Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-185/2014 по иску ФИО1 к ФИО3 о защите чести и достоинства, взыскании компенсации морального вреда, судебных расходов,

УСТАНОВИЛ:

Истец ФИО1 обратился в суд с иском к ФИО3 о защите чести и достоинства, взыскании компенсации морального вреда, судебных расходов.

В обоснование заявленных суду требований указал, что хх августа 2010 года в кабинете здания УФСБ России по Иркутской области, расположенного по адресу: <...>, ФИО3 высказал в его адрес угрозу распространения сведений, оглашение которых может нанести ущерб чести и достоинству истца, причинить существенный вред его правам и законным интересам, позорящих его, а именно: ФИО4 в присутствии свидетеля С. М.В. заявил истцу, что у него имеются видеоматериалы о наличии интимных встреч истца с иными женщинами, которые он передаст его жене, ФИО5, если истец не будет выполнять его требования.

Истец указал, что данную угрозу он воспринимал реально, ему, как человеку и гражданину, было оскорбительно это слушать, такая угроза его унижала, после высказанного в течение последующего времени он переживал данное унижение, мучился, плохо спал, боялся, что ФИО3 может воплотить свою угрозу в жизнь, сфабриковать какие-нибудь материалы, что покажет его в непристойном, унижающем свете, покажет их его жене, что поставит семейную жизнь истца под угрозу распада.

В ходе судебного разбирательства в соответствии с требованиями статьи 39 ГПК РФ, истец ФИО1 уточнил свои исковые требования, указав о том, что заявление ФИО3 в присутствии третьего лица- С. М.В. о наличии у него (ФИО3), материалов, показывающих истца в негативном свете, порочат честь и достоинство истца, который ведет правильный, моральный и этичный образ жизни, женат и жене не изменяет.

По утверждению истца, распространение сведений, порочащих его честь и достоинство,

причинило ему моральный вред, он переживал, нервничал, не знал как оправдаться перед С. М.В., вынужден был обратиться к вышестоящему руководству с целью уточнить, какие материалы о его аморальном поведении имеются у ФИО4, попытки оправдаться также причиняли моральные страдания, все осложнялось боязнью, что ФИО3 исполнит свою угрозу и доведет порочащие истца сведения до его жены- ФИО5

С учетом изложенного, истец просил суд признать сведения, распространенные ФИО3 хх августа 2010 года, изложенные устным способом С. М.В., о наличии у него видеоматериалов об интимных встречах истца с посторонними женщинами, несоответствующими действительности и порочащим его честь и достоинство; взыскать с ФИО3 в пользу истца компенсацию морального вреда в размере х ххх ххх рублей, государственную пошлину в размере ххх рублей.

В соответствии с требованиями статьи 39 ГПК РФ и статьи 196 ГПК РФ, суд рассмотрел дело по заявленным исковым требованиям.

В судебном заседании истец ФИО1, его представитель ФИО2 исковые требования поддержали, настаивали на их удовлетворении.

Истец ФИО1 пояснил суду, что за весь период с 2010 года до получения ответа из военно-следственного отдела СК по Иркутскому гарнизону он действительно очень сильно переживал, не знал, какие материалы, порочащие его честь и достоинство, имеются у ФИО3 и кому они могли быть представлены.

Полагает, что факт распространения порочащих его сведений третьему лицу С. М.В. подтвержден военно-следственным отделом, о чем свидетельствует ответ заместителя руководителя военного следственного отдела по Иркутскому гарнизону С. А.Г. № 3463 от хх октября 2013 года, в котором указано: «В ходе рассмотрения вышеуказанным порядком Ваших жалоб от хх октября 2013 года, обусловленных в части неправомерными, по Вашему мнению, действиями сотрудников УФСБ России по Иркутской области С. М.В. и ФИО3, связанными с разглашением сведений, порочащих Ваши честь и достоинство, установлено, что событие Вашего разговора с С. М.В. и ФИО3 в кабинете С. М.В., в ходе которого ФИО3 сообщил Вам о наличии у них видеоматериалов, порочащих Ваши честь и достоинство, в действительности имело место быть».

Также пояснил, что в период службы ему приходилось общаться с людьми различного социального уровня, статуса, в том числе, и с лицами женского пола. Но все это проходило с санкции его непосредственного начальника. Такие контакты имели рабочий характер, проходили в форме бесед для получения информации. Интимных внебрачных связей у него не было. Предполагал, что возможно была осуществлена негласная видеосъемка с его участием в процессе служебных контактов с лицами женского пола, а потом осуществлен монтаж.

Ответчик ФИО3 исковые требования не признал, просил суд отказать в их удовлетворении, пояснил, что каких-либо сведений порочащего характера в отношении истца ФИО1 он не распространял, никогда не говорил о том, что у него имеются видеоматериалы об интимных встречах истца с посторонними женщинами.

Представив суду письменные возражения, дополнительно пояснил, что является полковником отдела ФСБ по Иркутской области, с ФИО1 знаком с 2005 года, истец работал в отделе на должности оперуполномоченного. Характер взаимоотношений между ним, как начальником, и ФИО1, как подчиненным, складывался нормально, в рамках Федеральных законов: «О Федеральной службе безопасности», «Об оперативно-розыскной деятельности», «О статусе военнослужащего», а также Должностного регламента и Устава внутренней службы Вооруженных сил РФ. Отдел занимался розыском в пассажирском потоке аэропорта Иркутск лиц, в действиях которых усматривались признаки угрозы безопасности Российской Федерации. В силу своих служебных обязанностей он периодически просматривал видеозаписи, осуществляемые службой авиационной безопасности аэропорта. В начале 2010 года на одной из камер он увидел своего подчиненного ФИО1, поднимающегося в сторону служебного кабинета, за ним шла женщина, работница аэропорта. Первоначально он не придал этому значения, однако, вскоре от работников миграционной, таможенной, пограничной служб стали поступать жалобы о том, что сотрудник ФСБ занимает служебные кабинеты, а сотрудники вышеназванных служб бесцельно, по нескольку часов, проводят в коридоре, просили принять меры. Ему, как начальнику отдела, было известно об отсутствии у ФИО1 санкции на данную встречу, какой-либо оперативной информации от этой встречи от ФИО1 также не поступало. В связи с данными обстоятельствами и поступившими жалобами от работников аэропорта, у него состоялся разговор с ФИО1, в ходе которого он, как начальник, сообщил об имеющихся фактах, в том числе и о наличии видеозаписи, подтверждающей неслужебные контакты ФИО1

Встреча с С. действительно была, но на ней речь шла о переводе ФИО1 в другое подразделение, а не об интимных встречах истца. С ФИО1 неоднократно проводились беседы воспитательного характера, основную воспитательную работу проводил С. М.В. как его непосредственный начальник. В Уставе внутренней службы Вооруженных сил РФ и Дисциплинарном уставе содержится обязанность командиров и начальников проводить воспитательную работу с подчиненными. Никакими видеоматериалами, касающимися встреч ФИО1 с женщинами, он (ответчик) не располагал, видеослежение за ФИО1 не осуществлял. Срок хранения записей службы безопасности аэропорта составлял 3- 5 дней. Намерений изымать, сохранять и в дальнейшем как-то использовать данные записи, у него не было.

Полагает, что представленная истцом аудиозапись смонтирована, содержит обрывки разных бесед с истцом, в связи с чем и не может быть признана допустимым по делу доказательством.

Заслушав объяснение сторон, показания свидетеля, изучив материалы гражданского дела, суд приходит к выводу о том, что исковые требования о защите чести и достоинства не подлежат удовлетворению в полном объеме.

Принимая решение, суд руководствуется статьями 56 и 196 ГПК РФ, согласно которым каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений; суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для дела установлены и какие не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по делу и подлежит ли иск удовлетворению.

В этой связи, исходя из характера заявленных требований и возражений против них, суд применяет к правоотношениям сторон положения Гражданского кодекса РФ о защите чести, достоинства и деловой репутации, возмещение морального вреда, учитывая разъяснения Пленума Верховного Суда РФ в его постановлении от хх февраля 2005 года № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» и от хх декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда».

В соответствии с положениями ГК РФ защита гражданских прав осуществляется путем компенсации морального вреда (абзац 10 статьи 12); если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151); гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. Гражданин, в отношении которого распространены сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, вправе наряду с опровержением таких сведений или опубликованием своего ответа вправе требовать возмещения убытков и морального вреда, причиненных распространением таких сведений (статья 152); основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными настоящей главой и статьей 151 настоящего Кодекса (пункт 1 статьи 1099); компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию (абзац 4 статьи 1100); компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (статья 1101).

Согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ от хх февраля 2005 года № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» по делам данной категории необходимо иметь в виду, что обстоятельствами, имеющими в силу статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации значение для дела, которые должны быть определены судьей при принятии искового заявления и подготовке дела к судебному разбирательству, а также в ходе судебного разбирательства, являются: факт распространения ответчиком сведений об истце, порочащий характер этих сведений и несоответствие их действительности. При отсутствии хотя бы одного из указанных обстоятельств иск не может быть удовлетворен судом.

Под распространением сведений, порочащих честь и достоинство граждан или деловую репутацию граждан и юридических лиц, следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидению, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, распространение в сети Интернет, а также с использованием иных средств телекоммуникационной связи, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в той или иной, в том числе устной, форме хотя бы одному лицу.

Не соответствующими действительности сведениями являются утверждения о фактах или событиях, которые не имели места в реальности во время, к которому относятся оспариваемые сведения.

Порочащими, в частности, являются сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, которые умаляют честь и достоинство гражданина или деловую репутацию гражданина (пункт 7); в силу пункта 1 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации обязанность доказывать соответствие действительности распространенных сведений лежит на ответчике. Истец обязан доказать факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, а также порочащий характер этих сведений (пункт 9); при удовлетворении иска суд в резолютивной части решения обязан указать способ опровержения не соответствующих действительности порочащих сведений и при необходимости изложить текст такого опровержения, где должно быть указано, какие именно сведения являются не соответствующими действительности порочащими сведениями, когда и как они были распространены, а также определить срок, в течение которого оно должно последовать (пункт 17).

Честь- это оценка личности обществом, достоинство- внутренняя самооценка личности, они возникают вместе с субъектом, который обретает их автоматически.

Истец, утверждая, что ответчиком были распространены сведения, не соответствующие действительности, порочащие его честь и достоинство, о наличии у ФИО3 видеоматериалов об интимных встречах ФИО1 с другими женщинами, сослался на представленную им аудиозапись, стенограмму данной записи, письменные материалы дела.

Как следует из пояснений истца, представленная им аудиозапись является копией, весь текст аудиозаписи находится на диске в УФСБ России и приложен к его рапорту С-659 от xx.12.2011, весь разговор длится немногим более часа, им взят отрывок беседы. Часть записи продолжительностью около одной минуты удалена в связи с тем, что в процессе разговора ФИО3 высказал информацию служебного характера. Также истец пояснил, что начало стенограммы- это конец беседы, примерно сороковая минута разговора.

При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу, что аудиозапись и стенограмма, представленные истцом, не отвечают требованиям допустимости и достоверности, вследствие чего в соответствии с частью 2 статьи 55 ГПК РФ не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу решения суда.

Представленные истцом письменные материалы: копия объяснений ФИО3, данных заместителю руководителя военного следственного отдела по Иркутскому гарнизону С. А.Г. от xx.10.2013, копия объяснений С. М.В., данных заместителю руководителя военного следственного отдела по Иркутскому гарнизону С. А.Г. от xx.10.2013, рапорт ФИО1 начальнику УФСБ России по Иркутской области А. И.В. от xx.03.2012, ответ начальника УФСБ России по Иркутской области А. И.В. № С-130 от xx.03.2012, ответ заместителя начальника УФСБ России П. В.А. № С-58 от xx.02.2012, ответ заместителя руководителя военного следственного отдела по Иркутскому гарнизону С. А.Г. №3463 от xx.10.2013, заявление ФИО1 руководителю военного следственного отдела СК РФ по Иркутскому гарнизону Л. Р.А. от xx.10.2013 (копии для сведения Верховному Главнокомандующему ВС РФ, руководителю Главного военного следственного управления СК РФ ФИО6, Главному Федеральному инспектору аппарата полномочного представителя Президента РФ в Иркутской области ФИО7), заявление ФИО1 руководителю военного следственного отдела СК РФ по Иркутскому гарнизону Л. Р.А. от xx.10.2013, заявление ФИО5 начальнику УФСБ России по Иркутской области А. И.В. от xx.05.2012, ответ Врио начальника УФСБ России по Иркутской области № С-331 от xx.06.2012, заявление о привлечении к уголовной ответственности за злоупотреблением служебным положением руководителю военного следственного отдела СК РФ по Иркутскому гарнизону Л. Р.А. от xx.10.2013 (копии для сведения Верховному Главнокомандующему ВС РФ, руководителю Главного военного следственного управления СК РФ ФИО6, Главному Федеральному инспектору аппарата полномочного представителя Президента РФ в Иркутской области ФИО7) от xx.05.2013, подтверждают обращения истца и его жены, ФИО5, в вышеназванные инстанции по факту шантажа ФИО1 со стороны ФИО8 и С. М.В., оказание на него морально-психологического давления, распространение сведений, порочащих честь и достоинство.

Из объяснений, данных ФИО3 и С. М.В. заместителю руководителя военного следственного отдела по Иркутскому гарнизону С. А.Г. xx.10.2013, следует, что беседа между ФИО3 и ФИО1 в действительности имела место быть. В ходе беседы обсуждался перевод ФИО1 в другое подразделение, ФИО1 была спровоцирована конфликтная ситуация, что возмутило ФИО3 ФИО3 объяснил ФИО1, что в служебное время необходимо заниматься работой, а не какими-то личными вопросами, и в целях усиления воспитательного воздействия сообщил ФИО1, что имеются видеоматериалы, якобы подтверждающие его неслужебные контакты с лицами женского пола, что недопустимо в служебной работе. На самом деле никаких видеоматериалов не было, видеослежение за ФИО1 не осуществлялось. Соответственно, ни о каких компрометирующих материалах на ФИО1 его близким родственникам сообщать не планировалось. Данное высказывание было адресовано ФИО1 исключительно в воспитательных целях.

Разрешая обращения ФИО1 заместитель руководителя военного следственного отдела С. А.Г. установил, что событие разговора ФИО1 с С. М.В. и ФИО3 в кабинете С. М.В., в ходе которого ФИО3 сообщил ФИО1 о наличии у них видеоматериалов, порочащих честь и достоинство ФИО1, в действительности имело место быть.

В ходе судебного разбирательства в качестве свидетеля был допрошен С. А.Г., который суду показал, что является заместителем руководителя военно-следственного отдела по Иркутскому гарнизону, проверку по заявлению ФИО1 в порядке ст. ст. 144- 145 УПК РФ не проводил, но разрешал его обращение. Для дачи объяснений им были вызваны ФИО3 и С. М.В., которые пояснили, что никакими видеоматериалами они не располагали и разглашение не планировали, а фраза ФИО3 о наличии данных видеоматериалов высказана им исключительно в воспитательных целях. В ходе проверки установлено, что событие разговора ФИО1 с С. М.В. и ФИО3 в кабинете С. М.В. имело место. Такой вывод был сделан на основании представленной ФИО1 аудиозаписи. О сообщении ФИО9 о наличии у него видеоматериалов, порочащих честь и достоинство, указал со слов заявителя. Видеоматериалы ему не представлялись, о каких именно материалах идет речь ему не известно.

У суда нет оснований не доверять показаниям допрошенного свидетеля, поскольку не установлено его личной заинтересованности в исходе дела, свидетель предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

Оценивая в совокупности, представленные суду доказательства применительно к требованиям статьи 67 ГПК РФ, суд приходит к выводу, что ни одно из доказательств, представленных истцом не свидетельствует о том, что ФИО9 в отношении ФИО1 распространил сведения, не соответствующие действительности, порочащих честь и достоинство истца, а именно: о наличии у ФИО3 видеоматериалов об интимных встречах ФИО1 с посторонними женщинами, а содержат факты, изложенные самим заявителем.

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Вместе с тем, истцом не представлено доказательств, подтверждающих факт распространения ФИО3 в отношении ФИО1 сведений, о наличии у ФИО3 видеоматериалов об интимных встречах ФИО1 с посторонними женщинами, в связи с чем исковые требования истца не подлежат удовлетворению.

На основании изложенного, руководствуясь требованиями ст. ст. 194- 199, Гражданского процессуального кодекса РФ, суд

РЕШИЛ:

В удовлетворении исковых требований о защите чести и достоинства, взыскании компенсации морального вреда, судебных расходов ФИО1 отказать в полном объеме.

Решение суда может быть обжаловано в апелляционном порядке в Иркутский областной суд через Куйбышевский районный суд города Иркутска, в течение месяца со дня постановления решения в окончательной форме.

Председательствующий Е.Ф. Минченок