Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении суда гражданское дело по иску Федерального казенного учреждения «Уголовно-исполнительная инспекция Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Свердловской области» к Сафарову В.Э. о возмещении материального ущерба,

УСТАНОВИЛ:

Федеральное казенное учреждение «Уголовно-исполнительная инспекция Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Свердловской области» (далее – ФКУ УИИ ГУФСИН России по Свердловской области, Учреждение) обратилось в суд с вышеуказанным иском, в обоснование которого указало, что ответчик работал в Учреждении с 2009 года. 28.02.2017 с ответчиком был заключен договор о полной материальной ответственности. В соответствии с приказом ФКУ УИИ ГУФСИН России по Свердловской области от 18.05.2017 за Сафаровым В.И. был закреплен служебный автомобиль ХХХХ, государственный регистрационный знак ****. С 14.06.2017 ответчик исполнял обязанности начальника Кировградского межмуниципального филиала ФКУ УИИ ГУФСИН России по Свердловской области. 22.11.2017 была проведена инвентаризация, составлен акт остатков топлива в баках и сличения показаний спидометра с данными путевого листа на указанный автомобиль, по результатам которой выявлена недостача бензина АИ-92 в размере 194, 19л. 22.12.2017 по результатам служебного расследования установлено, что недостача образовалась в результате виновных действий ответчика, эксплуатировавшего служебный автомобиль. С учетом изложенного истец просит взыскать с Сафарова В.И. в свою пользу ущерб в размере 194, 19л. бензина АИ-92.

В судебном заседании представитель истца Кропанев Н.М., действующий на основании доверенности, исковые требования поддержал в том виде, как они заявлены, уточнить требования иска, о чем судом было предложено на стадии досудебной подготовки, отказался. Суду представитель пояснил, что 13.11.2017 в Учреждение поступил рапорт начальника Кировградского филиала ФКУ УИИ ГУФСИН России по Свердловской области Н. по факту несоответствия расхода топлива с пройденным километражем на служебном автомобиле ХХХХ. 22.11.2017 факт недостачи топлива выявлен комиссией в составе главного бухгалтера М. и инспектора службы обработки данных Л. по результатам сличения остатков топлива в баках с показаниями спидометра и данными, указанными в путевых листах. Также было установлено, что количество бензина и километраж, указанные в путевых листах, не соответствуют реальным показаниям спидометра и уровню топлива в баке. Транспортное средство эксплуатировалось только ответчиком, который являлся ответственным лицом за его эксплуатацию и заполнение отчетной документации. Поскольку вина ответчика в недостаче топлива установлена только по результатам служебной проверки, акт которой утвержден руководством ФКУ УИИ ГУФСИН России по Свердловской области 22.12.2017, полагает, что срок, предусмотренный ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации, истцом не пропущен.

Ответчик Сафаров В.Э. требования иска не признал, пояснив, что обязанности начальника Кировградского филиала ФКУ УИИ ГУФСИН России по Свердловской области исполнял с марта по сентябрь 2017 года. Кроме него служебным автомобилем пользовалась инспектор Л., у которой имелся второй комплект ключей от транспортного средства. Поскольку данный инспектор отказалась заполнять путевые листы, всю отчетную документацию заполнял он. После того, как в середине сентября 2017 года была назначена новый начальник Кировградского филиала ФКУ УИИ ГУФСИН России по Свердловской области Н., ни она, ни представители истца материальные ценности, а также служебный транспорт от него не принимали, инвентаризация ни в марте 2017 года, ни в сентябре 2017 года не проводилась. Автомобиль и ключи от него он оставил инспектору Л. Бензин, помимо топливного бака автомобиля, находился в канистрах, которые хранились в багажнике автомобиля. Также ответчик указал на пропуск истцом срока обращения в суд, предусмотренного ст. 392 Трудового кодекса Российской федерации.

Рассмотрев требования иска, заслушав объяснения представителя истца, ответчика, исследовав доказательства, представленные в материалы дела, суд приходит к следующему.

В силу присущего гражданскому судопроизводству принципа диспозитивности эффективность правосудия по гражданским делам обусловливается в первую очередь поведением сторон как субъектов доказательственной деятельности; наделенные равными процессуальными средствами защиты субъективных материальных прав в условиях состязательности процесса (статья 123, часть 3, Конституции Российской Федерации), стороны должны доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются в обоснование своих требований и возражений (часть первая статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), и принять на себя все последствия совершения или не совершения процессуальных действий.

В силу ст. 233 Трудового кодекса Российской Федерации материальная ответственность стороны трудового договора наступает за ущерб, причиненный ею другой стороне этого договора в результате ее виновного противоправного поведения. Каждая из сторон трудового договора обязана доказать размер причиненного ей ущерба.

Согласно ст. 238 Трудового кодекса Российской Федерации работник обязан возместить работодателю причиненный ему прямой действительный ущерб. Неполученные доходы (упущенная выгода) взысканию с работника не подлежат. Под прямым действительным ущербом понимается реальное уменьшение наличного имущества работодателя или ухудшение состояния указанного имущества (в том числе имущества третьих лиц, находящегося у работодателя, если работодатель несет ответственность за сохранность этого имущества), а также необходимость для работодателя произвести затраты либо излишние выплаты на приобретение, восстановление имущества либо на возмещение ущерба, причиненного работником третьим лицам.

Согласно части 1 статьи 242 Трудового кодекса Российской Федерации полная материальная ответственность работника состоит в его обязанности возмещать причиненный работодателю прямой действительный ущерб в полном размере. В соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 243 Трудового кодекса Российской Федерации материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба возлагается на работника в случае недостачи ценностей, вверенных ему на основании специального письменного договора или полученных им по разовому документу.

В силу статьи 247 Трудового кодекса Российской Федерации до принятия решения о возмещении ущерба конкретными работниками работодатель обязан провести проверку для установления размера причиненного ущерба и причин его возникновения. Для проведения такой проверки работодатель имеет право создать комиссию с участием соответствующих специалистов. Истребование от работника письменного объяснения для установления причины возникновения ущерба является обязательным. В случае отказа или уклонения работника от предоставления указанного объяснения составляется соответствующий акт.

Исходя из разъяснений, содержащихся в п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16.11.2006 № 52 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю» к обстоятельствам, имеющим существенное значение для правильного разрешения дела о возмещении ущерба работником, обязанность доказать которые возлагается на работодателя, в частности, относятся: отсутствие обстоятельств, исключающих материальную ответственность работника; противоправность поведения (действия или бездействие) причинителя вреда; вина работника в причинении ущерба; причинная связь между поведением работника и наступившим ущербом; наличие прямого действительного ущерба; размер причиненного ущерба; соблюдение правил заключения договора о полной материальной ответственности.

Из системного толкования приведенных норм Трудового кодекса Российской Федерации, регламентирующих материальную ответственность работника, разъяснений, данных Пленумом Верховного Суда РФ, и положений статей 56, 60 и 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации следует, что при недоказанности хотя бы одного из обстоятельств, бремя доказывания которых лежит на работодателе, материальная ответственность работника исключается. При этом суд обязан оценивать допустимость и достоверность каждого доказательства в отдельности, достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности, и то, что обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.

Если работодателем доказаны правомерность заключения с работником договора о полной материальной ответственности и наличие у этого работника недостачи, последний обязан доказать отсутствие своей вины в причинении ущерба.

Судом установлено, сторонами не оспаривается, что с 14.09.2009 истец проходил службу в должности инспектора филиала по Новоуральскому городскому округу ФКУ УИИ ГУФСИН России по Свердловской области (контракт о службе в УИС № ххххх от хх).

28.02.2017 между ФКУ УИИ ГУФСИН России по Свердловской области и Сафаровым В.Э. как инспектором Новоуральского филиала заключен договор о полной индивидуальной материальной ответственности (л.д. 10).

Приказом ФКУ УИИ ГУФСИН России по Свердловской области № хх от 15.05.2017 за врио начальника филиала по Кировградскому городскому округу и городскому округу Верхнему Тагилу ФКУ УИИ ГУФСИН России по Свердловской области Сафаровым В.Э. закреплен служебный автомобиль ХХХХ, государственный регистрационный знак ****. Этим же приказом ответчик назначен ответственным за техническое состояние, эксплуатацию, рациональное использование служебного автомобиля и за ведение путевых листов (л.д. 17).

Приказом начальника ФКУ УИИ ГУФСИН России по Свердловской области №ххх от 27.06.2017 Сафаров В.Э. командирован с временным возложением обязанностей по должности начальника Кировградского межмуниципального филиала ФКУ УИИ ГУФСИН на период краткосрочного отпуска по семейным обстоятельствам подполковника внутренней службы К. в целях служебной необходимости с 01.06.2017 по 09.06.2017 с выплатой денежного довольствия исходя из оклада по временно замещающей должности с учетом дополнительных выплат, установленных ему по основной должности, освободив его от исполнения обязанностей по замещающей должности (л.д. 15-16).

Этим же приказом истец командирован с временным возложением обязанностей по вакантной должности начальника Кировградского межмуниципального филиала ФКУ УИИ ГУФСИН в целях служебной необходимости с 14.06.2017 по 13.08.2017 с выплатой денежного довольствия, исходя из оклада по временно замещающей должности с учетом дополнительных выплат, установленных ему по основной должности, освободив его от исполнения обязанностей по замещающей должности.

Приказом ФКУ УИИ ГУФСИН России по Свердловской области № ххх от 21.11.2017 создана комиссия для проведения служебной проверки в целях проверки информации, изложенной в рапорте начальника Кировградского межмуниципального филиала ФКУ УИИ ГУФСИН России по Свердловской области от 13.11.2017 о несоответствии расхода топлива с пройденным километражем на служебном автомобиле ХХХХ, государственный регистрационный знак **** (л.д. 21-22.

По результатам служебной проверки составлено заключение, утвержденное врио начальника ФКУ УИИ ГУФСИН России по Свердловской области 20.12.2017 (л.д. 42-52).

Обращаясь в суд с настоящим исковым заявлением истец в обоснование заявленных требований указывает, в частности, на заключение 28.02.2017 между сторонами договора о полной материальной ответственности, согласно которому ответчик Сафаров В.Э. принял на себя полную материальную ответственность за недостачу вверенного ему работодателем имущества.

Как было указано выше, применительно к п. 2 ч. 1 ст. 243 Трудового кодекса Российской Федерации, момент возникновения на стороне работника полной материальной ответственности обусловлен либо датой вверения этому работнику товарно-материальных ценностей, либо датой заключения соответствующего договора.

Вместе с тем, указанный договор был заключен между ФКУ УИИ ГУФСИН России по Свердловской области и Сафаровым В.Э. в связи с исполнением последним обязанностей инспектора Новоуральского филиала ФКУ УИИ ГУФСИН России по Свердловской области. При этом истцом не доказано, что в обязанности ответчика, как инспектора филиала ФКУ УИИ ГУФСИН России, входит учет, хранение и отпуск имущества филиала (должностная инструкции инспектора не представлена), кроме того, указанная должность отсутствует в Перечне должностей и работ, замещаемых или выполняемых работниками, с которыми работодатель может заключить письменные договоры о полной индивидуальной материальной ответственности за недостачу вверенного имущества, утвержденном Постановлением Минтруда РФ от 31.12.02 № 85,. С учетом изложенного оснований для вывода об обоснованности заключения между сторонами договора о полной материальной ответственности у суда не имеется.

В соответствии со ст. 11 Федерального закона от 06.12.2011 № 402-ФЗ «О бухгалтерском учете» активы и обязательства подлежат инвентаризации. При инвентаризации выявляется фактическое наличие соответствующих объектов, которое сопоставляется с данными регистров бухгалтерского учета.

Законодательством о бухгалтерском учете недостача определяется как выявленное при инвентаризации расхождение между фактическим наличием имущества и данными бухгалтерского учета. Поэтому для установления факта недостачи необходимы документы, отражающие фактическое наличие имущества на какую-либо дату, и документы, отражающие наличие имущества по данным бухгалтерского учета на эту дату. Фактическое наличие имущества определяется при проведении инвентаризации.

Допустимыми доказательствами по делам рассматриваемой категории являются документы инвентаризации (инвентаризационные описи или акты инвентаризации, сличительные ведомости). Порядок и сроки проведения инвентаризации определяются руководителем организации, за исключением случаев, когда проведение инвентаризации обязательно.

Порядок проведения инвентаризации имущества и финансовых обязательств в организации регламентирован Методическими указаниями по инвентаризации имущества и финансовых обязательств, утвержденных приказом Министерства финансов Российской Федерации от 13.06.1995 N 49.

Методическими указаниями предусмотрено, что для проведения инвентаризации в организации создается постоянно действующая инвентаризационная комиссия (п. 2.2); персональный состав постоянно действующих и рабочих инвентаризационных комиссий утверждает руководитель организации, документ о составе комиссии (приказ, постановление, распоряжение) регистрируют в книге контроля за выполнением приказов о проведении инвентаризации, отсутствие хотя бы одного члена комиссии при проведении инвентаризации служит основанием для признания результатов инвентаризации недействительными (п. 2.3); до начала проверки фактического наличия имущества инвентаризационной комиссии надлежит получить последние на момент инвентаризации приходные и расходные документы или отчеты о движении материальных ценностей и денежных средств, материально ответственные лица дают расписки о том, что к началу инвентаризации все расходные и приходные документы на имущество сданы в бухгалтерию или переданы комиссии и все ценности, поступившие на их ответственность, оприходованы, а выбывшие списаны в расход (п. 2.4); инвентаризационная комиссия обеспечивает полноту и точность внесения в описи данных о фактических остатках товаров, денежных средств, правильность и своевременность оформления материалов инвентаризации (п. 2.6); фактическое наличие имущества при инвентаризации определяют путем обязательного подсчета взвешивания, обмера. При инвентаризации большого количества весовых товаров ведомости отвесов ведут раздельно один из членов инвентаризационной комиссии и материально ответственное лицо. В конце рабочего дня (или по окончании перевески) данные этих ведомостей сличают, и выверенный итог вносят в опись. Акты обмеров, технические расчеты и ведомости отвесов прилагают к описи (п. 2.7); проверка фактического наличия имущества производится при обязательном участии материально ответственных лиц (п. 2.8); исправления допущенные в описях должны быть оговорены и подписаны всеми членами инвентаризационной комиссии и материально ответственными лицами. На последней странице описи должна быть сделана отметка о проверке цен, таксировки и подсчета итогов за подписями лиц, производивших эту проверку (п. 2.9); описи подписывают все члены инвентаризационной комиссии и материально ответственные лица; в конце описи материально ответственные лица дают расписку, подтверждающую проверку комиссией имущества в их присутствии, об отсутствии к членам комиссии каких-либо претензий и принятии перечисленного в описи имущества на ответственное хранение; при проверке фактического наличия имущества в случае смены материально ответственных лиц принявший имущество расписывается в описи в получении, а сдавший - в сдаче этого имущества (п. 2.10).

Несоблюдение указанных требований при проведении инвентаризации является основанием для признания итогов инвентаризации недействительными.

Кроме того согласно ст. 11 Федерального закона от 06.12.2011 № 402-ФЗ «О бухгалтерском учете», п. 22 Приказа Минфина Российской Федерации от 28.12.2001 № 119н (ред. от 24.12.2010) «Об утверждении Методических указаний по бухгалтерскому учету материально-производственных запасов» (далее по тексту - Методические указания), абз. 4 п. 27 Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации, утвержденного Приказом Минфина Российской Федерации от 29.07.1998 № 34н при смене материально ответственного лица должна быть проведена инвентаризация ТМЦ, о чем должны быть составлены инвентаризационные описи.

Судом установлено, не оспаривается сторонами, подтверждается заключением по результатам служебной проверки от 22.12.2017, что инвентаризация при приеме-передаче дел от одного материально-ответственного лица к другому (от начальника филиала К. к врио начальника Сафарову В.Э.) не проводилась, соответствующий приказ не издавался (лист 8 заключения).

Также в судебном заседании не оспаривалось представителем истца и ответчика, что по окончания исполнения Сафаровым В.Э. обязанностей начальника филиала Кироградского филиала у него товарно-материальные ценности не принимались, инвентаризация также не проводилась.

С учетом последнего, какие остатки товарно-материальных ценностей были приняты ответчиком, установить суду не представилось возможным.

Истец в обоснование иска указывает, что недостача топлива образовалась в результате виновных действий ответчика, что установлено в ходе служебного расследования.

Так, согласно заключения по материалам служебной проверки:

«Сафаров В.Э. закреплен за служебным автомобилем с 15.05.2017, первая заправка была 17.05.2017 в количестве 30л, вторая – 19.05.2017 в количестве 30л, следующая 07.06.2017 также в количестве 30л, из чего следует, ему передавался бензин с остатка, так как емкость бака автомобиля составляет 50 л, а в мае им списано 95 л, при этом получено 60 л, соответственно 35 л должны были находится в баке. До первой заправки в июне 07.06.2017 Сафаровым В.Э. израсходовано 22,12 л, которые так же находились в баке, при этом в баке имеется мертвый остаток в количестве около 3 л.

Согласно учетным данным ведомости расхода топлива за июнь 2017 года установлено, что на 01.06.2017 показания одометра составляет 31495 км, остаток бензина 194, 23 л, заправлено 205 л, израсходовано 109,02 л, показания одометра на 30.06.2017 составляет 32961 км, остаток бензина 290,21 л. Соответственно с учетом остатка в баке (22,12 л) у Сафарова В.Э. имеется дополнительно слитый остаток в количестве 118,1 л.

Согласно учетным данным ведомости расхода топлива за июль 2017 установлено, что на 01.07.2017 показания одометра составляет 32961 км, остаток бензина 290,21 л, заправлено 170 л, израсходовано 181, 17 л, показания одометра на 31.07.2017 составляет 35396 км, остаток бензина 279,04 л.

Согласно учетным данным ведомости расхода топлива за август 2017 установлено, что на 01.08.2017 показания одометра составляет 35396 км, остаток бензина 279,04 л, заправлено 205,06 л, показания одометра на 31.08.2017 составляет 38797 км, остаток бензина 278,98 л. Соответственно у Сафарова В.Э. имеется дополнительно слитый остаток в количестве 107 л.

Согласно учетным данным ведомости расхода топлива за сентябрь 2017 года установлено, что на 01.09.2017 показания одометра составляет 38165 км, остаток бензина 278.95 л, заправлено 110 л, показания одометра на 30.09.2017 составляет 38172 км, остаток бензина 388,42 л.

В сентябре 2017 года Сафаровым В.Э. дополнительно было заправлено 110 л, соответственно, у него имеется на остатке 217 л, заправленного им бензина с топливной карты « ».

При передаче машины Сафарову В.Э. в мае месяце остаток на 01.05.2017 составлял 230,09 л, остаток на 31.09.2017 составляет 388.42 л, лично за Сафаровым В.Э. числится 217 л полученного бензина. По данным ведомостей расхода топлива доказано, что Сафарову В.Э. передавалось 58 л.

По результату выезда в Кировградский межмуниципальный филиал ФКУ УИИ ГУФСИН на служебный автомобиль ХХХХ, государственный регистрационный знак ****, в наличии имеются: коврики, зимняя резина, инструменты. Таким образом, факт несоответствия расхода топлива с пройденным пробегом на служебном автомобиле ХХХХ, государственный регистрационный знак ****, нашел свое подтверждение. При исполнении обязанностей врио начальника Кировградского межмуниципального филиала ФКУ УИИ ГУФСИН России по Свердловской области Сафаров В.Э. не принял имущество, находящееся в филиале от прежнего начальника К., а также не передал имущество новому начальнику филиала Н.

В период с 05.09.2017 по 18.09.2017 Сафаров В.Э. заполнял и эксплуатировал служебный автомобиль, им была осуществлена заправка 110 л, списано – 0,53л, соответственно 110л у него должно остаться.

По учетным данным бухгалтерии ФКУ УИИ ГУФСИН России по Свердловской области за капитаном внутренней службы Сафаровым В.Э. в период нахождения на должности врио начальника Кировградского межмуниципального филиала при эксплуатации служебного автомобиля **** числится остаток в количестве 194,19 литра.

Согласно представленной ведомости за сентябрь 2017 года Сафаровым В.Э. показания одометра на конец работы составляет 38165, фактически – 38146, остаток бензина на конец месяца согласно ведомости 388,42л, фактически – 5,42л».

Вместе с тем, из этого же заключения следует, что 22.11.2017 главный бухгалтер ФКУ УИИ ГУФСИН России по Свердловской области М. и инспектор СОД СЭМПЛ ФКУ УИИ ГУФСИН России по Свердловской области Л. составили акт снятия остатков топлива в баках по состоянию на 22.11.2017 и сличения показаний одометра с данными путевого листа на октябрь 2017 года на служебный автомобиль ХХХХ, государственный регистрационный знак ****, в котором указано, что остаток топлива в баках - 210,09 л, по путевому листу - 593,09л; показания одометра по факту - 38165, по путевому листу - 38165, хотя по состоянию на 01.10.2017 в баках было - 5,42л, а по путевому листу - 388,42л и показания одометра по факту - 38165, по путевому листу – 38146; данные остатки топлива - это запасы, сделанные в октябре 2017 и к недостаче в данной служебной проверки не относятся.

Документального подтверждения вывода истца о несоответствии остатка топлива, указанного в ведомости расхода топлива за сентябрь 2017, фактическому остатку, равно как и показаний одометра тем, что отражены в ведомости, стороной истца в материалы дела не представлено.

Каким образом в ходе служебной проверки установлено указанное несоответствие данных, указанных в путевых листах, показаниям одометра и реального остатка топлива, представитель истца пояснить в судебном заседании не смог, соответствующие документы (результаты замеров и т.п.) суду не представлены.

Более того, ведомость расхода топлива автомобиля за сентябрь 2017 года не могла быть составлена ответчиком, поскольку в судебном заседании установлено, что обязанности начальника Кировградского межрайонного филиала Сафаров В.Э. исполнял до 18.09.2019 - 21.09.2017, в то время как ведомость составлена по 30.09.2017. Более того, подпись от имени ответчика с очевидностью выполнена не им, а иным лицом (л.д. 230).

Ответчиком расход топлива указывался в путевых листах, а доказательств, с бесспорностью свидетельствующих о недостоверности сведений указанных в путевых листах, соответствии имеющегося в автомобиле фактического расхода топлива нормативному, в том числе по протяженности осуществленных поездок, доказательств виновной причастности Сафарова В.Э. к реальному уменьшению остатков объема топлива, не представлено.

Путевые листы Сафаровым В.Э. заполнялись и сдавались, никаких претензий к заполнению путевых листов за период с мая по сентябрь 2017 года ему не предъявлялось.

Приказ об установлении норм расхода топлива на служебный транспорт, действующий в указанный период, представителем истца, несмотря на протокольное определение суда, в материалы дела не представлен.

Приобщенный в судебном заседании приказ № ххх от 04.12.2017 об утверждении норм расхода топлива на автомобильный транспорт ФКУ УИИ ГУФСИН России по Свердловской области (л.д. 240-241) признаку относимости к предмету иска (возмещение ущерба, образовавшегося в период работы ответчика с марта по сентябрь 2017 года) не отвечает.

Представленные в дело рапорты начальника Кировградского филиала Некрасовой Н.С., инспектора данного филиала М. от 13.11.2017, 22.11.2017 (л.д. 145, 146, 158-160) сами по себе в отсутствие иных доказательств о совершении Сафаровым В.Э. виновных действий, в результате которых образовалась недостача топлива в заявленном размере, не свидетельствуют.

Более того, материал служебной проверки, проведенной на основании приказа от 22.11.2017, суду представлен в не прошитом виде, часть его документов представляет собой не заверенные надлежащим образом копии, оригиналы которых суду не представлены.

Акт снятия остатков топлива в баках и сличения показаний спидометра с данными путевого листа за октябрь 2017 года составлен по состоянию на 22.11.2017 (л.д. 20), то есть спустя почти два месяца с момента фактического прекращения временного исполнения обязанностей ответчиком Сафаровым В.Э. по должности начальника Кировградского филиала. Сам ответчик при снятии остатков топлива и сличении показаний спидометра не присутствовал.

Из акта не следует, имелось ли в наличии топливо не только в баке автомобиля, но и в канистрах.

При этом, как следует из показаний свидетеля М., допрошенной в судебном заседании, топливо до появления карты хранилось у начальника К. в канистрах, при этом, когда была выдана топливная карта, ей не известно.

Доказательств того, что в период с сентября 2017 года по 22.11.2017 служебный автомобиль ХХХХ, государственный регистрационный знак ****, сотрудниками Кировградского филиала ФКУ УИИ ГУФСИН России по Свердловской области не эксплуатировался, суду не представлено.

Более того, суд учитывает, что ключи от служебного транспорта были оставлены ответчиком инспектору М., сам автомобиль хранился на неохраняемой стоянке возле здания филиала.

Также, из путевого листа, ведомости расхода топлива за октябрь 2017 года следует, что служебный автомобиль ХХХХ, государственный регистрационный знак ****, эксплуатировался инспектором М.

Из объяснений ответчика и свидетеля М. следует, что последняя также использовала транспортное средство в связи с исполнением служебных обязанностей.

Таким образом, по мнению суда, истцом не доказан реальный размер ущерба, что недостача топлива возникла в результате виновных действий ответчика.

Как указано выше, в силу части 2 статьи 247 Трудового кодекса Российской Федерации истребование от работника письменного объяснения для установления причины возникновения ущерба является обязательным. С Сафарова В.Э. письменные объяснения работодателем в ходе служебной проверки не были истребованы, при том что ответчик являлся сотрудником ФКУ УИИ ГУФСИН России по свердловской области до 06.08.2018, что подтверждается приказом № ххх от 28.06.2018, и возможность истребования таких объяснений у работодателя была.

Оценивая представленные сторонами доказательства, суд приходит к выводу, о том, что работодателем нарушена процедура привлечения работника к материальной ответственности: не истребованы письменные объяснения по факту и причинам возникновения ущерба, заключение служебного расследования от 22.12.2017 для ознакомления Сафарову В.Э. не предоставлялось.

Объяснение ответчика от 09.10.2017 (л.д. 26-27) в качестве доказательства соблюдения истцом порядка привлечения к материальной ответственности служить не может, поскольку, как пояснил представитель истца, о фактах недостачи топлива работодателю стало известно только после получения 13.11.2017 рапорта начальника Кировградского филиала Н. Более того, приказ о проведении проверки издан руководством ФКУ УИИ ГУФСИН России по Свердловской области только 22.11.2017.

Довод ответчика о пропуске истцом годичного срока обращения в суд с настоящим исковым заявлением является необоснованным, поскольку установленный частью второй статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации срок по данному делу следует исчислять с момента утверждения акта служебного расследования по факту недостачи топлива при использовании служебного транспорта, то есть с 22.12.2017, с настоящим иском истец обратился в суд 27.11.2018, что подтверждается штампом суда.

При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу о несоблюдении истцом порядка привлечения ответчика к материальной ответственности и нарушении положений ст. 247 Трудового кодекса Российской Федерации, а также недоказанности работодателем размера причиненного ему ответчиком материального ущерба, в связи с чем, оснований для удовлетворения исковых требований не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 194-198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

исковые требования Федерального казенного учреждения «Уголовно-исполнительная инспекция Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Свердловской области» к Сафарову В.Э. о возмещении материального ущерба оставить без удовлетворения.

Решение суда может быть обжаловано в апелляционном порядке в судебную коллегию по гражданским делам Свердловского областного суда через Новоуральский городской суд в течение месяца со дня его изготовления в окончательной форме.

Председательствующий: Т.А. Калаптур

СОГЛАСОВАНО:

Судья Т.А. Калаптур