Гражданский кодекс часть 1

ФИО4, занимая должность следователя межрайонного следственного отдела следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Оренбургской области (МСО СУ СК при прокуратуре Оренбургской области), в период с 23 ноября 2009 года по 4 февраля 2010 года, осуществляя предварительное следствие по уголовному делу по обвинению М. в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.105 УК РФ, на территории Оренбургской области, действуя умышленно, с целью фальсификации доказательства, не проводя следственное действие, изготовил фиктивный процессуальный документ - протокол допроса свидетеля Т. от 9 января 2010 года, внеся в него сведения, изобличающие М. в совершении убийства, о которых Т. не сообщал в ходе предварительного следствия.

4 февраля 2010 года ФИО4 составил обвинительное заключение в отношении М. в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 105 УК РФ, включающее в себя в качестве доказательства сфальсифицированный протокол допроса свидетеля Т. от 9 января 2010 года, уголовное дело направил в прокуратуру для утверждения обвинительного заключения.

После чего уголовное дело по обвинению М. в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.105 УК РФ было направлено в суд Оренбургской области для рассмотрения и принятия решения по существу.

Подсудимый ФИО4 в судебном заседании вину не признал и показал о том, что, работая следователем МСО СУ СК при прокуратуре Российской Федерации по Оренбургской области, в период с 23 ноября 2009 года по 4 февраля 2010 года, в его производстве находилось уголовное дело по обвинению М. в совершении убийства, где участником следственных действий являлся Т.

Первоначальные следственные действия, а именно 23 ноября 2009 года, производились в составе оперативной группы, куда входили он (ФИО4) и заместитель руководителя МСО СУ СК при прокуратуре РФ по Оренбургской области О.

23 ноября 2009 года, выехав на место происшествия в село , он произвел осмотр места происшествия – дома Г., где был обнаружен труп потерпевшего, а О. произвел допрос очевидца преступления - свидетеля Т.

В декабре 2009 года руководителем МСО СУ СК РФ при прокуратуре Оренбургской области С. ему (ФИО4) было дано указание о производстве дополнительного допроса свидетеля Т.

Выполняя указание, он, заранее, на компьютере, изготовил протокол допроса Т., без участия последнего в указанном следственном действии, внеся в него сведения из первоначального протокола допроса от 23 ноября 2009 года и, не распечатывая, сохранил документ в компьютере.

На совещании, в присутствии других сотрудников отдела, он поставил в известность С. о наличии в его компьютере данного протокола допроса Т. и попросил, в случае прибытия свидетеля в его отсутствии, о необходимости передопросить последнего.

В январе 2010 года, в связи с загруженностью, он на работу приходил после окончания рабочего времени. В один из дней обнаружил на своем рабочем столе распечатанный с его компьютера протокол допроса свидетеля Т., на котором имелась подпись допрашиваемого лица. Кто распечатал данный протокол ему неизвестно, поскольку доступ к компьютеру имели все сотрудники отдела.

Впоследствии он сам подписал этот протокол допроса от лица, производившего допрос, указав дату следственного действия - 9 января 2010 года, вшил его в дело и включил в обвинительное заключение как доказательство обвинения М. по ч. 1 ст. 105 УК РФ, которое направил для утверждения прокурору.

Не отрицает, что 9 января 2010 года не производил допрос Т. Однако умысла на фальсификацию доказательства не имел, поскольку считал, что фактически допрос был произведен сотрудниками отдела, которые распечатали с его компьютера протокол допроса свидетеля, а подпись в документе от имени допрашиваемого лица, выполнена самим Т.

Кто из сотрудников отдела выполнил указанные действия, не интересовался, так как в их отделе при расследовании других уголовных дел применялась аналогичная практика.

О том, что в протоколе допроса свидетеля Т. от 9 января 2010 года подпись выполнена не допрашиваемым, а иным лицом, узнал только в ходе рассмотрения уголовного дела в суде.

Отрицает заявления Т. о том, что при рассмотрении уголовного дела по обвинению М. в суде, он предоставлял Т. для подписания протокол допроса от 9 января 2010 года, поскольку уголовное дело на тот момент находилось в производстве у судьи К., и у него не было возможности и необходимости заменить данный протокол, на протокол имеющийся в деле.

По данным обстоятельствам, ФИО4 пояснил, что действительно он находился в помещении суда, где случайно встретил Т. Зная о том, что последний злоупотребляет спиртными напитками, пригласил его в один из кабинетов, расположенных на 1 этаже здания суда, для того, чтобы выяснить, кто из жителей села села изготавливает самогон.

Утверждает, что в этой части свидетель Т. оговаривает его.

В ходе предварительного расследования ФИО4 виновным себя в предъявленном обвинении не признавал, от дачи показаний отказывался, воспользовавшись ст. 51 Конституции РФ.

Допросив подсудимого, свидетелей, исследовав материалы уголовного дела, суд считает, что предъявленное обвинение нашло свое подтверждение, а ФИО4 виновен в совершении преступления.

К такому выводу суд пришел исходя из анализа следующих доказательств.

Свидетель Т. в судебном заседании показал, что 23 ноября 2009 года ночью, сразу после совершения убийства М., произошедшего в селе , он был допрошен на месте происшествия в качестве свидетеля следователем О.

Второй раз он был допрошен при рассмотрении уголовного дела по обвинению М. в суде, где были оглашены его показания в качестве свидетеля от 23 ноября 2009 года и 9 января 2010 года. После чего он заявил, что 9 января 2010 года его не допрашивали.

В ответ на это были продемонстрированы протоколы о его допросе в качестве свидетеля от 23 ноября 2009 года и 9 января 2010 года. Подписи в протоколе допроса от 9 января 2010 года, были выполнены не им.

Далее в судебном заседании был допрошен следователь ФИО4, который настаивал, что 9 января 2010 года он лично допрашивал его (Т.) в качестве свидетеля в помещении прокуратуры .

Однако он (Т.), в опровержении показаний ФИО4, настаивает, что в ходе предварительного следствия, после 23 ноября 2009 года его никто, в том числе и ФИО4, в МСО СУ СК не вызывал и не допрашивал. В период новогодних праздников - с 31 декабря 2009 по 10 января 2010 года, он находился дома с матерью , за пределы села Балейка не выезжал.

Имеющиеся в протоколе допроса от 9 января 2010 года подписи, выполненные от его имени, ему не принадлежат. Сведения, изложенные в этом протоколе относительно обстоятельств происшествия, не в полной мере соответствуют его показаниям от 23 ноября 2009 года.

Со следователем ФИО4 он впервые общался перед судебным заседанием по делу М. в помещении суда Оренбургской области, который пригласил его в кабинет, расположенный, на первом этаже здания суда, спросил, имеет ли он претензии к М. и попросил поставить подписи в протоколе его допроса в качестве свидетеля. Не изучая детально документ, он поставил в протоколе около 4 своих подписей.

Свидетель Т., чьи показания были оглашены в судебном заседании с согласия сторон, в ходе предварительного расследования показала, что она проживает совместно с сыном - Т. в селе . В конце 2009 года в селе было совершено убийство М. данному уголовному делу Т. являлся свидетелем.

Однако в период с 31 декабря 2009 по 10 января 2010 года сына никто не допрашивал, поскольку он находился вместе с ней дома, в поселок не ездил, повесток о необходимости явки на допрос, они не получали. События, происходящие в этот период времени, она помнит хорошо, так как это были новогодние праздники. (т.1 л.д.51-53)

Свидетель Е., участвовавшая секретарем судебного заседания по уголовному делу по обвинению М., в суде дала показания в деталях соответствующих показаниям Т.

Так, Е. подтвердила, что в ходе судебного следствия после оглашения протокола допроса свидетеля Т. от 9 января 2010 года, последний заявил, что в ходе предварительного следствия его допрашивали один раз – 23 ноября 2009 года, 9 января 2010 года его не допрашивали, подписи в протоколе допроса выполнены не им.

Допрошенный по данным обстоятельствам следователь ФИО4, в судебном заседании по делу М., настаивал, что 9 января 2010 года он лично производил допрос свидетеля Т. в помещении прокуратуры Новосергиевского района Оренбургской области.

После чего Т. завил, что перед началом судебного заседания в помещении Новосергиевского районного суда, ФИО4 пригласил Т. в один из кабинетов, расположенных на 1 этаже здания, и дал подписать протокол его (Т.) допроса в качестве свидетеля.

Кроме того, Е. дополнила, что со слов председательствующего по делу судьи К. ей известно, что, просматривая видеозапись, которая ведется в помещении суда, действительно было установлено, что в указанный Т. день, следователь ФИО4 заводил последнего в кабинет секретарей, расположенных на 1 этаже здания.

После чего судьей К. была назначена экспертиза на предмет принадлежности Т. подписи в протоколе допроса свидетеля от 9 января 2010 года.

Свидетель С. в судебном заседании показал о том, что в период с сентября 2009 года по июнь 2010 года он состоял в должности руководителя МСО СУ СК при прокуратуре РФ по Оренбургской области. В указанный период времени в его подчинении находился заместитель О. и следователь ФИО4

23 ноября 2009 года следователем ФИО4 было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ по факту убийства М. в селе . Первоначальные следственные действия по делу осуществляла следственная группа в составе О. и ФИО4, которые выезжали на место происшествия. В ту же ночь О. произвел допрос очевидца преступления - свидетеля Т., составил протокол допроса.

23 ноября 2009 года уголовное дело к производству принял следователь ФИО4 и осуществлял по нему предварительное расследование вплоть до направления уголовного дела прокурору.

В декабре 2009 года после изучения уголовного дела, он дал ФИО4 устные указания о необходимости дополнительного более подробного допроса свидетеля Т., поскольку из материалов дела следовало, что последний был допрошен в день совершения преступления, после совместного употребления спиртных напитков с потерпевшим и обвиняемым. Кроме того, протокол допроса был выполнен О. от руки, неразборчивым почерком.

4 февраля 2010 года ФИО4 было представлено ему для согласования обвинительное заключение по обвинению М.. ч.1 ст. 105 УК РФ, включающее в себя в качестве доказательств обвинения, протоколы допросов свидетеля Т. от 23 ноября 2009 года и 9 января 2010 года. О том, что протокол допроса свидетеля Т. от 9 января 2010 года был составлен без участия допрашиваемого лица, ему не было известно.

После чего уголовное дело было направлено прокурору для утверждения обвинительного заключения, а затем в суд для рассмотрения и принятия решения по существу.

В опровержении доводов ФИО4, свидетель С. утверждает, что он не давал своим подчиненным указаний и советов о том, чтобы подделывать процессуальные документы за лиц, которых реально не допрашивали. Никого из сотрудников отдела ФИО4 не ставил в известность о наличии в компьютере заранее напечатанного им протокола допроса свидетеля Т. и не просил распечатать протокол и дать на подпись Т. В отсутствии ФИО4 эти действия никем из сотрудников отдела не производились.

Впоследствии, в ходе рассмотрения уголовного дела по обвинению в суде, ФИО4 рассказал ему, что следственных действий с участием Т. он не проводил, и переживал, что за это его могут уволить из следственных органов

Оценивая показания свидетелей стороны обвинения, суд признает их допустимыми, достоверными доказательствами, поскольку они получены в соответствии с законом, последовательны, в деталях согласуются между собой и с другими исследованными в суде доказательствами. Оснований подвергать их сомнению не имеется. Заявления подсудимого ФИО4 о том, что свидетели, изобличающие его в совершении преступлений, оговаривают его, в суде не подтвердилась. Последний по этому поводу не смог предоставить суду убедительных объяснений. Стремление ФИО4 опорочить добытые доказательства, суд расценивает, как желание избежать ответственности за содеянное.

Что касается показаний свидетеля стороны защиты О. о наличии неприязненных отношений между ним и ФИО4, с одной стороны, и С., с другой стороны, суд считает, что данное обстоятельство не является основанием для оговора С. подсудимого, поскольку из показаний этих лиц следует, что конфликты между ними были в период совместной деятельности и по поводу производственных вопросов.

Показания свидетелей обвинения объективно подтверждены данными, содержащимися в протоколах осмотра документов уголовного дела по обвинению М., признанных вещественными доказательствами и приобщенных к уголовному делу, а также выводами судебной почерковедческой экспертизы.

Так, согласно протоколу осмотра уголовного дела по обвинению М. в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 105 УК РФ от 29 июня 2011 года, исследованного, кроме того, в судебном заседании установлено, что данное уголовное дело возбуждено 23 ноября 2009 года следователем МСО СУ СК при прокуратуре РФ по Оренбургской области ФИО4

Первоначальные следственные действия проводились следственной группой в составе заместителя МСО СУ СК О. и следователя ФИО4, а именно 23 ноября 2009 года в ночное время в селе , следователем ФИО4 был произведен осмотр места происшествия и обыск (т.1 л.д.75-90), а О. был допрошен очевидец преступления - свидетель Т. (т.1 л.д.92-95)

23 ноября 2009 года в 05 час. 05 мин. уголовное дело принято к производству следователем ФИО4 и находилось у него до направления уголовного дела прокурору.

Таким образом, с 23 ноября 2009 года и до направления уголовного дела прокурору, все следственные действия проводились ФИО4, письменных поручений о производстве отдельных следственных действий, ФИО4 в ходе предварительного расследования никому не давал.

Данный факт подтвержден также показаниями свидетеля О., согласующимися в этой части с показаниями свидетеля С., отрицавшими утверждения подсудимого ФИО4 о том, что последний обращался к ним с поручениями и просьбами о производстве повторного допроса свидетеля Т., а также о производстве повторного допроса Т. в отсутствии ФИО4

Между тем из протокола допроса свидетеля Т. от 9 января 2010 года видно, что допрос произведен следователем ФИО4 с 11 час 30 мин. до 11 час. 50 мин. в помещении служебного кабинета следователя , дата, время, подписи от имени свидетеля, следователя с расшифровкой «ФИО4» выполнены рукописными текстами, остальные сведения изготовлены при помощи компьютера.

Согласно обвинительному заключению по обвинению М. по ч. 1 ст. 105 УК РФ, составленному следователем ФИО4 протокол допроса свидетеля Т. от 9 января 2010 года включен как доказательство стороны обвинения (т.1 л.д. 165-178).

Кроме того, на основании имеющихся в этом протоколе допроса Т. сведений, следователем ФИО4 вынесено постановление от 10 января 2010 года об отказе в возбуждении уголовного дела по факту нанесения М. ударов Т. (т.1 л.д. 99-100).

Заключением судебно-почерковедческой экспертизы от 10 октября 2011 года установлено, что подписи, размещенные в строках «Свидетель» в протоколе допроса свидетеля Т. от 9 января 2010 года, выполнены не Т., а другим лицом с подражанием каким – либо подлинным подписям Т. (т. 2).

Проанализировав тексты протоколов допроса свидетеля Т., судом установлено, что сведения, изложенные в протоколе допроса свидетеля от 9 января 2010 года частично дублируют его показания, изложенные в протоколе допроса от 23 ноября 2009 года, но с существенными противоречиями и дополнениями.

Так в протокол допроса Т. от 9 января 2010 года внесены сведения, о которых указанный свидетель не показывал при производстве первоначального допроса 23 ноября 2009 года, заключающиеся в следующем: «В ходе распития спиртных напитков в доме ФИО5, ФИО6 уходил за спиртным и закуской»; «ссора между М. и М. возникла из-за старого конфликта»; «в процессе драки М. наносил лежавшему на полу М. удары руками и ногами по голове, который практически не сопротивлялся, т.к. был сильно пьян»; «чем М. нанес мне (Т.) удар, я не могу сказать, претензий к нему не имею по данному факту, привлекать его к ответственности не хочу, мне никакого вреда здоровью не причинил»; «бил ли М. табуретом М. я не видел, но с учетом того, что часть табурета была сломана, и он был в крови, М. мог вполне наносить им удары М., тем более, что к тому моменту М. не двигался».

Данное обстоятельство опровергает версию подсудимого ФИО4 о том, что он полностью перепечатал текст протокола допроса свидетеля Т. от 23 ноября 2009 года в протокол допроса последнего от 9 января 2010 года, и подтверждает предъявленное обвинение в том, что ФИО4 умышленно внес в протокол допроса свидетеля от 9 января 2010 года сведения, изобличающие М. в совершении убийства, о которых Т. не сообщал в ходе предварительного следствия.

Согласно приговору Новосергиевского районного суда от 13 апреля 2010 года М. признан виновным по ст. 105 ч.1 УК РФ, то есть за совершение особо – тяжкого преступления. При этом судом признано недопустимым доказательство в виде протокола допроса свидетеля Т. от 9 января 2010 года, в силу изложенных обстоятельств.

Давая оценку письменным доказательствам, суд исходит из того, что экспертиза проведена в специализированном учреждении, экспертом, имеющим большой практический опыт, назначение экспертиз, выемка вещественных доказательств, их осмотр произведены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства.

В данном случае, суд считает необоснованными доводы стороны защиты о признании недопустимым доказательством судебно – почерковедческую экспертизу от 10 октября 2011 года, поскольку, по мнению защиты, право суда назначать экспертизу, собирать доказательства, противоречит его процессуальной функции – осуществления правосудия.

В соответствии со статьями 195, ст. 202 УПК РФ судебная экспертиза в отношении свидетеля производится с его согласия, факт получения образцов для сравнительного исследования фиксируется в протоколе, помимо иных сведений, в нем отражаются, были ли добровольно они изъяты или принудительно, замечания, поступившие от участников при проведении этого действия.

В судебном заседании свидетель Т. не возражал против проведения судебной почерковедческой экспертизы и добровольно в присутствии участников процесса предоставил образцы подписи для сравнительного исследования.

Наличие понятых при отобрании образцов подписи в судебном заседании, законом не предусмотрено.

Согласно позиции Конституционного Суда РФ, получившей свое отражение по данному вопросу в Определении от 6 марта 2003 года №104 –О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Бокситогоркого городского суда Ленинградской области о проверке конституционности ч. 1 ст. 86 УПК РФ, следует, что собирание доказательств входит в число полномочий суда, реализуемых в порядке, установленном уголовно – процессуальным законодательством.

Таким образом, оценив исследованные доказательства в их в совокупности, суд приходит к выводу о доказанности вины ФИО4 в совершении преступления.

Действия ФИО4 подлежат квалификации по ч. 3 ст. 303 УК РФ, как фальсификация доказательств по уголовному делу об особо тяжком преступлении.

Доводы ФИО4 об отсутствии у него умысла на фальсификацию доказательств являются необоснованными.

Об умысле ФИО4 на фальсификацию доказательств по уголовному делу о тяжком преступлении свидетельствует характер действий подсудимого, в частности, изготовление им текста протоколов допросов, без фактического производства допросов, фальсификация в этом протоколе подписей от имени допрашиваемого лица, приобщение поддельного процессуального документа к материалам уголовного дела, включение его в обвинительное заключение в качестве доказательства обвинения по уголовному делу в отношении М. в совершении убийства, то есть об особо – тяжком преступлении.

Указанные действия свидетельствуют о том, что следователь ФИО4 действовал с прямым умыслом на фальсификацию доказательства по уголовному делу, поскольку он осознавал, что фальсифицирует доказательство по уголовному делу и желал этого.

Мотив и цель данных действий ФИО4, (как следует из показаний подсудимого – желание выполнить указания руководителя о скорейшем окончании предварительного расследования), уголовно-правовой оценки не имеют.

Доводы подсудимого об отсутствии объективной стороны преступления в связи с отсутствием искажений фактических данных и фальсификацией источников доказательств, как уже отмечалось выше, признаны несостоятельными.

По смыслу закона фальсификация доказательств по уголовному делу может быть двух видов: 1) это, прежде всего, фальсификация фактических данных, имеющих существенно значение для дела (например, внесение в протокол допроса ложных сведений), а также 2) фальсификация самих источников доказательств, в том числе, составление протокола допроса, который не проводился.

В данном деле имеет место оба вида фальсификации доказательств, связанных с изготовлением протокола допроса, который не проводился, и внесением в протокол допроса ложных сведений.

Суд признает необоснованными доводы подсудимого и адвоката об отсутствии состава преступления в действиях ФИО4, поскольку при установлении вины М. не использован в качестве доказательства обвинения указанный протокол допроса свидетеля, а последний осужден за убийство на основании других исследованных судом доказательств, не могут быть приняты во внимание, так как данное обстоятельство правового значения для настоящего уголовного дела не имеет.

Согласно п. 5 ч. 2 ст. 74 УПК РФ протоколы следственных и судебных действий являются доказательствами по уголовному делу, следовательно, их фальсификация является уголовно-наказуемым деянием, предусмотренным ст. 303 УК РФ.

Преступление, предусмотренное ст. 303 УК РФ, является оконченным с момента приобщения фальсифицированных доказательств к материалам уголовного дела, а фальсификация следователем доказательств по уголовному делу, независимо от наступивших последствий, представляет общественную опасность, состоящую в угрозе причинения вреда интересам правосудия.

При назначении наказания подсудимому суд учитывает характер и степень общественной опасности преступления, данные о личности виновного, его отношение к содеянному, обстоятельства смягчающие наказание, влияние назначенного наказания на их исправление, на условия жизни его семьи.

Обстоятельствами, смягчающими наказание ФИО4 являются совершение преступления впервые, наличие малолетнего ребенка.

Обстоятельств, отягчающих наказание, не установлено.

По месту работы и по месту жительства ФИО4 характеризуется исключительно положительно, по месту службы в МСО СУ СК при прокуратуре Оренбургской области имеет поощрения.

С учетом характера и степени общественной опасности преступлений, данных о личности виновного и других обстоятельств, влияющих на наказание, суд считает возможным исправление ФИО4 без реального отбывания наказания.

Исключительных обстоятельств и оснований для применения к подсудимому ст. 64 УК РФ, не установлено.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 304, 307 - 309 УПК РФ, суд

П Р И Г О В О Р И Л :

ФИО4 признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 303 УК РФ (в редакции ФЗ № 26- ФЗ от 07.03.2011г.) и назначить наказание в виде лишения свободы сроком на два года с лишением права занимать в правоохранительных органах должности, связанные с производством предварительного следствия и с оперативно – розыскной деятельностью в течение двух лет.

На основании ст. 73 УК РФ назначенное наказание ФИО4 в виде лишения свободы, за исключением наказания в виде лишения права занимать в правоохранительных органах должности, связанные с производством предварительного следствия и с оперативно – розыскной деятельностью, считать условным, если осужденный в течение испытательного срока, продолжительностью один год шесть месяцев, докажет свое исправление.

Срок отбывания наказания ФИО4 исчислять со дня постановления приговора — с 24 октября 2011 года.

По вступлении приговора в законную силу, вещественные доказательства: копии материалов уголовного дела по обвинению М., хранить при уголовном деле, в течение срока хранения последнего.

Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда РФ, через Оренбургский областной суд, в течение 10 суток со дня его провозглашения, а осужденными - в тот же срок со дня вручения им копии приговора.

В случае подачи кассационной жалобы, осужденный в течение 10 суток со дня вручения им копии приговора вправе ходатайствовать о своём участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции, а в случае обжалования приговора другими участниками процесса – в течение 10 суток со дня вручения им копии кассационной жалобы или кассационного представления, затрагивающих их интересы. Осужденный также вправе поручать осуществление своей защиты избранным им защитникам либо ходатайствовать перед судом о назначении защитника.

Судья Оренбургского

областного суда ФИО1