Решение № 2-1738/18П от 31.08.2018 Фрунзенского районного суда г. Ярославля (Ярославская область)

Дело № 2 – 1738 / 2018 Принято в окончательной форме 31.08.2018

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

09 августа 2018 г. г. Ярославль

Фрунзенский районный суд г. Ярославля в составе судьи Тарасовой Е.В., при секретаре Николаевой М.Н., с участием

истца ФИО1, представителя истца ФИО2 по доверенности (л.д. 7),

представителей ответчика ФИО3 по уставу, ФИО4 по доверенности (л.д. 43),

помощника прокурора Верещагиной К.Н.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к Обществу с ограниченной ответственностью «РУСТ» о признании увольнения незаконным, признании незаконными распоряжений, восстановлении на работе, взыскании заработной платы, среднего заработка, процентов, компенсации морального вреда,

у с т а н о в и л:

В соответствии с уточненным исковым заявлением (л.д. 29-31) ФИО1 в лице представителя по доверенности ФИО2 обратился в суд с иском к ООО «РУСТ», в котором указано, что по трудовому договору № 42 от 24.06.2013 истец был принят на работу к ответчику на должность <данные изъяты> на неопределенный срок с должностным окладом не менее 15000 руб. в месяц. Согласно договору истцу был установлен индивидуальный график работы, в том числе в домашнем офисе. Решением Фрунзенского районного суда г. Ярославля от 07.02.2018 приказ ответчика № 107 от 31.10.2017 об увольнении ФИО1 за прогул был признан незаконным, ФИО1 был восстановлен на прежней работе, в данной части решение обращено в немедленному исполнению. В нарушение судебного решения и ст. 211 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (ГПК РФ), несмотря на неоднократные обращения истца с просьбой об ознакомлении с приказом о восстановлении, ответчик не восстановил истца на работе 08.02.2018, а лишь 23.03.2018 издал приказ об отмене приказа об увольнении, содержащий указание на возможность допуска истца к работе с 27.03.2018. Сообщение об издании этого приказа и необходимости явки истца в офис работодателя 27.03.2018 к 9.30 было направлено истцу Городской курьерской службой и получено истцом только 27.03.2018, поэтому в офис ответчика ФИО1 прибыл 28.03.2018. Однако директора в офисе не было, с истцом никто не стал разговаривать. 30.03.2018 истец получил второе уведомление о необходимости приступить к работе, для чего прибыть в офис работодателя 29.03.2018 к 9.00. После получения этого уведомления истец неоднократно являлся в офис, но никаких производственных заданий ему вручено не было. Вечером 05.04.2018 истец получил от работодателя письмо о явке в офис работодателя 05.04.2018 к 9.00, он явился туда на следующий день. В офисе его ознакомили с распоряжением № 15 от 28.03.2018, которым истцу было установлено новое рабочее место в офисе организации по адресу <адрес>, установлен новый режим рабочего времени с 8.00 до 17.00 с обеденным перерывом с 12.00 до 13.00, а также с распоряжением № 17 от 29.03.2018 о возложении на истца обязанностей по сканированию документов архива ООО «РУСТ». Поскольку место работы и график работы были согласованы сторонами при заключении трудового договора, то работодатель не имел права в одностороннем порядке своим распоряжением изменять эти условия. Незаконным распоряжением также была изменена трудовая функция истца, так как в его обязанности как руководителя производственно-технического отдела не входило архивирование документации. Отказ работника от выполнения незаконных распоряжений нельзя рассматривать как нарушение трудовой дисциплины. Весь период времени с момента восстановления на работе решением суда истец находился в домашнем офисе, то есть на рабочем месте, никаких производственных заданий, соответствующих трудовой функции истца, от работодателя в этот период не поступало. Несмотря на это, 08.05.2018 работодателем был издан приказ № 113 об увольнении ФИО1 за однократное грубое нарушение трудовой дисциплины – прогул (с 09.04.2018 по 11.04.2018) по подп. а п. 6 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации (ТК РФ). Данное увольнение является незаконным. С 08.02.2018 и до увольнения заработная плата истцу не выплачивалась, задолженность из расчета минимального оклада 15000 руб. составляет 44052,63 руб. Компенсация за задержку выплаты заработной платы по состоянию на 01.07.2018 составит 2081,80 руб. Незаконными действиями ответчика истцу причинен моральный вред, выразившийся в претерпевании нравственных страданий вследствие нарушения его трудовых прав. Исходя из изложенного, ФИО1 просит признать незаконными распоряжения ООО «РУСТ» № 15 от 28.03.2018 и № 17 от 29.03.2018, признать незаконным и отменить приказ ООО «РУСТ» № 113 от 08.05.2018 об увольнении, признать недействительной запись об увольнении в трудовой книжке, восстановить истца в занимаемой должности с 09.05.2018, обязать ответчика оформить и выдать ФИО1 дубликат трудовой книжки; взыскать с ООО «РУСТ» заработную плату за период с 08.02.2018 по 08.05.2018 в сумме 44052,63 руб., заработную плату за время вынужденного прогула за период с 09.05.2018 по 01.07.2018 в сумме 44264,77 руб. и далее до момента принятия судебного решения, компенсацию за задержку выплаты заработной платы за период с 24.02.2018 по 01.07.2018 в сумме 2081,80 руб., а с 02.07.2018 по дату фактического исполнения решения суда в размере одной сто пятидесятой действующей в это время ключевой ставки Центрального банка Российской Федерации от невыплаченных в срок сумм за каждый день просрочки, компенсацию морального вреда в размере 20000 руб.

В судебном заседании истец ФИО1 и его представитель ФИО2 иск поддержали. Истец представил письменные объяснения (л.д. 90-92), пояснил, что начиная с 08.02.2018 находился на рабочем месте в домашнем офисе, звонил в офис ответчика с целью узнать, готов ли приказ о восстановлении на работе, приказ был не готов. Потом ему пришло письмо от работодателя о явке в офис организации. На следующий день истец явился, ему предложили ознакомиться с приказом. В приказе стояла дата 27.03., а истец попросил изменить ее на 28.03., также попросил изменить приказ в части заработной платы. Поскольку директора в офисе не было, во внесении изменений истцу отказали. После второго письма истец явился в офис 02.04.2018, разговаривал с директором, высказал свои претензии по формулировке приказа. Заработную плату с 08.02.2018 директор выплачивать истцу отказался. 02.04.2018 истец в представленных ему на подпись документах не расписался, расписался в них 06.04.2018. 18.04.2018 истцу в офисе было предложено получить заработную плату, однако он ознакомился со своей трудовой книжкой, увидел, что запись о восстановлении на работе в ней отсутствует, поэтому отказался от получения денег. 15.05.2018 истец получил документы о своем увольнении. Данное увольнение является незаконным. Распоряжения № 15 и № 17 были изданы исключительно для того, чтобы вынудить истца уволиться по собственному желанию. Согласно договору истцу был установлен индивидуальный график работы, то есть истец мог работать по своему собственному графику, сам принимать решение, когда ему начать работу и когда закончить. Раньше он в офисе организации не работал, приходил туда около трех раз в месяц, чтобы получить заработную плату, обсудить производственные проблемы и подвести итоги по сложным командировкам, т.к. такие вопросы по телефону и электронной почте было решить сложно. Сканированием документов истец ранее не занимался, осуществлял только технические измерения и составление технической документации с помощью программного обеспечения.

Представители ответчика ФИО3, ФИО4 в судебном заседании иск не признали, поддержали позицию, изложенную в отзыве на иск (л.д. 93-97), пояснили, что на оглашении резолютивной части решения от 07.02.2018 представитель ответчика не присутствовал, копия решения была получена только 22.03.2018, после этого издан приказ о восстановлении. ФИО1 стали направлять документы и письма о явке на работу, однако он получал их несвоевременно. 02.04.2018 встреча истца с директором в офисе состоялась, работник был ознакомлен с приказом и распоряжениями, однако заявил, что не считает себя восстановленным, и ушел. 06.04.2018 ФИО1 вновь явился в офис, расписался об ознакомлении с приказом и распоряжениями, однако выполнять их отказался и вновь ушел. Оспариваемые распоряжения являются законными. Существенных изменений трудового договора работодатель не допустил, поскольку рабочее место в домашнем офисе не являлось для истца единственным рабочим местом, в период действия трудовых отношений ФИО1 по заданию работодателя работал и на объектах заказчиков, и в офисе организации, а работу в домашнем офисе всегда согласовывал с директором. Из распоряжения № 15 следует, что присутствие истца в офисе организации было необходимо лишь в течение двух недель, возможности работать его в домашнем офисе в остальное время работодатель не лишал. Данное распоряжение было издано в связи с тем, что за период, прошедший с июля 2017 г., когда истец последний раз выполнял рабочее задание, прошло много времени, в этот период работу истца выполняли иные лица, поэтому было необходимо передать дела, ознакомить истца с новыми объектами, решить иные накопившиеся вопросы, а сделать это путем общения посредством письменных почтовых отправлений невозможно. Распоряжением № 17 никаких обязанностей, не предусмотренных трудовым договором, на истца возложено не было. Истец искажает обстоятельства, говоря, что на него были возложены функции секретаря. Речь шла об электронной архивации технической документации производственно-технического отдела, и до истца это доводилось в устной форме и в переписке. Еще до первого увольнения с ФИО1 обсуждалась необходимость оцифровки и архивирования технической документации по постоянным заказчикам. Выполнить данную работу мог только технический специалист, поскольку требовалось просмотреть документы и выбрать необходимые. ФИО1 мог выполнять данную работу не лично, а поручить кому-либо из подчиненных. Распоряжения № 15 и № 17 друг с другом не связаны. Даже если истец не желал выполнять электронную архивацию технической документации или данное задание было ему не понятно, то он все равно был обязан присутствовать на рабочем месте, которое ему временно было определено в офисе организации. За отсутствие на рабочем месте без уважительных причин истец был правомерно уволен за прогул. При применении данной меры дисциплинарного воздействия работодатель учел, что истец своим поведением демонстрировал явное нежелание работать в ООО «РУСТ», провоцировал конфликты, и потому ответчик счел продолжение трудовых отношений невозможным.

Помощник прокурора Верещагина К.Н. в судебном заседании дала заключение об отсутствии оснований для признания увольнения истца незаконным.

Выслушав участвующих в деле лиц, исследовав письменные доказательства, суд приходит к выводу, что иск подлежит частичному удовлетворению, исходя из следующего.

Судом установлено, что стороны состояли в трудовых отношениях на основании трудового договора № 42 от 24.06.2013 (л.д. 16), в соответствии с которым ФИО1 был принят в ООО «РУСТ» на работу на должность <данные изъяты> отдела с 24.06.2013 на неопределенный срок.

Согласно п. 6 трудового договора истцу установлен должностной оклад в размере, определяемом ежемесячными приказами генерального директора по результатам работы предприятия, но не менее 15000 руб.

В соответствии с п. 8 трудового договора истцу установлен индивидуальный график работы, в том числе в домашнем офисе.

Приказом ООО «РУСТ» от 31.10.2017 № 107 истец был уволен 31 октября 2017 г. на основании подп. «а» п. 6 ч. 1 ст. 81 ТК РФ за однократное грубое нарушение работником трудовых обязанностей прогул с 17.07.2017 по 09.10.2017 (всего 77 прогулов, последний рабочий день 14.07.2017).

Решением Фрунзенского районного суда г. Ярославля от 07.02.2018, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Ярославского областного суда от 28.05.2018 (л.д. 34-39), данный приказ признан незаконным, ФИО1 восстановлен в должности начальника производственно-технического отдела ООО «РУСТ» с 01 ноября 2017 г., в части восстановления на работе решение подлежит немедленному исполнению.

Во исполнение решения суда 23.03.2018 ответчиком издан приказ № 111, которым приказ от 31.10.2017 № 107 отменен, ФИО1 допущен к исполнению своих трудовых обязанностей по должности руководителя производственно-технического отдела с 27.03.2018 (л.д. 62).

28.03.2018 ответчиком издано распоряжение № 15, согласно которому в связи с производственной необходимостью на период с 29.03.2018 по 13.04.2018 начальнику ПТО ФИО1 установлено рабочим местом помещение офиса организации по адресу <адрес> и график работы: понедельник-пятница с 8.00 до 17.00, обеденный перерыв с 12.00 до 13.00, ФИО1 вменено ежедневно заполнять журнал учета рабочего времени при получении и сдаче ключей от указанного помещения офиса в бухгалтерии организации (офис № 203) (л.д. 68).

29.03.2018 ответчиком издано распоряжение № 17 о том, что начальнику ПТО ФИО1 с 29.03.2018 приступить к выполнению описи и сканирования комплекта документов архива ООО «РУСТ» в помещении офиса организации по адресу <адрес>, ежедневно предоставлять данные по формированию электронной версии архива (л.д. 69).

С указанными приказом и распоряжениями истец ознакомлен под роспись 06.04.2018.

Оснований для признания распоряжения № 15 незаконным суд не усматривает ввиду следующего.

Суд отклоняет ссылку представителя истца на то, что вступившими в законную силу судебными актами по ранее рассмотренному спору об увольнении установлено преюдициально значимое обстоятельство о нахождении рабочего места ФИО1 именно в домашнем офисе, поскольку данной формулировки из судебных актов не усматривается.

Суд соглашается с доводами стороны ответчика о том, что условие об индивидуальном графике работы, предусмотренное п. 8 трудового договора, не предполагает работу истца исключительно в домашнем офисе, поскольку использование союза «в том числе» означает наличие у работника также и иных рабочих мест.

В силу ст. 209 ТК РФ под рабочим местом понимается место, где работник должен находиться или куда ему необходимо прибыть в связи с его работой и которое прямо или косвенно находится под контролем работодателя.

Как следует из объяснений самого ФИО1, ранее, еще до возникновения конфликта между сторонами, он выполнял трудовые обязанности не только в домашнем офисе, но и на объектах заказчиков, в том числе выезжал в командировки, также считал своей обязанностью прибыть в офис организации для обсуждения производственных проблем и подведения итогов сложных командировок, поскольку такие вопросы по телефону и электронной почте решить сложно. Таким образом, сам истец фактически признает, что часть его трудовых обязанностей подлежала исполнению именно в офисе организации, причем продолжительность такого исполнения диктовалась производственной необходимостью.

При таких обстоятельствах издание работодателем распоряжения № 15 не является изменением существенных условий трудового договора и нарушением ст. 74 ТК РФ, поскольку данным распоряжением возможность работы истца в домашнем офисе не отменена. Доводы работодателя о том, что по причине производственной необходимости (в связи с накопившимся за период отсутствия ФИО1 с июля 2017 г. по март 2018 г. объемом производственных вопросов) возникла необходимость присутствия истца в офисе организации с 29.03.2018 по 13.04.2018, суд считает разумными и обоснованными. Указанное в распоряжении время работы согласуется с правилами внутреннего трудового распорядка ООО «РУСТ» и права истца не нарушает.

Оснований для признания распоряжения № 17 незаконным суд не усматривает ввиду следующего.

Должностная инструкция по занимаемой истцом должности начальника производственного-технического отдела работодателем не разрабатывалась. Вместе с тем, данное обстоятельство не означает, что трудовые обязанности у истца отсутствуют.

Квалификационные характеристики предусмотрены Квалификационным справочником должностей руководителей, специалистов и других служащих, утвержденным Постановлением Минтруда России от 21.08.1998 № 37. Справочник рекомендован для применения на предприятиях, в учреждениях и организациях различных отраслей экономики независимо от форм собственности и организационно-правовых форм в целях обеспечения правильного подбора, расстановки и использования кадров. Каждая квалификационная характеристика является нормативным документом, определяющим трудовую функцию работника и регламентирующим ее содержание, способствующим обеспечению оптимальной технологии выполняемой работы, рационального разделения труда, высокой организованности, дисциплины и порядка на каждом рабочем месте, а также совершенствованию системы управления персоналом.

Согласно Квалификационному справочнику в обязанности начальника производственного отдела входит, в том числе, работа по оперативному регулированию, с использованием средств вычислительной техники, коммуникаций и связи, хода производства, внедрение современных средств вычислительной техники, коммуникаций и связи; он должен знать средства вычислительной техники, коммуникаций и связи. В обязанности начальника технического отдела входит, в том числе, координация работы технических служб предприятия по комплексной автоматизации производства, планированию внедрения научно-технических достижений, новой техники и прогрессивной технологии, осуществление руководства текущим и перспективным планированием технического развития предприятия, его производственной базы, руководство составлением технических заданий на внедрение средств автоматизации и механизации.

С учетом изложенного, а также объяснений ответчика о том, что предусмотренное распоряжением № 17 служебное задание касалось выборки и систематизации именно производственной документации (о чем истцу сообщалось – л.д. 70-71), которая включает в себя чертежи, графики, схемы, топографические планы, и было направлено на создание единого информационно-справочного ресурса предприятия, содержащего количественные и качественные характеристики гидросооружений, принадлежащих постоянным заказчикам, с целью последующего сокращения затрат на технологические операции по подготовке их ремонта и обслуживания, для оптимизации производственного процесса, суд приходит к выводу, что данное служебное задание нельзя признать работой, не предусмотренной трудовой функцией ФИО1 как начальника производственно-технического отдела ООО «РУСТ». Тот факт, что для выполнения данного задания требовалось выполнение операции по сканированию документов, имеющихся на бумажных носителях, которую истцу ранее выполнять не приходилось, не свидетельствует о неправомерности поручения истцу данной работы.

Как видно из объяснений сторон, распоряжения № 15 и № 17 истцом исполнены не были.

Судом установлено, что приказом ООО «РУСТ» от 08.05.2018 № 113 ФИО1 был уволен 08 мая 2018 г. на основании подп. «а» п. 6 ч. 1 ст. 81 ТК РФ за однократное грубое нарушение трудовой дисциплины – прогул (с 09.04.2018 по 11.04.2018) (л.д. 50-51).

Наличие законного основания для увольнения и соблюдение установленного порядка увольнения работодателем доказаны.

Факт своего отсутствия с 09.04.2018 по 11.04.2018 на рабочем месте в помещении офиса ООО «РУСТ» по адресу <адрес>, которое было определено ему на эти дни распоряжением № 15 от 28.03.2018, истец в судебном заседании подтвердил. Также данный факт подтверждается актами № 1 от 09.04.2018, № 2 от 10.04.2018, № 3 от 11.04.2018 об отсутствии на рабочем месте (л.д. 52-54), табелем учета рабочего времени за апрель 2018 г. (л.д. 56). Уважительных причин отсутствия на рабочем месте ФИО1 не привел.

Порядок и срок применения дисциплинарного взыскания, установленный ст. 193 ТК РФ, работодателем соблюден: истцу было предложено представить письменные объяснения относительно причин невыхода в офис (л.д. 58-59, 75-76), об отказе работника предоставить письменные объяснения по поводу отсутствия на рабочем месте составлен акт № 2 от 19.04.2018 (л.д. 60), приказ об увольнении издан в пределах месяца со дня совершения и обнаружения дисциплинарного проступка. В целях соблюдения общих принципов юридической, а следовательно и дисциплинарной, ответственности (таких, как справедливость, равенство, соразмерность, законность, вина, гуманизм) ответчик правильно оценил и учел тяжесть совершенного работником проступка и обстоятельства, при которых он был совершен, предшествующее поведение работника и его отношение к труду.

При таких обстоятельствах исковые требования ФИО1 в части признания незаконными распоряжений № 15 от 28.03.2018 и № 17 от 29.03.2018, признания незаконным увольнения, признании недействительной записи об увольнении в трудовой книжке, восстановлении истца в занимаемой должности, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула с 09.05.2018 не подлежат удовлетворению.

В соответствии с п. 33 Правил ведения и хранения трудовых книжек, изготовления бланков трудовой книжки и обеспечения ими работодателей, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 16.04.2003 № 225, при наличии в трудовой книжке записи об увольнении или переводе на другую работу, признанной недействительной, работнику по его письменному заявлению выдается по последнему месту работы дубликат трудовой книжки, в который переносятся все произведенные в трудовой книжке записи, за исключением записи, признанной недействительной; трудовая книжка оформляется в установленном порядке и возвращается ее владельцу.

По обстоятельствам дела видно, что коль скоро в трудовой книжке ФИО1 имеется запись № 40 о признании недействительной записи № 39 об увольнении (л.д. 13-15), то истец вправе претендовать на оформление ему дубликата трудовой книжки. Вместе с тем, доказательств того, что истец обращался к работодателю с соответствующим письменным заявлением и что ему в оформлении дубликата было отказано, в материалы дела не представлено. Тем самым, права истца в данной части не могут считаться нарушенными. Ввиду отсутствия нарушения прав истца со стороны ответчика в данной части иск удовлетворению не подлежит.

В части взыскания заработной платы за период с 08.02.2018 по 08.05.2018, компенсации за задержку выплаты заработной платы и компенсации морального вреда иск подлежит частичному удовлетворению.

Согласно расчетным листкам (л.д. 81) ФИО1 была начислена заработная плата в марте 2018 г. в сумме 13726,71 руб. (установлена решением суда от 07.02.2018 за период с 17.07.2017 по 11.08.2017) и в сумме 2250 руб. (за период с 28 по 31.03.2018), в апреле 2018 г. в сумме 2857 руб. (за период с 01.04.2018 по 05.04.2018). Указанная заработная плата, а также проценты, взысканные по решению суда от 07.02.2018 в сумме 5772,44 руб., истцу выплачены посредством почтового перевода (кассовые чеки от 02.04.2018 – л.д. 78, 79) и наличными (расходные кассовые ордера от 15.05.2018 – л.д. 82).

Суд соглашается с доводами истца о том, что отказ работодателя в выплате заработной платы за период с 08.02.2018 по 27.03.2018 является неправомерным.

Из объяснений истца следует, что в указанный период он находился на своем рабочем месте в домашнем офисе, во время перерывов в получении производственных заданий в домашнем офисе всегда занимался профилактическим ремонтом оборудования и повышением своей квалификации путем изучения нормативно-технической документации. Доказательств того, в указанный период рабочее место ФИО1 должно было быть иным, ответчиком не представлено, каких-либо производственных заданий в указанный период ответчик истцу не выдавал.

Таким образом, несмотря на то, что допуск истца к исполнению своих трудовых обязанностей по должности руководителя производственно-технического отдела оформлен приказом работодателя лишь с 27.03.2018, суд приходит к выводу, что истцу должна быть начислена заработная плата за период исполнения трудовых обязанностей на рабочем месте в домашнем офисе с 08.02.2018 по 27.03.2018 в соответствии с п. 6 трудового договора, то есть из расчета должностного оклада в размере 15000 руб., в сумме 23802,63 руб. (15000 / 19 х 14 (за февраль) + 15000 / 20 х 17 (за март)).

За период с 06.04.2018 по 13.04.2018 и с 14.04.2018 по 08.05.2018 заработная плата взысканию в пользу истца не подлежит, поскольку в указанный период истец отсутствовал на рабочем месте и не исполнял трудовые обязанности в соответствии с распоряжениями № 15 и № 17, с которыми был ознакомлен 06.04.2018, то есть имело место злоупотребление правом со стороны работника. Доказательств того, что в указанные периоды истец исполнял какие-либо иные служебные задания, выданные работодателем, суду не представлено.

Вследствие несвоевременной выплаты причитающихся денежных средств на основании ст. 236 ТК РФ с ответчика в пользу истца подлежат взысканию проценты (денежная компенсация) в размере одной сто пятидесятой действующей в указанный период ключевой ставки Центрального банка Российской Федерации за каждый день. С 12.02.2018 ключевая ставка была установлена в размере 7,5 % годовых, с 26.03.2018 – в размере 7,25 % годовых.

Сумма процентов, с учетом сроков выплаты заработной платы 23 числа (за первую половину месяца) и 8 числа (за вторую половину месяца), по состоянию на день рассмотрения дела составит 1459,47 руб., исходя из расчета:

Начиная с 10.08.2018, с ответчика в пользу истца подлежат взысканию проценты на сумму задолженности 23802,63 руб. (определена к начислению), по день ее фактической выплаты в размере одной сто пятидесятой действующей в указанный период ключевой ставки Центрального банка Российской Федерации за каждый день.

Оснований для взыскания с ответчика процентов за несвоевременную выплату начисленной заработной платы не имеется, поскольку в день ее выдачи 06.04.2018 ФИО1 на работе отсутствовал, а 18.04.2018 от ее получения отказался.

В соответствии с п. 4 ст. 3 и п. 9 ст. 394 ТК РФ суд вправе удовлетворить требование лица, подвергшегося дискриминации в сфере труда, а также требование работника, уволенного без законного основания или с нарушением установленного порядка увольнения, о компенсации морального вреда. Учитывая, что ТК РФ не содержит каких-либо ограничений для компенсации морального вреда и в иных случаях нарушения трудовых прав работников, суд в силу абз. 14 п. 1 ст. 21, ст. 237 ТК РФ вправе удовлетворить требование о компенсации морального вреда, причиненного работнику любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя, в том числе и при нарушении его имущественных прав (п. 63 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2004 № 2 «О применении судами Российской Федерации ТК РФ»).

Поскольку факт нарушения работодателем трудовых прав истца нашел свое подтверждение в ходе судебного разбирательства, и в результате невыплаты заработной платы ФИО1, безусловно, причинены нравственные страдания, выразившиеся в переживаниях из-за незаконного лишения его заработка, то суд полагает, что основания для компенсации морального вреда очевидно имеются.

При определении размера компенсации морального вреда суд учитывает конкретные обстоятельства дела, объем и характер причиненных работнику нравственных страданий, а также степень вины работодателя. Принимая во внимание названные критерии, суд приходит к выводу, что заявленная ФИО1 компенсация морального вреда в размере 20000 рублей является завышенной, ее следует определить в размере 2000 руб., что соответствует требованиям разумности и справедливости.

На основании п. 1 ст. 103 ГПК РФ в связи с освобождением истца от уплаты государственной пошлины при подаче искового заявления, с ответчика подлежит взысканию в бюджет государственная пошлина, рассчитанная пропорционально удовлетворенной части исковых требований, по имущественным требованиям в сумме (23802,63 + 1459,47 – 20000) х 3 % + 800 = 958 руб., по неимущественным требованиям 300 руб., всего – 1258 руб.

Руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования ФИО1 удовлетворить частично:

Взыскать с Общества с ограниченной ответственностью «РУСТ» в пользу ФИО1 заработную плату в сумме 23802,63 рублей, проценты (денежную компенсацию) по состоянию на 09.08.2018 в сумме 1459,47 рублей и далее, начиная с 10.08.2018, на сумму задолженности 23802,63 рублей по день ее фактической выплаты в размере одной сто пятидесятой действующей в указанный период ключевой ставки Центрального банка Российской Федерации за каждый день, компенсацию морального вреда в размере 2000 рублей.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказать.

Взыскать с Общества с ограниченной ответственностью «РУСТ» в бюджет государственную пошлину в сумме 1258 рублей.

Решение может быть обжаловано в Ярославский областной суд через Фрунзенский районный суд г. Ярославля в течение месяца со дня принятия решения в окончательной форме.

Судья Е.В. Тарасова