Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению ФИО1 к Министерству финансов Российской Федерации к Министерству Финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования,

У С Т А Н О В И Л:

17 ноября 2020 г. в Романовский районный суд Алтайского края поступило исковое заявление ФИО1 к Министерству Финансов Российской Федерации о взыскании в его пользу компенсации морального вреда в размере 430 000 рублей в связи с признанием за ним права на реабилитацию вследствие незаконного уголовного преследования по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ по факту убийства ФИО2, о чем было вынесено постановление Алтайского краевого суда от 26.04.2017 года.

19 ноября 2020 года в Романовский районный суд Алтайского края поступило уточненное исковое заявление ФИО1, в котором он просит взыскать с Министерства финансов РФ, кроме того, материальный ущерб, причиненный ему в результате незаконного уголовного преследования, связанный с несением расходов на оплату услуг адвоката в размере 300 000 рублей.

07 декабря 2020 года в Романовский районный суд Алтайского края поступило исковое заявление ФИО1 к Министерству Финансов Российской Федерации о взыскании в его пользу компенсации морального вреда в размере 1 000 000 рублей в связи с незаконным уголовным преследованием по преступлению от 30 апреля 2013 года по ч. 2 ст. 213 УК РФ, поскольку уголовное преследование было прекращено по постановлению Алтайского краевого суда от 08 ноября 2016 года.

09 декабря 2020 года указанное исковое заявление принято к производству Романовского районного суда и соединено в одно производство с указанными выше исковыми требованиями.

Определением Романовского районного суда Алтайского края от 29 декабря 2020 года прекращено производство по гражданскому делу в части исковых требований ФИО1 к Министерству финансов РФ о взыскании имущественного вреда, связанного с оплатой услуг адвоката в размере 300 000 рублей, причиненного вследствие незаконного уголовного преследования реабилитированному. Продолжено производство по настоящему делу в части требований ФИО1 о взыскании с Министерства финансов РФ компенсации морального вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования. В обоснование данных исковых требований в исковых заявлениях ФИО1 указано на то, что во время незаконного уголовного преследования по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ и по ч. 2 ст. 213 УК РФ ему нанесен моральный и психический ущерб, свыше трех лет в отношении него осуществлялось незаконное уголовное преследование по тяжким преступлениям, всё это время из-за этого он содержался в одиночной камере и нечеловеческих условиях, был лишен свиданий и передач; он потерял семью, поскольку супруга подала на развод, он не видел семью более трех лет.

Истец ФИО1 в судебном заседании исковые требования поддержал в полном объеме по основаниям, указанным в исковом заявлении. Дополнительно пояснил, что именно в связи с предъявлением ему обвинения по факту убийства ФИО2 ему была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу и в дальнейшем не изменялась на подписку о невыезде; и содержали в одиночной камере тоже только из-за этого обвинения. Кроме того, после предъявления этого обвинения родственники погибшего ФИО2 считали его виновным в его смерти, недостоверная информация стала известна родным самого ФИО1, сыну, так как в средствах массовой информации были сообщения об обвинении его в убийстве ФИО2.

Ответчик Министерство финансов Российской Федерации, УФК по Алтайскому краю своих представителей в судебное заседание не направили, о месте и времени судебного заседания извещены надлежащим образом, предоставили письменный отзыв, в котором просили в удовлетворении исковых требований ФИО1 отказать в полном объеме. Полагают, что размер компенсации морального вреда в связи с незаконным привлечением к уголовной ответственности в сумме 1 000 000 рублей является необоснованно завышенным. Обращают внимание, что согласно постановлению Алтайского краевого суда от 08 ноября 2016 г. ФИО1 предъявлены обвинения в совершении преступлений, предусмотренных другими статьями уголовного кодекса, по которым он не был реабилитирован. Из постановления суда от 12.09.2013 г. об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу следует, что ФИО1 предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных, как ч. 3 ст. 33, п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, так и ч. 3 ст. 30 п.п. «а,ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ. В связи с чем, довод истца о причинении морального вреда, выразившегося в ограничении свободы передвижения, в связи с избранной мерой пресечения из-за предъявленного обвинения несостоятелен, поскольку при избрании меры пресечения предъявлено обвинение ему было по нескольким составам. Доводы истца о причинении морального вреда в виде нравственных страданий, основаны на его собственных пояснениях и другими доказательствами не подтверждаются. Указано так же на то, что УФК по Алтайскому краю является ненадлежащим ответчиком по делу.

Представитель третьего лица Прокуратуры Алтайского края - помощник прокурора Романовского района Алтайского края Цибин Р.И. в судебном заседании поддержал отзыв, поступивший в адрес суда 28 декабря 2020 г. в котором указано, что приговором Алтайского краевого суда от 26.04.2017 ФИО1 осужден по ч.3 ст.33 и ч.2 ст. 159.1, ч.1 ст.210, п. «а» ч.3 ст.163, п.п. «а,б» ч.3 ст.163, ч.3 ст.30 и п.«ж» ч.2 ст.105, ч.3 ст.69 УК РФ к 16 годам лишения свободы, с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев, с отбыванием наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. Постановлением Алтайского краевого суда от 26.04.2017 в отношении него прекращено уголовное преследование в соответствии с п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ (за отсутствием состава преступления) по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п.«ж» ч.2 ст.105 УК РФ (по факту убийства ФИО2). Так же в ходе судебного заседания по ходатайству государственных обвинителей действия ФИО1 переквалифицированы с ч.2 ст.213 УК РФ на ч.1 ст.116 УК РФ (в ред. ФЗ от 08.12.2003). Постановлением Алтайского краевого суда от 08.11.2016 уголовное преследование в отношении ФИО1 по ч.1 ст.116 УК РФ (в ред. ФЗ от 08.12.2003) прекращено на основании п.2 ч. 1 ст.24 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления, в связи с тем, что Федеральным законом Российской Федерации от 03.07.2016 в ст.116 УК РФ внесены изменения и уголовная ответственность за деяние, совершенное ФИО1, исключена. При этом, в соответствии с ч.4 ст.133 УПК РФ право на реабилитацию не возникает в случае принятия закона, устраняющего преступность или наказуемость деяния. Таким образом, в данной части осужденный не имеет права на какую-либо компенсацию. Кроме того указано, что уголовное дело по ч. 1 ст.105 УК РФ (по факту убийства ФИО2) возбуждено 22.06.2013. В отношении подозреваемого ФИО1 30.08.2013 вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого заочно в связи с тем, что он скрывался от органа предварительного следствия и был объявлен в розыск. ФИО1 задержан в порядке ст.91 УПК РФ 12.09.2013 и в тот же день ему предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ч.3 ст.33, п.«ж» ч.2 ст.105 УК РФ, ч.3 ст.30 п.п.«а,ж» ч.2 ст.105 УК РФ (по факту убийства ФИО2 и покушения на убийство ФИО4 и ФИО3). Постановлением Железнодорожного районного суда г.Барнаула от 13.09.2013 ему избрана мера пресечения в виде содержания под стражей, которая неоднократно продлевалась. Так как в ходе предварительного расследования ФИО1 предъявлено обвинение в совершении иных особо тяжких преступлений, его содержание под стражей было обусловлено не только совершением убийства, но и организацией и руководством преступным сообществом, совершением вымогательств, покушением на убийство ФИО3, за которые он осужден к реальному лишению свободы. Время содержания ФИО1 под стражей с момента задержания зачтено в срок отбытого наказания. Уменьшение судом объема обвинения не свидетельствует о том, что в результате привлечения ФИО1 органами следствия в качестве обвиняемого за преступление, предусмотренное п.«ж» ч.2 ст.105 УК РФ, за которое он не был осужден, ему были причинены особые моральные страдания. Он признан виновным в совершении умышленных преступлений средней тяжести и особо тяжких против собственности, особо тяжких против общественной безопасности, а также посягающих на жизнь человека; ему назначено наказание в виде длительного срока лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима. Доводы заявителя о том, что испытанные им переживания в период предварительного и судебного следствия отразились на его психологическом и физическом здоровье, материалами дела не подтверждаются. Полагают, что заявленный размер компенсации морального вреда в сумме 1000000 рублей является чрезмерно завышенным, подлежит уменьшению с учетом принципов разумности и соразмерности. Согласно материалам уголовного дела ФИО1 присущи следующие индивидуально-психологические особенности: активность, оптимистичность, уверенность в себе, дружелюбие, коммуникабельность при избирательности в контактах с окружающими, гибкость в общении, сдержанность во внешнем выражении эмоций и хороший самоконтроль. Отмечается практичность установок, настойчивость в отстаивании собственного мнения и интересов, значимость собственной социальной позиции, потребность в самоуважении и уважении со стороны окружающих, порой проявляет обидчивость, вспыльчивость и противодействие внешнему давлению. По прежнему месту жительства в Романовском районе Алтайского края заявитель характеризуется отрицательно. Ранее был судим, отбывал наказание в местах лишения свободы. Просят исковые требования оставить без удовлетворения.

В соответствии со ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся сторон, надлежащим образом извещенных о судебном заседании и не просивших об его отложении.

Выслушав пояснения истца и представителя третьего лица, исследовав материалы дела, суд приходит к следующим выводам.

В соответствии с пунктом 34 статьи 5 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию охватывается понятием реабилитации в уголовном судопроизводстве.

В силу части 1 статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации право на реабилитацию включает в себя, в том числе, право на устранение последствий морального вреда.

В соответствии с пунктами 2, 3 части 2 статьи 133 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, имеет подсудимый, уголовное преследование в отношении которого прекращено в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения; подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 2, 5 и 6 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 4 - 6 части первой статьи 27 настоящего Кодекса;

Согласно ч. 4 ст. 133 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации правила настоящей статьи не распространяются на случаи, когда примененные в отношении лица меры процессуального принуждения или постановленный обвинительный приговор отменены или изменены ввиду издания акта об амнистии, истечения сроков давности, недостижения возраста, с которого наступает уголовная ответственность, или в отношении несовершеннолетнего, который хотя и достиг возраста, с которого наступает уголовная ответственность, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими в момент совершения деяния, предусмотренного уголовным законом, или принятия закона, устраняющего преступность или наказуемость деяния, за исключением случаев вынесения судом постановления, предусмотренного пунктом 1 части третьей статьи 125.1 настоящего Кодекса.

Согласно ч. 2 ст. 136 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации иски о компенсации за причиненный моральный вред в денежном выражении предъявляются в порядке гражданского судопроизводства.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пункту 1 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

В силу статье 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации, компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случае, когда вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ.

В соответствии с частью 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. N 17 "О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве", при определении размера денежной компенсации морального вреда реабилитированному судам необходимо учитывать степень и характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, иные заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе продолжительность судопроизводства, длительность и условия содержания под стражей, вид исправительного учреждения, в котором лицо отбывало наказание, и другие обстоятельства, имеющие значение при определении размера компенсации морального вреда, а также требования разумности и справедливости.

В судебном заседании установлено, что постановлением Алтайского краевого суда от 26 апреля 2017 г. было прекращено уголовное преследование в отношении ФИО1 по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, по факту убийства ФИО2. При этом, согласно постановлению, уголовное преследование прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления; за ФИО1 признано право на реабилитацию на основании ст. 134 УПК РФ. Из текста постановления следует, что в судебных прениях сторона обвинения просила оправдать ФИО1 по указанному обвинению, фактически отказалась от обвинения по данному составу преступления.

Письмом Алтайской краевой прокуратуры от 25 июля 2016 г. исх. № 15-281-2013/10476 в связи с частичной реабилитацией по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения ФИО1 принесено официальное извинение от имени государства на основании ч. 1 ст. 136 УПК РФ.

Таким образом, у истца ФИО1 возникло право на устранение последствий морального вреда, причиненного в результате уголовного преследования по обвинению по факту убийства ФИО2.

Из представленных материалов следует, что уголовное дело по факту обнаружения трупа ФИО2 было возбуждено 22 июня 2013 года по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ.

23 августа 2013 года в отношении ФИО1 было вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого по указанному уголовному делу, и он объявлен в розыск. Таким образом, в силу п. 1 ч. 1 ст. 47 УПК РФ с 23 августа 2013 года ФИО1 признается обвиняемым по указанному уголовному делу, возбужденному по факту убийства ФИО2.

Мера процессуального принуждения в виде задержания применена в отношении ФИО1 после установления его местонахождения - 12 сентября 2013 года.

Однако, согласно копии постановления о привлечении в качестве обвиняемого от 30 августа 2013 года на момент задержания ФИО1 имел статус обвиняемого не только по факту убийства ФИО2 по ч. 3 ст. 33, п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, но и по факту покушения на убийство ФИО3 и ФИО4 по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 33, п.п. «а, ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Данное обвинение ему было объявлено в день задержания 12 сентября 2013 года.

Постановлением Железнодорожного районного суда г. Барнаула Алтайского края от 13 сентября 2013 г. ФИО1 по указанному уголовному делу избрана мера пресечения в виде заключения под стражу на срок 2 месяца, то есть до 12 ноября 2013 г.. При этом, он являлся обвиняемым по тем же составам преступлений: по факту убийства ФИО2, а так же по факту покушения на убийство ФИО3 и ФИО4.

Избранная мера пресечения в виде заключения под стражу продлевалась ФИО1:

- постановлением судьи Железнодорожного районного суда г. Барнаула от 08 ноября 2013 г. на 01 месяц 10 суток, а всего до 03 месяцев 10 суток, то есть до 22 декабря 2013 г. включительно;

- постановлением судьи Железнодорожного районного суда г. Барнаула от 18 декабря 2013 г. на 2 месяца, а всего до 22 февраля 2014 г. включительно;

- постановлением судьи Железнодорожного районного суда г. Барнаула от 19 февраля 2014 г. на 2 месяца, а всего до 07 месяцев 10 суток, то есть до 22 апреля 2014 г. включительно;

- постановлением судьи Железнодорожного районного суда г. Барнаула от 16 апреля 2014 г. на 2 месяца, а всего до 09 месяцев 10 суток, то есть до 22 июня 2014 г. включительно;

- постановлением судьи Железнодорожного районного суда г. Барнаула от 19 июня 2014 г. на 2 месяца 21 сутки, а всего до 12 месяцев 00 суток, то есть до 12 сентября 2014 г. включительно;

- постановлением Алтайского краевого суда от 01 сентября 2014 г. на 3 месяца 17 суток, а всего до 15 месяцев 17 суток, то есть до 29 декабря 2014 г. включительно;

- постановлением Алтайского краевого суда от 24 декабря 2014 г. на 2 месяца 11 суток, а всего до 18 месяцев до 11 марта 2015 г. включительно;

- постановлением Алтайского краевого суда от 10 марта 2015 г. на 3 месяца 11 суток, а всего до 21 месяца, то есть до 22 июня 2015 г..

10 июня 2015 года уголовное дело по обвинению, в том числе, ФИО1 поступило на рассмотрение в Алтайский краевой суд. Из постановления Алтайского краевого суда от 18 июня 2015 г., вынесенного по итогам предварительного слушания, усматривается, что на момент поступления уголовного дела в суд ФИО1 обвинялся в совершении следующих преступлений: ч. 2 ст. 159, ч. 1 ст. 210, п. «а» ч. 3 ст. 163, ч. 2 ст. 213, п.п. «а, б» ч. 3 ст. 163, п. «а» ч. 3 ст. 163, п. «а» ч. 3 ст. 163, п. «а» ч. 3 ст. 163, п. «а» ч. 3 ст. 163, п. «а» ч. 3 ст. 163, п. «а» ч. 3 ст. 163, п. «а» ч. 3 ст. 163, п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ (по факту убийства ФИО2), ч. 3 ст. 30 п.п. «а, ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ (по факту покушения на убийство ФИО3 и ФИО4); мера пресечения в виде заключения под стражу оставлена без изменения.

Приговором Алтайского краевого суда от 26 апреля 2017 года ФИО1 осужден по ч. 3 ст. 33, ч. 2 ст. 159.1, ч. 1 ст. 210, п. «а» ч. 3 ст. 163, п.п. «а, б» ч. 3 ст. 163, п. «а» ч. 3 ст. 163, п. «а» ч. 3 ст. 163, п. «а» ч. 3 ст. 163, п. «а» ч. 3 ст. 163, п. «а» ч. 3 ст. 163, п. «а» ч. 3 ст. 163, п. «а» ч. 3 ст. 163,, ч. 3 ст. 30, п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ (по факту покушения на убийство ФИО3).

Из указанных выше постановлений о продлении срока содержания ФИО1 под стражей, вынесенных в ходе предварительного расследования указанного уголовного дела, усматривается, что на момент принятия всех решений о продлении срока содержания под стражей ФИО1 являлся обвиняемым и подозреваемым не только по факту убийства ФИО2, по которому в последствии уголовное преследование было прекращено, но так же и в совершении иных тяжких преступлений, по которым в дальнейшем был осужден.

Таким образом, довод истца ФИО1 о том, что в следствие незаконного уголовного преследования по факту убийства ФИО2 он необоснованно содержался под стражей и ему не обоснованно мера пресечения в виде заключения под стражу не изменялась на более мягкую, а, наоборот, срок содержания под стражей продлевался, - не нашел своего подтверждения в судебном заседании.

Довод ФИО1 о том, что вследствие незаконного уголовного преследования по факту убийства ФИО2 он содержался в одиночной камере в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Алтайскому краю, так же не подтвердился в судебном заседании.

Согласно ответу на запрос суда из ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Алтайскому краю от 23 декабря 2020 г. № 22/ТО/29/7-9035 следует, что ФИО1, содержась в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Алтайскому краю, с 11 февраля 2015 года, действительно, переведен на одиночное содержание. Однако, согласно постановлению начальника ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Алтайскому краю от 11.02.2015 года основанием для принятия решения о переводе ФИО1 на одиночное содержание послужило заключение служебной проверки, в ходе которой подтвердилась оперативная информация об угрозе жизни и здоровью других заключенных со стороны ФИО1, а так же о негативном его влиянии на других подозреваемых, обвиняемых, осужденных.

Кроме того, из постановления Алтайского краевого суда от 10 марта 2015 года следует, что 14 ноября 2014 года ФИО1 уже было предъявлено обвинение не только по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ по факту убийства ФИО2, но так же по ч. 2 ст. 159, ч. 1 ст. 210, п. «а» ч. 3 ст. 163, ч. 2 ст. 213, п.п. «а, б» ч. 3 ст. 163, п. «а» ч. 3 ст. 163, п. «а» ч. 3 ст. 163, п. «а» ч. 3 ст. 163, п. «а» ч. 3 ст. 163, п. «а» ч. 3 ст. 163, п. «а» ч. 3 ст. 163, п. «а» ч. 3 ст. 163, ч. 3 ст. 30 п.п. «а, ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ (по факту покушения на убийство ФИО3 и ФИО4).

Таким образом, в судебном заседании установлено, что незаконное привлечение ФИО1 к уголовной ответственности по факту убийства ФИО2 не повлекло нарушения его прав в части ограничения свободы, применения мер процессуального принуждения, мер пресечения и перевода на одиночное содержание в условиях следственного изолятора.

Вместе с тем, суд принимает во внимание, что само по себе обвинение в совершении особо тяжкого преступления по факту убийства ФИО2 с 23 августа 2013 года по 26 апреля 2017 года, то есть, на протяжении длительного времени, более четырех лет, направление уголовного дела в суд для рассмотрения по этому обвинению, что свидетельствует об ознакомлении с этим обвинением потерпевших - родственников ФИО2, рассмотрение уголовного дела по этому обвинению в суде так же в течении длительного периода, с 10 июня 2015 года по 26 апреля 2017 года, то есть, более полутора лет, причинило нравственные переживания и повлекло причинение морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда суд учитывает указанные выше обстоятельства, характер причиненных ФИО1 нравственных страданий, требования разумности и справедливости. Учитывает при этом и индивидуальные особенности ФИО1, который, согласно приговору суда ранее так же осуждался за совершение тяжкого преступления, отбывал наказание в местах лишения свободы, во время предъявления ему обвинения по факту убийства ФИО2 обвинялся так же в совершении иных тяжких и особо тяжкого преступления, в том числе против жизни человека (по факту покушения на убийство ФИО3), по которым был осужден приговором Алтайского краевого суда от 26.04.2017 г., а так же учитывает, что в период предъявления ему обвинения по факту убийства ФИО2 он имел семейные отношения, близкие родственные связи, поскольку состоял в фактических брачных отношениях, имел на иждивении двух малолетних детей.

С учетом изложенного, суд приходит к выводу о частичном удовлетворении исковых требований о взыскании компенсации морального вреда вследствие незаконного уголовного преследования по обвинению по факту убийства ФИО2, и считает необходимым взыскать в пользу ФИО1 с Министерства Финансов РФ за счет средств казны Российской Федерации компенсацию морального вреда в размере 30 000 рублей, полагая такой размер разумным и справедливым.

Кроме того, в судебном заседании установлено, что по указанному уголовному делу после поступления уголовного дела в суд вынесено постановление Алтайского краевого суда от 08 ноября 2016 года, согласно которому предъявленное ФИО1 обвинение по ч. 2 ст. 213 УК РФ по преступлению от 30 апреля 2013 года государственным обвинителем было переквалифицировано на ч. 1 ст. 116 УК РФ (в редакции ФЗ от 08.12.2003); уголовное преследование ФИО1 по этому преступлению по ч. 1 ст. 116 УК РФ (в редакции ФЗ от 08.12.2003) прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, за отсутствием в деянии состава преступления.

Из данного постановления усматривается, что уголовное преследование ФИО1 за совершение данного преступления по ч. 1 ст. 116 УК РФ (в редакции ФЗ от 08.12.2003) было прекращено в связи с устранением преступности и наказуемости этого деяния новым уголовным законом, принятым до принятия постановления, а именно: Федеральным законом от 03 июля 2016 года.

В соответствии с ч. 4 ст. 133 УПК РФ правила настоящей статьи о праве на реабилитацию не распространяются на случаи, когда примененные в отношении лица меры процессуального принуждения или постановленный обвинительный приговор отменены или изменены ввиду издания акта об амнистии, истечения сроков давности, недостижения возраста, с которого наступает уголовная ответственность, или в отношении несовершеннолетнего, который хотя и достиг возраста, с которого наступает уголовная ответственность, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими в момент совершения деяния, предусмотренного уголовным законом, или принятия закона, устраняющего преступность или наказуемость деяния, за исключением случаев вынесения судом постановления, предусмотренного пунктом 1 части третьей статьи 125.1 настоящего Кодекса.

Поскольку уголовное преследование в отношении ФИО1 по преступлению от 30 апреля 2013 года по ч. 1 ст. 116 УК РФ (в ред. ФЗ от 08.12.2003) было прекращено в связи с принятием после совершения преступления закона, устраняющего преступность и наказуемость данного деяния, то суд приходит к выводу, что в силу положений ч. 4 ст. 133 УПК РФ право на реабилитацию у ФИО1 в связи с этим не возникло. Поэтому исковые требования ФИО1 о взыскании компенсации морального вреда, причиненного вследствие уголовного преследования по ч. 2 ст. 213 УК РФ по преступлению от 30 апреля 2013 года, - удовлетворению не подлежат.

Руководствуясь ст. 194-198 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л:

Исковые требования ФИО1 к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования, удовлетворить частично.

Взыскать в пользу ФИО1 с Министерства финансов Российской Федерации за счет средств казны Российской Федерации в счет компенсации морального вреда в размере 30 000 рублей.

В остальной части исковые требования оставить без удовлетворения.

Решение может быть обжаловано в течение месяца со дня вынесения решения в окончательной форме в апелляционном порядке в Алтайский краевой суд через Романовский районный суд Алтайского края.

Судья А.А. Блем

Мотивированное решение составлено 13 января 2021 года.