Гражданский кодекс часть 1

при участии истца Муфтаиловой Г.В., представителя истца Смирнова В.Я., действующего на основании ходатайства истца, представителей ответчика Дерешевой С.Ю., действующей на основании Устава, Бортниковой О.П., действующей на основании доверенности от 11.04.2019, выданной сроком на один год,

рассмотрев в открытом судебном заседании в г. Томске гражданское дело по иску Муфтаиловой Гульналы Валединовны к областному государственному казенному учреждению «Центр помощи детям, оставшимся без попечения родителей, г. Томска» о восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Муфтаилова Г.В. обратилась в суд с иском к областному государственному казенному учреждению «Центр помощи детям, оставшимся без попечения родителей, г. Томска» (далее – ОГКУ «ЦПДОБПР г. Томска») о восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда.

В обоснование своих требований ссылается на то, что 11.10.2013 Муфтаилова Г.В. была принята на работу в Томское областное государственное казённое образовательное учреждение для детей сирот и детей - оставшихся без попечения родителей «Детский » (после реорганизации - областное государственное казённое учреждение «Центр помощи детям, оставшимся без попечения родителей, » (ОГКУ «ЦПДОБПР »)) (ответчик) на должность бухгалтера, что подтверждается трудовым договором № от ДД.ММ.ГГГГ с дополнительными соглашениями и приказом № от ДД.ММ.ГГГГ о приёме на работу. За весь период трудовой деятельности никаких нарушений трудовой дисциплины ФИО1 не имела. С февраля 2018 года после увольнения предыдущего руководителя ОГКУ «ЦПДОБПР » ФИО18 и временного отстранения от должности непосредственного руководителя истца главного бухгалтера ОГКУ «ЦПДОБПР » ФИО19 новый руководитель ОГКУ «ЦПДОБПР » ФИО7 стала предъявлять ФИО1 личные претензии, которые заключались в том, что от истца требовали выполнения работы, не относящейся к ее должностным обязанностям. Такие же претензии предъявляли ко всем сотрудникам бухгалтерии. Бухгалтер ФИО8 и экономист ФИО9 были вынуждены также уволиться, не выдержав психологического давления.

В феврале 2019 года ФИО1 заболела, была временно нетрудоспособна, то есть находилась на больничном. После ее выхода с больничного ДД.ММ.ГГГГ около 18 часов ФИО20 вызвала к себе в кабинет директор ФИО7 и сказала, что так как её не устраивает работа истца, то ФИО1 должна уволиться по собственному, иначе будет в любом случае уволена по отрицательным мотивам, так как ФИО1 осталась одна из старого коллектива бухгалтерии. Другие работники бухгалтерии уже уволились. ФИО1 отказалась. О том, что директор ОГКУ «ЦПДОБПР » ФИО7 принуждает истца к увольнению ФИО1 сообщила отстранённому главному бухгалтеру ФИО19. которая может подтвердить данный факт.

ДД.ММ.ГГГГ по приходу на работу в 9 часов ФИО1 сразу же была вызвана в кабинет директора ОГКУ «ЦПДОБПР » ФИО7, которая снова потребовала от меня увольнения по собственному желанию, так как она не хочет работать с истцом, в противном случае истца ждёт увольнение «по статье» за якобы выявленные контролирующей организацией факты «нарушения мной трудовых обязанностей». На место истца уже принят новый работник, которого ФИО1 действительно увидела на своем рабочем месте. Данные угрозы ФИО1 восприняла серьёзно в силу ограниченности возможностей как работника в защите своих трудовых прав в случае ее увольнения по инициативе работодателя.

При разговоре присутствовала секретарь ФИО1, которой были даны указания немедленного оформления моего увольнения. Под таким психологическим давлением директора ОГКУ «ЦПДОБПР » ФИО7, в компетенцию которого входит решение вопроса об увольнении истца и полномочного принимать организационно-распорядительные решения в отношении истца как работника, ФИО1 была вынуждена написать требуемое от нее заявление об увольнении.

При этом ФИО1 сначала сказали написать заявление об увольнении по собственному желанию, потом потребовали переписать заявление на увольнение по соглашению сторон, чтобы избежать двухнедельной отработки, в течение периода которого ФИО1 могла отозвать своё заявление об увольнении или заболеть. После чего немедленно был издан приказ № от ДД.ММ.ГГГГ об увольнении истца по соглашению сторон на основании пункта 1 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации, с истцом был произведён расчёт и выдана трудовая книжка. Соглашение о расторжение трудового договора не было.

К работе в этот день ФИО1 даже не смогла приступить, потому что с самого начала трудового дня ее уволили.

В результате неправомерных действий работодателя ФИО20 незаконно лишили конституционного права на труд, предусмотренного ст.37 Конституции РФ, и получения за труд вознаграждения.

Увольнение истца сопровождалось причинением нравственных страданий истцу со стороны руководителя ответчика (ФИО7), выразившемся в выражении в адрес истца личной неприязненности: «я не хочу с вами работать», обвинение истца в нарушениях, которые она не совершала. При таких обстоятельствах, истец считает свое увольнение незаконным.

На основании изложенного просит восстановить истца по прежнему месту работы в должности бухгалтера, взыскать с ответчика средний заработок за время вынужденного прогула за период с ДД.ММ.ГГГГ по день восстановления на работе в размере 32 323 рублей 14 копеек, компенсацию морального вреда в размере 50 000 рублей.

В судебном заседании истец ФИО1 свои исковые требования поддержала в полном объеме, настаивая на их удовлетворении. По обстоятельствам дела суду пояснила, что ДД.ММ.ГГГГ пришла на работу в ОГКУ «Центр помощи детям, оставшимся без попечения родителей» с больничного, сдала больничный лист, целый день ей ничего не было сказано руководителем о ее недостатках в работе, к концу рабочего дня главный бухгалтер ФИО1 сказала, что их вызывает к себе руководитель. После чего мы с ФИО1 зашли в кабинет руководителя, там были: ФИО1, ФИО2 - завуч, ФИО7 - руководитель и истец. ФИО7 сказала, что пока ФИО1 была на больничном, в ОГКУ «Центр помощи детям, оставшимся без попечения родителей», была проверка Контрольно-ревизионного управления (КРУ), были выявлены недостатки в работе. ФИО7 сказала, что она провела расследование, в результате которого установлено, что, скорее всего, ФИО1 информатор или ФИО3 (она также была на больничном). Якобы они ушли на больничный на время проверки КРУ. ФИО7 сказала, что она ФИО1 звонила, а та не отвечала на ее звонки. ФИО1 попросила предписание, выданное проверяющей фирмой, в котором указываются ошибки. ФИО7 сказала: «я ваш руководитель, а не КРУ». Истцу предъявили претензии по работе, истец сказала, что все исправит, надо время, в ответ было сказано: «я не хочу с вами работать, пишите заявление на увольнение или уволим по статье». После больничного с первого дня с истцом никто не разговаривал на работе, истец не знает почему. Затем около 18 часов ДД.ММ.ГГГГФИО7 зашла к истцу в кабинет и сказала писать заявление на увольнение, ФИО1 сказала, что напишет на следующий день. На следующий день ДД.ММ.ГГГГ около 09-00 часов ФИО1 только пришла на работу, ФИО7 сказала написать заявление на увольнение, ФИО1 написала заявление и отдала в приемную ФИО1- кадровику, указала дату в заявлении «28 февраля». Однако ФИО7 сказала написать заявление сегодняшним числом, а затем сказала написать заявление на увольнение по соглашению сторон, чтобы ФИО1 не отрабатывала 14 дней. Пока ФИО1 писала заявление по собственному желанию, ФИО7 куда-то отходила из приемной, затем через некоторое время вернулась. ФИО7 сказала кадровику ФИО1 сделать приказ об увольнении и расчеты зарплаты сразу же.

Истец полагает, что ее вынудили написать заявление об увольнении тем, что директор угрожала уволить ее по статье. До этого момента истец не знала, что бывает такое основание увольнения как по соглашению сторон. При этом боялась быть уволенной. Когда писала заявление об увольнении не осознавала, что будет уволена. Также полагает, что ее вынудили уволится тем, что снизили заработную плату в части стимулирующих выплат. В сентябре 2018 года ФИО1 говорила с новым главным бухгалтером, который сказал ей, что ему начальство сказало урезать ФИО1 стимулирующую часть, чтобы она уволилась.

Представитель истца ФИО12 в судебном заседании настаивал на удовлетворении иска, суду пояснил, что истец боится работодателя до сих пор, это видно из разговора сейчас в заседании с представителями ответчика. ФИО1 является нежелательным лицом на данной работе. Давление было оказано на ФИО20 на работе. Если ее уволили за 2 часа, значит, в то время вакансия была уже занята кем-то другим. Работодатель категорически не хотел, чтобы истец у него работал. Считает, что увольнение было принудительное, завуалированное под увольнение по собственному желанию.

Представитель ответчика ФИО7 в судебном заседании исковые требования не признала в полном объеме. Суду пояснила, что ДД.ММ.ГГГГ она начала исполнять обязанности директора ОГКУ «Центр помощи детям, оставшимся без попечения родителей », назначена на должность директора с ДД.ММ.ГГГГ. По работе ФИО1 были недостатки, они указаны в актах проверки. Сейчас главным бухгалтером работает ФИО1 После февральской проверки КРУ в 2019 году выявились недостатки у ФИО1ДД.ММ.ГГГГФИО7 на совещании с ФИО1 озвучила результаты проверки КРУ, указала на необходимость исправления недостатков в течение 2 недель, предупредила ФИО20, что невыполнение мероприятий по устранению ее недостатков повлечет дисциплинарное взыскание. Хотя могла сразу наложить дисциплинарное взыскание. ФИО1 не признавала свои недостатки. ФИО1 разъяснила ФИО1 ее недостатки. Когда ФИО7 принесли заявление ФИО1 об увольнении по соглашению сторон, ФИО7 была удивлена, так как думала, что она будет исправлять свои недостатки в работе. ДД.ММ.ГГГГ около 10-00 часов ФИО1 сообщила ФИО7, что ФИО21 рвет бухгалтерские документы в своем кабинете и собирает личные вещи. ФИО7 пошла в ее кабинет и стояла рядом с ФИО1 и контролировала, чтобы она ничего нужного не уничтожила. Когда ФИО1 собралась ФИО7 даже дала ей служебную машину, чтобы она увезла свои вещи домой. Когда ФИО1 пошла на больничный в январе 2019 года, ФИО7 не уведомила, послала смс-сообщение об этом ФИО1 На данный момент вакансия бухгалтера открыта, но кандидат уже проходит медкомиссию на эту должность. Бухгалтерия по штатному расписанию состоит из главного бухгалтера, 2 бухгалтеров – расчетной и материальной групп - и экономиста. До ДД.ММ.ГГГГФИО1 также говорили о недостатках в ее работе - с сентября 2018 года. В коллективе все знали, что у нее проблемы с исполнением обязанностей.

Представитель ответчика ФИО3 О.П. в судебном заседании исковые требования не признала в полном объеме. Суду пояснила, что когда директором была назначена ФИО7, которая еще не понимала в бухгалтерских тонкостях, ФИО1 начала этим пользоваться, вводя в заблуждение ФИО7, нарушала требования инструкции по бухгалтерскому учету. Об этом узнали с приходом нового главного бухгалтера ФИО13 в сентябре 2018 года. С ФИО3 О.П. у истца конфликты были, но не так как преподносит истец. Конфликты были только по рабочим моментам, ФИО3 О.П. не переходила на личности в оскорбления. Любое ее замечание по работе в сторону истца воспринималось остро. Истец провоцировала ФИО3 О.П. на конфликты. В последние 2-3 года совместной работы с ФИО1 у них конфликтов не было. Когда ФИО7 стала директором, ФИО7 требовательна стала ко всем, а не только к ФИО1 По результатам проверки контролирующего органа в 2019 году по работе ФИО1 были недостатки, они указаны в актах проверки. Была выявлена недобросовестность в работе ФИО1

Выслушав участников процесса, исследовав письменные доказательства, заслушав показания свидетелей, заключение помощника прокурора, полагавшей, что исковые требования не подлежат удовлетворению, суд приходит к следующему.

В соответствии с абз.2 ст. 391 ТК РФ, индивидуальные трудовые споры по заявлениям работника о восстановлении на работе независимо от оснований прекращения трудового договора, рассматриваются непосредственно в суде.

Работник, согласно абз.1 ст. 392 ТК РФ, имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуально – трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а за разрешением спора об увольнении – в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнении, либо со дня выдачи трудовой книжки.

Согласно ст. ст. 237, 394 ТК РФ, суд может по требованию работника вынести решение о взыскании в пользу работника денежной компенсации морального вреда, причиненного ему незаконными действиями, в случаях увольнения без законного основания или с нарушением установленного порядка увольнения.

Статьей 395 ТК РФ предусмотрено, что денежные требования работника удовлетворяются в полном размере, при признании органом, рассматривающим индивидуальный трудовой спор данных требований работника, обоснованными.

Судом установлено и подтверждается материалами дела, что ДД.ММ.ГГГГ между ФИО1 и ОГКУ «Центр помощи детям, оставшимся без попечения родителей» заключён трудовой договор. Приказом директора Учреждения от ДД.ММ.ГГГГ№ истец принята на работу на должность бухгалтера.

Приказом и.о. директора ОГКУ «Центр помощи детям, оставшимся без попечения родителей» от ДД.ММ.ГГГГ№ФИО1 уволена с указанной должности. Основание увольнения - соглашение сторон.

Волеизъявление ФИО1 на прекращение трудовых отношений с Учреждением выражено в собственноручно написанном заявлении от ДД.ММ.ГГГГ.

С приказом об увольнении истица ознакомлена в этот же день, что удостоверяется её, подписью. Согласно пояснениям сторон ДД.ММ.ГГГГ с ФИО1 произведён расчёт, выдана трудовая книжка.

В соответствии со ст. 56 ТК РФ трудовой договор - соглашение между работодателем и работником, в соответствии с которым работодатель обязуется предоставить работнику работу по обусловленной трудовой функции, обеспечить условия труда, предусмотренные трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами и данным соглашением, своевременно и в полном размере выплачивать работнику заработную плату, а работник обязуется лично выполнять определенную этим соглашением трудовую функцию в интересах, под управлением и контролем работодателя, соблюдать правила внутреннего трудового распорядка, действующие у данного работодателя.

Согласно действующему законодательству одним из оснований для прекращения трудового договора является соглашение сторон (п. 1 ч. 1 ст. 77 ТК РФ).

В соответствии со ст. 78 ТК РФ трудовой договор может быть в любое время расторгнут по соглашению сторон трудового договора.

Прекращение трудового договора оформляется приказом (распоряжением) работодателя (ст. 84.1 ТК РФ).

Как следует из правовой позиции, отраженной в пункте 20 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ№ «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» (далее - Постановление Пленума), при рассмотрении споров, связанных с прекращением трудового договора по соглашению сторон, судам следует учитывать, что в соответствии со статьёй 78 ТК РФ при достижении договоренности между работником и работодателем трудовой договор, заключённый на неопределённый срок, или срочный трудовой договор может быть расторгнут в любое время в срок, определённый сторонами. Аннулирование договорённости относительно срока и основания увольнения возможно лишь при взаимном согласии работодателя и работника.

В силу подпункта «а» пункта 22 Постановления Пленума расторжение трудового договора по инициативе работника допустимо в случае, когда подача заявления об увольнении являлась добровольным его волеизъявлением. Если при обращении в суд с иском о признании увольнения незаконным работник утверждает, что работодатель вынудил его подать заявление об увольнении по собственному желанию, подписать соглашение об увольнении, то обязанность доказать это обстоятельство возлагается на работника.

Согласно части 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

В ходе рассмотрения дела истец не оспаривала, что заявление об увольнении по соглашению сторон от ДД.ММ.ГГГГ она написала и подписала собственноручно.

Однако в обоснование своих доводов ФИО1 указала, что данное заявление было написано под давлением и.о. директора ОГКУ «Центр помощи детям, оставшимся без попечения родителей», поскольку истица опасалась, что в случае неподписания данных документов, она будет уволена по отрицательным мотивам.

Между, как поясняла истец, на момент подписания заявления она не осознавала характер своих действий, при этом полагала, что недостатков в её работе не было. Кроме этого, на её место уже был принят другой работник.

В соответствии с ч.1 ст. 56 ГПК РФ, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих исковых требований и возражений.

В силу присущего гражданскому судопроизводству принципа диспозитивности, эффективность правосудия по гражданским делам обусловливается, в первую очередь, поведением сторон, как субъектов доказательственной деятельности; наделенные равными процессуальными средствами защиты субъективных материальных прав в условиях состязательности, стороны должны доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются в обоснование своих требований и возражений, и принять на себя все последствия совершения или несовершения процессуальных действий.

Из содержания п.1 ч.1 ст.77, ст.78 ТК РФ, следует, что соглашение сторон, как основание прекращения трудового договора, применяется в случаях, когда для прекращения трудового договора желания только работника или только работодателя, недостаточно. Необходимо взаимное волеизъявление сторон на прекращение трудового отношения.

Исходя из указанных норм закона, трудовой договор может быть прекращен на основании статьи 78 Трудового кодекса Российской Федерации, таким образом, только после достижения договоренности между работником и работодателем.

В судебном заседании установлено, что такая договоренность между работодателем - ОГКУ «ЦПДОБПР » и работником – ФИО1, была достигнута. Данное обстоятельство следует и из заявления об увольнении по соглашению сторон от ДД.ММ.ГГГГ, написанного истцом, и приказа об увольнении № от ДД.ММ.ГГГГ, подписанного и.о. директора ФИО7, согласно которым, стороны пришли к соглашению о расторжении Трудового договора.

В ходе судебного заседания представители ответчика ФИО7, ФИО3 О.П. пояснили, что уволиться ФИО1 не предлагали, а лишь акцентировали внимание на необходимость исправления недостатков, допускаемых в работе. Претензии к работе ФИО1 как бухгалтера возникли примерно с сентября 2018 года. Ненадлежащее исполнение обязанностей ФИО1 неоднократно являлось предметом обсуждения на заседаниях комиссии по стимулированию. На ненадлежащую работу истца указывала в докладных и служебных записках и.о. главного бухгалтера ФИО1

Допрошенные в качестве свидетелей ФИО14, ФИО15, ФИО1 также акцентировали внимание на то, что ФИО1 допускала просчёты в своей работе, не исполняла ряд должностных обязанностей, бухгалтерский учёт материальных ценностей вёлся ненадлежащим образом.

При этом присутствующие на производственном совещании, состоявшемся ДД.ММ.ГГГГ, на котором обсуждались недостатки в работе ФИО1, свидетели ФИО1, ФИО1 и ФИО16 также показали, что к увольнению ФИО1 никто не принуждал, соответствующее заявление писать не просил.

Позиция ФИО1 о том, что на момент написания заявления об увольнении она не осознавала своих действий, также своего подтверждения не нашла.

Так, представители ответчиков и свидетели ФИО1, ФИО15, ФИО1 пояснили, что ФИО1 в день увольнения вела себя спокойно. Более того, по словам свидетелей ФИО17, ФИО1 в день увольнения, то есть ДД.ММ.ГГГГ, ФИО1 сообщила им, что уволилась, ни о каком принуждении к увольнению не говорила.

Кроме этого, свидетели ФИО18, ФИО19, ФИО9 показали, что разговаривали с ФИО1 об обстоятельствах увольнения. В частности, ФИО18 пояснила, что со слов истца и ФИО9 ей (ФИО18) известно, что ФИО1 уволилась с работы.

Свидетель ФИО19 пояснила, что ДД.ММ.ГГГГ разговаривала с ФИО1 и объясняла последней, что «по статье» её (ФИО20) уволить не могут, при этом одновременно предлагая подумать о поисках новой работы. После ФИО1 сообщила ей о том, что написала заявление об увольнении.

Аналогичные показания дала суду и свидетель ФИО9, а именно, при разговоре с ФИО1 она разъяснила истцу, что если она не хочет увольняться из Учреждения, то не нужно этого делать. При этом ФИО1 с ней согласилась, сказала, что её не за что уволить.

Показания свидетелей согласуются с иными материалами дела, оснований не доверять показаниям свидетелей не имеется ;ввиду того, что они были предупреждены об уголовной ответственности.

Между тем суд учитывает, что свидетели ФИО18, ФИО19, ФИО9 очевидцами событий, имевших место в день увольнения, равно как и событиям, предшествующим увольнению, не были, так как в Учреждении, не работают, о произошедшей, картине знают лишь со слов истца.

Довод истца о фактической занятости ставки бухгалтера на момент увольнения ФИО1 несостоятелен и опровергается доказательствами по делу: пояснениями представителей ответчиков, свидетелей ФИО1, ФИО15, ФИО1, а так же представленными и исследованными в суде письменными доказательствами (табелями учёта рабочего времени, сведениями о потребности в работниках и др.).

Доводы истца какими –либо доказательствами, в судебном заседании, не подтверждены, и опровергнуты объяснениями представителей ответчика, письменными документами, показаниями свидетелей, из которых следует, что ФИО1 собственноручно написала заявление об увольнении по соглашению сторон, ясно выразив свою волю на расторжение трудового договора по соглашению сторон. Решение о расторжении трудового договора по соглашению сторон, было принято на основании совместного волеизъявления работника и работодателя, направленного на прекращение трудовых отношений.

Доводы истца в судебном заседании о том, что перед ним, работодателем, был поставлен выбор: либо увольнение по собственному желанию, либо решение вопроса об увольнении по инициативе работодателя, в связи с обнаружением в работе истца недостатков, на наличие давления, со стороны работодателя к написанию заявления об увольнении по соглашению сторон, не указывают, напротив, указывают на то, что такой выбор истцом был сделан, в связи с чем, истец выразил свою волю на увольнение по соглашению сторон. В противном случае, будучи уверенным в отсутствии виновных действий, связанных с выполнением своих трудовых обязанностей, истец мог такого выбора не делать, и не выражать свое согласие на увольнение по соглашению сторон.

При этом, суд обращает внимание на то, что истец указывает на поставленный перед ним выбор работодателя: либо увольнение по собственному желанию, либо решение вопроса об увольнении по инициативе работодателя. Истец, как указывалось выше, уволен по соглашению сторон, достигнутому между работником и работодателем, что опровергает вышеуказанные доводы истца о вынужденности увольнения по соглашению сторон, в связи с поставленным перед ним выбором работодателя.

При этом приказ (распоряжение) о прекращении (расторжении) трудового договора с работником (увольнении) № от ДД.ММ.ГГГГ, из которого следует, что ФИО1 уволена по соглашению сторон трудового договора –по пункту 1 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации, с которым ФИО1 ознакомлена ДД.ММ.ГГГГ, что подтверждается его подписью в приказе, какой - либо оговорки о несогласии ФИО1 с приказом, не содержит.

Из правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации в определении Конституционного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 1091-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина ФИО4 на нарушение его конституционных прав статьей 78 Трудового кодекса Российской Федерации" следует, что свобода труда предполагает также возможность прекращения трудового договора по соглашению его сторон, т.е. на основе добровольного и согласованного волеизъявления работника и работодателя. Достижение договоренности о прекращении трудового договора на основе добровольного соглашения его сторон допускает возможность аннулирования такой договоренности исключительно посредством согласованного волеизъявления работника и работодателя, что исключает совершение как работником, так и работодателем произвольных односторонних действий, направленных на отказ от ранее достигнутого соглашения. Такое правовое регулирование направлено на обеспечение баланса интересов сторон трудового договора и не может рассматриваться как нарушающее конституционные права работника.

Разрешение же вопроса о предоставлении работнику права на одностороннее аннулирование соглашения о прекращении трудового договора, связано с изменением действующего правового регулирования.

С учетом вышеуказанных обстоятельств, установленных в судебном заседании, и доказательств их подтверждающих, указанной выше правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, Конституционного Суда Российской Федерации, основания для признания увольнения истца (на основании соглашения, достигнутого между работником и работодателем о расторжении трудового договора по соглашению сторон), незаконным, отсутствуют.

Поскольку суд пришел к выводу об отсутствии оснований для признания незаконным увольнения истца по п.1 ч.1 ст.77 ТК РФ, по соглашению сторон, приказом № от ДД.ММ.ГГГГ, основания для удовлетворения исковых требований в остальной части, являющихся производными от требования о восстановлении на работе, а именно, требований о взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, о компенсации морального вреда, также отсутствуют. В удовлетворении исковых требований, таким образом, следует отказать в полном объеме.

руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ суд

РЕШИЛ:

в удовлетворении исковых требований Муфтаиловой Гульналы Валединовны к областному государственному казенному учреждению «Центр помощи детям, оставшимся без попечения родителей, г. Томска» о восстановлении по прежнему месту работы в должности бухгалтера, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула за период с 28.02.2019 по день восстановления на работе в размере 32 323 рублей 14 копеек, компенсации морального вреда в размере 50 000 рублей, отказать.

Решение может быть обжаловано в Томский областной суд путем подачи апелляционной жалобы через Советский районный суд г. Томска в течение месяца со дня принятия решения в окончательной форме.

Судья: