Гражданский кодекс часть 1

Истец ФИО1 обратился в Первомайский районный суд г.Пензы с вышеназванным иском указав, что 13 марта 2015 года ФИО2 передал ФИО3 денежные средства в размере 2700 000 руб., что подтверждается распиской от 13 марта 2015 года. Возврат указанных денежных средств ФИО3 ФИО2 не осуществляла. 22 октября 2015 года ФИО2 обратился в Красносельский районный суд г.Санкт-Петербурга с исковым заявлением к ФИО3 о взыскании с нее денежного займа в размере 2700 000 руб., процентов за пользование чужими денежными средствами в период с 30 марта 2015 года по 31 мая 2015 года. В удовлетворении иска ФИО2 было отказано решением Красносельского районного суда г.Санкт-Петербурга от 10 мая 2016 года. Отказывая в удовлетворении требований ФИО2, суд установил, что природа обязательств ФИО2 и ФИО3 по указанной расписке не вытекает из существа договора займа, расписка не содержит обязательных условий заключения договора займа, характерных для правоотношений, регулируемых нормами ст.ст.807-811 ГК РФ. Не согласившись с принятым решением, ФИО2 обратился в Санкт-Петербургский городской суд с апелляционной жалобой на указанное решение. 20 января 2017 года между ФИО2 и ФИО1 был заключен договор уступки права требования, по условиям которого ФИО2 уступил, а ФИО1 принял право требования денежных средств в размере 2700 000 руб. к ФИО3 по расписке от 13 марта 2015 года, а также все иные права кредитора по данному обязательству, в том числе право требования всех процентов за пользование чужими денежными средствами. Данный договор был заключен между ФИО2 и ФИО1 до рассмотрения указанной апелляционной жалобы ФИО2 В ходе рассмотрения Санкт-Петербургским городским судом апелляционной жалобы ФИО2 на решение Красносельского районного суда г.Санкт-Петербурга, судом апелляционной инстанции было осуществлено процессуальное правопреемство: на основании договора уступки права требования от 20 января 2017 года, права истца перешли от ФИО2 к ФИО1 ФИО3 была уведомлена о заключении договора уступки права требования и его содержанием. Апелляционным определением Санкт-Петербургского городского суда от 12 апреля 2017 года было оставлено без изменения решение Красносельского районного суда г.Санкт-Петербурга от 10 мая 2016 года. Суд апелляционной инстанции подтвердил правильность выводов суда первой инстанции о том, что правоотношения, возникшие между ФИО2 и ФИО3 на основании расписки от 13 марта 2015 года, не носят характер заемного обязательства. 03 июля 2017 года между ФИО2 и ФИО1 было заключено дополнительное соглашение к указанному договору уступки права требования. По условиям данного дополнительного соглашения, указанный договор уступки права требования был дополнен пунктом 2.1 следующего содержания: «2.1. денежные средства, указанные в п.1 настоящего договора, являются в соответствии со ст.1102 ГК РФ неосновательным обогащением ФИО3, подлежащим возврату. Право требования денежных средств, уступленное по настоящему договору, является правом требования, вытекающим из обязательств ФИО3 по возврату неосновательного обогащения, получение которого подтверждено распиской от 13 марта 2015 года». ФИО3 была уведомлена о заключении данного дополнительного соглашения и его содержании. Также с ФИО3 подлежат взысканию проценты за пользование чужими денежными средствами, установленные ст.395 ГК РФ. Размер процентов за пользование чужими денежными средствами в период с 14 марта 2015 года по 23 июля 2018 года составляет 800 431,56 руб. Согласно п.7 указанного договора уступки права требования в соответствии со ст.390 ГК РФ ФИО2 выступил поручителем перед ФИО1 по обязательству ФИО3 по возврату денежных средств, право требования которых было уступлено по данному договору. По условиям договора уступки права требования, в случае неисполнения или неполного исполнения ФИО3 ФИО1 указанного обязательства, ФИО2 солидарно отвечает перед ФИО1 за исполнение указанного обязательства в полном объеме – возврату денежных средств в размере 2700 000 руб., а также процентов за пользование чужими денежными средствами. Таким образом, с ответчиков ФИО2, ФИО3 подлежит взысканию задолженность в размере 3500 431,56 руб. (2700 000+800 431,56) солидарно. Просил взыскать с ФИО2, ФИО3 в пользу ФИО1 денежные средства в размере 2700 000 руб., проценты за пользование чужими денежными средствами за период с 14 марта 2015 года по 23 июля 2018 года в размере 800 431 руб.56 коп., в возврат госпошлины 25 702 руб.

Истец ФИО1 в судебное заседание не явился, о месте и времени судебного заседания извещен надлежащим образом, причины неявки неизвестны.

Представитель истца ФИО4, действующий на основании доверенности 77 АВ 6638011 от 18 декабря 2017 года, исковые требования поддержал, просил иск удовлетворить. Дополнительно пояснил, что представленное ФИО3 решение единственного участника общества от 10 марта 2015 года, не является допустимым и достоверным доказательством по делу, поскольку ФИО3 ранее никогда не упоминала про существование данного решения. Более того, при рассмотрения дела арбитражными судами высказывала иную позицию об обстоятельствах получения ею денежных средств от ФИО2 в размере 2 700 000 рублей. ФИО3 настаивала на том, что денежная сумма в размере 2 700 000 рублей была получена ею в уплату долга по иному договору купли-продажи недвижимого имущества. Кроме того, если вознаграждение было уплачено У-выми, то оно должно было быть получено обществом и само общество должно было уплатить налоги, а не ФИО3 как физическое лицо. При этом ФИО3 не представлено доказательств уплаты налогов. Данное обстоятельство свидетельствует о подделке указанного решения ФИО3, о злоупотреблении правами с целью ввести суд в заблуждение. Считает, что срок исковой давности истцом не пропущен, так как срок должен исчисляться или с 21 ноября 2017 года – момента предъявления требования о взыскании денег по расписке в качестве неосновательного обогащения или с 22 октября 2015 года – момента предъявления требований о взыскании денег по расписке в качестве договора займа. Указывал, что если суд придет к выводу о пропуске срока исковой давности, то просил его восстановить. Письменные объяснения приобщены к материалам дела.

Ответчик ФИО2 просил иск в отношении ФИО3 удовлетворить, в отношении него иск оставить без удовлетворения. Дополнительно пояснил, что денежные средства в размере 2 700 000 рублей, так же как и 300 000 рублей он передавал ФИО3 за договор купли-продажи 10/13 долей в уставном капитале общества от 30 марта 2015 года. Эти денежные средства должны были пойти в оплату по указанному договору. Арбитражные суды его доводы не приняли во внимание. Решение единственного участника общества от 10 марта 2015 года, представленное ФИО3, ранее он не видел и ФИО3 о нем не упоминала, указывая на то, что денежные средства получила за квартиру. Вознаграждение в сумме 900 000 рублей он ФИО3 не выплачивал. Он также как и ФИО5 и ФИО6 были приняты в общество путем взноса дополнительных вкладов в размере 1000 рублей в уставной капитал общества, в результате чего уставной капитал общества был увеличен до 13000 рублей.

Представитель ответчика ФИО2 – ФИО7, действующий на основании доверенности 78 АБ 2798620 от 20 октября 2017 года, просил в удовлетворении иска к ФИО2 отказать, иск к ФИО3 удовлетворить. Дополнительно пояснил, что решение единственного участника общества от 10 марта 2015 года является подложным документом, о данном решении ФИО3 ранее не упоминала. Решением единственного участника общества от 16 марта 2015 года У-вы были приняты в состав участников общества, на основании поступивших от них заявлений, уставной капитал общества, после внесения участниками общества дополнительных вкладов, увеличился до 13 000 рублей. Считает, что срок исковой давности истцом не пропущен, поскольку о неосновательном обогащении ФИО2 узнал только в январе 2017 года.

Представитель ответчика ФИО2 – ФИО8, действующий на основании доверенности 78 АБ 5252759 от 22 августа 2018 года, просил в удовлетворении иска к ФИО2 отказать, иск к ФИО3 удовлетворить.

Ответчик ФИО3 и ее представитель в судебное заседание не явились, о месте и времени судебного заседания извещены надлежащим образом, причина неявки неизвестна.

Суд, с учетом мнения ответчика ФИО2, представителей сторон, считает возможным рассмотреть дело в отсутствии истца, ответчик ФИО3 и ее представителя.

Суд, выслушав ответчика ФИО2, представителей стороны, изучив материалы дела, суд приходит к следующему.

Согласно ст. 3 ГПК РФ заинтересованное лицо вправе обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов.

Согласно ч.1 ст.1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 настоящего Кодекса.

По смыслу указанной нормы, для возникновения обязательства, вытекающего из неосновательного обогащения необходимо одновременное наличие трех условий: 1)наличие обогащения; 2)обогащение за счет другого лица; 3)отсутствие правового основания для того обогащения.

Согласно п.2 ст.1102 ГК РФ обязанность возвратить неосновательное обогащение применяется независимо от того, явилось ли неосновательное обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли.

Судом установлено, что 13 марта 2015 года ФИО2 передал ФИО3 денежные средства в размере 2 700 000 рублей, о чем была составлена расписка (л.д.10).

20 января 2017 года между ФИО2 (цедент) и ФИО1( цессионарий) был заключен договор уступки права требования, согласно условиям которого 13 марта 2015 года цедент передал ФИО3 денежные средства в размере 2 700 000 рублей, что подтверждается распиской от 13 марта 2015 года, подписанной ФИО3 Возврат указанных денежных средств ФИО3 цеденту не осуществляла (п.1. договора).

Согласно пункту 2 указанного договора цедент уступает, а цессионарий принимает право требования денежных средств в размере 2 700 000 рублей к ФИО3 по расписке от 13 марта 2015 года, а также все иные права кредитора по данному обязательству, в том числе, право требования всех процентов за пользование чужими денежными средствами.

Стоимость уступаемого по настоящему договору права требования составляет 2 700 000 рублей, которые оплачены в полном объеме цессионарием цеденту до подписания настоящего договора (п.4 договора).

В соответствии с пунктом 7 договора уступки права требования от 20 января 2017 года в соответствии со ст.390 ГК РФ цедент выступает поручителем перед цессионарием по обязательству ФИО3 по возврату денежных средств, право требования которых было уступлено по настоящему договору. В случае неисполнения или неполного исполнения ФИО3 цессионарию указанного обязательства, цедент солидарно отвечает перед цессионарием за исполнение указанного обязательства в полном объеме – возврату денежных средств в размере 2 700 000 рублей, а также процентов за пользование чужими денежными средствами.

В соответствии с условиями дополнительного соглашения к договору уступки права требования от 03 июля 2017 года, заключенного между ФИО2 (цедент) и ФИО1 (цессионарий), 20 января 2017 года между цедентом и цессионарием был заключен договор уступки права требования, по условиям которого цедент уступил, а цессионарий принял право требования денежных средств в размере 2 700 000 рублей к ФИО3 по расписке от 13 марта 2015 года, а также все иные права кредитора по данному обязательству, в том числе, право требования всех процентов за пользование чужими денежными средствами. Из содержания указанного договора уступки права требования также следовало, что до заключения этого договора цедент обращался в Красносельский районный суд г.Санкт-Петербурга с исковыми требованиями к ФИО3 о взыскании с нее денежных средств в размере 2 700 000 руб., переданных ей по расписке от 13 марта 2015 года, процентов за пользование чужими денежными средствами, расходов на оплату государственной пошлины. Решением Красносельского районного суда г.Санкт-Петербурга от 10 мая 2016 года по делу №2-2675/16 требования цедента к ФИО3 были оставлены без удовлетворения. На данное решение цедентом была подана апелляционная жалоба в Санкт-Петербургский городской суд. Указанная апелляционная жалоба была рассмотрена Санкт-Петербургским городским судом 12 апреля 2017 года, по результатам ее рассмотрения было вынесено апелляционное определение от 12 апреля 2017 года. Из апелляционного определения Санкт-Петербургского городского суда от 12 апреля 2017 года следует, что решение Красносельского районного суда г.Санкт-Петербурга от 10 мая 2016 года по делу №2-2675/16 оставлено без изменения. Судебная коллегия Санкт-Петербургского городского суда согласилась с выводами Красносельского районного суда г.Санкт-Петербурга о том, что расписка от 13 марта 2015 года не свидетельствует о заключении между сторонами договора займа, исходя из буквального толкования содержащихся в ней слов и выражений, в силу ст.431 ГК РФ, не свидетельствует о заемных правоотношениях. Указанные решение Красносельского районного суда г.Санкт-Петербурга от 10 мая 2016 года, апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 12 апреля 2017 года вступили в законную силу (пункт 1 дополнительного соглашения).

В связи с принятием судебных актов, указанных в п.1 настоящего дополнительного соглашения, стороны считают необходимым внести следующие изменения в договор уступки права требования от 20 января 2017 года: дополнить договор уступки права требования от 20 января 2017 года пунктом 2.1 следующего содержания: «2.1. денежные средства, указанные в п.1 настоящего договора, являются в соответствии со ст.1102 ГК РФ неосновательным обогащением ФИО3, подлежащим возврату. Право требования денежных средств, уступленное по настоящему договору, является правом требования, вытекающим из обязательств ФИО3 по возврату неосновательного обогащения, получение которого подтверждено распиской от 13 марта 2015 года» (пункт 2 дополнительного соглашения).

17 ноября 2017 года ФИО1 в адрес ФИО3 направлено уведомление о заключении договора уступки права требования от 20 января 2017 года и дополнительного соглашения к нему от 03 июля 2017 года, что подтверждается кассовым чеком от 17 ноября 2017 года и опись вложения в ценное письмо от 17 ноября 2017 года (л.д.15-17).

В письменных возражениях на исковое заявление ФИО3 не отрицала факт получения денежных средств в размере 2 700 000 рублей от ФИО2

Однако указала, что фактически указанные денежные средства были получены ею как вознаграждение за принятие ФИО2, ФИО5 и ФИО6 в состав участников Общества с ограниченной ответственностью «Научно-технический центр сертификации и экспертизы» на основании решения единственного участника общества с ограниченной ответственностью «Научно-технический центр сертификации и экспертизы» от 10 марта 2015 года, которое не противоречит положениям ст.19 ФЗ от 08.02.1998 №14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», за которое ею (ответчиком) были уплачены в бюджет за 2015 год 78 000 рублей налога на доходы физических лиц с учетом применения вычетов, установленных НК РФ.

Согласно решению единственного участника ООО «Научно-технический центр сертификации и экспертизы» от 10 марта 2015 года ФИО3, являясь единственным участником ООО «Научно-технический центр сертификации и экспертизы», владеющей 100% доли Уставного капитала общества, номинальной стоимостью доли 10 000 руб., и в целях установления вознаграждения на прием в состав участников общества с ограниченной ответственностью «Научно-технический центр сертификации и экспертизы», приняла решение: установить с 10 марта 2015 года вознаграждение за прием в состав участников ООО «Научно-технический центр сертификации и экспертизы» в размере 900 000 рублей с каждого из вновь принимаемых в ООО «Научно-технический центр сертификации и экспертизы» участников за счет внесения дополнительных вкладов. Настоящее решение применяется к отношениям, возникшим после 10 марта 2015 года.

Проанализировав вышеуказанный документ, исследовав иные доказательства по делу, суд приходит к выводу, что вышеуказанное решение единственного участника ООО «Научно-технический центр сертификации и экспертизы» от 10 марта 2015 года является ненадлежащим доказательством, поскольку при рассмотрении иска ФИО3 к ФИО2, ФИО6 и ФИО5 о взыскании денежной суммы в Арбитражном суде г.Санкт-Петербурга и Ленинградской области (л.д.44-48), а также в Тринадцатом арбитражном апелляционном суде (л.д.49-56) и Арбитражном суде Северо-западного округа (л.д.57-60), ФИО3 на вышеуказанное решение не ссылалась, указывая на то, что денежная сумма в размере 3000 000 рублей, состоящая из 300 000 рублей по расписке от 25 февраля 2015 года и 2 700 000 рублей по расписке от 13 марта 2015 года, была получена ею (ФИО3) в уплату долга по иному договору купли-продажи недвижимого имущества. Кроме того, в решении единственного участника ООО «Научно-технический центр сертификации и экспертизы» от 16 марта 2015 года указано, что ФИО3 приняла решение принять ФИО5, ФИО2 и ФИО6 в состав участников общества, на основании поступивших в общество от них заявлений от 16 марта 2015 года; участник обязуется внести дополнительный вклад в течение четырех месяцев с момента принятия данного решения путем зачисления денежных средств на расчетный счет общества. После внесения дополнительных вкладов, размер Уставного капитала увеличится до суммы 13 000 рублей, а номинальная стоимость долей участников составит: ФИО3-10 000 руб., ФИО5 – 1000 руб., ФИО2 – 1000 руб., ФИО6 – 1000 руб.

ФИО2, ФИО6 и ФИО5 перечислили дополнительный вклад в общество в размере 1000 руб. каждый, что подтверждается информацией о переводе: назначение перевода «взнос в уставной капитал» от 16 марта 2015 года.

В указанном решении единственного участника общества от 16 марта 2015 года не содержится информации о том, что при приеме в состав участников общества У-вы также должны внести в общество вознаграждение в размере 900 000 рублей каждый.

Кроме того, в решении единственного участника ООО «Научно-технический центр сертификации и экспертизы» от 10 марта 2015 года указано, что вознаграждение в размере 900 000 рублей является дополнительным вкладом, тогда как в вышеуказанном решении от 16 марта 2015 года дополнительный вклад составляет 1000 рублей.

Ответчиком ФИО3 не представлено доказательств, что денежная сумма в размере 2 700 000 рублей как вознаграждение за прием в состав участников общества, была зачислена на расчетный счет общества, и с указанной суммы обществом был уплачен налог.

При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу, что ответчиком ФИО3 не предоставлено доказательств наличия каких-либо договорных или иных правовых оснований получения и удержания денежных средств истца, так же как и возврата указанных денежных средств.

В связи с этим, денежные средства, полученные ответчиком ФИО3, являются неосновательным обогащением и по правилам статьи 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации подлежат возврату.

Согласно пункту 7 договора уступки права требования от 20 января 2017 года в соответствии со ст.390 ГК РФ ФИО2 выступил поручителем перед ФИО1 по обязательству ФИО3 по возврату денежных средств, право требования которых было уступлено по данному договору. В случае неисполнения или неполного исполнения ФИО3 ФИО1 указанного обязательства, ФИО2 солидарно отвечает перед ФИО1 за исполнение указанного обязательства в полном объеме – возврату денежных средств в размере 2700 000 руб., а также процентов за пользование чужими денежными средствами.

В соответствии с пунктом 1 статьи 390 Гражданского кодекса Российской Федерации цедент отвечает перед цессионарием за недействительность переданного ему требования, но не отвечает за неисполнение этого требования должником, за исключением случая, если цедент принял на себя поручительство за должника перед цессионарием.

Как следует из части 1 статьи 361 Гражданского кодекса Российской Федерации, по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части.

В силу пунктов 1 и 2 статьи 363 Гражданского кодекса Российской Федерации при неисполнении или ненадлежащем исполнении должником обеспеченного поручительством обязательства поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно, если законом или договором поручительства не предусмотрена субсидиарная ответственность поручителя. Поручитель отвечает перед кредитором в том же объеме, как и должник, включая уплату процентов, возмещение судебных издержек по взысканию долга и других убытков кредитора, вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником, если иное не предусмотрено договором поручительства.

Из пункта 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Статьей 168 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения (пункт 1 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу статьи 180 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительность части сделки не влечет недействительности прочих ее частей, если можно предположить, что сделка была бы совершена и без включения недействительной ее части.

Как установлено в судебном заседании пункт 7 договора уступки права требования от 20 января 2017 года, заключенного между ФИО2 (цедент) и ФИО1 (цессионарий) содержит условие об ответственности цедента за надлежащее и своевременное исполнение обязательств должником ФИО3

Вместе с тем, как установлено в судебном заседании, договор поручительства между цедентом и цессионарием не заключался, а договор цессии исходя из буквального его толкования, как это следует из правил статьи 431 Гражданского кодекса Российской Федерации, не содержит указания на поручительство ФИО2 перед ФИО1 за исполнение должником ФИО3 обязательств по возврату денежных средств.

В связи с чем, данное условие договора уступки права требования от 20 января 2017 года (пункт 7) прямо противоречит закону, нарушает императивный запрет на установление ответственности цедента за должника без его поручительства, а потому на основании статей 168 и 180 Гражданского кодекса Российской Федерации оно является недействительным (ничтожным) независимо от такого его признания судом.

При таких обстоятельствах, указанное условие договора не влечет юридических последствий и не может подтверждать обоснованность требований истца, ссылающейся именно на данное условие договора, как на основания для взыскания спорной суммы с ответчика ФИО2

В связи с отсутствием оснований для взыскания с ФИО2 задолженности, требования истца ФИО1 к ФИО2 удовлетворению не подлежат.

Таким образом, с ответчика ФИО3 в пользу истца подлежит взысканию денежная сумма в размере 2 700 000 рублей как неосновательное обогащение.

Положениями п. 2 ст. 1107 ГК РФ установлено, что на сумму неосновательного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими средствами (ст. 395) с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств.

Согласно правовой позиции, изложенной в абз. 2 п. 58 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2016 года N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств", само по себе получение информации о поступлении денежных средств в безналичной форме (путем зачисления средств на банковский счет получателя) без указания плательщика или назначения платежа не означает, что получатель узнал или должен был узнать о неосновательности их получения.

Начисление предусмотренных ст. 395 ГК РФ процентов связано с моментом, когда стороне договора стало известно или должно было стать известно в обычных условиях гражданского оборота, что полученное ею от другой стороны исполнение является излишним.

В соответствии со ст.395 Гражданского кодекса Российской Федерации в случаях неправомерного удержания денежных средств, уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате подлежат уплате проценты на сумму долга. Размер процентов определяется ключевой ставкой Банка России, действовавшей в соответствующие периоды. Эти правила применяются, если иной размер процентов не установлен законом или договором. Если убытки, причиненные кредитору неправомерным пользованием его денежными средствами, превышают сумму процентов, причитающуюся ему на основании пункта 1 настоящей статьи, он вправе требовать от должника возмещения убытков в части, превышающей эту сумму. Проценты за пользование чужими средствами взимаются по день уплаты суммы этих средств кредитору, если законом, иными правовыми актами или договором не установлен для начисления процентов более короткий срок.

В судебном заседании установлено, что дополнительное соглашение к договору уступки права требования от 03 июля 2017 года, в котором стороны установили, что денежные средства, указанные в договоре, являются неосновательным обогащением ФИО3, подлежащим возврату, было направлено ФИО3 только 17 ноября 2018 года, что не отрицается представителем истца и ответчиком ФИО2 Когда получила ФИО3 указанное дополнительное соглашение неизвестно.

Однако, 21 ноября 2017 года ФИО1 впервые обратился в Железнодорожный районный суд г.Пензы с исковыми требованиями к ФИО2 и ФИО3 о взыскании неосновательного обогащения. Данные обстоятельства подтверждаются копией искового заявления ФИО1 в Железнодорожный районный суд г.Пензы и определением судьи Железнодорожного районного суда г.Пензы от 27 ноября 2017 года о подготовке дела к судебному разбирательству.

При таких обстоятельствах суд приходит к выводу, что ФИО3 о неосновательности получения денежных средств узнала лишь при получении копии искового заявления ФИО1, направленного им в Железнодорожный районный суд г.Пензы.

При таких обстоятельствах, размер процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 21 ноября 2017 года по 23 июля 2018 года составляет:

за период с 21 ноября 2017 года по 17 декабря 2017 года: 2 700 000 руб.х8,25%/365х27 дней=16 477,40 руб.;

за период с 18 декабря 2017 года по 11 февраля 2018 года: 2 700 000 руб.х7,75%/365х56 дней=32 104,11 руб.;

за период с 12 февраля 2018 года по 25 марта 2018 года: 2 700 000 руб.х7,50%/365х42 дня=23 301,37 руб.;

за период с 26 марта 2018 года по 23 июля 2018 года: 2 700 000 руб.х7,25%/365х120 дней=64 356,16 руб.

Итого: 16 477,40+32 104,11+23 301,37+64 356,16=136 239,04 руб.

При таких обстоятельствах, суд считает, что требование истца о взыскании с ответчика ФИО3 процентов за пользование чужими денежными средствами подлежит удовлетворению частично в размере 136 239,04 руб.

Доводы ответчика ФИО3 о том, что истцом пропущен срок исковой давности, проверялись судом и не нашли своего подтверждения.

В соответствии с п. 1 ст. 204 ГК РФ срок исковой давности не течет со дня обращения в суд в установленном порядке за защитой нарушенного права, на протяжении всего времени, пока осуществляется судебная защита нарушенного права.

Согласно п. 2 ст. 204 ГК РФ при оставлении судом иска без рассмотрения течение срока исковой давности, начавшееся до предъявления иска, продолжается в общем порядке, если иное не вытекает из оснований, по которым осуществление судебной защиты права прекращено.

В соответствии с п. 3 ст. 204 ГК РФ, если после оставления иска без рассмотрения неистекшая часть срока исковой давности составляет менее шести месяцев, она удлиняется до шести месяцев, за исключением случаев, если основанием оставления иска без рассмотрения послужили действия (бездействие) истца.

В судебном заседании установлено, что расписка ФИО3 датирована 13 марта 2015 года. Срок возврата определен сторонами не был.

Однако, ФИО2 в исковом заявлении в Красносельский районный суд г.Санкт-Петербурга к ФИО3 указывал, что срок возврата денежных средств был установлен 30 марта 2015 года.

Таким образом, срок исковой давности составляет до 30 марта 2018 года.

Первоначально 21 ноября 2017 года истец ФИО1 обращался в Железнодорожный районный суд г.Пензы с иском к ФИО2 и ФИО3 о взыскании денежных средств.

Определением Железнодорожного районного суда г.Пензы от 16 мая 2018 года исковое заявление ФИО1 оставлено без рассмотрения в связи с неявкой сторон.

Поскольку указанное определение суда обжалованию не подлежит, то течение срока исковой давности продолжилось с 17 мая 2018 года.

В общей сложности в период с 21 ноября 2017 года по 16 мая 2018 года дело было в производстве 176 дней (5 мес.26 дней).

Первоначальный трехгодичный срок исковой давности для истца оканчивался 30 марта 2018 года, но с учетом нахождения дела в суде, период который надлежит прибавить к последнему дню срока, таковым будет являться 22 сентября 2018 года.

С настоящим исковым заявлением ФИО1 обратился в Первомайский районный суд г.Пензы 26 июля 2018 года.

При таких обстоятельствах, суд, полагает, что истцом не пропущен срок исковой давности для взыскания денежных средств.

Согласно ч.1 ст.98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 настоящего Кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в настоящей статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

В соответствии со ст. 98 ГПК РФ с ответчика ФИО3 подлежит взысканию в пользу истца в возврат госпошлины 22 381,20 руб., исчисленной в соответствии с требованиями ст. 333.19 НК РФ.

Руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ, судья

Р Е Ш И Л :

Иск ФИО1 к ФИО3 о взыскании денежных средств, удовлетворить частично.

Взыскать с ФИО3, ... г.рождения, уроженки ..., зарегистрированной по адресу: ..., в пользу ФИО1, ... г.рождения, уроженца ..., зарегистрированного по адресу: ..., неосновательное обогащение в сумме 2 700 000 (два миллиона семьсот тысяч) рублей, проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 136 239 (ста тридцати шести тысяч двухсот тридцати девяти) руб.04 коп, в возврат госпошлины 22 381 (двадцать две тысячи триста восемьдесят один) руб.20 коп.

В удовлетворении иска ФИО1 к ФИО2 о взыскании денежных средств, отказать.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Пензенский областной суд через Первомайский районный суд г. Пензы в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Мотивированное решение изготовлено 03 сентября 2018 года.

Судья: ...

...