Гражданский кодекс часть 1

Нальчикский городской суд в составе председательствующего судьи Безрокова Б.Т., при секретаре Гукетловой О.С., с участием прокурора Мизиевой Л.М., представителей истцов ФИО1 и ФИО2 по доверенности от 05.10.2021 года ФИО3 и ФИО4, представителя ответчика АО «Московский Индустриальный банк» по доверенности от 17.10.2020 года ФИО5,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению ФИО1 ФИО18 и ФИО2 ФИО19 к АО «Московский Индустриальный банк» о признании заключенными договоры банковского вклада, взыскании денежных средств, процентов по договору банковского вклада, процентов за пользование чужими денежными средствами, компенсации морального вреда и штрафа за неудовлетворение в добровольном порядке требований потребителя и встречному иску АО «Московский Индустриальный банк» к ФИО1 ФИО18, ФИО2 ФИО19 и ФИО6 ФИО22 о признании договоры банковского вклада незаключенными о признании обязанности Банка по выплате денежных средств по договорам вклада отсутствующей,

установил:

ФИО1 и ФИО2 обратились в суд с иском, в котором, с учетом уточнений в окончательном варианте, просят признать заключенными договоры банковского вклада, выполненные в виде:

- условий по размещению денежных средств во вклад «Мультивалютный-Накопительный» в рамках договора банковского обслуживания № от ДД.ММ.ГГГГ, подписанных ФИО1 и АО «Московский индустриальный банк» в лице операционного офиса "Региональное управление в г. Нальчик" филиала СКРУ АО "МИнБанк"

- условий по размещению денежных средств во вклад «VIP-Накопительный» в рамках договора банковского обслуживания № от ДД.ММ.ГГГГ, подписанных ФИО1 и АО «Московский индустриальный банк» в лице операционного офиса "Региональное управление в г. Нальчик" филиала СКРУ АО "МИнБанк"

- условий по размещению денежных средств во вклад «Накопительный» в рамках договора банковского обслуживания № от ДД.ММ.ГГГГ, подписанных ФИО1 и АО «Московский индустриальный банк» в лице операционного офиса "Региональное управление в г. Нальчик" филиала СКРУ АО "МИнБанк"

- условий по размещению денежных средств во вклад «Накопительный» в рамках договора банковского обслуживания № от ДД.ММ.ГГГГ, подписанных ФИО2 и АО «Московский индустриальный банк» в лице операционного офиса "Региональное управление в г. Нальчик" филиала СКРУ АО "МИнБанк"

Взыскать с АО «Московский индустриальный банк» в пользу ФИО1 денежные средства в размере 41 684 815 рублей 63 копейки, из которых:

- по договору банковского вклада № от ДД.ММ.ГГГГ сумма вклада в размере 4 735 000 рублей, проценты по вкладу в размере 852 350 рублей, штраф в размере 2 793 675 рублей, проценты за пользование чужими денежными средствами по ст. 395 ГК РФ в размере 520 120 рублей 43 копеек.

- по договору банковского вклада № от ДД.ММ.ГГГГ сумма вклада в размере 6 900 000 рублей, проценты по вкладу в размере 1 242 000 рублей, штраф в размере 4 071 000 рублей, проценты за пользование чужими денежными средствами по ст. 395 ГК РФ в размере 753 925 рублей 81 копейку.

- по договору банковского вклада № от ДД.ММ.ГГГГ сумма вклада в размере 8 500 000 рублей, проценты по вкладу в размере 2 040 000 рублей, штраф в размере 5 270 000 рублей, проценты за пользование чужими денежными средствами по ст. 395 ГК РФ в размере 451 776 рублей 16 копеек.

- по договору банковского вклада № от ДД.ММ.ГГГГ сумма вклада в размере 1 800 000 рублей, проценты по вкладу в размере 360 000 рублей, штраф в размере 1 080 000 рублей, проценты за пользование чужими денежными средствами по ст. 395 ГК РФ в размере 114 968 рублей 23 копейки.

- компенсация морального вреда в размере 200 000 рублей.

Взыскать с АО «Московский индустриальный банк» в пользу ФИО2 денежные средства в размере 35 497 178 рублей 00 копеек, из которых:

- по договору банковского вклада № от ДД.ММ.ГГГГ сумма вклада в размере 19 100 000 рублей, проценты по вкладу в размере 4 431 452, штраф в размере 11 765 726 руб.,

- компенсация морального вреда в размере 200 000 рублей.

В обоснование заявленных требований указано, что с 05 мая 2009 года ФИО1 является вкладчиком АО «Московский индустриальный банк», где за период с мая 2009 года по апрель 2015 года, на его имя в Банке были открыты следующие вклады: договор банковского вклада «Универсальный кошелек» № от 26 июня 2013 года, под 12,5% годовых (п. 3.1 договора) с суммой вклада 11 170 000 рублей; договор банковского вклада «Универсальный кошелек» № от 31 марта 2015 года, под 10,75% годовых (п. 3.1 договора) с суммой вклада 100 000 рублей; договор банковского вклада «Универсальный кошелек» № от 05 августа 2009 года, под 7,75% годовых (п. 3.1 договора) с суммой вклада 2 000 000 рублей.

В феврале 2018 года ФИО1 посетил Банк для осуществления операций по снятию денежных средств по своим вкладам, где встретил управляющего операционного офиса «Региональное управление в г. Нальчик» филиала СКРУ АО «МИнБанк» ФИО6, который, представившись руководителем, поинтересовался по какому вопросу он прибыл в Банк, а после ответа ФИО1 о намерении проверить состояние вкладов и снять часть денежных средств, пригласил его к себе в служебный кабинет, объяснив это тем, что он является «VIP-клиентом» Банка, обслуживание которых, по распоряжению Председателя Правления Банка, осуществляется в его кабинете. Пройдя в кабинет, ФИО6 предложил истцу воспользоваться специальной программой банковского вклада «Мультивалютный-Накопительный» со ставкой 12% годовых по рублевым вкладам и 8% годовых по валютным вкладам.

Поскольку условия АО «Московский индустриальный банк» по вкладам всегда были выше иных российских банковских организаций (в 2015 году годовая ставка составляла 10,75 % годовых), ФИО1 было принято решение об открытии вклада и переводе на него своих денежных накоплений, ввиду чего ФИО1 были открыты в АО «Московский индустриальный банк» следующие вклады:

16.02.2018 года договор банковского вклада № на сумму 83 086 долларов США, что составляло 4 735 000 рублей (по курсу) сроком до 16 февраля 2020 года. Процентная ставка по вкладу составляла: в рублях 12 % годовых, в долларах США – 8% годовых. Согласно Банковскому ордеру № от 16.02.2018г. денежные средства были внесены в кассу банка в размере 4 735 913 рублей 00 копеек.

19.02.2018 года договор банковского вклада № на сумму 121 052 доллара США, что составляло 6 900 000 рублей (по курсу) сроком до 19 февраля 2020 года. Процентная ставка по вкладу составляла: в рублях 12 % годовых, в долларах США – 8% годовых. Согласно Банковскому ордеру № от 19.02.2018г. денежные средства были внесены в кассу банка в размере 6 900 000 рублей 00 копеек.

07.03.2019 договор банковского вклада № на сумму 8 500 000 рублей сроком до 07 марта 2021 под 12 % годовых. Согласно Банковскому ордеру № от 07.03.2019 г. денежные средства были внесены в кассу банка в размере 8 500 000 рублей.

08.04.2019 года договор банковского вклада № от 08.04.2019 года на сумму 1 800 000 рублей сроком до 08 апреля 2021 под 10 % годовых. Согласно Банковскому ордеру № от ДД.ММ.ГГГГ денежные средства были внесены в кассу банка в размере 1 800 000 рублей 00 копеек.

Супруга ФИО1 - ФИО2 узнав об условиях вклада, также обратилась к управляющему операционным офисом "Региональное управление в г. Нальчик" филиала СКРУ АО "МИнБанк" ФИО6 с намерением открыть банковский вклад, где 04.07.2019 года ею был заключен договор банковского вклада № на сумму 1 600 000 рублей сроком до 04 июля 2022 года. Процентная ставка по вкладу составляла 10 % годовых. Согласно Банковскому ордеру № от 04.07.2019г. денежные средства были внесены в кассу банка в размере 1 600 000 рублей 00 копеек, а позже ФИО2 были внесены еще 17 500 000 рублей по банковскому ордеру № от 07.08.2019 года.

27 мая 2020 года и 04 июня 2020 года истцы обратились АО «Московский индустриальный банк» с заявлением о возврате денежных средств и выдачи выписок по вкладам, однако ответчик в добровольном порядке денежные средства не вернул, выписки по вкладу не представил, в ответе письмами от 03 июля 2020 года и 23 июля 2020 года банк сообщил, что правоотношения между банком и ФИО2, а также банком и ФИО1 по указанным вкладам отсутствуют, а также указав, что в отношении бывшего ФИО6 возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ и ведутся следственные действия. По вопросам, связанным с взаимоотношениями с ФИО6, рекомендовано обратиться в правоохранительные органы.

12 ноября 2021 года ФИО1 и ФИО2 обратились в АО «Московский индустриальный банк» с претензией о добровольном возврате денежных средств по вкладам и выплате соответствующих процентов, в ответ на которые Банк в письмах от 19 ноября 2021 года сообщил об отсутствии указанных в претензиях вкладов и отказал в возврате денежных средств и процентов по вкладам, повторно сообщив о возбуждении уголовного дела в отношении бывшего управляющего филиалом ФИО6 и рекомендовав по вопросу отношений с последним обратиться в правоохранительные органы.

Утверждая, что договоры банковского вклада заключались непосредственно с Банком, ссылаясь на нормы статей 834, 837, 852, 859 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) и на нарушение ответчиком прав истцов на возврат денежных средств и процентов по вкладу, истцы полагают, что общий размер задолженности Банка перед ФИО1 составляет по договору банковского вклада от 16.02.2018 года сумму вклада в размере 4 735 000 рублей, проценты по вкладу в размере 852 350 рублей, по договору банковского вклада от 19.02.2018 года сумму вклада в размере 6 900 000 рублей, проценты по вкладу в размере 1 242 000 рублей, по договору банковского вклада от 07.03.2019 года сумму вклада в размере 8 500 000 рублей, проценты по вкладу в размере 2 040 000 рублей, по договору банковского вклада от 08.04.2019 года сумма вкладу в размере 1 800 000 рублей, проценты по вкладу в размере 360 000 рублей, а перед ФИО2 по договору банковского вклада от 04.07.2019 года сумму вклада в размере 19 100 000 рублей, проценты по вкладу в размере 4 431 452 рубля.

Также, со ссылкой на положения ст. 13 и 15 Закона "О защите прав потребителей" просят взыскать с ответчика по договору банковского вклада от 16.02.2018 года штраф в размере 2 793 675 рублей, по договору банковского вклада от 19.02.2018 года штраф в размере 4 071 000 рублей, по договору банковского вклада от 07.03.2019 года штраф в размере 5 270 000 рублей, по договору банковского вклада от 08.04.2019 года штраф в размере 1 080 000 рублей, по договору банковского вклада от 04.07.2019 года штраф в размере 11 765 726 руб., и компенсацию морального вреда в размере 200 000 рублей в пользу каждого.

Кроме того, в связи с неправомерным удержанием денежных средств и уклонением от их возврата, по мнению истца ФИО1, на задолженность перед ним подлежат начислению проценты по ст. 395 ГК РФ, размер которых за период составляет: по договору банковского вклада от 16.02.2018 в размере 520 120 рублей 43 копеек (с 17.02.2022 по 29.11.2021), по договору банковского вклада от 19.02.2018 в размере 753 925 рублей 81 копейку (с 20.02.2022 по 29.11.2021), по договору банковского вклада от 07.03.2019 года в размере 451 776 рублей 16 копеек (с 08.03.2021 по 29.11.2021), по договору банковского вклада от 08.04.2019 года в размере 114 968 рублей 23 копейки (с 09.04.2021 по 29.11.2021).

АО «Московский индустриальный банк» предъявил встречные исковые требования к ФИО1, ФИО2 и ФИО6, в которых просит признать незаключенными договоры банковского вклада, выполненные в виде:

- условий по размещению денежных средств во вклад «Мультивалютный-Накопительный» в рамках договора банковского обслуживания № от ДД.ММ.ГГГГ, подписанных ФИО1;

- условий по размещению денежных средств во вклад «VIP-Накопительный» в рамках договора банковского обслуживания № от ДД.ММ.ГГГГ, подписанных ФИО1;

- условий по размещению денежных средств во вклад «Накопительный» в рамках договора банковского обслуживания № от ДД.ММ.ГГГГ, подписанных ФИО1;

- условий по размещению денежных средств во вклад «Накопительный» в рамках договора банковского обслуживания № от ДД.ММ.ГГГГ, подписанных ФИО2;

- признать обязанность Банка по возврату ФИО1 и ФИО2 денежных средств по договорам вклада отсутствующей.

В обоснование встречных исковых требований указано, что такие договоры банком не заключались и на таких условиях не могли быть заключены, денежные средства от вкладчиков в кассу банка не поступали, момент заключения договоров нельзя считать наступившим, нет отражений банковских операций в бухгалтерской отчетности, а также ссылаясь на отсутствие финансовой возможности у сторон по первоначальному иску, Банк полагет, что договоры банковского вклада подлежат признанию незаключенными, а обязанность Банка по выплате денежных средств по договорам вклада подлежит признанию отсутствующей.

В судебном заседании представители истцов ФИО1 и ФИО2 - ФИО3 и ФИО4 исковые требования поддержали, в удовлетворении встречного иска просили отказать.

Представитель ответчика ПАО «Московский Индустриальный банк» ФИО5, исковые требования ФИО1 и ФИО2 не признала по доводам, изложенным в возражениях на иск, встречные исковые требования поддержала.

Остальные лица, участвующие в деле, в судебное заседание не явились.

Выслушав доводы лиц, явившихся в судебное заседание, заключение прокурора, полагавшей, что в иске ФИО1 и ФИО2 надлежит отказать, исследовав материалы дела, суд приходит к следующему.

Отношения, вытекающие из договора банковского вклада, регламентируются главой 44 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 1 статьи 834 ГК РФ (в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений) по договору банковского вклада (депозита) одна сторона (банк), принявшая поступившую от другой стороны (вкладчика) или поступившую для нее денежную сумму (вклад), обязуется возвратить сумму вклада и выплатить проценты на нее на условиях и в порядке, предусмотренных договором.

В статье 836 ГК РФ закреплено, что договор банковского вклада должен быть заключен в письменной форме.

Письменная форма договора банковского вклада считается соблюденной, если внесение вклада удостоверено сберегательной книжкой, сберегательным или депозитным сертификатом либо иным выданным банком вкладчику документом, отвечающим требованиям, предусмотренным для таких документов законом, установленными в соответствии с ним банковскими правилами и применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота (пункт 1).

Несоблюдение письменной формы договора банковского вклада влечет недействительность этого договора. Такой договор является ничтожным (пункт 2).

Положения пункта 1 статьи 836 ГК РФ, являлись предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации в постановлении от 27 октября 2015 г. N 28-П по делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 836 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан ФИО10, ФИО11, ФИО12, ФИО13, ФИО14, ФИО15 и ФИО16 в части, позволяющей удостоверять соблюдение письменной формы договора "иным выданным банком вкладчику документом, отвечающим требованиям, предусмотренным для таких документов законом, установленными в соответствии с ним банковскими правилами и применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота", который служит основанием для оценки соблюдения письменной формы договора банковского вклада, заключаемого гражданином, и для удостоверения факта внесения им вклада.

Как указано в названном постановлении Конституционного Суда Российской Федерации, федеральный законодатель, давая нормативную дефиницию договора банковского вклада в статье 834 Гражданского кодекса Российской Федерации, указал на наличие двух последовательных юридических фактов, необходимых для совершения договора, - заключение в письменной форме соглашения между банком и вкладчиком и фактическую передачу банку конкретной денежной суммы, зачисляемой на счет вкладчика, открытый ему в банке (пункт 1 статьи 836 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Таким образом, договор банковского вклада считается заключенным с момента, когда банком были получены конкретные денежные суммы, а право требования вклада, принадлежащее вкладчику, и корреспондирующая ему обязанность банка по возврату вклада возникают соответственно лишь в случае внесения средств вкладчиком.

Исходя из того, что пункт 1 статьи 836 ГК РФ допускает подтверждение соблюдения письменной формы договора банковского вклада выданным банком вкладчику документом, отвечающим требованиям, установленным банковскими правилами и применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота, то есть перечень документов, которые могут удостоверять факт заключения договора банковского вклада, не является исчерпывающим, внесение денежных средств на счет банка гражданином-вкладчиком, действующим при заключении договора банковского вклада разумно и добросовестно, может доказываться любыми выданными ему банком документами.

При этом несение неблагоприятных последствий несоблюдения требований к форме договора банковского вклада и процедуры его заключения возлагается непосредственно на банк, поскольку как составление проекта такого договора, так и оформление принятия денежных средств от гражданина во вклад осуществляются именно банком, который, будучи коммерческой организацией, самостоятельно, на свой риск занимается особым видом предпринимательской деятельности, направленной на систематическое получение прибыли (абзац третий пункта 1 статьи 2 и статья 50 ГК РФ), обладает специальной правоспособностью и является - в отличие от гражданина-вкладчика, незнакомого с банковскими правилами и обычаями делового оборота, - профессионалом в банковской сфере, требующей специальных познаний.

Подобная ситуация имеет место и в случае, когда договор банковского вклада заключается уполномоченным работником банка, но вопреки интересам своего работодателя, то есть без зачисления на счет по вкладу поступившей от гражданина-вкладчика денежной суммы, притом что для самого гражданина из сложившейся обстановки определенно явствует, что этот работник действует от имени и в интересах банка.

Суд не вправе квалифицировать, руководствуясь пунктом 2 статьи 836 ГК РФ во взаимосвязи с его статьей 166, как ничтожный или незаключенный договор банковского вклада с гражданином на том лишь основании, что он заключен неуполномоченным работником банка и в банке отсутствуют сведения о вкладе (об открытии вкладчику счета для принятия вклада и начисления на него процентов, а также о зачислении на данный счет денежных средств), в тех случаях, когда - принимая во внимание особенности договора банковского вклада с гражданином как публичного договора и договора присоединения - разумность и добросовестность действий вкладчика (в том числе применительно к оценке предлагаемых условий банковского вклада) при заключении договора и передаче денег неуполномоченному работнику банка не опровергнуты. В таких случаях бремя негативных последствий должен нести банк, в частности создавший условия для неправомерного поведения своего работника или предоставивший неуправомоченному лицу, несмотря на повышенные требования к экономической безопасности банковской деятельности, доступ в служебные помещения банка, не осуществивший должный контроль за действиями своих работников или наделивший полномочиями лицо, которое воспользовалось положением работника банка в личных целях, без надлежащей проверки.

При этом на гражданина-вкладчика, не обладающего профессиональными знаниями в сфере банковской деятельности и не имеющего реальной возможности изменить содержание предлагаемого от имени банка набора документов, необходимых для заключения данного договора, возлагается лишь обязанность проявить обычную в таких условиях осмотрительность при совершении соответствующих действий (заключить договор в здании банка, передать денежные суммы работникам банка, получить в подтверждение совершения операции, опосредующей их передачу, удостоверяющий этот факт документ). Поэтому с точки зрения конституционных гарантий равенства, справедливости и обеспечения эффективной судебной защиты необходимо исходить из того, что гражданин-вкладчик, учитывая обстановку, в которой действовали работники банка, имел все основания считать, что полученные им в банке документы, в которых указывается на факт внесения им денежных сумм, подтверждают заключение договора банковского вклада и одновременно удостоверяют факт внесения им вклада. Иное означало бы существенное нарушение прав граждан-вкладчиков как добросовестных и разумных участников гражданского оборота.

В связи с этим положения, закрепляющие требования к форме договора банковского вклада, не препятствуют суду на основании анализа фактических обстоятельств конкретного дела признать требования к форме договора банковского вклада соблюденными, а договор - заключенным, если будет установлено, что прием от гражданина денежных средств для внесения во вклад подтверждается документами, которые были выданы ему банком (лицом, которое, исходя из обстановки заключения договора, воспринималось гражданином как действующее от имени банка) и в тексте которых отражен факт внесения соответствующих денежных средств, и что поведение гражданина являлось разумным и добросовестным.

Из представленных в материалы дело документов следует, что 16.02.2018 года ФИО1 было подано заявление о размещении денежных средств в размере 4 735 913 рублей 00 копеек во вклад № по ставке в рублях 12 % годовых, в долларах 8% годовых, на срок 730 дней до 16.02.2020 года, по ставке «До востребования», наименование вклада «Мультивалютный-Накопительный». Заявление подписано ФИО1 и действующим на основании доверенности сотрудником АО «Московский индустриальный банк» ФИО6, скреплено печатью АО «Московский индустриальный банк» (ОО "РУ в г. Нальчик" филиала СКРУ АО "МИнБанк"). Сторонами подписаны условия по размещению денежных средств во вклад «Мультивалютный-Накопительный» в рамках договора банковского обслуживания № от ДД.ММ.ГГГГ, которые также подписаны со стороны Банка ФИО6, скреплены печатью АО «Московский индустриальный банк» (ОО "РУ в г. Нальчик" филиала СКРУ АО "МИнБанк"). В подтверждение внесение денежных средств истцом представлен банковский ордер № от 16.02.2018 г., в соответствии с которым ФИО1 внес во вклад сумму в размере 4 735 913 рублей.

19.02.2018 года ФИО1 было подано заявление о размещении денежных средств в размере 6 900 000 рублей 00 копеек во вклад № по ставке в рублях 12 % годовых, в долларах 8% годовых, на срок 730 дней до 19.02.2020 года, наименование вклада «Мультивалютный-Накопительный». Заявление подписано ФИО1 и действующим на основании доверенности сотрудником АО «Московский индустриальный банк» ФИО6, скреплено печатью АО «Московский индустриальный банк» (ОО "РУ в г. Нальчик" филиала СКРУ АО "МИнБанк"). Сторонами подписаны условия по размещению денежных средств во вклад «Мультивалютный-Накопительный» в рамках договора банковского обслуживания № от 19.02.2018 года, которые также подписаны со стороны Банка ФИО6, скреплены печатью АО «Московский индустриальный банк» (ОО "РУ в г. Нальчик" филиала СКРУ АО "МИнБанк"). В подтверждение внесения денежных средств истцом представлен банковский ордер № от ДД.ММ.ГГГГ, в соответствии с которым ФИО1 внес во вклад сумму в размере 6 900 000 рублей.

07.03.2019 года ФИО1 было подано заявление о размещении денежных средств в размере 8 500 000 рублей 00 копеек во вклад № по ставке в рублях 12 % годовых, на срок 730 дней до 07.03.2021 года, по ставке «До востребования», наименование вклада «VIP-Накопительный». Заявление подписано ФИО1 и действующим на основании доверенности сотрудником АО «Московский индустриальный банк» ФИО6, скреплено печатью АО «Московский индустриальный банк» (ОО "РУ в г. Нальчик" филиала СКРУ АО "МИнБанк"). Сторонами подписаны условия по размещению денежных средств во вклад «VIP-Накопительный» в рамках договора банковского обслуживания № от ДД.ММ.ГГГГ, которые также подписаны со стороны Банка ФИО6, скреплены печатью АО «Московский индустриальный банк» (ОО "РУ в г. Нальчик" филиала СКРУ АО "МИнБанк"). В подтверждение внесения денежных средств истцом представлен банковский ордер № от 07.03.2019 г., в соответствии с которым ФИО1 внес во вклад сумму в размере 8 500 00 рублей 00 копеек.

08.04.2019 года ФИО1 было подано заявление о размещении денежных средств в размере 1 800 000 рублей 00 копеек во вклад № по ставке в рублях 10 % годовых, на срок 730 дней до 08.04.2021 года, по ставке «До востребования», наименование вклада «Накопительный». Заявление подписано ФИО1 и действующим на основании доверенности сотрудником АО «Московский индустриальный банк» ФИО6, скреплено печатью АО «Московский индустриальный банк» (ОО "РУ в г. Нальчик" филиала СКРУ АО "МИнБанк"). Сторонами подписаны условия по размещению денежных средств во вклад «Накопительный» в рамках договора банковского обслуживания № от 08.04.2019 года, которые также подписаны со стороны Банка ФИО6, скреплены печатью АО «Московский индустриальный банк» (ОО "РУ в г. Нальчик" филиала СКРУ АО "МИнБанк"). В подтверждение внесения денежных средств истцом представлен банковский ордер № от 07.03.2019 г., в соответствии с которым ФИО1 внес во вклад сумму в размере 1 800 00 рублей 00 копеек.

04.07.2019 года ФИО2 также подано заявление о размещении денежных средств в размере 1 600 000 рублей 00 копеек во вклад № по ставке в рублях 10 % годовых, на срок 1095 дней до ДД.ММ.ГГГГ, по ставке «До востребования», наименование вклада «Накопительный». Заявление подписано ФИО2 и действующим на основании доверенности сотрудником АО «Московский индустриальный банк» ФИО6, скреплено печатью АО «Московский индустриальный банк» (ОО "РУ в г. Нальчик" филиала СКРУ АО "МИнБанк"). Сторонами подписаны условия по размещению денежных средств во вклад «Накопительный» в рамках договора банковского обслуживания № от 08.04.2019 года, которые также подписаны со стороны Банка ФИО6, скреплены печатью АО «Московский индустриальный банк» (ОО "РУ в г. Нальчик" филиала СКРУ АО "МИнБанк"). В подтверждение внесения денежных средств истцом представлен банковский ордер № от 04.07.2019 г., в соответствии с которым ФИО2 внесла во вклад сумму в размере 1 600 000 рублей 00 копеек. Также по банковскому ордеру № от 07.08.2019 года ФИО2 внесла во вклад сумму 17 500 000 рублей.

Представленные истцами банковские ордера, в части указания получателя платежа, корреспондентского счета, банковского идентификационного кода (БИК), соответствуют реквизитам филиала СКРУ АО «Московский индустриальный банк», также содержат сведения о размере денежных средств, которые внесены вкладчиком и приняты представителем Банка, реквизиты лица, внесшего денежные средства, номер счета вклада, на который денежные средства вносятся, а также печать Банка.

12 ноября 2021 года ФИО1 и ФИО2 обратились в АО «Московский индустриальный банк» с претензией о добровольном возврате денежных средств по вкладам и выплате соответствующих процентов, в ответ на которые Банк в письмах от 19 ноября 2021 года сообщил об отсутствии указанных в претензиях вкладов и отказал в возврате денежных средств и процентов по вкладам, сообщив о возбуждении уголовного дела в отношении бывшего управляющего филиалом ФИО6 и рекомендовав по вопросу отношений с последним обратиться в правоохранительные органы.

Аналогичным образом, в возражении на исковое заявление и встречном исковом заявлении, Банк указывает на отсутствие спорных вкладов у ФИО1 и ФИО2, открытых в Банке, заявляя о незаключенности договоров, по которым истцы по первоначальному иску заявляют требования, а также об отсутствии воли Банка на заключение спорных договоров, несоответствие представленных истцами банковских ордеров требованиям закона и внутренним документам Банка, совершении ФИО6 сделок с истцами от своего собственного имени, которые не порождают обязательств для Банка, заявляя также о не разумности и не добросовестности истцов ФИО1 и ФИО2

Вместе с тем, суд считает, что представленные истцами по первоначальному иску в подтверждение исковых требований документы, являются надлежащими и допустимыми доказательствами заключения между сторонами договоров банковского вклада, а представленные банковские ордера свидетельствуют о внесении истцами денежных средств во вклады, ввиду следующего.

Так, оценивая конституционность п. 1 ст. 836 ГК РФ в части, позволяющей удостоверять соблюдение письменной формы договора «иным выданным банком вкладчику документом, отвечающим требованиям, предусмотренным для таких документов законом, установленными в соответствии с ним банковскими правилами и применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота», Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 27.10.2015 № 28-П (далее Постановление № 28-П) признал соответствующую норму не противоречащей Конституции Российской Федерации, указав на то, что ее положения не препятствуют суду на основании анализа фактических обстоятельств конкретного дела признать требования к форме договора банковского вклада соблюденными, а договор - заключенным, если будет установлено, что прием от гражданина денежных средств для внесения во вклад подтверждается документами, которые были выданы ему банком (лицом, которое, исходя из обстановки заключения договора, воспринималось гражданином как действующее от имени банка) и в тексте которых отражен факт внесения соответствующих денежных средств, и что поведение гражданина являлось разумным и добросовестным.

Условия договора банковского вклада определяются одной стороной - банком - в стандартных формах, и который признается публичным договором, если другой стороной (вкладчиком) является гражданин. Граждане-вкладчики, заключая этот договор с целью получения процентов по вкладу и тем самым осуществляя экономическую деятельность, в качестве стороны договора обычно лишены возможности влиять на его содержание. Указанное обстоятельство является основанием ограничения свободы договора при условии соблюдения критерия соразмерности. Для реального обеспечения конституционного принципа равенства при осуществлении предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности гражданин как экономически слабая сторона в данных правоотношениях нуждается в дополнительной защите своих прав путем ограничения свободы договора для другой стороны, т.е. банков. Как следует из правовой позиции Конституционного Суда, бремя неблагоприятных последствий несоблюдения требований к форме договора банковского вклада и процедуры его заключения возлагается непосредственно на банк, поскольку как составление проекта такого договора, так и оформление принятия денежных средств от гражданина во вклад осуществляются именно банком, который, будучи коммерческой организацией, самостоятельно, на свой риск занимается особым видом предпринимательской деятельности, направленной на систематическое получение прибыли, обладает специальной правоспособностью и является - в отличие от гражданина-вкладчика, незнакомого с банковскими правилами и обычаями делового оборота, - профессионалом в банковской сфере, требующей специальных познаний. В этой связи не подлежит квалификации как ничтожный или незаключенный договор банковского вклада с гражданином на том лишь основании, что он заключен неуполномоченным работником банка и в банке отсутствуют сведения о вкладе (об открытии вкладчику счета для принятия вклада и начисления на него процентов, а также о зачислении на данный счет денежных средств), в тех случаях, когда - принимая во внимание особенности договора банковского вклада с гражданином как публичного договора и договора присоединения - разумность и добросовестность действий вкладчика (в том числе применительно к оценке предлагаемых условий банковского вклада) при заключении договора и передаче денег неуполномоченному работнику банка не опровергнуты. Тем самым Конституционным Судом было дано толкование положений Гражданского кодекса РФ, позволяющее подтверждать соблюдение письменной формы договора иным выданным банком вкладчику документом, отвечающим требованиям, предусмотренным законом, а также установленным в соответствии с ним банковским правилам и применяемым в банковской практике обычаям делового оборота.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной в Постановлении № 28-П, при отказе в возврате внесенных во вклад, но не отраженных в балансе денежных средств, банк не вправе ссылаться на неправомерные действия своих работников, если вкладчики при размещении вклада в банке действовали разумно и добросовестно.

Таким образом, Конституционный Суд Российской Федерации в резолютивной части Постановления № 28-П подчеркнул необходимость оценки судом действий гражданина-вкладчика при заключении договора банковского вклада на предмет его разумности и добросовестности.

При этом, как подчеркнул Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 20 09. 2018 года N 2055-О и от 20.12.2018 N 3192-О, суды, которые при рассмотрении споров между гражданами и кредитными организациями по поводу банковских вкладов самостоятельно осуществляют гражданско-правовую квалификацию отношений сторон, в том числе определяют, могут ли эти правоотношения считаться установленными, какова их природа, юридические факты, их порождающие, должны учитывать изложенные в названном Постановлении правовые позиции, в том числе касающиеся возложения именно на кредитную организацию (банк) бремени неблагоприятных последствий несоблюдения требований к форме договора банковского вклада и процедуры его заключения, в том числе в случае создания по вине банка видимости управомоченности лица, выступавшего от имени банка.

Конституционный Суд Российской Федерации также указал на невозможность с момента вступления в силу Постановления от 27 октября 2015 года N 28-П не только такого истолкования и применения пункта 1 статьи 836 ГК Российской Федерации в правоприменительной практике, которое осуществлялось бы без учета сохраняющих свою силу и являющихся общеобязательными правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации относительно его смысла, как того требуют взаимосвязанные положения статьи 6 и части пятой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", но и таких действий правоприменителей, которые осуществлялись бы в обход правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации посредством новой правовой квалификации спорных правоотношений, отличающейся от данной судами (в том числе Верховным Судом Российской Федерации) до рассмотрения дела Конституционным Судом Российской Федерации, в результате чего выраженные Конституционным Судом Российской Федерации правовые позиции фактически игнорировались бы. Иное означало бы возможность неисполнения решений Конституционного Суда Российской Федерации и содержащихся в них предписаний вопреки требованиям статьи 125 (части 4 и 6) Конституции Российской Федерации и Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", влекло бы принятие судами решений, являющихся, по сути, неконституционными, нарушало бы права заявителей и других граждан на защиту конституционных прав, обессмысливало бы конституционный контроль по жалобам граждан.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 октября 2015 года N 28-П сохраняет свою силу, а сформулированные в нем правовые позиции не требуют дополнительного подтверждения.

Следуя правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изначально судом оцениваются с точки зрения разумности и добросовестности, действия ФИО1 и ФИО2 при заключении спорных договоров банковского вклада.

Так, согласно пояснениям истцов, изложенных в исковом заявлении, в феврале 2018 года ФИО1 посетил Банк для осуществления снятия денежных средств по своим вкладам, где, стоя у кассы, встретил управляющего операционного офиса «Региональное управление в г. Нальчик» филиала СКРУ АО «МИнБанк» ФИО6, который, представившись руководителем, поинтересовался по какому вопросу он прибыл в Банк.

Из уточненного иска также следует, что ФИО1 пояснил руководителю операционного офиса ФИО6, что у него имеются несколько вкладов в Банке на крупную сумму денег, в связи с чем, решил проверить состояние вкладов, а также забрать часть денежных средств, после чего ФИО6 пригласил его к себе в служебный кабинет, объяснив это тем, что он является «VIP-клиентом» Банка, обслуживание которых по распоряжению Председателя Правления Банка осуществляется в его кабинете. В своем служебном кабинете ФИО6 сообщил ФИО1, что в Банке имеется выгодное предложение по вкладам, в частности со ставкой 12% годовых по рублевым вкладам и 8% годовых по валютным вкладам и предложил воспользоваться указанным предложением и открыть новый вклад. Руководствуясь убеждениями ФИО6, а также тем обстоятельством, что условия АО «Московский индустриальный банк» по вкладам всегда были выше иных Российских банковских организаций, ФИО1 решил воспользоваться данным предложением и открыть предложенный ФИО6 вклад и перевести на него свои денежные средства.

Из пояснений истца также следует, что после снятия наличных денежных средств со своего счета в Банке, он вернулся в кабинет к ФИО6, где последний оформил договор банковского вклада № на сумму 4 735 000 рублей сроком до 16 февраля 2020 года с процентной ставкой по вкладу в рублях 12 % годовых, в долларах США – 8% годовых и документ «Условия по размещению денежных средств во вклад «Мультивалютный-Накопительный» в рамках договора банковского обслуживания № от 16 февраля 2018 года», которые представил ФИО1 и сообщил, что денежные средства необходимо передать ему, так как он является персональным менеджером привилегированных клиентов, а также представив доверенность от Банка, подтверждающую наличие полномочий на прием денежных средств непосредственно ФИО6

При аналогичных обстоятельствах были заключены и иные договоры банковского вклада между ФИО1 и АО «Московский индустриальный банк» (№ от 19.02.2018 года, № от 07.03.2019 года и № от 08.04.2019 года), а также ФИО2 и АО «Московский индустриальный банк» (№ от 04.07.2019 г.).

Вышеприведенные обстоятельства заключения договоров банковских вкладов и внесения денежных средств по ним, изложенные истцами в исковом заявлении и уточнении к нему, согласуются с представленным ФИО6 письменным пояснениями по делу, не опровергнуты стороной ответчика, в связи с чем, оснований не доверять им не имеется.

Если из обстоятельств дела следует, что договор банковского вклада, одной из сторон которого является гражданин, был заключен от имени банка неуполномоченным лицом, необходимо учитывать, что для гражданина, проявляющего при заключении договора необходимые разумность и добросовестность, соответствующее полномочие представителя может явствовать из обстановки, в которой он действует (абзац второй пункта 1 статьи 182 ГК РФ). Например, когда договор оформляется в кабинете руководителя подразделения банка, то у гражданина имеются основания полагать, что лицо, заключающее этот договор от имени банка, наделено соответствующими полномочиями. (абз. 3 п. 3.1. Постановления № 28-П).

В силу изложенных обстоятельств дела, в контексте действий ФИО1 и ФИО2 на предмет соответствия их действий при размещении вклада в банке критериям разумности и добросовестности, суд исходит из того, что даты заключения договоров банковского вклада являются рабочими днями, местом заключения и передачи денежных средств являлся офис управляющего Банком ФИО6, который находился при исполнении служебных обязанностей, при этом полномочия управляющего заключать договоры банковских вкладов, а также подписывать от имени банка документы, связанные с кассовым обслуживанием клиента, сомнений у истцов не вызывали и явствовали из обстановки, ввиду чего, приходит к выводу о разумности действий истцов.

Наличие полномочий на получение денежных средств также подтверждается представленными истцам при заключении договоров и имеющейся в материалах дела доверенностью № 07-17/282 от 06.12.2016 года, в соответствии с которыми управляющий операционным офисом «Регионального управления в г. Нальчике» ФИО6 наделяется правами, в том числе, инкассировать денежные средства, векселя, платежные и расчетные документы и кассовое обслуживание физических и юридических лиц. При этом, согласно представленной в материалы дела должностной инструкции кассира операционного офиса/филиала ПАО «МИнБанк» под кассовым обслуживанием, в том числе, понимается прием наличных денежных средств для погашения кредитов, предоставленных частным клиентам в банке. (абз. 5, п. 2.1. должностной инструкции).

Оценивая добросовестность истцов при заключении договоров по процентной ставке в размере 10 и 12 % годовых соответственно, при условии, что в период заключения договоров средняя ставка банковского процента по вкладам физических лиц составляла 7, 5 и 7,75 %, суд исходит из того, что ранее одним из истцов был заключен с Банком договор банковского вклада по ставке 10, 75 %, а также учитывает, что средний размер ставки поставлен в зависимость от размера ставки рефинансирования и носит непостоянный, изменяющийся характер, кроме того, положения п. 1 ст. 838 ГК РФ позволяют определять размер процентов, подлежащих выплате вкладчику, договором между сторонами, то есть использовать индивидуальный подход, ввиду чего суд приходит к выводу о добросовестности истцов по указанному основанию.

Таким образом, принимая доводы истца об обстоятельствах заключения договоров и учитывая изложенное, суд приходит к выводу, что ФИО1 и ФИО2 при должной степени осмотрительности действовали разумно и добросовестно при заключении договоров банковских вкладов, по которым им заявлены требования.

Следуя правовым позициям, изложенным в Обзоре по отдельным вопросам судебной практики, связанным с принятием судами мер противодействия незаконным финансовым операциям (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 08.07.2020г.), при наличии соответствующих возражений со стороны ответчика, суд исследовал документы, подтверждающие финансовую возможность и источник происхождения денежных средств, размещенных заявителями в банке.

Представленными в дело ответчиком документами подтверждается, что 16.02.2018 года ФИО1 осуществил операцию по досрочному закрытию вклада и снятию денежных средств в Банке в размере 4 658 493 рубля 84 копейки, в подтверждении чего имеется расходный кассовый ордер № от 16.02.2018 г.

Данное обстоятельство сторонами не оспаривается, ввиду чего, поскольку дата совершения операции по снятию наличных денежных средств совпадает с датой заключения первого договора банковского вклада № от 16.02.2018 г., а сумма снятых денежных средств эквивалентна по соотношению к сумме вклада, суд пришел к выводу о подтверждении финансовой возможности.

Из представленных в дело ответчиком расходных кассовых ордеров № от 19.02.2018 года на сумму 4 254 135 рублей и № от ДД.ММ.ГГГГ на сумму 2 619 491 рубль 25 копеек, подтверждается снятие ФИО1 денежных средств Банке в общем размере 6 873 626 рублей 25 копеек.

Данное обстоятельство сторонами не оспаривается, ввиду чего, поскольку дата совершения операции по снятию наличных денежных средств совпадает с датой заключения второго договора банковского вклада № от 19.02.2018 г., а сумма снятых денежных средств эквивалентна по соотношению к сумме вклада, суд также пришел к выводу о подтверждении финансовой возможности.

Согласно пояснениям истца и его представителей, 07.03.2019 года по банковскому ордеру № от 07.03.2019 были начислены и выплачены проценты по договору вклада от 19.02.2018 года в размере 414 000 рублей, также по банковскому ордеру № от ДД.ММ.ГГГГ были начислены и выплачены проценты по договору вклада от 16.02.2018 года в размере 284 150 рублей, которые ФИО1 доложил к общей сумме своих денежных средств, планируемых на открытие вклада, который открыл ДД.ММ.ГГГГ на сумму 8 500 000 рублей по договору банковского вклада №. Крайний вклад, на сумму 1 800 000 рублей был открыт ФИО1 08.04.2019 года.

Оценивая финансовую возможность и источник происхождения денежных средств, размещенных заявителем в банке по вкладам от 07.03.2019 года и 08.04.2019 года, а также финансовую возможность при открытии и пополнении ФИО2 вклада от 04.07.2019 года, суд учитывает, что согласно представленным в дело документам, наличие денежных средств в размере, необходимом для осуществления вкладов по всем вышеуказанным договорам подтверждается следующими документами:

- выпиской по счету №, открытом на имя ФИО1 в Банке «ВТБ» (ПАО), согласно которому за период с 01 января 2018 года по 31 декабря 2019 года поступления составили 36 555 126 рублей 86 копеек, расходные операции – 36 551 936 рублей 87 копеек;

- договором аренды нежилого помещения № от 31.07.2012, согласно которому ФИО1 от сдачи в аренду принадлежащего ему помещения общей площадью 1 435,2 кв.м. помещения ежемесячно получает денежные средства в сумме от 890 000 до 1 000 000 руб.;

- договорами аренды от 01.02.2016, 17.01.2017, 01.11.2018, 01.03.2019, согласно которым от сдачи в аренду иных помещений получает от 20 000 до 32 000 рублей ежемесячно.

Названые доходы от предпринимательской деятельности отражены и в налоговых декларациях ФИО1, представленных в материалы дела, которые стороной ответчика не опровергнуты.

Кроме того, суд учитывает факт продажи истцами в спорный период квартиры, подтвержденный представленным в дело договором купли-продажи.

В этой связи, суд приходит к выводу о наличии у истцов реальной финансовой возможности и подтверждении источника происхождения денежных средств, размещенных заявителями в банке.

С учетом указанного, суд полагает, что поскольку прием от ФИО1 и ФИО2 денежных средств для внесения во вклад подтверждается документами – банковскими ордерами, которые были выданы управляющим операционным офисом банка ФИО6 (лицом, которое, исходя из обстановки заключения договора, воспринималось гражданином как действующее от имени банка) и в тексте которых отражен факт внесения соответствующих денежных средств и реквизиты банка, а также учитывая финансовую возможность, разумное и добросовестное поведение истцов, то указанные банковские ордера являются надлежащим доказательством, подтверждающим факт внесения вкладов истцами.

Надлежащих и бесспорных доказательств, опровергающих факт внесения истцами денежных средств на счет банка в рамках указанных договоров банковского вклада, ответчиком суду не представлено.

Отклоняя доводы ответчика по первоначальному иску на отсутствие воли Банка на заключение договоров с истцами, суд, установив заключение договоров со стороны банка управляющий операционным офисом ФИО6, наличие финансовой возможности и разумность, а также добросовестность истцов, учитывает позицию Конституционного Суда Российской Федерации, изложенную в постановлении №28-П и исходит из того, что неблагоприятные последствия несоблюдения требований к форме договора банковского вклада и процедуры его заключения, возлагается на банк, поскольку как составление проекта такого договора, так и оформление принятия денежных средств от гражданина во вклад осуществляются именно банком, который, будучи коммерческой организацией, самостоятельно, на свой риск занимается предпринимательской деятельностью, направленной на систематическое получение прибыли (абзац третий пункта 1 статьи 2 и статья 50 ГК Российской Федерации), обладает специальной правоспособностью и является - в отличие от гражданина-вкладчика, не знакомого с банковскими правилами и обычаями делового оборота, - профессионалом в банковской сфере, требующей специальных познаний.

В частности, если из обстоятельств дела следует, что договор банковского вклада, одной из сторон которого является гражданин, был заключен от имени банка неуполномоченным лицом, необходимо учитывать, что для гражданина, проявляющего при заключении договора необходимые разумность и добросовестность, соответствующее полномочие представителя может явствовать из обстановки, в которой он действует (абзац второй пункта 1 статьи 182 ГК РФ). Например, когда договор оформляется в кабинете руководителя подразделения банка, то у гражданина имеются основания полагать, что лицо, заключающее этот договор от имени банка, наделено соответствующими полномочиями. Подобная ситуация имеет место и в случае, когда договор банковского вклада заключается уполномоченным работником банка, но вопреки интересам своего работодателя, т.е. без зачисления на счет по вкладу поступившей от гражданина-вкладчика денежной суммы, притом, что для самого гражданина из сложившейся обстановки определенно явствует, что этот работник действует от имени и в интересах банка.

Оценивая доводы АО «Московский индустриальный банк» о заключении сделки ФИО6 от своего имени, суд приходит к выводу о его необоснованности, поскольку из материалов дела следует, что в отношении бывшего управляющего операционного офиса «Регионального управления в г. Нальчике» филиала «Северо-Кавказского регионального управления ПАО «МИнБанк» ФИО6 возбуждено уголовное дело по факту хищения им путем обмана денежных средств на сумму не менее 800 000 000 рублей, в рамках которого постановлением от 03.03.2021 г. Банк признан потерпевшим по уголовному делу, что позволяет суду сделать вывод об установлении в ходе следствия действий, направленных на хищение денежных средств в ущерб интересам непосредственно Банка, а не его вкладчиков.

Из положений ст. 402 ГК РФ следует, что действия работников должника по исполнению его обязательства считаются действиями должника. Должник отвечает за эти действия, если они повлекли неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства.

Согласно п. 1 ст. 1068 ГК РФ, юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Суд отмечает, что полномочия управляющего операционным офисом, подтверждаются доверенностью № 07-17/282 от 06.12.2016 года, выданной Президентом Банка сроком на три года, в соответствии с которой управляющий операционным офисом «Регионального управления в г. Нальчике» ФИО6 наделяется правами, в том числе, инкассировать денежные средства, векселя, платежные и расчетные документы и кассовое обслуживание физических и юридических лиц.

Доводы ответчика о том, что представленные договоры и банковские ордера не соответствуют банковским правилам и документам, отклоняется судом по следующим основаниям.

Действительно, в соответствии со ст. 34 Федерального закона от 10.07.2002 г. № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» на Банк России возлагается функция по определению порядка ведения кассовых операций в целях организации на территории Российской Федерации наличного денежного обращения.

Согласно п. 2.4 Положения о порядке ведения кассовых операций и правилах хранения, перевозки и инкассации банкнот и монет Банка России в кредитных организациях на территории Российской Федерации, утвержденного Банком России 24.04.2008г. № 318-П (действовавшем в момент заключения договора вклада), операции по приему наличных денег от клиентов осуществляются в кредитной организации на основании приходных кассовых документов.

Пункт 1 статьи 836 ГК РФ в части, позволяющей подтверждать соблюдение письменной формы договора "иным выданным банком вкладчику документом, отвечающим требованиям, предусмотренным для таких документов законом, установленными в соответствии с ним банковскими правилами и применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота", не противоречит Конституции Российской Федерации, поскольку в этой части его положения, закрепляющие требования к форме договора банковского вклада, по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования не препятствуют суду на основании анализа фактических обстоятельств конкретного дела признать требования к форме договора банковского вклада соблюденными, а договор - заключенным, если будет установлено, что прием от гражданина денежных средств для внесения во вклад подтверждается документами, которые были выданы ему банком (лицом, которое, исходя из обстановки заключения договора, воспринималось гражданином как действующее от имени банка) и в тексте которых отражен факт внесения соответствующих денежных средств, и что поведение гражданина являлось разумным и добросовестным. (п. 3.3. Постановления 28-П)

В данном случае, суд исходит из того, что при несоответствии документов по форме установленным требованиям, указанное обстоятельство не является безусловным основанием для признания договоров незаключенными, поскольку в таких случаях бремя негативных последствий должен нести банк, в частности создавший условия для неправомерного поведения своего работника или предоставивший неуправомоченному лицу, несмотря на повышенные требования к экономической безопасности банковской деятельности, доступ в служебные помещения банка, не осуществивший должный контроль за действиями своих работников или наделивший полномочиями лицо, которое воспользовалось положением работника банка в личных целях, без надлежащей проверки.

При этом, в Постановлении № 28-П Конституционный Суд РФ определил масштаб добросовестности и разумности гражданина-вкладчика, который не обладает профессиональными знаниями в сфере банковской деятельности и не имеет реальной возможности изменить содержание предлагаемого от имени банка набора документов, необходимых для заключения договора. На него, по мнению суда, возлагается лишь обязанность проявить обычную в таких условиях осмотрительность (заключить договор в здании банка, передать денежные суммы работникам банка, получить в подтверждение совершения операции, опосредующей их передачу, удостоверяющий этот факт документ).

Последующие действия по открытию и ведению счета, на который принимается сумма вклада и начисляются проценты на вклад, осуществляются банком, и находится вне пределов ответственности клиента (п. 3 ст. 834 ГК РФ).

На клиента не может быть возложена обязанность по надзору за исполнением банком требований по исполнению банковских операций, а также излишне строгий стандарт осмотрительности при заключении соответствующих договоров, заключающийся в необходимости позаботиться получением информации о том, завел ли банк именно в отношении конкретного клиента счета в своей внутренней системе и имеется ли в приходном кассовом ордере ссылка именно на эти счета, о том, соответствует ли соглашение типовым формам, применяемым банком, и т.д.

Управляющий офиса – ответчика, ФИО6, при оформлении договоров банковского вклада и платежных документов, преследуя цель получения фиктивного вклада, действовал именно так, чтобы не допустить возникновения подозрений со стороны вкладчиков.

Какая-либо аффилированность между истцами и руководством банка отсутствует.

Кроме того, заявленные истцами требования связаны не только с гражданско-правовыми отношениями, вытекающими из договоров, заключенных между истцами и Банком, но и с обстоятельствами расследования по уголовному делу, юридической квалификацией действий ФИО6, как управляющего ООО «РУ в г. Нальчике» филиала СКРУ ПАО «МИнБанк», на основании норм Уголовного кодекса Российской Федерации.

Юридически значимые обстоятельства по делу могут быть получены, в частности, из письменных доказательств, к которым процессуальный закон относит и постановление о возбуждении уголовного дела, письменные пояснения сторон сделки данные в рамках процессуальной проверки (статья 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Из представленного в материалы дела, постановления о возбуждении в отношении ФИО6 уголовного дела, следует, что он, действуя умышлено, преследуя корыстную цель завладения денежными средствами, используя свое служебное положение, в период времени с 15.11.2016 г. по 12.05.2020 г., находясь в своем служебном кабинете в дополнительном офисе ПАО «МИнБанк», расположенном по адресу: <...>, сообщал вкладчикам заведомо ложные сведения при заключении договора о банковском вкладе и путем обмана добился заключения со вкладчиками договоров банковских вкладов; незаконно завладев денежными средствами вкладчиков на общую сумму не менее 800 000 000 руб., в кассу Банка денежные средства не внес, а распорядился по своему усмотрению.

Исходя из этого, учитывая должностное положение ФИО6 и круга его служебных полномочий следует констатировать, что эти преступные действия противоречат интересам службы и со всей очевидностью свидетельствуют о невыполнении им как сотрудником ПАО «МИнБанк», возложенных на него функциональных обязанностей, ненадлежащем исполнении требований внутренних нормативных актов Банка, и об отсутствии со стороны ПАО «МИнБанк», надлежащего контроля за деятельностью операционного офиса «Регионального управления в г. Нальчике» филиала «Северо-Кавказского регионального управления ПАО «МИнБанк».

При этом следует особо отметить, что Центральный Банк Российской Федерации, для пресечения и недопущения подобных нарушений, еще в письме от 17.06.2015 года № 04-41-2/5159 «О нарушениях при совершении банковских операций с физическими лицами» отметил, что имеют место нарушения служащими кредитных организаций порядка ведения кассовых операций, бухгалтерского учета и отчетности при совершении банковских операций с физическими лицами. В том числе имеются случаи, когда принимаемые в подразделениях кредитных организаций от физических лиц во вклады наличные деньги в кассу не сдаются, приходные и расходные кассовые документы не оформляются, привлеченные вклады на балансах кредитных организаций не отражаются.

Подобные нарушения в деятельности кредитных организаций (их подразделений) являются следствием недостатков в организации систем управления и внутреннего контроля, в том числе недостаточной вовлеченности органов управления в процесс внутреннего контроля и неэффективности выполнения подразделениями и служащими своих функций.

В связи с изложенным территориальным учреждениям Банка России, Департаменту надзора за системно значимыми кредитными организациями Банка России рекомендуется учитывать эти нарушения при проведении оценки качества систем внутреннего контроля кредитных организаций в соответствии с Положением Банка России от 16.12.2003 N 242-П "Об организации внутреннего контроля в кредитных организациях и банковских группах" (далее - Положение N 242-П) и в соответствии со статьей 57.2 Федерального закона "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)" предъявлять кредитным организациям требование о приведении системы внутреннего контроля кредитной организации (банковской группы) в соответствие с требованиями Банка России, характером и масштабом совершаемых кредитной организацией операций, уровнем и сочетанием принимаемых рисков.

В случае если нарушения банком правил ведения бухгалтерского учета и отчетности повлекли за собой признание его учета и (или) отчетности недостоверными, в соответствии с подпунктом 4.3.5 пункта 4.3 Указания Банка России от 30.04.2008 N 2005-У "Об оценке экономического положения банков" показателю состояния внутреннего контроля (ПУ5) банка присваивается оценка "неудовлетворительно" (4 балла). Одновременно рекомендуется на основании статьи 74 Федерального закона "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)" предъявлять банку требование об устранении нарушений правил ведения бухгалтерского учета и отчетности и вводить на срок до шести месяцев следующие ограничения: на привлечение денежных средств физических лиц во вклады (до востребования и на определенный срок); на открытие и ведение банковских счетов физических лиц; на осуществление переводов денежных средств по поручению физических лиц по их банковским счетам.

При наличии оснований, предусмотренных частью 2 статьи 74 Федерального закона "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)", территориальные учреждения Банка России, Департамент надзора за системно значимыми кредитными организациями Банка России вправе принять решение о применении в установленном порядке вместо указанных мер запрета на проведение соответствующих банковских операций.

Содержание настоящего письма было доведено до сведения всех кредитных организаций, однако было проигнорировано Банком, следствием чего является совершение управляющим ООО «РУ в г. Нальчике» филиала СКРУ ПАО «МИнБанк» ФИО6 на протяжении длительного времени противоправных действий в отношении вкладчиков.

Факт передачи истцами сотруднику банка в помещении последнего денежных средств для внесения во вклады установлен.

Совершение конкретным сотрудником банка неправомерных (преступных) действий с целью хищения денежных средств клиента, не отменяет возникшего ранее обязательства по договорам вклада.

Указания Банка на недобросовестность действий истцов и их неразумного поведения не могут быть приняты во внимание, поскольку разумность и добросовестность действий при передаче денежных средств работнику банка для внесения на лицевой счет вклада, не опровергнуты надлежащими доказательствами.

На истцов, как потребителей финансовых услуг, как экономически слабую сторону возникших правоотношений, не может быть возложена ответственность за неправомерные действия сотрудника банка, в связи с чем ссылка на то, что денежные средства не были зачислены на счет вклада, подлежат отклонению, как необоснованные.

Согласно позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в Постановлении N 28-П от 27 октября 2015 года, по жалобе вкладчиков Банка "Первомайский" (ПАО), за противоправные действия своих работников должен отвечать банк.

Поэтому приведенные истцами доводы по обстоятельствам спорных операций соответствуют действительности, и оснований полагать, что ответчики действовали неразумно и не проявили должной осмотрительности, не имеются. В данном случае у последних не могло возникнуть сомнений относительно полномочий работника банка на принятие соответствующих денежных средств. Равным образом для действующего разумно вкладчика в целях подтверждения факта внесения вклада согласно буквальному толкованию текста пункта 1 статьи 836 Гражданского кодекса Российской Федерации достаточно было получения документа, оформленного в соответствии с обычаями, применяемыми в банковской практике, к числу которых может относиться и приходный кассовый ордер (пункт 3 постановления N 28).

Действия истцов, при заключении договоров и внесении вкладов, соответствовали вышеназванным стандартам добросовестности и разумности, в том числе принимая во внимание размеры вносимых им сумм и масштабы деятельности банка.

При таких обстоятельствах, риск неправильного оформления договора банковского вклада и платежных документов в части их несоответствия требованиям, предусмотренным для таких документов банковскими правилами, лежит на самом банке и не может служить основанием для отказа в удовлетворении заявленного истцом требования о признании такого договора заключенным, а равно о взыскании суммы вклада.

При этом ссылка ответчика по первоначальному иску на то, что у него отсутствуют сведения о наличии у истцов указанных банковских счетов, операций по ним, как и отсутствуют сведения об открытии счетов в книге регистрации открытых счетов, кассовых журналах по приходу и расходу, сама по себе не может опорочить поведение вкладчика, так как данные обстоятельства не связаны ни с его волей, ни с его действиями, а полностью зависят от поведения банка как контрагента по сделке.

В силу изложенного, исходя из положений ст. 309, 310, 819, 428, 809, 810, 811, 421, ГК РФ, с учетом неоднократно выраженной правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации о защите потребителя как экономически более слабой и зависимой стороны в гражданско-правовых отношениях с коммерческой организацией (Постановление Конституционного Суда РФ от 23 февраля 1999 года № 4-П, Постановление Конституционного Суда РФ от 27 октября 2015 года № 28-П, Определение Конституционного Суда РФ от 4 октября 2012 года № 1831-О), требования ФИО1 и ФИО2 к АО «Московский Индустриальный банк» о признании заключенными договоров банковского вклада, взыскании денежных средств, процентов по договору банковского вклада, являются обоснованными и подлежащими удовлетворению.

Расчеты истцов судом проверен и признан соответствующим условиям договора, ввиду чего в пользу ФИО1 подлежат взысканию по договору банковского вклада от 16.02.2018 года сумма вклада в размере 4 735 000 рублей, проценты по вкладу в размере 852 350 рублей, по договору банковского вклада от 19.02.2018 года сумма вклада в размере 6 900 000 рублей, проценты по вкладу в размере 1 242 000 рублей, по договору банковского вклада от 07.03.2019 года сумма вклада в размере 8 500 000 рублей, проценты по вкладу в размере 2 040 000 рублей, по договору банковского вклада от 08.04.2019 года сумма вклада в размере 1 800 000 рублей, проценты по вкладу в размере 360 000 рублей, а в пользу ФИО2 подлежат взысканию по договору банковского вклада от 04.07.2019 года сумма вклада в размере 19 100 000 рублей, проценты по вкладу в размере 4 431 452 рубля.

К отношениям, возникшим между сторонами из договора банковского вклада, применяется Закон Российской Федерации от 7 февраля 1992 года № 2300-1 «О защите прав потребителей».

В силу статьи 15 Закона о защите прав потребителей, моральный вред, причиненный потребителю вследствие нарушения изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером) прав потребителя, предусмотренных законами и правовыми актами Российской Федерации, регулирующими отношения в области защиты прав потребителей, подлежит компенсации причинителем вреда при наличии его вины. Размер компенсации морального вреда определяется судом и не зависит от размера возмещения имущественного вреда.

Таким образом, по смыслу Закона о защите прав потребителей сам по себе факт нарушения прав потребителя презюмирует обязанность ответчика компенсировать моральный вред.

Пунктом 2 статьи 1101 ГК РФ предусмотрено, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Учитывая степень негативных последствий допущенного ответчиком нарушения прав потребителей, а также требования разумности, справедливости и соразмерности причиненному вреду, суд находит возможным взыскать с АО «МИнБанк» в пользу истцов компенсацию морального вреда в размере 200 000 рублей в пользу каждого, то есть в заявленном в уточненном исковом заявлении размере.

В соответствии с п. 6. ст. 13 Закона РФ «О защите прав потребителей», при удовлетворении судом требований потребителя, установленных законом, суд взыскивает с изготовителя (исполнителя, продавца, уполномоченной организации или уполномоченного индивидуального предпринимателя, импортера) за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя штраф в размере пятьдесят процентов от суммы, присужденной судом в пользу потребителя.

В силу требований пункта 6 статьи 13 Закона о защите прав потребителей, а также пункта 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей», при удовлетворении судом требований потребителя в связи с нарушением его прав, установленных Законом о защите прав потребителей, которые не были удовлетворены в добровольном порядке изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером), суд взыскивает с ответчика в пользу потребителя штраф независимо от того, заявлялось ли такое требование суду.

Применительно к требованиям пункта 6 статьи 13 Закона о защите прав потребителей с АО «МИнБанк» в пользу ФИО1 подлежит взысканию по договору банковского вклада от 16.02.2018 года штраф в размере 2 793 675 рублей, по договору банковского вклада от 19.02.2018 года штраф в размере 4 071 000 рублей, по договору банковского вклада от 07.03.2019 года штраф в размере 5 270 000 рублей, по договору банковского вклада от 08.04.2019 года штраф в размере 1 080 000 рублей, в пользу ФИО2 подлежит взысканию по договору банковского вклада от 04.07.2019 года штраф в размере 11 765 726 руб., при расчете которого учтены размер взыскиваемых сумм (пятьдесят процентов от суммы взыскания).

В соответствии с пунктом 1 статьи 333 ГПК РФ, суд вправе уменьшить неустойку, если подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства. Если обязательство нарушено лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность, суд вправе уменьшить неустойку при условии заявления должника о таком уменьшении.

Верховный Суд Российской Федерации в пункте 34 постановления Пленума от 28 июня 2012 года № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» разъяснил, что применение статьи 333 ГПК РФ по делам о защите прав потребителей возможно в исключительных случаях и по заявлению ответчика с обязательным указанием мотивов, по которым суд полагает, что уменьшение размера неустойки является допустимым.

Аналогичные положения, предусматривающие инициативу ответчика по уменьшению неустойки на основании данной статьи, содержатся в пункте 72 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2016 года № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств», в котором также разъяснено, что заявление ответчика о применении положений статьи 333 ГК РФ может быть сделано исключительно при рассмотрении дела судом первой инстанции или судом апелляционной инстанции в случае, если он перешел к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции.

Помимо заявления о явной несоразмерности суммы, подлежащей взысканию (процентов за пользование, штрафа), последствиям нарушения обязательства ответчик в силу положений части 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обязан представить суду доказательства, подтверждающие такую несоразмерность, а суд - обсудить данный вопрос в судебном заседании и указать мотивы, по которым он пришел к выводу об удовлетворении названного заявления.

В соответствии с пунктом 75 постановления Пленума ВС РФ N 7 при оценке соразмерности неустойки последствиям нарушения обязательства необходимо учитывать, что никто не вправе извлекать преимущества из своего незаконного поведения, а также то, что неправомерное пользование чужими денежными средствами не должно быть более выгодным для должника, чем условия правомерного пользования (пункты 3, 4 статьи 1 ГК РФ). Согласно пункту 77 постановления Пленума ВС РФ N 7 снижение размера договорной неустойки, подлежащей уплате коммерческой организацией, индивидуальным предпринимателем, а равно некоммерческой организацией, нарушившей обязательство при осуществлении ею приносящей доход деятельности, допускается в исключительных случаях, если она явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства и может повлечь получение кредитором необоснованной выгоды (п. 1 и 2 статьи 333 ГК РФ).

Учитывая компенсационный характер гражданско-правовой ответственности, под соразмерностью суммы штрафа последствиям нарушения обязательства ГК РФ предполагает выплату кредитору такой компенсации его потерь, которая будет адекватна и соизмерима с нарушенным интересом.

Ввиду изложенного, суд полагает, что оснований для применения в отношении штрафа статьи 333 ГПК РФ не имеется, так как размер штрафа в 50 процентов установлен законодателем.

Согласно ч. 1 ст. 395 ГК РФ, в случаях неправомерного удержания денежных средств, уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате подлежат уплате проценты на сумму долга. Размер процентов определяется ключевой ставкой Банка России, действовавшей в соответствующие периоды.

ФИО1 заявлено о взыскании процентов по ст. 395 ГК РФ, размер которых за период составляет: по договору банковского вклада от 16.02.2018 в размере 520 120 рублей 43 копеек (с 17.02.2022 по 29.11.2021), по договору банковского вклада от 19.02.2018 в размере 753 925 рублей 81 копейку (с 20.02.2022 по 29.11.2021), по договору банковского вклада от 07.03.2019 года в размере 451 776 рублей 16 копеек (с 08.03.2021 по 29.11.2021), по договору банковского вклада от 08.04.2019 года в размере 114 968 рублей 23 копейки (с 09.04.2021 по 29.11.2021).

Расчет судом проверен и признан соответствующим положениям закона, оснований для применения в отношении процентов за пользование чужими денежными средствами статьи 333 ГПК РФ не имеется по обстоятельствам, изложенным выше.

В силу изложенного, руководствуясь нормами права, регулирующими спорные правоотношения, и их разъяснениями, суд приходит к выводу об удовлетворении первоначальных исковых требований в полном объеме, с оставлением встречного иска без удовлетворения.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 194-199 ГПК РФ, суд

Решил:

Исковые требования ФИО1 ФИО18 и ФИО2 ФИО19 удовлетворить.

Признать заключенными договоры банковского вклада, выполненные в виде:

условий по размещению денежных средств во вклад «Мультивалютный-Накопительный» в рамках договора банковского обслуживания № от ДД.ММ.ГГГГ, подписанных ФИО1 ФИО18 и АО «Московский индустриальный банк» в лице операционного офиса "Региональное управление в г. Нальчик" филиала СКРУ АО "МИнБанк";

условий по размещению денежных средств во вклад «VIP-Накопительный» в рамках договора банковского обслуживания № от ДД.ММ.ГГГГ, подписанных ФИО1 ФИО18 и АО «Московский индустриальный банк» в лице операционного офиса "Региональное управление в г. Нальчик" филиала СКРУ АО "МИнБанк";

условий по размещению денежных средств во вклад «Накопительный» в рамках договора банковского обслуживания № от ДД.ММ.ГГГГ, подписанных ФИО1 ФИО18 и АО «Московский индустриальный банк» в лице операционного офиса "Региональное управление в г. Нальчик" филиала СКРУ АО "МИнБанк";

условий по размещению денежных средств во вклад «Накопительный» в рамках договора банковского обслуживания № от ДД.ММ.ГГГГ, подписанных ФИО2 ФИО19 и АО «Московский индустриальный банк» в лице операционного офиса "Региональное управление в г. Нальчик" филиала СКРУ АО "МИнБанк".

по договору банковского вклада № от ДД.ММ.ГГГГ сумма вклада в размере 4 735 000 рублей, проценты по вкладу в размере 852 350 рублей, штраф в размере 2 793 675 рублей, проценты за пользование чужими денежными средствами по ст. 395 ГК РФ в размере 520 120 рублей 43 копеек;

по договору банковского вклада № от ДД.ММ.ГГГГ сумма вклада в размере 6 900 000 рублей, проценты по вкладу в размере 1 242 000 рублей, штраф в размере 4 071 000 рублей, проценты за пользование чужими денежными средствами по ст. 395 ГК РФ в размере 753 925 рублей 81 копейку;

по договору банковского вклада № от ДД.ММ.ГГГГ сумма вклада в размере 8 500 000 рублей, проценты по вкладу в размере 2 040 000 рублей, штраф в размере 5 270 000 рублей, проценты за пользование чужими денежными средствами по ст. 395 ГК РФ в размере 451 776 рублей 16 копеек;

по договору банковского вклада № от ДД.ММ.ГГГГ сумма вклада в размере 1 800 000 рублей, проценты по вкладу в размере 360 000 рублей, штраф в размере 1 080 000 рублей, проценты за пользование чужими денежными средствами по ст. 395 ГК РФ в размере 114 968 рублей 23 копейки;

компенсацию морального вреда в размере 200 000 рублей.

Взыскать с АО «Московский индустриальный банк» в пользу ФИО2 ФИО19 денежные средства в размере 35 497 178 руб., из которых:

по договору банковского вклада № от 04.07.2019 года сумма вклада в размере 19 100 000 руб., проценты по вкладу в размере 4 431 452 руб., штраф в размере 11 765 726 руб.,

компенсацию морального вреда в размере 200 000 руб.

Встречные исковые требования Акционерного общества «Московский Индустриальный банк» к ФИО1 ФИО18, ФИО2 ФИО19 и ФИО6 ФИО22, оставить без удовлетворения.

Решение суда может быть обжаловано, а прокурором принесено представление, в апелляционном порядке в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного суда КБР, через Нальчикский городской суд, в течение одного месяца со дня составления мотивированного решения в окончательной форме.

Дата составления мотивированного решения 27 июня 2022 года.

Судья Безроков Б.Т.