Гражданский кодекс часть 1

Судья Уфимского гарнизонного военного суда ФИО1 (<...>), при секретаре Усмановой З.Р., с участием лица, привлекаемого к ответственности - ФИО2, его защитника Забабурина В.А., а также лица, вынесшего постановление о возбуждении дела, ФИО3 и военного прокурора Уфимского гарнизона ФИО4, рассмотрев материалы дела об административном правонарушении, предусмотренном ст. 17.7 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее - КоАП Российской Федерации), в отношении должностного лица - <данные изъяты> ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца <адрес>, зарегистрированного по адресу: <адрес>, проживающего по адресу: <адрес>,

УСТАНОВИЛ:

Постановлением заместителя военного прокурора Уфимского гарнизона от 14 апреля 2016 года в отношении должностного лица - <данные изъяты> ФИО2 возбуждено дело об административном правонарушении, предусмотренном ст. 17.7 КоАП Российской Федерации, в связи с невыполнением им требований прокурора, вытекающих из его полномочий, установленных федеральным законом.

Так, 4 марта 2016 года военным прокурором Уфимского гарнизона в <данные изъяты> в порядке ст. 6, 21 и 22 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» от 17 января 1992 года № 2202-1 было направлено требование о предоставлении к 17 часам 10 марта 2016 года информации об анкетных данных работников <данные изъяты> и членов их семей, обязанных в соответствии с законодательством предоставлять сведения о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера.

В указанный период обязанности руководителя <данные изъяты> временно исполнял ФИО2, который при получении требования прокурора определил себя в качестве его исполнителя.

Однако, в установленный срок ФИО2 необходимую информацию в военную прокуратуру не предоставил, чем нарушил требования ст. 6 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» от 17 января 1992 года № 2202-1, ответственность за неисполнение которых предусмотрена ст. 17.7 КоАП Российской Федерации.

В судебном заседании ФИО2 вину в совершении административного правонарушения не признал, пояснив, что не исполнил требование прокурора в связи с большой загруженностью по службе и ограниченностью установленного срока, то есть по неосторожности, умысла на его невыполнение не имел. Кроме того, он пояснил, что уже вечером 14 марта 2016 года направил ответ на требование прокурора по электронной почте, в связи с чем, оснований для привлечения его к административной ответственности в настоящее время не имеется.

Защитник должностного лица - Забабурин В.А. в судебном заседании пояснил, что в соответствии с законодательством основанием для проведения проверки могут служить сведения о наличии у органов прокуратуры какой-либо информации о фактах нарушения законов, требующих принятия мер реагирования. Таким образом, планы работы военной прокуратуры Центрального военного округа и военной прокуратуры Уфимского гарнизона не могут служить законным основанием для проведения проверки.

Далее он отметил, что требование прокурора от 4 марта 2016 года поступило в <данные изъяты> вечернее время того же дня, а с учетом выходных и праздничных дней с 5 по 8 марта 2016 года, было зарегистрировано и принято к исполнению в первый рабочий день - 9 марта 2016 года. То есть на исполнение требований прокурора о предоставлении информации фактически отводилось только 2 рабочих дня, что было явно недостаточно, а объективной необходимости в установлении столь короткого срока не имелось.

Также защитник пояснил, что большая часть из истребуемых сведений в <данные изъяты> отсутствовала в принципе, так как личные дела сотрудников находятся в <данные изъяты> в городе Екатеринбурге. Для выяснения местонахождения данных сведений с учетом общей большой загруженности ФИО2 по службе потребовалось время, превышающее то, что определил военный прокурор в своем запросе.

В заключении Забабурин В.А. отметил, что заместителем военного прокурора Уфимского гарнизона ФИО3 нарушены сроки вынесения постановления о возбуждении дела об административном правонарушении, что также является процессуальным нарушением.

Учитывая изложенное, защитник просил прекратить производство по делу в отношении ФИО2 в связи с отсутствием в его действиях состава административного правонарушения.

Участвующий в судебном разбирательстве заместитель военного прокурора Уфимского гарнизона ФИО3 пояснил, что 4 марта 2016 года в адрес <данные изъяты> им был направлен запрос, ответ на который своевременно не поступил, хотя времени для его исполнения даже с учетом выходных и праздничных дней было достаточно. Никаких иных ответов, содержащих сведения об уважительных причинах неисполнения, либо необходимости продления установленного срока, до 14 марта 2016 года также не поступало.

Выслушав объяснения участников процесса и исследовав материалы дела, прихожу к следующим выводам.

Статус должностного лица, определенный ст. 2.4 КоАП Российской Федерации, подтверждается выписками из приказов руководителя <данные изъяты> от 2 марта 2016 года № 23, от 9 марта 2016 года № 25 и от 14 марта 2016 года № 27 о временном возложении на ФИО2 обязанностей руководителя <данные изъяты>.

Статьей 17.7 КоАП Российской Федерации предусмотрена административная ответственность должностных лиц за умышленное невыполнение требований прокурора, вытекающих из его полномочий, установленных федеральным законом.

Объективной стороной данного правонарушения является факт невыполнения требований прокурора, а субъективной, соответственно, умышленность таких действий.

Согласно п. 1 ст. 6 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» от 17 января 1992 года № 2202-1 требования прокурора, вытекающие из его полномочий, перечисленных в статьях 9.1, 22, 27, 30 и 33 данного Федерального закона, подлежат безусловному исполнению в установленный срок.

На основании ст. 22 вышеуказанного Федерального закона прокурор вправе, в частности, требовать от руководителей и других должностных лиц органов представления необходимых документов, материалов, статистических и иных сведений, вызывать должностных лиц и граждан для объяснений по поводу нарушений закона.

В соответствии с п. 2 ст. 1 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» от 17 января 1992 года № 2202-1 в целях обеспечения верховенства закона, единства и укрепления законности, защиты прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых законом интересов общества и государства прокуратура Российской Федерации осуществляет надзор за исполнением законов федеральными органами исполнительной власти, <данные изъяты>, органами военного управления, органами контроля, их должностными лицами, а также за соответствием законам издаваемых ими правовых актов.

В силу положений ст. 3 Федерального закона «О статусе военнослужащих» от 27 мая 1998 года № 76-ФЗ надзор за исполнением данного Федерального закона осуществляется Генеральным прокурором Российской Федерации и подчиненными ему прокурорами.

Кроме того, п. 6 ст. 5 Федерального закона «О противодействии коррупции» от 25 декабря 2008 года № 273-ФЗ определено, что Генеральный прокурор Российской Федерации и подчиненные ему прокуроры в пределах своих полномочий координируют деятельность органов внутренних дел Российской Федерации, органов федеральной службы безопасности, таможенных органов Российской Федерации и других правоохранительных органов по борьбе с коррупцией и реализуют иные полномочия в области противодействия коррупции, установленные федеральными законами.

Названный Федеральный закон устанавливает основные принципы противодействия коррупции, правовые и организационные основы предупреждения коррупции и борьбы с ней.

Анализ правовых норм вышеуказанного закона, предусматривающих меры по профилактике коррупции, основные направления деятельности государственных органов по повышению эффективности противодействия коррупции, а также обязанность государственных служащих представлять сведения о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера, уведомлять об обращениях в целях склонения к совершению коррупционных правонарушений, о возникшем конфликте интересов (ст. 3, 6, 7 - 11), свидетельствует о том, что одним из способов противодействия коррупции является неукоснительное соблюдение законов, регламентирующих порядок прохождения государственной службы, в том числе и в органах <данные изъяты>

Пунктом 8.2 приказа Генеральной прокуратуры Российской Федерации «Об организации прокурорского надзора за исполнением законов, соблюдением прав и свобод человека и гражданина» от 7 декабря 2007 года № 195 определено, что при осуществлении надзора за исполнением законов необходимо особое внимание уделять вопросам исполнения законодательства при реализации приоритетных национальных проектов, законности распоряжения государственным имуществом, выявления и пресечения фактов легализации преступных доходов, противодействию коррупции.

Из системного толкования приведенных правовых норм следует, что органы прокуратуры, реализуя полномочия по надзору за исполнением Федерального закона «О противодействии коррупции» от 25 декабря 2008 года № 273-ФЗ, вправе затребовать информацию, необходимую для выявления и устранения нарушений закона.

А поскольку целью истребования информации о сотрудниках и военнослужащих <данные изъяты> являлась проверка выполнения должностными лицами установленных действующим законодательством обязанностей, а также ограничений и запретов, то есть выявление и пресечение коррупционных правонарушений, как это предписывает Федеральный закон «О противодействии коррупции» от 25 декабря 2008 года № 273-ФЗ, доводы защитника ФИО2 о том, что прокурор вправе проводить проверку только при поступлении информации о фактах нарушения законов, а не руководствуясь какими-либо внутренними планами проверок, являются ошибочными и не основанными на законе.

Ссылка Забабурина В.А. на правовую позицию, изложенную в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 17 февраля 2015 года № 2-П «По делу о проверке конституционности положений п. 1 ст. 6, п. 2 ст. 21 и п. 1 ст. 22 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», также не может свидетельствовать о незаконности действий военного прокурора. Так, на государственных служащих, в том числе и на военнослужащих <данные изъяты>, в отличие от сотрудников коммерческих и некоммерческих организаций, возложены дополнительные обязанности в части соблюдения антикоррупционного законодательства, которые предметом правового анализа по вышеуказанному делу, рассмотренному Конституционным Судом Российской Федерации, не являлись.

С учётом изложенного, требование заместителя военного прокурора Уфимского гарнизона о предоставлении информации в рамках проведения проверки соблюдения федерального законодательства по борьбе с коррупцией являлось правомерным и подлежало обязательному исполнению ФИО2

Кроме того, правовое значение при разрешении настоящего дела имеет наличие факта отказа от выполнения указанных требований прокурора, а также определение умысла должностного лица.

Из исследованной в судебном заседании выписки из Книги учета входящей корреспонденции <данные изъяты> видно, что запрос заместителя военного прокурора Уфимского гарнизона от 4 марта 2016 года № 797 был зарегистрирован в вышеуказанной Книге 9 марта 2016 года.

В судебном заседании ФИО2 также пояснил, что он лично был исполнителем данного запроса.

Из рапорта помощника военного прокурора Уфимского гарнизона Кузьменко А.В. следует, что 14 марта 2016 года он прибыл в <данные изъяты> с целью выяснения причин отсутствия ответа, в том числе и на запрос от 4 марта 2016 года. Однако, ФИО2 от дачи каких-либо объяснений о причинах его неисполнения отказался, ответ на запрос не представил.

Пояснение ФИО2 в судебном заседании о том, что в момент проведения проверки ответ на запрос находился на регистрации в отделе делопроизводства считаю несостоятельным, так как это не может свидетельствовать об уважительности причин его непредоставления в установленный срок, как не свидетельствует и о наличии в его действиях неосторожности.

Более того, в судебном заседании ФИО2 также пояснил, что продлить срок исполнения запроса в связи с невозможностью предоставления информации, в том числе и при личном обращении к нему помощника военного прокурора Кузьменко А.В., он не просил, а ответ направил только вечером 14 марта 2016 года, то есть уже после поступления от военного прокурора извещения о необходимости явки для составления в отношении него постановления о возбуждении дела об административном правонарушении.

Относительно доводов защитника о неразумности срока для исполнения требований прокурора, считаю, что с учетом предоставленного ответа всего на 2 листах, в котором фактически имелась только информация о сотрудниках <данные изъяты> с указанием их фамилий, званий и должностей, а также общего небольшого количества сотрудников (10 человек), отведенного времени было достаточно для его исполнения.

Кроме того, определение местонахождения запрашиваемых сведений, учитывая род деятельности ФИО2, опыт его работы в следственных органах, не представляло какой-либо сложности.

Довод защитника об отсутствии всех запрашиваемых сведений непосредственно в <данные изъяты>, так как в отделе нет кадрового органа, также не может свидетельствовать о невиновности лица, привлекаемого к административной ответственности. Так, из материалов дела видно, что требование военного прокурора в установленный срок не было исполнено, об уважительности причин либо невозможности предоставления сведений, в том числе из-за отсутствия кадрового органа, ФИО2 не сообщал, а при обращении помощника военного прокурора Кузьменко А.В. с соответствующим предписанием фактически отказал в предоставлении ответа на запрос.

Более того, ФИО2 объективно должен был располагать сведениями в отношении себя лично и членов своей семьи, обращаться для этого в кадровый орган не было необходимости. Кроме того, при должном подходе запрашиваемую информацию он мог истребовать и от своих подчиненных, чего, однако, не сделал.

Относительно доводов Забабурина В.А. о нарушении заместителем военного прокурора Уфимского гарнизона сроков вынесения постановления о возбуждении дела об административном правонарушении, считаю их не влияющими на существо содеянного ФИО2 и не нарушающими его прав и законных интересов.

Так, в п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» от 24 марта 2005 года № 5 указано, что несущественными являются такие недостатки протокола, которые могут быть восполнены при рассмотрении дела по существу, а также нарушение установленных сроков его составления и направления для рассмотрения судье, поскольку эти сроки не являются пресекательными.

Более того, необходимо учитывать, что постановление о возбуждении дела об административном правонарушении ранее дважды было возвращено военному прокурору для устранения недостатков, что также сказалось на длительности срока его вынесения.

Оценив исследованные материалы, считаю доказанным тот факт, что ФИО2, как должностным лицом, временно исполнявшим обязанности руководителя <данные изъяты>, не был исполнен в срок запрос прокурора.

Таким образом, совершение административного правонарушения ФИО2 установлено, а его действия по ст. 17.7 КоАП Российской Федерации квалифицированы правильно, как умышленное невыполнение должностным лицом требований прокурора, вытекающих из его полномочий, установленных федеральным законом.

Вместе с тем, на основании ст. 2.9 КоАП Российской Федерации, при малозначительности совершенного административного правонарушения судья может освободить лицо, совершившее административное правонарушение, от административной ответственности и ограничиться устным замечанием.

Согласно п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» от 24 марта 2005 года № 5, если при рассмотрении дела будет установлена малозначительность совершенного административного правонарушения, судья на основании ст. 2.9 КоАП Российской Федерации вправе освободить виновное лицо от административной ответственности и ограничиться устным замечанием, о чем должно быть указано в постановлении о прекращении производства по делу.

При этом малозначительным административным правонарушением является действие или бездействие, хотя формально и содержащее признаки состава административного правонарушения, но с учетом характера совершенного правонарушения и роли правонарушителя, размера вреда и тяжести наступивших последствий не представляющее существенного нарушения охраняемых общественных правоотношений.

Так, ФИО2 на момент совершения правонарушения лишь временно исполнял обязанности руководителя <данные изъяты>. Кроме того, он также исполнял свои прямые обязанности в условиях общей большой загруженности, ранее к административной ответственности не привлекался.

Таким образом, оценив все доказательства в их совокупности, прихожу к выводу, что хотя в действиях ФИО2 формально усматриваются все признаки состава административного правонарушения, предусмотренного ст. 17.7 КоАП Российской Федерации, однако само по себе правонарушение в силу его малозначительности не содержало каких-либо опасных угроз для общества и граждан, а конкретными действиями ФИО2 не нанесен никакой вред общественным правоотношениям, так как сроки прокурорской проверки в настоящее время продлены.

Учитывая обстоятельства совершения правонарушения, его последствия, а также личность лица, привлекаемого к административной ответственности, полагаю возможным признать совершенное ФИО2 административное правонарушение малозначительным и освободить его от административной ответственности, ограничившись устным замечанием.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 2.9, 29.9 и 29.10 КоАП Российской Федерации, судья

П О С Т А Н О В И Л:

Освободить ФИО2 от административной ответственности в силу малозначительности совершенного правонарушения, предусмотренного ст. 17.7 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, ограничившись устным замечанием.

Производство по делу об административном правонарушении, предусмотренном ст. 17.7 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, в отношении ФИО2 прекратить.

Постановление может быть обжаловано в течение десяти дней со дня вручения или получения его копии в полном объеме через Уфимский гарнизонный военный суд в Приволжский окружной военный суд либо непосредственно в указанный окружной военный суд.

Мотивированное постановление изготовлено 22 апреля 2016 года.

Судья Уфимского

гарнизонного военного суда ФИО1