Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к ФИО3 о понуждении к заключению основного договора дарения нежилых помещений, встречному иску ФИО3 к ФИО1 о признании незаключенным договора о намерениях,

УСТАНОВИЛ:

ФИО1 обратилась в суд с иском к ФИО3, указав, что 17 февраля 2017 года между ней и ФИО3 был заключен договор о намерениях. В соответствии с п. 1.1 указанного договора ФИО3 обязуется передать в собственность (подарить) помещения согласно приложению № 1 к настоящему договору под номерами № 12, 13, 14, 15, 16 общей площадью <данные изъяты> кв. м, расположенные в нежилом помещении VI по адресу: <адрес>. Согласно п. 1.2 указанного договора она обязуется заключить договор с ФИО3 согласно условиям настоящего договора. Согласно п. 1.3 ФИО3 принадлежат нежилые помещения по праву собственности на основании решения Центрального районного суда <адрес> от 22 января 2016 года (дело №). Стороны говорились считать существенными условиями основного договора следующее: она (истец) получает в собственность объект безвозмездно; продажная стоимость объекта составляет не менее <данные изъяты> руб. После заключения предварительного договора прошло много времени, однако ответчик уклоняется от заключения договора дарения. В соответствии с п. 4 ст. 429 ГК РФ в предварительном договоре указывается срок, в который стороны обязуются заключить основной договор. Если такой срок в предварительном договоре не определен, основной договор подлежит заключению в течение года с момента заключения предварительного договора. Таким образом, договор дарения должен был быть заключен не позднее 17 февраля 2018 года. Ссылаясь на изложенные обстоятельства, истец просит обязать ФИО3 заключить с ней основной договор дарения помещений согласно приложению № 1 к предварительному договору под номерами № 12, 13, 14, 15, 16, общей площадью <данные изъяты> кв. м, расположенные по адресу: <адрес>, цокольный этаж, на условиях предварительного договора дарения от 17 февраля 2017 года.

В свою очередь ФИО3 обратилась в суд со встречным иском к ФИО1 , указав, что в предварительном договоре указывается срок, в который стороны обязуются заключить основной договор. Если такой срок в предварительном договоре не определен, основной договор подлежит заключению в течение года с момента заключения предварительного договора. В спорном договоре срок не указан, следовательно, он равен одному году. Никакого предложения о заключении договора от ответчика не поступало. Договор прекратил свое действие 17 февраля 2018 года. После его прекращения все обязательства у сторон по отношению друг к другу прекращены. Оснований требовать исполнения данного договора ни у одной из сторон нет. Кроме того, следует обратить внимание на несогласованность сторонами существенных условий договора: объекта договора, цены договора. По состоянию на 17 февраля 2017 года за ней решением суда было признано право собственности на нежилое помещение, площадью <данные изъяты> кв. м, которое имело кадастровый номер, право собственности, на которое зарегистрировано впоследствии в Управлении Росреестра. Указанные в договоре о намерениях комнаты находятся в данном помещении. Отчуждение отдельных помещений без выделения их в натуре законом не предусмотрено. ФИО1 в судебном заседании 28 июня 2018 года поясняла, что между сторонами существовали взаимные обязательства. Обязательством Добровольской была оплата указанной в договоре суммы - <данные изъяты> руб., что также подтверждается условиями договора, в котором указана продажная стоимость. Договор изначально не предполагал безвозмездности. Более того, на тот момент у нее существовали обязательства возврата долга перед третьим лицом. Указанная сумма уплачена ей не была. Полагает, что именно поэтому никаких предложений по заключению договора не поступало. Обязательства по договору прекратились. Ссылаясь на изложенные обстоятельства, ФИО3 просила суд признать прекращенным договор о намерениях от 17 февраля 2017 года между ФИО3 и ФИО1

В дальнейшем ФИО3 уточнила встречное исковое заявление , указав, что п. 3 ст. 429 Гражданского кодекса РФ устанавливает, что предварительный договор должен содержать условия, позволяющие установить предмет, а также другие существенные условия основного договора. В противном случае в силу статьи 432 Гражданского кодекса РФ такой договор считается незаключенным. Условия о предмете договора и цене договора при продаже недвижимого имущества является существенными условиями. В предварительном договоре указаны помещения под номерами 12, 13, 14, 15, 16, общей площадью <данные изъяты> кв. м, расположенные в нежилом помещении VI по <адрес>. Между тем, фактическая площадь объекта, принадлежащего ей (ФИО3), состав недвижимого имущества, отличается от указанных в предварительном договоре. Право собственности на спорное помещение признано за ней решением Центрального районного суда <адрес> от 22 января 2016 года, а не путем распределения ФИО5, как последний указывает в своем письменном пояснении. Согласно решению суда, а также выписки из ЕГРН ей принадлежит нежилое помещение, имеющее кадастровый номер №, площадью <данные изъяты> кв. м, состоящее из 16 комнат. На дату подписания предварительного договора перечисленные в договоре помещения не представляли собою самостоятельного объекта недвижимости, общая площадь помещений не соответствовала указанной в договоре, комнаты, указанные в договоре не имели самостоятельных кадастровых номеров. Помещение, площадью <данные изъяты> кв. м, как самостоятельный объект недвижимости не было выделено из помещения площадью <данные изъяты> кв. м, право собственности на конкретно данное помещение не было зарегистрировано в ЕГРН. Соответственно, данные помещения (5 комнат) не могли являться предметом гражданско-правовой сделки. Помещения, общей площадью <данные изъяты> кв. м, не существовало как объекта права и не существует на настоящий момент. Следует отметить, что предварительный договор не содержит каких-либо условий о выделении помещений, площадью <данные изъяты> кв. м, из помещения, площадью <данные изъяты> кв. м. Устной договоренности об этом также не было. На несогласованность предмета договора также указывают и пояснения ФИО1 о том, что она не знает, что именно планировалось приобретать по договору: долю в праве или конкретные помещения. В письменных возражениях помещения определены ею как доля. Условие о цене также не может являться согласованным, так как в одном пункте договора указано, что договор безвозмездный, в другом указана продажная цена, что является по условиям договора существенным условием. Закон также относит согласование условия о цене сделки при продаже недвижимого имущества к существенным условиям договора. В соответствии со ст. 555 Гражданского кодекса РФ несогласованность данного условия указывает на незаключенность договора. Она настаивает на том, что помещение планировалось продать за <данные изъяты> руб. Ее воля была направлена на продажу, а не на дарение, как указывает ФИО1 Незаключенный договор в силу статьи 425 Гражданского кодекса РФ не порождает прав и обязанностей для сторон. Кроме того, ФИО1 пропущен срок, установленный п. 4 ст. 429 ГК РФ, на заключение основного договора. Предложения о заключении основного договора от нее не поступало, ни устно ни письменно. Никаких деталей сделки в телефонных разговорах с ее сыном (как указывает ФИО1), не обсуждалось. Более того, ее сын не являлся и не является стороной по договору, соответственно, обсуждения с ним не имеют юридического значения даже в том случае, если бы они имели место. ФИО3 просит признать незаключенным договор о намерениях от 17 февраля 2017 года между ФИО3 и ФИО1, в случае, если суд признает договор о намерениях от 17 февраля 2017 года между ФИО3 и ФИО1 заключенным, просит признать его прекращенным в соответствии с истечением срока на заключение основного договора.

Определением суда от 11 июля 2018 года к участию в деле в качестве третьих лиц привлечены ФИО5 и ФИО6

Истец-ответчик ФИО1 в судебном заседании свои исковые требования поддержала в полном объеме, просила их удовлетворить, в иске ФИО3 – отказать. Поддержала представленные письменные объяснения и ранее данные пояснения. Ранее в судебном заседании указала, что проживала с ФИО5, в браке не состояли, у них имеется совместный ребенок. В настоящее время она с Грива не проживает. У ФИО5 были финансовые отношения с ФИО6, который является сыном ответчика. Грива принимал финансовое участие в строительстве дома по <адрес>, где застройщиком было ООО «КСК-БИС». Данный многоквартирный дом был построен в 2014-2015 гг. В цокольном этаже расположены нежилые помещения. По решению суда <адрес> от 2016 года нежилые помещения принадлежат ответчику, так как ФИО6 решил оформить их на свою мать. Так как Грива участвовал финансово в строительстве дома, у него с ФИО7 была договоренность о том, чтобы ФИО3 заключила с ней (Добровольской) договор о намерениях о передаче ей в собственность части нежилых помещений. Так как у нее и Грива совместный ребенок, Грива договорился с ФИО7 о передаче ей нежилых помещений. Она (ФИО1) лично ФИО3 не знала, они не родственники. Грива в настоящее время не общается с ФИО7. ФИО7 договор о намерениях подписала, а исполнять его отказывается. Они не заключили сразу договор дарения из-за отсутствия технических документов и так как не было зарегистрировано право собственности. У них предполагалось совместное использование помещений.

В письменных возражениях на встречное исковое заявление <данные изъяты> ФИО1 указала, что 17 февраля 2017 года между ФИО3 и ФИО1 был заключен договор о намерениях. В соответствии с п. 1.1 указанного договора ФИО7 обязуется передать в собственность (подарить) помещения согласно приложению № 1 к настоящему договору под номерами 12, 13, 14, 15, 16, общей площадью <данные изъяты> кв. м, расположенные в нежилом помещении VI по адресу: <адрес>. Договор дарения должен был заключен не позднее 17 февраля 2018 года. Способы защиты права, нарушенного уклонением одной стороны предварительного договора от заключения основного договора, предусмотрены п. 5 ст. 429 и п. 4 ст. 445 Гражданского кодекса РФ. Из положений названных норм права следует, что последствием уклонения стороны от заключения основного договора является понуждение к его заключению в судебном порядке. Заключение сторонами предварительного договора дарения порождают только те правовые последствия, которые предусмотрены для данного вида договора. Довод ФИО7 о том, что после 17 февраля 2018 года обязательства сторон прекращены, не соответствует п. 5 ст. 429, п. 4 ст. 445 ГК РФ. В период с 17 февраля 2017 года по 17 февраля 2018 года ею предпринимались неоднократные попытки заключить договор дарения, она неоднократно звонила сыну ФИО3, с которым у нее был контакт, и интересовалась, когда будет подписан основной договор дарения. Между сыном ФИО7 и ею велась электронная переписка, из которой следует, что сторонами поддерживался интерес к заключению договора дарения части нежилого помещения. Так, 26 октября 2017 года ФИО7 направил в адрес Добровольской еще раз план цокольного этажа, обсуждались детали заключения основного договора дарения. Право у ФИО3 на указанные помещения возникло 11 мая 2017 года, именно поэтому предварительный договор дарения был заключен в феврале 2017 года с целью оформить права на передаваемые в дар помещения. Как следует из условий предварительного договора дарения, предметом основного договора должны являться помещения согласно приложению № 1 к настоящему договор под номерами 12, 13, 14, 15, 16, общей площадью <данные изъяты> кв. м, расположенные в нежилом помещении VI по адресу: <адрес>. К общей площади нежилого помещения, находящегося в собственности ФИО3, это составляет 42,40 % (доли в праве). Указанные помещения являются обособленными, самостоятельными, индивидуализированными, не служат для обслуживания иных помещений, могут использоваться самостоятельно, подлежат кадастровому учету как самостоятельный объект недвижимости. Как видно из выписки из ЕГРН, указанные помещения отделены от остальной части помещений цокольного этажа несущей стеной, вход в указанные помещения осуществляется из общего коридора (помещение 4), но может быть обустроен и самостоятельный вход. Как указано Президиумом Верховного Суда Российской Федерации в Обзоре судебной практике ВС РФ от 04.07.2018 № 2 (2018) (п. 25) отсутствие в государственном кадастре недвижимости сведений о части передаваемого в аренду объекта недвижимости не является препятствием для осуществления государственной регистрации договора аренды части вещи, если имеется подписанный сторонами документ, содержащий графическое и/или текстуальное описание той части, пользование которой будет осуществляться арендатором (в том числе с учетом данных, содержащихся в кадастровом паспорте соответствующей недвижимости), и из этого описания следует, что предмет договора согласован сторонами. ФИО3 перед заключением договора дарения должна была выделить указанные помещения в отдельный объект (разделить на два помещения), однако она этого не сделала. Довод ФИО3 о том, что обязательством ФИО1 была уплата указанной в договоре суммы (<данные изъяты> руб.), т.е. договор изначально не предполагал безвозмездности, не соответствует действительности. Цена договора дарения не относится к существенным условиям договора и указывается по соглашению сторон. Однако, указание в договоре дарения стоимости целесообразно с точки зрения налогообложения: если в договоре дарения не указана стоимость передаваемого в дар имущества, то за рыночную стоимость принимают кадастровую оценку имущества, если в договоре дарения указана стоимость передаваемого в дар, то для целей налогообложения она сравнивается с кадастровой оценкой имущества, умноженной на коэффициент 0,7, и налог рассчитывается с суммы превышения. Как следует из буквального толкования п. 2.1.1 договора, ФИО1 получает в собственность объект безвозмездно. В п. 2.1.2 стороны указали цену дара - не менее <данные изъяты> руб., при этом в договоре отсутствует указание на встречное исполнение (порядок и сроки расчетов и т.п.). Кроме того, в п. 1.4 договора указано, что в случае невыполнения п. 1.1 настоящего договора, после продажи объекта ФИО3 выплачивает ФИО1 половину продажной стоимости объекта в качестве компенсации. Довод ФИО3 о том, что несогласованность существенных условий договора свидетельствует о его ничтожности, не соответствует нормам действующего законодательства. Отсутствие соглашения по существенным условиям делает договор незаключенным, а не ничтожным.

В дополнительных письменных возражениях ФИО1 указала, что с доводами о незаключенности договора нельзя согласиться в силу следующего. Существенным условием договора дарения является только предмет. Условия о даре должны быть конкретизированы и подробно описаны в содержании договора. Как видно из схемы, приложенной к договору дарения, так и из выписки из ЕГРН, имеющейся в материалах дела, площадь помещений составляет: № кв. м, № кв. м, № кв. м, № кв. м, № кв. м, итого № кв. м, что соответствует п. 1.1 договора. Указанные помещения являются обособленными, самостоятельными, индивидуализированными, не служат для обслуживания иных помещений, могут использоваться самостоятельно, подлежат кадастровому учету как самостоятельный объект недвижимости. Договор дарения заключен сторонами 17 февраля 2017 года, т.е. до момента регистрации права собственности (11 мая 2017 года) на указанные помещения в составе единого объекта с кадастровым номером №. Только после регистрации права на единый объект ФИО3 могла делить его на части и регистрировать отдельные помещения в виде объектов недвижимости. Именно потому, что право у ФИО3 на объект на момент заключения договора дарения не было зарегистрировано. Данное обстоятельство указывает на то, что сторонами был заключен именно договор дарения. В то же время ФИО3 на момент заключения указанного договора не обладала зарегистрированным правом собственности, в связи с чем не могла распоряжаться помещениями по договору купли-продажи. Таким образом, предмет договора дарения определен сторонам, в связи с чем нельзя признать договор дарения незаключенным. Поскольку в договоре отсутствует условие о цене объекта (не менее <данные изъяты> руб. нельзя признать согласованной ценой), имеется явное указание на безвозмездность этого договора, которое нельзя игнорировать, ФИО3 необоснованно подменяет договор дарения договором купли-продажи, в связи с чем неправильно применяет нормы права о незаключенности данного вида договора (дарения). Кроме того, ФИО3 не отказывается от первоначальных требований о прекращении договора, считая его заключенным как предварительный договор дарения, а дополнительно просит признать его незаключенным как договор купли-продажи. При этом она не признает предварительный договор ни мнимой, ни притворной сделкой, не просит квалифицировать правоотношения сторон как иной вид договора (применить последствия недействительности сделки). Неопределенность позиции ФИО3 свидетельствует об отсутствии достаточной аргументации заключенного договора как договора купли-продажи. Кроме того, ФИО3 считает возможным продать это помещение за <данные изъяты> руб. (в этой части согласованность предмета и цены не оспаривает). ФИО7 в судебном заседании пояснил, что была договоренность и намерение переоформить указанные помещения на ФИО1 Факт подписания именно договора дарения никто не отрицает, также никто не признает его притворной или мнимой сделкой. Соответствующие пояснения были даны и третьим лицом ФИО5

Представитель ФИО1 по устному ходатайству <данные изъяты> ФИО2 в судебном заседании исковые требования поддержала в полном объеме. В иске ФИО3 просила отказать. Поддержала письменные возражения на встречный иск.

Ответчик-истец ФИО3 в судебное заседание не явилась, о времени и месте судебного заседания извещена надлежащим образом, о причинах неявки суду не сообщила, с ходатайством об отложении судебного заседания не обращалась. Ранее через представителя представила заявление о рассмотрении дела без ее участия.

Представитель ответчика-истца ФИО3 по доверенности <данные изъяты> и ордеру <данные изъяты> ФИО4 в судебном заседании с иском ФИО1 не согласилась, просила в его удовлетворении отказать. Просила удовлетворить встречный иск ФИО3

3-е лицо ФИО5 в судебное заседание не явился, о времени и месте слушания дела извещен надлежащим образом, о причинах неявки суду не сообщил, с ходатайством об отложении судебного заседания не обращался. Представил суду письменные объяснения , в которых указал, что исковые требования ФИО1 считает обоснованными и подлежащими удовлетворению. 17 февраля 2017 года между ФИО3 (мать его делового партнера ФИО6) и ФИО1 при его непосредственном участии был заключен договор о намерениях, по которому ФИО3 должна была в будущем подарить часть помещений ФИО1 Нежилые помещения расположены в жилом доме по <адрес>. Жилой дом по <адрес> строился ФИО6 через свое юридическое лицо с привлечением денежных средств. Он, в том числе производил финансирование данного строительства. В счет урегулирования финансовых вопросов по строительству он совместно с ФИО6 принял решение о распределении результатов строительства следующим образом: причитающаяся ему часть нежилого помещения, зарегистрированная на мать ФИО6, передавалась в качестве подарка ФИО1 Никакие расчеты между ФИО3 и ФИО1 за эту недвижимость не должны производиться. Договор дарения был доброй волей всех участников правоотношений, в том числе и ФИО3 было все хорошо известно и понятно. Владение нежилым помещением после оформления дарения на ФИО1 предполагалось в долях пропорционально площади занимаемых помещений. Доводы встречного заявления ФИО3 о том, что за указанные помещения ФИО1 должна была заплатить 3 000 000 руб. считает надуманными, не соответствующими фактическим обстоятельствам заключения данной сделки. Из текста договора о намерениях такого не следует и такую волю стороны не преследовали при ее подписании. Дело просил рассмотреть без его участия в связи с проживанием в другом регионе РФ.

3-е лицо ФИО6 в судебное заседание не явился, о времени и месте судебного заседания извещен надлежащим образом, о причинах неявки суду не сообщил, с ходатайством об отложении судебного заседания не обращался. Ранее в судебном заседании указал, что с требованиями Добровольской не согласен. Поддержал встречное исковое заявление. Добровольскую знает около четырех лет как гражданскую жену ФИО8 него с ФИО8 были дружеско-деловые отношения. Данный договор не мог быть безвозмездным, так как ФИО1 и ФИО8 являются посторонними людьми для его мамы (ФИО7 Л.П). Он не помнит, кто составлял данный договор, но он был возмездным и у семьи Грива были долговые обязательства перед ним, но неоформленные никакими документами. Семья ФИО8 распалась и вместе с ФИО1 он не проживает. По телефону с ФИО1 обсуждали их семейные проблемы. Его попросили отправить план цокольного этажа, что он и сделал. ФИО1 не была знакома с его матерью ФИО3, которая не могла подарить чужому человеку помещение, по которому она заплатила денежные средства. В мае 2018 года они действительно встречались с ФИО1, но только для того, чтобы обсудить возврат автомобиля. ФИО1 пользовалась автомобилем, который был оформлен на его фирму. Грива должен был выкупить автомобиль, но не смог. ФИО3 планировала продать спорное помещение. ФИО3 полагала, что истец выкупит помещение. Других договоренностей между ним и Грива не было. В настоящее время часть помещений в белом ключе, а часть в сером. В нежилом помещении находятся офисы, частью помещений пользуется третье лицо, с которым планировали заключить отступное соглашение. Это третье лицо инвестировало денежные средства в строительство, отступное соглашение не смогли заключить из-за ареста. Его фирма были инвестором и подрядчиком при строительстве дома по <адрес>, также финансировали строительство ИП ФИО7, ООО «Алвер-Строй», также были долевые продажи.

Заслушав объяснения участников процесса, исследовав материалы дела, суд приходит к следующему.

В ходе судебного разбирательства установлено, что 17 февраля 2017 года ФИО3 (сторона-1) и ФИО1 (сторона-2) подписан договор о намерениях, согласно которому сторона-1 обязуется передать в собственность (подарить) помещения согласно приложению № 1 к настоящему договору под номерами 12, 13, 14, 15, 16, общей площадью 79,3 кв. м, расположенные в нежилом помещении VI по адресу: <адрес>, а сторона-2 обязуется заключить договор со стороной-1 согласно условиям настоящего договора.

Пунктом 2 договора о намерениях предусмотрено, что стороны договорились считать существенными условиями основного договора следующее: сторона 2 получает в собственность объект безвозмездно, продажная стоимость объекта составляет не менее 3 000 000 руб.

В п. 5.1 договора о намерениях указано, что данный договор является предварительным. В случае, если в будущем какая-либо из сторон будет уклоняться от заключения основного договора мены, другая сторона вправе обязать уклоняющуюся сторону заключить договор путем обращения в арбитражный суд.

Решением Центрального районного суда г. Калининграда от 22 января 2016 года, вступившим в законную силу ДД.ММ.ГГГГ, за ИП ФИО3 признано право собственности на нежилое помещение литер VI, общей площадью <данные изъяты> кв. м, расположенное в цокольном этаже многоквартирного жилого дома <адрес>

Согласно выписке из Единого государственного реестра недвижимости право собственности ФИО3 на указанное выше нежилое помещение зарегистрировано 11 мая 2017 года.

В соответствии с пп. 1 и 2 ст. 572 Гражданского кодекса РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Обещание безвозмездно передать кому-либо вещь или имущественное право либо освободить кого-либо от имущественной обязанности (обещание дарения) признается договором дарения и связывает обещавшего, если обещание сделано в надлежащей форме (пункт 2 статьи 574) и содержит ясно выраженное намерение совершить в будущем безвозмездную передачу вещи или права конкретному лицу либо освободить его от имущественной обязанности.

В силу пункта 2 статьи 574 Гражданского кодекса РФ договор дарения движимого имущества должен быть совершен в письменной форме в случаях, когда договор содержит обещание дарения в будущем.

Из приведенных норм следует, что к существенным условиям обещания дарения относятся условия о ясно выраженном намерении дарителя совершить безвозмездную передачу одаряемому вещи, о конкретном лице - одаряемом и конкретном предмете дарения. При этом достигнутые договоренности должны быть совершены в письменной форме.

Согласно положениям ст. 572 Гражданского кодекса РФ существенными условиями для договора дарения являются условие о предмете и безвозмездном характере его передачи одаряемому.

В соответствии со статьей 431 Гражданского кодекса РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Это означает, что при толковании договора исследованию подлежит весь текст; каждая часть, условие анализируются не изолированно, а в связи с другими частями и условиями. При нескольких возможных значениях условия или примененных в договоре выражений, понятий, терминов надлежит придерживаться смысла, наиболее соответствующего содержанию соглашения в целом.

Оценивая положения договора о намерениях, суд полагает, что из его содержания не следует, что стороны пришли к соглашению по существенным условиям договора дарения.

Поскольку положения главы 32 Гражданского кодекса РФ не содержат положений, касающихся определения предмета дарения, в данном случае, по аналогии, согласно п. 1 ст. 6 Гражданского кодекса РФ, суд применяет положения ст. 554 Гражданского кодекса РФ.

В соответствии со статьей 554 Гражданского кодекса РФ в договоре продажи недвижимости должны быть указаны данные, позволяющие определенно установить недвижимое имущество, подлежащее передаче покупателю по договору, в том числе данные, определяющие расположение недвижимости на соответствующем земельном участке либо в составе другого недвижимого имущества.

При отсутствии этих данных в договоре условие о недвижимом имуществе, подлежащем передаче, считается не согласованным сторонами, а соответствующий договор не считается заключенным.

В соответствии с правилами ст. 432 Гражданского кодекса РФ договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по существенным условиям договора. Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе и иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

К объектам гражданских прав относятся вещи (ст. 128 Гражданского кодекса РФ). В силу п. 1 ст. 130 Гражданского кодекса РФ к недвижимым вещам относятся жилые и нежилые помещения, а также предназначенные для размещения транспортных средств части зданий или сооружений (машино-места), если границы таких помещений, частей зданий или сооружений описаны в установленном законодательством о государственном кадастровом учете порядке.

В договоре о намерениях указано, что подлежат передаче в собственность помещения под номерами 12, 13, 14, 15, 16, общей площадью <данные изъяты> кв. м, расположенные в нежилом помещении VI по адресу: <адрес>.

В то же время указанные помещения самостоятельными объектами гражданских прав не являются, поскольку их границы не описаны в установленном законодательством о государственном кадастровом учете порядке.

На кадастровом учете имеется нежилое помещение VI, общей площадью <данные изъяты> кв. м, которое состоит из указанных выше помещений.

Доказательств принятия на себя обязательств ФИО3 по выделу помещений под номерами 12, 13, 14, 15, 16 в натуре суду не представлено.

В представленном договоре отсутствует указание на объекты недвижимости, являющиеся самостоятельными объектами гражданских прав, что является недостаточным для признания согласованным условия договора о предмете дарения.

Кроме того, договор дарения является двусторонней сделкой, что следует из содержания положений ст. 572 Гражданского кодекса РФ, и предполагает обязанность одаряемого принять дар.

В договоре о намерениях отсутствуют сведения о согласии одаряемого на принятие дара, что свидетельствует о несоответствии данного договора требованиям к договору дарения, установленным ст.ст. 572, 574 Гражданского кодекса РФ.

В п. 2 договора о намерениях указано о безвозмездной передаче объекта в собственность, при этом указана продажная стоимость объекта – не менее 3 000 000 руб., а в п. 5.1 речь идет о заключении основного договора мены.

Из объяснений участников процесса следует, что ФИО1 и ФИО7 не являются родственниками, до подписания договора не знали друг друга. Представитель ФИО7 настаивала только о возможности возмездного отчуждения нежилого помещения.

Приведенные условия договора о намерениях не позволяют суду сделать однозначный вывод о его безвозмездности.

Учитывая, что предмет договора сторонами не согласован, отсутствуют сведения о согласии одаряемого принять дар, условия договора о намерениях не позволяют сделать однозначный вывод о его безвозмездности, суд приходит к выводу о том, что между сторонами не был заключен договор, по которому ФИО7 обязалась безвозмездно передать Добровольской нежилые помещения в собственность.

С учетом изложенного, у ФИО1 не возникло право требовать у ФИО3 передачи ей в дар нежилых помещений, в связи с чем не могут быть удовлетворены исковые требования ФИО1 к ФИО3 о понуждении к заключению основного договора дарения помещений на условиях договора дарения от 17 февраля 2017 года.

В судебном заседании представителем ФИО3 был поставлен вопрос об отмене мер по обеспечению иска.

В силу чч. 1 и 3 ст. 144 ГПК РФ обеспечение иска может быть отменено тем же судьей или судом по заявлению лиц, участвующих в деле, либо по инициативе судьи или суда.

В случае отказа в иске принятые меры по обеспечению иска сохраняются до вступления в законную силу решения суда. Однако судья или суд одновременно с принятием решения суда или после его принятия может вынести определение суда об отмене мер по обеспечению иска. При удовлетворении иска принятые меры по его обеспечению сохраняют свое действие до исполнения решения суда.

Определением Московского районного суда г. Калининграда от 07 июня 2018 года были приняты меры по обеспечению иска в виде запрета Управлению Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Калининградской области совершать регистрационные действия по регистрации перехода права собственности или каких-либо обременений (аренда, сервитут, залог и т.д.) нежилых помещений под номерами 12, 13, 14, 15, 16 общей площадью <данные изъяты> кв. м, из помещения с кадастровым номером №, общей площадью 187,0 кв. м, расположенного по адресу: <адрес>, а также в виде запрета ФИО3 совершать какие-либо сделки по отчуждению или иному обременению нежилых помещений под номерами 12, 13, 14, 15, 16, общей площадью 79,3 кв. м, из помещения с кадастровым номером №, общей площадью <данные изъяты> кв. м, расположенного по адресу: <адрес>.

Поскольку в удовлетворении иска ФИО1 было отказано и удовлетворены встречные требования ФИО3, имеются основания для отмены принятых мер по обеспечению иска.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ,

РЕШИЛ:

Исковые требования ФИО1 к ФИО3 о понуждении к заключению основного договора дарения помещений согласно Приложению № 1 к предварительному договору под номерами 12, 13, 14, 15, 16, общей площадью <данные изъяты> кв. м, расположенных по адресу: <адрес>, на условиях предварительного договора дарения от 17 февраля 2017 года оставить без удовлетворения.

Встречный иск ФИО3 к ФИО1 удовлетворить.

Признать незаключенным договор о намерениях от 17 февраля 2017 года между ФИО3 и ФИО1.

Заявление ФИО3 в лице представителя ФИО4 об отмене мер по обеспечению иска удовлетворить.

Отменить меры по обеспечению иска в виде запрета Управлению Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Калининградской области совершать регистрационные действия по регистрации перехода права собственности или каких-либо обременений (аренда, сервитут, залог и т.д.) нежилых помещений под номерами № 12, 13, 14, 15, 16, общей площадью <данные изъяты> кв. м, из помещения с кадастровым номером №, общей площадью <данные изъяты> кв. м, расположенного по адресу: <адрес>, а также в виде запрета ФИО3 совершать какие-либо сделки по отчуждению или иному обременению нежилых помещений под номерами № 12, 13, 14, 15, 16, общей площадью <данные изъяты> кв. м, из помещения с кадастровым номером №, общей площадью 187,0 кв. м, расположенного по адресу: <адрес>, принятые определением Московского районного суда г. Калининграда от 07 июня 2018 года.

Решение может быть обжаловано в Калининградский областной суд через Московский районный суд г. Калининграда в апелляционном порядке в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Мотивированное решение изготовлено 01 октября 2018 года.

Судья