Гражданский кодекс часть 1

Изложив содержание приговора, существо апелляционной жалобы и возражения государственного обвинителя, заслушав осуждённую ФИО1, адвоката Шурыгина С.А., поддержавших доводы апелляционной жалобы; выслушав мнение прокурора Лебедевой Т.А., полагавшей необходимым приговор суда как законный, обоснованный и справедливый оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения, суд апелляционной инстанции

У С Т А Н О В И Л:

приговором ФИО1 признана виновной и осуждена за совершение служебного подлога, то есть внесение должностным лицом в официальные документы заведомо ложных сведений, из корыстных побуждений и иной личной заинтересованности.

Согласно приговору, ФИО1, занимая должность судебного пристава-исполнителя территориального отдела судебных приставов <адрес>, являясь должностным лицом, используя свои служебные полномочия вопреки интересам службы, из корыстной и иной личной заинтересованности совершила должностной подлог при следующих обстоятельствах.

ДД.ММ.ГГГГ в 11 час. 45 мин. ФИО1, не проводя проверку по установлению наличия или отсутствия имущества у должника ЗАИ по четырём исполнительным производствам, составила подложные акты, именуемые как акты о наличии обстоятельств, в соответствии с которыми исполнительный документ возвращается взыскателю, являющиеся официальными документами, и внесла в указанные акты заведомо ложные сведения о том, что у должника отсутствует имущество, на которое может быть обращено взыскание, и все принятые судебным приставом-исполнителем допустимые законом меры по отысканию имущества должника оказались безрезультатными.

ДД.ММ.ГГГГ в 11 час. 45 мин. по исполнительным производствам в отношении ЗАИ судебный пристав ФИО1 вынесла постановления об окончании исполнительного производства и возвращении взыскателю исполнительного документа, являющиеся официальными документами, в которые умышленно внесла заведомо ложные сведения об окончании исполнительного производства в связи с тем, что у должника отсутствует имущество, на которое может быть обращено взыскание, и все принятые судебным приставом-исполнителем допустимые законом меры по отысканию имущества оказались безрезультатными.

С целью придания законности совершённым действиям в период с 11 час. 45 мин. ДД.ММ.ГГГГ до 13 час. ДД.ММ.ГГГГ ФИО1, находясь в жилище должника ЗАИ, расположенном <адрес>, используя свои должностные полномочия, удостоверившись в наличии у должника имущества, подлежащего аресту, изъятию и реализации, в нарушение действующего законодательства, без участия понятых, составила подложный акт совершения исполнительных действий, указав в нём дату ДД.ММ.ГГГГ, в который внесла заведомо ложные сведения об отсутствии у должника имущества, подлежащего описи и аресту, являющийся официальным документом и основанием для подтверждения законности принятого ею ДД.ММ.ГГГГ решения об окончании исполнительных производств.

В апелляционной жалобе осуждённая ФИО1, оспаривая приговор, приводит следующие доводы.

Указывает, что согласно приговору, ДД.ММ.ГГГГ она составила подложные акты об отсутствии у должника ЗАИ имущества, подлежащего описи и аресту, в этот же день вынесла 4 постановления об окончании исполнительных производств. Для придания законности своих действий в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, находясь в жилище ЗАИ, вновь составила подложный акт об отсутствии у должника ЗАИ имущества, подлежащего описи и аресту, указав в акте дату составления ДД.ММ.ГГГГ. Данные действия, по мнению суда, она осуществила с корыстной целью – желанием получить поощрения (премию), избежать наложение взысканий и критики со стороны руководства, приукрасить свою деятельность.

Таким образом, из приговора следует, что она составила 2 акта исполнительных действий (ДД.ММ.ГГГГ и в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ).

Между тем доказательств, подтверждающих составление второго акта, в материалах дела не содержится; в материалах дела имеется лишь один акт от ДД.ММ.ГГГГ, поэтому приговор в этой части основан лишь на предположении, что не соответствует требованиям ч.4 ст.14 УПК РФ.

В судебном заседании установлено, что после ДД.ММ.ГГГГ все исполнительные производства в отношении ЗАИ были переданы ею руководителю подразделения для проверки, а затем сданы в архив. Согласно показаниям свидетелей ЛМС, ШНГ, ВНГ, БНП, руководитель при проверке исполнительных производств не может подписать материалы исполнительных производств, если в материале нет акта об отсутствии у должника имущества. То есть на момент проверки исполнительных производств руководителем данный акт уже был составлен и находился в материалах исполнительных производств.

Утверждает, что она приходила в квартиру ЗАИ по адресу: <адрес> именно ДД.ММ.ГГГГ и именно тогда составила акт об отсутствии у ЗАИ имущества, подлежащего описи и аресту. Данный факт подтверждается показаниями свидетеля МНВ - водителя ССП <адрес>, который пояснил в судебном заседании, что действительно ДД.ММ.ГГГГ возил её по адресам должников, в том числе в район дома ЗАИ Данный факт подтверждается и путевым листом, а также отметкой в журнале выхода приставов на участок.

В судебном заседании свидетель ЗАИ уточнила, что она (ФИО1) приходила к ней до снятия ареста с банковского счёта, то есть до ДД.ММ.ГГГГ.

Свидетель РЛС в судебном заседании также уточнила дату подписания в качестве понятой акта, пояснив, что это было в период с 23 по ДД.ММ.ГГГГ годя и на своих показаниях в этой части настаивала, указав, что неверно сообщила дату при допросе в ФСБ и следственном комитете, основываясь при этом лишь на словах ЗАИ

Свидетель ЧЛМ в судебном заседании пояснила, что она была у ЗАИ после дня рождения своего супруга, то есть после ДД.ММ.ГГГГ, что не противоречит показаниям других свидетелей.

Тот факт, что она была в квартире у ЗАИ во второй половине ДД.ММ.ГГГГ, подтвердила в судебном заседании и свидетель ПТС

Считает, что в приговоре не приведено мотивов, по которым суд критически оценил показания указанных свидетелей, данные ими в судебном заседании, в части даты её прихода в квартиру ЗАИ

Показания свидетеля ЗАИ о том, что пристав сразу сообщила ей о прекращении исполнительного производства, ничем не подтверждены. Более того, они опровергаются показаниями ЗАИ о том, что пристав осматривала имеющееся в квартире имущество, задавала вопросы о его принадлежности и намеревалась наложить арест на микроволновую печь, компьютер, т.е. она действительно проверяла имущественное положение должника. Невозможно наложить арест на имущество и одновременно с этим прекратить исполнительное производство.

Указанные противоречия в судебном заседании не устранены.

Осмотр квартиры ЗАИ следователем проводился лишь ДД.ММ.ГГГГ, т.е. более чем через 6 месяцев с момента её прихода в квартиру должника. Соответственно, нельзя судить по протоколу осмотра о том, какие вещи находились в квартире ДД.ММ.ГГГГ и где они именно в тот момент находились, можно ли было их обнаружить при осмотре, а не при проведении обыска, на который пристав права не имеет.

Наличие у ЗАИДД.ММ.ГГГГ сотового телефона, арестованного ДД.ММ.ГГГГ по другому исполнительному производству, также не подтверждается ни показаниями свидетелей, ни иными доказательствами. Не представлено доказательств того, что она видела данный телефон у ЗАИ и намеренно не наложила на него арест. Показания самой ЗАИ в этой части не могут являться достаточным доказательством, т.к. данного телефона в руках у ЗАИ не видела не только она, но и свидетели ЧЛМ и ПТС

В ходе судебного заседания было установлено, что акт об отсутствии у должника имущества, подлежащего описи и аресту, не является единственным основанием для окончания исполнительного производства на основании ст. ст. 46, 47 ФЗ «Об исполнительном производстве». Для принятия решения об окончании исполнительного производства необходимо выполнить ряд обязательных действий, провести проверку наличия денежных средств на счетах, проверить наличие недвижимого имущества, наличие транспорта, дохода должника по месту работы и т.д. Без проведения проверок прекратить исполнительное производство лишь на основании акта об отсутствии у должника имущества невозможно.

Все указанные действия по исполнительным производствам ею были выполнены, что подтверждается подписью руководителя о проверке данных производств перед сдачей их в архив, а также материалами самих исполнительных производств, исследованных в судебном заседании.

Электропечь, холодильник, стиральная машинка, спальные места по количеству проживающих в квартире лиц, кухонный стол, 4 табурета, детские вещи, которые она видела в квартире ЗАИ, описи и аресту не подлежат. Перечень имущества, подлежащего описи, законом или иным нормативным актом не предусмотрен, поэтому решения принимают приставы по своему усмотрению.

Считает, что в материалах дела отсутствуют какие-либо доказательства, подтверждающие, что в квартире ЗАИДД.ММ.ГГГГ находилось имущество, на которое она обязана была наложить арест.

Примерная оценка имущества ЗАИ была дана ЛМС и БНП на основании представленных им фотографий, приложенных к протоколу осмотра от ДД.ММ.ГГГГ, что не может служить доказательством наличия указанного имущества в квартире должника ДД.ММ.ГГГГ. Данная оценка также не является доказательством ликвидности указанного имущества, что является основанием для обязательного наложения на него ареста, т.к. свидетели ЛМС и БНП в квартире ЗАИ никогда не были, имущества в натуральном виде не видели, в осмотре участия не принимали.

Считает, что в материалах дела отсутствуют доказательства того, что она внесла в акт исполнительного производства подложные данные об отсутствии у ЗАИ имущества, подлежащего описи и аресту, с целью получить премию, не получить взыскание и приукрасить действительное положение своей служебной деятельности.

Допрошенные в судебном заседании судебные приставы ШНГ, ВНГ, БНП, ЗЕР пояснили, что им неизвестен порядок начисления премий, а также какие показатели работы пристава учитываются при решении вопроса о премировании, что соответствует и её показаниям, данным в ходе предварительного следствия и в судебном заседании. Соответственно, она не могла ставить в зависимость получение или неполучение премии окончание исполнительных производств в отношении должника ЗАИ

Руководитель отдела службы судебных приставов ЛМС пояснил в судебном заседании, что основным требованием Управления в критериях оценки работы отдела является фактическое взыскание по исполнительным производствам. Арест имущества должника расценивается как фактическое исполнение и учитывается при премировании. ЛМС также пояснил, что 4 исполнительных производства в отношении ЗАИ составляли ничтожный процент от общего количества находившихся в её производстве материалов, и их окончание не могло повлиять на начисление ей премии либо на наложение взыскания. В соответствии с индивидуальным отчетом работы, представленным в качестве доказательства в суд, только ДД.ММ.ГГГГ. ею возбуждено 163 производства, окончено 264. Поэтому для выполнения показателя интенсивности (103%), который не влечёт за собой ни увеличения премии, ни получения взыскания, не было необходимости оканчивать производства в отношении ЗАИ по любым основаниям, т.к. на показатель интенсивности это обстоятельство не влияет. Соответственно, для получения премии ей было необходимо окончить данные производства фактическим исполнением, т.к. это главный критерий оценки работы пристава. К тому же премия начислялась по итогам работы за 4 квартал, а не за ДД.ММ.ГГГГ

Считает, что выводы суда о её виновности не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, и содержат существенные противоречия, которое повлияли на решение вопроса о её виновности.

Просит приговор суда отменить, вынести оправдательный приговор.

В возражениях на апелляционную жалобу государственный обвинитель Захарова Е.В. предлагает приговор суда оставить без изменения, апелляционную жалобу осуждённой ФИО1–без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражения государственного обвинителя, суд апелляционной инстанции находит приговор суда подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, неправильным применением уголовного закона (п. п. 1, 3 ст.38915 УПК РФ).

В соответствии с ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, а неустранимые сомнения в виновности лица, возникающие при оценке с точки зрения допустимости и достоверности доказательств, в силу ч.3 ст.49 Конституции РФ толкуются в пользу обвиняемого.

Действия ФИО1 квалифицированы судом по ч.1 ст.292 УК РФ как служебный подлог, т.е. внесение должностным лицом в официальные документы заведомо ложных сведений, совершённый из корыстной и иной личной заинтересованности.

Служебное положение ФИО1, объём и содержание её должностных полномочий как судебного пристава-исполнителя судом установлены на основании приказа о назначении на должность, должностного регламента и в апелляционной жалобе не оспаривается.

Согласно приговору, ФИО1 осуждена, в том числе за составление подложного акта совершения исполнительных действий от ДД.ММ.ГГГГ, который суд признал официальным документом.

Решение о признании акта совершения исполнительных действий (т.1 л.д.33) официальным документом судом мотивировано тем, что данный документ исходит от федерального государственного гражданского служащего-судебного пристава-исполнителя, имеет соответствующую форму и реквизиты, удостоверяет факт отсутствия или наличия у должника имущества, подлежащего описи и аресту, и в числе прочего является основанием для составления акта о наличии обстоятельств, в соответствии с которым исполнительный документ возвращается взыскателю и освобождает должника от обязанности исполнить исполнительный документ.

Признавая акт совершения исполнительных действий официальным документом, суд не учёл разъяснения, содержащиеся в п.35 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 24 от 09.07.2013 г. (в редакции от 03.12.2013 г.) «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», согласно которым предметом преступления, предусмотренного ст.292 УК РФ, является официальный документ, удостоверяющий факты, влекущие юридические последствия в виде предоставления или лишения прав, возложения или освобождения от обязанностей, изменения объёма прав и обязанностей.

Аналогичная правовая позиция изложена в решениях Конституционного Суда РФ, в которых указано, что наступление уголовной ответственности за подделку официальных документов связано не с формой, а с содержанием соответствующего документа, а именно, с тем, что документ предоставляет права или освобождает от обязанностей, т.е. с установлением юридически значимых фактов, имеющих непосредственное отношение к обстоятельствам конкретного дела (Определение Конституционного Суда РФ от 19.05.2009 г. № 575-О-О).

Таких обстоятельств судом не установлено и в приговоре не приведено.

Учитывая изложенное, суд приходит к выводу о том, что сам по себе акт совершения исполнительных действий не предоставляет права участникам исполнительного производства и не освобождает их от обязанностей. Данный документ лишь констатирует факт отсутствия у должника имущества, подлежащего описи и аресту, и не свидетельствует об окончании исполнительного производства, поэтому данный акт не может быть признан официальным документом.

Указание в приговоре на то, что акт совершения исполнительных действий является основанием для составления акта о наличии обстоятельств, в соответствии с которыми исполнительный документ возвращается взыскателю, также не является основанием для признания акта совершения исполнительных действий официальным документом.

Кроме того, согласно приговору, официальным документом, подлог которого совершила ФИО1, судом также признан акт о наличии обстоятельств, в соответствии с которыми исполнительный документ возвращается взыскателю.

Выводы, изложенные в приговоре, о юридическом значении указанного акта, аналогичны выводам о признании акт совершения исполнительных действий официальным документом.

Между тем сам по себе акт о наличии обстоятельств, в соответствии с которыми исполнительное производство подлежит окончанию, не удостоверяет факты, которые способны повлечь юридические последствия в виде предоставления или лишения прав, возложения или освобождения от обязанностей, изменения объёма прав и обязанностей.

В соответствии с ч.1 ст.14 Федерального закона «Об исполнительном производстве» в случаях, если у должника отсутствует имущество, на которое может быть обращено взыскание, и все принятые судебным приставом-исполнителем допустимые законом меры по отысканию его имущества оказались безрезультатными, судебный пристав-исполнитель составляет акт о наличии обстоятельств, в соответствии с которым исполнительный документ возвращается взыскателю.

Таким образом, акт о наличии обстоятельств, в соответствии с которым исполнительный документ возвращается взыскателю, также не является официальным документом, поскольку фактически в указанном документе указано лишь основание, по которому исполнительное производство прекращается, а для его составления необходимо принятие иных мер, направленных на проверку имущественного положения должника.

Согласно ч.1 ст.14 Федерального закона «Об исполнительном производстве» решения по вопросам исполнительного производства, принимаемые судебным приставом-исполнителем со дня направления (предъявления) исполнительного документа к исполнению, оформляются постановлениями должностного лица службы судебных приставов.

Суд апелляционной инстанции считает, что официальным документом, издаваемым приставом-исполнителем, является вынесенное им постановление по вопросам исполнительного производства, в частности, об окончании исполнительного производства и возвращении исполнительного документа взыскателю, с учётом правовой позиции, изложенной в п. 35 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 24 от 09.07.2013 г.

В соответствии с п.3.4 постановления Конституционного Суда РФ от 21.91.2010 г. № 1-П толкование закона высшими судебными органами, исходя из их полномочий, является обязательной для нижестоящих судов.

Суд апелляционной инстанции считает, что доказательств, бесспорно подтверждающих виновность ФИО1 в совершении подлога постановления об окончании исполнительного производства и возвращении исполнительного документа взыскателю, вынесенного по четырём исполнительным производствам в отношении должника ЗАИ, в приговоре не приведено и в материалах уголовного дела не содержится.

Как видно из материалов дела, ФИО1 вину в предъявленном обвинении не признала и пояснила в судебном заседании, что в отделе судебных приставов работает с ДД.ММ.ГГГГ., с ДД.ММ.ГГГГ назначена на должность и.о. заместителя начальника отдела судебных приставов.

ДД.ММ.ГГГГ у неё находилось 4 исполнительных производства в отношении должника ЗАИ о взыскании платежей в пользу Управления пенсионного фонда. Удержания из заработной платы должника производить было невозможно, поскольку ЗАИ часто меняла место работы; вклады и иное имущество должник не имела.

ДД.ММ.ГГГГ после обеда она вместе с водителем МНВ выезжала по адресам должников, в том числе по месту проживания ЗАИ (<адрес>). В квартире она увидела холодильник и стиральную машинку, однако эти предметы аресту не подлежат в связи с наличием у должника двоих несовершеннолетних детей. Микроволновую печь она арестовывать не стала, т.к. со слов должника печь находилась в неисправном состоянии. Относительно компьютера ЗАИ пояснила, что он ей не принадлежит, поэтому компьютер она описывать также не стала, т.к. должник могла оспорить арест компьютера в судебном порядке. Телевизор, находящийся в квартире, был старого образца, реализовать такие вещи невозможно, по этой причине телевизор она не описала. Имеющаяся в квартире мебельная стенка и прихожая описи и аресту не подлежат, т.к. при разборке и вывозе из квартиры такие вещи становятся неликвидными, т.е. их невозможно реализовать. Иных вещей, подлежащих описи и аресту, в том числе и сотового телефона, она в квартире ЗАИ не видела, поэтому составила акт об отсутствии имущества, на которое может быть наложено взыскание. Ей известно, что данный акт составляется в присутствии понятых, однако никто из соседей не пожелал зайти в квартиру ЗАИ. Одна из соседей-ЧЛМ подписала акт, находясь в своей квартире, а РЛС на следующий день пришла в отдел судебных приставов по просьбе ЗАИ для подписания акта.

ДД.ММ.ГГГГ она вынесла акты о наличии обстоятельств, в соответствии с которыми исполнительный документ возвращается взыскателю, и постановления о прекращении четырёх исполнительных производств в отношении ЗАИ, внесла документы в базу АИС ФССП, подшила исполнительные производства и передала их начальнику ЛМС для проверки и подписания. После этого исполнительные производства вновь возвращаются приставу для составления акта о передаче дела на централизованное оперативное хранение, который утверждается руководителем, затем исполнительные производства передаются в архив.

После внесения сведений об окончании исполнительного производства в базу АИС через 2-3 дня снимается арест со счетов должника.

Показания ФИО1 судом признаны недостоверными и расценены как способ защиты и желание избежать уголовной ответственности.

Опровергая показания ФИО1, суд сослался в приговоре на показания свидетелей ЗАИ, РЛС, данные на стадии предварительного расследования, а также на показания свидетеля ЧЛМ, данные в судебном заседании, из которых следует, что ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 в квартиру должника ЗАИ не приходила и исполнительные действия не совершала.

При этом судом фактически не дана оценка показаниям свидетеля ЗАИ, пояснившей в судебном заседании, что ФИО1 приходила и осматривала её квартиру ДД.ММ.ГГГГ На предварительном следствии она действительно указывала, что пристав приходила ДД.ММ.ГГГГ., однако недавно ей стало известно, что ДД.ММ.ГГГГ был снят арест с её карты, тогда как Яценя приходила за несколько дней до снятия ареста. При этом Яценя осматривала вещи в квартире, хотела арестовать микроволновую печь и компьютер, однако она, ЗАИ, сказала, что печь находится в неисправном состоянии, а компьютер ей не принадлежит. Арестовать холодильник пристав не могла, т.к. в семье двое детей, а телевизор описывать не стала, поскольку его невозможно реализовать (старой модели с большим кинескопом). ДВД находился на полке под телевизором в мебельной стенке, при входе в комнату разглядеть его невозможно.

Считает, что Яценя имела намерение арестовать имущество.

Акт об отсутствии имущества, подлежащего аресту, в этот же день подписала соседка ЧЛМ, а знакомая РЛС на следующий день по её просьбе ходила в отдел судебных приставов для подписания акта.

Свидетель ЗАИ также пояснила, что ДД.ММ.ГГГГ она действительно ездила в <адрес>, но в вечернее время (т.4 л.д.12-13).

На предварительном следствии свидетель ЗАИ также указывала, что, находясь в её квартире, судебный пристав Яценя намеревалась арестовать имущество, т.к. осматривала вещи, находящиеся в квартире (т.1 л.д.179-185).

Свидетель РЛС в судебном заседании подтвердила приведённые показания свидетеля ЗАИ и пояснила, что всегда считала, что по просьбе ЗАИ она подписала акт в отделе судебных приставов ДД.ММ.ГГГГ. (24, 25 или 26 ДД.ММ.ГГГГ), однако ранее ЗАИ говорила ей, что это было в декабре ДД.ММ.ГГГГ<адрес> при допросе также сказал ей, что это было в декабре, поэтому на предварительном следствии в своих показаниях она указывала на подписание акта в декабре ДД.ММ.ГГГГ (т.4 л.д.9 оборот).

Приведённые показания свидетелей ЗАИ и РЛС, данные в суде первой инстанции, согласуются с показаниями свидетеля МНВ-водителя отдела судебных приставов, подтвердившего в судебном заседании и на предварительном следствии (т.2 л.д.116-117), что ДД.ММ.ГГГГ. в 14 час. 08 мин. он выезжал с приставом Яценя по адресам должников, в том числе на <адрес>, в путевом листе указан фактический адрес, по которому он совершил остановку, т.к. пристав проверяет должников по нескольким адресам (т.4 л.д.3-4); сведениями, указанными в путевом листе, согласно которым ДД.ММ.ГГГГ пристав Яценя выезжала по адресам должников, в том числе на <адрес> (т.2 л.д.100-101); записью в журнале учёта выхода на территорию судебных приставов-исполнителей для совершения исполнительных действий, согласно которой ДД.ММ.ГГГГ судебный пристав Яценя осуществляла выход на участок (т.2 л.д.102).

Показания ЗАИ и РЛС также подтверждаются представленными в суд апелляционной инстанции сведениями о том, что Яценя неоднократно направлялись запросы в контрольно-регистрирующие органы и кредитные организации для выявления имущества и банковских счетов ЗАИ. В частности, было установлено открытие счетов в Сбербанке, Альфа-банке и другие, поэтому Яценя были вынесены постановления об обращении взыскания на денежные средства, находящиеся в банках. После окончания исполнительных производств арест со счетов снимается, как об этом пояснила ЗАИ, утверждая, что ДД.ММ.ГГГГ был снят арест с её карты, а Яценя приходила к ней за три дня до снятия ареста.

Что касается показаний свидетеля ЧЛМ, утверждавшей в судебном заседании, что ЗАИ и судебный пристав приходили к ней в декабре ДД.ММ.ГГГГ поскольку именно в это время, после дня своего рождения (ДД.ММ.ГГГГ) её супруг тяжело заболел, поэтому её внук и зять приходили к ней для оказания помощи, то из протокола очной ставки с Яценя, оглашённой в судебном заседании, следует, что для оказания помощи внук приходил к ней и в октябре, и в ноябре ДД.ММ.ГГГГ

Таким образом, из показаний свидетеля ЧЛМ не следует однозначный вывод о том, что Яценя приходила к ней вместе с ЗАИ с просьбой подписать акт именно в декабре ДД.ММ.ГГГГ

Кроме того, при проведении очной ставки свидетель ЧЛМ поясняла, что в день прихода к ней ЗАИ и пристава она слышала, как соседка ПТС громко сказала: «Я ничего подписывать не буду» (т.2 л.д.79-81).

Между тем свидетель ПТС в судебном заседании пояснила, что ЗАИ и судебный пристав приходили к ней в конце ноября - начале декабря с просьбой расписаться в акте, но она отказалась. На предварительном следствии она указывала другой период времени, а именно, первую половину декабря ДД.ММ.ГГГГ однако утверждает, что пристав приходила в то время, когда в её квартире ещё производился ремонт, который закончился до ДД.ММ.ГГГГ (т.2 л.д.10-11).

Оценивая показания свидетеля ПТС как доказательство, подтверждающее виновность Яценя, суд указал в приговоре, что показания указанного свидетеля согласуются с показаниями свидетеля ЧЛМ, данными в судебном заседании, а также с показаниями свидетелей ЗАИ и РЛС, данными при производстве предварительного расследования.

Однако из показаний свидетеля ПТС достоверно не следует, что ЗАИ и пристав Яценя приходили к ней не ДД.ММ.ГГГГ, а в другое время, поскольку ДД.ММ.ГГГГ подпадает под период времени, указанный свидетелем, - до ДД.ММ.ГГГГ.

В обоснование вывода о виновности ФИО1 в служебном подлоге суд сослался в приговоре на показания свидетеля ШСС, пояснившей в судебном заседании, что около 13 час. ДД.ММ.ГГГГЗАИ приезжала к ней в <адрес> для наращивания ресниц, при этом судом был исследован лист из записной книжки ШСС, в котором содержится запись следующего содержания: ноябрь-23, 24-ресницы, 13 час. (т.2 л.д.114).

Показания свидетеля ШСС судом признаны достоверными и положены в основу обвинительного приговора, при этом судом не устранены противоречия между показаниями свидетеля ШСС и показаниями свидетеля ЗАИ, пояснившей в судебном заседании, что действительно ДД.ММ.ГГГГ в вечернее время она ездила в <адрес> к клиентке для наращивания ресниц.

Судом также не выяснено расстояние между городами и время, за которое можно доехать из одного города в другой, что имело значение для разрешения данного уголовного дела.

Согласно пояснениям в суде апелляционной инстанции свидетеля ЛМС, расстояние между городами (<адрес>) составляет не более 50 км, которое можно преодолеть в течение одного часа на любом виде транспорта (автобусе, автомобиле).

Расхождения в показаниях свидетелей ЗАИ и ШСС, данных в судебном заседании, относительно времени приезда ЗАИ в <адрес>, с учётом того, что в записной книжке ШСС указано время 13 час., а допрошена она была впервые ДД.ММ.ГГГГ, не ставят под сомнения показания свидетеля ЗАИ, данные в суде первой инстанции о том, что Яценя приходила к ней в ноябре ДД.ММ.ГГГГ

Отвергая показания ФИО1 о том, что ДД.ММ.ГГГГ она находилась в квартире должника ЗАИ для совершения исполнительных действий, суд фактически не дал оценку показаниям свидетеля ЛМС- начальника отдела судебных приставов, пояснившего в суде первой инстанции, что до момента сдачи исполнительных производств в архив он эти материалы тщательно проверяет, на титульном листе ставит дату проверки и подпись. При отсутствии в материале какого-либо документа, материал возвращается приставу, однако таких случаев в своей практике он не помнит. Все сведения, указанные в материале, в том числе даты вынесения актов и постановлений, сразу вносятся в электронную базу, изменить сведения в электронной базе невозможно. Самостоятельно взять из архива исполнительное производство и после его проверки внести какие-либо изменения также невозможно.

Если возникает необходимость у пристава получить исполнительное производство из архива, то для этого необходимо написать заявление, резолюцию на котором ставит он как руководитель.

Помещение архива закрывается на ключ и опечатывается.

ДД.ММ.ГГГГ в первой половине дня в отдел приезжал руководитель из Управления службы судебных приставов, все приставы-исполнители должны были находиться в отделе до 14 час. Яценя также находилась до этого времени на своём рабочем месте, после 14 час. она выехала с водителем МНВ на место проживания должника ЗАИ

ДД.ММ.ГГГГ бланк акта совершения исполнительных действий составлялся и заполнялся судебным приставом, поэтому его не обнаружили в компьютере Яценя при осмотре, который проводили сотрудники правоохранительных органов, в настоящее время эти бланки находятся в базе.

В суде апелляционной инстанции свидетель ЛМС также пояснил, что ДД.ММ.ГГГГ Яценя принесла ему на проверку четыре исполнительных производства в отношении должника ЗАИ, он проверил эти материалы, также проверил сведения, содержащиеся в материалах по электронной базе, подписал их ДД.ММ.ГГГГ, после этого материалы были сданы в архив.

Акты о передаче на централизованное оперативное хранение завершённых в делопроизводстве томов специальных дел он подписал ДД.ММ.ГГГГ после того, как архивариус сформировала дела в связки; после подписания акта дела направляются в архив на хранение.

Не получили никакой оценки в приговоре и показания свидетеля ИТВ, работающей в архиве отдела судебных приставов, пояснившей в судебном заседании, что после вынесения постановления об окончании исполнительного производства и подписания руководителем отдела титульного листа с указанием даты подписания, материал сдают в архив. Она проверяет соответствие документов, находящихся в материале, описи. После этого она связывает материалы в пачки, составляет акт, который также подписывает руководитель.

По поводу представленных ей на предварительном следствии исполнительных производств по должнику ЗАИ свидетель ИТВ пояснила, что никаких изменений в материалы после того, как они были проверены, подписаны руководителем и сданы в архив, сверены по описи, не внесены, имеющиеся в материалах документы соответствуют описи (т.4 л.д.17-18).

Под внесением в официальные документы заведомо ложных сведений следует понимать отражение и (или) заверение заведомо не соответствующих действительности фактов как в существующих официальных документах, так и путём изготовления нового документа.

С учётом приведённых обстоятельств суд апелляционной инстанции считает, что в приговоре не приведены доказательства, которые бы бесспорно свидетельствовали о том, что ДД.ММ.ГГГГ Яценя не приходила в квартиру должника ЗАИ для совершения исполнительных действий, а показания ФИО1 об обратном не опровергнуты.

Не опровергнуты судом и показания ФИО1 относительно отсутствия в квартире ЗАИ на момент проверки имущества, подлежащего описи и аресту.

Так, из показаний свидетелей ЛМС, ШНГ, БНП, а также показаний ФИО1 следует, что судебный пристав-исполнитель описывает имущество должника по своему усмотрению, учитывая при этом состав семьи, наличие детей, поэтому холодильник и стиральная машинка при наличии в семье детей описи и аресту не подлежат, равно как и другие предметы первой необходимости. Законодательными актами эти вопросы не закреплены. При проверке имущества также учитывается его ликвидность, т.е. возможность реализовать имущество.

Из показаний ФИО1 следует, что имущество, которое она видела в квартире ЗАИ, описи и аресту не подлежало. Пылесос, пароотпариватель, ДВД-проигрыватель, фен, указанные в протоколе осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, а также сотовый телефон она в квартире должника не видела. При совершении исполнительных действий пристав-исполнитель не вправе производить обыск жилища и выявлять наличие имущества таким образом.

Свидетель ЛМС в суде первой инстанции, а также в суде апелляционной инстанции пояснил, что при производстве предварительного расследования ему были представлены фотографии имущества и следователь предложил оценить это имущество, исходя из того, что все вещи новые.

Однако из показаний свидетеля ЗАИ, а также её отца ЗИИ не следует, что мебель, предметы домашнего обихода, изображённые на фотографиях, были новыми, т.к. они приобретены, подарены в разные периоды времени, в частности, микроволновая печь приобретена ДД.ММ.ГГГГ.

Ссылка суда на протокол осмотра квартиры ЗАИ с фототаблицей, составленный следователем ДД.ММ.ГГГГ (т.1 л.д.143-156), т.е. по истечении шести месяцев с момента исследуемого судом события, не может служить бесспорным доказательством того, что предметы, указанные на фотографиях, находились на тех же местах и Яценя не могла их не видеть.

Сведений о том, что действия пристава ФИО1 по составлению акта совершения исполнительных действий об отсутствии у должника ЗАИ имущества, подлежащего описи и аресту, ЗАИ обжаловала в установленном законом порядке, материалы дела не содержат, что свидетельствует о согласии должника с решением пристава-исполнителя об отсутствии имущества, подлежащего описи и аресту.

Свидетели ЧЛМ и ПТС, которые видели ЗАИ в день составления акта об отсутствии у неё имущества, подлежащего описи и аресту, не поясняли, что видели у ЗАИ сотовый телефон.

Таким образом, доказательств, бесспорно подтверждающих, что ФИО1 видела в квартире должника ЗАИ имущество, подлежащее описи и аресту, однако составила акт совершения исполнительных действий, в котором указала на отсутствие такого имущества, в приговоре не приведено, в материалах уголовного дела таковые также отсутствуют.

Все неустранимые сомнения в виновности лица, которые не могут быть устранены в порядке, установленном законом, в соответствии с ч.3 ст.14 УПК РФ толкуются в пользу обвиняемого.

Кроме того, исходя из смысла закона, обязательным признаком субъективной стороны состава преступления, предусмотренного ст.292 УК РФ, является мотив.

Служебный подлог совершается из корыстной или иной личной заинтересованности.

Наличие корыстной заинтересованности суд мотивировал в приговоре тем, что ФИО1, совершая преступление, имела намерение получить премию за выполнение показателей работы, установленных приказом директора ФССП России от 26.07.2016 г. № 423 «О показателях эффективности деятельности территориальных органов Федеральной службы служебных приставов на ДД.ММ.ГГГГ», в том числе по показателям работы в 4 квартале ДД.ММ.ГГГГ.

Свидетель ЛМС (начальник отдела) пояснил в суде первой и апелляционной инстанций, что критериями оценки деятельности работы судебного пристава-исполнителя является полнота и своевременность принятых мер по исполнительным производствам. Количество исполнительных производств, оконченных в связи с фактическим исполнением, т.е. когда имущество должника описано и арестовано, является приоритетным.

Окончание исполнительного производства в отношении должника ЗАИ по основанию, предусмотренному п.3 ч.1 ст.47 Федерального закона «Об исполнительном производстве», не является фактическим исполнением требований исполнительного документа.

Показатель интенсивности не является основанием для премии, именно по этому показателю он премии сотрудникам не распределяет.

Свидетель ЗЕВ пояснила в судебном заседании, что показатель интенсивности необходим лишь для проверки, не допускает ли судебный пристав-исполнитель бездействия. Показателями оценки деятельности каждого судебного пристава-исполнителя и отдела в целом являются исполнительные производства, оконченные фактическим исполнением, т.е. когда имущество описано и арестовано.

Судом установлено, что вопросы о премировании регламентированы положением «О премировании, оказании материальной помощи, выплате ежемесячной надбавки к должностному окладу за особые условия гражданской службы и ежемесячной надбавки за сложность, напряжённость и высокие достижения в труде работникам Федеральной службы судебных приставов», утверждённым Приказом ФССП России от 08.12.2006 г. № 157.

Однако указанное положение не содержит чётких критериев оценки работы судебного пристава-исполнителя, следовательно, не представляется возможным достоверно оценить, насколько окончание четырёх исполнительных производств по указанному основанию могло повлиять на размер премирования либо установить, повлекло ли окончание этих производств невыплату премии Яценя, принимая во внимание, что в 4-м квартале ДД.ММ.ГГГГ на исполнении у ФИО1 находилось более 2 500 исполнительных производств.

Согласно сведениям индивидуального отчёта о работе судебного пристава-исполнителя, в ноябре ДД.ММ.ГГГГ. ФИО1 возбуждено 163 исполнительных производства, из которых 109 производств окончено фактическим исполнением на сумму 453 603 руб., по 158 исполнительным производствам осуществлён выход на территорию, т.е. на место совершения исполнительных действий (т.2 л.д.39).

Приведённые обстоятельства опровергают вывод суда о наличии у Яценя корыстной заинтересованности.

Не содержится в материалах уголовного дела и не приведено в приговоре доказательств личной заинтересованности Яценя, т.е. наличие сведений о стремлении получить какие-либо личные блага путём окончания четырёх исполнительных производств.

Суд мотивировал в приговоре иную личную заинтересованность ФИО1 следующим образом: желанием получить поощрения от руководящего состава, опасением критики за волокиту по исполнительным производствам, желанием уменьшить работу путём искусственного увеличения количества оконченных исполнительных производств, приукрасить действительное положение своей служебной деятельности, избежать наложение взысканий.

Приведённые обстоятельства носят предположительный характер и ничем не подтверждены.

Более того, из материалов дела, а также из представленных в суд апелляционной инстанции сведений следует, что ФИО1 до составления акта совершения исполнительных действий приняла все предусмотренные законом меры по отысканию имущества должника ЗАИ (запросы в контрольно-регистрирующие органы и кредитные организации), и в связи с тем, что эти меры оказались безрезультатными, она составила акт совершения исполнительных действий об отсутствии у должника имущества, подлежащего описи и оценки, вынесла постановление об окончании исполнительного производства.

Судом не установлено и в приговоре не приведено доказательств, подтверждающих, что окончание четырёх исполнительных производств повлияло на объём работы пристава, а также всего отдела, не установлено взаимосвязи между улучшением показателей работы и окончанием 4-х производств, что Яценя стремилась в результате вменяемых ей действий избежать дисциплинарной ответственности.

Таким образом, вывод суда о корыстной и иной личной заинтересованности основан на предположениях, поскольку не подтверждён исследованными в судебном заседании и изложенными в приговоре доказательствами.

Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях.

Отсутствие умысла исключает наличие состава преступления.

Принимая во внимание изложенное, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, поскольку не подтверждаются рассмотренными в судебном заседании доказательствами, судом также неправильно применён уголовный закон.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции считает необходимым приговор в отношении ФИО1 как незаконный и необоснованный отменить и в соответствии с положениями п.2 ч.1 ст. 38920, ст. 38923 УПК РФ вынести новое судебное решение - апелляционный приговор об оправдании ФИО1 по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.292 УК РФ, в связи с отсутствием в деянии состава преступления (п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ).

Органами предварительного расследования ФИО1 (с учётом внесённых приговором суда первой инстанции изменений обвинения) обвиняется в том, что, занимая должность судебного пристава-исполнителя территориального отдела судебных приставов <адрес>, являясь должностным лицом, используя свои служебные полномочия вопреки интересам службы, из корыстной заинтересованности, выразившейся в намерении получения денежного поощрения в виде премиального вознаграждения за выполнение показателей работы, определённых Приказом директора УФССП России от ДД.ММ.ГГГГ№ «О показателях эффективности деятельности территориальных органов Федеральной службы судебных приставов ДД.ММ.ГГГГ», в том числе по показателям работы в 4-м квартале ДД.ММ.ГГГГ и иной личной заинтересованности выразившейся в желании получения поощрений от руководящего состава, в опасении критики руководящего состава за волокиту по исполнительным производствам и возможного наложения взыскания в связи с невыполнением показателя интенсивности исполнения требований исполнительных документов, в желании уменьшения работы путём искусственного увеличения количества оконченных исполнительных производств, и, тем самым, приукрасить действительное положение своей служебной деятельности, в создании видимости эффективности профессиональной служебной деятельности, оценивающейся в соответствии с п. 11.1 должностного регламента, совершила должностной подлог при следующих обстоятельствах.

С учётом исследованных в суде апелляционной инстанции доказательств, приведённых в апелляционном приговоре, судом апелляционной инстанции установлено, что ФИО1, занимая должность судебного пристава-исполнителя территориального отдела судебных приставов <адрес>, являясь должностным лицом, исполняя обязанности по взысканию денежных средств в пользу Управления пенсионного фонда РФ <адрес> по четырём исполнительным производствам в отношении должника ЗАИ, ДД.ММ.ГГГГ в 14 час. 45 мин. прибыла в квартиру должника, проживающую по адресу: <адрес>, удостоверившись, что имущества, подлежащего аресту, изъятию и реализации в квартире не имеется, составила об этом акт совершения исполнительных действий (т.1 л.д.22)

ДД.ММ.ГГГГ в 11 час. 45 мин., находясь в служебном помещении (<адрес>), ФИО1 составила акт по четырём исполнительным производствам о наличии обстоятельств, в соответствии с которыми исполнительный документ возвращается взыскателю, имея достоверные данные о том, что у должника ЗАИ отсутствует имущество, на которое может быть обращено взыскание, а все принятые ею допустимые законом меры по отысканию имущества должника оказались безрезультатными. В этот же день указанный акт был утверждён начальником отдела ЛМС (т.1 л.д.23)

На основании указанных актов ДД.ММ.ГГГГ в 11 час. 45 мин., ФИО1, находясь в служебном помещении, вынесла постановления по четырём исполнительным производствам об окончании исполнительного производства и возращении исполнительного документа взыскателю, являющиеся официальными документами (т.1 л.д.24).

В этот же день материалы исполнительных производств были проверены начальником отдела ЛМС и сданы в архив (т.1 л.д.16).

После формирования исполнительных производств архивариусом в соответствующие материалы (пачки) ДД.ММ.ГГГГ был составлен акт о передаче исполнительных производств в отношении ЗАИ в архив на централизованное оперативное хранение (т.2 л.д.93-99).

Неправильная оценка судом фактических обстоятельств влечёт отмену приговора.

Суд апелляционной инстанции считает, что само по себе составление акта совершения исполнительных действий в отсутствие понятых, а также указание в акте времени его составления, не соответствующего действительности (12 час. 10 мин. вместо 14 час.45 мин.), не влечёт наступления уголовной ответственности по ч.1 ст.292 УК РФ.

В суде апелляционной инстанции ФИО1 пояснила, что при составлении акта в квартире должника ЗАИДД.ММ.ГГГГ время не указала, причину объяснить не смогла, а когда обнаружила отсутствие времени составления акта, указала, что акт составлен в 12 час. 10 мин., что не соответствует действительности, т.к. с водителем МНВ приехала к ЗАИ после 14 час.

Учитывая изложенное, суд апелляционной инстанции считает необходимым оправдать ФИО1 по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.292 УПК РФ, за отсутствием в деянии состава преступления, по мотивам, приведённым в апелляционном приговоре.

Вещественные доказательства, указанные в резолютивной части обжалуемого приговора (материалы оперативно-розыскных действий, 4 исполнительных производства), к материалам уголовного дела не приобщены и в канцелярию <адрес> не поступали, поэтому основания для решения вопроса относительно вещественных доказательств у суда апелляционной инстанции отсутствуют.

На основании изложенного и руководствуясь ст.38913, 38920, 38923, 38928 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

П Р И Г О В О Р И Л:

приговор <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 отменить.

Признать ФИО1 невиновной и оправдать её по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.292 УПК РФ, на основании п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления.

Признать за ФИО1 право на реабилитацию в соответствии с ч.1 ст.134 УПК РФ.

Меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении ФИО1 отменить.

Апелляционный приговор может быть обжалован в кассационном порядке в президиум Кемеровского областного суда.

Судья Е.А. Федусова