Гражданский кодекс часть 1

Истец, с учетом уточненной позиции по иску обозначенной его представителем ФИО1 (л.д.125-126 – уточненное исковое заявление), протокол судебного заседания от 24.05.2017 когда представитель исключил из иска фразу «а потом во время суда проскользнуло что он сотрудник полиции» (л.д.141-143), обратился с требованиями об обязании ФИО2 написать опровержение на ложные обвинения, указанные в исковом заявлении:

- «уже ровно год, как надо мной издевается ваш сотрудник полиции со своей семьёй ФИО3»

«вот над нами начали глумиться»

- «мебель роняют, гантелями или ещё чем тяжёлым железом бьют по полу,

затопают в 8 ног.»

«а потом во время суда проскользнуло что он сотрудник полиции»

«что бы перестали надо мной глумиться»

- «полиция уезжает там хотот грохот визг»

- «как издевались так и продолжают»

«а недавно с месяц назад мельников встретился мне у подъезда и сказал что бы я забрала заявление из суда, а то будет ещё хуже. Начались угрозы, я подумала что он прав, хуже может быть...и отозвала своё заявление»

- «сейчас издевательством нет конца»

- «почему я должна была терпеть глумление от ФИО3 только потому что он сотрудник полиции.... И даже сотрудник полиции издевается и получает удовольствие»

- «а ещё полицейский офицер, как оборотень с пенсионеркой воюет»,

в тот же орган, который проводил служебные проверки в отношении ФИО3, взыскании компенсации морального вреда в размере 30 000 рублей.

Требования мотивированы тем, что в течение длительного времени ответчик распространяла сведения, порочащие честь и достоинство истца. В частности: ответчик подавала заявления по месту работы истца с надуманными обвинениями, в недостойных действиях и недостойном поведения унижающее, как человеческое достоинство, так и достоинство сотрудника правоохранительных органов.

По месту службы истца, соответствующими комиссиями, неоднократно, (7 раз, по каждому ложному обвинению, поданному по месту работы истца в письменном виде проводились служебные проверки, которые выявили надуманность (ложность) обвинений в адрес истца.

Так, в одном из своих заявлений за № 3-8 от 17.12.2015 по обращению ФИО2 по вопросам некорректного поведения и некорректных действий водителя - сотрудника ФКУ «ЦХ и СО ГУ МВД России по Алтайскому краю прапорщика внутренней службы ФИО3, ответчик, осознавая порочащий честь и достоинство характер своего заявления, пишет о самом ФИО3, о его семье в крайне уничижительной форме дискредитирующей статус гражданина Российской Федерации. Неоднократно оскорбляет ФИО3 «оборотнем». Понимая значение надуманных обвинений, ответчик целенаправленного направляет заявления с ложными обвинениями по месту работы истца, дабы опорочить честь и имя истца в глазах его руководства с целью не дать продвижения истца по службе. Чинит всевозможные препятствия истцу, прикрываясь пенсионным возрастом, пытаясь вызвать к себе жалость у вышестоящего начальственного состава, на имя которого поступали такие жалобы.

Указанные действия совершены ответчиком в результате подачи ею заявления за № 3-8 от 17.12.2015, где содержатся фразы и выражения которые оскорбляют истца, унижают его честь и достоинство, носят порочащий характер, которые приведены выше.

В результате ложных обвинений, вокруг истца складывается крайне нервозная обстановка, коренным образом влияющая на его служебный рост, на складывающиеся негативное мнение об истце его сослуживцев и непосредственно самого руководства.

Таким образом, распространенные ответчиком сведения не соответствуют действительности, что подтверждается: ответом на запрос об ознакомлении с материалами служебных проверок в отношении истца в котором указано что в период с августа 2015 и сентябрь 2016 в УРЛС находилось на рассмотрении 7 обращений гр-н ФИО2 и ФИО4 в отношении ФИО3. По каждому обращения были проведены проверки, по результатам которых приведенные факты неправомерных действий и недостойного поведении ФИО5 установлены не были.

Письменные обращения ответчика носят ложный характер, направлены на дестабилизацию работы истца как сотрудника правоохранительных органов прямым образом затрагивающее его честь, достоинство и деловую репутацию что грубо нарушает его личные неимущественные права. Вышеуказанные ложные обвинения причинили ФИО3 моральные страдания.

Истец в судебное заседание не явился, надлежаще извещен о месте и времени проведения судебного заседания.

Суд счел возможным рассмотреть дело по существу при имеющейся явке.

В судебном заседании представитель истца поддержал уточненную позицию по иску.

Ответчик в судебном заседании не признала исковые уточненные требования, в возражениях на исковое заявление (л.д. 71-89, 215-219) ответчик ФИО2 указывает, что полностью не согласна с заявлением ФИО3 Ложные слухи не распространяла, а просила помощи. Сам ФИО3 доставлял ей нравственные страдания и переживания. В связи с тем, что изоляции пола недостаточная, постоянно слышно шум над головой. В досудебном порядке урегулировать данный спор не получилось. Истцом собственными усилиями была произведена перепланировка и переустройство своей квартиры, был произведен снос стен. В связи с чем день и ночь ходят над ее спальней. Отметила, что не говорила о том, что ФИО3 работает в ФСБ, напротив, он однажды проходя мимо, из лифта сказал что сам работает в ФСБ. Однако в ответе на запрос из ФСБ поступил ответ, что ФИО3 работает в полиции. Обращалась во многие инстанции с возражением по поводу перепланировки квартиры ФИО3 Вынуждена искать защиты, просила его не наказывать, а остановить, чтобы забыл о ее существовании. Также отмечает, что все это факты, а не ложные обвинения в адрес ФИО3 Просит также отказать во взыскании морального вреда.

Допрошенная в качестве свидетеля ФИО6 (л.д.142), показала, что в связи с незаконной перепланировкой в декабре 2015 года в квартире №***, расположенной выше квартиры ответчика, стал слышен шум и грохот из его квартиры днем и ночью. В июне 2015 года она оставалась ночевать у ФИО2, ночью после 24 часов в квартире ФИО3 был грохот и шум. Ими была вызвана полиция, но дверь так никто не открыл. После этого ФИО2 обратилась с заявлением на работу ФИО3, чтобы к нему приняли меры.

Допрошенная в качестве свидетеля ДАННЫЕ ИЗЪЯТЫ18 (л.д.142) показала, что в декабре 2015 года она была в гостях у ответчика, оставалась ночевать. Ночью примерно после 23 часов из квартиры ФИО3 был слышен сильный шум, грохот, топот, крики ребенка. В ночное время из-за этих звуков спать было невозможно. Приходилось вызывать наряд полиции.

Допрошенная в качестве свидетеля ДАННЫЕ ИЗЪЯТЫ19 (л.д.142 оборотная сторона, л.д.221-223) показала, что в связи с незаконной перепланировкой в квартире № ***, расположенной выше квартиры ФИО7, поскольку истец убрал шума изоляцию стал слышен шум и грохот из его квартиры и днем и ночью. В июне, декабре 2015 года она оставалась ночевать у ФИО2, ночью после 23 часов в квартире М-вых был грохот и шум. В связи, с чем они вызвали полицию. Со слов истца ей также известно, что ФИО3 требовал забрать ФИО2 заявление из суда, угрожая при этом, ФИО2 заявление забрала, после чего какое-то время в квартире Мельникоых была тишина, затем опять начался шум.

Допрошенная в качестве свидетеля ДАННЫЕ ИЗЪЯТЫ20 (л.д.142 оборотная сторона) показала, что она была у ФИО2 в гостях, точного адреса не знает. Два три раза приходила в квартиру на период 2015 года, оставалась ночевать. Ночью примерно после 23 часов из квартиры №*** был, слышала сильный шум, грохот, топот, крики ребенка. В ночное время из-за этих звуков спать было невозможно.

Допрошенная в качестве свидетеля ДАННЫЕ ИЗЪЯТЫ21 (л.д.142, л.д.221-223) показала, что в декабре 2015 года она была у ответчика в квартире 4 раза, точные даты не помнит. Когда она зашла в квартиру, прошла на кухню и услышала, что сверху что-то загремело. ФИО2 ей пояснила, что это соседи сверху. Они даже не смогли поговорить, с потолка в кухне, что- то сыплется. В квартире она была минут 10, свыше раздавался грохот, слышен был детский голос, это было в 17 часов вечера. В ее присутствии вызывали полицию из-за этого шума. Она также была свидетелем разговора между ФИО2 и мужчиной, который как пояснила ФИО2 был ФИО3, до нее донеслась фраза этого мужчины «будет хуже». ФИО2 после этого разговора пояснила ей, что ФИО3 требовал от нее забрать заявление из суда, предупреждал что если не заберет, то ей будет хуже.

Допрошенный в качестве свидетеля ДАННЫЕ ИЗЪЯТЫ22. (л.д.193-194), показал, что с истцом работал 2 года с июня 2015 по 2017 года в должности водителя ФКУ «ЦХ и СО ГУ МВД по АК». На протяжении этого времени он часто видел его подавленным, периодически, он жаловался на головные боли. Мельников говорил, что на него пишет жалобы соседка в прокуратуру. Со слов истца ему известно, о том, что соседка говорила начальнику, что Мельников пьяный приезжал на служебной машине. В связи с поступавшими жалобами по месту работы Мельников не смог аттестоваться на офицерскую должность.

Допрошенный в качестве свидетеля ДАННЫЕ ИЗЪЯТЫ23 (л.д.193-194) показал, что зимой 2016 года со слов Мельникова ему стало известно о том, что у ФИО3 произошел конфликт с соседями. Вся эта ситуация выбила его из колеи, он стал приторможенный в работе. Мельников рассказывал, что соседка подала на него заявление в полицию о том, что он производит ремонтные работы, кто эта женщина мне неизвестно. На протяжении, какого времени длится данный конфликт мне неизвестно.

Выслушав лиц, участвующих в деле, допросив свидетелей, исследовав материалы дела, суд приходит к следующим выводам.

Статьей 23 Конституции Российской Федерации провозглашено право каждого на защиту своей чести и доброго имени.

Согласно ч. 1 ст. 17 Конституции Российской Федерации в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией, одновременно устанавливает, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (часть 3 той же статьи), в частности достоинство личности, честь и доброе имя, охраняемые государством.

Из анализа данных конституционных норм в их взаимосвязи следует, что право на выражение своего мнения не допускает употребление в нем оскорбительных выражений, унижающих защищаемое конституционными нормами достоинство личности каждого.

Оскорбительные выражения являются злоупотреблением правом на свободу слова и выражения мнения, в связи с чем, в силу статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, не допускаются.

В силу статьи 128 Гражданского кодекса Российской Федерации нематериальные блага относятся к объектам гражданских прав.

В соответствии со ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности, а также исходя из п.9 ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации вправе требовать возмещения убытков и компенсации морального вреда, причиненных распространением таких сведений.

Из разъяснений, содержащихся в п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.02.2005 N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" следует, что по делам данной категории необходимо иметь в виду, что обстоятельствами, имеющими в силу статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации значение для дела, являются: факт распространения ответчиком сведений об истце, порочащий характер этих сведений и несоответствие их действительности. При отсутствии хотя бы одного из указанных обстоятельств иск не может быть удовлетворен судом.

Под распространением сведений, порочащих честь и достоинство граждан или деловую репутацию граждан и юридических лиц, следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидению, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, распространение в сети Интернет, а также с использованием иных средств телекоммуникационной связи, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в той или иной, в том числе устной, форме хотя бы одному лицу. Сообщение таких сведений лицу, которого они касаются, не может признаваться их распространением, если лицом, сообщившим данные сведения, были приняты достаточные меры конфиденциальности, с тем, чтобы они не стали известными третьим лицам.

Судам следует иметь в виду, что в случае, если не соответствующие действительности порочащие сведения были размещены в сети Интернет на информационном ресурсе, зарегистрированном в установленном законом порядке в качестве средства массовой информации, при рассмотрении иска о защите чести, достоинства и деловой репутации необходимо руководствоваться нормами, относящимися к средствам массовой информации.

Не соответствующими действительности сведениями являются утверждения о фактах или событиях, которые не имели места в реальности во время, к которому относятся оспариваемые сведения.

Порочащими, в частности, являются сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или деловую репутацию гражданина либо юридического лица.

Как установлено в ходе рассмотрения дела по существу, истец, полагая о нарушении своих прав, ссылается на факт обращения ФИО2 с заявлением в ФКУ «ЦХ и СО ГУ МВД по АК», то есть по месту работы истца, которое зарегистрировано материалом № 3-8 от 17.12.2015 (л.д.127-140), приводя цитаты из текста обращения ФИО2 к начальнику ГУ МВД России по АК генерал-лейтенанту полиции ДАННЫЕ ИЗЪЯТЫ24 от 09.12.2015 г., которые по мнению истца не соответствуют действительности, затрагивают честь и достоинство истца и его деловую репутацию, а именно:

СВ 1. «уже ровно год, как надо мной издевается ваш сотрудник полиции со своей семьёй ФИО3»

СВ 2. «вот над нами начали глумиться»

СВ 3. «мебель роняют, гантелями или ещё чем тяжёлым железом бьют по полу,

затопают в 8 ног.»

СВ 4. «что бы перестали надо мной глумиться»

СВ 5. «полиция уезжает там хотот грохот визг»

СВ 6. «как издевались так и продолжают»

СВ 7.«а недавно с месяц назад мельников встретился мне у подъезда и сказал что бы я забрала заявление из суда, а то будет ещё хуже. Начались угрозы, я подумала что он прав, хуже может быть...и отозвала своё заявление»

СВ 8. «сейчас издевательством нет конца»

СВ 9. «почему я должна была терпеть глумление от ФИО3 только потому что он сотрудник полиции....

СВ 10. « даже сотрудник полиции издевается и получает удовольствие»

СВ 11. «а ещё полицейский офицер, как оборотень с пенсионеркой воюет».

Нумерация цитат судом указана как «СВ», в целях удобства при сравнивании этих цитат с результатами заключения судебной экспертизы.

Исходя из обстоятельств дела, судом назначена судебная лингвистическая экспертиза.

Согласно заключению комиссии экспертов Автономной некоммерческой организации «Лингвистический экспертно-консультационный центр» № 1059(108)/17-л от 13.07.2017 (л.д. 159-175) негативная информация о ФИО3 содержится в следующих высказываниях:

«Вот уже ровно год, как надо мной издевается ваш сотрудник полиции со своей семьей, который проживает надо мной на 7 этаже в кв.23 ФИО3»;

«Вот над нами начали глумиться»;

«Взрыв эмоции и начинают мебель роняют, гантелями или еще чем-то тяжелым железом бьют по полу, затопают в 8 ног»;

«Я оставила там заявление и попросила что бы ФИО3 и его семью успокоили, чтобы они перестали надо мной глумиться»;

«Полиция уезжает, там грохот еще сильнее, хохот, топот, визг»;

«Как издевались, так и продолжают»;

«А недавно с месяц назад, Мельников встретился мне у подъезда и сказал, чтобы я забрала заявление из суда, а то будет еще хуже. Начались угрозы. Я подумала, что он прав, хуже может быть, защиты-то нет ни откуда. И отозвала свое заявление»;

«Ну дней 10 было вроде потише, терпимо, сейчас опять издевательствам нет конца»;

«И почему я должна была терпеть это глумление от ФИО3, только потому что он сотрудник полиции»;

«Никому мы не нужны даже сотрудник полиции издевается и от этого получает удовольствие»;

«А еще полицейский офицер, как оборотень с пенсионеркой воюет, по долгу службы должен защищать нас, а я от него сама прошу защиты».

Высказывания, содержащие негативную информацию о ФИО3, не имеют признаков неприличной формы.

Информационный статус высказываний:

Высказывание «Вот уже ровно год, как надо мной издевается ваш сотрудник полиции со своей семьей, который проживает надо мной на 7 этаже в кв.23 ФИО3», обозначенное в данном исследовании как СВ1, содержит:

- субъективное суждение «надо мной издевается ваш сотрудник полиции со своей семьей»;

- утверждение о факте ‘ФИО3 проживает на 7 этаже в квартире №23, расположенной над квартирой ФИО2’.

Высказывание «Вот над нами начали глумиться», обозначенное в данном исследовании как СВ2, представляет собой субъективное суждение;

Высказывание «Взрыв эмоции и начинают мебель роняют, гантелями или еще чем-то тяжелым железом бьют по полу, затопают в 8 ног», обозначенное в данном исследовании как СВ3, содержит:

- утверждение о факте ‘М-вы роняют мебель, бьют гантелями или чем-то железным по полу, топают’,

- субъективное суждение «Взрыв эмоции»;

Высказывание «Я оставила там заявление и попросила, что бы ФИО3 и его семью успокоили, чтобы перестали они надо мной глумиться», обозначенное в данном исследовании как СВ4, содержит:

- утверждение о факте ‘ФИО2 оставила в ГУ МВД заявление на ФИО3’,

- субъективные суждения «что бы ФИО3 и его семью успокоили», «чтобы перестали они надо мной глумиться»;

Высказывание «Полиция уезжает, там грохот еще сильнее, хохот, топот, визг», обозначенное в данном исследовании как СВ5, представляет собой утверждение о факте ‘после отъезда полиции из квартиры М-вых слышен хохот, грохот, визг ’;

Высказывание «Как издевались, так и продолжают», обозначенное в данном исследовании как СВ6, представляет собой субъективное суждение;

Высказывание «А недавно с месяц назад, Мельников встретился мне у подъезда и сказал, чтобы я забрала заявление из суда, а то будет еще хуже. Начались угрозы. Я подумала, что он прав, хуже может быть, защиты-то нет ни откуда. И отозвала свое заявление», обозначенное в данном исследовании как СВ7, содержит:

- субъективное суждение «Я подумала, что он прав, хуже может быть, защиты-то нет ни откуда»,

- утверждения о фактах: ‘ФИО2 случайно встретила ФИО3’, ‘ФИО3 сообщил ФИО2, что, если она не заберет свое заявление из суда, будут иметь место последствия негативного характера’, ‘ФИО3 угрожал ФИО2’, ‘ФИО2 отозвала свое заявление из суда’;

Высказывание «Ну дней 10 было вроде потише, терпимо, сейчас опять издевательствам нет конца», обозначенное в данном исследовании как СВ8, содержит:

- утверждение о факте ‘В течение 10 дней было тише’,

- субъективные суждения «терпимо», «сейчас опять издевательствам нет конца»;

Высказывание «И почему я должна была терпеть это глумление от ФИО3, только потому что он сотрудник полиции», обозначенное в данном исследовании как СВ9, содержит:

- субъективное суждение «И почему я должна терпеть это глумление от ФИО3»;

- утверждение о факте ‘Мельников является сотрудником полиции’;

Высказывание «Никому мы не нужны даже сотрудник полиции издевается и получает удовольствие», обозначенное в данном исследовании как СВ10, представляет собой субъективное суждение;

Высказывание «А еще полицейский офицер, как оборотень с пенсионеркой воюет, по долгу службы должен защищать нас, а я от него сама прошу защиты», обозначенное в данном исследовании как СВ11, содержит:

- субъективные суждения «как оборотень с пенсионеркой воюет», «по долгу службы должен защищать нас»,

- утверждение о факте ФИО3 является сотрудником полиции’.

В спорных высказываниях содержится негативная информация о ФИО3 Установление оскорбительного характера высказываний не входит в компетенцию эксперта-лингвиста.

Заключение судебной экспертизы сторонами в ходе рассмотрения дела по существу не оспаривалось.

Оснований сомневаться в достоверности выводов экспертизы, проведенной в рамках рассмотрения настоящего дела не имеется, поскольку эксперты предупреждены по ст.307 Уголовного кодекса Российской Федерации, выводы экспертов мотивированны, эксперты имеют соответствующее образование и квалификацию, при проведении экспертизы применялась специальная литература и нормативный материал, в соответствии с ч.2 ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заключение содержит подробное описание проведенного исследования, выводы и ответы на поставленные судом вопросы.

Ознакомившись с заключением судебной экспертизы, суд принимает во внимание то, что экспертами при ответе на Вопрос № 2 определен информационный статус высказываний, которые состоят из субъективных суждений ФИО2, выраженных в письменной форме, и утверждений о фактах.

В этой связи, суд отмечает, что из разъяснений, содержащихся в 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.02.2005 N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" следует, что исходя из статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, статьи 29 Конституции Российской Федерации, гарантирующих каждому право на свободу мысли и слова, на свободу массовой информации, и позиции Европейского Суда по правам человека, при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации следует различать:

- имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить,

- и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности.

Если субъективное мнение было высказано в оскорбительной форме, унижающей честь, достоинство или деловую репутацию истца, на ответчика может быть возложена обязанность компенсации морального вреда, причиненного истцу оскорблением (статья 130 Уголовного кодекса Российской Федерации, статьи 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В рассматриваемом случае не имеется оснований для возложения на ответчика компенсации морального вреда за высказанные ФИО2 оценочные суждение, которые по сути являются мнением ФИО2, поскольку они не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Не имеется оснований для привлечения ответчика к гражданской ответственности в виде взыскания компенсации морального вреда за изложенные ответчиком в письменной форме субъективные суждения и потому, что выражены они ответчиком не в оскорбительной форме, унижающей честь, достоинство или деловую репутацию истца, учитывая, что высказывания, несмотря на то, что и содержат негативную информацию о ФИО3, между тем не имеют признаков неприличной формы, о чем экспертами отмечено в заключении судебной экспертизы.

Что касается высказываний ФИО2, информационный статус которых указан экспертами в виде утверждений о фактах, то суд также отмечает, что несмотря на негативную информацию о ФИО3, содержащуюся в этих утверждениях, тем не менее эти высказывания не имеют признаков неприличной формы, о чем экспертами также отмечено в заключении судебной экспертизы, а потому суд не усматривает обстоятельств того, что утверждения о фактах носят оскорбительный характер, либо характер унижающий честь, достоинство или деловую репутацию истца.

Доказательств тому, что утверждения о фактах, изложенные ФИО2 в обращении являются злоупотреблением правом на свободу слова и выражения мнения, с учетом положений статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, в материалы дела не предоставлено, как и доказательств тому, что указанные ответчиком высказывания были продиктованы не намерением защитить свои права и охраняемые законом интересы, а исключительно намерением причинить вред истцу.

В частности, как следует из заключения судебной экспертизы в исследовании по вопросу 2, выражения, изложенные ФИО2 в ее обращении, связаны с критикой действий ФИО3 и являются формой речевой экспрессии. Грубой формы данные высказывания не имеют, следовательно, коммуникативных норм не нарушают.

Анализ высказываний с прагматической точки зрения показал, что они не имеют направленности на унижение ФИО3 Текст имеет форму жалобы, которая является императивным речевым жанром, следовательно, основной речевой целью является побуждение адресата к осуществлению определенных действий, в данном случае – «побуждение адресата к воздействию на лицо, нарушающее покой ФИО2», «негативная оценка действий лица, нарушающего покой ФИО2, выражение негодования, порицание его действий».

Учитывая изложенное, суд считает недоказанной позицию истца в иске, о том, что ФИО2 в своем заявлении оскорбляет истца и делает это целенаправленно, дабы опорочить честь и имя истца в глазах его руководства с целью не дать продвижения истца по службе.

Как считает суд недоказанными и доводы истца о том, что в результате ложных обвинений, вокруг истца сложилась крайне нервозная обстановка, коренным образом влияющая на его служебный рост, на складывающиеся негативное мнение об истце его сослуживцев и непосредственно самого руководства.

Не состоятельны эти доводы и потому, что суду представлена на имя ФИО3 служебная характеристика (л.д.200), в которой он характеризуется исключительно положительно, из которой, вопреки позиции истца, в том числе не усматривается то, что продвижение истца по службе обусловлено фактом обращений ФИО2 в отношении ФИО3 по месту его службы.

В этой связи показания свидетеля ДАННЫЕ ИЗЪЯТЫ25 который исходя из своих должностных полномочий не относится к числу руководства ФИО3, о том, что в связи с поступлением жалоб по месту работы ФИО3 не смог аттестоваться на офицерскую должность, не могут быть приняты во внимание.

Более того, суду не представилось возможным установить из показаний этого свидетеля, как и из показаний свидетеля со стороны истца ФИО8, что в результате обращений ФИО2 у них, как у сослуживцев ФИО3, сложилось негативное мнение об истце.

А потому приведенные выше доводы истца, положенные в основу иска, не могут быть приняты судом во внимание.

Помимо изложенного, суд отмечает следующее.

В ходе судебного разбирательства (л.д.193-194) представитель истца на вопросы суда, исходя из полученного заключения судебной экспертизы, пояснил, что соответствуют действительности следующие утверждения о фактах:

В СВ1 - утверждение о факте ‘ФИО3 проживает на 7 этаже в квартире №23, расположенной над квартирой ФИО2’.;

В СВ4 - утверждение о факте ‘ФИО2 оставила в ГУ МВД заявление на ФИО3’,

В СВ7 - утверждения о фактах: ‘ФИО2 отозвала свое заявление из суда’;

В СВ9 - утверждение о факте ‘Мельников является сотрудником полиции’;

В СВ11 - утверждение о факте ‘ФИО3 является сотрудником полиции’.

В этой связи с учетом установленных выше обстоятельств, принимая во внимание, что в приведенной выше части утверждения ФИО2 о фактах не носят порочащего характера и соответствуют действительности, то не имеется оснований для привлечения ФИО2 к гражданской ответственности в виде обязания написать соответствующее опровержение и взыскании с нее компенсации морального вреда.

Как не имеется и оснований для возложений такой ответственности за иные высказанные ФИО2 утверждения о фактах, поскольку в ходе рассмотрения дела по существу на основании представленных ответчиком показаний свидетелей, суд установил также соответствие действительности этих утверждений, поскольку каждый из допрошенных свидетелей показал о наличии шума в квартире ответчика в период имевший место до обращения ответчика с заявлением, о вызове полиции в квартиру истца, о состоявшемся между ФИО2 и ФИО3 разговоре по поводу отзыва заявления из суда, и о временной тишине после отзыва заявления из суда,

Оснований не доверять показаниям свидетелей у суда не имелось, их показания являются последовательными и непротиворечивыми.

Таким образом, поскольку рассматривая спор о защите чести и достоинства, суд проанализировав содержание оспариваемых высказываний, исходит из того, что факт распространения ответчиком сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию истца, не нашел своего подтверждения, то тем самым не установлено наличие совокупности условий, необходимых для применения ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, а потому в удовлетворении исковых требований следует отказать в полном объеме, учитывая, что не имеется оснований для обязания ответчика написать опровержение на ложные обвинения указанные в исковом заявлении в тот же орган который проводил служебные проверки в отношении истца, как и не имеется оснований для взыскания компенсации морального вреда.

При этом следует отметить, что на суть принятого решения не влияют результаты Заключения по обращению ФИО2 (л.д.209-214), поскольку они юридического значения, с учетом категории рассматриваемого спора, не имеют.

Руководствуясь ст.ст. 194-198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования ФИО3 к ФИО2 о защите чести и достоинства, взыскании компенсации морального вреда оставить без удовлетворения в полном объеме.

Решение может быть обжаловано в апелляционную инстанцию Алтайского краевого суда в течение месяца со дня принятия решения судом в окончательной форме путем подачи апелляционной жалобы через Индустриальный районный суд города Барнаула.

Судья личная подпись Н.Н. Лопухова

Мотивированное решение составлено 27 сентября 2017 года.

Верно, судья: Н.Н. Лопухова

Секретарь с/з А.В. Бацюра

На 27.09.2017 решение не вступило в законную силу.

Секретарь с/з А.В. Бацюра

Оригинал решения хранится в материалах гражданского дела №2-1753/2017 Индустриального районного суда города Барнаула Алтайского края.