Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев жалобу ФИО1 на постановление заместителя руководителя Управления Федеральной антимонопольной службы (далее по тексту УФАС) по Свердловской области ФИО2 от 05.04.2019 года по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч.1 ст.14.55 Кодекса об административных правонарушениях (далее по тексту КоАП) РФ,

У С Т А Н О В И Л:

Постановлением заместителя руководителя УФАС по Свердловской области ФИО2 от 05.04.2019 года ФИО1 как должностное лицо – начальник научно-исследовательсокй лаборатории № ФГУП «<данные изъяты>», находящегося в г.Снежинске Челябинской области (далее по тексту <данные изъяты>), признан виновным в нарушении, как исполнитель, условий государственного контракта по государственному оборонному заказу, касающихся сроков оказания услуг, выразившегося в следующем.

26.02.2018 года между ОАО «<данные изъяты>» и <данные изъяты> был заключен договор № от 26.02.2018 года по государственному оборонному заказу о проведении облучения образцов углепластиковых трубок, в срок до 24.05.2018 года, дата исполнения является датой подписания акта выполненных работ. Однако в нарушении этих условий акт приемки выполненных работ был подписан только 28.06.2018 года. Согласно наряд-заказу от 24.04.2018 года, утвержденный первым заместителем директора <данные изъяты>ФИО5 исполнителем работ являлся ФИО1, являющийся начальником научно-исследовательской лаборатории, который несет ответственность за своевременное и качественное выполнение тематического плана работ лаборатории, правильность организации работ (п.8.2.1 Положения от 04.05.2009 года о научно-исследовательской лаборатории №).

По ч.1 ст.14.55 КоАП РФ ему назначено наказание в виде штрафа в размере 30000 руб.

В своей жалобе ФИО1 указывает, что указанный договор от 26.02.2018 года был подписан <данные изъяты> 19.05.2018 года, а заказчиком 28.06.2018 года, в этот же день было заказчиком выпущено дополнительное соглашение, где сроки выполнения работ были перенесены на 28.06.2018 года. Именно этой датой договор считается заключенным, в дополнительном соглашении указан срок выполнения работ 28.06.2018 года. 27.03.2018 года <данные изъяты> получило образцы трубок, работы были выполнены в срок и сданы заказчику 28.06.2018 года. Полагает, что доказательств события административного правонарушения в материалах дела нет, просит отменить постановление и производство по делу прекратить.

В судебном заседании защитник ФИО1 – Першина Е.А. поддержала доводы жалобы, дополнив, что договор в области гособоронзаказа осуществляется только в письменной форме, поэтому он считает заключенным только 28.06.2018 года, когда был подписан после согласования с <данные изъяты>. Трубки для выполнения работ были получены 27.03.2018 года, 19.05.2018 года <данные изъяты> подписал договор и приступил к работе в одностороннем порядке, они были выполнены 24.05.2018 года. Потом в связи с долгим согласованием с <данные изъяты> у заказчика, АО «<данные изъяты>» подписал это соглашение только 28.06.2018 года с дополнительным соглашением о переносе срока работ на эту дату. Этой же датой был подписан акт приемки работ. Какого-либо договора в феврале месяце не было.

В судебном заседании ФИО1 поддержал доводы жалобы и защитника, также дополнил, что выполнил эти работы в срок 24.05.2018 года, фактически был руководителем этих работ, но формально это оформлено не было. Работы он выполнил до заключения договора на свой риск, по устной просьбе представителей ОАО «<данные изъяты>», т.к. у них были свои договорные обязательства о выполнении этих работ. В обжалуемом постановлении указана неверная дата заключения договора 26.02.2018 года, фактически он был заключен 28.06.2018 года. Также в постановлении указано, что он занимал должность начальника отделения 5 научно-исследовательской лаборатории №, на самом деле он начальник научно-исследовательской лаборатории №, которая входит в состав отделения 5. Каких-либо последствий в связи с выполнением работ 28.06.2018 года для гособоронзаказа не наступило.

Прокурор Александрова А.А. полагала в судебном заседании, что жалоба удовлетворению не подлежит. Работу подлежало выполнить исполнителю в срок до 24.05.2018 года, до этой даты срок не был перенесен. Фактически сами работы были выполнены 24.05.2018 года, однако в любом случае с нарушением срока, т.к. по условиям договора заказчику предоставлено 10 суток для подписания акта. Фактически работы были приняты по акту 28.06.2018 года.

В письменном отзыве УФАС по Свердловской области указывает, что сроки выполнения работ по гособоронзаказу были нарушены, договор был заключен 26.02.2018 года, его неподписание не влечет его недействительность. Он фактически выполнялся, т.к. работы по нему были выполнены 24.05.2018 года, приложения к нему были подписаны до этой даты. Просят оставить жалобу без удовлетворения.

АО «<данные изъяты>», будучи извещенным о времени и месте рассмотрения жалобы, просил рассмотреть жалобу без его участия.

В судебном заседании исследованы материалы административного производства № УФАС по Свердловской области, в частности:

- пояснения ФИО1 о том, что указанный договор выполнялся в рамках гособоронзаказа, работы были выполнены фактически 24.05.2018, однако акт приемки не был подписан, т.к. договор не был подписан заказчиком, заказчик принял работу только 28.062018 года после подписания договора. (л.д.№ здесь и далее указана нумерация судебного материала);

- сообщение АО «<данные изъяты>» о том, что договор от 26.02.2018 года согласован во <данные изъяты> 19.05.2018 года, выпущено дополнительное соглашение от 28.06.2018 года, срок окончания договора перенесен с 24.05.2018 года на 28.06.2018 года, акт приемки подписан в этот же день, а также госзаказчиком <данные изъяты> также 28.06.2018 года. (л.д№)

- протокол облучения образцов углепластиковых трубок от 24.05.2018 года со ссылкой на договор № (л.д.№); программа и методика проведения облучения (л.д.№), документы подписаны в том числе начальником лаборатории ФИО1;

- постановление о возбуждении прокурором г.Снежинска дела об административном правонарушении от 27.02.2018 года (л.д№)

- договор № от 26.02.2018 года на оказание научно-технической услуги между АО «<данные изъяты>» и <данные изъяты>; предметом является облучение образцов углепластиковых трубок –п.1.1. Работа проводится под контролем <данные изъяты>– п.1.5. Условия договора применяются к отношениям сторон, возникших даты его заключения – п.4.2. Дата исполнения обязательств исполнителя является датой утверждения акта приемки – п.4.4. Срок выполнения договора в срок, указанной в ведомости – Приложение№. С момента получения акта приемки заказчик в течение 10 дней с момента получения отчетных документов вправе утвердить акт или направить замечания – п.5.4. Договор имеет подписи представителей без дат, согласовано с <данные изъяты> 19.05.2018 года, с <данные изъяты> 28.06.2018 года (л.д№)

- Техническое задание на оказание услуги – приложение № к договору – имеет подпись <данные изъяты> от 04.05.2018 года (л.д№)

- ведомости исполнения – приложение № к договору, указан срок выполнения 24.05.2018 года, подписан <данные изъяты> 19.05.2018 года;

- протокол согласования цены – приложение № имеются подписи сторон датированные 12.04.2018 года (л.д№)

- дополнительное соглашение к договору № от 26.02.2018 года, подписано 28.06.2018 года об изменении срока исполнения работ на 28.06.2018 года, начало работ 26.02.2018 года. (л.д№)

- акт приемки работ 28.06.2018 года (л.д.№)

- трудовой договор с ФИО1 от 31.08.2010 года о его работе начальником научно-исследовательской лаборатории 51 отделения 5 (л.д.№)

- табели учета рабочего времени с марта 2018 года по июнь 2018 года (л.д.№)

- приказ <данные изъяты> от 13.08.2007 года и 02.10.2009 года о переводе ФИО1 начальником лаборатории №. (л.д.№)

- наряд-заказ от 24.04.2018 года, где руководителем работ по догвору № указан ФИО1 (л.д№)

- объяснения ФИО1 о том, что указанным наряд-заказом он был назначен руководителем работ по указанному договору, сроки выполнения работ устанавливаются дополнительным соглашением, что было вызвано изменением названия и Устава АО «<данные изъяты>», работы были выполнены вовремя, условий договора, он не является головным исполнителем, а только исполнителем, заключившим контракт с исполнителем.(л.д№)

Суд, исследовав представленные материалы, полагает следующее.

Заключенный договор № от 26.02.2018 года являлся договором между исполнителями на поставки продукции, необходимым головному исполнителю для выполнения государственного оборонного заказа – п.7 ст.3 ФЗ «О государственном оборонном заказе». Это следует как из текста договора, в частности то, что основанием его заключения является государственный контракт между <данные изъяты>, и договор между <данные изъяты> и <данные изъяты> между <данные изъяты> и <данные изъяты> а также, что работа проводится под контролем <данные изъяты>. Сам ФИО1 пояснил, что являлся исполнителем договора, заключенного в целях выполнения государственного оборонного заказа. Указанная норма закона предусматривает только письменную форму заключения договора. В соответствии с ч.1 ст.2 ФЗ «О государственном оборонном заказе» правовое регулирование в этих отношениях осуществляется, в том числе и Гражданским кодексом (далее по тексту ГК) РФ.

Со стороны <данные изъяты> этот договор был подписан 19.05.2018 года, со стороны заказчика 28.06.2018 года, что следует из дат подписей соответствующих <данные изъяты>. В то же время сам договор датирован 26.02.2018 года, срок исполнения обязательств исполнителя указан в приложении № - 24.05.2018 года. Именно с указанной даты договора он фактически выполнялся исполнителем, что следует из заказ-наряда, датированного 24.04.2018 года, подписанием приложений № к договору соответственно 04.05.2018 года, 19.05.2018 года и 12.04.2018 года, а также, что непосредственно работы были выполнены исполнителем 24.05.2018 года, о чем свидетельствует протокол облучения образцов трубок. Об этом же свидетельствует и пояснения ФИО1 о том, что работы выполнял по устной просьбе представителя заказчика до подписания договора. При таких обстоятельствах должностное лицо, рассматривающее дело, сделало обоснованный вывод о том, что фактически договор был заключен без соблюдения письменной формы сделки, о чем достаточно полный анализ дан в обжалуемом постановлении. В постановлении достаточно полно проанализированы нормы ГК РФ о последствиях несоблюдения письменной формы сделки и сделан правильный вывод, что ее несоблюдение само по себе не влечет ее недействительность. С учетом этого, а также того, что п.4.2 договора предусматривает, что его условия применяются к отношениям сторон, возникшим до даты его заключения, сделан правильный вывод, что сроком оказания услуг исполнителем <данные изъяты> являлось 24.05.2018 года.

Согласно п.4.4 договора датой исполнения обязательств <данные изъяты> является датой утверждения акта приемки <данные изъяты>». Акт был фактически подписан 28.06.2018 года. Кроме того, в срок указанный в договоре он и не мог быть подписан, т.к. только в этот день – 24.05.2018 года, в день окончания срока работ, было осуществлено облучение образцов трубок, согласно протоколу. Заказчик же утверждает акт приемки в течение 10 дней с момента поступления к нему акта. Дополнительное соглашение было составлено 28.06.2018 года в день подписания акта приемки, что подтверждается сообщением <данные изъяты>», текстом дополнительного соглашения, в также объяснениями самого ФИО1 Т.е., как и указано в постановлении, оно было заключено уже за сроками исполнения обязательств, фактически явилось способом сокрытия нарушения сроков исполнения. При таких обстоятельствах должностное лицо обосновано пришло к выводу о нарушении исполнителем условий договора, касающиеся сроков оказания услуг.

Должностным лицом исполнителя <данные изъяты> являлся по этому договору ФИО1, который занимал должность начальника научно-исследовательской лаборатории №. То, что он является субъектом указанного правонарушения в постановлении дан достаточно полный анализ. Так в соответствии с наряд заказом именно он являлся руководителем работ по договору, на основании положения о лаборатории несет ответственность за своевременное и качественное выполнение тематического плана работ лаборатории, правильность организации работ. Сам ФИО1 этот факт также подтвердил. Анализ его формы вины как неосторожность дан в постановлении, с ним согласен и суд. Неточность в мотивировочной части постановления о наименовании должности ФИО1 как начальника отделения 5 научно-исследовательской лаборатории не влияет на вывод о его виновности, подлежит исправлению.

Фактически доводы лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, являются доводами о переоценки имеющихся в деле доказательств, которым должностное лицо, рассматривающее дело, дало правильную оценку, с которой согласен суд. Наступление административной ответственности по указанной норме не зависит от последствий нарушения сроков.

При таких обстоятельствах обоснован вывод о наличии в деянии, совершенном ФИО1 состава административного правонарушения, предусмотренного ч.1 ст.14.55 КоАП РФ – нарушение должностным лицом исполнителя условий, государственного контракта по государственному оборонному заказу, касающихся сроков оказания услуг.

Каких-либо нарушений процессуальных норм, влекущих отмену обжалуемого постановления, не допущено. Дело об административном правонарушении возбуждено прокурором г.Снежинска в порядке, предусмотренном ст.28.4 КоАП РФ. Постановление вынесено полномочным лицом – заместителем руководителем территориального федерального органа исполнительной власти, осуществляющего функции по контролю и надзору в сфере государственного оборонного заказа по Уральскому федеральному округу – ст.23.82 КоАП РФ, п.1 Постановления Правительства РФ от 07.04.2004 года №189 «Вопросы федеральной антимонопольной службы», подпункт 4 п.2.9 «Порядка рассмотрения дел о нарушениях законодательства РФ в сфере государственного оборонного заказа», утвержденного Приказом Федеральной антимонопольной службы РФ от 02.12.2015 года №1197/15. ФИО1 был извещен о времени и месте рассмотрения дела, в рассмотрении дела принимал участие его защитник – Першина Е.А. Также в рассмотрении дела принимал участие помощник прокурора г.Снежинска. Постановление вынесено до истечения годичного срока давности привлечения к административной ответственности, предусмотренный ст.4.5 КоАП РФ за данное правонарушение, которое произошло 25.05.2018 года. Постановление соответствует требованиям ст.29.10 КоАП РФ, в частности дана оценка доводам защиты, и они обосновано отвергнуты.

Наказание назначено минимальное, предусмотренное санкцией соответствующей статьи, основания для его снижения нет.

Таким образом, каких-либо оснований для удовлетворения жалобы нет.

На основании изложенного, руководствуясь ст.30.7 КоАП РФ, судья

Р Е Ш И Л:

1. Постановление заместителя руководителя Управления Федеральной антимонопольной службы по Свердловской области ФИО2 от 05.04.2019 года по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч.1 ст.14.55 КоАП РФ в отношении ФИО1 изменить:

- в описательно мотивировочной части в шестом абзаце снизу на листе 6 постановления указать должность ФИО1 вместо «начальника отделения 5 научно-исследовательской лаборатории №» - «начальника научно-исследовательской лаборатории №».

В остальном указанное постановление оставить без изменения, а жалобу ФИО1 без удовлетворения.

2. Решение может быть обжаловано в Челябинский областной суд через Снежинский городской суд в течение 10 суток со дня вручения или получения копии решения.

Судья: