Гражданский кодекс часть 1

с участием истца ФИО11, ее представителя по доверенности ФИО12, представителя ответчика ФИО13 по доверенности ФИО14, представителя ответчика ФИО15 по доверенности ФИО16,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-1108/2017 по иску Пыжовой ЕВ к ФИО13, ФИО15 о признании недействительными договора дарения и договора купли-продажи, применении последствий недействительности сделки,

установил:

ФИО11 обратилась в суд с иском к ФИО13, ФИО15 о признании недействительными договора дарения и договора купли-продажи, применении последствий недействительности сделки, указав в обоснование заявленных требований на то, что ранее она являлась собственником квартиры <адрес>.

В июле 2015 г. у истца образовались финансовые затруднения, для разрешения которых требовалась денежная сумма в размере <данные изъяты> рублей. Из средств массовой информации она узнала о том, что общество с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» предоставляет займы под залог имущества, и истец вместе со своей подругой ФИО1., также нуждающейся в денежных средствах, 27 июля 2015 г. посетили данную организацию, расположенную по адресу: <адрес>. В данной организации истцу и ее подруге ФИО1 была предоставлена информация о том, что денежные средства выдаются под залог любого имущества и в любом размере, за счет денежных средств инвестора, найденного обществом с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>». На следующий день они вновь посетили данную организацию, где с ними беседовала ФИО2., которая спросила о недвижимом имуществе, находящемся в собственности у истца, сказала, что лично будет с ними работать и пообещала помочь, также пояснила, что поскольку квартира истца приобретена в браке, то это обстоятельство будет являться обременением для осуществления сделок с ней, но обещала что-нибудь придумать. ФИО2 пояснила, что стоимость услуг общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» составляет 20 процентов от суммы полученного займа и ежемесячные платежи в размере 6 процентов от суммы займа инвестору за пользование денежными средствами. Вечером этого же дня ФИО2 приехала к истцу и забрала у нее паспорт для решения вопроса со штампом в паспорте о регистрации брака. На следующий день, 29 июля 2015 г. ФИО2 возвратила истцу паспорт со штампом о разводе с супругом 21 декабря 2010 г., поставленным отделом ЗАГС по Центральному району комитета ЗАГС администрации г.Тулы, хотя ни истец, ни ее супруг заявления на развод не подавали. На вопрос истца ФИО2 пояснила, что потом в отношении данного штампа можно будет сделать запись, как поставленную ошибочно. Также ФИО2 пояснила истцу, что инвестор найден и назначила встречу 30 июля 2015 г. в многофункциональном центре, расположенном в доме <адрес>.

30 июля 2015 г. истец приехала в данный центр, где ее встретила ФИО2., некоторое время они подождали, а потом ФИО2 сказала, что нужно ехать в другой центр, где их ожидает инвестор. Приехав в многофункциональный центр, расположенный в доме <адрес>, они (истец, ФИО2. и инвестор ФИО13) без очереди подошли к окну приема документов и подписали договор дарения квартиры <адрес>.

После совершения указанных действий ФИО2 пояснила, что перерегистрация права собственности на указанную квартиру происходить не будет, поскольку договор дарения заключен в качестве обеспечения по договору займу.

Затем истец приехала с ФИО2 в офис общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>», где между истцом и обществом с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» в лице финансового директора ФИО2 был подписан договор на оказание услуг по предоставлению займа в размере <данные изъяты> рублей, под 6 процентов ежемесячно, срок возврата – один год. На руки истец получила <данные изъяты> рублей, поскольку 20 процентов в размере <данные изъяты> рублей удержала ФИО2., а <данные изъяты> рублей ФИО2 взяла для передачи ФИО13 за пользование денежными средствами.

При подписании договора займа ФИО2 попросила истца написать на экземпляре договора о передаче денежных средств в размере <данные изъяты> рублей в качестве процентов по договору займа за 2015 г.

Истцу договор займа предоставлен не был.

В сентябре 2015 г. истец передала секретарю общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» <данные изъяты> рублей и <данные изъяты> рублей в качестве процентов за сентябрь, о чем была выдана квитанция к приходному кассовому ордеру без номера от 30 сентября 2015 г. В октябре и ноябре 2015 г. у истца не было возможности уплаты процентов.

Когда у истца появилась возможность возвратить денежные средства, в обществе с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» ей сообщили, что возврату подлежит сумма в размере <данные изъяты> рублей, и пообещали договориться о встрече с инвестором ФИО13 Только в середине января 2016 г. истцу сообщили, что ФИО13 требует возврата не <данные изъяты> рублей, а <данные изъяты> рублей, при встрече с которой истец объяснила, что на руки она получила <данные изъяты> рублей, на что ФИО13 предложила истцу возвратить <данные изъяты> рублей в течение месяца, после чего квартира будет возвращена. Истец согласилась, однако поскольку за месяц денежные средства в указанном размере не нашла, попросила ФИО13 предоставить отсрочку, которую последняя согласилась предоставить только на три дня. Затем в ходе телефонного разговора ФИО13 пояснила истцу, что является собственником квартиры <адрес>. 20 апреля 2016 г. к дому истца приехал мужчина, представившийся ФИО3, и пояснил, что если она не вернет ФИО13 денежные средства до 13 часов 22 апреля 2016г., ее выселят из указанной квартиры. На повторную просьбу о предоставлении отсрочки ФИО13 ответила отказом.

Юридическое значение подписанных документов истцу было непонятно, данные документы были подписаны обманным путем, посредством злоупотребления доверием истца. Если бы истец понимала, что после заключения сделки она не сможет в будущем распоряжаться принадлежащей ей квартирой, то не совершила бы ее.

Намерений отчуждать вышеуказанное недвижимое имущество у истца не было, действия по передаче данного имущества не производились, его фактической передачи не было, следовательно, не наступили правовые последствия по оспариваемому договору дарения. Истец до настоящего времени состоит на регистрационном учете в спорной квартире, продолжает владеть и пользоваться жилым помещением, оплачивает коммунальные платежи, несет бремя его содержания, при этом ФИО13 в квартиру не вселялась, на регистрационном учете в ней не состояла.

16 мая 2016 г. между ФИО13 и ФИО15 был заключен договор купли-продажи квартиры <адрес>. Истец с ФИО15 никогда знакома не была, в квартире он никогда не был, на регистрационном учете в ней не состоит, фактической передачи данного жилого помещения также не произошло.

Просит суд признать недействительными договор дарения квартиры <адрес> от 30 июля 2015 г., заключенный между истцом и ответчиком ФИО13, договор купли-продажи указанной квартиры от 30 июля 2015 г., заключенный между ФИО13 и ФИО15; истребовать спорное жилое помещение из чужого незаконного владения ФИО15

В ходе рассмотрения дела, после ознакомления с представленным по запросу суда регистрационным делом в отношении спорной квартиры, истец ФИО11 уточнила исковые требования в части дат оспариваемых сделок и, ссылаясь на правовые основания, приведенные в первоначальном исковом заявлении, просила суд признать недействительными договор дарения квартиры <адрес> от 30 июля 2015 г., заключенный между истцом и ответчиком ФИО13, а также договор купли-продажи указанной квартиры от 28 апреля 2016 г., заключенный между ФИО13 и ФИО15 Также просила восстановить свое право собственности на указанное жилое помещение.

Истец ФИО11, ее представитель по доверенности ФИО12 в судебном заседании доводы искового заявления с учетом его уточнения поддержали по основаниям, приведенным в иске, просили удовлетворить его в полном объеме. Также истец ФИО11 пояснила, что действительно 30 июля 2015 г. она подписала с ФИО13 договор дарения принадлежащей ей (истцу) на праве собственности квартиры, являющейся предметом спора по настоящему делу, однако при подписании данного договора она была введена в заблуждение. В действительности она (истец) не собиралась дарить совершенно незнакомому человеку свое единственное жилье, ранее ФИО13 она (истец) никогда не видела, полагала, что заключает договор займа под залог недвижимого имущества, в чем ее убедила сотрудник общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» ФИО2 Настаивала на том, что основным договором являлся договор займа, который она подписала с обществом с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» в лице директора ФИО2., копию данного договора ей (истцу) не предоставили. При заключении данного договора между сторонами были оговорены условия возврата займа, согласно которым истцу предоставляется денежная сумма в размере <данные изъяты> рублей сроком на один год. Стоимость услуг общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» составила 20 процентов от суммы полученного займа; ежемесячно в течение года инвестору в качестве процентов по договору займа необходимо было выплачивать 6 процентов от суммы займа. В день заключения договора займа из денежных средств в размере <данные изъяты> рублей ФИО2 удержала <данные изъяты> рублей в счет оплаты услуг общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» в размере 20 процентов, вычла <данные изъяты> рублей в счет 6 процентов за пользование займом для ФИО13, а также удержала <данные изъяты> рублей за услуги, оказанные в МФЦ при подписании договора дарения. Всего она (истец) на руки получила <данные изъяты> рублей. Также она (истец) в счет исполнения условий заключенного договора займа 30 сентября 2015 г. оплатила обществу с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» <данные изъяты> рублей, а также <данные изъяты> рублей 08 октября 2015 г. В октябре и ноябре 2015 г. у нее (истца) не было возможности оплачивать займ. В декабре 2015 г. она (истец) узнала о том, что ФИО2. находится под следствием, в отношении нее избрана мера пресечения в виде домашнего ареста, после чего она (истец) решила полностью погасить сумму займа, перезаняв необходимые денежные средства у другого человека. Однако сотрудник общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» ФИО4. заявил ей, что необходимо вернуть не <данные изъяты> рублей, а <данные изъяты> рублей, в которые входили проценты за октябрь – декабрь 2015 г., сумма за просрочку и сумма основного долга. Она (истец) согласилась, а ФИО4 обещал созвониться с ФИО13 и договориться о встрече. Перезвонил ФИО4 лишь в середине января 2016 г. и сообщил, что инвестор требует еще и оплаты процентов за оставшийся период по договору. После этого она (истец) испугалась и перестала отвечать на телефонные звонки ФИО4 Спустя непродолжительное время ФИО13 встретила ее (истца) около дома и сообщила ей (истцу), что возвратить необходимо <данные изъяты> рублей, поскольку именно денежные средства в указанном размере она передала ФИО2 для нее (истца). ФИО13 сказала, что возвратит ей (истцу) квартиру после того, как она (истец) вернет ей <данные изъяты> рублей. Она (истец) попросила у ФИО13 о предоставлении рассрочки, которую ФИО13 согласилась дать только на три дня. За указанное время она (истец) не смогла собрать необходимую денежную сумму. 20 апреля 2016 г. к ее (истца) дому подъехал мужчина, представившийся ФИО3 и сказал, что действует по доверенности от ФИО13, которая просила передать, что если она (истец) до 13 часов 22 апреля 2016 г. не вернет ФИО13 денежные средства в размере <данные изъяты> рублей, ее (истца), а также ее престарелую мать выкинут на улицу. Она (истец) еще раз позвонила ФИО13 с просьбой о предоставлении рассрочки, в чем последняя отказала. Она (истец) обратилась в полицию, так как боялась насильственного выселения и физической расправы. Пояснила, что подписывая договор дарения, она (истец) была уверена в том, что подписывает договор залога. О том, что она не собственник спорного жилого помещения, узнала лишь в конце 2015г., получив копию договора дарения в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Тульской области, и сразу обратилась в полицию с соответствующим заявлением, однако после проведения проверки было принято постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, поскольку возникший спор необходимо рассматривать в суде, что она и сделала, обратившись в суд с настоящим исковым заявлением.

Ответчик ФИО13 в судебное заседание не явилась, о времени и месте его проведения извещена надлежащим образом, сведений о причинах неявки не представила.

Представитель ответчика ФИО13 по доверенности ФИО14 в судебном заседании доводы искового заявления не признал, просил отказать в его удовлетворении, указав на то, что истцом и ее представителем не представлено надлежащих доказательств, подтверждающих обоснованность исковых требований. Факт заключения между ФИО11 и ФИО13 именно договора дарения подтверждается регистрационным делом, а также копией расписки ФИО11, в которой она собственноручно написала о том, что заключает именно договор дарения, а именно дарит ФИО13 квартиру <адрес>, дарение произведено добровольно, без принуждения, в здравом уме. Факт написания данной расписки ФИО11 в судебном заседании не отрицался. Подписанный ФИО11 и ФИО13 договор, исходя из его буквального толкования, доступен пониманию гражданина, не обладающими юридическими знаниями, не допускает каких-либо двояких толкований и формулировок. Доказательств заключения договора дарения под влиянием заблуждения, обмана или под давлением не имеется, доводы истца в указанной части опровергаются содержанием расписки ФИО11 Представленные истцом доказательства не позволяют установить, что оспариваемый договор дарения совершен с целью прикрыть какую-либо иную сделку (сделку залога недвижимого имущества), тем более что истец не представила доказательств достижения согласия между истцом и ответчиком по условиям данной сделки. Договор дарения не может прикрывать сделку залога недвижимого имущества в силу того, что сама по себе сделка залога недвижимого имущества является способом обеспечения обязательства, и не может существовать без основного обязательства, то есть иного договора, на основании которого возникают какие-либо обязательства истца. При этом не пояснил причину, послужившую основанием для возникновения у ФИО11 желания подарить ФИО13 свое единственное жилое помещение, указав на то, что данные вопросы им с ФИО13 не обсуждались, предположил, что данное желание возникло у истца «просто так». Не отрицал, что ФИО13 ни разу не посещала квартиру, являющуюся предметом спора, и фактически не заявляла требований о выселении ФИО11 из данного жилого помещения. Также не отрицал попытку заключения между сторонами мирового соглашения, которое не удалось заключить в связи с не достижением согласия по его условиям.

Ответчик ФИО15 в судебное заседание не явился, о времени и месте его проведения извещен надлежащим образом, сведений о причинах неявки не представил.

Представитель ответчика ФИО15 по доверенности ФИО16 в судебном заседании доводы искового заявления не признала, просила отказать в его удовлетворении, полагала, что оснований расценить оспариваемый договор дарения как сделку, заключенную под влиянием заблуждения, не имеется. Также не отрицала, что ее доверитель ФИО15 ни разу не посещал квартиру, в отношении которой возник настоящий спор. Пояснила, что ФИО15 в настоящее время имеет намерение обратиться в суд с исковыми требованиями к ФИО11 о выселении, ранее действий, направленных на защиту своих прав проживанием истца в указанном жилом помещении, не предпринимал. Требования о признании ФИО15 добросовестным приобретателем не заявляла.

Представители третьих лиц общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>», общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>», привлеченного к участию в деле на основании определения суда от 12 апреля 2017г., в судебное заседание не явились, о времени и месте его проведения извещены надлежащим образом, сведений о причинах неявки не представили.

Представитель третьего лица Управления Федеральной службы государственной регистрации и картографии по Тульской области в судебное заседание не явился, о времени и месте его проведения извещен надлежащим образом, сведений о причинах неявки не представил.

Поскольку в материалах дела имеются доказательства заблаговременного извещения ответчиков и третьих лиц о времени и месте рассмотрения дела судом, руководствуясь частью 4 статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд определил возможным рассмотреть дело в отсутствие указанных лиц.

Выслушав объяснения истца ФИО11, ее представителя по доверенности ФИО12, представителя ответчика ФИО13 по доверенности ФИО14, представителя ответчика ФИО15 по доверенности ФИО16, показания свидетеля ФИО1, исследовав письменные доказательства по делу, суд приходит к следующему.

В силу статьи 17 Конституции Российской Федерации в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации. При этом осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

Согласно пункту 3 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии со статьей 153 Гражданского кодекса Российской Федерации сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

На основании пунктов 1, 2 статьи 209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

Исходя из положений статьи 421 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане и юридические лица свободны в заключении договора.

На основании статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Согласно пунктов 2, 3 статьи 574 Гражданского кодекса Российской Федерации договор дарения движимого имущества должен быть совершен в письменной форме в случаях, когда: дарителем является юридическое лицо и стоимость дара превышает три тысячи рублей; договор содержит обещание дарения в будущем. В случаях, предусмотренных в настоящем пункте, договор дарения, совершенный устно, ничтожен. Договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации.

Как установлено судом, спорное жилое помещение представляет собой квартиру <адрес>.

Собственником квартиры являлась истец ФИО11, что подтверждается представленной в материалы дела копией свидетельства о государственной регистрации права серии № от 17 августа 2007 г.

Из материалов дела следует, что 30 августа 2015 г. между ФИО11 (даритель) и ФИО13 (одаряемый) заключен договор дарения, согласно которому даритель безвозмездно передала в собственность одаряемой принадлежащее дарителю на праве собственности жилое помещение – двухкомнатную квартиру общей площадью <данные изъяты> кв.м, расположенную по адресу: <адрес>

Договор дарения и переход права собственности на спорный объект недвижимости зарегистрирован в установленном законом порядке.

Факт наличия в указанном договоре подписи, принадлежащей истцу, ФИО11 не отрицается.

Таким образом, право собственности на указанное жилое помещение приобрела ответчик ФИО13

Согласно договору купли-продажи от 28 апреля 2016 г., ФИО13 (продавец) продала ФИО15 (покупатель) принадлежащую ФИО13 на праве собственности жилое помещение - двухкомнатную квартиру общей площадью <данные изъяты> кв.м, расположенную по адресу: г. <адрес>, и 16 мая 2016 г. указанный договор был зарегистрирован в Управлении Федеральной службы государственной регистрации и картографии по Тульской области, номер регистрации №.

На момент рассмотрения судом настоящего спора собственником жилого помещения, являющегося предметом спора, является ответчик ФИО15

Настаивая на удовлетворении исковых требований, истец ФИО11 указала на то, что отчуждать принадлежащую ей на праве собственности квартиру, являющуюся для нее и ее престарелой матери ФИО17 единственным жильем и местом жительства, она никому не собиралась. В указанный период времени она нуждалась в денежных средствах, по причине чего обратилась в ранее незнакомую фирму общество с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» с целью получения в заем денежных средств. С ответчиком ФИО13 ранее знакома не была. Для гарантии возврата полученных в заем денежных средств сотрудник общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» ФИО2 убедила передать квартиру, принадлежащую истцу на праве собственности, по договору дарения в собственность инвестору ФИО13 Просила признать договор дарения недействительным, как притворной сделки, так и сделки, совершенной под влиянием заблуждения относительно природы сделки, в связи с тем, что она не имела намерения произвести безвозмездное отчуждение жилого помещения, при подписании договора истец была уверена в том, что в результате совершенной сделки жилое помещение будет находиться в ее собственности, поскольку полагала, что составляет договор залога.

Проверяя данные доводы, суд учитывает следующее.

Согласно статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускается осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В соответствии с пунктом 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Пункт 87 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" указывает, что в связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно. Притворной сделкой считается также та, которая совершена на иных условиях. Применяя правила о притворных сделках, следует учитывать, что для прикрытия сделки может быть совершена не только одна, но и несколько сделок (пункт 88).

В силу положений статьи 162 Гражданского кодекса Российской Федерации несоблюдение простой письменной формы сделки лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, но не лишает их права приводить письменные и другие доказательства.

В случаях, прямо указанных в законе или в соглашении сторон, несоблюдение простой письменной формы сделки влечет ее недействительность.

В силу пунктов 1, 2 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.

Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.

В случаях, когда в соответствии с законом сделка оспаривается в интересах третьих лиц, она может быть признана недействительной, если нарушает права или охраняемые законом интересы таких третьих лиц.

Сторона, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при проявлении ее воли.

В силу статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Согласно разъяснениям Верховного Суда Российской Федерации, содержащимся в пункте 80 Постановления от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", по смыслу пункта 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации взаимные предоставления по недействительной сделке, которая была исполнена обеими сторонами, считаются равными, пока не доказано иное. При удовлетворении требования одной стороны недействительной сделки о возврате полученного другой стороной суд одновременно рассматривает вопрос о взыскании в пользу последней всего, что получила первая сторона, если иные последствия недействительности не предусмотрены законом.

На основании статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации в редакции, действующей на момент заключения оспариваемого договора, сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения.

Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.

Если сделка признана недействительной как совершенная под влиянием заблуждения, соответственно применяются правила, предусмотренные пунктом 2 статьи 167 настоящего Кодекса.

Кроме того, сторона, по иску которой сделка признана недействительной, вправе требовать от другой стороны возмещения причиненного ей реального ущерба, если докажет, что заблуждение возникло по вине другой стороны. Если это не доказано, сторона, по иску которой сделка признана недействительной, обязана возместить другой стороне по ее требованию причиненный ей реальный ущерб, даже если заблуждение возникло по обстоятельствам, не зависящим от заблуждавшейся стороны.

По смыслу приведенной статьи, сделка считается недействительной, если выраженная в ней воля стороны неправильно сложилась вследствие заблуждения и повлекла иные правовые последствия, нежели те, которые сторона действительно имела в виду. Под влиянием заблуждения участник сделки помимо своей воли составляет неправильное мнение или остается в неведении относительно тех или иных обстоятельств, имеющих для него существенное значение, и под их влиянием совершает сделку, которую он не совершил бы, если бы не заблуждался.

Вопрос о том, является ли заблуждение существенным или нет, решается судом с учетом конкретных обстоятельств каждого дела исходя из того, насколько заблуждение существенно не вообще, а именно для данного участника сделки.

Согласно статье 158 Гражданского кодекса Российской Федерации сделки совершаются устно или в письменной форме (простой или нотариальной). Сделка, которая может быть совершена устно, считается совершенной и в том случае, когда из поведения лица явствует его воля совершить сделку.

В соответствии со статьей 808 Гражданского кодекса Российской Федерации договор займа между гражданами должен быть заключен в письменной форме, если его сумма превышает не менее чем в десять раз установленный законом минимальный размер оплаты труда, а в случае, когда заимодавцем является юридическое лицо, - независимо от суммы.

В подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика или иной документ, удостоверяющие передачу ему заимодавцем определенной денежной суммы или определенного количества вещей.

В соответствии с частью 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями пункта 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации и статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Проанализировав материалы дела, суд полагает, что стороной истца представлено достаточно допустимых и достоверных доказательств, подтверждающих основания заявленных требований.

Так, из представленного Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Тульской области по запросу суда регистрационного дела в отношении квартиры <адрес> следует, что копию договора дарения от 30 августа 2015 г. истец ФИО11 получила 24 декабря 2015 г.

В соответствии с выпиской из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним от 02 мая 2017 г. истец ФИО11 не имеет на праве собственности недвижимого имущества.

11 апреля 2016 г. истец ФИО11 обратилась в отдел полиции «Советский» УМВД России по Тульской области с заявлением о проведении проверки в отношении ФИО2 и ФИО13 по факту мошеннических действий, выразившихся в незаконном завладении квартирой <адрес>, принадлежавшей ей на праве собственности.

Факт обращения ФИО11 в отдел полиции «Советский» УМВД России по Тульской области подтверждается материалом № №, представленным по запросу суда.

В ходе проверки, проведенной по данному заявлению, ФИО11 дала объяснения, аналогичные объяснениям, приведенным в исковом заявлении и данным в судебном заседании.

Также в материале проверки имеется копия квитанции к приходному кассовому ордеру от 30 сентября 2015 г., где в графе «принято от» указано - «Пыжова», в графе «основание» - «для передачи ФИО13», в графе «сумма» - <данные изъяты> рублей. На данной квитанции имеется печать общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>», а также штамп общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>».

Доводы истца ФИО11 относительно имеющегося в ее паспорте штампа о расторжении брака с супругом ФИО5., поставленного, по мнению истца, ФИО2, подтверждаются справкой отделения оперативно-разыскной информации УМВД России по Тульской области от 28 апреля 2016 г., имеющейся в материале проверки, а также справкой комитета записи актов гражданского состоянии администрации г. Тулы от 20 марта 2017 г., предоставленной по запросу суда. Из указанных справок следует, что запись акта о расторжении брака между ФИО11 и ФИО5 отсутствует.

ФИО2 от дачи каких-либо объяснений в рамках проведенной по заявлению ФИО11 проверки отказалась, сославшись на статью 51 Конституции Российской Федерации, указав только, что работает генеральным директором в обществе с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>».

Также в рамках указанной проверки был опрошен менеджер общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» ФИО4., который дал объяснения о том, что договор, заключенный между ФИО11 и обществом с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>», был изъят с другими документами следователем УМВД России по Тульской области.

Установить местонахождение ФИО13 следствию определить не удалось.

Постановлением старшего оперуполномоченного ОЭБ и ПК УМВД России по г.Туле (м/д отдела полиции «Советский») ФИО7 от 20 мая 2016 г. отказано в возбуждении уголовного дела по заявлению ФИО11 по факту мошеннических действий в отношении ФИО13 за отсутствием в ее действиях состава преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, на основании пункта 2 части 1 статьи 24 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации.

Из сообщения отдела полиции «Советский» УМВД России по г. Туле от 19 мая 2017 г. следует, что уголовное дело в отношении ФИО2 было возбуждено СУ УМВД России по Тульской области. Обыск и изъятие документов в офисе общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» проводились Следственным Управлением УМВД России по г. Туле, никаких следственных действий по данному уголовному делу не производилось, в связи с чем сообщить о местонахождении изъятых документов не представляется возможным.

Согласно письму СУ УМВД России по Тульской области от 23 мая 2017 г., уголовное дело № по обвинению ФИО2 и ФИО6. 06 марта 2017 г. было направлено с обвинительным заключением в прокуратуру Тульской области в соответствии со статьей 220 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации. 15 марта 2017 г. заместителем прокурора Тульской области вынесено постановление о возвращении уголовного дела для производства дополнительного следствия и устранения выявленных недостатков. В настоящее время предварительное следствие возобновлено, проводятся необходимые следственные действия, принимаются меры к устранению всех нарушений, указанных прокуратурой Тульской области, в том числе, составляется проект постановления о привлечении ФИО6 и ФИО2 в качестве обвиняемых. После согласования указанного постановления с прокуратурой Тульской области ФИО2 и ФИО6 будет предъявлено обвинение в соответствии со статьей 175 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации, и после выполнения требований статей 215-217 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации дело будет направлено с обвинительным заключением в порядке статьи 220 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации. Срок предварительного следствия продлен до 03 августа 2017 г., а всего до 20 месяцев.

В ходе расследования данного уголовного дела 18 ноября 2015 г. были проведены обыски в офисах № (общество с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>») и № (общество с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>»), ранее в этом офисе располагалось общество с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>», расположенных по адресу: <адрес>. В офисе № предметы и документы не изымались. Из офиса № были изъяты предметы и документы, в том числе документы общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>», которые были осмотрены.

Среди изъятых в офисе № документов находились следующие документы, касающиеся ФИО11:

- договор № от 30 июля 2015 г. на трех листах, заключенный между обществом с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» в лице генерального директора ФИО2 (исполнитель) и ФИО11 (заказчик);

- папка-скоросшиватель черного цвета, на боковой стороне папки имеется бумажная бирка, на которой имеется машинопечатный текст, выполненный чернилами черного цвета, следующего содержания: «Захарова». В данной папке, на металлической скобе расположен прозрачный файл-пакет, внутри которого имеется расписка, копия свидетельства о государственной регистрации права, договор дарения от имени ФИО11;

- приходный кассовый ордер от 08 октября 2015 г. о принятии <данные изъяты> рублей от Пыжовой для передачи ФИО13, квитанции нет;

- приходный кассовый ордер от 30 сентября 2015 г., принято от Пыжовой <данные изъяты> рублей по договору займа, квитанция отсутствует.

Имеющие значение для уголовного дела предметы и документы признаны вещественными доказательствами и приобщены к материалам уголовного дела, а предметы и документы, не имеющие значение для расследования уголовного дела, в том числе касающиеся ФИО11, возвращены генеральному директору общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» ФИО4

Документы, касающиеся ФИО11 и квартиры <адрес> в настоящее время в материалах уголовного дела № отсутствуют.

Указанный подлинник квитанции к приходному кассовому ордеру от 08 октября 2015 г. был приобщен ФИО11 к материалам дела в ходе настоящего судебного разбирательства. Подлинник квитанции от 30 сентября 2015 г. представлен не был в связи с его утерей, что следует из объяснений истца ФИО11

В соответствии с выписками из Единого государственного реестра юридических лиц от 22 мая 2017 г., сведения о регистрации общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» внесены 24 мая 2013 г., учредителем и генеральным директором данного общества является ФИО8 (с 28 сентября 2015 г.), ранее генеральным директором являлась ФИО2.; основным видом деятельности общества является деятельность по предоставлению прочих финансовых услуг, кроме услуг по страхованию и пенсионному обеспечению; дополнительными видами деятельности являются, в том числе, деятельность по предоставлению денежных ссуд под залог недвижимого имущества; 08 сентября 2015 г. на основании заявления ФИО2 были внесены изменения в части устава юридического лица общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» в новой редакции; сведения о регистрации общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» внесены 05 декабря 2014 г., учредителем данного общества является ФИО4., генеральным директором - ФИО2 Основные и дополнительные виды деятельности общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» идентичны видам деятельности общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>».

Таким образом, из материалов дела следует, что генеральным директором двух указанных юридических лиц на рассматриваемый судом период времени являлась ФИО2. Утверждение истца о заключении договора займа с обществом с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>», тогда как из материалов дела следует, что данный договор был заключен с обществом с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>», не влияет на обоснованность исковых требований, поскольку не имеет правового значения по отношению к предмету заявленных требований. Кроме того, из имеющихся в материалах дела квитанций к приходному кассовому ордеру видно, что на них имеются как печать общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>», так и штамп общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>». Фактически указанные юридические лица имели лишь разное наименование, руководство обществом с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» и обществом с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» осуществлялось одними и теми же лицами, они располагались по одному почтовому адресу, имели идентичные виды основной и дополнительной деятельности, что свидетельствует о взаимозависимости данных юридических лиц, их действий в интересах друг друга и недобросовестности.

Судом предпринимались неоднократные попытки вызова ФИО4 и ФИО2 для допроса в качестве свидетелей, однако указанные лица в суд не явились, что также подтверждает их недобросовестность и злоупотребление правом.

При этом представителем ФИО2 по ордеру адвокатом Панкратовой А.В. представлено в суд заявление от имени ФИО2., в котором последняя указывает на то, что она (ФИО2.) присутствовала при заключении договора дарения между ФИО11 и ФИО13 в МФЦ на <адрес>. Договор стороны заключили добровольно, сотрудник МФЦ интересовался о воле сторон при подписании данного договора и пояснял о последствиях его подписания. ФИО11 была написана расписка о добровольности данной сделки. Данные показания она (ФИО2.) может удостоверить у нотариуса.

Между тем, суд не может принять во внимание данное заявление в качестве надлежащего доказательства, поскольку ФИО2 не присутствовала в судебном заседании, ее личность судом установлена не была, ФИО2 не предупреждалась судом об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

Допрошенная в судебном заседании свидетель ФИО1 (подруга истца) показала, что она и истец оказались в трудной финансовой ситуации. Прочитали в рекламе, что общество с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» может помочь с деньгами, дать займ, и поехали в офис этой организации, где познакомились сначала с ФИО9, фамилию которого свидетель не знает. Офис находился в гостинице «Тула», на втором этаже, №. Они (истец и свидетель) спросили об условиях займа, ФИО9 им объяснил, что сотрудники организации находят инвесторов и под залог квартиры оказывают услуги по предоставлению займа. Они спрашивали, опасно ли это, чем грозит, но их заверили, что никаких рисков нет, ничего страшного и все будет нормально. Они с истцом решили подумать и поэтому ушли оттуда. Вернулись на следующий день или через пару дней, теперь с ними общалась ФИО2, которая пояснила, что является финансовым директором организации и решает все вопросы. Они (истец и свидетель) повторили ей все то, что говорили ФИО9, а именно то, что им нужен займ, они хотели взять денежные средства. Они спросила у ФИО2. о рисках, но она также ответила, что ничего страшного не будет. Также они спросили у ФИО2 об условиях договора займа, на что им было объяснено, что 20 % суммы удерживается сразу - это за услуги общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>», и 6% от основной суммы необходимо оплачивать ежемесячно. Эту информацию свидетель очень хорошо помнит, поскольку и сама заключила какие-то договоры с обществом с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>», но какие точно, не знает, так как на руки документы ей не выдавались. Она (свидетель) ежемесячно посещает данную фирму и оплачивает проценты за займ, сколько она еще должна, не знает, так как боится спросить. ФИО2 сказала, что найдет для них инвестора, готового дать необходимую денежную сумму, и перезвонит им. Также ФИО2. интересовалась о недвижимом имуществе, которым они владеют на праве собственности, в отношении которого можно заключить договор залога. ФИО11 сказала, что она собственник квартиры, приобретенной в период брака, что с супругом не общается более десяти лет, что не понравилось ФИО2 которая сказала, что что-нибудь придумает. У нее (свидетеля) только доля в праве общей долевой собственности на недвижимое имущество, собственником другой доли квартиры является ее несовершеннолетняя внучка. Данное обстоятельство ФИО2 не понравилось, она сказала, что для нее (свидетеля) поиск инвестора может затрудниться, поскольку она (ФИО1 не является единоличным собственником недвижимого имущества. 30 августа 2015 г. они (истец и свидетель) встретились на улице, в сквере около офиса общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>», им срочно были нужны деньги, и ФИО11 сказала ей (свидетелю), что если она получит деньги, то сможет одолжить их ей (свидетелю) до того времени, как ей (свидетелю) дадут деньги. Когда ФИО11 получала деньги, свидетель ждала ее на улице, а когда она вышла, то на вопрос свидетеля сказала, что ей дали <данные изъяты> рублей, из которых <данные изъяты> рублей ФИО11 дала ей (свидетелю) в долг. Сам факт передачи денег ФИО11 свидетель не видела, так как ее попросили выйти. До этого момента ФИО11 вместе с ФИО2 ездили в МФЦ. Свидетель и истец находились в очень тяжелом материальном положении, у них не было денег даже на общественный транспорт, они ходили пешком. Ей (свидетелю) деньги были выданы примерно через 3 дня. В конце 2015 г. им стало известно, что в отношении ФИО2 возбуждено уголовное дело, они очень испугались.

Оценивая показания свидетеля ФИО1 по внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, суд приходит к выводу о том, что показания свидетеля ФИО1 являются относимым, допустимым и достоверным доказательством, поскольку показания свидетеля согласуются с иными доказательствами по делу, в том числе и с пояснениями истца ФИО11, не опровергаются письменными доказательствами, свидетель предупреждена об уголовной ответственности, не заинтересована в исходе дела.

Также суд учитывает, что свидетели по делу в результате стечения обстоятельств воспринимают факты, имеющие юридическое значение для правильного разрешения спора, и являются носителями информации об этих фактах; свидетели не высказывают суждения, включающие субъективную оценку относительно фактов.

Из положений статьи 69 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации следует, что свидетели не относятся к субъектам материально-правовых отношений и в отличие от лиц, участвующих в деле, не имеют юридической заинтересованности в его исходе.

У суда нет оснований ставить под сомнение истинность фактов, сообщенных вышеуказанным свидетелем. Данных о какой-либо заинтересованности свидетеля ФИО1 в исходе дела нет, ее показания последовательны, дополняют друг друга, соответствуют и не противоречат обстоятельствам, сведения о которых содержатся в других собранных по делу доказательствах.

При рассмотрении гражданского дела, суд установил, что истец ФИО11 после заключения оспариваемого договора постоянно продолжает проживать в спорном жилом помещении, состоит на регистрационном учете по указанному адресу, как и ее мать ФИО10., ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

Как было указано выше сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

Совокупность исследованных в ходе судебного разбирательства доказательств, в том числе имеющихся в материалах дела квитанций к приходному кассовому ордеру от 30 сентября 2015 г., 08 октября 2015 г., сообщения СУ УМВД России по Тульской области от 23 мая 2017 г., свидетельствуют о том, что в действительности ФИО11 изначально нуждалась только лишь в денежных средствах и была готова в качестве обеспечения и гарантии возврата долга заложить принадлежащую ей на праве собственности квартиру в пользу потенциального займодавца, которым выступила ответчик ФИО13, согласившаяся выдать ей денежную сумму.

Факт написания ФИО11 расписки, на что ссылается представитель ответчика ФИО13, при установленных судом конкретных обстоятельствах не влияет на обоснованность исковых требований. При этом подлинник данной расписки для обозрения в суде представлен не был.

Кроме того, в силу пункта 2 статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации, обязательным признаком договора дарения должно служить очевидное намерение передать имущество в качестве дара.

Сторонами не оспаривается тот факт, что ФИО13 никогда в указанную квартиру не вселялась и не делала попыток к этому, не регистрировалась в ней ни по месту жительства, ни по месту пребывания, членом семьи истца не является, будучи совершенно посторонним для ФИО11 человеком, то есть, получив в дар жилое помещение, ответчик ФИО13 не намеревалась использовать его по целевому назначению, как это следует из положений статьи 288 Гражданского кодекса Российской Федерации и части 1 статьи 30 Жилищного кодекса Российской Федерации.

При этом суд обращает внимание на то, что ФИО13, не договорившись в апреле 2016 г. с ФИО11 относительно вопроса о возврате долга, сразу же приняла решение о продаже квартиры третьему лицу – ответчику ФИО15, что также указывает на то, что приобретенная по договору дарения квартира имела непосредственную связь с обязательствами ФИО11 перед ФИО15 и ее дарение ответчику ФИО13 не имело самостоятельного значения.

Доводы о том, что квартира подарена ФИО11 ФИО13 "просто так" суд считает надуманными, поскольку обязательственные отношения, связанные с выдачей займа, о которых дает свои объяснения истец и дарение жилого помещения имеют место в один и тот же период времени и логическим образом связанны именно с денежными обязательствами между сторонами, на которые указывает ФИО11 и установлено судом.

Обращает на себя внимание и тот факт, что согласно сведениям Единого государственного реестра юридических лиц от 22 мая 2017 г., сформированным с официального сайта ФНС России, одним из видом экономической деятельности третьих лиц общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» и общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>», как это следует из отраженного перечня ее видов по ОКВЭД, является, в том числе, деятельность по предоставлению денежных ссуд под залог недвижимого имущества.

В свете изложенного выше заслуживают внимания доводы стороны истца о том, что ФИО11 при заключении сделки заблуждалась в отношении предмета и природы сделки, а также обстоятельств, из наличия которых она с очевидностью для другой стороны исходила, совершая сделку, поскольку считала, что данная сделка сама по себе не приведет к утрате права собственности на квартиру <адрес>, а лишь даст гарантию в выдаче займа в размере <данные изъяты> рублей, что было спровоцировано умышленными действиями ответчика ФИО13, а также сотрудниками общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» и общества с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>», которые при таких обстоятельствах ввели ФИО11 в заблуждение, в том числе относительно своих истинных намерений при заключении спорного договора.

Данные обстоятельства подтверждаются также и тем, что в материалы дела не представлен долговой документ о получении ФИО11 денежных средств, что, в свою очередь, указывает на то, что ответчик ФИО13 не опасалась утратить денежные средства, получив от ФИО11 право собственности на указанную выше квартиру, которую, не достигнув с ней согласия относительно исполнения денежного обязательства, решила немедленно продать. Между тем факт наличия договора № от 30 июля 2015 г., заключенного между обществом с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» и ФИО11, с достоверностью усматривается из совокупности установленных судом письменных доказательств (сообщение СУ УМВД России по Тульской области от 23 мая 2017 г.). При этом из данного сообщения следует, что данный договор представляет собой документ на трех листах, имеет №, тогда как оспариваемый истцом договор дарения представляет собой документ на двух листах и не имеет какого-либо номера.

Более того, ответчики ФИО13 и ФИО15, заблаговременно извещенные о времени и месте рассмотрения дела судом, в судебное заседание не явились, а представляющие их интересы представители не обладали какой-либо конкретной информацией относительно оспариваемых сделок, сославшись на то, что их доверители не признают исковые требования в связи с непредставлением ФИО11 надлежащих доказательств их обоснованности.

Таким образом, суд полагает, что материалы дела содержат достаточные и достоверные доказательства, позволяющие сделать вывод о заключении истцом ФИО11 30 июля 2015 г. с обществом с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» договора займа, подтверждением которого являются, в том числе представленные истцом квитанции к приходному кассовому ордеру.

При этом заимодавец не лишен права на обращение в суд с исковыми требованиями к ФИО11 о взыскании задолженности по договору займа, представив в обоснование исковых требований соответствующие доказательства.

Учитывая изложенное, обращение ФИО11 в регистрирующий орган с целью государственной регистрации перехода права на спорную квартиру само по себе не свидетельствует о том, что она при заключении оспариваемой сделки не находилась под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, что, нашло свое объективное подтверждение в ходе судебного разбирательства.

Кроме того, согласно пункту 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" заявленные требования рассматриваются и разрешаются по основаниям, указанным истцом, а также по обстоятельствам, вынесенным судом на обсуждение в соответствии с частью 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Приведенные выше обстоятельства свидетельствуют одновременно и о том, что стороны, заключив спорный договор дарения квартиры, прикрыли фактически заключенные между ними договор займа и обеспечивающий его надлежащее исполнение заемщиком - договор залога квартиры, что указывает на то, что договор дарения от 30 июля 2015 г., заключенный между ФИО11 и ФИО13, является притворной сделкой и потому ничтожной независимо как от признания ее недействительной судом, так и правовой позиции сторон по делу, в связи с чем как сделка от 30 июля 2015 г., так и последующая сделка от 28 апреля 2016 г. являются ничтожными в силу закона.

Из договора купли-продажи от 28 апреля 2016 г. следует, что на регистрационном учете в квартире <адрес> состоят ФИО11, ФИО10., ФИО5., и ФИО13 гарантирует снятие указанных лиц с регистрационного учета в течение тридцати дней с момента подписания настоящего договора (пункт 4). Между тем, ответчик ФИО15 ни разу не посетил приобретаемое жилое помещение, что не отрицалось его представителем в судебном заседании, что свидетельствует о том, что ФИО15 не предприняты все разумные меры для выяснения правомочий продавца на отчуждение имущества.

При этом ответчик ФИО15 не лишен права обращения в судебные органы за защитой нарушенного права, поскольку право на судебную защиту, вне зависимости от результатов рассмотрения настоящего гражданского дела может быть реализовано в соответствии с Конституцией Российской Федерации и требованиями как Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации, так и Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации путем последующей подачи соответствующих заявлений и жалоб в судебные органы и в органы полиции. Стороны по делу не лишены права при наличии новых объективных результатов расследования их заявлений о совершении в отношении них противоправных действий приводить при подаче нового иска иные доводы, соответствующие результатам уголовного расследования, а также предоставлять письменные и другие доказательства в подтверждение своей позиции.

Также суд учитывает, что в ходе судебного разбирательства было установлено, что брак между истцом ФИО11 и ФИО5 до настоящего времени не расторгнут. Спорное жилое помещение приобретено ФИО11 в период брака, следовательно, при совершении оспариваемой сделки дарения необходимо было получить нотариально удостоверенное согласие супруга ФИО5., и поскольку сделка совершена в отсутствие данного согласия, указанное обстоятельство в силу положений статьи 35 Семейного Кодекса Российской Федерации является самостоятельным основанием для оспаривания сделки в судебном порядке.

Проанализировав вышеизложенные конкретные обстоятельства в их совокупности с учетом норм права, регулирующих спорные правоотношения, изучив обстоятельства совершения оспариваемых сделок и оценив представленные сторонами доказательства, в том числе пояснения участвующих в деле лиц, показания свидетеля, исследованные письменные доказательства, принимая во внимание отсутствие доказательств об очевидности намерения передать имущество в качестве дара исходя из оценки последующего поведения сторон договора, учитывая отсутствие у истца прав на другое жилое помещение, не представления ответчиком ФИО15 доказательств необоснованности исковых требований в части оспаривания договора купли-продажи от 28 апреля 2016 г., также не заявляющего о его добросовестности при приобретении спорного жилого помещения, суд приходит к выводу об удовлетворении исковых требований и применения последствий недействительности сделок.

В соответствии со статьей 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы пропорционально удовлетворенным требованиям.

С учетом требований статьи 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с ответчиков в равных долях подлежат взысканию в пользу истца расходы по уплате государственной пошлины в размере <данные изъяты> рублей. Несение истцом расходов в указанном размере подтверждается материалами дела (чек-ордер от 23 января 2017 г.).

Рассмотрев дело в пределах заявленных и поддержанных в судебном заседании требований, руководствуясь статьями 194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

решил:

исковые требования Пыжовой ЕВ к ФИО13, ФИО15 о признании недействительными договора дарения и договора купли-продажи, применении последствий недействительности сделки, удовлетворить.

Признать недействительным договор дарения квартиры <адрес>, заключенный 30 июля 2015 г. между Пыжовой ЕВ и ФИО13.

Признать недействительным договор купли-продажи квартиры <адрес>, заключенный 28 апреля 2016 г. между ФИО13 и ФИО15.

Прекратить право собственности ФИО15 на квартиру <адрес>.

Признать за Пыжовой ЕВ право собственности на квартиру <адрес>.

Взыскать с ФИО13, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, место рождения: <адрес>, в пользу Пыжовой ЕВ, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, место рождения: г. Тула, расходы по уплате государственной пошлины в размере <данные изъяты> рубля.

Взыскать с ФИО15, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, место рождения: <адрес>, в пользу Пыжовой ЕВ, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, место рождения: <адрес>, расходы по уплате государственной пошлины в размере <данные изъяты> рубля.

Решение может быть обжаловано в апелляционную инстанцию Тульского областного суда путем подачи апелляционной жалобы через Советский районный суд г.Тулы в течение одного месяца со дня принятия решения судом в окончательной форме.

В окончательной форме решение суда принято 02 июня 2017 г.

Председательствующий