Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к Комитету имущественных отношений Санкт-Петербурга о признании права собственности,

установил:

ФИО1, уточнив в порядке статьи 39 ГПК РФ свои требования, обратилась в Красносельский районный суд Санкт-Петербурга с иском к Комитету имущественных отношений Санкт-Петербурга, в котором просит признать за ней право собственности на объект недвижимости (склад), расположенный по адресу: Санкт-Петербург, .

В обоснование заявленных требований указала, что ранее приобрела в собственность земельный участок с комплексом зданий, на котором, в том числе расположен спорный объект, и которым она пользуются с 2017 года, в связи с чем у неё возникло право собственности в силу приобретательной давности, учитывая, что в ином порядке оформить в собственность спорное имущество не представляется возможным, то вынуждена обратиться в суд.

В судебное заседание стороны и 3-и лица не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом по правилам главы 10 ГПК РФ, об отложении дела не просили, документы об уважительной причине неявки не представили.

Согласно части 1 статьи 35 ГПК РФ лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами.

Часть 1 статьи 167 ГПК РФ обязывает лиц, участвующих в деле, до судебного заседания известить суд о причинах неявки и представить доказательства уважительности этих причин.

Статья 169 ГПК РФ предусматривает отложение дела, если суд признает невозможным рассмотрение дела в этом судебном заседании вследствие неявки кого-либо из участников процесса.

Как разъяснено в пункте 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 июня 2008 года № 13 «О применении норм ГПК РФ при рассмотрении и разрешении дел в суде первой инстанции» при неявке в суд лица, извещенного в установленном порядке о времени и месте рассмотрения дела, вопрос о возможности судебного разбирательства решается с учетом требований статей 167 и 233 ГПК РФ. Невыполнение лицами, участвующими в деле обязанности известить суд о причинах неявки и представить доказательства уважительности этих причин дает суду право рассмотреть дело в их отсутствие.

По смыслу статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах лицо само определяет объем своих прав и обязанностей в гражданском процессе. Поэтому лицо, определив свои права, реализует их по своему усмотрению. Распоряжение своими правами по усмотрению лица является одним из основополагающих принципов судопроизводства. Неявка лица, извещенного в установленном порядке о времени и месте рассмотрения дела, является его волеизъявлением, свидетельствующим об отказе от реализации своего права на непосредственное участие в судебном разбирательстве дела и иных процессуальных прав, поэтому не является преградой для рассмотрения дела, по существу.

Неявка в судебное заседание сторон и 3-их лиц не препятствует рассмотрению дела и в соответствии со статьей 167 ГПК РФ суд рассматривает дело в их отсутствие.

Изучив материалы дела, оценив представленные доказательства в совокупности по правилам статьи 67 ГПК РФ, суд находит иск не подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.

Согласно части 2 статьи 61 ГПК РФ, обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица, а также в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом.

Действующие во всех видах судопроизводства общие правила распределения бремени доказывания предусматривают освобождение от доказывания входящих в предмет доказывания обстоятельств, к числу которых процессуальное законодательство относит обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным решением по ранее рассмотренному делу (статья 90 УПК РФ, статья 61 ГПК РФ, статья 69 АПК РФ).

В данном основании для освобождения от доказывания проявляется преюдициальность как свойство законной силы судебных решений, общеобязательность и исполнимость которых в качестве актов судебной власти обусловлены ее прерогативами.

Признание преюдициального значения судебного решения, будучи направленным на обеспечение стабильности и общеобязательности судебного решения, исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела.

Тем самым преюдициальность служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определенности.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации, исключительная по своему существу возможность преодоления окончательности вступивших в законную силу судебных актов предполагает установление таких особых процедур и условий их пересмотра, которые отвечали бы прежде всего требованиям правовой определенности, обеспечиваемой признанием законной силы судебных решений, их неопровержимости, что применительно к решениям, принятым в ординарных судебных процедурах, может быть поколеблено, если какое-либо новое или вновь открывшееся обстоятельство или обнаруженные фундаментальные нарушения неоспоримо свидетельствуют о судебной ошибке, без устранения которой компетентным судом невозможно возмещение причиненного ущерба (постановления от 11 мая 2005 года №5-П, от 5 февраля 2007 года №2-П и от 17 марта 2009 года №5-П, определение от 15 января 2008 года №193-О-П).

Решением Красносельского районного суда Санкт-Петербурга от 18 апреля 2019 года по делу №2-466/2019 в удовлетворении заявленных требований Ц А.А. отказано. Судом установлено, что Ц А.А. является собственником земельного участка площадью 1500 м?, расположенного по адресу: Санкт-Петербург, кадастровый номер , на основании распоряжения Администрации Красносельского района от 12 апреля 2010 года, договора передачи земельного участка в собственность граждан; согласно выписке из ЕГРН, ФИО1 является собственником нежилого здания площадью 705.6 м?, расположенного по адресу: г. Санкт-Петербург, , земельный участок под зданием площадью 987 м?, предоставлен ФИО1 на основании договора аренды; в соответствии с договором аренды, заключенным между ФИО1 и ООО «Агроторг» от 27 декабря 2017 года, часть нежилого помещения площадью 506 м? передано ООО «Агроторг»; истец, заявляя настоящие требования, ссылается на то, что ответчик самовольно занял часть земельного участка, принадлежащего истцу, расположил хозяйственные постройки, что было установлено 26 августа 2018 года в ходе осмотра названного земельного участка; ответчик вышеуказанные обстоятельства оспаривает, указывает, что собственником забора и постройки не является, в связи с чем, не может их снести, забор и постройки изначально были расположены на земельном участке, предоставленном истцу на основании распоряжения администрации в 2010 года; суд полагает возможным согласиться с доводами ответчика по следующим основаниям; в соответствии со статьей 56 ГПК РФ, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом; согласно ответа Санкт-Петербургское ГКУ «Имущество Санкт-Петербурга», проводившего обследование земельного участка истца, установлено, что на территории, прилегающей к северной части здания, расположенного на земельном участке с кадастровым номером , огорожена металлическим забором с воротами, на котором расположено одноэтажное кирпичное здание площадью 70 м?; одноэтажное кирпичное здание площадью 70 м? и часть ограждения расположены за границами земельного участка с кадастровым номером , на территории, прилегающей к северной части здания, площадью 440 м?; огороженная территория частично расположена на землях государственная собственность в отношении которых не разграничена - площадью 300 м? и частично площадью 140 м? на земельном участке, принадлежащем истцу; таким образом, из представленного ответа следует, что спорные объекты расположены на землях государственной собственности и частично на земельном участке, принадлежащем истцу (140 м?); материалами дела подтверждено, что на момент передачи земельного участка в собственность истцу в 2010 года, данные объекты на земельном участке уже были возведены; доказательств, подтверждающих возведение и использование данных объектов ФИО1, материалы дела не содержат; из ответа Администрации Красносельского района следует, что часть земельного участка (140 м?) принадлежащего истцу используется магазином «Пятерочка» ООО «Агроторг», на требованиях к которому истец не настаивал; договор аренды, заключенный с ООО «Агроторг», является действующим.

Решением Красносельского районного суда Санкт-Петербурга от 18 декабря 2019 года по делу 2-3919/2019 в удовлетворении исковых требований ФИО1 Судом установлено, что земельный участок по адресу: Санкт-Петербург, , кадастровый номер образован на основании распоряжения Комитета по Земельным ресурсам и Землеустройству Санкт-Петербурга №8359-гр от 28 июня 2010 года, вид разрешенного использования - для размещения индивидуального жилого дома; земельный участок по адресу: Санкт-Петербург, , кадастровый номер , принадлежит Ц А.А. на основании договора передачи земельного участка в собственность граждан № 519 от 03 августа 2010 года; нежилое здание (магазин), кадастровый номер , по адресу: Санкт-Петербург, , принадлежит на праве собственности ФИО1 на основании договора от 21 декабря 2017 года, который сведений о вспомогательных строениях не содержит; земельный участок, площадью 987 м?, кадастровый номер , по адресу: Санкт-Петербург, принадлежит ФИО1 на основании договора купли-продажи земельного участка в процессе приватизации № 8473-ЗУ от 03 апреля 2019 года, в котором отражено, что размер участка определен исходя из необходимости для использования нежилого здания кадастровый номер ; в материалы дела представлено описание земельного участка по , со ссылкой на производство съемки в ноябре 1995 года, из которого следует, что помимо основного строения по обозначенному адресу имеется вспомогательное – Г1 – мусоросбоник; из заключения специалистов №733 ООО «Центр оценки и консалтинга Санкт-Петербурга» следует, что спорный мусоросборник является объектом недвижимости, так как имеет прочную связь с землей в виде фундамента и его перемещение без несоразмерного ущерба невозможно; решением Красносельского районного суда Санкт-Петербурга от 18.04.2019 года по делу № 2-466/2019 Ц А.А, отказано в удовлетворении исковых требований к ФИО1 об устранении в пользовании земельным участком; В обоснование заявленных требований Ц А.А. ссылался на то, что ФИО1 самовольно заняла часть принадлежащего ему земельного участка, на которой расположила хозяйственные постройки и инженерные системы, самозахваченный участок оградила забором; возражая против удовлетворения заявленных требований ФИО1 ссылалась на то, что собственником забора и построек не является; в ходе рассмотрения указанного дела судом установлено, что согласно ответу СПб ГКУ «Имущество Санкт-Петербурга», проводившего обследование земельного участка Ц А.А., на территории прилегающей к северной части здания, расположенного на земельном участке с кадастровым номером огорожено металлическим забором с воротами; одноэтажное кирпичное здание, площадью 70 м?, и часть ограждения расположены за границами земельного участка с кадастровым номером ; огороженная территория частично расположена землях, государственная собственность в отношении которых не разграничена, площадью 300 м?, и частично, площадь 140 м?, на земельном участке принадлежащем Ц ФИО2 образом, судом установлено, что спорные объекты расположены на землях государственной собственности и частично на земельном участке, принадлежащем Ц А.А.; поскольку на момент передачи земельного участка в собственность Ц А.А. в 2010 году спорные объекты на земельном участке уже были возведены, доказательств, подтверждающих возведение и использование данных объектов ФИО1 не представлено, суд отказал в удовлетворении исковых требований; также установлено, что ФИО1 с 04 июня 2019 года является собственником земельного участка, расположенного по адресу: Санкт-Петербург, , S=987м?+/-11м?, кадастровый номер , земли населенных пунктов, для размещения объектов торговли; право собственности Ц А.А. на земельный участок с кадастровым номером зарегистрировано 10 сентября 2010 года; таким образом, истец достоверно знала, что спорный мусоросборник расположен за пределами, принадлежащего ей на праве собственности земельного участка, в том числе при заключении договора купли-продажи земельного участка в процессе приватизации №8473-ЗУ от 03 апреля 2019 года; при изложенных обстоятельствах, учитывая, что в ходе рассмотрения дела №2-466/2019 факт использования ФИО1 спорного мусоросборника не нашел подтверждения, что в силу статьи 61 ГПК РФ является установленным судом обстоятельством, суд приходит в выводу о том, что истицей не доказан факт добросовестного владения спорным недвижимым имуществом, в связи с чем за ней не может признано право собственности на данное имущество в силу приобретательной давности; вопреки доводам истца сам по себе факт пользования недвижимым имуществом не порождает право собственности на данное имущество и не может служить основанием для признания права собственности на данное имущество в силу приобретательной давности; при этом необходимо отметить, что ФИО1 границы земельных участков не оспаривала, требований о признании права собственности на земельный участок под мусоросборником не заявляла.

Частью 3 статьи 196 ГПК РФ установлено, что суд принимает решение по заявленным истцом требованиям. Однако суд может выйти за пределы заявленных требований в случаях, предусмотренных федеральным законом.

Статьей 209 ГК РФ предусмотрено, что собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом; собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

Согласно статье 218 ГК РФ право собственности на здания, сооружения и другое вновь создаваемое недвижимое имущество, подлежащее государственной регистрации, возникает с момента такой регистрации.

Пунктом 1 статьи 234 ГК РФ определено, что лицо - гражданин или юридическое лицо, - не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее как своим собственным недвижимым имуществом в течение пятнадцати лет либо иным имуществом в течение пяти лет, приобретает право собственности на это имущество (приобретательная давность).

Право собственности на недвижимое и иное имущество, подлежащее государственной регистрации, возникает у лица, приобретшего это имущество в силу приобретательной давности, с момента такой регистрации.

По смыслу абзаца 2 пункта 1 статьи 234 ГК РФ отсутствие государственной регистрации права собственности на недвижимое имущество не является препятствием для признания права собственности на это имущество по истечении срока приобретательной давности.

В Постановление Пленума Верховного Суда РФ №10, Пленума ВАС РФ №22 от 29 апреля 2010 года «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» разъяснено, что при разрешении споров, связанных с возникновением права собственности в силу приобретательной давности, судам необходимо учитывать следующее: давностное владение является добросовестным, если лицо, получая владение, не знало и не должно было знать об отсутствии основания возникновения у него права собственности; давностное владение признается открытым, если лицо не скрывает факта нахождения имущества в его владении; принятие обычных мер по обеспечению сохранности имущества не свидетельствует о сокрытии этого имущества; давностное владение признается непрерывным, если оно не прекращалось в течение всего срока приобретательной давности; в случае удовлетворения иска давностного владельца об истребовании имущества из чужого незаконного владения имевшая место ранее временная утрата им владения спорным имуществом перерывом давностного владения не считается; передача давностным владельцем имущества во временное владение другого лица не прерывает давностного владения; не наступает перерыв давностного владения также в том случае, если новый владелец имущества является сингулярным или универсальным правопреемником предыдущего владельца (пункт 3 статьи 234 ГК РФ); владение имуществом как своим собственным означает владение не по договору; по этой причине статья 234 ГК РФ не подлежит применению в случаях, когда владение имуществом осуществляется на основании договорных обязательств (аренды, хранения, безвозмездного пользования и т.п.).

Возможность обращения в суд с иском о признании права собственности в силу приобретательной давности вытекает из статей 11 и 12 ГК РФ, согласно которым защита гражданских прав осуществляется судами путем признания права. Поэтому лицо, считающее, что стало собственником имущества в силу приобретательной давности, вправе обратиться в суд с иском о признании за ним права собственности.

В заявлении и уточнении к нему ФИО1 указывает, что ранее в состав комплекса зданий, принадлежащих ТОО «Продовольственный магазин «Можайская горка» входили объекты с литерой «Г», в том числе склад, S=72,9 м? и мусоросборник, S=8,6 м?, право собственности на которые, как она полагает, возникло у неё в силу приобретательной давности, с учётом срока добросовестного владения (более 15 лет) предыдущими собственниками здания и земельного участка, расположенных по адресу: Санкт-Петербург,

Между тем суд полагает, что указанное понимание норм гражданского законодательства является ошибочным и основано на неправильном их толкования.

Конституционный Суда РФ в постановлении от 26 ноября 2020 года №48-П «По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 234 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина ФИО3» разъяснил, что различие критериев добросовестности применительно к правовым ситуациям приобретения имущества добросовестным приобретателем (статья 302 ГК РФ) и давностного владения (статья 234 ГК РФ) обусловлено их разными целями, что требует от судов изучения фактических обстоятельств каждого конкретного дела, а это в свою очередь требует дифференцированного подхода при определении критериев добросовестности; так, практика Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации не исключает приобретения права собственности в силу приобретательной давности и в тех случаях, когда давностный владелец должен был быть осведомлен об отсутствии оснований возникновения у него права собственности (определения от 27 января 2015 года №127-КГ14-9, от 20 марта 2018 года №5-КГ18-3, от 17 сентября 2019 года №78-КГ19-29, от 22 октября 2019 года №4-КГ19-55, от 2 июня 2020 года №4-КГ20-16 и др.); в приведенных определениях применительно к конкретным обстоятельствам соответствующих дел указано, что добросовестность предполагает, что вступление во владение не было противоправным, совершено внешне правомерными действиями; добросовестное заблуждение давностного владельца о наличии у него права собственности на данное имущество положениями статьи 234 ГК РФ не предусмотрено в качестве обязательного условия для возникновения права собственности в силу приобретательной давности; напротив, столь длительное владение вещью, право на которую отсутствует, предполагает, что давностный владелец способен знать об отсутствии у него такого права, особенно в отношении недвижимого имущества, возникновение права на которое, по общему правилу, требует формального основания и регистрации в публичном реестре; требование о добросовестном заблуждении в течение всего срока владения без какого-либо разумного объяснения препятствует возвращению вещи в гражданский оборот и лишает лицо, открыто и добросовестно владеющее чужой вещью как своей, заботящееся об этом имуществе и несущее расходы на его содержание, не нарушая при этом ничьих прав, права легализовать такое владение, оформив право собственности на основании данной нормы; таким образом, складывающаяся в последнее время практика применения положений о приобретательной давности свидетельствует, что для признания владельца добросовестным при определенных обстоятельствах не требуется, чтобы он имел основания полагать себя собственником имущества; добросовестность может быть признана судами и при наличии оснований для понимания владельцем отсутствия у него оснований приобретения права собственности; следовательно, при толковании таких общих норм гражданского права, рассчитанных на правовые ситуации и отношения с различными субъектами права, необходимо учитывать конституционно-правовой контекст, и прежде всего концепцию верховенства права, являющуюся основой принципа правового государства (статья 1, часть 1, Конституции Российской Федерации) и предполагающую реализацию принципов приоритета права, равенство перед законом, правовую определенность и юридическую безопасность; развитие подходов в практике Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в отношении критериев добросовестности владельца по давности подкрепляется судами ссылками на правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированную в Постановлении от 22 июня 2017 года №16-П, в котором проводится различие между неперсонифицированным интересом публично-правового образования и интересом конкретного гражданина; в рамках института приобретательной давности защищаемый законом баланс интересов определяется, в частности, и с учетом возможной утраты собственником имущества (в том числе публичным) интереса в сохранении своего права; так, судами отмечается, что для приобретения права собственности в силу приобретательной давности не является обязательным, чтобы собственник, в отличие от положений статьи 236 ГК РФ, совершил активные действия, свидетельствующие об отказе от собственности, или объявил об этом; достаточным является то, что титульный собственник в течение длительного времени устранился от владения вещью, не проявляет к ней интереса, не исполняет обязанностей по ее содержанию, вследствие чего вещь является фактически брошенной собственником (определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 22 октября 2019 года №4-КГ19-55 и др.); таким образом, понимание добросовестности давностного владения, подразумевающее, что лицо при получении владения должно полагать себя собственником имущества, лишает лицо, длительное время владеющее имуществом как своим, заботящееся об этом имуществе, несущее расходы на его содержание и не нарушающее при этом прав иных лиц, возможности легализовать такое владение, вступает в противоречие с целями, заложенными в статье 234 ГК РФ; кроме того, с учетом необходимости возвращения имущества в гражданский оборот нельзя не принять во внимание практически неизбежный при давностном владении пропуск собственником имущества для истребования вещи у давностного владельца срока исковой давности, который, как отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, имеет целью упорядочить гражданский оборот, создать определенность и устойчивость правовых связей, дисциплинировать их участников, обеспечить своевременную защиту прав и интересов субъектов гражданских правоотношений, поскольку отсутствие разумных временных ограничений для принудительной защиты нарушенных гражданских прав приводило бы к ущемлению охраняемых законом прав и интересов ответчиков и третьих лиц; а применение судом по заявлению стороны в споре исковой давности защищает участников гражданского оборота от необоснованных притязаний и одновременно побуждает их своевременно заботиться об осуществлении и защите своих прав (Постановление от 15 февраля 2016 года №3-П); не может с учетом сказанного опровергать добросовестность давностного владельца и сама по себе презумпция государственной собственности на землю (пункт 2 статьи 214 ГК РФ), поскольку ограничение для приобретения земельных участков, находящихся в государственной (муниципальной) собственности, по давности владения ставит частных лиц в заведомо невыгодное положение по отношению к публично-правовым образованиям, что нарушает принцип равенства субъектов гражданского права (пункт 1 статьи 2 и пункт 4 статьи 212 ГК РФ) и вступает в противоречие со статьями 8 (часть 2) и 19 (часть 1) Конституции Российской Федерации.

С учетом указанных разъяснений, а также принимая во внимание установленные судебными актами по гражданским делам №2-466/2019 и №2-3919/2019 обстоятельства отсутствия со стороны ФИО1 добросовестного владения заявленными объектами, а равно находящимся в споре недвижимым имуществом, то суд приходит к выводу об отсутствии установленных законом оснований для признания за истцом права собственности на склад.

Необходимо отметить, что спорный объект расположен в границах разных земельных участков, между собственниками которых ранее возникали споры относительно данных построек.

Кроме того, истец неправильно рассчитывает определенный законом срок необходимый для добросовестного приобретателя, который исчисляется с момента перехода имущества во владение, применительно к данному случаю начало такого срока установлено в решение по гражданскому делу №2-466/2019, а именно с 26 августа 2018 года.

Вопреки доводам истца сам по себе факт пользования недвижимым имуществом не порождает права собственности на данное имущество и не может служить основанием для признания его на спорный объект в силу приобретательной давности.

В свою очередь факт владения спорным имуществом иных лиц правового значения для рассмотрения настоящего дела вообще не имеет, а равно не может быть принят судом в качестве основания для признания права собственности истца на недвижимое имущество (склад) в силу приобретательной давности.

При этом необходимо отметить, что ФИО1 до настоящего времени границы земельных участков не оспаривала, требований о признании права собственности на земельный участок под склад не заявляла, как и не предпринимала совокупный комплекс мер для полноценного и легального введения данного помещения в свой гражданский оборот (постановка не кадастровый учёт, оплата за него налогов и сборов, страхование, реконструкция, ремонт и т.п.).

В Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 16 декабря 2010 года №1642-О-О указано, что в силу присущего гражданскому судопроизводству принципа диспозитивности эффективность правосудия по гражданским делам обусловливается в первую очередь поведением сторон как субъектов доказательственной деятельности; наделенные равными процессуальными средствами защиты субъективных материальных прав в условиях состязательности процесса (статье 123 часть 3 Конституции Российской Федерации), стороны должны доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются в обоснование своих требований и возражений (часть первая статьи 56 ГПК РФ), и принять на себя все последствия совершения или несовершения процессуальных действий.

Согласно требованиям, статей 12, 56 ГПК РФ правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, каждая из сторон должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Таким образом, исходя из бремени доказывания, установленного для данной категории дел, обязанность доказать наличие оснований для признания права собственности, а равно, что указанный объект не является самовольной постройкой, лежит на истце. Однако, каких-либо доказательств, соответствующих требованиям статей 59, 60 ГПК РФ, ФИО1 не представлено, в связи с чем иск не подлежит удовлетворению.

Руководствуясь статьями 193-199 ГПК РФ, суд

решил:

В удовлетворении исковых требований ФИО1 отказать.

Решение может быть обжаловано в Санкт-Петербургский городской суд через Красносельский районный суд Санкт-Петербурга в течение месяца.

Судья: