Гражданский кодекс часть 1

Подсудимая ФИО1 совершила мошенничество при получении выплат, то есть хищение денежных средств при получении социальных выплат, установленных законами и иными нормативными правовыми актами, путем представления заведомо ложных и недостоверных сведений, в крупном размере. Преступление совершено в г. Омске при следующих обстоятельствах.

Решением Государственного учреждения Управления пенсионного фонда РФ в <...> г. Омск (ГУ УПФР в № <...> г. Омск) № <...> от 22 января 2008 года, принятым в соответствии со ст. 3 Федерального закона №256-ФЗ от 29.12.2006, ФИО1 в связи с рождением второго ребенка был выдан государственный сертификат на материнский (семейный) капитал.

В 2010 – 2011 годах ФИО1 вместе с семьей проживала в квартире на <...>, принадлежавшей ее сыну В. О.И. и брату А. О.Н. В период с 13 апреля по 13 мая 2011 года данная квартира была использована знакомой ФИО1 - К. Л.В., занимавшейся риелторской деятельностью, для хищения денежных средств из федерального бюджета Российской Федерации путем фиктивной продажи квартиры и использования государственного сертификата на материнский (семейный) капитал. Так, 13 апреля 2011 года К. Л.В. организовала заключение В. О.И. и А. О.Н. фиктивного договора купли-продажи квартиры по адресу <...> с М.К.Я., после чего путем предоставления заведомо ложных сведений совершила хищение денежных средств из федерального бюджета с использованием государственного сертификата на материнский (семейный) капитал М.К.Я. 13 мая 2011 года К. Л.В., выступая представителем М.К.Я., организовала заключение фиктивного договора купли-продажи квартиры по <...> с П. Н.В., после чего путем предоставления заведомо ложных сведений совершила хищение денежных средств из федерального бюджета с использованием государственного сертификата на материнский (семейный) капитал П. Н.В. По состоянию на 20 мая 2011 года квартира оставалась в пользовании семьи ФИО1, формально право собственности на квартиру было зарегистрировано в Управлении Росреестра по Омской области за П. Н.В.

ФИО1 была осведомлена о совершенных сделках с квартирой на <...> их фиктивном характере. Являясь практикующим юристом, зная положения Федерального закона от 29.12.2006 №256-ФЗ, согласно которым допускается распоряжение средствами материнского (семейного) капитала на улучшение жилищных условий, ФИО1 решила совершить хищение денежных средств в крупном размере с использованием выданного ей государственного сертификата на материнский (семейный) капитал, размер которого с учетом индексации составлял 351 640 рублей 37 копеек, путем представления в Пенсионный фонд РФ заведомо ложных и недостоверных сведений.

Реализуя преступный замысел, ФИО1 заключила фиктивный договор целевого займа № <...> от 13 июня 2011 года с ООО <...> в лице директора К. Л.В. на сумму 450 тысяч рублей на приобретение квартиры, расположенной в г. Омске на <...>. Фактически денежные средства ФИО1 от ООО <...> не получала и на банковские счета ФИО1 деньги не переводились. 14 июня 2011 года ФИО1 заключила договор купли–продажи, согласно которому П. Н.В. в лице представителя В. О.И. якобы продала ФИО1 квартиру, расположенную в г. Омск на <...>, за 900 тысяч рублей. При этом денежные средства в сумме 900 тысяч рублей П. Н.В. не передавались, квартира оставалась в пользовании семьи ФИО1 20 июня 2011 года в Управлении Росреестра по Омской области ФИО1 получила свидетельство о государственной регистрации права собственности на жилое помещение.

22 июня 2011 года ФИО1 в соответствии с ч. 4 ст. 4 Федерального закона № 256-ФЗ от 29.12.2006 обратилась в ГУ УПФР в <...> г. Омска с заявлением о распоряжении средствами материнского (семейного) капитала в размере 351 640 рублей 37 копеек и направлении их на улучшение жилищных условий, приобретение квартиры, расположенной в г. Омск, <...>. Одновременно ФИО1 представила документы, содержащие заведомо ложные сведения: договор целевого займа № <...> от 13 июня 2011 года с ООО <...> и справку от 22 июня 2011 года о размерах остатка основного долга и остатка задолженности по выплате процентов за пользование целевым займом в размере 450 тысяч рублей, предназначенных для приобретения указанной квартиры. Кроме того, ФИО1 предоставила нотариально оформленное обязательство от 22 июня 2011 года оформить жилое помещение в общую собственность с супругом и детьми с определением размера долей по соглашению в течение шести месяцев после снятия обременения с жилого помещения.

14 июля 2011 года руководителем ГУ УПФР в <...> г. Омска, введенным в заблуждение относительно действительных обстоятельств и целей ФИО1, было принято решение № <...> об удовлетворении заявления о распоряжении средствами материнского (семейного) капитала ФИО1 в сумме 351640 рублей 37 копеек с направлением их на улучшение жилищных условий, погашение основного долга и уплату процентов по договору целевого займа от 13 июня 2011 года № <...> с ООО <...> на сумму 450 тысяч рублей. 29 июля 2011 года денежные средства в сумме 351 640 рублей 37 копеек были перечислены Пенсионным фондом РФ в Омской области на расчетный счет № <...>, принадлежащий ООО <...> в филиале № <...>№ <...>. 2 августа 2011 года указанные денежные средства в сумме 351640 рублей 37 копеек были перечислены К. Л.В. на расчетный счет ООО № <...>№ <...>, открытый в филиале «Омский» <...>, а 8 августа 2011 года после вычета комиссионного вознаграждения денежные средства в сумме 348023 рубля зачислены на лицевой счет № <...>, открытый ФИО1 в АО <...>».

Таким образом, ФИО1 путем обмана, представив заведомо ложные и недостоверные сведения, похитила денежные средства при получении социальных выплат в крупном размере, на сумму 351640 рублей 37 копеек, которыми распорядилась по своему усмотрению.

В судебном заседании подсудимая ФИО1 виновной себя в предъявленном обвинении не признала.

Из показаний подсудимой ФИО1 следует, что в связи с рождением второго ребенка она получила сертификат на материнский (семейный) капитал, который планировали использовать на реконструкцию и ремонт жилого помещения на <...>. Данное помещение было приобретено в 2002 году, в 2006 году переведено в жилое, однако оставалось непригодным для проживания и требовало реконструкции. ФИО1 с семьей проживала в квартире на <...>. В 2010 году в этой квартире начали капитальный ремонт с последующей продажей, и семья переехала в квартиру на <...>. Данная квартира на основании завещания принадлежала В. О.И. (сыну подсудимой). В конце 2010 года они решили продать эту квартиру с тем, чтобы В. О.И. одолжил родителям вырученные от продажи деньги на реконструкцию дома на <...>. С учетом сложившихся родственных отношений 1/3 доля в квартире на <...> была подарена и зарегистрирована в собственность брату подсудимой - А. О.Н. В марте-апреле 2011 года они окончательно согласовали в семье вопрос о продаже квартиры. Знакомая подсудимой Г. И.А. рекомендовала ФИО1 опытного риелтора – К. Л.В.ФИО1 объяснила К., что сын продает квартиру с условием, чтобы они с семьей могли жить в квартире после ее продажи 3-4 месяца на время ремонта в доме. После этого В. О.И. передал документы на квартиру К..

В последующем она, ФИО1, вопросами продажи не занималась, от сына знала, что тот заключил договор купли-продажи, что покупатель рассчитается в течение месяца и они могут проживать в квартире до июня. В. О.И. и К. обещали ей (ФИО1), что покупатель скоро рассчитается. Однако в конце мая В. О.И. рассказал, что деньги ему не передали, он, действуя по доверенности, подписал договор купли-продажи с «новым» покупателем – П. Н.В. В телефонном разговоре К. объяснила, что П. не может рассчитаться. Такие обстоятельства были для ФИО1 неожиданными. На тот период данная квартира было для них единственным пригодным для проживания жильем. Понимая, что доверенность на В. О.И. может быть отменена и формально квартира находится в собственности покупателя (П.), которая не рассчитается, ФИО1 решила выкупить квартиру, чтобы не потерять жилье. Полагала, что первый покупатель (М.) не рассчитался с В. О.И. и А., П. не рассчитывается с продавцом квартиры, а потому она (ФИО1) может рассчитаться за квартиру с сыном и братом сама и квартира останется в собственности семьи. В конце мая ФИО1 попросила К. переговорить с П. о продаже квартиры, и К. сообщила, что П. согласна, денег не требует, поскольку она их не отдавала по предыдущей сделке, лично не приедет, но у В. О.И. есть доверенность на совершение сделки.

В начале июня В. О.И. объявил ФИО1, что нашел выгодно продаваемую с торгов автомашину, просил рассчитаться с ним за квартиру до 25 июня, чтобы внести деньги для участия в торгах. Денег не было, и ФИО1 обратилась к К., чтобы одолжить в ее фирме ООО <...> 500 тысяч рублей. В свою очередь К. предложила использовать материнский капитал: поскольку ФИО1 является держателем сертификата, ФИО2 может одолжить ФИО1 денежные средства, а Пенсионный фонд рассчитается с ней. Предложенный вариант устроил ФИО1, и она решила использовать средства материнского капитала на улучшение жилищных условий семьи. 13 июня 2011 года К. подготовила договор целевого займа с ООО <...> на покупку квартиры на <...>. Денежные средства ООО <...> должно было перечислить на «карту» ФИО1 в ОАО <...>». Договор купли-продажи квартиры между П., интересы которой представлял В. О.И., и ФИО1 был подготовлен К. и подписан 14 июня 2011 года, документы сданы на государственную регистрацию, и 21 июня 2011 года ФИО1 получила свидетельство о праве собственности. К. передала справку о размерах остатка долга по договору займа, показала банковское платежное поручение о перечислении на счет ФИО1 450 тысяч рублей, объяснила, что деньги поступят в течение трех дней. ФИО1 оформила у нотариуса обязательство оформить квартиру в собственность всех членов семьи и в этот же день, 22 июня 2011 года, сдала документы в Пенсионный фонд.

25 июня 2011 года денежные средства от ООО <...> на счет ФИО1 не поступили, К. объяснила это возникшими трудностями с перечислениями и обещала перечислить в ближайшее время. В связи с этой задержкой ФИО1 одолжила у знакомого М. А.Ф. 300 тысяч рублей, чтобы рассчитаться с сыном. В двадцатых числах июля 2011 года ФИО1 пришло уведомление из Пенсионного фонда о положительном решении и предоставлении ей средств материнского капитала. В итоге К. перечислила по договору займу на карточный счет ФИО1 в ОАО <...> 348 023 рубля в начале августа 2011 года. ФИО1 сняла деньги со счета, 300 тысяч вернула ФИО3, 50 тысяч рублей передала В. О.И. в счет оплаты за квартиру. Окончательно ФИО1 рассчиталась с В. О.И. в мае 2012 года, с А. О.Н. - в ноябре 2011 года. 29 августа 2012 года ФИО1 продала квартиру П. за 900 тысяч рублей, на которые завершили реконструкцию и ремонт в доме на <...> окончании всех работ в сентябре 2014 года были оформлены доли на детей.

В подтверждение своих показаний подсудимая ссылается на свидетелей В. О.И., А. О.Н., М. А.Ф., материалы дела.

Сын подсудимой свидетель В. О.И. также утверждает, что ФИО1 не знала о всех обстоятельствах продажи квартиры. Согласно показаниям В. О.И. в 2010 году он стал собственником квартиры на <...>, с марта 2010 года проживал в этой квартире вместе с родителями и сестрой. Решили, что он продаст квартиру и одолжит родителям деньги на ремонт дома на <...>. А. О.Н. высказал о своем праве на 1/3 доли в этой квартире, и в январе 2011 года они оформили договор дарения. ФИО1 «нашла риелтора», передала В. О.И. «контакты» К. Л.В. После этого В. О.И. передал К. документы на квартиру, оговорив условия продажи.

В марте 2011 года К. подыскала покупателя - М., подготовила документы, и 13 апреля 2011 года был заключен договор купли-продажи квартиры за 960 тысяч рублей. М. не присутствовала, у К. была доверенность от нее. К. объяснила, что М. рассчитается позже, поскольку планирует получение компенсации от государства. В. О.И. и А. О.Н. подписали договор купли-продажи, в котором было указано, что они получили 560 тысяч рублей. Фактически деньги они не получили. Через несколько дней К. вновь пригласила В. О.И. и А. в «Росреестр», где они подписали документы и указали о получении остальных 400 тысяч рублей. Фактически деньги они также не получали. Таким образом, документально В. О.И. продал квартиру, но денег не получил. Об этой ситуации В. О.И. родителям не рассказывал, не считал нужным, занимался вопросами продажи самостоятельно, он лишь сообщил ФИО1, что продал квартиру и покупатель рассчитается через месяц.

В мае 2011 года К. рассказала В. О.И., что М. не может рассчитаться и она (К.) нашла другого покупателя – П.. К. подготовила договор, согласно которому М. продавала квартиру П. за 900 тысяч рублей. К. объяснила, что П. не сможет приехать и оформит доверенность на В. О.И. Одновременно К. успокоила В. О.И., что «квартира условно никуда не денется», поскольку доверенность на приобретение квартиры оформлена на него. В. О.И. согласился на эти условия. Они заключили договор купли-продажи, К. по доверенности представляла М., а В. О.И. представлял П., указали о выплате 500 тысяч рублей, но фактически денег не было. Через некоторое время также формально, без денег, записали об оплате остальных 400 тысяч рублей.

Лично он (В. О.И.) с М. и П. не встречался, указывал в документах о получении денежных средств, но фактически деньги не получал, доверился К., которая убедила его, что это необходимо, чтобы покупатели получили выплаты от государства, «материнский капитал», и покупатели рассчитаются с ним позже. Он говорил родителям, что квартира продана, что деньги будет позже, но подробности не рассказывал, а родители не спрашивали. После оформления договора о продаже квартиры П. он рассказал о сложившейся ситуации матери, которая из-за этого «поругалась» с К.. ФИО1 заявила, что сама купит квартиру, поскольку это было единственное пригодное для проживания жилье, попросила его переговорить с П., чтобы она продала квартиру ей (ФИО1) и квартира «вернулась в семью». По этому вопросу он обратился к К., чтобы она связалась с П.. Спустя несколько дней К. сообщила о согласии П., поскольку та не сможет рассчитаться за квартиру. В последующем был заключен договор-купли продажи, согласно которому П. продала квартиру ФИО1П. лично не присутствовала, и В. О.И. на основании доверенности подписал договор от ее имени. В это же время он решил приобрести с торгов автомобиль, сказал матери, что ему нужны деньги. ФИО1 одолжила и передала ему 350 тысяч рублей в счет платы за квартиру.

Свидетель В. О.И. представил суду квитанцию к приходному ордеру, согласно которому 29 июня 2011 года он оплатил за автомобиль по договору купли-продажи 340 тысяч рублей.

Свидетель А. О.Н. (брат подсудимой) показал, что на основании договора дарения за ним было зарегистрировано право собственности на 1/3 долю квартиры на <...>. ФИО1 попросила его одолжить деньги с продажи этой квартиры на ремонт дома. Весной ФИО1 сообщила ему, что продажей занимается ее знакомый риелтор, что есть покупатель, который предлагает за квартиру около 1 миллиона рублей. В дальнейшем он (А. О.Н.) подписал договор о продаже квартиры, в котором было указано о получении им и В. О.И. денежных средств, но деньги ему не передали. В. О.И. сказал, что он «все получит, отдаст ФИО1» Через некоторое время ФИО1 сообщила, что знакомая повела себя «непорядочно» и с квартирой «возникли проблемы, отдали только часть денег, все не отдают», и нужно срочно выкупить квартиру, чтобы квартира «не пропала, не ушла в чужую собственность», предложила ему купить квартиру. Он отказался из-за отсутствия средств. Тогда ФИО1 сама купила квартиру и осенью отдала ему (А.) 300 тысяч рублей.

Свидетель М. А.Ф. показал, что в июне 2011 году ФИО1 попросила одолжить ей 500 тысяч рублей для приобретения квартиры, объяснила, что знакомая обещала, но у нее не получилось. Он (М.) одолжил 300 тысяч рублей. ФИО1 вернула долг в августе-сентябре раньше оговоренного срока.

Из представленных в деле документов следует, что дом на <...>, в котором в настоящее время проживает ФИО1, принадлежит на праве собственности ФИО1, В. И.Б., а также их детям В. О.И. и В. А.И. Договором от 9 сентября 2014 года ФИО1 подарила в указанном доме по 1/10 на каждого из детей. Согласно выводам экспертизы, в результате строительно-монтажных работ в период после июня 2011 года произошло увеличение площади дома, стоимость выполненных работ по реконструкции составляет 2 374 954 рубля (т. <...> л.д. <...>).

Таким образом, позиция подсудимой сводится к тому, что никаких сделок, противоречащих закону, она не совершала, не была осведомлена о противоправной деятельности К. Л.В. Она имела право на средства материнского капитала, использовала их законно. Приобретение квартиры по <...> на июнь 2011 года являлось вынужденной мерой в связи с недобросовестными действиями К. Л.В., имело целью улучшение жилищных условий семьи, включая детей. В последующем продажа квартиры (покупателю П.) также предусматривала цели улучшения жилищных условий и не противоречит закону. Денежные средства от продажи квартиры на <...> использованы на реконструкцию и ремонт дома на <...>, улучшили жилищные условия детей и семьи в целом. Площадь в доме на <...>, находящаяся в собственности детей, значительно превышает доли, которые могли принадлежать им в квартире на <...>.

Однако суд не может согласиться с доводами подсудимой, признавая их недостоверными и обусловленными целями защиты от предъявленного обвинения. Свидетели В. О.И. и А. О.Н. в силу родственных отношений с подсудимой также заинтересованы в исходе дела и скрывают действительные обстоятельства. К такому выводу суд приходит на основании полученных по делу доказательств, изобличающих подсудимую. Виновность ФИО1 и фактические обстоятельства совершенного ею преступления устанавливаются следующими доказательствами.

Свидетель Г. И.А. показала, что поддерживала личные отношения с ФИО1 и К. Л.А., познакомила их друг с другом. Она (Г. И.А.) выполняла поручения К. Л.В., которая оформляла фиктивные договоры купли-продажи квартир, под которые выдавались средства материнского семейного капитала. Квартира на <...> также участвовала в фиктивных сделках, но подробности ей (Г. И.А.) не известны, она этого «не касалась», К. и ФИО1 общались по этому поводу без нее.

Приговором Ленинского районного суда г. Омска от 9 сентября 2014 года К. Л.В., С. А.А. и Г. И.А. признаны виновными в совершении ряда преступлений, предусмотренных ст. 159.2 УК РФ. В частности, приговором установлено, что продажа квартиры, расположенной на <...>, покупателям М.К.Я., а затем П. Н.В. представляла собой аффилированные сделки, была организована и осуществлена К. Л.В. с целью хищения. Согласно приговору, К. Л.В. и С. А.А. 13 апреля 2011 года организовали заключение собственниками В. О.И. и А. О.Н. фиктивного договора купли-продажи данной квартиры с М.К.Я., представителем которой выступала К. Л.В. В дальнейшем путем представления заведомо ложных и недостоверных сведений, создав формальные и фиктивные условия реализации государственного сертификата на материнский (семейный) капитал М.К.Я., К. Л.В. и С. А.А. похитили из федерального бюджета Российской Федерации 338 860 рублей 37 копеек. После этого 13 мая 2011 года К. Л.В., действовавшая по доверенности от М.К.Я., аналогичным образом организовала фиктивную сделку по продаже квартиры П. Н.В., представителем которой выступал В. О.И. На основании заведомо ложных и недостоверных сведений, создав формальные и фиктивные условия реализации государственного сертификата на материнский (семейный) капитал П. Н.В., К. Л.В. похитила из федерального бюджета 352 918 рублей 42 копейки (т. <...> л.д. <...>, стр. приговора <...>).

В ходе расследования в Управлении Росреестра по Омской области изъято дело правоустанавливающих документов на объект недвижимости, расположенный в г. Омск, <...>, которое осмотрено и признано вещественным доказательством. Из этих документов видно, что данная квартира неоднократно являлась предметом купли-продажи. 13 апреля 2011 года заключен договор-купли продажи, согласно которому В. О.И. и А. О.Н. продали квартиру М.К.Я. Представителем М.К.Я. на основании доверенности выступала К. Л.В. В договоре указана стоимость 960 тысяч рублей, оговорены условия, что 560 тысяч рублей выплачивается до подписания договора. 20 апреля 2011 года Управлением Росреестра по Омской области за М.К.Я. зарегистрировано право собственности на данную квартиру, свидетельство выдано К. Л.В. на основании представленной доверенности. Согласно договору купли-продажи, 13 мая 2011 года М.К.Я., представителем которой являлась К. Л.В., продала данную квартиру П. Н.В., интересы которой на основании доверенности представлял В. О.И. Цена квартиры указана 980 тысяч рублей с оплатой 400 тысяч рублей до подписания договора. 20 мая 2011 года право собственности на квартиру зарегистрировано в Управлении Росреестра за П. Н.В., свидетельство о регистрации выдано В. О.И. После этого 14 июня 2011 года заключен договор купли–продажи, согласно которому П. Н.В., представителем которой выступал В. О.И., продала квартиру ФИО1 за 900 тысяч рублей, из которых 400 тысяч рублей оплачено до подписания договора, оплата остальной части оговорена в срок до 14 декабря 2011 года. 20 июня 2011 года ФИО1 было выдано свидетельство о государственной регистрации права собственности на данное жилое помещение. 20 августа 2012 года квартира продана ФИО1П. Н.В. за 900 тысяч рублей (т. <...> л.д. <...>).

Из показаний свидетеля П. Н.В., данных ею на предварительном следствии и в судебном заседании, следует, что в октябре 2010 года ей был выдан сертификат на материнский капитал на сумму около 343 тысяч рублей. В пенсионном фонде ей объяснили, что материнский капитал возможно использовать на улучшение жилищных условий, образование ребенка либо направить в накопительную часть пенсии. В конце 2010 года она (П.) увидела на остановке в <...> объявление об оказании помощи в получении материнского капитала. П. позвонила по указанному в объявлении телефону и встретилась с К. Л.В., которая обещала помочь получить материнский капитал за вознаграждение в сумме 125 тысяч рублей, объяснила, что оформит фиктивный договор займа, подготовит для пенсионного фонда документы, согласно которым она (П.) якобы за счет этого займа приобрела квартиру. Весной 2011 года К. подготовила документы на приобретение квартиры на <...>, оформили доверенность на человека, который будет представлять интересы П.. Затем П. передала эти документы в пенсионный фонд, и там было принято решение о выплате средств материнского капитала. В августе 2011 года К. передала П. 210 тысяч рублей. Фактически П. квартиру не покупала, К. объясняла, что квартира будет оформлена на ее имя формально для представления документов в пенсионный фонд. Об обстоятельствах продажи этой квартиры П. не известно, с Вовченко она не знакома и не встречалась, денежные средства 900 тысяч рублей от продажи квартиры она не получала (т. <...> л.д. <...>).

В ходе расследования изъято дело лица, имеющего право на дополнительные меры государственной поддержки, ФИО1 Из этих документов следует, что решением Государственного учреждения Управления пенсионного фонда РФ в <...> административном округе г. Омска № <...> от 22 января 2008 года, принятым в соответствии со ст. 3 Федерального закона №256-ФЗ от 29.12.2006, ФИО1 в связи с рождением второго ребенка – В. А.И., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, был выдан государственный сертификат на материнский (семейный) капитал на сумму 267 500 рублей. В соответствии со ст. 10 Федерального закона от 13.12.2010 № 357 –ФЗ «О Федеральном бюджете на 2011 год и на плановый период 2012 и 2013 годы» размер материнского (семейного) капитала в 2011 году с учетом индексации составил 351 640 рублей 37 копеек. 22 июня 2011 года ФИО1 обратилась в ГУ УПФР в <...> г. Омска с заявлением о распоряжении средствами материнского капитала на улучшение жилищных условий. Одновременно ФИО1 представила свидетельство о государственной регистрации права, согласно которому она является единственным собственником квартиры, расположенной в г. Омске на <...>, договор целевого займа от 13 июня 2011 года, согласно которому ООО <...> в лице директора К. Л.В. и ФИО1 заключили договора займа на сумму 450 тысяч рублей, который должен быть использован на приобретение квартиры по <...>, справку о размерах остатка основного долга и остатка задолженности, которые составляют 450 тысяч рублей, а также нотариально оформленное обязательство оформить жилое помещение в общую собственность с супругом и детьми в течение шести месяцев после снятия обременения с жилого помещения. 14 июля 2011 года руководителем ГУ УПФР в <...> г. Омска принято решение № <...> об удовлетворении заявления ФИО1 о распоряжении средствами материнского капитала и направлении этих средств в сумме 351 640 рублей 37 копеек на улучшение жилищных условий в соответствии с договором займа. 29 июля 2011 года денежные средства в сумме 351640 рублей 37 копеек перечислены Пенсионным фондом РФ в Омской области на расчетный счет № <...>, принадлежащий ООО <...> в филиале № <...>№ <...> (т. <...> л.д. <...>). Данные обстоятельства в судебном заседании подтвердили свидетели сотрудники пенсионного фонда Е. Л.И., Н. Е.С., Т. Г.В.

В материалах дела собраны документы о движении денежных средств, которые были представлены для производства экспертных исследований. Согласно этим документам, 29 июля 2011 года на счет № <...>, открытый ООО <...> в филиале № <...>№ <...>), от государственного учреждения – Отделения Пенсионного Фонда РФ по Омской области зачислены денежные средства в сумме 351 640, 37 рублей с назначением платежа <...>ФИО1 на погашение основного долга и уплаты процентов по кредитам (займам), в соответствии с КД № <...>.06.2011». 2 августа 2011 года на счет № <...>, открытый ООО <...>» в филиале «Омский» <...>», от ООО <...> со счета № <...> в качестве заемных средств зачислены денежные средства в сумме 351640 рублей 37 копеек. 8 августа 2011 года от ООО <...> со счета № <...> на счет ФИО1№ <...> (карта № <...>), открытый ФИО1 в АО <...>», были перечислены денежные средства в сумме 348023 рубля. Указано назначение платежа «зачисление собственных средств. Пополнение ПК № <...>ФИО1, возврат денежных средств по беспроцентному займу по договору № <...> от 01.02.2011», денежные средства списаны со счета в сумме не менее 265621 рублей 27 копеек как «Получение наличных в АТМ» (т. <...> л.д. <...>).

Кроме того, приговором Ленинского районного суда г. Омска от 9 сентября 2014 года установлено, что К. Л.В. в целях мошенничества аналогичным способом, путем фиктивной продажи Б. Т.В. и Г. Н.П., использовала земельный участок и дом, принадлежавший В. И.Б. и расположенный на <...> ул., <...> (т.<...> л.д.<...>, стр. приговора <...>). Дело правоустанавливающих документов на объект недвижимости, расположенный на <...>, также был изъято и осмотрено в ходе расследования, признано вещественным доказательством. Данное дело и содержащиеся в нем документы исследованы в судебном заседании. Из этих документов следует, что 23 июня 2011 года В. И.Б. продал земельный участок и дом К. П.Е. При заключении договора на основании доверенности представителем В. И.Б. выступал его сын В. О.И., в то время как представителем К. П.Е. являлась К. Л.В. В деле имеется нотариально удостоверенное согласие ФИО1, данное ее мужу В. И.Б., на продажу земельного участка и дома, а также на покупку этого же земельного участка и дома. Согласно договору, 14 июля 2011 года К. П.Е. в лице представителя К. Л.В. продал дом и земельный участок Б. Т.А., представителем которой выступал В. О.И. 2 августа 2011 года Б. Т.А. в лице представителя В. О.И. продала дом Г. Н.П., представителем которой являлась К. Л.В. В свою очередь 25 августа 2011 года Г. Н.П. в лице представителя К. Л.В. продала земельный участок и дом В. И.Б., интересы которого представлял В. О.И. Доверенности о предоставлении полномочий К. Л.В. и В. О.И. составлялись одновременно на покупку и продажу (т. <...> л.д. <...>).

На основании изложенного, анализируя полученные доказательства в их совокупности, суд приходит к следующему.

Федеральным законом от 29.12.2006 №256 - ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей» установлены социальные выплаты. Согласно данному закону и Постановлению Правительства РФ от 12.12.2007 №862 «О Правилах направления средств (части средств) материнского (семейного) капитала на улучшение жилищных условий», право на указанные дополнительные меры государственной поддержки возникает у матери при рождении второго ребенка. Территориальным органом Пенсионного фонда Российской Федерации матери выдается государственный сертификат на материнский (семейный) капитал. Лица, получившие сертификат, могут распоряжаться средствами материнского (семейного) капитала на улучшение жилищных условий, получение образования ребенком, формирование накопительной части трудовой пенсии для женщин. Осуществляется данное право путем подачи в территориальный орган Пенсионного фонда заявления о распоряжении средствами материнского (семейного) капитала, в котором указывается направление использования материнского капитала. Средства материнского (семейного) капитала в соответствии с заявлением о распоряжении могут направляться на приобретение жилого помещения, осуществляемое гражданами посредством совершения любых не противоречащих закону сделок, путем безналичного перечисления указанных средств организации либо физическому лицу, осуществляющим отчуждение приобретаемого жилого помещения, либо организации, предоставившей по кредитному договору (договору займа) денежные средства на указанные цели. Жилое помещение, приобретенное с использованием средств материнского (семейного) капитала, оформляется в общую собственность родителей и детей. Постановлением Правительства установлено, что в случае направления средств материнского (семейного) капитала на погашение основного долга и уплату процентов по кредиту (займу) на приобретение жилья лицо, получившее сертификат, представляет: - копию кредитного договора (договора займа); - справку кредитора (заимодавца) о размерах остатка основного долга и остатка задолженности по выплате процентов за пользование кредитом (займом); - письменное обязательство лица оформить жилое помещение, приобретаемое с использованием средств материнского (семейного) капитала, в общую собственность лица, получившего сертификат, его супруга и детей с определением размера долей по соглашению в течение шести месяцев.

Соответствующие пояснения по указанным вопросам, основанные на положениях законодательства, даны работниками Пенсионного фонда свидетелями Е. Л.И., Н. Е.С., Т. Г.В. В частности, они показали, что средства материнского капитала могут быть направлены на улучшение жилищных условий, в том числе путем приобретения жилья. Денежные средства не выдаются непосредственно лицу, получившему сертификат, а выделяются путем безналичного перечисления организации либо физическому лицу, осуществляющим отчуждение жилья, либо организации, предоставившей по кредитному договору (договору займа) денежные средства для этой цели. Жилое помещение оформляется в общую собственность родителей и детей, в связи с чем требуется письменное обязательство.

По настоящему делу установлено, что 22 января 2008 года ФИО1 в связи с рождением второго ребенка был выдан государственный сертификат на материнский (семейный) капитал. С учетом индексации и частичного использования его размер в 2011 году составил 351 640 рублей 37 копеек. 22 июня 2011 года ФИО1 обратилась с заявлением о распоряжении средствами материнского капитала на улучшение жилищных условий, предоставив документы: - свидетельство о регистрации права собственности на квартиру на <...>, - договор целевого займа от 13 июня 2011 года с ООО <...> на сумму 450 тысяч рублей, - справку о размерах остатка основного долга и остатка задолженности, - обязательство об оформлении жилого помещения в общую собственность супругов и детей в течение шести месяцев после снятия обременения с жилого помещения. 14 июля 2011 года принято решение об удовлетворении заявления ФИО1, и 29 июля 2011 года денежные средства в сумме 351640 рублей 37 копеек перечислены Пенсионным фондом РФ в Омской области на расчетный счет ООО <...>».

Данные обстоятельства устанавливаются представленными в деле документами, показаниями сотрудников Пенсионного фонда, показаниями самой ФИО1 и не оспариваются подсудимой. Однако доводы подсудимой о законности ее действий по распоряжению средствами материнского капитала являются несостоятельными. Полученные по делу доказательства свидетельствуют о том, что ФИО1 представила заведомо ложные сведения с целью незаконного, путем обмана, получения социальной выплаты - средств материнского (семейного) капитала.

Приговором Ленинского районного суда от 9 сентября 2014 года установлено, что квартира на <...>, в которой проживала ФИО1, использовалась для совершения мошенничества. Как видно из приговора, показаний П., правоустанавливающих документов, сделки по отчуждению квартиры в пользу М., а затем П. являлись мнимыми, носили фиктивный характер, были организованы К. с целью хищения средств материнского капитала М. и П.. Из показаний В. О.И. и А. О.Н. также следует, что никаких денег по договору купли-продажи не получали, сведения о выполнении условий договора и передаче денежных средств являлись недостоверными. «Покупатели» М. и П. действительных намерений приобретать квартиру и проживать в ней не имели, квартиру не смотрели, не вселялись и доступа в нее не имели, деньги за квартиру не передавали, доверенность выдавалась сразу и на покупку и на продажу квартиры, свидетельство о регистрации права собственности в Управлении Росреестра М. и П. не получали, такие свидетельства были получены К. Л.В. и В. О.И.

Выводы органов расследования о том, что именно ФИО1 организовала фиктивные сделки по продаже квартиры М. и П. не нашли своего подтверждения, противоречат обстоятельствам, установленным приговором суда, согласно которым эти сделки организованы К. и С. (по одной сделке). Участие третьих лиц и, следовательно, ФИО1, приговором не установлено, и с учетом положений ст. 90 УПК РФ обвинение ФИО1 в организации указанных фиктивных сделок представляется необоснованным. Между тем суд считает доказанным, что ФИО1 знала об использовании К. квартиры для мошенничества, о заключении мнимых договоров купли–продажи с М. и П. и воспользовалась этим в своих интересах для совершения хищения.

Как следует из показаний подсудимой и свидетелей со стороны защиты, Вовченко решили продать квартиру на <...>, которая являлась единственным жильем, пригодным для проживания. Денежные средства были необходимы для ремонта дома. ФИО1 «подыскала» риелтора К., с которой была лично знакома через Г.. Продажей квартиры занимался восемнадцатилетний В. О.И. Доверяя риелтору, он дважды заключал договор о купле-продаже квартиры, представлял интересы П., подписывал документы о получении-передаче денежных средств, которых фактически не было. Об этих обстоятельствах В. О.И. родителям не рассказывал, «не считал нужным», занимался вопросами продажи самостоятельно. ФИО1 знала от сына о продаже квартиры, об отсрочке платежа, подробностями не интересовалась. Покупатели не приходили, однако ФИО1 полагала, что К. подробно описала им состояние квартиры. В. О.И. рассказал родителям о сложившейся ситуации после продажи квартиры П., что было неожиданным для ФИО1, и она «поругалась» с К.. После этого она (ФИО1) была вынуждена выкупить квартиру. П. деньги не требовала, поскольку их не отдавала. В. О.И. решил приобрести автомобиль и потребовал деньги за квартиру. ФИО1 обратилась к К., заключила договор займа и подала заявление в Пенсионный фонд о реализации сертификата. Деньги на «карту» от ООО <...> не поступали, но ФИО1 видела у К. платежные документы о перечислении ей денежных средств.

Изложенные обстоятельства, когда заключением сделки по продаже «единственного жилья» занимался восемнадцатилетний сын, который подписывал документы о продаже квартиры и расчете по сделке без фактического получения денежных средств, перепродавал квартиру, доверившись риелтору, замалчивал данные факты от родителей, с которыми проживал совместно, и не советовался с ними, в то время как ФИО1, являясь практикующим юристом, федеральным судьей по гражданским делам, и зная об определенных рисках по сделкам с недвижимостью, не интересовалась подробностями сделки, и т.п., носят исключительно надуманный характер и не могут быть признаны достоверными в виду их явной несостоятельности.

Также безосновательными являются доводы о том, что К. использовала квартиру в своих мошеннических схемах тайно от ФИО1К. была знакома с ФИО1, безусловно, знала о том, что та занимает должность федерального судьи. Предположения о том, что К., совершая мошенничество с использованием квартиры Вовченко, рассчитывала на молчание В. О.И., что он не будет советоваться с родителями и рассказывать им обстоятельства сделки, и ФИО1 не вмешается в данный процесс, выходят за рамки допустимых и лишены оснований. Обращает на себя внимание, что ФИО1 продолжала сотрудничать с К. уже после того как, по версии защиты, узнала о «непорядочности» К. и нужно было «возвращать квартиру», когда денежные средства по договору займа не поступили на карту ФИО1

Более того, практически одновременно с этим, в июне-августе 2011 года, К. использовала для совершения мошенничества по той же схеме дом В. И.Б. на <...>. Доверенность от 19 мая 2011 года была выдана В. И.Б. сыну В. О.И. сразу на покупку и продажу дома, в течение короткого времени проведено три сделки и в результате дом был вновь «выкуплен» В. И.Б. Все сделки осуществлялись с участием К.. Причем в материалах дела имеется нотариально оформленное согласие ФИО1 от 23 июня 2011 года, выданное супругу В. И.Б. сразу на продажу и покупку дома, и утверждения подсудимой о том, что она также не знала об этих сделках, не соответствуют действительности.

Все это в совокупности не объясняется случайным совпадением либо проявлением легкомыслия и доверчивости, о чем утверждает подсудимая. Указанные выше факты не оставляют сомнений в том, что ФИО1 была осведомлена о совершаемых с квартирой сделках в полном объеме. При этом ФИО1 (в отличие от В. О.И. и А. О.Н.), имея высшее юридическое образование и являясь практикующим юристом (бывший работник прокуратуры, федеральный судья, специализирующийся на рассмотрении гражданских дел), безусловно, понимала незаконный и фиктивный характер и цели сделок купли-продажи квартиры, которые заключались без действительных намерений, без фактической оплаты, с единственной целью обналичивания средств материнского капитала. Доводы ФИО1, отрицающей такую осведомленность, признаются судом недостоверными.

В результате мошеннических действий К. по состоянию на 20 мая 2011 года право собственности на квартиру формально было зарегистрировано в Управлении Росреестра по Омской области за П., квартира оставалась во владении семьи Вовченко, В. О.И. имел доверенность на совершение действий в отношении этой квартиры от П., которая заведомо никаких прав на квартиру не предъявляла. Таким образом, имелись условия для продолжения мошеннических действий, и ФИО1 умышленно использовала данную ситуацию, фиктивные договоры, организованные К., в собственных корыстных интересах, в целях хищения денежных средств с использованием государственного сертификата на материнский капитал путем предоставления в Пенсионный фонд заведомо ложных сведений, фиктивного договора целевого займа и справки об остатке долга, необходимых для положительного решения о перечислении средств материнского (семейного) капитала.

Согласно договору от 14 июня 2011 года, ФИО1 купила квартиру на <...>П. Н.В., представителем которой выступал В. О.И., за 900 тысяч рублей с оплатой 400 тысяч рублей до подписания договора и остальной суммы до 14 декабря 2011 года.

Договор был заключен формально и содержащиеся в нем сведения не соответствовали действительности. Данный договор взаимосвязан с предшествующей сделкой о продаже квартиры П., в отношении которой установлено, что П. квартиру не покупала, договор купли-продажи являлся мнимым, без действительных намерений и без передачи денежных средств, и квартира оставалась в пользовании Вовченко. Соответственно, П. на квартиру не претендовала, каких-либо условий и требований о передаче ей денежных средств при следующей сделке с квартирой не предъявляла и намерений таких не имела, о продаже квартиры не знала. Доверенность П. была выдана В. О.И. сразу на покупку квартиры и ее продажу.

Эти обстоятельства, как указывалось выше, были известны ФИО1 Доводы подсудимой, что она якобы просила узнать о согласии П. на продажу ей (ФИО1) квартиры и сделка была заключена лишь после того, как ей сообщили о таком согласии П., противоречат установленным фактическим обстоятельствам и не выдерживают никакой критики. Зная о мнимом характере приобретения квартиры П., подсудимая заключила фиктивный договор купли-продажи квартиры от 14 июня 2011 года, содержащий заведомо недостоверные сведения о продавце и передаче денежных средств. Фактически были скрыты сведения о принадлежности квартиры сыну подсудимой В. О.И., создана видимость о приобретении квартиры у постороннего лица.

Представленный в Пенсионный фонд договор займа, взаимосвязанный с фиктивным договором купли-купли продажи от 14 июня 2011 года, содержал заведомо ложные сведения.

Согласно материалам дела, ФИО1 обратилась в Пенсионный фонд с заявлением о распоряжении средствами материнского капитала 22 июня 2011 года, предоставив договор целевого займа от 13 июня 2011 года, согласно которому ООО <...>» в лице директора К. Л.В. и ФИО1 заключили договора займа на сумму 450 тысяч рублей, который должен быть использован на приобретение квартиры по <...>, справку о размерах остатка основного долга и остатка задолженности, которые составляли 450 тысяч рублей.

Между тем из представленных в деле документов о движении денежных средств видно, что ко времени подачи заявления, 22 июня 2011 года, никаких денежных средств ООО «<...>» на счет ФИО1 для приобретения квартиры не перечисляло. Сама подсудимая не оспаривает, что на ее «банковскую карту» деньги от ООО <...>» не поступали. Доводы ФИО1 о том, что она была уверена в перечислении денежных средств по договору займа, видела у К. соответствующие платежные документы, противоречат фактам, опровергаются ими и представляются безосновательными. В дальнейшем денежные средства в сумме 450 тысяч рублей в соответствии с договором целевого займа подсудимой ФИО1 от ООО «<...>» также не передавались и не перечислялись.

Установлено, что 29 июля 2011 года, после положительного решения по заявлению ФИО1, из Пенсионного Фонда на счет ООО «<...>» как займодавцу поступили 351640 рублей 37 копеек в размере материнского капитала ФИО1 Лишь после этого, 2 августа 2011 года, такая же сумма была перечислена на расчетный счет ООО «<...>», открытый в филиале «Омский» <...>», а 8 августа 2011 года денежные средства в сумме 348023 рубля (за вычетом комиссионного вознаграждения) со ссылкой на договор от № <...> от 1 февраля 2011 года зачислены на лицевой счет ФИО1, открытый в АО «<...>». В дальнейшем денежные средства были сняты со счета через банкомат. Обращает внимание, что деньги не сразу перечислены на счет ФИО1 с расчетного счета ООО «<...>», а дополнительно проведены через ООО <...>» и обусловливались договором от 1 февраля 2011 года, с назначением платежа «зачисление собственных средств, … возврат денежных средств по беспроцентному займу по договору № <...>…», что затрудняло идентификацию денег как средств материнского капитала.

Какие-либо данные о том, что по условиям договора займа ФИО1 погашала долг, также отсутствуют. Напротив, согласно документам, в период с 13 июня по 20 декабря 2011 года деньги от ФИО1 на расчетный счет ООО «<...>» не поступали.

Изложенные обстоятельства в совокупности свидетельствуют о том, фактически договор займа не заключался, являлся мнимым. Перечисленные на счет ФИО1 8 августа 2011 года денежные средства в размере материнского капитала уже после того, как они были перечислены Пенсионным Фондом на расчетный счет в ООО «<...>», через номинальную фирму ООО <...>», займом по договору от 13 июня 2011 года не являлись. Фактически состоялось обналичивание денежных средств, перечисленных в качестве средств материнского (семейного) капитала.

Обязательство о выделении долей на всех членов семьи в указанной квартире также не было выполнено.

Таким образом, установлено, что ФИО1 представила заведомо ложные и недостоверные сведения о наличии обстоятельств, наступление которых по закону является основанием для получения выплат, получила денежные средства из федерального бюджета в виде социальной выплаты - средств материнского (семейного) капитала незаконно, путем обмана, введя сотрудников Пенсионного фонда в заблуждение. Решение о реализации средств материнского капитала и перечислении денежных средств было принято исключительно под влиянием обмана, на основании недостоверных сведений о якобы понесенных ФИО1 расходах на приобретение квартиры и получении для этого целевого займа. Тем самым подсудимая совершила мошенничество. Размер хищения составляет 351640 рублей 37 копеек и, согласно примечанию к ст. 158 УК РФ, является крупным.

Доводы защиты об отсутствии состава преступления, поскольку ФИО1 законно получила государственный сертификат на материнский (семейный) капитал и имела право на получение выплат, не могут быть признаны обоснованными. По смыслу закона, субъектом преступления может быть лицо, как не имеющее соответствующего права на получение социальных выплат, так и обладающее таким правом, и в законе не содержится исключений в отношении держателей государственного сертификата на получение социальной выплаты. Выдача сертификата закрепляет лишь право на обращение за мерами государственной поддержки, но не свидетельствует о праве собственности на указанные средства, являющиеся денежными средствами федерального бюджета. Мошенничеством признается получение выплат с использованием обмана, который выражается в предоставление заведомо ложных и недостоверных сведений об обстоятельствах, которые являются условием для получения выплат в виде денежных средств. По настоящему делу установлено совершение подсудимой таких действий.

Последующее улучшение жилищных условий семьи, в частности завершение ремонта в доме на <...> в 2012-2014 годах, и выделение доли на детей в данном доме, не опровергает обвинение и никоим образом не влияет на правовую оценку действий подсудимой, путем обмана похитившей денежные средства при получении социальной выплаты.

Что касается показаний М., у которого Вовченко одолжила 300 тысяч рублей, и представленных В. О.И. платежных документов, подтверждающих факт приобретения им автомобиля, то эти обстоятельства также не влияют на доказанность и оценку содеянного.

Согласно положениям ст. 9 УК РФ, преступность и наказуемость деяния определяется уголовным законом, действовавшим на время совершения этого деяния. В соответствии со ст. 10 УК РФ, уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу. Напротив, уголовный закон, усиливающий наказание или иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет.

По настоящему делу, в соответствии с законом, действовавшим на время описываемых событий, действия ФИО1 образуют преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 159 УК РФ, – мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана, совершенное в крупном размере. С учетом положений ст. 10 УК РФ об обратной силе закона, смягчающего наказание, действия ФИО1 квалифицируются судом по ч. 3 ст. 159.2 УК РФ (в редакции Федерального закона от 29 ноября 2012 года №207-ФЗ) – мошенничество при получении выплат, то есть хищение денежных средств при получении социальных выплат, установленных законами и иными нормативными правовыми актами, путем представления заведомо ложных и недостоверных сведений, в крупном размере. Последующее изменение уголовного закона, предусматривающее усиление наказания за данное деяние, обратной силы не имеет.

Нарушений уголовно-процессуального закона и нарушений прав подсудимой, влияющих на допустимость доказательств и препятствующих суду вынести решение по делу, органами расследования допущено не было.

Согласно ч. 2 ст. 43 УК РФ наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений.

По настоящему делу при определении вида и размера наказания суд принимает во внимание степень общественной опасности и все обстоятельства содеянного, которое с учетом положений ст. 10 УК РФ относится к преступлениям средней тяжести, личность подсудимой, наличие у ФИО1 малолетнего ребенка, что в соответствии с п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ является обстоятельством, смягчающим наказание. Оснований для изменения категории совершенного преступления на менее тяжкую в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ не имеется. Суд считает необходимым назначить подсудимой наказание в виде лишения свободы без применения дополнительного наказания. Суд находит данный вид наказания в полной мере учитывающим все обстоятельства преступления, соразмерным содеянному и отвечающим предусмотренным законом целям наказания.

В соответствии с п. «б» ч. 1 ст. 78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления средней тяжести прошло шесть лет. Согласно п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ уголовное дело подлежит прекращению в случае истечения сроков давности уголовного преследования. По смыслу ч. 8 ст. 302 УПК РФ, если в результате судебного разбирательства, продолженного по требованию подсудимого, будет установлена его вина в совершении инкриминируемого ему преступления, вынесение постановления о прекращении уголовного дела ввиду истечения сроков давности становится невозможным и суд постановляет обвинительный приговор с освобождением осужденного от наказания.

В соответствии с указанными положениями закона, учитывая, что совершенное ФИО1 деяние относится к преступлениям средней тяжести и со дня преступления прошло более шести лет, ФИО1 на основании ст. 78 УК РФ и в порядке, установленном ч. 8 ст. 302 УПК РФ, подлежит освобождению от наказания в связи с истечением сроков давности.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 302, 307,

308 и 309 УПК РФ, суд

П Р И Г О В О Р И Л

ФИО1 признать виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159.2 УК РФ (в редакции Федерального закона от 29 ноября 2012 года №207-ФЗ), и назначить наказание в виде лишения свободы на срок 2 года.

На основании п. «б» ч. 1 ст. 78 УК РФ ФИО1 от назначенного наказания освободить в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности.

Меру пресечения в отношении ФИО1 – подписку о невыезде и надлежащем поведении – отменить.

Вещественные доказательства: - Дело правоустанавливающих документов на объект недвижимости, расположенный по адресу: г. Омск, <...>, и дело правоустанавливающих документов на объект недвижимости, расположенный по адресу: г. Омск, <...>, вернуть в Управление Росреестра по Омской области.

Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в Верховный Суд Российской Федерации в течение десяти суток со дня провозглашения. Осужденная вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции. Данное ходатайство должно быть указано в апелляционной жалобе осужденной либо в возражениях осужденной на жалобы или представление, принесенные другими участниками уголовного процесса.

Судья