Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Общества с ограниченной ответственностью «КБ-Строймонтаж» к ФИО2, ФИО1 о взыскании убытков, причинённых недобросовестным ведением переговоров,

установил:

ООО «КБ-Строймонтаж» обратилось в суд с иском к ФИО2, ФИО1 о взыскании убытков, причинённых недобросовестным ведением переговоров.

Требования мотивированы следующим.

В период с декабря 2017 года по настоящее время между истцом и ответчиками велись переговоры об освоении земельного участка площадью 10 084 кв.м., кадастровый № №, находящегося по адресу: УР, <адрес>, категория земель: земли населённых пунктов, разрешённое использование: многоквартирные жилые <адрес> этажей и выше (зона ЖД 1 – она многофункциональной жилой и общественно-деловой застройки повышенной этажности (5 и выше этажей)).

Ответчики являлись и являются собственниками указанного земельного участка (2017 год, 2018 год – ФИО2, с 2019 года – ФИО1).

Данный земельный участок планировался к приобретению для осуществления на нём строительства многоэтажных многоквартирных жилых домов.

Ответчики вели переговоры недобросовестно, что выразилось в непредставлении информации о нахождении данного земельного участка с санитарно-защитных зонах на момент разработки ими проектной и иной документации для осуществления строительства многоэтажных многоквартирных домов.

Данное обстоятельство не позволило использовать земельный участок по его прямому назначению – строительство многоэтажных многоквартирных домов.

В связи с данным фактом состоялось рассмотрение дела в арбитражном суде, в котором ООО «КБ-Строймонтаж» выступал с требованием о признании незаконным санитарно-эпидемиологического заключения Управления Роспотребнадзора по УР. В удовлетворении требований судом было отказано. Дело № А71-3159/2019.

В результате недобросовестного ведения ответчиками переговоров истцу причинены убытки на сумму 5 086 288 рублей, в том числе: проектная документация – 4 296 228 рублей, разрешительная документация для проектирования – 17 260 рублей, инженерно-геологические изыскания – 420 000 рублей, разработка санитарно-защитных зон – 314 000 рублей, юридические услуги – 38 800 рублей.

Просит взыскать солидарно с ответчиков убытки, причинённые недобросовестным ведением ответчиками переговоров, в размере 5 086 288 рублей, расходы по уплате государственной пошлины в размере 33 631 рубль.

Представители истца ФИО3, ФИО4 в судебном заседании исковые требования поддержали.

Ответчики ФИО2, ФИО1, представитель ответчика ФИО1 – ФИО5, третье лицо ФИО18 против удовлетворения исковых требований в суде возражали.

Выслушав стороны, их представителей, третье лицо, исследовав материалы дела, суд пришёл к следующему.

Как установлено судом и следует из пояснений сторон, с ноября – декабря 2017 года ФИО2 в лице её представителя ФИО18 вела переговоры с ООО «КБ-Строймонтаж», предметом которых была возможная продажа ФИО2 истцу земельного участка, расположенного по адресу: УР, <адрес>, кадастровый номер № площадью 10 084 +/- 35 кв.м., в целях его освоения и строительства на нём многоэтажных жилых домов.

В частности, указанное обстоятельство следует из пояснений третьего лица ФИО18 в судебном заседании от 16.03.2021 года (том 3 л.д. 88-90), ответчика ФИО1 в судебном заседании от 01.03.2021 года (том 3 л.д. 74-76), несмотря на позицию ответчика ФИО2 о том, что с истцом переговоры не велись, поскольку участок предполагался к продаже ФИО6, при том, что ответчик сама поясняла, что в переговорах участвовал от её имени ФИО18 на основании выданной ею нотариально удостоверенной доверенности, она лично участия в переговорах не принимала (том 2 л.д. 189-191).

Истец в обоснование заявленных требований указал, что ответчиками не была сообщена информация о нахождении указанного выше земельного участка в санитарно-защитных зонах, что не позволяло использовать земельный участок по целевому назначению – строительство многоэтажных многоквартирных домов. Истец, не обладая такой информацией, понёс расходы на составление проектной документации, разрешительной документации для проектирования, инженерно-геологические изыскания, разработку санитарно-защитных зон и юридические услуги, всего на сумму 5 086 288 рублей. Истец считает, что ответчики при проведении переговоров действовали недобросовестно, возникновение по этой причине у него убытков на указанную сумму сподвигло его на обращение в суд с настоящим иском.

В силу п. 2 ст. 434.1 Гражданского кодекса РФ (далее – ГК РФ) при вступлении в переговоры о заключении договора, в ходе их проведения и по их завершении стороны обязаны действовать добросовестно, в частности не допускать вступление в переговоры о заключении договора или их продолжение при заведомом отсутствии намерения достичь соглашения с другой стороной. Недобросовестными действиями при проведении переговоров предполагаются:

1) предоставление стороне неполной или недостоверной информации, в том числе умолчание об обстоятельствах, которые в силу характера договора должны быть доведены до сведения другой стороны;

2) внезапное и неоправданное прекращение переговоров о заключении договора при таких обстоятельствах, при которых другая сторона переговоров не могла разумно этого ожидать.

По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Из положений пункта 1 статьи 393, статьи 15 ГК РФ, пункта 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 года № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» (далее – постановление № 7), пункта 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» следует, что истец обязан доказать недобросовестное ведение переговоров ответчиками, причинно-следственную связь между действиями ответчиков и возникновением убытков у истца в заявленном размере.

Таким образом, бремя доказывания недобросовестности действий ответчиков при проведении переговоров в случае предоставления неполной информации возложено на истца.

При этом согласно разъяснениям абзаца второго пункта 19 постановления № 7 предполагается, что каждая из сторон переговоров действует добросовестно и само по себе прекращение переговоров без указания мотивов отказа не свидетельствует о недобросовестности соответствующей стороны. На истце лежит бремя доказывания того, что, вступая в переговоры, ответчик действовал недобросовестно с целью причинения вреда истцу. При этом правило пункта 2 статьи 1064 Гражданского кодекса о переложении бремени доказывания отсутствия вины на причинителя вреда не применяется.

Из содержания статьи 434.1, пункта 5 статьи 10, статьи 15 и главы 59 ГК РФ следует, что на истце лежит бремя доказывания факта совершения противоправного действия (бездействия), возникновения у потерпевшего убытков (в том числе возникновение убытков в заявленном размере), а также наличия причинно-следственной связи между противоправными действиями и наступившими последствиями в виде возникновения убытков.

По состоянию на 2017 год и до 28.05.2019 года ответчик ФИО2 являлась собственником земельного участка по адресу: УР, <адрес>, с кадастровым номером №; с 28.05.2019 года до 16.10.2020 года собственником указанного земельного участка являлся ответчик ФИО1; с 16.10.2020 года собственником этого участка является ФИО7, что усматривается из выписки из ЕГРН о переходе прав на объект недвижимости от 26.01.2021 года № КУВИ-002/2021-2417259 (том 3 л.д. 5).

10.01.2018 года между ФИО2 (арендодатель) и ООО «КБ-Строймонтаж» (арендатор) заключён договор аренды земельного участка площадью 10 084 кв.м. с кадастровым номером №, по адресу: УР, <адрес>, на срок 11 месяцев с 10.01.2018 года до 10.12.2018 года (том 1 л.д. 38-42), который соглашением от 11.12.2018 года был продлён на 11 месяцев с 11.12.2018 года до 11.11.2019 года (том 1 л.д. 43).

28.05.2019 года договор аренды между ФИО2 и ООО «КБ-Строймонтаж» расторгнут посредством подписания соответствующего соглашения (том 1 л.д. 44).

Из градостроительного плана № RU18305000-742 земельного участка с кадастровым номером № площадью 10 084 кв.м., выданного 06.12.2017 года на основании заявления от 21.11.2017 года ФИО8, действующей по доверенности за ФИО2, усматривается, что в границах земельного участка расположен объект капитального строительства – нежилое здание (гараж), проект планировки территории не утверждён, земельный участок расположен в территориальной зоне ЖД1. Зона многофункциональной жилой и общественно-деловой застройки повышенной этажности (5 и выше этажей). Установлен градостроительный регламент. Земельный участок частично 750 кв.м. расположен в охранной зоне энергетического производственно-технологического комплекса Сарапульская ТЭЦ (том 1 л.д. 18-27).

Из градостроительного плана № RU18305000-767 земельного участка с кадастровым номером № площадью 10 084 кв.м., без даты выдачи, подготовленного на основании заявления от 22.05.2018 года ФИО8, действующей по доверенности за ФИО2, так же усматривается, что в границах земельного участка расположен объект капитального строительства – нежилое здание (гараж), проект планировки территории не утверждён, земельный участок расположен в территориальной зоне ЖД1. Зона многофункциональной жилой и общественно-деловой застройки повышенной этажности (5 и выше этажей). Установлен градостроительный регламент. Земельный участок частично 750 кв.м. расположен в охранной зоне энергетического производственно-технологического комплекса Сарапульская ТЭЦ, частично расположен в проектируемых санитарно-защитных зонах (нормативных), расположенных по адресу: УР, <адрес>, УР, <адрес> (том 1 л.д. 28-37).

Из градостроительного плана № RU18305000-790 земельного участка с кадастровым номером № площадью 10 084 кв.м., выданного 25.09.2019 года на основании заявления от 10.09.2018 года ФИО2, усматривается, что информация о расположенных в границах земельного участка объектах капитального строительства отсутствует, проект планировки территории не утверждён, земельный участок расположен в территориальной зоне ЖД1. Зона многофункциональной общественно-деловой и среднеэтажной и многоэтажной жилой застройки. Установлен градостроительный регламент. Земельный участок частично 750 кв.м. расположен в охранной зоне энергетического производственно-технологического комплекса Сарапульская ТЭЦ (том 3 л.д. 38-49). Согласно письму начальника Управления архитектуры и градостроительства Администрации г. Сарапула УР ФИО9 от 12.03.2021 года № 01-21/150 в указанном градостроительном плане кадастровый номер указан ошибочно, следует читать его «№».

Из выписки из ЕГРН на 02.07.2020 года следует, что часть земельного участка с кадастровым номером № по адресу: УР, <адрес> – 750 кв.м. из 10 084 кв.м. – находится в охранной зоне энергетического производственно-технологического комплекса Сарапульская ТЭЦ, зона с особыми условиями использования территорий № 1, 18, 30, 2, 20, постановление № 1033 от 18.11.2013 года. Указание на иные санитарно-защитные зоны из выписки не усматривается (том 1 л.д. 75-89).

То же усматривается и из выписки из ЕГРН на этот земельный участок по состоянию на 29.01.2018 года (том 2 л.д. 179-185).

Из технического отчёта по инженерно-экологическим изысканиям по объекту «Многоэтажная жилая застройка по <адрес>. Жилой дом № 1 и жилой дом № 2 с наружными инженерными сетями», 2017 год, составленного ООО ПИФ «ПромЭкоМониторинг» по заказу ООО «КБ-Строймонтаж», усматривается, что среди ближайшей застройки на прилегающей к участку производства работ территории выделены: гостиница «Южная» по <адрес> (западнее участка); административное здание по <адрес> (юго-западнее участка); автомойка на 2 поста по <адрес> (южнее участка), ориентировочная СЗЗ затрагивает участок изысканий; общественная баня № 5 по <адрес> (южнее участка) – ориентировочная СЗЗ затрагивает участок изысканий; административное здание (химчистка) по <адрес> (южнее участка) – расчетная СЗЗ не затрагивает участок изысканий, ориентировочная СЗЗ затрагивает участок изысканий; Сарапульская ТЭЦ по <адрес> (восточнее участка) – расчётная СЗЗ не затрагивает участок изысканий; гаражные боксы по <адрес> (севернее участка) – гаражные боксы не используются и предполагаются к демонтажу; коммунально-складские территории по <адрес> (севернее, северо-западнее участка) – ориентировочная СЗЗ затрагивает участок изысканий. Расположение жилых домов в границах СЗЗ противоречит использованию территории санитарно-защитных зон (п. 5.1 – 5.6 СанПиН 2.2.1/2.1.1.1200-03 (новая редакция)). В приложениях к отчёту имеется письмо Главы г. Сарапула ФИО10 от 16.02.2018 года № 02-10/0963, адресованное директору ООО ПИФ «ПромЭкоМониторинг» ФИО11 (том 2 л.д. 120), из которого усматривается, что на территории земельного участка с кадастровым номером № по адресу: УР, <адрес>, санитарно-защитная зона промпредприятия имеется (охранная зона энергетического производства – технологического комплекса ТЭЦ, площадью 750 кв.м.). Вся информация о данном земельном участке указана в градостроительном плане земельного участка № RU18305000-742 от 06.12.2017 года. Также в приложениях к отчёту имеется письмо начальника ТО Управления Роспотребнадзора по УР в г. Сарапуле ФИО12 от 12.02.2018 года № 12-68/285, адресованное директору ООО ПИФ «ПромЭкоМониторинг» ФИО11 (том 2 л.д. 121-122), из которого усматривается, что для ближайшего к земельному участку с кадастровым номером № предприятия – Филиала ОАО «ТГК-5 «Удмуртский» Сарапульская ТЭЦ» установлена расчётная санитарно-защитная зона, в том числе, с юго-западной стороны – переменного размера от 32 до 60 метров границе земельных участков с кадастровыми номерами №, №. К земельному участку с кадастровым номером № примыкают земельные участки с кадастровыми номерами: №, где размещён объект – химчистка, 18:30:000027:20, где размещён объект – автомойка для легкового автотранспорта. Для подробной информации необходимо обратиться в администрацию МО «Город Сарапул» (том 2 л.д. 34-136).

Из представленного истцом Эскизного проекта «Многоквартирный жилой дом в районе пересечения улиц Транспортная и Электрозаводская» СПБИ-14/004-ЭП, 2013 год, выполненный ООО «Строй Проект-Бюро», усматривается, что проектируемое на земельном участке с кадастровым номером № здание попадает в нормативные санитарно-защитные зоны: ТЭЦ, СЭГЗ, мойки автомобилей на 2 поста, банно-прачечного комплекса, стадиона с трибунами более 500 мест. Для размещения здания на данном участке необходимо провести натурные измерения всех негативных факторов и вредных выбросов, для которых установлена СЗЗ, и произвести экологические изыскания. По результатам измерений выполнить проект на СЗЗ для всех объектов (том 2 л.д. 148-157).

Из письма заместителя директора филиала ФГБУ «ФКП Росреестра» по УР ФИО13 от 25.11.2020 года № 01-18/4574, адресованного заместителю руководителя Управления Росреестра по УР ФИО14, следует, что в ЕГРН отсутствуют внесённые сведения о границах санитарно-защитных зон в отношении запрашиваемой территории. Часть земельного участка с кадастровым номером № расположена в границах зоны с особыми условиями использования территории «Охранная зона энергетического производственно-технологического комплекса Сарапульская ТЭЦ» с реестровым номером 18:30-6.20 (том 2 л.д. 198).

Из запросов директора ООО «КБ-Строймонтаж» ФИО15 от 23.11.2017 года следует, что он запрашивает у технического директора – главного инженера Сарапульской ТЭЦ, директора МАУ ОЦ «Сокол», ИП ФИО16, и.о. директора МУ «Служба заказчика по строительству, реконструкции и капитальному ремонту», директора МУП «БПК» сведения о том, попадает ли территория земельного участка с кадастровым номером № в связи с планированием строительства многоквартирного жилого дома в санитарно-защитную зону предприятий адресатов (том 1 л.д. 165-169).

Суд на основе анализа представленных в материалы дела доказательств приходит к выводу, что истец не доказал совокупность обстоятельств, на которых основаны его требования.

Согласно пункту 1 статьи 421 Гражданского кодекса граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена данным кодексом, законом или добровольно принятым обязательством.

В соответствии с пунктом 1 статьи 434.1 Гражданского кодекса, если иное не предусмотрено законом или договором, граждане и юридические лица свободны в проведении переговоров о заключении договора, самостоятельно несут расходы, связанные с их проведением, и не отвечают за то, что соглашение не достигнуто.

Таким образом, в силу принципа свободы договора, по общему правилу, стороны самостоятельно несут риск того, что переговоры не окончатся заключением договора, то есть ни одна и сторон не вправе требовать от другой стороны возмещения понесенных в процессе переговоров расходов в случае их безрезультатности.

Гражданское законодательство предусматривает исключения из этого правила.

В силу пункта 3 статьи 307 Гражданского кодекса при установлении обязательства стороны обязаны действовать добросовестно, учитывая права и законные интересы друг друга, взаимно оказывая необходимое содействие для достижения цели обязательства, а также предоставляя друг другу необходимую информацию.

Пункт 2 статьи 434.1 Гражданского кодекса предусматривает, что при вступлении в переговоры о заключении договора, в ходе их проведения и по их завершении стороны обязаны действовать добросовестно, в частности не допускать вступление в переговоры о заключении договора или их продолжение при заведомом отсутствии намерения достичь соглашения с другой стороной.

Недобросовестными действиями при проведении переговоров предполагаются: 1) предоставление стороне неполной или недостоверной информации, в том числе умолчание об обстоятельствах, которые в силу характера договора должны быть доведены до сведения другой стороны; 2) внезапное и неоправданное прекращение переговоров о заключении договора при таких обстоятельствах, при которых другая сторона переговоров не могла разумно этого ожидать.

Сторона, которая ведет или прерывает переговоры о заключении договора недобросовестно, обязана возместить другой стороне причиненные этим убытки (пункт 3 статьи 434.1 Гражданского кодекса).

Абзацами 2 и 3 пункта 19 постановления № 7 Верховный суд Российской Федерации разъяснил следующее: предполагается, что каждая из сторон переговоров действует добросовестно и само по себе прекращение переговоров без указания мотивов отказа не свидетельствует о недобросовестности соответствующей стороны. На истце лежит бремя доказывания того, что, вступая в переговоры, ответчик действовал недобросовестно с целью причинения вреда истцу, например пытался получить коммерческую информацию у истца либо воспрепятствовать заключению договора между истцом и третьим лицом (пункт 5 статьи 10, пункт 1 статьи 421 и пункт 1 статьи 434.1 Гражданского кодекса). При этом правило пункта 2 статьи 1064 Гражданского кодекса не применяется.

Вместе с тем недобросовестность действий ответчика предполагается, если имеются обстоятельства, предусмотренные подпунктами 1 и 2 пункта 2 статьи 434.1 Гражданского кодекса. В этих случаях ответчик должен доказать добросовестность своих действий.

Лицо обязано возместить убытки своему контрагенту ввиду недобросовестного ведения переговоров, в частности в случае, когда оно своевременно не сообщило контрагенту об обстоятельствах, препятствующих заключению договора.

Считая, что истец не доказал противоправность поведения ответчика и причинно-следственную связь между действиями ответчика и возникшими у истца убытками, суд учитывает, что исследованными по делу доказательствами, приведёнными выше, устанавливается, что истцу на декабрь 2017 года – начало переговоров о приобретении у ФИО2 земельного участка с кадастровым номером № для строительства многоквартирных жилых домов – было заведомо известно о наличии санитарно-защитных зон предприятий, расположенных на смежных земельных участках, влияющих на возможность строительства на приобретаемом земельном участке многоэтажных домов.

Суд полагает, что добросовестность ответчика ФИО2 в данном случае истцом не опровергнута, не представлено достаточных, достоверных, относимых и допустимых доказательств во исполнение положений ст. 56 ГПК РФ, подтверждающих, что ФИО2 самой было и должно было быть известно о наличии таких санитарно-защитных зон при отсутствии информации об этом как в градостроительных планах, так и в выписках из ЕГРН на её земельный участок (за исключением сведений о санитарно-защитной зоне Сарапульской ТЭЦ).

При этом суд также исходит из того, что ФИО2 не является хозяйствующим субъектом, в отличие от истца, ведущего деятельность именно по строительству жилых и нежилых зданий (согласно сведениям из ЕГРЮЛ), её статус в переговорах определялся как физическое лицо – собственник земельного участка – и в связи с чем ей должно было быть известно о невозможности строительства на её земельном участке многоэтажных домов, истцом помимо декларативных заявлений не указано.

Более того, истец, достоверно зная о наличии санитарно-защитных зон, распространяющих своё действие на земельный участок с кадастровым номером №, тем не менее, 11.12.2018 года заключает соглашение с ФИО2 о продлении договора аренды указанного земельного участка.

Заключение Управления Роспотребнадзора по УР от 11.10.2018 года № 18.УЦ.04.000.Т.000453.10.18, которое оспаривалось истцом в Арбитражном Суде УР, было получено истцом 19.11.2018 года, что усматривается из представленного истцом решения Арбитражного Суда УР от 06.08.2019 года, которым в удовлетворении заявления ООО «КБ-Строймонтаж» о признании незаконным этого заключения было отказано (том 1 л.д. 53-66).

Также суд учитывает, что ответчиком ФИО2 не чинилось противодействие истцу в получении всевозможной информации о земельном участке с кадастровым номером № и распространённых на его территорию санитарно-защитных зонах – она участвовала в качестве третьего лица в рассмотрении заявления ООО «КБ-Строймонтаж» Арбитражным Судом УР, осуществляла переписку с собственниками земельных участков, санитарно-защитные зоны предприятий которых влияют на возможность строительства многоквартирных домов на земельном участке с кадастровым номером №, также её представитель ФИО18 направлял обращения в государственные органы с целью установления законности размещения на смежных земельных участках предприятий, имеющих санитарно-защитные зоны. То есть ответчиком ФИО2, напротив, осуществлялось всевозможное содействие истцу в разрешении вопроса о санитарно-защитных зонах.

Ссылка истца на обязанность ответчика передать по договору аренды земельный участок, соответствующий целям строительства многоэтажных домов, в указанной ситуации может лишь означать наличие у истца права на обращение с иском о защите своих прав в рамках именно договора аренды (в связи с передачей земельного участка, не отвечающего условиям договора), но не подтверждать недобросовестность ответчика при ведении переговоров.

Ответчик же ФИО1 собственником земельного участка с кадастровым номером № стал только 28.05.2019 года, наличие каких-либо полномочий ФИО1 действовать от имени ФИО2 из материалов дела не усматривается, из чего следует, что его участие в переговорах с истцом на протяжении периода времени с конца 2017 года и до мая 2019 года какого-либо правового значения не имеет; истцу не могло быть неизвестно, что ответчик ФИО1, не являясь собственником указанного земельного участка, не может влиять на его судьбу и правовой статус при ведении переговоров непосредственно собственником земельного участка – ФИО2 в лице её представителя ФИО18 Истец не мог не знать об отсутствии у ФИО1 каких-либо прав в отношении земельного участка с кадастровым номером № до 28.05.2019 года, поскольку такие сведения имелись в ЕГРН и являлись общедоступными.

Приобретение ФИО1 28.05.2019 года права собственности на земельный участок с кадастровым номером № также само по себе не влечёт доказанности его недобросовестности, поскольку истцу на этот период достоверно было известно о наличии санитарно-защитных зон, распространяющих своё действие на земельный участок с кадастровым номером №.

Переписка, имевшая место между истцом и ответчиком ФИО1 в 2017-2018 годах, представленная в материалы дела, осуществлялась ФИО1 как директором ООО «Строительные технологии», но не собственником земельного участка, на котором истцом предполагалось строительство многоэтажных домов; также указанная переписка не свидетельствует о том, что ФИО1 принимал участие в переговорах, как сторона предполагаемого к заключению договора.

Представленные истцом соглашение от 28.05.2019 года о замене стороны по договору аренды от 10.01.2018 года (в редакции соглашения о продлении договора аренды земельного участка от 11.12.2018 года) (том 1 л.д. 46), договор субаренды земельного участка от 23.01.2019 года и передаточный акт к нему (том 1 л.д. 47-49), соглашение от 15.07.2019 года об уменьшении покупной цены земельного участка (том 1 л.д. 50) правового значения не имеют, поскольку не содержат подписи ООО «КБ-Строймонтаж».

Из чего следует, что любые понесённые истцом расходы, связанные с ведением переговоров, а также с разработкой проектной документации и определением возможности строительства многоэтажных жилых домов на территории земельного участка с кадастровым номером №, не могут быть отнесены в порядке ст. 434.1 Гражданского кодекса РФ на ответчиков.

Исходя из изложенного, всесторонне, полно и объективно исследовав все представленные доказательства в их совокупности, суд приходит к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований ООО «КБ-Строймонтаж» к ФИО2, ФИО1 о взыскании убытков, причинённых недобросовестным ведением переговоров, в полном объёме.

Руководствуясь ст.ст. 194-198 ГПК РФ, суд

решил:

В удовлетворении исковых требований Общества с ограниченной ответственностью «КБ-Строймонтаж» к ФИО2, ФИО1 о взыскании убытков, причинённых недобросовестным ведением переговоров – отказать в полном объёме.

Решение может быть обжаловано в Верховный Суд Удмуртской Республики в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме, через Сарапульский городской суд УР.

Судья Косарев А.С.