Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к автономному учреждению «Комплекс по сохранению историко-культурного наследия и охраны памятников» о взыскании заработной платы, выходного пособия, материальной помощи к отпуску и денежной компенсации за задержку выплат,

у с т а н о в и л:

ФИО1 обратилась в суд с иском к автономному учреждению «Комплекс по сохранению историко-культурного наследия и охраны памятников» (далее - АУ «КСИКНОП») о взыскании задолженности по выплатам при увольнении. В обоснование иска указала, что работала главным бухгалтером АУ «КСИКНОП» с 15.05.1998 по 31.12.2017 и с 01.01.2019 по 06.05.2019. В связи с ликвидацией учреждения, уволена 06.05.2019. При увольнении, ей не выплачена компенсация за работу в выходные и праздничные дни, за привлечение к работе в период ежегодного оплачиваемого отпуска, которые подлежат оплате в двойном размере, также не выплачена компенсация за неиспользованный отпуск продолжительностью 40 календарных дней, материальная помощь, единовременное пособие в размере шести среднемесячного заработка, выходное пособие в размере 500% среднего месячного заработка. Выплаты по временной нетрудоспособности произведены с задержкой.

Просит взыскать с АУ «КСИКНОП» задолженность по основным выплатам в размере 646 635,39 рублей, денежную компенсацию за задержку выплат, из расчета 1% за каждый день задержки, начиная со следующего дня после установленного срока выплаты 07.05.2019 по день вынесения решения суда, компенсацию морального вреда в размере 20 000 рублей.

В судебном заседании ФИО1 заявленные требования поддержала, дополнительно пояснила, что работала в выходные дни января 2018 и 2019 годов, а также во время очередного отпуска в ноябре 2018 года, по приказу руководителя. За работу в выходные дни, обычно в учреждении предоставляли дни отдыха, которые она не смогла полностью использовать по причине загруженности на работе.

Представители ответчика - ликвидационной комиссии АУ «КСИКНОП» в судебном заседании с иском не согласны. ФИО2, ссылаясь на положения ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации, заявил о пропуске срока на обращение в суд о взыскании денежных средств за работу в выходные и праздничные дни, компенсации за работу в период очередного отпуска, поскольку истец знала о нарушении своих прав при получении заработной платы. Тем не менее, к руководителю по поводу выплат не обращалась. При увольнении истцу выплачена компенсация за неиспользованный отпуск. Отпуск истцу не предоставлялся, соответственно, материальная помощь к отпуску не выплачена. Коллективный договор является нелегитимным, поскольку он принят 25.01.2019 до истечения срока прежнего коллективного договора, который был заключен 31.03.2016 сроком на три года, а также был принят с нарушением порядка предусмотренного трудовым законодательством. Считает, что одновременно действовали два трудовых договора, заключенных с истцом 01.01.2018 и 01.01.2019, поскольку нет документов, подтверждающих прекращение трудового договора от 01.01.2018. В трудовом договоре прописанные для истца «золотые парашюты» не были обеспечены финансовыми гарантиями, в учреждении отсутствовали материальные средства на их выплату. Согласны, что истцу несвоевременно оплачен больничный лист, в связи с чем, начислена компенсация в размере 497,04 рублей, исходя из ставки рефинансирования. Тогда как в трудовом договоре прописана обязанность работодателя выплатить компенсацию в размере 1%, что в 20 раз превышает размер, установленный трудовым законодательством.

Свидетель ФИО6 пояснила, что работала в АУ «КСИКНОП». ФИО1 в ноябре 2018 года работала, поскольку приезжала проверка. В начале января 2018 и 2019 ФИО1 выходила на работу. Она также приходила на работу в праздничные январские дни, бывало до обеда или после обеда, по-разному, точно не помнит. Она участвовала при принятии нового коллективного договора, голосование проводили путем поднятия руки.

Свидетель ФИО7 пояснил, что работал в администрации Чердынского муниципального района, однако приходил в АУ «КСИКНОП», поскольку там директором работал его сын. ФИО1 работала в праздничные дни января 2018 и 2019 годов.

Суд, исследовав материалы дела, заслушав пояснения лиц, участвующих в деле, показания свидетелей, считает заявленные требования обоснованными и подлежащими частичному удовлетворению.

Из материалов дела следует, что с 01 января 2019 года ФИО1 работала в должности главного бухгалтера АУ «КСИКНОП» на основании трудового договора.

Приказом председателя ликвидационной комиссии АУ «КСИКНОП» от 06.05.2019 № прекращено действие трудового договора от 01.01.2018, ФИО1 была уволена в связи с ликвидацией организации, на основании п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации,

Согласно ст. 140 Трудового кодекса Российской Федерации при прекращении трудового договора выплата всех сумм, причитающихся работнику от работодателя, производится в день увольнения работника. Если работник в день увольнения не работал, то соответствующие суммы должны быть выплачены не позднее следующего дня после предъявления уволенным работником требования о расчете. В случае спора о размерах сумм, причитающихся работнику при увольнении, работодатель обязан в указанный в настоящей статье срок выплатить не оспариваемую им сумму.

Истец в обоснование своих требований ссылается на то, что после увольнения с ней не был произведен окончательный расчет в установленные законом сроки, на основании ст. 236 Трудового кодекса Российской Федерации.

В соответствии со ст. 113 Трудового кодекса Российской Федерации работа в выходные и нерабочие праздничные дни запрещается, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Кодексом.

Привлечение работников к работе в выходные и нерабочие праздничные дни производится с их письменного согласия в случае необходимости выполнения заранее непредвиденных работ, от срочного выполнения которых зависит в дальнейшем нормальная работа организации в целом или ее отдельных структурных подразделений.

Привлечение работников к работе в выходные и нерабочие праздничные дни производится по письменному распоряжению работодателя.

Согласно ст. 153 Трудового кодекса Российской Федерации работа в выходной или нерабочий праздничный день оплачивается не менее чем в двойном размере.

По желанию работника, работавшего в выходной или нерабочий праздничный день, ему может быть предоставлен другой день отдыха. В этом случае работа в выходной или нерабочий праздничный день оплачивается в одинарном размере, а день отдыха оплате не подлежит.

Из материалов дела следует, что ФИО1 привлекалась к работе в выходные дни 3, 4, 5, 6, 7, 8 января 2018 года (приказ от 31.12.2017 №); 3, 4, 5, 8 января 2019 года (приказ от 27.12.2018 №). С указанными приказами руководителя учреждения ФИО1 была ознакомлена под роспись, и возражений не выразила.

Истец привлекалась к работе во время очередного отпуска с 12.11.2018 по 07.12.2018 на основании приказа руководителя учреждения от 09.11.2018 №, с которым ФИО1 не ознакомлена, отсутствует ее подпись. Письменное согласие работника на работу во время очередного отпуска в материалы дела не представлено.

Истец ссылается, что за работу в выходные дни оплата в двойном размере не произведена, причитающиеся дни отдыха она не использовала, поскольку не имела реальной возможности на отдых до увольнения.

Как утверждает истец, что в учреждении за работу в выходные и праздничные дни предоставляли дни отдыха.

Согласно ст. 127 Трудового кодекса Российской Федерации при увольнении работнику выплачивается денежная компенсация за неиспользованные отпуска. Как следует из содержания глав 18 и 19 Трудового кодекса Российской Федерации, понятия «дни отдыха» и «отпуск» не являются тождественными.

Возможность замены неиспользованных дней отдыха денежной компенсацией при увольнении закон не предусматривает.

В соответствии с ч. 2 ст. 125 Трудового кодекса Российской Федерации отзыв работника из отпуска допускается только с его согласия. Неиспользованная в связи с этим часть отпуска должна быть предоставлена по выбору работника в удобное для него время в течение текущего рабочего года или присоединена к отпуску за следующий рабочий год.

Поскольку ФИО1 письменно выразила согласие на работу в выходные дни с двойной оплатой или предоставлением других дней отдыха, что соответствует требованиям ст. 153 Трудового кодекса Российской Федерации, у работодателя возникла обязанность обеспечить предоставление дней отдыха.

Доказательства воспрепятствования работодателем в использовании истцом дней отдыха вплоть до увольнения суду не представлены.

При таких обстоятельствах, и поскольку обязанность работодателя производить замену неиспользованных дней отдыха денежной компенсацией при увольнении работника законодательством не предусмотрена, основания для удовлетворения иска в этой части у суда отсутствуют.

Каких-либо специальных норм, регулирующих порядок взаиморасчетов между работодателем и работником при отзыве последнего из отпуска, данная статья и иные положения Трудового кодекса Российской Федерации не содержат. В приказе от 09.11.2018 № об отзыве ФИО1 из отпуска также имеется ссылка на положения ст. 153 Трудового кодекса Российской Федерации.

К тому же, факт работы истца в выходные дни и дни очередного отпуска не доказан. Суд принимает возражения представителей ответчика об отсутствии доказательств выхода на работу истца в выходные дни и дни отпуска, поскольку в представленных документах учета рабочего времени в заявленные истцом периоды, не имеется сведений о количестве выходов ФИО1 на работу, периодах отработанного времени. В табелях учета за январь 2018 года, ноябрь 2018, январь 2019 года проставлены выходные дни, дни отпуска. Корректирующие сведения о работе в указанные дни отсутствуют. При этом суд учитывает пояснения истца, что она, являясь главным бухгалтером, ежемесячно обрабатывала табели учета рабочего времени, то есть была ознакомлена со сведениями, внесенными в указанные учетные документы. Тем не менее, никаких дополнительных данных о её работе в выходные дни и дни отпуска, не имеется. Учет отработанного времени в период праздничных и выходных дней в учреждении отсутствовал. Факт работы истца в выходные дни и в период очередного отпуска не подтвержден и показаниями свидетелей, поскольку один из них - ФИО7 вообще не работал в учреждении, а другой свидетель, подтвердила нахождение истца на работе, ссылаясь лишь на приблизительное время, без указания конкретных дат. Учитывая, отсутствие письменного согласия ФИО1 на работу в период очередного отпуска в ноябре 2018 года, оснований для взыскания оплаты в двойном размере не имеется.

Кроме того, руководствуясь положениями ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации, суд исходит из того, что истцом без уважительной причины пропущен предусмотренный данной нормой права годичный срок на обращение в суд по требованиям о взыскании заработной платы за период работы с 03.01.2018 по 08.01.2018, с 12.11.2018 по 07.12.2018, с 03.01.2019 по 05.01.2019, 08.01.2019, поскольку началом течения срока обращения в суд по требованию о взыскании не начисленной заработной платы является день выплаты заработной платы, когда работник должен узнать о нарушении своих прав в виде неполной выплаты заработной платы; о применении последствий пропуска указанного срока заявлено представителем ответчика в судебном заседании. О нарушении права на выплату заработной платы истцу становилось известно ежемесячно при наступлении сроков выплаты заработной платы, а в суд с настоящим иском ФИО1 обратилась 02.05.2020 (по почтовому штемпелю на конверте).

Доводы истца о необоснованном отказе в выплате материальной помощи к отпуску, подлежат отклонению.

В судебном заседании установлено, что истец с заявлением о предоставлении отпуска в 2019 году к ответчику не обращалась, соответственно, ФИО1 в отпуске не находилась, 06.05.2019 была уволена в связи с ликвидацией учреждения.

При таких обстоятельствах, суд не усматривает оснований для удовлетворения требований о взыскании материальной помощи к отпуску, поскольку право на получение истцом указанной материальной помощи может быть реализовано лишь в случае фактического предоставления отпуска, в то время как очередной отпуск истцу в 2019 году не предоставлялся.

Относительно требований истца о компенсации за неиспользованный отпуск в количестве 40 дней, как то предусмотрено п. 5.9 трудового договора от 01.01.2019, согласно которому при прекращении трудового договора по инициативе работодателя, работник имеет право на компенсацию за неиспользованный отпуск продолжительностью 40 календарных дней, суд приходит к следующему. Данный пункт трудового договора явно не согласуется с положениями действующего трудового законодательства.

Часть 1 ст. 127 Трудового кодекса Российской Федерации закрепляет особый порядок реализации права на отпуск при увольнении работника. Данная норма представляет собой специальную гарантию, обеспечивающую реализацию конституционного права на отдых для тех работников, которые прекращают трудовые отношения. Выплачиваемая в соответствии с указанной нормой компенсация за все неиспользованные отпуска обеспечивает работнику возможность отдыха после увольнения. Соответственно, произвольное установление в трудовом договоре нормы о праве работника на компенсациюзанеиспользованный отпуск продолжительностью 40 календарных дней при прекращении трудового договора может расцениваться только во взаимосвязи с указанной нормой ст. 127 Трудового кодекса Российской Федерации.

Из материалов дела следует, что при увольнении истцу выплачена компенсация за отработанное время из расчета 13 дней. Данный расчет истцом не оспаривается. При таких обстоятельствах, оснований для взыскания денежной компенсации за неиспользованный отпуск продолжительностью 40 календарных дней, не имеется.

Суд не находит оснований для удовлетворения исковых требований о взыскании единовременного пособия при увольнении и выходного пособия.

В силу ст. 164 Трудового кодекса Российской Федерации компенсации - денежные выплаты, установленные в целях возмещения работникам затрат, связанных с исполнением ими трудовых или иных обязанностей, предусмотренных настоящим Кодексом и другими федеральными законами.

Выходное пособие, по своей сути, является компенсационной выплатой (норма ст. 178 Трудового кодекса Российской Федерации размещена в главе 27 Трудового кодекса Российской Федерации "Гарантии и компенсации работникам, связанные с расторжением трудового договора").

В силу ч. 4 ст. 178 Трудового кодекса Российской Федерации трудовым договором или коллективным договором могут предусматриваться другие случаи выплаты выходных пособий, а также устанавливаться повышенные размеры выходных пособий, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Кодексом.

При разрешении исковых требований о взыскании единовременного пособия при увольнении работника, юридически значимым обстоятельством является установление наличия оснований для такого взыскания.

В пункте 27 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», обращено внимание на то, что при реализации гарантий, предоставляемых Трудовым кодексом Российской Федерации работникам в случае расторжения с ними трудового договора, должен соблюдаться общеправовой принцип недопустимости злоупотребления правом.

Представитель ответчика, возражая относительно заявленных исковых требований, ссылается на нелегитимность трудового и коллективного договоров, а также наличие признаков злоупотребления правом.

В этой связи, анализируя положения вновь принятого коллективного договора от 25.01.2019, а также предыдущего коллективного договора от 31.03.2016, суд приходит к следующему.

В соответствии с п. 9.1 коллективного договора АУ «КСИКНОП», принятого на общем собрании работников 31.03.2016, предусмотрено, что настоящий коллективный договор заключен сроком на три года. По истечении этого срока коллективный договор действует до тех пор, пока стороны не заключат новый, не изменят или не дополнят настоящий.

Срок действия указанного коллективного договора истек 31.03.2019.

Из буквального толкования названного пункта 9.1 следует, что срок действия коллективного договора составляет три года. Он вступает в силу со дня подписания и действует в течение всего срока. И только после истечения трех лет, то есть после 31.03.2019, стороны могут заключить новый коллективный договор.

В этой связи, заключение нового коллективного договора, принятого на общем собрании работников 25.01.2019, противоречит вышеуказанным положениям предыдущего коллективного договора, и его принятие, представляется, по мнению суда, поспешным.

Пунктом 2.10 коллективного договора АУ «КСИКНОП» предусмотрено, что при увольнении работника по сокращению штатов или ликвидации учреждения выплачивается выходное пособие в повышенном размере по сравнению с установленным законодательством Российской Федерации: для лиц, проработавших на предприятии с момента его организации пятьсот процентов среднего месячного заработка, остальным работникам в процентом соотношении от проработанного времени.

При этом, следует отметить, что в коллективном договоре порядок расчета выходного пособия не предусмотрен. В связи с чем, проверить правильность представленного истцом расчета по определению размера выходного пособия, не представляется возможным. В этой связи, указание истцом о количестве отработанных им лет в АУ «КСИКНОП», при исчислении размера выходного пособия, также представляется сомнительным, учитывая, что ФИО1 (как указано в иске) была вновь принята на работу в автономное учреждение с 01.01.2018.

Кроме того, любые компенсации, выплачиваемые работникам сверх предусмотренных законами или иными нормативными правовыми актами правил должны быть соразмерны тому фонду заработной платы, который имеется у предприятия и той прибыли, которая им получена. В противном случае бесконтрольность и экономически необоснованное определение таких выплат неизбежно приведут к нарушению прав других работников на получение заработной платы и негативно повлияют на деятельность организации в целом.

В силу приведенных положений закона выплата работнику компенсаций, в том числе связанных с расторжением заключенного с ним трудового договора, должна быть предусмотрена законом или действующей в организации, учреждении системой оплаты труда, устанавливаемой коллективным договором, локальными нормативными актами в соответствии с трудовым законодательством и иными нормативно-правовыми актами, содержащими нормы трудового права.

Однако локальными актами, в частности Положением об отраслевой системе оплаты труда работников муниципальных автономных и бюджетных учреждений в сфере культуры, туризма и муниципальных образовательных учреждений дополнительного образования детей в сфере культуры Чердынского муниципального района, выплата выходного пособия на основании и в размере, определенном п. 2.10 коллективного договора, не предусмотрена.

Следует отметить, что конкретные обстоятельства дела свидетельствуют об отсутствии у ответчика финансовой возможности выплаты дополнительного выходного пособия, предусмотренного п. 2.10 коллективного договора от 25.01.2019, поскольку согласно представленным документам - планам финансово-хозяйственной деятельности у учреждения, не являющегося коммерческой организацией, по состоянию на январь 2018, январь 2019 года имелась значительная кредиторская задолженность по расчетам с поставщиками и подрядчиками за счет доходов, полученных от приносящей доход деятельности. Источником формирования финансовых ресурсов автономного учреждения являлись в том числе бюджетные ассигнования, тогда как дополнительная денежная компенсация при увольнении работников, не была включена в нормативные затраты учреждения на оплату труда и начисления по оплате труда работников учреждения, предусмотренные планом финансово-хозяйственной деятельности в соответствии с действующей в учреждении системой оплаты труда, изменения в расходные обязательства учреждения по фонду оплаты труда в установленном порядке, внесены не были. Данные обстоятельства свидетельствуют об очевидном превышении размера выходного пособия при увольнении.

Суд полагает, что включение в коллективный договор подобного условия о выплате единовременного пособия при увольнении не соответствует трудовому законодательству Российской Федерации и свидетельствует о злоупотреблении правом.

Любые компенсации, выплачиваемые работникам сверх предусмотренных законами или иными нормативными правовыми актами правил должны быть соразмерны тому фонду заработной платы, который имеется у предприятия и той прибыли, которая им получена. В противном случае бесконтрольность и экономически необоснованное определение таких выплат неизбежно приведут к нарушению прав других работников на получение заработной платы и негативно повлияют на деятельность организации в целом.

Данные обстоятельства свидетельствуют об очевидном превышении размера единовременного пособия при увольнении и разумных пределов соответствующей выплаты установленной ФИО1

Работник и работодатель могут согласовать в трудовом договоре иные случаи выплаты выходного пособия, при том, что выходное пособие должно сохранять свою компенсационную природу (ч. 4 ст. 178, ст. ст. 9, 164 Трудового кодекса Российской Федерации).

Пунктом 6.3 трудового договора от 01.01.2019 предусмотрено, что при прекращении трудового договора по инициативе работодателя, заявившего о желании расторгнуть договор в порядке, установленном законом, работнику выплачивается единовременная выплата при увольнении в размере шестикратного среднего месячного заработка на день увольнения.

Учитывая основания, по которым был прекращен трудовой договор с истцом, а именно ликвидация учреждения, суд не усматривает оснований для взыскания с ответчика денежной компенсации в размере заявленной ФИО1 суммы 197 073,72 руб. Трудовым законодательством предусмотрены гарантии и компенсации работникам, связанные с расторжением трудового договора, в связи с ликвидацией учреждения. Установление в трудовом договоре дополнительных компенсаций, в размерах значительно превышающих, предусмотренных законом, свидетельствует о наличии признаков злоупотребления правом, о котором было указано выше. В этой связи, суд принимает во внимание доводы возражений ответчика об отсутствии документов, свидетельствующих о расторжении предыдущего трудового договора от 01.01.2018, в котором не были предусмотрены выплаты выходного пособия в повышенном размере и другие положения, обязывающие работодателя произвести работнику выплаты, не предусмотренные трудовым законодательством.

При этом суд учитывает, что 06.05.2019 между сторонами прекращено действие трудового договора от 01.01.2018, а не трудового договора от 01.01.2019, подлинник которого у работодателя вообще отсутствует.

В соответствии со ст. 236 Трудового кодекса Российской Федерации при нарушении работодателем установленного срока соответственно выплаты заработной платы, оплаты отпуска, выплат при увольнении и (или) других выплат, причитающихся работнику, работодатель обязан выплатить их с уплатой процентов (денежной компенсации) в размере не ниже одной сто пятидесятой действующей в это время ключевой ставки Центрального банка Российской Федерации от не выплаченных в срок сумм за каждый день задержки начиная со следующего дня после установленного срока выплаты по день фактического расчета включительно. При неполной выплате в установленный срок заработной платы и (или) других выплат, причитающихся работнику, размер процентов (денежной компенсации) исчисляется из фактически не выплаченных в срок сумм.

Размер выплачиваемой работнику денежной компенсации может быть повышен коллективным договором, локальным нормативным актом или трудовым договором. Обязанность по выплате указанной денежной компенсации возникает независимо от наличия вины работодателя.

Согласно п. 4.8 трудового договора от 01.01.2019 размер выплачиваемой работнику денежной компенсации установлен в размере 1% от невыплаченных в срок сумм за каждый день задержки, начиная со следующего дня после установленного срока выплаты по день фактического расчета включительно.

Факт наличия задолженности ответчика перед истцом, по оплате заработной платы при временной нетрудоспособности с задержкой выплаты в течение 25 дней ответчиком не оспаривается, истец также согласна с данным периодом. Так, больничный лист ФИО1 предоставлен 13.05.2019, выплата в ближайший день заработной платы 03.06.2019. Задолженность в размере 39 086,22 руб. погашена 28.06.2019.

Исходя из заявленных исковых требований о взыскании компенсации при задержке выплат по листку нетрудоспособности, за период с 04.06.2019 по 28.06.2019, уплате подлежит 9 771,55 руб., исходя из расчета: 39 086,22 руб. х 1% х 25 дн.

Разрешая требования ФИО1 о компенсации морального вреда, суд приходит к выводу об их обоснованности, учитывая, что трудовые права истца были нарушены работодателем при выплате пособия при временной нетрудоспособности, на основании чего с ответчика подлежит взысканию в пользу истца указанная компенсация, в размере 1 000 руб., учитывая характер и длительность нарушения работодателем трудовых прав работника, степень и объем нравственных страданий истца, фактические обстоятельства дела, требования разумности и справедливости.

Руководствуясь статьей 194, 199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

р е ш и л:

Исковые требования ФИО1 удовлетворить частично.

Взыскать с автономного учреждения «Комплекс по сохранению историко-культурного наследия и охраны памятников» в пользу ФИО1 денежную компенсацию за задержку выплаты пособия по временной нетрудоспособности в сумме 9 771,55 руб., морального вреда в сумме 1 000 руб., а всего в общей сумме 10 771,55 руб.

Взыскать с автономного учреждения «Комплекс по сохранению историко-культурного наследия и охраны памятников» государственную пошлину в размере 400 руб.

В удовлетворении остальной части иска отказать.

Решение суда может быть обжаловано в апелляционном порядке в течение одного месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме, в Пермский краевой суд, путем подачи жалобы через Чердынский районный суд.

Председательствующий- Е.В. Акладская