Гражданский кодекс часть 1

Судья Белебеевского городского суда Республики Башкортостан Антонов А.В., рассмотрев жалобу ФИО4 на постановление по делу об административном правонарушении № № от ДД.ММ.ГГГГ,

УСТАНОВИЛ:

ФИО4 обратился в суд с вышеназванной жалобой. Постановлением инспектора ОГИБДД ОМВД России по <адрес>ФИО1 от ДД.ММ.ГГГГ ФИО4 был подвергнут административному наказанию в виде штрафа в размере <данные изъяты> рублей, за нарушение требований к перевозке детей, установленных Правилами дорожного движения, нарушивший п. 22.9 ПДД РФ, ответственность за которое предусмотрена ч. 3 ст. 12.23 КоАП РФ.

В жалобе ФИО4 просил отменить постановление инспектора ОГИБДД ОМВД России по <адрес>ФИО1 от ДД.ММ.ГГГГ и производство по делу прекратить, мотивируя тем, что ребенок был пристегнут ремнем безопасности при помощи специального адаптера; инспектор ДПС не дал ему воспользоваться помощью адвоката; инспектор ДПС не вписал в качестве свидетеля пассажира; сотрудниками ГИБДД не велась видеосъемка и фотосъемка.

В судебном заседании ФИО4 доводы, изложенные в жалобе поддержал и просил суд постановление инспектора ОГИБДД ОМВД России по <адрес>ФИО1 от ДД.ММ.ГГГГ отменить и производство по делу прекратить за отсутствием состава административного правонарушения.

Инспектор ОГИБДД ОМВД России по <адрес>ФИО1 подтвердил пояснения, данные в рапорте. При этом, пояснил, что ФИО4 после составления протокола об административном правонарушении вновь подъехал через <данные изъяты> минут и спросил его, может ли он обжаловать протокол об административном правонарушении, на что он ему ответил, что протокол обжаловать нельзя, можно обжаловать постановление по делу об административном правонарушении. После этого, ФИО4 уехал.

Суд, выслушав заявителя, пояснения инспектора ОГИБДД ОМВД России по <адрес>ФИО1, исследовав административный материал, находит, что постановление инспектора ОГИБДД ОМВД России по <адрес>ФИО1 от ДД.ММ.ГГГГ, ответственность за которое предусмотрена ч. 3 ст. 12.23 КоАП РФ, вынесено в соответствии с требованием административного законодательства, а жалоба ФИО4 не подлежит удовлетворению, по следующим основаниям:

Инспектор ОГИБДД ОМВД России по <адрес> правильно пришел к выводу, что ФИО4 допустил административное правонарушение, ответственность за которое предусмотрена ч. 3 ст. 12.23 КоАП РФ, выразившееся в нарушении требований к перевозке детей, установленных Правилами дорожного движения, в нарушении п. 22.9 ПДД РФ.

Виновность ФИО4 подтверждается протоколом об административном правонарушении № от ДД.ММ.ГГГГ, в котором указано, что ДД.ММ.ГГГГ в <данные изъяты> часов на <адрес> ФИО4 управлял автомобилем, перевозил ребенка до 12 лет без специального удерживающего устройства, нарушив тем самым п. 22.9 ПДД РФ, административная ответственность за которое предусмотрена по ч. 3 ст. 12.23 КоАП РФ.

Протокол №№ от ДД.ММ.ГГГГ об административном правонарушении, ФИО4 собственноручно подписал, в получении копии протокола он расписался, в своем объяснении факт совершения правонарушения отрицал, указал, что с обвинением не согласен. При этом, ему были разъяснены его права в соответствии со ст. 25.1 КоАП РФ и ст. 51 Конституции РФ.

Согласно рапорта ОГИБДД ОМВД России по <адрес>ФИО1, следует, что ДД.ММ.ГГГГ во время несения службы совместно с инспектором ДПС ФИО2 в первую смену на <адрес> ими был замечен и остановлен автомобиль <данные изъяты>, гос. № №, водитель которого перевозил ребенка до 12 лет без специального удерживающего устройства. Водителю была разъяснена причина остановки, было предложено предъявить документы, предусмотренные ПДД РФ. Установлено, что автомобилем управлял ФИО4. На ФИО4 был составлен протокол об административном правонарушении по ч. 3 ст. 12.23 КоАП РФ, за нарушение п. 22.9 ПДД РФ. Права и обязанности, предусмотренные ст. 51 Конституции РФ, порядок и сроки обжалования постановления ему были разъяснены. Водителю было разъяснено, что в данном случае ведение видеозаписи не обязательно.

Таким образом, выше приведенные доказательства свидетельствуют, что ФИО4 нарушил требования к перевозке детей, установленных Правилами дорожного движения, то есть п. 22.9 ПДД РФ, за что предусмотрена административная ответственность по ч. 3 ст. 12.23 КоАП РФ, поэтому, его вышеизложенные доводы, что он не нарушал требования п. 22.9ПДД РФ, являются необоснованными.

Пункт 22.9 ПДД РФ предусматривает, что перевозка детей допускается при условии обеспечения их безопасности с учетом особенностей конструкции транспортного средства.

Перевозка детей до 12-летнего возраста в транспортных средствах, оборудованных ремнями безопасности, должна осуществляться с использованием специальных детских удерживающих устройств, соответствующих весу и росту ребенка, или иных средств, позволяющих пристегнуть ребенка с помощью ремней безопасности, предусмотренных конструкцией транспортного средства, а на переднем сиденье легкового автомобиля – только с использованием специальных удерживающих устройств.

Довод ФИО4, что сотрудниками ГИБДД не велась видеосъемка и фотосъемка, суд находит несостоятельным, поскольку правонарушение в области дорожного движения может быть зафиксировано непосредственно сотрудниками Государственной инспекции безопасности дорожного движения, а также при фиксации работающими в автоматическом режиме специальными техническими средствами, имеющими функции фото- и киносъемки, видеозаписи, либо работающими в автоматическом режиме средствами фото- и киносъемки, видеозаписи.

Его доводы, что ребенок был пристегнут ремнем безопасности при помощи специального адаптера, суд находит необоснованным, так как им не представлены соответствующие доказательства.

При этом, его доводы, что инспектор ДПС необоснованно не вписал в качестве свидетеля пассажира ФИО5, суд находит несостоятельным, так как считает, что ФИО5 приходится ФИО4 супругой, является заинтересованным в исходе дела лицом.

Доводы ФИО4, что инспектор ДПС не дал ему воспользоваться помощью адвоката, суд также находит необоснованными, по следующим основаниям:

В Определении Конституционного Суда РФ от 05.02.2015 года № 236-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки ФИО3 на нарушение ее конституционных прав статьей 25.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» указано, что Конституция Российской Федерации, гарантируя государственную, в том числе судебную, защиту прав и свобод человека и гражданина (статья 2; статья 45, часть 1; статья 46, часть 1), устанавливает, что каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи, а в случаях, предусмотренных законом, юридическая помощь оказывается бесплатно (статья 48, часть 1), каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения (статья 48, часть 2).

С этими конституционными установлениями согласуются правила подпункта "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и подпункта "d" пункта 3 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, в соответствии с которыми каждый при рассмотрении любого предъявляемого ему уголовного обвинения имеет право быть судимым в его присутствии и защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника, а если он не имеет защитника вправе быть уведомленным о данном праве и иметь назначенного ему защитника, когда интересы правосудия того требуют, безвозмездно для него, когда у него нет достаточных средств для оплаты услуг защитника.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации, из статей 71 (пункты "в", "о") и 76 (часть 1) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 55 (часть 3) следует, что федеральный законодатель вправе конкретизировать содержание закрепленного статьей 48 Конституции Российской Федерации права на получение квалифицированной юридической помощи и устанавливать правовые механизмы его осуществления, условия и порядок реализации, не допуская при этом искажения существа данного права, самой его сути, и введения таких его ограничений, которые не согласовывались бы с конституционно значимыми целями (Постановление от 25 октября 2001 года N 14-П).

В настоящее время организационно-правовые основы формирования государственной и негосударственной систем бесплатной юридической помощи, основные гарантии права граждан на ее получение установлены Федеральным законом от 21 ноября 2011 года N 324-ФЗ "О бесплатной юридической помощи в Российской Федерации", а дополнительные гарантии в этой сфере могут устанавливаться законами и иными нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации. Определяя круг лиц, обладающих правом на получение бесплатной юридической помощи в силу имущественного положения или иных причин, и категории разрешаемых правовых вопросов (дел), по которым возможно предоставление необходимых таким лицам юридических услуг на безвозмездной основе, названный Федеральный закон сохраняет приоритет в правовом регулировании отношений, связанных с оказанием бесплатной юридической помощи в уголовном судопроизводстве, за уголовно-процессуальным законодательством, а возможность ее оказания в административном судопроизводстве и в иных случаях предусматривается соответствующими федеральными законами (части 2 и 3 статьи 3).

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, закрепляя в качестве принципа уголовного судопроизводства обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту, которое они могут реализовать лично либо с помощью защитника, осуществляющего с момента допуска к участию в уголовном деле защиту их прав и интересов и оказывающего им юридическую помощь при производстве по уголовному делу (часть первая статьи 16 и статья 49), устанавливает при этом, что в случаях, предусмотренных данным Кодексом и иными федеральными законами, подозреваемый и обвиняемый могут пользоваться помощью защитника бесплатно (часть четвертая статьи 16 и пункт 8 части четвертой статьи 47). Названному праву корреспондирует обязанность дознавателя, следователя или суда по просьбе подозреваемого, обвиняемого, а также в иных предусмотренных законом случаях, в том числе требующих обязательного участия защитника в уголовном судопроизводстве (если он не приглашен самим подозреваемым, обвиняемым, его законным представителем, другими лицами по поручению или с согласия подозреваемого, обвиняемого), обеспечить участие защитника в форме его назначения, при котором расходы на оплату его труда компенсируются за счет средств федерального бюджета (части вторая, третья, четвертая и пятая статьи 50 и статья 51 УПК Российской Федерации).

Приведенные законоположения не обусловливают решение дознавателя, следователя или суда о назначении защитника отсутствием у подозреваемого, обвиняемого достаточных средств для оплаты его услуг. Соответственно, суммы, выплачиваемые адвокату за оказание им юридической помощи по назначению, включаются в состав процессуальных издержек, т.е. связанных с уголовным судопроизводством расходов, которые по уголовным делам публичного обвинения могут быть возмещены за счет средств федерального бюджета или взысканы с осужденного, за исключением сумм, выплаченных защитнику в случае, если подозреваемый или обвиняемый заявил об отказе от защитника, но отказ не был удовлетворен, а также в случае реабилитации лица (часть первая и пункт 5 части второй статьи 131, части первая, вторая, четвертая, пятая и шестая статьи 132 УПК Российской Федерации).

Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях также позволяет лицу, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, не только самому пользоваться предусмотренными данным Кодексом процессуальными правами, но и прибегнуть к юридической помощи защитника, который может участвовать в таком производстве с момента возбуждения дела об административном правонарушении и вправе знакомиться со всеми его материалами, представлять доказательства, заявлять ходатайства и отводы, участвовать в рассмотрении дела, обжаловать применение мер обеспечения производства по делу, постановление по делу, пользоваться иными процессуальными правами в соответствии с данным Кодексом (часть 1 статьи 25.1, части 1, 4 и 5 статьи 25.5). Лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, самостоятельно либо через законных представителей (статьи 25.3 и 25.4 КоАП Российской Федерации) предпринимает меры для приглашения защитника к участию в деле. При этом данное лицо может выбрать защитника из числа как адвокатов, так и иных лиц (часть 2 статьи 25.5 КоАП Российской Федерации), что расширяет его возможности в поиске и приглашении защитника по сравнению с подозреваемым и обвиняемым в уголовном процессе, в котором право на самостоятельный выбор защитника не предполагает участия любого лица в таковом качестве (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 28 января 1997 года N 2-П; определения Конституционного Суда Российской Федерации от 19 ноября 2002 года N 302-О, от 20 октября 2005 года N 393-О, от 20 ноября 2008 года N 858-О-О, от 25 января 2012 года N 25-О-О и др.).

В отличие от уголовного судопроизводства, по делам об административных правонарушениях физические лица освобождены от каких бы то ни было издержек, перечень которых содержится в части 1 статьи 24.7 КоАП Российской Федерации, не подлежит расширительному толкованию и не включает в себя расходы на оплату труда адвоката или иного лица, участвовавшего в производстве по делу в качестве защитника. Поскольку в случае отказа в привлечении лица к административной ответственности либо удовлетворения его жалобы на постановление о привлечении к административной ответственности ему причиняется вред в связи с расходами на оплату оказанной юридической помощи, эти расходы на основании статей 15, 1069 и 1070 ГК Российской Федерации могут быть взысканы в пользу данного лица за счет средств соответствующей казны (пункт 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2005 года N 5 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях").

Признавая необходимость повышенного уровня защиты прав и свобод граждан в сфере правоотношений, связанных с публичной, в том числе административной, ответственностью, Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал, что законодательные механизмы, действующие в этой сфере, должны соответствовать вытекающим из Конституции Российской Федерации, ее статей 17, 19, 46 и 55, и общих принципов права критериям справедливости, соразмерности и правовой безопасности, с тем чтобы гарантировать эффективную защиту прав и свобод человека в качестве высшей ценности, в частности посредством справедливого правосудия; вместе с тем конституционными требованиями справедливости и соразмерности предопределяется дифференциация публично-правовой ответственности в зависимости от тяжести содеянного, размера и характера причиненного ущерба, степени вины правонарушителя и иных существенных обстоятельств, обусловливающих индивидуализацию при применении тех или иных мер государственного принуждения (постановления от 12 мая 1998 года N 14-П, от 15 июля 1999 года N 11-П, от 11 мая 2005 года N 5-П, от 27 мая 2008 года N 8-П и от 16 июня 2009 года N 9-П).

Отнесение публичных деликтов согласно названным критериям к административным правонарушениям либо к преступлениям, влекущее установление соразмерных им санкций в виде административных или уголовных наказаний, предопределяет в рамках российской системы отраслей права и обособление процессуальных правил, опосредующих применение норм материального права в адекватных юридической природе предусматриваемых ими деликтов формах судопроизводства. При этом, в отличие от Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, который, по общему правилу, включает в уголовное судопроизводство не только судебное, но и досудебное производство по уголовному делу, охватывающее целый ряд сменяющих друг друга стадий с момента доследственной проверки поводов и основания для возбуждения уголовного дела до направления оконченного предварительным расследованием уголовного дела в суд для рассмотрения по существу, установленный Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях порядок разрешения дел об административных правонарушениях ориентирован преимущественно на внесудебную процессуальную форму, имеющую упрощенно-ускоренный характер, обычно не предполагает проведения административного расследования и в этом смысле объективно более приспособлен для самостоятельной защиты заинтересованным лицом от привлечения к административной ответственности и одновременно менее финансово затратен для осуществления такой защиты при посредстве иных лиц, включая адвоката.

Следовательно, федеральный законодатель не может быть лишен возможности использовать дифференцированный подход к определению конкретных процессуальных механизмов, гарантирующих обеспечение права на защиту, в зависимости от отраслевой принадлежности правонарушений, строгости установленных за них наказаний, процедурных особенностей производства по соответствующим делам и других оправданных и обоснованных критериев.

Исходя из изложенных правовых подходов, вытекающих из Конституции Российской Федерации и международно-правовых актов, прецедентной практики Европейского Суда по правам человека, позитивные обязательства государства по обеспечению граждан квалифицированной юридической помощью за счет бюджетных средств, будучи обусловлены прежде всего необходимостью юридической поддержки социально уязвимых групп населения, посредством которой реализуется его социальная функция (статья 7 Конституции Российской Федерации), приобретают применительно к осуществляемой в рамках уголовного судопроизводства деятельности по защите личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод особый гарантийный характер, предопределенный особым правовым статусом подозреваемых и обвиняемых как участников уголовного процесса, а также значимостью тех последствий, которые могут для них наступить как в ходе производства по уголовному делу, так и по его завершении.

Вопрос же о необходимости предоставления привлекаемому к административной ответственности лицу права на получение бесплатной юридической помощи может приобретать конституционное значение в тех случаях, когда обусловленная привлечением к такой ответственности степень реального вторжения в конституционные права и свободы данного лица сопоставима с мерами уголовно-правового воздействия.

На основании изложенного, суд находит отказ инспектора ОГИБДД ОМВД России по <адрес>ФИО1 в допуске к участию в производстве по делу об административном правонарушении адвоката, обоснованным, так как в данном случае степень реального вторжения в конституционные права и свободы ФИО4, как привлекаемого к административной ответственности лица, не сопоставима с мерами уголовно-правового воздействия.

В соответствии с п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 5 от 24.03.2005 года, при рассмотрении дела об административном правонарушении собранные по делу доказательства должны оцениваться в соответствии со ст. 26.11 КоАП РФ, а также с позиции соблюдения требований закона при их получении – ч. 3 ст. 26.2 КоАП РФ, что и было осуществлено инспектором ОГИБДД ОМВД России по <адрес>ФИО1.

Оценив в совокупности вышеприведенные доказательства, мировой судья правильно пришел к выводу о виновности ФИО4 в совершении административного правонарушения по ч. 3 ст. 12.23 КоАП РФ и обстоятельства его нашли подтверждения в суде.

Суд считает, что наказание ему вынесено с учетом характера совершенного им административного правонарушения.

Таким образом, ФИО4 нарушил требования п. 22.9 ПДД РФ и у суда не имеется оснований для отмены постановления инспектора ОГИБДД ОМВД России по <адрес>, принятого им в пределах административного законодательства, предусмотренного ч. 3 ст. 12.23 КоАП РФ.

Руководствуясь ст.ст. 30.6, 30.7 КоАП РФ, суд,

РЕШИЛ:

Постановление инспектора ОГИБДД ОМВД России по <адрес>ФИО1 № № от ДД.ММ.ГГГГ по делу об административном правонарушении, о назначении ФИО4 административного наказания в виде штрафа в размере <данные изъяты> рублей – оставить без изменения, а жалобу ФИО4 – без удовлетворения.

Решение вступает в законную силу с момента оглашения.

Судья: