Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО2 к индивидуальному предпринимателю ФИО4 о признании незаконным приказа об увольнении, изменении формулировки основания и даты увольнения, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, убытков в виде выплаченной работодателю суммы недостачи, компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

ФИО2 обратилась в суд с иском к индивидуальному предпринимателю ФИО4 (далее – ИП ФИО5) о признании незаконным приказа об увольнении, изменении формулировки основания и даты увольнения, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, убытков в виде выплаченной работодателю суммы недостачи, компенсации морального вреда.

В обоснование иска истец ФИО2 указала, что с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ она состояла в трудовых отношениях с ИП ФИО5. На работу была принята в качестве продавца в магазин <данные изъяты>. Ее увольнение произведено в период временной нетрудоспособности ДД.ММ.ГГГГ по инициативе работодателя в связи с совершением работником, непосредственно обслуживающим товарные ценности, виновных действий, дающих основание для утраты доверия - по п. 7 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса РФ. В приказе об увольнении указано, что причиной утраты доверия послужили результаты двух инвентаризаций, проведенных в магазине <данные изъяты>ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ и выявленные в результате ревизий недостачи в сумме <данные изъяты> и <данные изъяты> Документы, послужившие основанием увольнения в приказе не указаны. Инвентаризации проходили с нарушением установленных Минфином РФ методических рекомендаций, инвентаризационные описи, акты инвентаризации составлялись в отсутствие лиц, работавших в магазине ранее, и материально-ответственными лицами не подписывались. С результатами инвентаризаций она не согласилась, однако, желая избежать конфликта с работодателем, наряду с остальными работниками, возместила ИП ФИО5 <данные изъяты> часть недостачи в сумме <данные изъяты> Однако, не смотря на это, приказом от ДД.ММ.ГГГГ она была уволена в связи с утратой доверия. Вместе с ней уволили еще одного продавца – Свидетель №1 Остальные члены бригады продолжают работать. Больничный лист она закрыла ДД.ММ.ГГГГ и направила его работодателю почтой ДД.ММ.ГГГГ. Доказательств того, что именно она совершила виновные действия, приведшие к недостаче, у работодателя не имеется. Считая увольнение по п. 7 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса РФ незаконным, ФИО2 просила работодателя изменить ей формулировку основания увольнения с увольнения по основанию совершение виновных действий работником, непосредственно обслуживающим денежные или товарные ценности, если эти действия дают основание для утраты доверия к нему со стороны работодателя – пункт 7 части первой статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации на «увольнение по собственному желанию на основании пп. 3 п. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации», изменить дату увольнения, взыскать заработную плату за время вынужденного прогула, исходя из размера среднего заработка, определенного по справке работодателя. Также истец просила взыскать с ответчика убытки в виде выплаченной ею суммы недостачи в размере <данные изъяты>, так как доказательств ее вины в причинении ущерба работодателю на указанную сумму не представлено, взыскать с работодателя компенсацию морального вреда, причиненного ей в результате необоснованного увольнения в сумме <данные изъяты> Кроме того, истец просила взыскать с ответчика возмещение расходов на оплату услуг представителя Бочкаревой А.П. в сумме <данные изъяты>

Представитель истца – адвокат Бочкарева А.П. в судебном заседании на иске настаивала по доводам, изложенным в исковом заявлении и дополнительных пояснениях, приобщенных к материалам дела. Указала, что оснований для увольнения истца по п. 7 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса РФ не имелось, так как результаты инвентаризаций в магазине ИП ФИО5 проведены с нарушением требований, установленных нормативно-правовыми актами, поэтому являются недействительными.

Представитель ответчика ФИО3 в судебном заседании исковые требования ФИО2 не признала, указав, что истец, работая в должности продавца магазина <данные изъяты> ИП ФИО4, совершила виновные действия, дающие основания для утраты к ней доверия со стороны работодателя, в связи с чем трудовой договор с ней был расторгнут по инициативе работодателя по п.7 ч.1 ст.81 Трудового кодекса РФ. ДД.ММ.ГГГГ истец подала заявление о расторжении трудового договора по собственному желанию, однако в этом ей было отказано и ФИО2 уволена по п.7 ч.1 ст.81 Трудового кодекса РФ, так как истец была допущена к обслуживанию денежных и товарно-материальных ценностей, ознакомлена с должностной инструкцией, подписала договор о полной индивидуальной, а затем о полной бригадной материальной ответственности, признала свою причастность к образованию недостач, наличие которых подтверждается актами инвентаризаций, о чем также свидетельствует ее отказ от прохождения полиграфа. Ненадлежащее поведение работника ФИО2 – злоупотребление спиртными напитками, хамское отношение к покупателям, конфликты с сотрудниками и ее непосредственная причастность к выявленной недостаче явились основанием для утраты доверия к ней со стороны работодателя. С результатами ревизий истец была ознакомлена, от представления объяснений по факту выявленных недостач отказалась. Часть недостачи в сумме <данные изъяты> выплатила добровольно, поэтому оснований для взыскания с ответчика суммы возмещенной истцом недостачи не имеется. Процедура увольнения истца была соблюдена. Однако фактически приказ № был издан ДД.ММ.ГГГГ, а не ДД.ММ.ГГГГ. О том, что у работника наступила временная нетрудоспособность, ФИО2 работодателя не известила, больничный лист не представила и в момент увольнения о наличии больничного не сообщила. До настоящего времени подлинник листка временной нетрудоспособности ни суду, ни работодателю не представлен. Нравственные страдания и факт причинения работнику морального вреда не доказан. Поэтому оснований для удовлетворения требований истца не имеется.

Свидетель Свидетель №1 в ходе судебного заседания пояснила, что также работала у ИП ФИО4 в должности продавца в магазине <данные изъяты> и была уволена в декабре 2016 года, в связи с утратой доверия. Считает свое увольнение незаконным, однако оспаривать его в судебном порядке не желает, так как находится на пенсии. Должностную инструкцию продавца и договор о бригадной материальной ответственности они подписали за несколько дней до последней ревизии - в ноябре 2016 года. Ранее такой договор с ними не заключался, хотя работали они всегда бригадой. При передаче смены инвентаризацию не проводили, все вырученные деньги в конце дня сдавали ИП ФИО4, мелкие деньги, остающиеся в кассе, передавали друг другу на словах, остаток не снимали. Она участвовала в проведении ревизий в магазине ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ. Причины недостач она не знает, виновной в них себя не считает. С суммой последней недостачи - <данные изъяты> согласились все продавцы и решили ее возместить, поэтому она также заплатила свою <данные изъяты> часть, чтобы не ссориться с работодателем. Письменные объяснения о причинах возникновения недостач работодатель у них не просил. ФИО2 проработала с ней 6 лет. За это время к дисциплинарной ответственности она не привлекалась, случаев хамства или употребления ФИО2 спиртных напитков в рабочее время она не помнит.

Свидетель Свидетель №2, допрошенная в судебном заседании, пояснила, что работает у ИП ФИО5 в должности продавца магазина <данные изъяты>. Она также принимала участие в инвентаризациях, которые проходили в магазине ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ, а затем, после инвентаризации ДД.ММ.ГГГГ пересчитывала все накладные. Все работающие продавцы принимали участие в инвентаризациях. Не участвовали в ревизии ДД.ММ.ГГГГ продавец ФИО6, которая была уволена ранее, и продавец Свидетель №3, которая в этот день была в отъезде. О результатах ревизии от ДД.ММ.ГГГГ их в известность не ставили. С результатами ревизии от ДД.ММ.ГГГГ они были ознакомлены. Письменные объяснения по поводу причин возникновения недостач с них не брали. Недостачу в сумме <данные изъяты>, выявленную в ходе ревизии ДД.ММ.ГГГГ, они с продавцами решили возместить работодателю добровольно. Каждый из шести продавцов выплатил ИП ФИО4<данные изъяты> часть суммы в размере <данные изъяты> О том, что ФИО2 уволили, ей стало известно в декабре 2016 года, когда она приходила за трудовой книжкой.

Свидетель Свидетель №3 в ходе судебного разбирательства указала, что работает у ИП ФИО5 в должности продавца магазина <данные изъяты> в селе Арамашево. Трудовой договор с ИП ФИО4 она заключила с ДД.ММ.ГГГГ. До этого с ДД.ММ.ГГГГ она работала в магазине учеником, выполняла работу по приему товара, фасовке, размещению в торговом зале, когда было много покупателей, помогала продавцам отпускать товар, но трудовой договор и договор о полной материальной ответственности с ней не заключались. Договоры о материальной ответственности с ней до ДД.ММ.ГГГГ не заключались, так как она работала неофициально. Ей известно, что ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ в магазине продукты проводились ревизии. В ревизии, проводившейся ДД.ММ.ГГГГ, она участия не принимала, так как была в отъезде. ДД.ММ.ГГГГ она, наряду со всеми продавцами, участвовала в инвентаризации, проверяла фактическое наличие товарно-материальных ценностей в магазине, записывала в тетрадь. Потом все записи проверялись и пересчитывались ФИО3, а позднее продавцом Свидетель №2 С выявленной недостачей после инвентаризации ДД.ММ.ГГГГ согласились все продавцы магазина и решили разделить ее поровну, чтобы возместить ИП ФИО5 ущерб. Предложение разделить сумму недостачи исходило от ФИО2 Виновной в недостаче она себя не считала, но также возместила работодателю <данные изъяты> ее часть. ИП ФИО5 предлагала представить им письменные объяснения по факту образования недостачи, однако писать их они не стали, поскольку решили возместить ущерб.

Заслушав объяснения истца, ее представителя, представителя ответчика, свидетелей и исследовав материалы дела, суд приходит к следующему.

Согласно ст. 233 Трудового кодекса Российской Федерации материальная ответственность стороны трудового договора наступает за ущерб, причиненный ею другой стороне этого договора в результате ее виновного противоправного поведения (действий или бездействия), если иное не предусмотрено настоящим Кодексом или иными федеральными законами. Каждая из сторон трудового договора обязана доказать размер причиненного ей ущерба.

В соответствии с положениями ч. 1 ст. 238, ст. ст. 241, 242 Трудового кодекса Российской Федерации работник обязан возместить работодателю причиненный ему прямой действительный ущерб.

За причиненный ущерб работник несет материальную ответственность в пределах своего среднего месячного заработка, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом или иными федеральными законами.

Полная материальная ответственность работника состоит в его обязанности возмещать причиненный работодателю прямой действительный ущерб в полном размере.

Материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба может возлагаться на работника лишь в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом или иными федеральными законами.

К таким случаям Трудовой кодекс Российской Федерации относит, в том числе, случаи недостачи ценностей, вверенных работнику на основании специального письменного договора или полученных им по разовому документу (п. 2 ч. 1 ст. 243 Трудового кодекса Российской Федерации).

В соответствии со ст. 245 Трудового кодекса Российской Федерации при совместном выполнении работниками отдельных видов работ, связанных с хранением, обработкой, продажей (отпуском), перевозкой, применением или иным использованием переданных им ценностей, когда невозможно разграничить ответственность каждого работника за причинение ущерба и заключить с ним договор о возмещении ущерба в полном размере, может вводиться коллективная (бригадная) материальная ответственность.

Согласно ст. 247 Трудового кодекса Российской Федерации до принятия решения о возмещении ущерба конкретными работниками работодатель обязан провести проверку для установления размера причиненного ущерба и причин его возникновения. Для проведения такой проверки работодатель имеет право создать комиссию с участием соответствующих специалистов.

Из разъяснений, содержащихся в п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16.11.2006 N 52 "О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю" к обстоятельствам, имеющим значение для правильного разрешения дела о возмещении ущерба работником, обязанность доказать которые возлагается на работодателя, в частности относятся: отсутствие обстоятельств, исключающих материальную ответственность работника; противоправность поведения (действия или бездействие) причинителя вреда; вина работника в причинении ущерба; причинная связь между поведением работника и наступившим ущербом; наличие прямого действительного ущерба; размер причиненного ущерба; соблюдение правил заключения договора о полной материальной ответственности.

При недоказанности работодателем хотя бы одного из перечисленных обстоятельств материальная ответственность работника исключается.

В соответствии с п. 7 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случае совершения виновных действий работником, непосредственно обслуживающим денежные или товарные ценности, если эти действия дают основание для утраты доверия к нему со стороны работодателя.

Под дисциплинарным проступком понимается неисполнение или ненадлежащее исполнение работником по его вине возложенных на него трудовых обязанностей. При наложении дисциплинарного взыскания должны учитываться тяжесть совершенного проступка и обстоятельства, при которых он был совершен (ч. ч. 1, 5 ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации).

Согласно ч. 3 ст. 192 Трудового кодекса Российской Федерации увольнение работника по основанию, предусмотренному п. 7 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации, в случае, когда виновные действия, дающие основания для утраты доверия, совершены работником по месту работы и в связи с исполнением им трудовых обязанностей, относится к дисциплинарным взысканиям.

Как разъяснено в п. п. 23, 45, 53 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», расторжение трудового договора с работником по пункту 7 части первой статьи 81 Кодекса в связи с утратой доверия возможно только в отношении работников, непосредственно обслуживающих денежные или товарные ценности (прием, хранение, транспортировка, распределение и т.п.), и при условии, что ими совершены такие виновные действия, которые давали работодателю основание для утраты доверия к ним. При установлении в предусмотренном законом порядке факта совершения хищения, взяточничества и иных корыстных правонарушений эти работники могут быть уволены по основанию утраты к ним доверия и в том случае, когда указанные действия не связаны с их работой.

При рассмотрении дела о восстановлении на работе лица, трудовой договор с которым расторгнут по инициативе работодателя, обязанность доказать наличие законного основания увольнения и соблюдение установленного порядка увольнения возлагается на работодателя.

При этом работодателю необходимо представить доказательства, свидетельствующие не только о том, что работник совершил дисциплинарный проступок, но и о том, что при наложении взыскания учитывались тяжесть этого проступка и обстоятельства, при которых он был совершен (ч. 5 ст. 192 Трудового кодекса Российской Федерации), а также предшествующее поведение работника, его отношение к труду.

Основанием для привлечения работника к дисциплинарной ответственности является факт совершения дисциплинарного правонарушения, который в трудовом законодательстве называется дисциплинарным проступком и под которым понимается неисполнение или ненадлежащее исполнение работником по его вине возложенных на него трудовых обязанностей (ст. 192 Трудового кодекса Российской Федерации). Под неисполнением работником без уважительных причин трудовых обязанностей понимается неисполнение или ненадлежащее исполнение по вине работника возложенных на него трудовых обязанностей (нарушение требований законодательства, обязательств по трудовому договору, правил внутреннего трудового распорядка, должностных инструкций, положений, приказов работодателя).

В отличие от возможности работодателя привлечь работников к материальной ответственности в порядке ст. ст. 245 - 247 Трудового кодекса Российской Федерации, когда к материально-ответственным лицам применяется принцип презумпции вины, привлечение к дисциплинарной ответственности в виде увольнения по п. 7 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации допускается в случаях когда работодатель установил конкретную вину работника и доказал ее в установленном порядке.

Как установлено судом и следует из материалов дела, истец ФИО2 на основании трудового договора от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 14) и приказа о приеме на работу № от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 8) с ДД.ММ.ГГГГ принята на работу к Индивидуальному предпринимателю ФИО4 на должность продавца магазина <данные изъяты>. При приеме на работу ДД.ММ.ГГГГ с ФИО2 заключен договор об индивидуальной материальной ответственности (л.д. 77-78),.

Во второй половине 2016 года (дата заключения договора на документе не указана) ФИО2 и другими продавцами магазина <данные изъяты> ИП ФИО5 подписан договор о полной коллективной (бригадной) материальной ответственности (л.д. 76).

На основании приказа №, который, согласно письменному отзыву ответчика, издан ДД.ММ.ГГГГ, ФИО2 была уволена в связи с утратой доверия по п. 7 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации. Основанием к увольнению в приказе указаны две недостачи, выявленные в магазине ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ.

Судом установлено, что работа продавцов в магазине <данные изъяты> ИП Цеповой осуществлялась посменно. Одновременно в магазине работали два продавца. Первая смена - с 08 до 15 часов, вторая смена – с 15 до 21 часа. Работа осуществлялась в течение четырех дней с одним выходным, что подтверждается табелями учета рабочего времени, представленными ответчиком в материалы дела (л.д. 70-73).

Работодателем указывается, что по результатам двух инвентаризаций, проведенных в магазине <данные изъяты>, были выявлены недостачи товарно-материальных ценностей.

По результатам инвентаризации, проведенной в магазине ДД.ММ.ГГГГ, выявлена недостача на сумму <данные изъяты>, по результатам инвентаризации, проведенной ДД.ММ.ГГГГ – на сумму <данные изъяты>

Проанализировав материалы ревизий, представленные ответчиком, суд установил, что с результатами инвентаризации, проведенной ДД.ММ.ГГГГ материально-ответственные лица - продавцы ФИО2, Свидетель №1, ФИО1, Свидетель №2, ознакомлены не были. Акт о результате проверки инвентаризации в магазине <данные изъяты> ИП ФИО4 материально-ответственных лиц на ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 74), продавцами, непосредственно обслуживающими товарно-материальные ценности, не подписан. В период с августа 2016 по дату проведения инвентаризации в магазине работала Свидетель №3, которая договор о полной коллективной (бригадной) материальной ответственности, а также трудовой договор с ИП ФИО5 не заключала.

По версии работодателя договор о полной коллективной (бригадной) материальной ответственности был заключен с продавцами ДД.ММ.ГГГГ. Истец и свидетель Свидетель №1 утверждают, что указанный договор был подписан бригадой продавцов <данные изъяты> после первой инвентаризации.

Оснований не доверять указанным показаниям у суда не имеется, так как доказательств иного работодателем не представлено, дата заключения договора в тексте договора отсутствует, свидетель Свидетель №2 назвать эту дату затруднилась.

Предыдущая инвентаризация товарно-материальных ценностей в магазине производилась ДД.ММ.ГГГГ. При приеме на работу и увольнении материально-ответственных лиц ревизии в магазине не производились, в то время, как летом 2016 года из магазина была уволена продавец ФИО6

Таким образом, работодателем были нарушены требования п. 27 Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации, утвержденного Приказом Минфина РФ от 29.07.1998 N 34н.

Служебная проверка по установлению причин возникновения недостачи, выявленной ДД.ММ.ГГГГ, работодателем не проводилась. Письменные объяснения от работников о причинах ее возникновения не истребовались.

Таким образом, наличие у работодателя ущерба, в размере <данные изъяты>, выявленного по результатам инвентаризации ДД.ММ.ГГГГ, допустимыми доказательствами не подтверждено, что не оспаривалось представителем ответчика ФИО3 в судебном заседании, указавшей, что недостача, выявленная в магазине ДД.ММ.ГГГГ, основанием к увольнению ФИО2 не являлась.

Также судом установлено, что ДД.ММ.ГГГГ в магазине продукты вновь проводилась инвентаризация товарно-материальных ценностей.

О проведении инвентаризации были извещены все материально-ответственные лица.

Все работающие у ИП ФИО5 продавцы - ФИО3, ФИО2, Свидетель №1, ФИО1, Свидетель №2, Свидетель №3 принимали личное участие в инвентаризации.

В соответствии со ст. 11 Федерального закона от 06.12.2011 N 402-ФЗ "О бухгалтерском учете", активы и обязательства подлежат инвентаризации. При инвентаризации выявляется фактическое наличие соответствующих объектов, которое сопоставляется с данными регистров бухгалтерского учета.

Законодательством о бухгалтерском учете недостача определяется как выявленное при инвентаризации расхождение между фактическим наличием имущества и данными бухгалтерского учета. Поэтому для установления факта недостачи необходимы документы, отражающие фактическое наличие имущества на какую-либо дату, и документы, отражающие наличие имущества по данным бухгалтерского учета на эту дату. Фактическое наличие имущества определяется при проведении инвентаризации.

Судом установлено, что фактическое имущество – остаток товарно-материальных ценностей в магазине был определен на дату предыдущей инвентаризации - ДД.ММ.ГГГГ.

Приход и расход товарно-материальных ценностей за период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ определялся по фактическому наличию имущества в магазине (инвентаризационным описям), тетрадям выручки, тетрадям движения денежных средств по кассе, тетрадям накладных, тетрадям должников.

Фактическое наличие товара в магазине проверялось лично продавцами по отделам. Сличительные ведомости в тетрадях, которые обозревались в судебном заседании, подписаны лицами, проводившими учет по отделам магазина.

С Актом инвентаризации от ДД.ММ.ГГГГ все продавцы, в том числе, истец ФИО2, были ознакомлены (л.д. 75).

Поступление товара за период с момента проведения предыдущей инвентаризации по тетрадям накладных было перепроверено по распоряжению работодателя продавцом Свидетель №2

Факт выявления недостачи и ее размер никем из продавцов, в том числе, истцом ФИО2, не оспаривались.

Продавцы ФИО3, ФИО2, Свидетель №1, ФИО1, Свидетель №2, заключившие с ИП ФИО5 договор о полной коллективной (бригадной) материальной ответственности, а также продавец Свидетель №3, добровольно возместили работодателю всю сумму выявленной недостачи в размере <данные изъяты>ДД.ММ.ГГГГ, уплатив ИП ФИО5 по <данные изъяты> каждая, поскольку разграничить ответственность каждого работника за причинение ущерба не представлялось возможным, что соответствует основному принципу коллективной (бригадной) материальной ответственности (л.д.44).

Проанализировав положения Методических указаний по инвентаризации имущества и финансовых обязательств, утвержденных приказом Минфина Российской Федерации от 13.06.1995 N 49, в совокупности с обстоятельствами, установленными в судебном заседании, суд пришел к выводу о том, что грубых нарушений порядка проведения инвентаризации ДД.ММ.ГГГГ, предусмотренного указанными Методическими указаниями, работодателем не допущено.

В соответствии с договором о полной коллективной (бригадной) материальной ответственности, который на момент проведения инвентаризации ДД.ММ.ГГГГ был заключен со всеми продавцами ИП ФИО5, истец обязалась нести полную материальную ответственность перед работодателем за недостачу товарно-материальных ценностей в магазине.

Денежные средства в счет возмещения ущерба, причиненного работодателю, выплачены истцом добровольно.

Поэтому оснований для взыскания с ответчика ИП ФИО4 суммы возмещенной истцом <данные изъяты> части недостачи в размере <данные изъяты> не имеется.

Проверяя законность увольнения истца ФИО2 по основаниям, предусмотренным п.7 ч.1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации, суд пришел к следующему.

Из содержания оспариваемого приказа № об увольнении ФИО2 следует, что основанием для увольнения работника явились две недостачи товарно- материальных ценностей, выявленные в магазине <данные изъяты>ДД.ММ.ГГГГ на сумму <данные изъяты> и ДД.ММ.ГГГГ на сумму <данные изъяты>

Иных оснований увольнения работника в приказе № не приведено.

С приказом № об увольнении ФИО2 была ознакомлена ДД.ММ.ГГГГ, что не оспаривается истцом и ответчиком, трудовая книжка работнику вручена ДД.ММ.ГГГГ, запись об увольнении в трудовой книжке также произведена ДД.ММ.ГГГГ. Таким образом, датой увольнения работника следует считать ДД.ММ.ГГГГ.

Доводы ответчика о том, что приказ издан ДД.ММ.ГГГГ, ничем не подтверждены.

Внесение работодателем каких-либо изменений в Приказ об увольнении после прекращения трудовых отношений с работником не допускается.

Изучив содержание приказа об увольнении работника, и документы, послужившие основанием для увольнения, представленные работодателем, суд пришел к выводу, что доказательств, достоверно подтверждающих вину ФИО2 в совершении действий, которые бы давали основания для утраты доверия к ней со стороны работодателя, ответчиком, в нарушение требований ст. 56 Гражданского процессуального кодекса РФ, суду не представлено.

Результаты проведенной ИП ФИО5 ДД.ММ.ГГГГ инвентаризации являются недействительными, по основаниям, приведенным в настоящем решении, поэтому наличие у работодателя ущерба в размере <данные изъяты> по итогам инвентаризации от ДД.ММ.ГГГГ, допустимыми доказательствами не подтверждено, как и наличие вины ФИО2 в образовании указанной недостачи, поэтому недостача товарно-материальных ценностей в сумме <данные изъяты>, выявленная по результатам инвентаризации от ДД.ММ.ГГГГ, не могла быть положена в основу издания приказа об увольнении истца по п.7 ч.1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации.

Доказательств конкретной вины ФИО2 в образовании недостачи, выявленной ДД.ММ.ГГГГ, ответчиком суду также не представлено, так как в возмещении данной недостачи в равной степени приняли участие все продавцы, работающие у ИП ФИО5, однако привлечены к дисциплинарной ответственности были только двое из них – Свидетель №1 и ФИО2

Отказ ФИО2 от прохождения теста на полиграфе, не является доказательством вины истца в образовании недостачи и не может служить основанием для привлечения работника к дисциплинарной ответственности в виде увольнения по п.7 ч.1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации, так как наличие в действиях работника дисциплинарного проступка не может основываться лишь на внутреннем убеждении работодателя, а вывод о виновности работника в недостаче не может быть основан на предположениях работодателя о фактах, которые не были подтверждены в установленном порядке.

Доказательств совершения ФИО2 иных виновных действий, которые дали основания для утраты доверия к ней со стороны работодателя суду не представлено.

Ранее к дисциплинарной ответственности за нахождение на рабочем месте в состоянии опьянения, грубое, хамское отношение к покупателям и безответственное отношение к своим служебным обязанностям, о которых указывает ответчик, ФИО2 не привлекалась, часть недостачи, образовавшейся в ходе работы в магазине бригады из шести материально-ответственных лиц, истец возместила добровольно, наряду с другими продавцами.

Одновременно судом выявлены нарушения ответчиком порядка привлечения истца к дисциплинарной ответственности, поскольку до применения меры дисциплинарного взыскания с ФИО2 не были затребованы письменные объяснения относительно вмененного ей в вину дисциплинарного проступка в виде совершения двух недостач.

Служебная проверка в отношении продавца ФИО2 с целью выявления ее вины в совершении дисциплинарного проступка, который послужил основанием для утраты доверия к ней со стороны работодателя, не проводилась.

При таких обстоятельствах, увольнение истца, по п. 7 ч.1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации (в связи с совершения виновных действий работником, непосредственно обслуживающим денежные или товарные ценности, если эти действия дают основание для утраты доверия к нему со стороны работодателя) нельзя признать законным.

Следовательно, требование истца о признании Приказа № от ДД.ММ.ГГГГ (данная дата указана в отзыве истца) об увольнении ФИО2 по п. 7 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации незаконным и необоснованным подлежит удовлетворению.

В то же время, довод истца о том, что в день издания приказа об увольнении она была нетрудоспособна, не может быть положен в основу решения о признании указанного приказа незаконным, поскольку ФИО2 о совей нетрудоспособности работодателю не сообщила, что не оспаривается истцом, листок временной нетрудоспособности не представила, пособие по временной нетрудоспособности ей не начислялось и не выплачивалось, оснований для его выплаты не имеется так как до настоящего времени больничный лист работодателем не получен, и в судебное заседание не представлен.

В силу ст. 394 Трудового кодекса РФ в случае признания увольнения или перевода на другую работу незаконными работник должен быть восстановлен на прежней работе органом, рассматривающим индивидуальный трудовой спор.

По заявлению работника, увольнение которого признано незаконным, суд может ограничиться вынесением решения о взыскании в его пользу среднего заработка за время вынужденного прогула и об изменении формулировки основания увольнения на увольнение по собственному желанию (части третья и четвертая статьи 394 Трудового кодекса РФ).

С учетом установленных обстоятельств, суд считает требования истца в данной части удовлетворить и изменить формулировку основания увольнения ФИО2 с увольнения «в связи с совершением виновных действий работником, непосредственно обслуживающим денежные или товарные ценности, если эти действия дают основание для утраты доверия к нему со стороны работодателя» – пункт 7 части первой статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации на «увольнение по собственному желанию на основании пп. 3 п. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации» и считать ее уволенной с даты вынесения судом решения.

Согласно справке о заработной плате, представленной ответчиком, расчетным ведомостям и табелям учета рабочего времени, продавцу ФИО2 установлен суммированный учет рабочего времени. Общее количество часов, отработанных ФИО2 в период с ДД.ММ.ГГГГ по дату увольнения - ДД.ММ.ГГГГ составляет <данные изъяты>. С учетом заработной платы за указанный период – <данные изъяты>, размер среднечасового заработка ФИО2 составит <данные изъяты>.

Из объяснений сторон и представленных табелей учета рабочего времени продавцов магазина <данные изъяты> ИП ФИО5 следует, что работа продавцов осуществляется по скользящему графику: четыре смены через один выходной. Средняя продолжительность рабочей смены продавца, согласно представленным табелям учета рабочего времени, составляет <данные изъяты>.

Количество пропущенных истцом смен с момента увольнения работника - ДД.ММ.ГГГГ по дату рассмотрения дела ДД.ММ.ГГГГ с учетом представленного графика, составляет <данные изъяты>.

Средний заработок за время вынужденного прогула с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ составит <данные изъяты>. Сумма заработной платы истца за время вынужденного прогула в размере <данные изъяты> подлежит взысканию с ответчика с удержанием при ее выплате суммы налога на доходы физических лиц (НДФЛ).

В соответствии со статьей 394 Трудового кодекса Российской Федерации, в случае незаконного увольнения суд может по требованию работника вынести решение о компенсации морального вреда, причиненного ему указанными действиями.

В соответствии со статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

По смыслу вышеназванной нормы, в случае нарушения работодателем прав и законных интересов работника, возникновение у последнего нравственных страданий презюмируется, то есть не требует дополнительного доказывания.

Учитывая характер и объем наступивших последствий, вызванных нравственными страданиями истца, связанными с необоснованным увольнением, принимая во внимание требования разумности и справедливости, а также материальное положение ответчика, являющегося субъектом малого бизнеса, суд считает взыскать с ответчика – ИП ФИО4 в пользу истца компенсацию морального вреда в размере <данные изъяты>.

В силу положений ст. ст. 98, 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с ответчика в пользу истца также подлежат взысканию расходы, понесенные истцом на оплату юридической помощи.

Судом установлено, что ФИО2 для защиты своих прав обратилась за юридической помощью к адвокату Бочкаревой А.П. Адвокат Бочкарева А.П. оказывала ФИО2 консультационные услуги, запрашивала копии документов, необходимых для обращения в суд, у работодателя, составляла и предъявляла в суд исковое заявление, изучала материалы дела, представляла интересы истца в судебных заседаниях по настоящему делу.

За оказанные услуги ФИО2 оплачено <данные изъяты>

Расходы истца в заявленной сумме подтверждены квитанциями № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ, на сумму <данные изъяты> каждая, выданными Адвокатским кабинетом <данные изъяты>

С учетом категории спора, объема и сложности проведенной представителем работы, принимая во внимание, что требования истца удовлетворены судом частично, руководствуясь принципом разумности и справедливости, суд считает взыскать с ИП ФИО4 в пользу ФИО2 возмещение расходов на оплату услуг представителя в сумме <данные изъяты>

В соответствии с ч.1 ст.103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, издержки, понесенные судом в связи с рассмотрением дела, и государственная пошлина, от уплаты которых истец был освобожден, взыскиваются с ответчика, не освобожденного от уплаты судебных расходов, пропорционально удовлетворенной части исковых требований. В этом случае взысканные суммы зачисляются в доход бюджета, за счет средств которого они были возмещены, а государственная пошлина - в соответствующий бюджет согласно нормативам отчислений, установленным бюджетным законодательством Российской Федерации.

Поскольку исковые требования ФИО2 судом удовлетворены, истец в соответствии с требованиями ст.393 Трудового кодекса РФ, пп.1 п.1 ст.333.36 Налогового кодекса РФ освобожден от уплаты государственной пошлины, с ответчика ИП ФИО4 подлежит взысканию в местный бюджет государственная пошлина, размер которой, исходя из суммы удовлетворенных исковых требований, составит <данные изъяты>

С учетом изложенного, руководствуясь ст.ст. 193-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования ФИО2 к индивидуальному предпринимателю ФИО4 удовлетворить частично.

Признать незаконным приказ индивидуального предпринимателя ФИО4№ от ДД.ММ.ГГГГ об увольнении ФИО2 по ст. 81 п. 7 Трудового кодекса РФ, в связи с утратой доверия.

Изменить формулировку основания увольнения ФИО2 с увольнения «в связи с утратой доверия» – пункт 7 части первой статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации на «увольнение по собственному желанию на основании пп. 3 п. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации» с ДД.ММ.ГГГГ.

Взыскать с индивидуального предпринимателя ФИО4 в пользу ФИО2 заработную плату за время вынужденного прогула с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в сумме <данные изъяты>, с удержанием при выплате НДФЛ, компенсацию морального вреда в сумме <данные изъяты>. и возмещение расходов по оплате услуг представителя в сумме <данные изъяты>

В остальной части иска ФИО2 отказать.

Взыскать с индивидуального предпринимателя ФИО4 в доход местного бюджета госпошлину в размере <данные изъяты>

Решение может быть обжаловано в судебную коллегию по гражданским делам Свердловского областного суда в течение одного месяца со дня принятия решения судом в окончательной форме путем подачи апелляционной жалобы через Алапаевский городской суд.

Судья О.Ф. Зубарева