Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению командира войсковой части № <данные изъяты> к <данные изъяты>Осипову А. А. о привлечении к полной материальной ответственности и взыскании суммы материального ущерба в размере 143921 рубля 45 копеек,

УСТАНОВИЛ:

Командир войсковой части № <данные изъяты> обратился в военный суд с исковым заявлением, в котором, с учетом уменьшения размера иска, просит привлечь бывшего военнослужащего той же воинской части майора запаса Осипова А.А. к материальной ответственности и взыскать с него в счёт возмещения материального ущерба, причинённого недостачей вещевого имущества при переводе к новому месту службы, 143921 рубль 45 копеек.

В обоснование заявленных требований в иске указал, что в мае 2018 года в ходе сдачи Осиповым дел и должности в связи с переводом к новому месту службы выявлен факт недостачи выданного ему под отчёт вещевого имущества. По результатам проведенного в войсковой части № <данные изъяты> административного расследования, в том числе дополнительного, установлено, что при исключении из списков личного состава войсковой части № <данные изъяты>Осипов написал объяснения по факту недостачи вещевого имущества, сообщив о хищении такового из кладовой 2 понтонной роты 3 понтонно-мостового батальона войсковой части № <данные изъяты>. Вместе с тем, постановлением следователя от 2 октября 2018 года отказано в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием факта хищения вещевого имущества из вверенного ответчику подразделения. В связи с этим, по мнению истца, действиями Осипова, не сдавшего вверенное ему под отчет вещевое имущество, государству в лице войсковой части № <данные изъяты> причинен материальный ущерб, вследствие чего ответчик подлежит привлечению к полной материальной ответственности.

В судебном заседании представитель истца – Шадрина Т.С. поддержала исковые требования по изложенным в нем основаниям, дополнительно пояснив, что Осипов, являясь командиром роты и материально ответственным лицом, проходил службу в войсковой части № <данные изъяты> и после увольнения не сдал вверенное ему имущество установленным порядком. В своих объяснениях он указал, что имущество у него было украдено, однако своего подтверждения данные объяснения не нашли, в связи с чем просит взыскать с ответчика сумму причиненного ущерба в размере 143921 рубля 45 копеек.

Ответчик в суде, не оспаривая факта получения вещевого имущества, исковые требования не признал, пояснив, что при сдаче дел и должности не был зафиксирован факт недостачи им военного имущества, и документально, как того требует закон, это не было оформлено. Не было фиксации недостачи имущества именно у него, как у материально ответственного лица. Отсутствуют доказательства его вины в недостаче какого-либо вещевого имущества. Нарушены сроки расследования. В воинской части не было организовано хранение регистров учёта, отсутствовали ведомости инвентаризации, книга ведения учета имущества роты утрачена, нарушен порядок приёма-передачи дел и должности. Кроме того, командованием воинской части не организован контроль сохранности имущества в подразделениях. Материально ответственными лицами в воинской части, кроме командира роты, также являются начальник штаба, командир соответствующего батальона, командиры взводов и отделений роты, в связи с чем неясно, по какой причине истец считает, что ответственность за закрепленное за ротой имущество должен нести именно ее командир. Помимо изложенного, в письменном заявлении от 1 апреля 2021 года ответчик просит применить последствия пропуска истцом срока исковой давности при обращении в суд. На основании изложенного ответчик считает исковые требования необоснованными и не подлежащими удовлетворению.

Третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне истца – Федеральное казенное учреждение «Управление финансового обеспечения Министерства обороны Российской Федерации по Владимирской области» (ФКУ «УФО МО РФ по Владимирской области») ходатайствовало о рассмотрении дела в отсутствие своего представителя, дополнительно указав, что денежные средства в счет возмещения материального ущерба от ответчика в финансовый орган не поступали.

Заслушав объяснения представителя истца и ответчика, а также исследовав письменные доказательства, суд считает установленными следующие обстоятельства.

Согласно копиям послужного списка, выписок из приказов командира войсковой части № <данные изъяты> от 3 мая 2016 года № 93 и 15 мая 2018 года № 90, <данные изъяты>Осипов в период с 23 мая 2016 года по 15 мая 2018 года проходил службу в войсковой части № <данные изъяты> на должности <данные изъяты>. Приказом Статс-секретаря – заместителя Министра обороны Российской Федерации от 21 декабря 2017 года № 818 назначен на должность <данные изъяты>. В соответствии с копиями выписок из приказов командующего войсками Центрального военного округа от 7 ноября 2019 года № 314 и командира войсковой части № <данные изъяты><данные изъяты>Осипов досрочно уволен с военной службы в запас на основании подп.«г» п.2 ст.51 Федерального закона от 28 марта 1998 года № 53-ФЗ «О воинской обязанности и военной службе» в связи с лишением допуска к государственной тайне, и исключен из списков личного состава воинской части с 14 декабря 2019 года.

Как усматривается из копий требований – накладных от 7 июня 2016 года № 25/905 и от 23 июня 2017 года № 932/1869, а также копий из книги №2 учета наличия и движения категорийных материальных ценностей, и что Осиповым в суде не оспаривается, со склада войсковой части № <данные изъяты> ответчику выдано вещевое имущество, в том числе: баул (ВКПО) – 53 шт., жилет утепленный (ВКПО) – 53 шт., костюм ветроводозащитный (ВКПО) – 53 комп., костюм утепленный (ВКПО) – 53 комп., рукавицы утепленные (ВКПО) – 53 пары.

Согласно копии инвентаризационной описи (сличительной ведомости) на 30 октября 2017 года за Осиповым числилось вещевое имущество роты, в том числе: баул (ВКПО) – 40 шт., жилет утепленный (ВКПО) – 40 шт., костюм ветроводозащитный (ВКПО) – 39 комп., костюм утепленный (ВКПО) – 20 комп., рукавицы утепленные (ВКПО) – 53 пары. При этом, с учетом выдачи Осипову 19 комп. костюма ветроводозащитного (ВКПО) на основании требования – накладной от 15 ноября 2017 года № 00002285, чего последний в суде не оспаривал, общее количество числящихся за ним костюмов ветроводозащитных (ВКПО) по состоянию на указанную дату составляло 58 комп.

В связи с переводом к новому месту службы Осипову на основании приказа командира войсковой части № <данные изъяты> от 24 апреля 2018 года № 221, что следует из копии его выписки, надлежало сдать числящееся за ним вещевое имущество на склад указанной воинской части в срок до 28 апреля того же года.

Как усматривается из требования – накладной от 28 апреля 2018 года № 689 во исполнение названного приказа Осипов сдал на склад, в том числе: баул (ВКПО) – 24 шт., жилет утепленный (ВКПО) – 15 шт., костюм ветроводозащитный (ВКПО) – 46 комп., костюм утепленный (ВКПО) – 12 комп., рукавицы утепленные (ВКПО) –28 пар.

При сдаче ответчиком дел и должности и передаче вещевого имущества на склад войсковой части № <данные изъяты> в связи с переводом его к новому месту службы в мае 2018 года выявлен факт недостачи числящегося за ответчиком вещевого имущества роты.

По данному факту проведено административное расследование, в ходе которого установлено, что данное имущество было получено Осиповым для хранения и использования по предназначению, что подтверждается соответствующими накладными с отметками о принятии имущества на ответственное хранение. Однако, в мае 2018 года при сдаче им дел и должности, в том числе вещевого имущества на склад, выявлена недостача такового, что подтверждается рапортом Осипова от 14 мая 2018 года, прилагаемыми к нему объяснениями и инвентаризационными описями (сличительными ведомостями), составленными по результатам инвентаризации вещевого имущества по службам войсковой части № <данные изъяты>.

В соответствии с заключениями по результатам административного расследования, в том числе дополнительного, за Осиповым числится недостача вещевого имущества следующих наименований: баул (ВКПО) – 15 шт., жилет утепленный (ВКПО) – 23 шт., костюм ветроводозащитный (ВКПО) – 10 комп., костюм утепленный (ВКПО) – 6 комп., рукавицы утепленные (ВКПО) – 24 пары.

Согласно справке – расчёту от 9 декабря 2020 года № 42 общая стоимость указанного не сданного на склад имущества, с учетом его износа, составила 180441 рубль 49 копеек.

При этом представитель Шадрина Т.С. в судебном заседании пояснила, что произведенный расчет износа недостающего имущества составлен неверно, в связи с чем, представив справку – расчет от 13 апреля 2021 года № 14, указала, что общая стоимость несданного ответчиком имущества, с учетом верно произведенного расчета его износа, составила 143921 рубль 45 копеек. Именно данная сумма подлежит взысканию с ответчика в доход Федерального бюджета в счет возмещения причиненного им материального ущерба войсковой части № <данные изъяты>.

Оценив указанные обстоятельства, суд приходит к следующим выводам.

В соответствии с п.1 ст.3 и ст.5 Федерального закона от 12 июля 1999 года № 161-ФЗ «О материальной ответственности военнослужащих», военнослужащий несет материальную ответственность только за причиненный по его вине ущерб, в том числе в полном его размере в случае, когда таковой причинен военнослужащим, которому имущество было передано под отчёт для хранения и выдачи.

Как следует из п.29 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации, утвержденного Указом Президента РФ от 10 ноября 2007 года № 1495 (далее – Устав), военнослужащие привлекаются к материальной ответственности за материальный ущерб, причиненный по их вине государству при исполнении обязанностей военной службы, в соответствии с законодательством Российской Федерации.

В силу п.144 Устава командир роты в мирное и военное время отвечает, в том числе за состояние и сохранность вооружения, военной техники и другого военного имущества роты, а также за ведение ротного хозяйства.

Согласно п.242, 266, 268 и 269 Руководства по войсковому (корабельному) хозяйству в Вооруженных Силах Российской Федерации, утвержденного приказом Министра обороны Российской Федерации от 3 июня 2014 года № 333 (далее – Руководство) командир роты выполняет обязанности в соответствии с Уставом и обязан организовывать хранение, сбережение материальных ценностей, принимать меры по предотвращению их утраты, организовывать контроль и устранение выявленных недостатков, а также ведение учета имущества.

Как установлено в суде и ответчиком не оспаривается, последнему в период прохождения военной службы по контракту в войсковой части № <данные изъяты> под отчет выдано вещевое имущество. В период исполнения обязанностей командира 2 понтонной роты 3 понтонно-мостового батальона названной воинской части <данные изъяты>Осипов, будучи материально-ответственным лицом в соответствии с положениями Устава и Руководства, был обязан организовать надлежащее хранение и сбережение имущества подразделения, принимать меры по предотвращению утрат материальных ценностей, организовывать ведение учета имущества.

При таких данных суд приходит к выводу о наличии причинно-следственной связи между причиненным государству в лице войсковой части № <данные изъяты> ущербом и неумышленными действиями ответчика Осипова, выразившимися в том, что он, являясь материально ответственным лицом, не предпринял должных мер по обеспечению сохранности имущества роты, что привело к утрате материальных ценностей и впоследствии образованию недостачи вещевого имущества при сдаче им дел и должности в мае 2018 года.

О наличии реального ущерба, причиненного войсковой части № <данные изъяты>, свидетельствуют также рапорт самого Осипова от 14 мая 2018 года, прилагаемые к нему объяснения, инвентаризационные описи за 2019 год, акт инвентаризации вещевого имущества по службам воинской части, а также материалы административного расследования.

Довод ответчика о том, что в своем рапорте от 14 мая 2018 года и прилагаемых к нему объяснениях он не указывал о какой-либо недостаче вещевого имущества с его стороны суд признает несостоятельным и противоречащим содержанию данных документов, что также следует из копии постановления следователя от 2 октября 2018 года об отказе в возбуждении уголовного дела, в соответствии с которым опрошенный в ходе доследственной проверки Осипов пояснил, что в ходе сдачи им дел и должности в связи с переводом к новому месту службы выявлена недостача вещевого имущества в результате хищения такового из кладового помещения роты.

Вместе с тем, утверждения ответчика об имевшей место краже своего подтверждения не нашли, и названным постановлением следователя в возбуждении уголовного дела по факту хищения вещевого имущества из войсковой части № <данные изъяты> отказано. В связи с этим безосновательным является и довод ответчика о том, что выявленная недостача образовалась в результате хищения вещевого имущества, обусловленного ненадлежащим обеспечением сохранности имущества роты командованием воинской части.

То обстоятельство, что ответчик не в полном объеме сдал числящееся за ним вещевое имущество, подтверждается также представленной самим Осиповым копией инвентаризационной ведомости по состоянию на 30 октября 2017 года, а также копиями требований – накладных от 15 ноября 2017 года и 28 апреля 2018 года, содержание которых сторонами не оспаривалось. Из указанных документов следует, что перед сдачей ответчиком дел и должности проводилась инвентаризация имущества роты и было установлено, что за ним, в том числе с учетом выданных 15 ноября 2017 года 19 комплектов костюмов ветроводозащитных (ВКПО), числится следующее вещевое имущество: баул (ВКПО) – 40 шт., жилет утепленный (ВКПО) – 40 шт., костюм ветроводозащитный (ВКПО) – 58 комп., костюм утепленный (ВКПО) – 20 комп., рукавицы утепленные (ВКПО) – 53 пары. При этом согласно требованию – накладной от 28 апреля 2018 года № 689 Осипов сдал на склад, в том числе: баул (ВКПО) – 24 шт., жилет утепленный (ВКПО) – 15 шт., костюм ветроводозащитный (ВКПО) – 46 комп., костюм утепленный (ВКПО) – 12 комп., рукавицы утепленные (ВКПО) – 28 пар. Следовательно, данными документами объективно подтверждается недостача ответчиком вещевого имущества в количестве, отраженном в справке – расчете от 13 апреля 2021 года. Доводы ответчика о том, что в период сдачи дел и должности он неоднократно сдавал вещевое имущество на склад и таких ведомостей много, своего документального подтверждения в судебном заседании не нашли. Ссылка Осипова на то, что вещевое имущество им сдавалось на склад на протяжении всей службы в указанной воинской части также безосновательна, поскольку наличие вещевого имущества в подразделении установлено, в том числе на основании инвентаризационной ведомости по состоянию на 30 октября 2017 года.

Довод ответчика о том, что командованием не была надлежащим образом организована сдача им дел и должности и не определено должностное лицо, которому таковые должны были быть переданы, вследствие чего и могла образоваться недостача, суд признает надуманным, поскольку ответчику было известно об указании командира воинской части о сдаче им вещевого имущества на склад, что также подтверждается частичной сдачей Осиповым такового 28 апреля 2018 года.

Выводы Осипова об истечении предусмотренного ГК РФ срока исковой давности являются неверными и не имеющими юридического значения для существа спора, поскольку в данном случае при рассмотрении судом иска командира войсковой части № <данные изъяты> о привлечении ответчика к материальной ответственности применению подлежит специальная норма – Федеральный закон «О материальной ответственности военнослужащих», в соответствии с п.4 ст.3 которой срок привлечения военнослужащего к материальной ответственности составляет три года со дня обнаружения истцом ущерба. Учитывая, что истцу о наличии материального ущерба, причиненного Осиповым, не могло быть известно ранее даты написания последним рапорта о сдаче дел и должности с указанием недостачи вещевого имущества и приложением к нему соответствующих объяснений об образовании таковой, командиром воинской части ущерб обнаружен при сдаче ответчиком дел и должности в мае 2018 года. Кроме того, необходимо также принимать во внимание, что указанный срок на период проверки сообщения о преступлении по факту хищения вещевого имущества подлежит приостановлению. В связи с этим срок привлечения ответчика к материальной ответственности соблюдён. Утверждение ответчика о том, что о хищении вещевого имущества он докладывал командиру батальона, значения для дела не имеет, поскольку в силу названного п.3 ст.4 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» срок привлечения военнослужащего к материальной ответственности начинает течь с момента обнаружения ущерба командиром воинской части. Довод ответчика о том, что истцу о наличии ущерба стало известно 26 декабря 2017 года, о чем свидетельствует рапорт прапорщика Т. от 5 февраля 2018 года, является несостоятельным, поскольку в данном случае об обнаружении ущерба в декабре 2017 года не может свидетельствовать рапорт военнослужащего, поданный в феврале 2018 года. Кроме того, давая оценку данному рапорту, суд признает его не имеющим юридического значения, поскольку, согласно сообщению командира войсковой части № <данные изъяты> от 9 апреля 2021 года № 869, таковой в отделение комплектования воинской части ни Осиповым, ни Т. не подавался, что также подтверждается справками начальника отделения комплектования воинской части от 9 апреля 2021 года № 334 и 335, отсутствием на данном рапорте каких-либо резолюций командования, а также объяснениями прапорщика Т. от 7 апреля 2021 года.

Что касается доводов ответчика о качестве проведенного в войсковой части № <данные изъяты> расследования по факту выявленной недостачи имущества, то они не опровергают установленные этим расследованием обстоятельства причинения реального ущерба по вине ответчика, которые также подтверждаются совокупностью иных исследованных в судебном заседании доказательств, позволяющих привлечь Осипова к материальной ответственности. В данном случае суд учитывает, что судебное разбирательство по иску командира войсковой части № <данные изъяты> к Осипову является продолжением единой процедуры привлечения последнего к материальной ответственности. При этом оценка тому либо иному доказательству дается в совокупности всех исследованных судом доказательств по делу.

Другие доводы ответчика, в том числе его ссылка на выводы в акте инвентаризации имущества по службам войсковой части № <данные изъяты> за 2019 год о ненадлежащем ведении учета, по существу спорных правоотношений основаны на обстоятельствах, не имеющих правового значения для данного дела, и не могут быть приняты во внимание при разрешении данного дела, поскольку данные выводы сами по себе не свидетельствуют об отсутствии ущерба, причинение которого ответчиком установлено в ходе судебного разбирательства по рассматриваемому иску.

Следовательно, приведенные ответчиком доводы в опровержение заявленных к нему исковых требований либо основаны на ошибочном понимании и толковании применимых судом норм материального права, либо содержат ссылку на обстоятельства, не имеющие юридического значения для существа спора.

Таким образом, учитывая, что вышеуказанное вещевое имущество Осиповым на склад воинской части не сдано, суд находит обоснованными требования истца о наличии материального ущерба, возникшего по вине ответчика и подлежащего в связи с этим взысканию с него в доход государства.

В соответствии с требованиями п.2 ст.6 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» судом проверена правильность произведённого истцом расчета стоимости имущества, не сданного ответчиком в период прохождения военной службы, который полностью согласуется с документальными сведениями, представленными Федеральным казённым учреждением «Управление финансового обеспечения Министерства обороны Российской Федерации по Владимирской области», сомнений в обоснованности не вызывает и ответчиком не оспаривается.

Принимая решение об удовлетворении исковых требований в полном объёме, суд также учитывает, что в материалах дела отсутствуют документы, свидетельствующие о наличии условий для уменьшения размера денежных средств, подлежащих взысканию с ответчика для возмещения причиненного им ущерба, предусмотренных ст.11 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих». Не представлены таковые суду и в ходе рассмотрения дела по существу.

В соответствии с п.3 ст.41, п.6 ст.46, п.1 ст.51, п.4 ст.161, п.1 ст.166.1 БК РФ суммы принудительного изъятия относятся к неналоговым доходам бюджета, в данном случае федерального, по нормативу 100 процентов и подлежат зачислению в бюджет через лицевой счет, открытый учреждению в органах федерального казначейства для учета операций администратора дохода федерального бюджета. Следовательно, денежные средства в размере 143921 рубля 45 копеек подлежат взысканию с Осипова в доход Федерального бюджета через лицевые счета войсковой части 45445, открытые в Федеральном казенном учреждении «Управление финансового обеспечения Министерства обороны Российской Федерации по Владимирской области».

Кроме того, в силу подп.19 п.1 ст.333.36 НК РФ государственные органы при обращении в суд освобождаются от уплаты государственной пошлины, в связи с чем на основании ст.98 и 103 ГПК РФ она подлежит взысканию с ответчика Осипова, не освобожденного от её уплаты, в доход бюджета г. Санкт-Петербурга в размере 4078 рублей.

Руководствуясь ст.103, 194-199 ГПК РФ, военный суд, –

Р Е Ш И Л:

Исковое заявление командира войсковой части № <данные изъяты> к <данные изъяты>Осипову А. А. о привлечении к полной материальной ответственности – удовлетворить.

Взыскать с Осипова А. А. в доход Федерального бюджета через Федеральное казенное учреждение «Управление финансового обеспечения Министерства обороны Российской Федерации по Владимирской области» в счёт возмещения материального ущерба денежные средства в размере 143921 (ста сорока трёх тысяч девятисот двадцати одного) рубля 45 копеек.

Взыскать с Осипова А. А. в доход бюджета г. Санкт-Петербурга государственную пошлину в размере 4078 (четырёх тысяч семидесяти восьми) рублей.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в 1-й Западный окружной военный суд через Санкт-Петербургский гарнизонный военный суд в течение месяца со дня принятия его в окончательной форме.

<данные изъяты>

Судья Н.А. Манукян

Решение суда в окончательной форме принято 27 апреля 2021 года.