Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО5 о признании договора недействительным, применении последствий недействительности сделки, погашении регистрационной записи,

у с т а н о в и л:

ФИО1 обратилась в суд с иском к ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО5 о признании договора недействительным, применении последствий недействительности сделки, погашении регистрационной записи, мотивируя следующим.

01 августа 2018 года между ней и ООО «Вертикаль» заключен договор аренды нежилого помещения по адресу<адрес>. ФИО2, на основании договора купли-продажи от 24 ноября 2017 года, обратилась в суд с иском об истребовании имущества, не связанного с лишением владения к ООО «Вертикаль», указав при этом себя собственником недвижимого имущества: нежилого помещения площадью 129,1 кв.м., цокольный этаж; нежилого помещения площадью 112 кв.м., цокольный этаж; нежилого помещения площадью 108 кв.м., цокольный этаж; нежилого помещения, площадью 90,3 кв.м., цокольный этаж; нежилого помещения – пристроенная автономная котельная площадью 11 кв.м., находящегося по адресу: <адрес>. О переоформлении указанного имущества на ФИО2, она узнала после получения иска об истребовании имущества от ООО «Вертикаль». В ноябре 2017 года она действительно хотела продать указанные объекты недвижимости. Её знакомый ФИО3 предложил ей продать эти нежилые помещения по более высокой цене, ввиду чего 25 ноября 2017 года ею оформлена нотариальная доверенность на ФИО3. О том, что её имущество продано она узнала только из иска об истребовании имущества. При этом денежные средства за продажу имущества она не получала. Она знает, что ФИО2 является сестрой супруги ФИО3. 24 ноября 2017 года между ФИО3, действующим по доверенности за ФИО1, и ФИО2 заключен договор купли-продажи нежилых помещений и соответствующие документы сданы для государственной регистрации. Полагает, что данная сделка является мнимой, совершенной лишь для вида и имеет целью обогащение ФИО3 за счёт её имущества. Правомочия собственника в полном объеме к ФИО2 не переходили, бремя содержания нежилых помещений к ФИО2 в результате сделки также не перешло, из фактического владения ФИО1 указанные нежилые помещения не выбыли. Считает, что договор купли-продажи от 24 ноября 2017 года заключен ФИО3 в отношении себя лично, что в соответствии с положениями ст.168 ГК РФ влечет ничтожность сделки. Согласно сведениям Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним 30 июля 2018 года нежилое помещение площадью 90,3 кв.м., переоформлено на ФИО5. 12 апреля 2018 года нежилое помещение площадью 112 кв.м. переоформлено на ФИО4. Считает, что поскольку сделка между ФИО2 и ФИО3 недействительна с момента её совершения, у ФИО2 отсутствовало право на отчуждение объектов недвижимости.

На основании изложенного, ФИО1 просила суд признать недействительным (ничтожным) договор купли-продажи от 24 ноября 2017 года, заключенный между ФИО3, действующим по доверенности за ФИО1, и ФИО2 о продаже недвижимого имущества: нежилого помещения площадью 129,1 кв.м., цокольный этаж; нежилого помещения площадью 112 кв.м., цокольный этаж; нежилого помещения площадью 108 кв.м., цокольный этаж; нежилого помещения, площадью 90,3 кв.м., цокольный этаж; нежилого помещения – пристроенная автономная котельная площадью 11 кв.м., находящегося по адресу: <адрес>

Применить последствия недействительности (ничтожности) договора купли-продажи от 24 ноября 2017 года путем приведения сторон сделки в первоначальное положение.

Погасить регистрационную запись в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним от 10 мая 2018 года, возникшую на основании договора купли-продажи от 24 ноября 2017 года.

Признать недействительным (ничтожным) заключенный между ФИО2 и ФИО4 договор купли-продажи от 12 апреля 2018 года нежилого помещения площадью 112 кв.м. по адресу: <адрес>

Погасить регистрационную запись в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним, возникшую на основании договора купли-продажи от 12 апреля 2018 года.

Признать недействительным (ничтожным) заключенный между ФИО2 и ФИО5 договор купли-продажи от 30 июля 2018 года нежилого помещения площадью 90,3 кв.м. по адресу: <адрес>

21 июня 2019 года в Элистинский городской суд поступило уточненное исковое заявление ФИО1, в котором стороной истца дополнено основание иска. Считает, что договор купли-продажи от 24 ноября 2017 года, заключенный между ФИО3, действующим по доверенности за ФИО1, и ФИО2, ничтожен, поскольку совершен в интересах ФИО3, а, следовательно, с учетом положений ч.3 ст.182 ГК РФ сделка не может являться законной.

Истец ФИО1, извещенный о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание не явилась.

В судебном заседании представитель истца ФИО6, действующий по доверенности, просил суд рассмотреть дело в отсутствие его доверителя. Исковые требования поддержал в полном объёме.

Ответчик ФИО2, извещенный о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание не явилась.

Представитель ответчика ФИО2 – ФИО7, действующий по доверенности, в судебном заседании просила суд рассмотреть дело в отсутствие её доверителя, возражала против удовлетворения иска. Полагает, что при заключении договора купли-продажи от 24 ноября 2017 года сторонами исполнены все требования закона. В силу положений ст.14 Семейного кодекса РФ ФИО2 не является близкой родственницей ФИО3. Денежные средства по договору ФИО2 передала ФИО3, право собственности на нежилые помещения ею зарегистрированы, ею же поданы иски об истребовании помещений из незаконного владения, предъявлен к исполнению исполнительный лист. Таким образом, ФИО2 действовала как собственник недвижимого имущества. При этом, ФИО1 даже после того, как ФИО3 сообщил ей о невозможности продать имущество по более высокой цене, не аннулировала его доверенность. Также ходатайствует о применении срока исковой давности, который составляет 1 год.

Ответчик ФИО3, извещенный о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание не явился.

Представитель ответчика ФИО3 – ФИО8, действующий по доверенности, в судебном заседании просил суд рассмотреть дело в отсутствие его доверителя, возражал против удовлетворения иска. При этом пояснил, что истцом не доказаны факт того, что сделка от 24 ноября 2017 года совершена без намерения создать права и обязанности для сторон, отсутствуют доказательства сговора между ФИО3 и ФИО2. Также полагает недоказанным недобросовестность ФИО2, ФИО4 и ФИО5. Сделка совершена ФИО3 не в отношении себя лично, поскольку ФИО2 не является его близким родственником. Деньги по сделке от 24 ноября 2017 года ФИО3 действительно не передавал ФИО1, но готов отдать денежные средства после освобождения нежилых помещений.

Ответчик ФИО4, извещенный о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание не явилась.

Представитель ответчика ФИО4 – ФИО9 в судебном заседании просил суд рассмотреть дело в отсутствие его доверителя, возражал против удовлетворения иска. Считает, что стороной истца не представлено доказательств незаконности сделки. ФИО1, выдавая ФИО3 доверенность, предоставила ему право по своему усмотрению продать спорное недвижимое имущество. Полагает, что его доверитель является добросовестным приобретателем, так как сделка заключена на законных основаниях.

Ответчик ФИО5, извещенный о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание не явилась, причину неявки суду не сообщила, ходатайств не заявила.

Третьи лиц, не заявляющие самостоятельных требований: - Управление Росреестра по Республике Калмыкия, ООО «Вертикаль», генеральный директор ООО «Вертикаль» ФИО10, учредитель ООО «Вертикаль» ФИО11, извещенные о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание не явились.

С учетом положений ст.167 ГПК РФ, мнений лиц, участвующих в деле, суд полагает возможным рассмотрение дела в отсутствие не явившихся участников процесса.

Выслушав явившихся участников процесса, исследовав представленные материалы дела, суд приходит к выводу о частичном удовлетворении иска, по следующим основаниям.

В части 3 статьи Конституции Российской Федерации закреплено, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

Согласно частям 3 и 4 статьи 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

В целях реализации указанного выше правового принципа в абзаце 1 части 1 статьи 10 ГК РФ установлена недопустимость осуществления гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действий в обход закона с противоправной целью, а также иного заведомо недобросовестного осуществления гражданских прав (злоупотребление правом).

В случае несоблюдения данного запрета суд на основании части 2 статьи 10 ГК РФ с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

Как разъяснил Верховный Суд РФ в пункте 1 Постановления Пленума от 23.06.2015 г. №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК РФ» добросовестным поведением, является поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

В соответствии с пунктом 7 того же Постановления, если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (п.1 или п.2 статьи 168 ГК РФ).

Согласно пункту 1 статьи 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Исходя из смысла приведенных выше правовых норм с учетом их официального толкования под злоупотреблением правом понимается поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 ГК РФ пределов осуществления гражданских прав, осуществляемое с незаконной целью или незаконными средствами, нарушающее при этом права и законные интересы других лиц и причиняющее им вред или создающее для этого условия.

Под злоупотреблением субъективным правом следует понимать любые негативные последствия, явившиеся прямым или косвенным результатом осуществления субъективного права.

Для установления наличия или отсутствия злоупотребления участниками гражданско-правовых отношений своими правами при совершении сделок необходимо исследование и оценка конкретных действий и поведения этих лиц с позиции возможных негативных последствий для этих отношений, для прав и законных интересов иных граждан и юридических лиц.

Следовательно, по делам о признании сделки недействительной по причине злоупотребления правом одной из сторон при ее совершении обстоятельствами, имеющими юридическое значение для правильного разрешения спора и подлежащими установлению, являются наличие или отсутствие цели совершения сделки, отличной от цели, обычно преследуемой при совершении соответствующего вида сделок, наличие или отсутствие действий сторон по сделке, превышающих пределы дозволенного гражданским правом осуществления правомочий, наличие или отсутствие негативных правовых последствий для участников сделки, для прав и законных интересов иных граждан и юридических лиц, наличие или отсутствие у сторон по сделке иных обязательств, исполнению которых совершение сделки создает или создаст в будущем препятствия.

Формально требования к оформлению оспариваемого истцом ФИО1 договора купли-продажи от 24 ноября 2017 года, его регистрации с внесением соответствующих записей в ЕГРН на недвижимое имущество соблюдены.

Вместе с тем, учитывая изложенные нормы закона, а также разъяснения Верховного Суда Российской Федерации, суд усматривает основания для признания указанной сделки недействительной.

Так, в процессе рассмотрения дела установлено, что действующий от имени истца по доверенности ФИО3 оспариваемым договором продал принадлежащее ФИО1 недвижимое имущество родной сестре своей жены ФИО2.

Кроме этого, в судебном заседании установлено и не оспаривается сторонами спора, что сумма денег за проданное имущество истцу ФИО1 передана не была и не передана до настоящего времени. Это не отрицает в судебном заседании представитель ответчика ФИО3 – ФИО8.

Согласно пункту 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 г. №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК РФ» к сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений статьи 10 и пунктов 1 или 2 статьи 168 ГК РФ. При наличии в законе специального основания недействительности такая сделка признается недействительной по этому основанию (например, по правилам статьи 170 ГК РФ).

В пункте 9 указанного Постановления Пленума Верховного Суда РФ разъяснено, что, по смыслу части 1 статьи 196 ГПК РФ, суд определяет, какие нормы права следует применить к установленным обстоятельствам.

Из данного разъяснения следует, что не указание истцом тех или иных норм материального права, подлежащих применению к приведенным в обоснование иска фактическим обстоятельствам дела, не является препятствием для суда в их применении либо основанием для отказа в их применении.

Законодателем установлено, что сделка, совершенная под влиянием обмана потерпевшего третьим лицом, может быть признана недействительной по иску потерпевшего при условии, что другая сторона либо лицо, к которому обращена односторонняя сделка, знали или должны были знать об обмане. Считается, в частности, что сторона знала об обмане, если виновное в обмане третье лицо являлось её представителем или работником, либо содействовало ей в совершении сделки (абзац 3 пункта 1 статьи 179 ГК РФ).

Из Определения Конституционного Суда Российской Федерации №1324-0 следует, что содержащееся в действующей редакции абзаца 3 пункта 2 статьи 179 ГК РФ правовое регулирование, устанавливающее условия, при наличии которых сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего, направлено на защиту права граждан на свободное волеизъявление при совершении сделок и одновременно - на обеспечение баланса прав и законных интересов обеих сторон сделки.

Таким образом, для признания наличия обмана, необходимо доказать, что лицо действовало недобросовестно и умышлено.

При таких обстоятельствах суд приходит к выводу, что целью заключения спорного договора купли-продажи являлось желание ответчиков ФИО3 и ФИО2 в ущерб интересам истца ФИО1 сохранить за собой указанные в договоре объекты недвижимости, а не продать их, согласно полномочий, предоставленных ФИО3 истцом ФИО1.

ФИО3, заключив договор купли-продажи с ФИО2, являющейся родной сестрой жены ФИО3, осуществив государственную регистрацию перехода права собственности, не передав истцу денежные средства, сохранил контроль за спорными объектами недвижимости за собой, что указывает на то, что договор купли-продажи был совершен для вида, без намерения создать правовые последствия, свойственные правоотношениям купли-продажи, а реальной целью данной сделки была формальная регистрации перехода права собственности на спорные объекты недвижимости на ФИО2.

При этом в судебном заседании установлено, что о совершенной 24 ноября 2017 года сделке ответчики ФИО3 и ФИО2 истца ФИО1 в известность не поставили, что ответчиками не оспаривается, доказательств обратному суду не представлено.

Между тем, ответчики ФИО3 и ФИО2 имели реальную возможность согласовать с истцом ФИО1 условия сделки и передать ей денежные средства в случае их оплаты, чего сделано не было.

Согласно пункту 3 статьи 182 ГК РФ представитель не может совершать сделки от имени представляемого в отношении себя лично.

Суд, при разрешении рассматриваемого спора исходит из того, что доверенность от 21 ноября 2017 года, выданная ФИО1 ФИО3 на продажу спорных нежилых помещений, наделяла ФИО3 в соответствии с нормами пункта 1 и 3 статьи 182 ГК РФ, полномочиями на совершение сделок от имени представляемого, а не в собственных интересах.

Однако, заключая договор купли-продажи, ответчики ФИО3 и ФИО2 действовали в собственных общих интересах, нарушив тем самым положение, закрепленное в пункте 1 и 3 статьи 182 ГК РФ.

Довод представителя ответчика ФИО3 – ФИО8 о том, что сделка совершена ФИО3 не в отношении себя лично, поскольку ФИО2 не является его близким родственником, не может быть принят судом во внимание, так как пункт 3 статьи 182 ГК РФ не связывает представительство в отношении себя лично с родственными отношениями сторон договора. В данном случае законодатель определяет установление указанных обстоятельств из совокупности доказательств недобросовестности представителя.

Кроме этого, суд при разрешении данного спора исходит также из того, что заслуживают внимания и доводы истца о заниженной стоимости проданных нежилых помещений, указанной в оспариваемом договоре купли-продажи.

По общему правилу, с учетом общеправового принципа свободы договора (статья 421 ГК РФ), цена недвижимости определяется по соглашению сторон и не имеет жесткой привязки к определенным критериям, включая кадастровую стоимость объекта.

Между тем, принцип свободы договора не является безграничным, сочетаясь с принципом добросовестного поведения участников гражданских правоотношений, не исключает оценку разумности и справедливости условий договора на предмет соблюдения баланса прав и обязанностей сторон договора, законных интересов третьих лиц.

Наличие в доверенности полномочий на продажу имущества за цену и на условиях по своему усмотрению, не наделяло ответчика ФИО3 правом отчуждать имущество за цену ниже рыночной, тем самым причиняя вред истцу ФИО1.

Так, в соответствии с оспариваемым договором купли-продажи от 24 ноября 2017 года ФИО3 продал ФИО2 нежилые помещения, находящиеся по адресу: <адрес>, по 200 тысяч рублей за каждое.

Между тем, исходя из отчёта об оценке №850/19 об определении рыночной стоимости объектов недвижимости от 12 августа 2019 года, рыночная стоимость указанных объектов недвижимости, по состоянию на декабрь 2017 года составляла:

нежилое помещение площадью 129,1 кв.м. – 2 020 000 рублей;

нежилое помещение площадью 112 кв.м. – 2 040 000 рублей;

нежилое помещение площадью 108 кв.м. – 1 960 000 рублей;

нежилое помещение площадью 90,3 кв.м. – 1 410 000 рублей;

нежилое помещение – пристроенная автономная котельная площадью 11 кв.м. – 220 000 рублей.

Таким образом, реальная стоимость проданных ФИО3 ФИО2 нежилых помещений в среднем превышает в 10 (десять) раз цены, по которым спорное имущество было продано по договору купли-продажи от 24 ноября 2017 года.

Об указанной разнице в стоимости продаваемого имущества ФИО3 и ФИО2 не могли не знать, что также подтверждает их недобросовестность при совершении оспариваемой сделки.

При таких обстоятельствах суд считает, что имеются правовые основания для признания оспариваемой сделки недействительной в соответствии со статьями 10, 168, 179 Гражданского кодекса РФ.

В соответствии с частью 2 статьи 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

В виду вышеизложенного, на основании установленных судом доказательств, суд приходит к выводу, что стороны договора купли-продажи от 24 ноября 2017 года следует возвратить в первоначальное положение.

Представитель ответчика ФИО2 – ФИО7, действующий по доверенности, в судебном заседании просила суд применить срок исковой давности.

Суд не может согласиться с заявленными доводами о наличии оснований для применения срока исковой давности при разрешении данного спора, поскольку надлежащих доказательств тому суду представлено не было.

Как пояснил в судебном заседании представитель истца ФИО1 – ФИО6, действующий по доверенности, 01 августа 2018 года между его доверителем и ООО «Вертикаль» был заключен договор аренды нежилого помещения по адресу: <адрес>. О переоформлении указанного имущества на ФИО2, ФИО1 узнала только лишь после получения иска об истребовании имущества от ООО «Вертикаль». При этом денежные средства за продажу имущества она от ФИО3 не получала, бремя содержания её нежилых помещений к ФИО2 в результате сделки не перешло, так как ФИО1 платила и продолжает платить за коммунальные услуги нежилых помещений. Из фактического владения ФИО1 указанные нежилые помещения не выбыли.

Принимая во внимание, что надлежащих доказательств о том, что ФИО1 знала о заключенном между ФИО3 и ФИО2 договоре купли-продажи от 24 ноября 2017 года ранее августа 2018 года суду стороной ответчиков представлено не было, у суда отсутствуют основания для утверждения о пропуске истцом срока давности обращения в суд с иском.

Разрешая исковые требования о признании недействительным (ничтожным) заключенного между ФИО2 и ФИО4 договора купли-продажи от 12 апреля 2018 года нежилого помещения площадью 112 кв.метров, погашении регистрационной записи и признать недействительным (ничтожным) заключенного между ФИО2 и ФИО5 договора купли-продажи от 30 июля 2018 года нежилого помещения площадью 90,3 кв.м. по адресу: г<адрес>, суд приходит к следующему выводу.

Заявляя указанные требования об оспаривании договоров купли-продажи с ФИО4 и ФИО5, истец фактически заявляет об истребовании имущества из чужого незаконного владения. В связи с этим, суд полагает, что в данном случае истцом ФИО1 избран неправильный способ защиты, поскольку подлежит применению иной правовой механизм защиты права.

Так, согласно статье 301 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.

В силу статьи 302 ГК РФ если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли (п.1). Если имущество приобретено безвозмездно от лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе истребовать имущество во всех случаях (п.2).

Таким образом, добросовестное приобретение имущества возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело право отчуждать это имущество, и последствием сделки, совершенной с таким нарушением, является не двусторонняя реституция, а возврат имущества из чужого незаконного владения (виндикация). Защита права лица, считающего себя собственником имущества, возможна лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если имеются предусмотренные статьёй 302 ГК РФ основания, которые дают право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя (возмездность приобретения, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли).

По разъяснениям, изложенным в пункте 35 Постановления Пленума Верховного Суда РФ №10, Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ №22 от 29 апреля 2010 года «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», если имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из незаконного владения приобретателя (статьи 301 и 302 ГК РФ). Когда в такой ситуации предъявлен иск о признании недействительными сделок по отчуждению имущества, суду при рассмотрении дела следует иметь в виду правила, установленные статьями 301, 302 ГК РФ. При таком положении избранный способ защиты права путем истребования имущества из незаконного владения лица, приобретшего это имущество посредством признания права собственности истца (виндикационный иск), соответствует правовой позиции, высказанной в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации N 6-П от 21 апреля 2003 года по делу о проверке конституционности положений пункта 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно Постановлению Конституционного Суда РФ №6-П от 21 апреля 2003 года, в случае, если по возмездному договору имущество приобретено у лица, не имевшего права его отчуждать, собственник вправе обратиться в суд в порядке статьи 302 ГК РФ с иском об истребовании имущества из незаконного владения лица, приобретшего это имущество (виндикационный иск). Поскольку добросовестное приобретение в смысле статьи 302 ГК РФ возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество, то последствием сделки, совершенной с таким нарушением, является не двусторонняя реституция, а возврат имущества из незаконного владения (виндикация).

В тех случаях, когда имущество, об истребовании которого предъявлен иск, находится не в обладании непосредственного нарушителя, а у последующего приобретателя, юридическое значение, исходя из положений статьи 302 ГК РФ, имеют способ выбытия этого имущества из обладания собственника либо законного владельца и характер приобретения имущества его владельцем.

Следовательно, у суда отсутствуют законные, правовые основания для удовлетворения исковых требований ФИО1 в части оспаривания договоров купли-продажи с ФИО4 и ФИО5, поскольку истцом избран неправильный способ защиты, так как подлежит применению иной правовой механизм защиты права. При этом за истцом сохраняется право обращения в суд с виндикационным иском об истребовании имущества из чужого незаконного владения.

При подаче иска в суд ФИО1 уплачена государственная пошлина в размере 300 рублей.

Учитывая, что иск удовлетворён частично, суд при разрешении спора, на основании статьи 98 ГПК РФ полагает возможным взыскать с ответчиков ФИО2 и ФИО3 в пользу истца ФИО1 расходы на уплату госпошлины при подаче иска в суд в размере 300 рублей, по 150 рублей с каждого.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 194-199 ГПК РФ, суд

р е ш и л :

Исковое заявление ФИО1 к ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО5 о признании договора недействительным, применении последствий недействительности сделки, погашении регистрационной записи – удовлетворить частично.

Признать недействительным (ничтожным) договор купли-продажи от 24 ноября 2017 года, заключенный между ФИО3, действующим по доверенности за ФИО1, и ФИО2 о продаже недвижимого имущества: нежилого помещения площадью 129,1 кв.м., цокольный этаж; нежилого помещения площадью 112 кв.м., цокольный этаж; нежилого помещения площадью 108 кв.м., цокольный этаж; нежилого помещения, площадью 90,3 кв.м., цокольный этаж; нежилого помещения – пристроенная автономная котельная площадью 11 кв.м., находящегося по адресу: <адрес>

Настоящее решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Верховный суд Республики Калмыкия, в течение месяца со дня принятия решения в окончательной форме, через Элистинский городской суд Республики Калмыкия.

Председательствующий М.Н. Мучкинов