Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании дело по иску ФИО1 к ФИО2 о взыскании задолженности по договору купли-продажи имущества, процентов за пользование чужими денежными средствами, по встречному иску ФИО2 к ФИО1 о расторжении договора купли-продажи имущества, о признании недействительным акта приёма-передачи имущества,

установил:

ФИО1 обратился в суд с иском о взыскании с ФИО2 стоимости товара, переданного по договору купли-продажи имущества /спортивного инвентаря/ от 06.04.2018 в размере 7 875 000 руб., а также процентов за пользование данными денежными средствами за период с 06.04.2018 по 09.09.2019 в сумме 820 465,63 руб., а также просил возместить расходы по оплате государственной пошлины за подачу данного иска в размере 51 677,32 руб.

В обоснование иска указано, что по условиям договора купли-продажи имущества ответчик был обязан оплатить товар в течение 30 дней, однако, несмотря на подписание акта приёма-передачи товара, отсутствие претензии по нему, свои обязательства ответчик не исполняет, что повлекло необходимость обращения истца с настоящим иском в суд.

Не согласившись с указанными исковыми требованиями, ответчик ФИО2 предъявил к ФИО1 встречный иск о расторжении вышеуказанного договора купли-продажи имущества от 06.04.2018 и признании недействительным акта приёма-передачи к данному договору /л.д. т.3/.

В принятии встречного иска в части оспаривания договора купли-продажи квартиры от 06.04.2018 в части уплаты ФИО1 в счёт её стоимости денежных средств в размере 6 880 000 руб., о признании недействительным акта приёма-передачи квартиры, расположенной по адресу: <адрес> по указанному договору купли-продажи и взыскании с истца стоимости указанной квартиры в размере 6 880 000 руб. определением суда, содержащимся в протоколе судебного заседания от 28.09.2020 было отказано ввиду и разъяснено право на обращение с иском в общем порядке.

В своём встречном иске ответчик указывает на то, что истец являлся его тренером в фитнес клубе «Тор», с которым сложились дружеские и доверительные отношения и от которого /истца/ в октябре 2017 года поступило предложение инвестировать вложения в его фитнес клуб и о совместном ведении бизнеса, в связи с чем, заключая договор о продаже оборудования с истцом, ответчик полагал, что приобретает половину доли в бизнесе истца, связанном с указанным фитнес клубом, что и определяло цену в договоре купли-продажи оборудования.

Поскольку документы по сделке готовил истец, ответчик полагает, что под видом оформления партнерства в бизнес-проекте фитнес клуба Тор, истец ввёл его заблуждение, заключив в один день три договора, а именно договор купли-продажи доли в уставном капитале ООО «ТОР», договор купли-продажи имущества и договор купли-продажи квартиры, принадлежащей ответчику, за которую истец никаких денежных средств ответчику не передавал, поскольку данная квартира была передана истцу в счёт оплаты по договору купли-продажи имущества, на взыскании которой в настоящем деле настаивает истец.

В последующем стороны по делу вели себя как партнеры по бизнесу, что, как указывает ответчик, подтверждается перепиской о прибыли фитнес клуба, которым продолжал руководить истец. Однако в декабре 2018 года истец, сославшись на давление со стороны третьих лиц, во избежание обращения взыскания на долю в уставном капитале ООО «ТОР», оформил договор дарения своей доли в пользу ответчика, в последующем истец заключил договор субаренды нежилого помещения, в котором до настоящего времени располагается фитнес клуб Тор и сообщал ответчику в переписке о необходимости внесения арендных платежей, выплаты заработной платы сотрудникам, а ответчик, обнаружив после консультации с юристом, несоответствие заключенных договоров достигнутым с истцом договоренностям, а также наличие задолженности по спорному договору купли-продажи, обратился к истцу с просьбой о расторжении данного договора, уклонившись от которого, в период нахождения ответчика в Дании, истец продал фитнес клуб Тор третьему лицу по делу ФИО3

При этом договор купли-продажи, как полагает ответчик, того же оборудования, которое было ранее продано ему, был оформлен с матерью истца – ФИО4, что было установлено в ходе проверки, проведенной правоохранительными органами по заявлению ответчика о преступлении.

Таким образом, ссылаясь на указанные обстоятельства, ответчик настаивал на том, что был введён истцом в заблуждение относительно совершаемой сделки и обманут, поскольку проданное ему имущество истцу никогда не принадлежало, кроме того, никогда не выбывало из его фактического владения до продажи третьему лицу ФИО3, а ответчик в свою очередь в результате совершения трёх сделок с истцом не получил того, на что был вправе рассчитывать: ни доли в бизнесе, ни оборудования, ни оплаты за проданную истцу квартиру /л.д.26-34 т.3/.

В судебном заседании истец ФИО1, а также его представитель адвокат Ветков А.В. настаивали на удовлетворении иска, ссылаясь на отсутствие у ответчика доказательств исполнения обязанности по оплате приобретенного имущества, которое было передано ему по акту приёма-передачи.

Истец отрицал утверждения стороны ответчика о продаже бизнеса, указывая на то, что ответчик является предпринимателем и постоянно ищет идеи для выгодного инвестирования своего капитала, одной из которых являлось создание фитнес клуба, по поводу чего он и обратился к истцу за консультацией, в результате которой ему и было продано оборудование и иное имущество фитнес клуба, которым ответчик пользовался на протяжении двух лет, не оплачивая.

Относительно утверждений ответчика о продаже квартиры в счёт оплаты приобретаемого имущества, истец пояснил, что данную квартиру ответчик продал истцу в связи с финансовыми трудностями, так как ему были срочно нужны деньги, что и послужило основанием для отсрочки оплаты имущества по договору купли-продажи на 30 дней.

Истец также настаивал на том, что споры, рассматриваемые в других судах, в том числе с ФИО5, супруга которого была допрошена по данному делу в качестве свидетеля, а также необоснованно привлеченные к участию в деле третьи лица ФИО3, мать истца - ФИО4 никакого отношения не имеют к правоотношениям истца и ответчика, возникшим из договора купли-продажи имущества, обязанность по оплате которого ответчиком не исполнена до настоящего времени /л.д.45-51 т.2/

Возражая против удовлетворения встречного иска, представитель истца в письменном отзыве указал на то, что его удовлетворение не исключает удовлетворение первоначального иска и не имеет никакой связи с требованием истца о взыскании долга по договору купли-продажи имущества, полагал требование о признании акта приёма-передачи имущества недействительным противоречащим отечественному законодательству, а в случае расторжения договора купли-продажи имущества указал, что ответчик должен будет возвратить всё полученное, при этом о местонахождении имущества ответчику неизвестно, кроме того, правовые основания для расторжения договора отсутствуют /л.д.15-16 т.3/.

В судебном заседании представитель ответчика адвокат Менде Е.Б. возражала против удовлетворения иска ФИО1 по изложенным в письменных возражениях, а также дополнениям к ним основаниям, настаивала на том, что отсутствие у истца права собственности на указанное в договоре имущество и дальнейшая его передача третьему лицу по делу ФИО3 подтверждает, что данное имущество ответчику не передавалось. Кроме того, представитель ответчика настаивал на удовлетворении встречного иска, что однозначно, повлечёт отказ в удовлетворении первоначального /л.д.71-75,154-157 т.1/.

Привлеченные к участию в деле в качестве третьих лиц ФИО6, ФИО4, извещенные о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание не явились, ходатайств не заявили, что не исключает рассмотрение дела в их отсутствие.

Выслушав доводы истца, его представителя, возражения представителя ответчика, исследовав материалы дела, изучив представленные доказательства, оценив относимость, допустимость и достоверность каждого из них в отдельности, а также их взаимную связь и достаточность в совокупности, суд приходит к следующему.

Судом установлено и подтверждается материалами дела, что 06.04.2018 между истцом и ответчиком был заключен договор купли-продажи имущества, в соответствии с которым ФИО1 продал и передал принадлежащее ему на праве собственности имущества согласно перечню, содержащему 42 наименования, а ФИО2 купил указанное имущество, которое стороны договора совместно оценили в 7 875 000 руб.

Согласно пункту 4 данного договора, имущество было передано ответчику до подписания договора, о чём был составлен и подписан ДД.ММ.ГГГГ обеими сторонами акт приёма-передачи, являющийся приложением к данному договору.

При этом, поскольку покупатель имущества является гражданином Королевства Дании, договор купли-продажи был переведен переводчиком ФИО7, личность которого установлена и подпись удостоверена нотариусом ФИО8, временно исполняющей обязанности нотариуса Санкт-Петербурга ФИО9, удостоверившим договор купли-продажи на бланках 78 АБ <данные изъяты> и соответствие его содержания воле сторон, а также установившей личности подписавших данный договор и их дееспособность /л.д.21-25 т.3/.

Текст акта приёма-передачи имущества к договору купли-продажи <адрес>1 от 06.04.2018, в соответствии с пунктом 2 которого ответчик – покупатель не имел претензий по количеству, качеству и комплектности переданного имущества, также был переведен с русского языка на датский тем же переводчиком /л.д.8-14 т.1/.

Пунктом 4 указанного договора стороны также определили, что расчёт между ними будет произведен полностью в течение 30 календарных дней после подписания договора.

В этот же день, 06.04.2018, как установлено в ходе разбирательства по делу и не оспаривалось сторонами, между ФИО1 и ФИО2 был заключен договор купли-продажи части доли в размере 50 % в уставном капитале в соответствии, с которым истец продал часть принадлежащей ему доли в уставном капитале ООО «Тор» ИНН <данные изъяты>, зарегистрированном по адресу: Санкт-Петербург, <адрес>, а ответчик указанную долю купил за номинальную стоимость в 5 000 руб., при этом расчёт между сторонами был произведен до подписания данного договора и вне помещения нотариальной конторы, где тем же нотариусом ФИО8 на бланках <адрес>9-<данные изъяты> был удостоверен, а переводчиком ФИО7 переведен его текст на датский язык /л.д.120-124 т.1/.

В последующем, 15.12.2018 истец подарил ответчику оставшуюся долю в размере 50 % уставного капитала ООО «Тор» ИНН <***>, где согласно сведениям из Единого государственного реестра юридических лиц с 13.02.2019 ФИО2 являлся генеральным директором, с 21.02.2019 внесена запись о принадлежность ему уставного капитала общества в размере 100 %, а с 13.09.2019 деятельность данного общества прекращена в связи с уклонением от сдачи финансовой отчетности.

Также, 06.04.2018 между истцом и ответчиком был заключен договор купли- продажи квартиры, в соответствии с которым уже ФИО2 продал ФИО1, а он в свою очередь принял, принадлежащую ответчику квартиру, расположенную по адресу: Санкт-Петербург, <адрес>, стоимость которой стороны определили в 6 880 000 руб., а расчёт между истцом и ответчиком был произведен до подписания договора вне помещения нотариальной конторы, договор аналогично вышеуказанным был удостоверен нотариусом на бланках <адрес>3-4432336, а текст его переведен на датский язык /л.д.125-129 т.1/.

В день заключения указанного договора купли-продажи квартиры между истцом и ответчиком был подписан акт приёма-передачи <адрес> в <адрес> корпус 1 литер А в Санкт-Петербурге, в пункте 1.1 которого указано, что ФИО1 передал наличные денежные средства в полном объёме, а ФИО2 принял их в размере 6 880 000 руб., текст данного акта также был переведён на датский язык /л.д.18-20 т.3/.

Поскольку, как заявляет истец, ответчик не исполнил обязательства по оплате переданного в собственность имущества в соответствии с договором купли-продажи <адрес>1 от 06.04.2018 в сумме 7 875 000 руб. ни в течение 30 календарных дней после подписания договора, так и до настоящего времени, ФИО1 23.09.2019 обратился в суд с иском о взыскании стоимости проданного имущества с ФИО2 /л.д.4 т.1/.

Между тем ответчик ФИО2 в судебном заседании при участии переводчика ФИО10 /л.д.39-65 т.1/ пояснил, что путем заключения вышеназванных трёх договоров фактически приобрёл у ФИО1 бизнес в виде фитнес клуба Тор, в счёт стоимости которого передал истцу по договору купли-продажи свою квартиру, расположенную по адресу: Санкт-Петербург, <адрес>, а разницу в стоимости так называемого «бизнеса» по договору купли-продажи оборудования ФИО2 возместил путем передачи ФИО1 наличных денежных средств в размере 1 000 000 руб. Ведение бизнеса предполагалось совместным, приобретенный фитнес клуб был активно действующим, истец предоставил информацию о прибыли, сам ответчик занимается предпринимательской деятельностью, является фермером, полагал, что истец напишет расписку о том, что оплату по договору купли-продажи имущества получил, однако не сделал этого, при этом денежные средства за проданную истцу квартиру он /ответчик/ также не получал, поскольку она была передана в счёт долга по спорному договору.

Настаивая на введение ответчика при подписании договора купли-продажи имущества в заблуждение, указывая, в том числе на завышенную вдвое стоимость проданного ответчику имущества и притворность совершенной сделки, которая фактически прикрывала продажу бизнеса, а не имущества, ответчик и его представитель 10.12.2019, то есть уже после предъявления иска о взыскании стоимости проданного истцом имущества, обратились в правоохранительные органы с заявлением о совершении преступления, в рамках проверки которого 19.02.2020 были получены объяснения от генерального директора ООО «Фитнес ТОР» ФИО3, привлеченного к участию в деле в качестве третьего лица на стороне ответчика /л.д.243 т.1/.

Так из письменных объяснений ФИО3, данных уполномоченному сотруднику ОЭБ и ПК УМВД по Московскому району Санкт-Петербурга, которые он также подтвердил и в ходе разбирательства по делу, следует, что в настоящее время он является владельцем и генеральным директором фитнес клуба «ТОР», который ранее принадлежал истцу ФИО1, предложившего ему /ФИО3/ партнерство в управлении данным клубом в размере 50 % доли уставного капитала за 3 500 000 руб., заверив в ежемесячной прибыли клуба в размере 500 000 руб. - 600 000 руб. Поскольку, как сообщил ФИО1, всё оборудование для фитнес клуба приобретала его мама ФИО4, он предложил оформить договор дарения на него, для передачи права аренды нежилого помещения, которое занимал фитнес клуб, ФИО1 открыл ООО «Фитнес ТОР», 50 % доли в уставном капитале которого подарил ФИО3, затем расторг договор аренды помещения, расположенного по адресу: Санкт-Петербург, <адрес>, помещение 15 Н, с ФИО11 и с ноября 2019 года работой клуба по указанному адресу стал заниматься ФИО3, передав истцу в счёт стоимости его приобретения 3 000 000 руб., составив на оставшуюся сумму в 500 000 руб. расписку. После того как ФИО3 убедился в убыточности, а не прибыльности клуба, по договоренности с ФИО1, был составлен договор купли-продажи всего клуба с оборудованием с его мамой ФИО4 за 3 500 000 руб., а расписка ФИО3 на 500 000 руб. была уничтожена /л.д.48-49 т.3/.

В подтверждение данных объяснений со стороны ответчика и третьего лица по делу были представлены:

договор дарения, совершенный истцом в пользу третьего лица ФИО3 31.10.2019 в отношении 50 % доли в уставном капитале ООО «Фитнес Тор» ИНН <***>, зарегистрированного в ЕГРЮЛ 25.10.2019, отчуждаемая доля была оценена в 5 000 руб., удостоверенный нотариусом Санкт-Петербурга ФИО12 на бланке 78 АБ 7730878 /л.д.19-20 т.2/;

договор купли-продажи, заключенный 04.11.2019 между ФИО4, также привлеченной к участию в деле в качестве третьего лица, и ФИО3, в соответствии с которым последним было приобретено перечисленное в договоре имущество в количестве 30 наименований, представляющее собой оборудование для спортзалов, фитнес-клубов, которое было оценено сторонами в 3 500 000 руб., передача которых покупателем ФИО3 была подтверждена рукописной распиской, составленной 04.11.2019 ФИО4 Кроме того, к договору был составлен акт сдачи-приемки спортивного инвентаря, подписанный продавцом и покупателем, а совершение указанной сделки было согласовано с супругом продавца – ФИО13 /л.д.3-8 т.2/;

договор дарения оставшейся у истца доли в уставном капитале ООО «Фитнес Тор» ИНН <***> в размере 50 %, совершенный в пользу ФИО3 23.12.2019, удостоверенный нотариусом Санкт-Петербурга ФИО14 на бланке 78 АБ 7834910 /л.д.17-18 т.2/;

договор аренды помещения № 03/20, заключенный 01.01.2020 между ФИО11 и ФИО3 в отношении нежилого помещения 15 Н, расположенного по адресу: Санкт-Петербург, <адрес>, на срок до 01.01.2025 и соглашение от 31.10.2019 о расторжении ранее заключенного договора аренды № с истцом /л.д.10-18 т.2, л.д.17 т.3/.

Как следует из представленного в материалы дела ответчиком проекта договора субаренды № 65/12 от 02.03.2019, предложенного ФИО2 истцом для подписания, указанным нежилым помещением № площадью 234,4 кв.м, расположенным по адресу: Санкт-Петербург, <адрес>, ФИО1 пользовался им на основании вышеуказанного договора аренды № 01/2016, заключенного 01.03.2016 с предыдущим собственником помещения ФИО15 /л.д.35-47 т.3/.

Кроме того, в подтверждение принадлежности ФИО4, а не истцу, проданного ФИО3 по договору купли-продажи от 04.11.2019 имущества, также были представлены договора поставки, товарные чеки и накладные о приобретении в 2014,2015 и 2016 годах спортивного инвентаря, указанного в договоре купли-продажи, ФИО4 /л.д.244-25 т.1, л.д.1-2 т.2/ При этом в своём заявлении о рассмотрении дела в своё отсутствие последняя указала, что проданное ФИО3 имущество отношения к проданному имуществу ответчику не имеет и с ФИО2 она не знакома, в связи с чем правопритязаний относительно спорного имущества по настоящему делу не имеет /л.д.93 т.2/.

Поскольку ответчик настаивал на том, что проданное имущество по договору купли-продажи № от 06.04.2018 ему фактически не передавалось и было ещё раз продано истцом в соответствии с вышеуказанным договором купли-продажи, заключенным 04.11.2019 между ФИО4 и ФИО3, определением суда от 29.07.2020 по ходатайству представителя ответчика была назначена судебная экспертиза с целью определения рыночной стоимости и установления наличия и соответствия имущества, переданного по договору купли-продажи № <адрес>1, заключенному 06.04.2018 между ФИО1 и ФИО2 и по акту приема-передачи имущества к данному договору, имуществу - оборудованию, находящемуся в Фитнес клубе «Тор» по адресу Санкт-Петербург, <адрес> переданному ФИО4 - ФИО3 по договору купли-продажи от 04.11.2019 и акту сдачи-приёмки инвентаря к данному договору /л.д.8-14 т.1; л.д.3-8 т.2/.

В заключении эксперт ФИО16 ООО «Региональный Центр Судебной Экспертизы», которому было поручено проведение вышеназванной судебной экспертизы, отвечая на вопрос № 1 указал, что на основе данных об оборудовании и имуществе содержащихся в договоре купли-продаже № 78 АБ 4432341, от 06.04.2018, акте приема-передачи имущества и оборудования к данному договору, /л.д. 8-14 т.1/ и материалах дела, не представляется возможном установить наличие и соответствие, т.е. является ли оборудование и имущество, перечисленное в договоре № <адрес>1, от 06.04.2018 и акте приема - передачи имущества и оборудования к данному договору, имуществом и оборудованием, перечисленным и находящемся в настоящее время в Фитнес клубе Тор», по адресу: Санкт-Петербург, <адрес>, а также оборудованию, переданному ФИО4 - ФИО3 по договору купли-продажи, заключенному 04.11.2019 и акту сдачи приемки инвентаря к данному договору /л.д. 3-8 т.2/.

В связи с тем, что сведения об оборудовании, инвентаре и имуществе в договоре купли-продажи № <адрес>1, заключенном 06.04.2018 между ФИО1 и ФИО2 и акте приема-передачи имущества и оборудования к данному договору /л.д. 8-14 т.1/ и в материалах дела не содержит достаточного количества существенных и необходимых сведений для идентификации перечисленного в них оборудования и имущества, необходимых для определения рыночной стоимости, в ответе на вопрос № 2 эксперт указал, что произвести оценку рыночной стоимости оборудования и имущества перечисленного в вышеуказанном договоре и акте, учитывая, что в п. 41 данного акта под «перечнем потенциальных клиентов» следует понимать около 300 человек /л.д.9-10 т.1/, не представляется возможным /л.д.40-182 т.2/.

При этом дополнительно эксперт указал, что рыночная стоимость товаров, имущества и оборудования, аналогичных указанным в акте приема-передачи имущества к договору купли-продажи № <адрес>1 от 06.04.2018, /л.д. 8-14, т.1/, на дату составления договора, при сроке эксплуатации соответствующем сроку эксплуатации оборудования, инвентаря и имущества, перечисленного в договоре купли-продажи, заключенным 04.11.2019 и акте сдачи приемки инвентаря к данному договору, /л.д.3-8, т.2/ на дату оценки с учетом неоцененных наименований, и с учетом износа, составляет: 903 316,00 (Девятьсот три тысячи триста шестнадцать) рублей 00 копеек. /л.д.183-241 т.2/.

В силу требований частей 1 и 2 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса РФ заключение эксперта должно содержать подробное описание проведенного исследования, сделанные в результате его выводы и ответы на поставленные судом вопросы. В случае, если эксперт при проведении экспертизы установит имеющие значение для рассмотрения и разрешения дела обстоятельства, по поводу которых ему не были поставлены вопросы, он вправе включить выводы об этих обстоятельствах в свое заключение.

В пункте 15 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 июня 2008 г. N 13 "О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении и разрешении дел в суде первой инстанции" разъяснено, что при исследовании заключения эксперта суду следует проверять его соответствие вопросам, поставленным перед экспертом, полноту и обоснованность содержащихся в нем выводов.

В целях разъяснения или дополнения заключения суд может вызвать эксперта для допроса.

Назначение повторной экспертизы должно быть мотивировано. Суду следует указать в определении, какие выводы первичной экспертизы вызывают сомнение, сослаться на обстоятельства дела, которые не согласуются с выводами эксперта.

Противоречия в заключениях нескольких экспертов не во всех случаях требуют повторной экспертизы. Суд может путем допроса экспертов получить необходимые разъяснения и дополнительное обоснование выводов.

В связи с поступившими возражениями от сторон по делу и их представителей относительно данного экспертом заключения, с целью устранения сомнений и неясностей, а также неточностей, эксперт ФИО16 был допрошен в ходе судебного заседания, подтвердил данное заключение, ещё раз подтвердил невозможность идентификации имущества, указанного в договоре купли-продажи заключенного 06.04.2018 между истцом и ответчиком, тому имуществу, которое находится в фитнес клубе «Тор» в связи с отсутствием у перечисленного в договоре купли-продажи от 06.04.2018 имущества инвентарных номеров, которые вместе с тем имеются на оборудовании в фитнес клубе и в договоре купли-продажи от 04.11.2019 между ФИО4 и ФИО3, и иных позволяющих идентифицировать имущество /оборудование, спортивный инвентарь/ сведений.

Данные обстоятельства не позволили эксперту прийти к однозначному выводу о нахождении в фитнес клубе того же имущества, которое указано в договоре купли-продажи от 06.04.2018, при этом эксперт не отрицал, что при натурном осмотре спортивного инвентаря и иного имущества фитнес клуба было установлено похожее имущество, указанному в договоре, но невозможно установить является ли оно тем же самым, в связи с чем эксперт отметил, что повторный осмотр спортивного инвентаря и иного имущества, находящегося в фитнес клубе Тор не приведёт к иным выводам, поскольку в договоре купли-продаже от 06.04.2018 не указаны идентифицирующие признаки проданного имущества, в связи с чем рыночная стоимость данного имущества была определена экспертом лишь в той части, в которой он смог найти аналоги на рынке предложений товаров, при этом для определения рыночной стоимости всего проданного по договору имущества недостаточно вводных данных, а для оценки перечня потенциальных клиентов требуется иной вид исследования – оценка бизнеса, предприятий с предоставлением продавцом всей бухгалтерской отчетности и данных о прибыли организации.

Таким образом, поскольку путем допроса эксперта ФИО16 по вопросам, связанным с проведенным исследованием и данным им заключением были получены необходимые разъяснения и дополнительное обоснование его выводов, в том числе эксперт пояснил мотивы составления дополнительного заключения, что не противоречит ч.2 ст.86 ГПК РФ в части права эксперта включить в своё заключение выводы, имеющие значение для рассмотрения и разрешения дела обстоятельства, учитывая, что отсутствие противоречий в заключении эксперта иным доказательствам по делу и устранение сомнений в правильности или обоснованности данного заключения в ходе допроса, а также то, что заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 ГПК РФ), ходатайство ответчика о назначении по делу повторной экспертизы определением суда, содержащимся в протоколе 25.09.2020 было отклонено в связи с отсутствием оснований, предусмотренных ст.87 ГПК РФ для проведения по делу как повторной, так и дополнительной экспертиз /л.д.3-8,9,126-129 т.3/.

При этом суд находит заслуживающим внимание заявление представителя истца о недопустимости доказательства, оформленного экспертным учреждением ООО «Региональный центр судебной экспертизы» в виде дополнительного заключения эксперта № 804-13/20 от 21.09.2020 /л.д.11-12 т.3/, но лишь в части определения рыночной стоимости проданного по договору купли-продажи имущества от 06.04.2018, которая при данных экспертом объяснениях и неполной оценке имущества по причине отсутствия исходных данных для проведения такого исследования, безусловно, не может быть принята в качества доказательства действительной стоимости проданного истцом ответчику имущества. При этом довод о подложности данного заключения отклоняется по мотивам ч.2 ст.86 ГПК РФ, которой эксперту предоставлено право сообщить суду обстоятельства, имеющие значение по делу.

Таким образом, оценивая добытое в ходе разбирательства по делу заключение эксперта, предупрежденного в установленного законом порядке об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, квалификация которого сомнений у суда и сторон по делу не вызвала, в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами, суд соглашается с выводом эксперта, основанным, в частности на данных натурного осмотра имущества и оборудования, расположенного в фитнес клубе «Тор», в котором принимали участие стороны по делу и их представители, о невозможности установить тождественность имущества, указанного в договоре купли-продажи, заключенном 06.04.2018 между истцом и ответчиком, имуществу и оборудованию, находящемуся в указанном фитнес клубе, поскольку действительно, как указано экспертом и усматривается из договора купли-продажи, серийные номера, год выпуска или дата приобретения, размеры, названия производителей, модификация и иные сведения, необходимые для идентификации указанного имущества в данном договоре, а также в акте приёма-передачи имущества к нему, отсутствуют, следовательно, и оценка рыночной стоимости имущества, перечисленного в договоре и акте приёма-передачи в количестве 42 наименований, при таком положении невозможна, о чём правомерно сделан вывод эксперта, а дополнительная информация о примерной стоимости части имущества, указанного в договоре, предоставленная экспертом в порядке ч.2 ст.86 ГПК РФ, не может быть положена в основу решения по делу в части оценки стоимость имущества, приобретенного ответчиком.

При этом как следует из исследовательской части заключения эксперта при проведении натурного осмотра оборудования и инвентаря фитнес клуба Тор была произведена его идентификация на основании серийных номеров и наименований моделей, года выпуска имуществу, указанному в договору купли-продажи, заключенному 04.11.2019 между ФИО4 и ФИО3, 30 наименований проданного имущества было установлено и в результате осмотра /л.д.118-119 т.2/.

При таком положении довод ответчика о фактическом нахождении проданного ему истцом имущества в фитнес клубе Тор, владельцем которого является ФИО3, а также о повторной продаже этого же оборудования указанному лицу не нашёл своего подтверждения и был опровергнут в результате экспертного исследования натурным способом.

Разрешая спор по существу, с учётом установленных в ходе разбирательства по делу обстоятельств и исковых требований ФИО1 о взыскании стоимости проданного имущества по договору купли-продажи и встречных требований ФИО2 о расторжении данного договора, признании недействительным акта приёма-передачи имущества по данному договору в связи с составлением его под влиянием обмана, суд исходит из следующего.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2016 года N 54 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении", по общему правилу право на односторонний отказ от исполнения обязательства либо на изменение его условий должно быть предусмотрено ГК РФ, другими законами и иными правовыми актами (пункт 1 статьи 310 ГК РФ).

Право на односторонний отказ от исполнения обязательства либо на изменение его условий может быть предусмотрено договором для лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность, в отношениях между собой, а также для лица, не осуществляющего предпринимательскую деятельность, по отношению к лицу, осуществляющему предпринимательскую деятельность (абзац первый пункта 2 статьи 310 ГК РФ).

Согласно п. 2 ст. 450 Гражданского кодекса РФ, по требованию одной из сторон договор может быть изменен или расторгнут по решению суда только при существенном нарушении договора другой стороной; существенным признается нарушение договора одной из сторон, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора.

В соответствии с п. 1 ст. 451 ГК РФ существенное изменение обстоятельств, из которых стороны исходили при заключении договора, является основанием для его изменения или расторжения, если иное не предусмотрено договором или не вытекает из его существа. Изменение обстоятельств признается существенным, когда они изменились настолько, что, если бы стороны могли это разумно предвидеть, договор вообще не был бы ими заключен или был бы заключен на значительно отличающихся условиях.

Как установлено в ходе разбирательства по делу, условия договора купли-продажи <адрес>1 от 06.04.2018 были исполнены продавцом в полном объёме и надлежащим образом, поскольку истцом ответчику было передано перечисленное в количестве 42 наименований имущество, факт передачи которого подтверждается составленным и подписанным обеими сторонами договора актом приёма-передачи, в момент составления которого, как и до обращения истца в суд, ответчик претензий по количеству и качеству переданного имущества не имел, по своей воле подписал данный акт, текст которого был переведен на его национальный язык, его доводы о совершения указанной сделки под влиянием обмана со стороны ФИО1 относительно принадлежности спорного имущества не ему, а его матери не подтвердились.

При таком положении, исходя из того, что факт надлежащего исполнения условий договора купли-продажи имущества от 06.04.2018 со стороны продавца, после его заключения не оспаривался покупателем, поскольку в собственность ответчика истцом был передан предусмотренный договором товар, по согласованной обеими сторонами цене, товар был принят, но не оплачен ответчиком в связи с отсрочкой платежа, при этом существенных нарушений условий договора, как и изменений обстоятельств, при которых ответчик лишился того, на что был вправе рассчитывать при заключении данного договора, который предполагал только передачу имущества в составе 42 наименований в собственность ответчика, судом не установлено, а ответчиком соответствующих доказательств не представлено, то правовых оснований для расторжения указанного договора, который сторонами исполнялся более года, суд не усматривает.

В соответствии с пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса РФ, не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Пунктом 5 той же статьи установлено, что добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

По смыслу указанной нормы, действия участников гражданского оборота предполагаются разумными и добросовестными, пока не доказано обратное.

В соответствии со статьей 179 Гражданского кодекса РФ сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Обманом считается также намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота.

Сделка, совершенная под влиянием обмана потерпевшего третьим лицом, может быть признана недействительной по иску потерпевшего при условии, что другая сторона либо лицо, к которому обращена односторонняя сделка, знали или должны были знать об обмане. Считается, в частности, что сторона знала об обмане, если виновное в обмане третье лицо являлось ее представителем или работником либо содействовало ей в совершении сделки.

Согласно статье 431 Гражданского кодекса РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Если правила, содержащиеся в части первой данной статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи, последующее поведение сторон.

Таким образом, содержание договора определяется в соответствии с его общепринятой трактовкой и пониманием его условий сторонами. Если положения договора могут иметь несколько значений либо не позволяют достоверно установить значение отдельных положений, суды обязаны выявить действительную и реальную волю сторон. Основным способом ее установления являются показания сторон или их представителей по условиям договора и обстоятельствам дела. Суд обязан учитывать в совокупности все собранные по делу доказательства с целью выявления действительной воли сторон и исключения каких-либо сомнений в ее достоверности.

По смыслу пункта 3 статьи 438 ГК РФ для целей квалификации конклюдентных действий в качестве акцепта достаточно того, что лицо, которому была направлена оферта, приступило к исполнению предложенного договора на условиях, указанных в оферте, и в установленный для ее акцепта срок. При этом не требуется выполнения всех условий оферты в полном объеме /Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 N 49 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора"/.

Исходя из буквального содержания договора купли-продажи имущества, его предметом является набор спортивного инвентаря, предметы мебели, охранная, вентиляционная и система освещения, перечень потенциальных клиентов, иные предметы, находившиеся, как было указано истцом и не оспаривалось ответчиком, на территории фитнес клуба Тор, в арендованном истцом помещении по адресу: Санкт-<адрес>

При этом доводы ответчика о завышенной цене сами по себе не являются основанием для вывода о недобросовестности продавца, об обмане или злоупотреблении, поскольку покупатель был надлежаще осведомлен о том, что именно покупает и за какую цену. Кроме того, предметом договора являлись не отдельные предметы спортивного и иного оборудования, мебели, а их комплект, который включал в себя, в том числе перечень потенциальных клиентов.

Ценность объекта купли-продажи, как указывал ответчик, но отрицал истец, заключалась именно в продаже уже готового бизнеса в виде фитнес клуба, с накопленной клиентской базой, которая позволяет осуществлять предпринимательскую деятельность. При этом имущество передается в арендованном помещении, деятельность фитнес клуба разрекламирована предыдущим собственником имущества и имела спрос. На таких условиях ответчик согласился заключить договор купли-продажи имущества по указанной в нем цене, а не по цене отдельно взятых предметов, лишь часть которых была оценена экспертом в дополнении к заключению № 804-13/20 от 21.09.2020 /л.д.183-241 т.2/.

При этом, вопреки мнению представителя ответчика, данные обстоятельства не свидетельствует о заблуждении его доверителя ФИО2 относительно предмета совершаемой сделки и порядка её реализации, поскольку из характера совершаемых обеими сторонами действий, их последующего обсуждения финансовых и иных организационных вопросов в электронной переписке /л.д.50-125 т.3/, усматривается, что и истец и ответчик понимали значение заключаемых 06.04.2018 договоров.

Кроме того, последовательное совершение сторонами по делу 06.04.2018 сделок по купле-продаже имущества, доли в уставном капитале и купле-продаже квартиры, которые, по мнению ответчика, следует квалифицировать как единый договор купли-продажи бизнеса, не свидетельствует о притворном характере договора купли-продажи имущества, оплата которого не произведена ответчиком в любом случае, приобретал ли он бизнес или спортивный инвентарь.

Согласно пункту 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, с иным субъектным составом, направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно.

Вместе с тем, таких обстоятельств ходе разбирательства по делу не установлено, в частности, намерение сторон прикрыть сделку на крупную сумму совершением сделки на меньшую сумму, что является одним из признаков притворности, не установлено, напротив, по мнению ответчика, цена приобретенного им имущества завышена.

Следует учесть, что на момент совершения договора купли-продажи имущества стороны по делу были зарегистрированы в качестве индивидуальных предпринимателей, а согласно абзацу 3 части 1 статьи 2 ГК РФ предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке.

Предпринимательская деятельность не тождественна деятельности, приносящей доход, следовательно, приобретая имущество по договору с целью осуществления предпринимательской деятельности, ФИО2, ведущий активную предпринимательскую деятельность в различных областях бизнеса /л.д.51-75 т.2/, принял на себя все риски, связанные с такой деятельностью.

На таких условиях истец принял свободное, разумное и добросовестное решение приобрести перечисленное в договоре имущество по указанной в нём цене, условие об обязательном и одновременном заключении данного договора с договором купли-продажи квартиры, принадлежащей ответчику, в счёт оплаты стоимости приобретаемого у истца имущества, данный договор не содержит, следовательно, оснований полагать исполненной обязанность по оплате имущества у ответчика не имелось.

В соответствии с абзацем вторым пункта 71 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку.

Согласно пункту 5 статьи 166 ГК РФ, заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности, если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки.

Заявление покупателя о признании договора купли-продажи имущества недействительным последовало после его исполнения продавцом в части передачи товара фактически по прошествии полутора лет и при обстоятельствах, когда к продавцу, предъявившему иск о взыскании стоимости такого товара, заявлены требования, связанные с его ненадлежащим исполнением договора и, следовательно, с недобросовестным поведением.

При этом заявляя о недействительности договора купли-продажи имущества и составленного к нему акта приёма-передачи такого имущества, ответчик ссылается на собственные неправомерные действия при заключении договора: несоставление истцом расписки о получении стоимости имущества, подписание акта приёма-передачи имущества без его фактической передачи, неуказание в договоре купли-продажи квартиры на её передачу в счёт стоимости имущества.

Таким образом, допущенные самим ответчиком нарушения не могут быть положены судом в основу признания договора купли-продажи имущества недействительным по иску, предъявленному таким покупателем, поведение которого давало продавцу основания полагаться на действительность такого договора.

Поскольку приведенные ответчиком доводы не влекут недействительность договора купли-продажи имущества, как и акта приёма-передачи данного имущества, не свидетельствуют о наличии оснований для расторжения договора и тем более не подтверждают факт оплаты приобретенного товара, встречный иск ФИО2 удовлетворению не подлежит.

Согласно п. 1 ст. 408 ГК РФ обязательство прекращается в результате надлежащего исполнения.

Согласно ст. 454 Гражданского кодекса РФ по договору купли-продажи одна сторона (продавец) обязуется передать вещь (товар) в собственность другой стороне (покупателю), а покупатель обязуется принять этот товар и уплатить за него определенную денежную сумму (цену).

В силу положений пункта 3 статьи 486 Гражданского кодекса РФ, если покупатель своевременно не оплачивает переданный в соответствии с договором купли-продажи товар, продавец вправе потребовать оплаты товара.

Если покупатель в нарушение договора купли-продажи отказывается принять и оплатить товар, продавец вправе по своему выбору потребовать оплаты товара либо отказаться от исполнения договора (п. 4 ст. 486 ГК РФ).

В силу положений статей 59, 60 Гражданского процессуального кодекса РФ суд принимает только те доказательства, которые имеют значение для рассмотрения и разрешения дела. Обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.

Суд оценивает доказательства в их совокупности по своему внутреннему убеждению, что не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

Оплата товара может быть подтверждена платежными поручениями, кассовыми и товарными чеками, квитанциями, расписками.

Вместе с тем, подобные или иные допустимые доказательства оплаты имущества стоимостью в 7 875 000 руб., приобретенного у истца, ответчиком в ходе разбирательства не представлены.

Нетипичная для договора купли-продажи форма оплаты товара имуществом прямо статьей 486 ГК РФ не запрещена, но допустима лишь при согласовании в договоре купли-продажи таких порядка и формы оплаты.

Однако заключённый в тот же день 06.04.2018 договор купли-продажи квартиры, принадлежащей ответчику, такого условия, а именно указания на то, что данная квартира передаётся ответчиком истцу в счёт оплаты по договору купли-продажи имущества, несмотря на утверждения ФИО2, не содержит.

Кроме того, стоимость проданного истцом ответчику имущества в размере 7 875 000 руб. превышает стоимость проданной ответчиком истцу квартиры в размере 6 880 000 руб., и пунктом 4 договора купли-продажи имущества предусмотрена отсрочка его оплаты на 30 дней после подписания /л.д.12 т.1/, а пункт 5 договора купли-продажи квартиры содержит информацию о произведенном расчёте между сторонами до подписания договора и вне помещения нотариальной конторы /л.д.126 т.1/. При этом пункт 1.1 акта приёма-передачи квартиры ответчиком истцу содержит указание на передачу ФИО1 наличных денежных средств в полном объёме и принятие их ФИО2 в размере 6 880 000 руб. /л.дж.18 т.3/.

Доказательств принятия истцом в счёт стоимости проданного имущества принадлежащей ответчику квартиры, а также передачи им истцу в счёт разницы в стоимости имущества и квартиры наличных денежных средств в размере 1 000 000 руб. ответчиком не представлено.

Не подтверждено исполнение обязательства по оплате имущества путем безналичного или наличного перевода денежных средств либо иным способом, позволяющим считать обязательство исполненным.

Таким образом, принимая во внимание, что к ответчику перешло право собственности на имущество принадлежащее истцу, обратившемуся за зашитой нарушенного права на получение оплаты товара, добросовестность которого в силу ч.5 ст.10 Гражданского кодекса РФ предполагается, пока не доказано обратное, суд приходит к выводу о том, что исковые требования о взыскании подлежащих уплате по договору денежных средств в размере 7 785 000 руб. в счёт стоимости товара подлежат удовлетворению.

Поскольку, в случае, когда покупатель своевременно не оплачивает товар, переданный по договору купли-продажи к нему применяется мера ответственности, установленная статьей 395 ГК РФ, суд также находит обоснованным требование истца о взыскании с ответчика процентов, начисленных за период с 07.05.2018, то есть со следующего дня после истечения установленного договором 30-дневного срока оплаты товара по 09.09.2019 – дату обращения истца в суд, согласно расчёту истца с применением действующих ключевых ставок в сумме 794 781,68 руб.

В силу положений ст.98 ГПК РФ с ответчика в пользу истца подлежат взысканию понесенные последним по делу судебные расходы в виде оплаты государственной пошлины в размере 51 549 руб.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 12, 56, 67, 167, 194-198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования ФИО1 –– удовлетворить.

Взыскать с ФИО2 в пользу ФИО1 стоимость имущества по договору купли-продажи от 06.4.2018 в размере 7 875 000 руб., проценты за пользование чужими денежными средствами за период с 07.05.2018 по 09.09.2019 в сумме 794 781,68 руб., расходы по оплате государственной пошлины в размере 51 549 руб.

В удовлетворении встречного искового заявления ФИО2 к ФИО1 о расторжении договора купли-продажи имущества, о признании недействительным акта приёма-передачи имущества – отказать.

На решение может быть подана апелляционная жалоба в Санкт-Петербургский городской суд через Московский районный суд Санкт-Петербурга в течение одного месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Судья