела, служит основанием для изменения приговора и апелляционного определения.

За совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 30, п. п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (по факту приготовления к незаконному сбыту нарко­тического средства массой 49,9 грамма и психотропного вещества массой 1,074 грамма, совершённого в период с 29 января по 08 февраля 2015 года), ФИО1 и ФИО3 судом апелляционной инстанции назначено основное наказание в виде лишения свободы сроком на 9 лет.

В соответствии с ч. 2 ст. 66 УК РФ срок или размер наказания за при­готовление к преступлению не может превышать половины максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного со­ответствующей статьей Особенной части УК РФ за оконченное преступле­ние.

В силу ч. 1 ст. 62 УК РФ при наличии смягчающих обстоятельств, пре­дусмотренных п. п. «и» и (или) «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ, и отсутствии отяг­чающих обстоятельств срок или размер наказания не могут превышать двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ.

По смыслу закона, разъяснённому в п. 34 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 года №58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания», при применении ст. ст. 62, 65 и 68 УК РФ в случае совершения неоконченного преступления указанная в этих нормах часть наказания исчисляется от срока или размера наказания, которые могут быть назначены по правилам ст. 66 УК РФ.

Отягчающих наказание обстоятельств судами первой и апелляционной инстанций не установлено и одновременно признано наличие смягчающих наказание обстоятельств, предусмотренных п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ.

Соответственно, при последовательном применении правил ч. 2 ст. 66 и ч. 1 ст. 62 УК РФ назначенное осуждённым наказание не могло превышать 6 лет 8 месяцев лишения свободы.

К тому же суд апелляционной инстанции пришёл к выводу об отсут­ствии оснований для смягчения или ужесточения наказания за совершение данного преступления.

По этой причине президиум полагает необходимым снизить срок ос­новного наказания и размер дополнительного наказания, назначенных осу­ждённым по ч. 1 ст. 30, п. п. «а, г» ч, 4 ст. 228.1 УК РФ (деяние от 08 февра­ля 2015 года), до пределов, установленных судом первой инстанции.

12

Кроме того, это же деяние квалифицировано судом апелляционной инстанции как совершённое с использованием средств массовой информа­ции либо электронных или информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), тогда как указанный признак ФИО1 и ФИО3 по данному эпизоду преступной деятельности не вменялся, в связи с чем подлежит исключению.

В остальной части наказание за каждое совершённое преступление на­значено ФИО1 и ФИО3 в соответствии с требованиями за­кона, в частности, положениями ст. ст. 6, 43, 60 УК РФ, с учётом характера и степени общественной опасности совершённых преступлений, обстоя­тельств их совершения, данных о личности осуждённых, влияния наказания на их исправление, смягчающих наказание обстоятельств.

Предусмотренные законом и подлежащие обязательному учёту в каче­стве смягчающих наказание обстоятельства, установленные по настоящему уголовному делу, судом во внимание приняты.

Выводы об отсутствии оснований для применения ч. 6 ст. 15, ст. ст. 64 и 73 УК РФ в приговоре и апелляционном определении надлежащим обра­зом мотивированы.

Указав на совершение преступлений организованной группой и пере­квалифицировав деяние от 12-22 января 2015 года с приготовления к пре­ступлению на покушение на преступление, суд апелляционной инстанции в то же время должен был обсудить вопрос о соответствии основного наказа­ния, назначенного по совокупности преступлений по правилам ч. 2 ст. 69 УК РФ, требованиям ч. 3 ст. 60 УК РФ, ориентируясь при этом на п. 51 по­становления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 года №58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания», согласно которому суды в целях обеспечения принципа справедливости при назначении окончательного наказания должны учитывать, что за каждое из совершенных преступлений наказание назначено с учетом правил ст. 62 УК РФ.

Как следует из материалов уголовного дела, ФИО1 и ФИО3 не судимы и совершили преступления впервые, в молодом возрасте, в судебном заседании вину частично признали, ФИО3 - полностью в ходе предварительного следствия, имеют постоянное место жительства, где, как и по месту учёбы, характеризуются положительно, ФИО3 по­ложительно характеризуется и по месту прохождения военной службы, име­ет малолетнего ребёнка, ФИО1 принимал активное участие в общест­венной жизни и спортивных мероприятиях, за что был награждён диплома­ми и грамотами. По делу уставлен ряд смягчающих наказание обстоя­тельств, позволяющих назначить наказание по правилам ч. 1 ст. 62 УК РФ.

Эти данные должным образом судами первой и апелляционной ин­станций учтены не были, что влечёт смягчение основного наказания, назна­ченного осуждённым по совокупности преступлений.

13

Иных нарушений уголовного и уголовно-процессуального закона, по­влиявших на исход дела, не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь п. 6 ч. 1 ст. 401.14, ч. 1 ст. 401.15, ч. ч. 1 и 2 ст. 401.16 УПК РФ, президиум

постановил:

приговор Орджоникидзевского районного суда г. Магнитогорска Че­лябинской области от 13 января 2016 года и апелляционное определение Челябинского областного суда от 21 апреля 2016 года в отношении ФИО1­ и ФИО2 из­менить:

- исключить из квалификации действий осуждённых по ч. 1 ст. 30, п. п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (деяние от 08 февраля 2015 года) признак со­вершения преступления с использованием средств массовой информации либо электронных или информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»);

- снизить срок основного наказания и размер дополнительного наказа­ния за совершение указанного преступления до 6 лет лишения свободы со штрафом в размере 100 000 рублей каждому.

В соответствии с ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений пу­тём частичного сложения наказаний за совершение 3 преступлений, преду­смотренных ч. 3 ст. 30, п. п. «а, г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, преступления, пре­дусмотренного ч. 1 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, и преступления, предусмот­ренного ч. 1 ст. 30, п. п. «а, г» ч. 4 ст. 228,1 УК РФ, назначить ФИО1 и ФИО3 окончательное наказание в виде лишения свободы на срок 13 лет со штрафом в размере 320 000 рублей с отбыванием лишения свобо­ды в исправительной колонии строгого режима каждому.

В остальной части эти же судебные решения оставить без изменения, а кассационную жалобу защитника - адвоката Урываева В.И. - без удовле­творения.

Председательствующий: