Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО2 к акционерному ФИО3 «Научно-производственный комплекс «<данные изъяты>» о взыскании невыплаченных премии, надбавки, компенсации при увольнении, признании недействительным договора о выплате авторского вознаграждения и взыскании невыплаченного вознаграждения за оформленный патент, процентов за нарушение сроков выплаты заработной платы при увольнении,

УСТАНОВИЛ:

ФИО2 обратился в суд с иском, уточненным в порядке ст.39 ГПК РФ, к акционерному ФИО3 «Научно-производственный комплекс «<данные изъяты>» (далее – АО «НПК «<данные изъяты>», работодатель), заявив требования о взыскании невыплаченных премии по результатам достижения ключевых показателей эффективности, надбавки за работу со сведениями, составляющими государственную тайну, компенсации при увольнении на основании ст.279 ТК РФ, признании недействительным договора о выплате авторского вознаграждения и взыскании невыплаченного вознаграждения за оформленный патент, процентов за нарушение сроков выплаты заработной платы при увольнении на основании ст.236 ТК РФ.

В обоснование своих требований ФИО2 ссылался на те обстоятельства, что в период с 26.07.2016г. по 25.02.2021г. являлся генеральным ФИО1 АО «НПК «<данные изъяты>». Заработная плата составляла 90 000 рублей в месяц.

Пунктом 5.3 срочного трудового договора от ДД.ММ.ГГГГ предусмотрено, что по итогам работы АО «НПК «<данные изъяты>» за год руководителю может быть выплачено вознаграждение в соответствии с решением ФИО1 в зависимости от результатов достижения ключевых показателей эффективности пропорционально времени, отработанному руководителем в АО «НПК «<данные изъяты>» на указанной должности. Целевой размер премии руководителя АО «НПК «<данные изъяты>» составляет 1 620 000 рублей. Истцу не была выплачена указанная премия за 2017 год и четыре месяца работы 2018 г. (с ДД.ММ.ГГГГ по 25.04.2018г.).

Пунктом 5.4 срочного трудового договора от ДД.ММ.ГГГГ предусмотрено, что истцу за постоянную работу со сведениями, составляющими государственную тайну, установлена надбавка в размере 40 % от должностного оклада. Истец был допущен к работе со сведениями, составляющими государственную тайну, однако за период с мая 2018 года до момента расторжения трудового договора выплата надбавки не была произведена.

Кроме того, ФИО2 является автором изобретения «Автономный пост технического наблюдения для контроля обстановки на охраняемой территории», оформленного патентом на изобретение от 03.11.2017г. № и патентом на полезную модель от 31.05.2017г. №, на основании которых истец имел право на получение вознаграждения за оформленные патенты. Стоимость патента была определена ответчиком в размере 50 000 руб., однако до настоящего времени вознаграждение не выплачено. При этом, ФИО2 считает договор №ДВ-4-2016, согласно которому истец отказался от получения вознаграждения за изобретение, недействительным, поскольку это нарушает права истца как изобретателя; договор подписан ФИО2 и как генеральным ФИО1, и как физическим лицом, значит она заключена в нарушение п.3 ст.182 ГК РФ.

Приказом от ДД.ММ.ГГГГ№ л/с истец был уволен с должности генерального ФИО1 в соответствии с п.4 ч.1 ст.83 ТК РФ. В день увольнения истцу были выданы справки по форме 2-НДФЛ за 2016, 2017, 2018, 2020, 2021 гг., трудовая книжка и расчетный листок за июль 2021 года, однако расчет в день увольнения произведен не был.

Кроме того, при увольнении не была выплачена компенсация, установленная положениями ст.279 ТК РФ.

Учитывая изложенное, ФИО2 предъявил к АО «ГПК «<данные изъяты>» следующие требования:

взыскать:

- невыплаченную премию (вознаграждение) по результатам достижения ключевых показателей эффективности за период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в размере 1 620 000 руб., за период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ – 540 000 руб. (1620000/12*4);

- невыплаченную надбавку за работу со сведениями, составляющими государственную тайну, за период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в размере 1404000 руб.;

- невыплаченную компенсацию при досрочном расторжении трудового договора в размере 270 000 руб. на основании ст. 279 ТК РФ (90000*3);

- невыплаченное вознаграждение за оформленный патент от ДД.ММ.ГГГГ№ в размере 50 000 руб.;

- проценты за нарушение работодателем срока выплат, причитающихся работнику при увольнении, на основании ст.236 ТК РФ в размере 137 428,87 руб.;

2. признать договор №ДВ-4-2016 от ДД.ММ.ГГГГ недействительным.

Истец ФИО2 и его представители ФИО6 и ФИО11, действовавшие на основании доверенностей, в судебном заседании исковые требования поддержали в полном объеме по доводам, изложенным в уточненном исковом заявлении.

Представитель ответчика ФИО10 в судебном заседании исковые требования не признал по доводам, изложенным в письменных возражениях на иск. Согласно позиции ответчика, ФИО2 действительно с 26.07.2016г. являлся генеральным ФИО1 АО «НПК «<данные изъяты>». В связи с невозможностью фактически исполнять обязанности генерального ФИО1, Протоколом ФИО1 АО «НПК «<данные изъяты>» от 16.05.2018г. № полномочия ФИО2 были приостановлены. Решением единственного акционера от ДД.ММ.ГГГГ№ полномочия и трудовой договор с генеральным ФИО1ФИО2 досрочно прекращены 21.02.2021г. в связи с осуждением к наказанию, исключающему продолжение прежней работы, в соответствии с приговором суда. При увольнении ФИО2 были выплачены все причитающиеся ему выплаты.

Относительно заявляемого ко взысканию вознаграждения по результатам достижения ключевых показателей эффективности за 2017 год, то в отношении истца решение о выплате ему вознаграждения за 2017 год ФИО1 АО «НПК «<данные изъяты>» не принималось. За 2018 год размер премии был уменьшен на 100 %, поскольку в результате действий истца АО «НПК «<данные изъяты>» было привлечено к административной ответственности по ст.19.28 КоАП РФ с назначением наказания в виде штрафа в размер 20 000 000 руб., размер которого в результате обжалования был уменьшен до 10 000 000 руб.

Что касается требования о выплате надбавки за работу со сведениями, составляющими государственную тайну, то в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ истец не осуществлял свои трудовые функции, следовательно, не работал и со сведениями, составляющими государственную тайну. В связи с чем, надбавка не начислялась и выплате не подлежит.

Требование о выплате вознаграждения на основании ст. 279 ТК РФ также удовлетворению не подлежит, поскольку такая премия может быть выплачена только при отсутствии виновных действий руководителя организации. Тогда как ФИО2 был уволен в связи с осуждением к наказанию, исключающему продолжение прежней работы, в соответствии с приговором суда, вступившим в законную силу.

По поводу требования о выплате вознаграждения за изобретение, то ответчик указывает на договор № ДВ-4-2016 от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому автор вознаграждения не получает.

Принимая во внимание, что при увольнении истцу была в полном объеме произведена выплата всех причитающихся сумм, то оснований для взыскания процентов в соответствии со ст.236 ТК РФ не имеется.

Кроме того, представителем ответчика было заявлено о пропуске ФИО2 срока исковой давности по всем требованиям: годовая премия за эффективность работы выплачивается в мае-июне текущего года, следовательно, о невыплате такой премии ФИО2 должен был узнать не позднее июля 2018 года (за премию 2017 года) и не позднее июля 2019 года (за премию 2018 года); надбавка за работу со сведениями, составляющими государственную тайну, выплачивается вместе с заработной платой ежемесячно, заработная плата в АО «НПК «<данные изъяты>» выплачивается 18 и 3 числа, следовательно, истец знал или должен был узнать о невыплате надбавки в каждый месяц в день выплаты заработной платы. Также истцом пропущен срок исковой давности для признания договора от ДД.ММ.ГГГГ недействительным и по требованию о взыскании вознаграждения за изобретение. В то время как исковое заявление подано только ДД.ММ.ГГГГ, т.е. с нарушением срока, установленного положениями ст.392 ТК РФ и ст.196 ГК РФ.

ФИО2 на заявление ответчика о пропуске срока возражал, указывая на то, что с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ он сначала был заключен под стражу, а затем отбывал наказание в виде лишения свободы. Следовательно, истец не мог знать о неначислении заработной платы и надбавок, мобильным телефоном пользоваться запрещено было, расчетных листков не получал. Ответчик намеренно затягивал сроки выплат, так ДД.ММ.ГГГГ от имени истца адвокат ФИО7 направила заявление единственному акционеру АО «НПК «<данные изъяты>» о рассмотрении вопроса о досрочном расторжении трудового договора и выплате всех причитающихся сумм, ДД.ММ.ГГГГ был получен ответ с предложением обсудить возможность и условия увольнения в рабочем порядке, но до ДД.ММ.ГГГГ никаких предложений не поступило. В дальнейшем последовала переписка с ответчиком, который только говорил о возможности выплате премии за 2017 год в случае принятия соответствующего решения ФИО1, но никаких доказательств невыполнения истцом ключевых показателей не представил. При изложенных обстоятельствах ФИО2 полагает, что о нарушении своих прав он узнал только в день увольнения. Вместе с тем, если судом будет установлен пропуск срока на обращение в суд за защитой своих трудовых прав ФИО2 просил признать причины пропуска уважительными и восстановить такой срок.

Ознакомившись с позициями сторон, изучив письменные доказательства, представленные в материалы дела, суд приходит к следующим выводам.

Статьей 37 Конституции РФ установлено, что каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации и не ниже установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда, а также право на защиту от безработицы.

В соответствии со ст.15 ТК РФ трудовые отношения - отношения, основанные на соглашении между работником и работодателем о личном выполнении работником за плату трудовой функции (работы по должности в соответствии со штатным расписанием, профессии, специальности с указанием квалификации; конкретного вида поручаемой работнику работы) в интересах, под управлением и контролем работодателя, подчинении работника правилам внутреннего трудового распорядка при обеспечении работодателем условий труда, предусмотренных трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, трудовым договором.

Согласно ст.21 ТК РФ работник имеет право на своевременную и в полном объеме выплату заработной платы в соответствии со своей квалификацией, сложностью труда, количеством и качеством выполненной работы.

Статьей 22 ТК РФ установлено, что работодатель обязан выплачивать в полном размере причитающуюся работникам заработную плату в сроки, установленные в соответствии с настоящим Кодексом, коллективным договором, правилами внутреннего трудового распорядка, трудовыми договорами.

В силу ст.129 ТК РФ под заработной платой понимается вознаграждение за труд в зависимости от квалификации работника, сложности, количества, качества и условий выполняемой работы, а также компенсационные выплаты (доплаты и надбавки компенсационного характера, в том числе за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных, работу в особых климатических условиях и на территориях, подвергшихся радиоактивному загрязнению, и иные выплаты компенсационного характера) и стимулирующие выплаты (доплаты и надбавки стимулирующего характера, премии и иные поощрительные выплаты).

На основании ст.135 ТК РФ заработная плата работнику устанавливается трудовым договором в соответствии с действующими у данного работодателя системами оплаты труда.

В соответствии ст.136 ТК РФ заработная плата выплачивается не реже чем каждые полмесяца в день, установленный правилами внутреннего трудового распорядка, коллективным договором, трудовым договором. Для отдельных категорий работников федеральным законом могут быть установлены иные сроки выплаты заработной платы.

Исходя из общепризнанных принципов и норм международного права и в соответствии с Конституцией РФ одним из основных принципов правового регулирования трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений признается обеспечение права каждого работника на выплату заработной платы своевременно и в полном размере.

Согласно ст.140 ТК РФ при прекращении трудового договора выплата всех сумм, причитающихся работнику от работодателя, производится в день увольнения работника. Если работник в день увольнения не работал, то соответствующие суммы должны быть выплачены не позднее следующего дня после предъявления уволенным работником требования о расчете. В случае спора о размерах сумм, причитающихся работнику при увольнении, работодатель обязан в указанный в настоящей статье срок выплатить не оспариваемую им сумму.

В ходе судебного разбирательства по делу установлено следующее.

ДД.ММ.ГГГГ между АО «НПК «<данные изъяты>» и ФИО2 заключен срочный трудовой договор, согласно которому ФИО2 был принят на работу в АО «НПК «<данные изъяты>» на должность генерального ФИО1 на срок 5 лет. В этот же день издан приказ № о назначении ФИО2 генеральным ФИО1.

ДД.ММ.ГГГГ решением ФИО1 АО «НПК «<данные изъяты>», утвержденного в протоколе №, полномочия единоличного исполнительного органа – генерального ФИО1 АО «НПК «<данные изъяты>» ФИО2 приостановлены с ДД.ММ.ГГГГ.

ДД.ММ.ГГГГ единственным акционером АО «НПК «<данные изъяты>» - Акционерным ФИО3 «Атомный энергопромышленный комплекс» принято решение о досрочном прекращении полномочий единоличного исполнительного органа- прекращении трудового договора с генеральным ФИО1ФИО2ДД.ММ.ГГГГ в связи с осуждением к наказанию, исключающему продолжение прежней работы, в соответствии с приговором суда, вступившим в законную силу (п.4 ч.1 ст.83 ТК РФ). В этот же день издан приказ № л/с о прекращении (расторжении) трудового договора с работником (увольнении).

В соответствии с приговором Киевского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГФИО2 признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.5 ст. 291 УК РФ, и ему назначено наказание в виде лишения свободы на срок 5 лет со штрафом в сумме 1 000 000 руб. с лишением права занимать руководящие должности в коммерческих и государственных структурах на 3 года, с отбыванием лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Апелляционным определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Крым от ДД.ММ.ГГГГ приговор Киевского районного суда от ДД.ММ.ГГГГ изменен: срок наказания в виде лишения свободы снижен до 4-х лет, наказания в виде штрафа и лишения права занимать руководящие должности в коммерческих и государственных структурах на 3 года исключены.

Также ДД.ММ.ГГГГ с ФИО2 был произведен расчет: согласно расчетному листку за июль 2021 года истцу было начислено 69 898,60 руб., удержано НДФЛ в размере 8 726 руб. и выплачено 61 172,60 руб., что подтверждается платежным поручением № от 21.07.2021г.

Обращаясь в суд с настоящим иском, ФИО2 утверждает, что расчет с ним произведен не в полном объеме, ему не выплачены: надбавка за работу со сведениями, составляющими государственную тайну, за период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ; премия (вознаграждение) по результатам достижения ключевых показателей эффективности за 2017 год и ДД.ММ.ГГГГ; компенсация при досрочном расторжении трудового договора на основании ст. 279 ТК РФ; вознаграждение за оформленный патент от ДД.ММ.ГГГГ№.

Рассматривая требование о взыскании надбавки за работу со сведениями, составляющими государственную тайну, суд приходит к следующим выводам.

В силу абзаца 2 части 6 статьи 21 Закона Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ№ «О государственной тайне» если работник организации допущен к работе со сведениями, составляющими государственную тайну, работодатель обязан выплачивать ему процентную надбавку к заработной плате в зависимости от степени секретности сведений, к которым он имеет доступ.

В соответствии с положениями Постановления Правительства РФ от ДД.ММ.ГГГГ№ «О предоставлении социальных гарантий гражданам, допущенным к государственной тайне на постоянной основе, и сотрудникам структурных подразделений по защите государственной тайны» ежемесячная процентная надбавка выплачивается за счет утвержденного в установленном порядке фонда оплаты труда.

В соответствии с разделом 3 Положения по оплате труда работников АО «НПК «<данные изъяты>», утвержденного приказом №-П от ДД.ММ.ГГГГ, структура оплаты труда работников включает в себя среди прочего другие выплаты и надбавки, установленные и гарантируемые действующим законодательством Российской Федерации.

Согласно п.5.4 трудового договора, заключенного между сторонами, истцу за постоянную работу со сведениями, составляющими государственную тайну, выплачивается надбавка в размере 40% от должностного оклада. Пунктом 5.1 трудового договора истцу был установлен должностной оклад в размере 90 000 руб.

Как установлено судом полномочия ФИО2 как генерального ФИО1 были приостановлены с ДД.ММ.ГГГГ, поскольку, как следует из приговора Киевского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, в отношении ФИО2 было возбуждено уголовное дело и с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГФИО2 находился под стражей, с ДД.ММ.ГГГГ до ДД.ММ.ГГГГ – под домашним арестом, ДД.ММ.ГГГГ мера пресечения изменена на заключение под стражу до вступления приговора в законную силу. ДД.ММ.ГГГГ приговор вступил в законную силу и до ДД.ММ.ГГГГ истец отбывал наказание в виде лишения свободы в ФКУ ИК№ России по <адрес>, откуда был освобожден условно-досрочно.

Из указанных обстоятельств следует, что еще ранее принятия ФИО1 АО «НПК «<данные изъяты>» решения о приостановлении полномочий генерального ФИО1ФИО2 с ДД.ММ.ГГГГ, истец перестал выполнять свои трудовые функции и, следовательно, работу со сведениями, составляющими государственную тайну, не осуществлял.

Кроме того, из представленных справок по форме 2-НДФЛ следует, что с мая 2018 года ФИО2 заработная плата не начислялась. Сумма в размере 210433,93 руб. за май 2018 года имеет код дохода 2012 - «суммы отпускных выплат». Соответственно, надбавка за постоянную работу со сведениями, составляющими государственную тайну, в размере 40 % от должностного оклада, будучи зависимой от оклада, также не начислялась.

При указанных обстоятельствах, требование ФИО2 об обязании ответчика выплатить указанную надбавку является необоснованным, а потому не подлежащим удовлетворению. При этом требований о взыскании заработной платы в форме оклада за период с ДД.ММ.ГГГГ до ДД.ММ.ГГГГ истцом не заявляется.

Рассматривая требование ФИО2 о взыскании невыплаченной премии (вознаграждения) по результатам достижения ключевых показателей эффективности за период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, суд приходит к следующим выводам.

В силу 2 ст. 135 ТК РФ системы оплаты труда, включая размеры тарифных ставок, окладов (должностных окладов), доплат и надбавок компенсационного характера, в том числе за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных, системы доплат и надбавок стимулирующего характера и системы премирования, устанавливаются коллективными договорами, соглашениями, локальными нормативными актами в соответствии с трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права.

В соответствии с разделом 3 Положения по оплате труда работников АО «НПК «<данные изъяты>», утвержденного приказом №-П от ДД.ММ.ГГГГ (далее – Положение), структура оплаты труда работников включает в себя среди прочего годовую премию по КПЭ – устанавливается для всех работников, в том числе не имеющих карт КПЭ, кроме случаев, предусмотренных настоящим Положением, когда предприятие может заменить годовую премию по КПЭ оперативной премией или проектной премией.

При этом, годовая премия по КПЭ относится к стимулирующей переменной выплате за достижение КПЭ за календарный год (раздел 2 Положения).

Согласно п.5.3 трудового договора от 26.07.2016г., заключенного между сторонами, по итогам работы ФИО3 за год руководителю может быть выплачено вознаграждение в соответствии с решением ФИО1 в зависимости от результатов достижения ключевых показателей эффективности (далее- КПЭ), утвержденных в установленном порядке. Вознаграждение выплачивается по результатам достижения КПЭ пропорционально времени, отработанному руководителем в ФИО3 на указанной должности. Целевой размер премии руководителя ФИО3 составляет 1 620 000 руб.

Порядок и условия выплаты годовой премии по КПЭ установлены в разделе 8 Положения. В соответствии с п.ДД.ММ.ГГГГ выплата годовых премий осуществляется, как правило, в апреле-мае года, следующего за отчетным. Ответственным подразделением за расчет годовых премий является отдел по управлению персоналом (п.8.5.1). Окончательный размер премии для генерального ФИО1 утверждает руководитель управляющей компании дивизиона/Дирекции по согласованию с УРП.

В соответствии с п.п.ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ Устава АО «НПК «Дедал» к компетенции ФИО1 относится: поощрение генерального ФИО1 в соответствии с трудовым законодательством РФ; утверждение значений КПЭ ФИО3 (генерального ФИО1); утверждение отчетов генерального ФИО1 о результатах деятельности ФИО3, о достижении КПЭ ФИО3 (генерального ФИО1); определение размера вознаграждения генерального ФИО1 по результатам отчетного года.

Как указывает представитель ответчика, Отделом по управлению персоналом был произведен расчет годовой премии за достижение КПЭ генеральным ФИО1 за 2017 год. Однако Госкорпорацией «Росатом» окончательный расчет премии в отношении ФИО2 не был утвержден, в связи с чем решение о выплате ФИО2 годовой премии за достижение КПЭ за 2017 год ФИО1 не принималось, что подтверждается данными, содержащимися в справке по форме 2-НДФЛ за 2018 год.

В соответствии с п.п. 9.2, 9.3 Положения об оплате труда, в случаях совершения работниками действий (бездействия), противоречащим интересам Корпорации/предприятия, примерный перечень которых приведен в приложении № к настоящему Положению, годовые премии по КПЭ могут быть уменьшены предприятием в размерах, указанных в нем. Уменьшение годовой премии по КПЭ производится за тот период оценки, в котором были совершены действие (бездействие), противоречащее интересам Госкорпорации «Росатом», предприятия. В Приложении № в п.11 указано на такое нарушение, как совершение иных хозяйственных операций, которые привели к привлечению организации к бюджетной, административной, налоговой ответственности, и для руководителя размер уменьшения составляет 100%.

На основании постановления № от ДД.ММ.ГГГГ мирового судьи судебного участка № Киевского судебного района <адрес> Республики Крым АО «НПК «Дедал» привлечено к административной ответственности за совершение правонарушения, предусмотренного ч.2 ст.19.28 КоАП РФ, и ему назначено наказание в виде штрафа в размере 20 000 000 руб. При этом судом установлено, что от имени ФИО3 действовал генеральный ФИО1ФИО2

Решением Киевского районного суда <адрес> от 29.01.2019г. № г. постановление мирового судьи изменено в части снижения размера штрафа до 10 000 000 руб.

При указанных обстоятельствах годовая премия по КПЭ за 2018 год ФИО2 была уменьшена работодателем на 100%, в связи с чем не начислялась.

Таким образом, требование о взыскании годовой премии по КПЭ также удовлетворению не подлежит.

Доводы стороны истца о несогласии с отсутствием решения вышестоящего руководства о начислении ФИО2 годовой премии за достижение КПЭ за 2017 г. и ДД.ММ.ГГГГ судом не принимаются, поскольку являются субъективным выражением истца оценки своей деятельности. В то время как, начисление и выплата премии по итогам работы за год, которая является стимулирующей переменной выплатой, относится исключительно к прерогативе работодателя, не является гарантированной выплатой и начисляется работникам на основании приказа работодателя, который в отношении истца не издавался. Доказательств обратного суду не представлено.

Относительно требования о взыскании компенсации при увольнении руководителя в размере 3-х окладов (90000*3=270 000 руб.), суд исходит из следующего.

Особенности регулирования труда руководителя организации, связанные с применением дополнительных оснований прекращения заключенного с ним трудового договора, установлены ст. 278 Трудового кодекса Российской Федерации, в соответствии с п. 2 которой помимо оснований, предусмотренных данным Кодексом и иными федеральными законами, трудовой договор с руководителем организации прекращается в связи с принятием уполномоченным органом юридического лица, либо собственником имущества организации, либо уполномоченным собственником лицом (органом) решения о прекращении трудового договора.

По смыслу положений п. 2 ст. 278 Трудового кодекса Российской Федерации в его взаимосвязи со ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации, при расторжении трудового договора с руководителем организации по решению уполномоченного органа юридического лица либо собственника имущества организации, либо уполномоченного собственником лица или органа (далее - собственника) не требуется указывать те или иные конкретные обстоятельства, подтверждающие необходимость прекращения трудового договора.

Так досрочное расторжение трудового договора с руководителем может потребоваться в связи с изменением положения собственника имущества организации как участника гражданских правоотношений по причинам, установить исчерпывающий перечень которых заранее невозможно, либо со сменой стратегии развития бизнеса, либо в целях повышения эффективности управления организацией и т.п.

В пункте 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ№ «О некоторых вопросах, возникших у судов при применении законодательства, регулирующего труд руководителя организации и членов коллегиального исполнительного органа организации» разъяснено, что судам необходимо иметь в виду, что пунктом 2 статьи 278 ТК РФ допускается возможность прекращения трудового договора с руководителем организации по решению собственника имущества организации, уполномоченного лица (органа) без указания мотивов принятия решения. По названному основанию с руководителем организации может быть прекращен трудовой договор, заключенный как на неопределенный срок, так и на определенный срок, в том числе когда срочный трудовой договор на основании части четвертой статьи 58 ТК РФ считается заключенным на неопределенный срок.

Статьей 279 ТК РФ предусмотрено, что в случае прекращения трудового договора с руководителем организации в соответствии с пунктом 2 части первой статьи 278 настоящего Кодекса при отсутствии виновных действий (бездействия) руководителя ему выплачивается компенсация в размере, определяемом трудовым договором, но не ниже трехкратного среднего месячного заработка, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Кодексом.

Между тем, из материалов дела следует, что основанием увольнения ФИО2 явилось не безмотивационное решение уполномоченного органа работодателя (т.е. п.2 ч.1 ст.278 ТК РФ), а п.4 ч.1 ст.83 ТК РФ - осуждение работника к наказанию, исключающему продолжение прежней работы, в соответствии с приговором суда, вступившим в законную силу. Указанное основание увольнения отражено и в решении единственного акционера, и в приказе об увольнении, и в трудовой книжке истца.

Поскольку увольнение истца произведено по п. 4 ч. 1 ст. 83 ТК РФ, а не по п. 2 ст. 278 ТК РФ, то требования ФИО2 о взыскании компенсации в соответствии со ст. 279 ТК РФ удовлетворению не подлежат.

Рассматривая исковые требования о взыскании неустойки за нарушение срока выплаты причитающихся истцу сумм, суд не находит правовых оснований для их удовлетворения, исходя из следующего.

В соответствии со ст.142 ТК РФ работодатель и (или) уполномоченные им в установленном порядке представители работодателя, допустившие задержку выплаты работникам заработной платы и другие нарушения оплаты труда, несут ответственность в соответствии с настоящим Кодексом и иными федеральными законами.

Согласно ст.236 ТК РФ при нарушении работодателем установленного срока соответственно выплаты заработной платы, оплаты отпуска, выплат при увольнении и (или) других выплат, причитающихся работнику, работодатель обязан выплатить их с уплатой процентов (денежной компенсации) в размере не ниже одной сто пятидесятой действующей в это время ключевой ставки Центрального банка Российской Федерации от не выплаченных в срок сумм за каждый день задержки начиная со следующего дня после установленного срока выплаты по день фактического расчета включительно. При неполной выплате в установленный срок заработной платы и (или) других выплат, причитающихся работнику, размер процентов (денежной компенсации) исчисляется из фактически не выплаченных в срок сумм.

Поскольку факт наличия задолженности по заработной плате судом не установлен, как не установлен и факт нарушения ответчиком сроков выплат, причитающихся при увольнении, то с АО «НПК «<данные изъяты>» в пользу ФИО2 проценты, установленные со ст.236 ТК РФ, взысканию не подлежат.

Рассматривая взаимосвязанные исковые требования о взыскании вознаграждения за оформленный патент от ДД.ММ.ГГГГ№ в размере 50 000 руб. и о признании недействительным договора №ДВ-4-2016 от ДД.ММ.ГГГГ о выплате автору объекта интеллектуальной собственности - «Автономный пост технического наблюдения для контроля обстановки на охраняемой территории», суд приходит к следующим выводам.

Согласно представленного в материалы дела патента на изобретение № «Автономный пост технического наблюдения для контроля обстановки на охраняемой территории» патентообладателем является АО «НПК «<данные изъяты>», авторами – ФИО8, ФИО9 и ФИО2; заявка № подана в Роспатент ДД.ММ.ГГГГ; дата государственной регистрации в Государственном реестре изобретений РФ – ДД.ММ.ГГГГ; срок действия исключительного права на изобретение истекает ДД.ММ.ГГГГ.

Статья 1370 Гражданского кодекса Российской Федерации определяет понятия служебное изобретение, служебная полезная модель, служебный промышленный образец.

Так, изобретение, полезная модель или промышленный образец, созданные работником в связи с выполнением своих трудовых обязанностей или конкретного задания работодателя, признаются соответственно служебным изобретением, служебной полезной моделью или служебным промышленным образцом (пункт 1).

Право авторства на служебное изобретение, служебную полезную модель или служебный промышленный образец принадлежит работнику (автору) (пункт 2).

Исключительное право на служебное изобретение, служебную полезную модель или служебный промышленный образец и право на получение патента принадлежат работодателю, если трудовым или гражданско-правовым договором между работником и работодателем не предусмотрено иное (пункт 3).

На момент подачи заявки в Роспатент (ДД.ММ.ГГГГ) действовало Постановление Правительства Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ№ «Об утверждении Правил выплаты вознаграждения за служебные изобретения, полезные модели и промышленные образцы» (утратило силу с ДД.ММ.ГГГГ).

В соответствии с п. 2 Правил за создание служебного изобретения вознаграждение должно составлять 30 процентов средней заработной платы работника, являющегося автором служебного изобретения, за последние 12 календарных месяцев, которая исчисляется на дату подачи работодателем заявки на получение патента на изобретение.

Указанная выплата в зависимости от оснований возникновения права работника на вознаграждение осуществляется работодателем единовременно не позднее 2 месяцев со дня получения работодателем патента на служебное изобретение либо не позднее 18 месяцев с даты подачи заявки на получение патента на изобретение в случае, если работодатель не получил патент по поданной им заявке по зависящим от него причинам.

Между тем, ДД.ММ.ГГГГ между АО «НПК «<данные изъяты>» и автором изобретения ФИО2 заключен договор №ДВ-4-2016 о выплате автору объекта интеллектуальной собственности - «Автономный пост технического наблюдения для контроля обстановки на охраняемой территории», на который поданы заявки, в том числе, изобретение – заявка № от ДД.ММ.ГГГГ, вознаграждения за создание и использование данного объекта. Стороны договорились, что созданное автором (ФИО2) изобретение является служебным, в связи с чем АО «НПК «<данные изъяты>» принадлежит исключительное право на данный объект интеллектуальной собственности, а автору принадлежит право авторства и право на вознаграждение, определяемое данным договором. За создание и использование объекта интеллектуальной собственности автор вознаграждения не получает.

Заявляя требование о признании указанного договора недействительным, истец указывает на то, что договор заключен в нарушение положений ст. 182 ГК РФ, поскольку подписан ФИО2 и как генеральным ФИО1 АО «НПК «<данные изъяты>», и как физическим лицом – автором изобретения.

По смыслу п. 1 ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации оспоримая сделка признается недействительной по решению суда, а ничтожная сделка изначально является недействительной независимо от того, признает ли ее недействительной суд.

В пункте 73 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ№ «О применении судами некоторых положений раздела 1 части 1 Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, по общему правилу является оспоримой (пункт 1 статьи 168 Кодекса).

Оспоримый характер сделки представителя от имени представляемого в отношении себя лично и возможность признания такой сделки недействительной по иску представляемого закреплен в абзаце 2 пункта 3 статьи 182 ГК РФ.

В соответствии с пунктом 3 статьи 182 Гражданского кодекса Российской Федерации представитель не может совершать сделки от имени представляемого в отношении себя лично, а также в отношении другого лица, представителем которого он одновременно является, за исключением случаев, предусмотренных законом. Сделка, которая совершена с нарушением данных правил, и на которую представляемый не дал согласия, может быть признана судом недействительной по иску представляемого, если она нарушает его интересы. Нарушение интересов представляемого предполагается, если не доказано иное.

Так как сделка представителя далеко не всегда нарушает интересы представляемого, который может выразить согласие на то, чтобы освободить представителя от ограничений, налагаемых на него в абзаце первом пункта 3 статьи 182 ГК РФ, условием (критерием), позволяющим оспорить сделку, следует считать нарушение интересов представляемого.

В силу абзаца 2 пункта 3 статьи 182 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная ФИО1 юридического лица от имени последнего в отношении себя лично, может быть признана недействительной, только если она нарушает интересы юридического лица.

Правом на оспаривание сделки по основанию абз. 2 п. 3 ст. 182 Гражданского кодекса Российской Федерации обладает только представляемый, в данном случае АО «НПК «<данные изъяты>», которое требований о признании договора №ДВ-4-2016 г. от ДД.ММ.ГГГГ недействительным в силу нарушения его прав не заявляло. Заключение договора между ФИО3 и его генеральным ФИО1 как физическим лицом по общему правилу закону не противоречит.

Таким образом, оснований для признания договора недействительным и для взыскания вознаграждения за изобретение суд не усматривает, поскольку ФИО2 в добровольном порядке отказался от причитающегося ему вознаграждения. Порока воли судом не установлено.

Кроме того, стороной ответчика заявлено о пропуске истцом срока исковой давности в отношении требования о признании сделки недействительной.

В п. 2 ст. 181 ГК РФ установлено, что срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (п. 1 ст. 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Из материалов дела следует, что срок исковой давности по требованию о признании договора недействительным начал свое течение ДД.ММ.ГГГГ, поскольку ФИО2 лично подписал указанный договор, следовательно, обо всех условиях сделки был оповещен в день ее совершения.

В силу положений п.2 ст.181 ГК РФ срок исковой давности закончился ДД.ММ.ГГГГ, в то время как с исковым требованием о признании оспоримой сделки недействительной ФИО2 обратился только ДД.ММ.ГГГГ, т.е. за пределами установленного законом срока для оспаривания договора.

Также стороной ответчика было заявлено и о пропуске истцом срока, установленного ч.2 ст.392 ТК РФ.

В соответствии с ч.2 ст.392 ТК РФ за разрешением индивидуального трудового спора о невыплате или неполной выплате заработной платы и других выплат, причитающихся работнику, он имеет право обратиться в суд в течение одного года со дня установленного срока выплаты указанных сумм, в том числе в случае невыплаты или неполной выплаты заработной платы и других выплат, причитающихся работнику при увольнении.

Согласно Положения об оплате труда работников АО «НПК «<данные изъяты>» надбавка за работу со сведениями, составляющими государственную тайну, выплачивается ежемесячно в дни выплаты заработной платы. В соответствии с п.2.1 Коллективного договора заработная плата выплачивается в АО «НПК <данные изъяты>» 18 и 3 числа месяца.

Следовательно, с требованием о взыскании надбавки за работу со сведениями, составляющими государственную тайну, ФИО2 мог обратиться в срок до ДД.ММ.ГГГГ, поскольку с мая 2018 года ему перестали начислять заработную плату и надбавки различного характера из-за приостановления его полномочий как генерального ФИО1, и не получив ДД.ММ.ГГГГ заработную плату за май 2018 года, ФИО2 узнал о невыплате испрашиваемой ко взысканию надбавки.

Согласно Положения об оплате труда работников АО «НПК «<данные изъяты>» выплата годовой премии по КПЭ осуществляется в мае-июне года, следующего за отчетным.

Следовательно, годовая премия по КПЭ за 2017 г. должна была быть выплачена не позднее июля 2018 года, за 2018 год – не позднее июля 2019 года.

Соответственно, с требованиями о взыскании годовой премии за 2017 год ФИО2 мог обратиться в суд в срок не позднее июля 2019 года, о взыскании годовой премии за 2018 год – не позднее июля 2020 года.

Согласно штемпеля отделения связи на почтовом конверте, в котором поступил иск ФИО2, исковое заявление подано в суд ДД.ММ.ГГГГ, т.е. за пределами срока, установленного ч.2 ст.392 ТК РФ.

При пропуске по уважительным причинам сроков, установленных ч.ч. 1, 2 и 3 ст. 392 ТК РФ, они могут быть восстановлены судом (ч. 4 ст. 392 ТК РФ).

В абзаце пятом п. 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ№ «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» разъяснено, что в качестве уважительных причин пропуска срока обращения в суд могут расцениваться обстоятельства, препятствовавшие данному работнику своевременно обратиться с иском в суд за разрешением индивидуального трудового спора (например, болезнь истца, нахождение его в командировке, невозможность обращения в суд вследствие непреодолимой силы, необходимость осуществления ухода за тяжелобольными членами семьи).

Заявляя ходатайство о восстановлении пропущенного срока, ФИО2 в качестве уважительных причин указывает нахождение его под стражей в следственном изоляторе и отбывание наказания в виде лишения свободы в исправительном учреждении, что исключало получение информации об отсутствии выплат и своевременность обращения в суд за защитой своих трудовых прав.

Между тем, само по себе нахождение лица под стражей и в местах лишения свободы не свидетельствует об отсутствии у него возможности обратиться в суд за разрешением индивидуального служебного спора в установленный Трудовым кодексом Российской Федерации срок.

Положениями статьи 91 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации (для осужденных к лишению свободы) и статей 15, 20 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» (для подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений) предусмотрены гарантии обеспечения соблюдения прав подозреваемых, обвиняемых и осужденных, находящихся в местах содержания под стражей, в частности им разрешается вести переписку с родственниками и иными лицами без ограничения числа получаемых и отправляемых телеграмм и писем, получать и отправлять за счет собственных средств письма, почтовые карточки и телеграммы без ограничения их количества.

В нарушение положений ст.56 ГПК РФ ФИО2 не представлено доказательств, подтверждающих, что ФИО2, находясь в местах содержания под стражей, был лишен возможности обратиться в суд за защитой нарушенных трудовых прав как лично, так и через своего представителя путем подачи соответствующего иска. Кроме того, ФИО2 воспользовался правом на обращение в суд с целью обжалования вынесенного в отношении него приговора суда; с целью разъяснения приговора суда; ДД.ММ.ГГГГФИО2 выдал нотариальную доверенность на имя ФИО11 на представление его интересов в различных организациях и учреждениях. Более того, в письме, адресованном в АО «<данные изъяты>» ДД.ММ.ГГГГ, от адвоката ФИО7 указано, что ФИО7 оказывает юридическую помощь ФИО2 на основании соглашения с ДД.ММ.ГГГГ.

При этом, суд учитывает, что ранее ДД.ММ.ГГГГ истец ни лично, ни через представителей с какими-либо требованиями к работодателю не обращался.

Таким образом, обстоятельства, свидетельствующие об отсутствии у ФИО2 в течение более трех лет, исходя из гарантий обеспечения соблюдения прав подозреваемых, обвиняемых и осужденных, находящихся в местах содержания под стражей, возможности обратиться к работодателю с целью выяснения вопроса о выплате премий, надбавок и вознаграждений, а также в суд за защитой нарушенных трудовых прав в период его нахождения под стражей и в местах лишения свободы, судом не выявлены.

Принимая во внимание все вышеизложенное, суд приходит к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований ФИО2 о взыскании с АО «НПК «<данные изъяты>» задолженности по заработной плате и выплат, причитающихся при увольнении, поскольку в ходе судебного разбирательства не нашел своего подтверждения факт нарушения ответчиком трудовых прав истца.

Руководствуясь ст.ст.194-198 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

В удовлетворении исковых требований ФИО2 к акционерному ФИО3 «Научно-производственный комплекс «<данные изъяты>» о взыскании невыплаченных премии, надбавки, компенсации при увольнении, признании недействительным договора о выплате авторского вознаграждения и взыскании невыплаченного вознаграждения за оформленный патент, процентов за нарушение сроков выплаты заработной платы при увольнении – отказать.

Решение суда может быть обжаловано в апелляционном порядке в Московский областной суд через Дубненский городской суд в течение одного месяца со дня его изготовления в окончательной форме.

Судья

Решение суда изготовлено в окончательной форме ДД.ММ.ГГГГ.

Судья