Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к ФИО3 об устранении препятствий в пользовании земельным участком, признании постройки самовольной, переносе части самовольной постройки, обязании установить снегозадерживающие конструкции; по встречному иску ФИО3 к ФИО1 о признании незаконным межевание земельных участков, кадастровых паспортов, установлении границы земельных участков, признании построек незаконными и переустройстве самовольных построек, обязании оборудовать водосток и установить снегозадерживающие конструкции, осуществить пересадку деревьев,

установил:

ФИО1 является собственником земельного участка для ведения личного подсобного хозяйства площадью 2135 кв. м. с кадастровым номером № и расположенного на нем жилого дома с хозяйственными и бытовыми строениями по адресу: <адрес>. Собственником смежного земельного участка по адресу: <адрес> с кадастровым номером № площадью 1840 кв. м. и расположенного на нем жилого дома с хозяйственными строениями является ФИО3 Земельные участки сторон состоят на кадастровом учете в согласованных границах.

В период с июня по сентябрь 2018 года ФИО3 на своем земельном участке возвел сблокированную хозяйственную постройку.

ФИО1 инициировал дело иском, в котором, сославшись на то, что постройка возведена ответчиком с нарушением строительных норм и правил, увеличив требования, просит:

- обязать ФИО3 устранить препятствия в пользовании своим земельным участком по адресу: <адрес>;

- признать возведенную сблокированную хозяйственную постройку, включающую гараж и сарай, самовольной;

- обязать ФИО3 произвести переустройство возведенной хозяйственной постройки на земельном участке по адресу: <адрес> с перемещением стены на расстояние 1 метра от смежной границы с земельным участком по адресу: <адрес>;

- обязать ФИО3 установить на скате кровли сблокированной хозяйственной постройки, обращенной в сторону земельного участка ФИО1 по адресу: <адрес> снегозадерживающие устройства в соответствии с требованиями п. 9.12 СП 17.13330.2011 Кровли. Актуализированная редакция СНиП II-26-76.

ФИО3 подан встречный иск, в котором, увеличив исковые требования, просит:

- признать незаконным межевание земельного участка от 31.12.2013г. и кадастровый паспорт земельного участка № от 20.01.2014г. на земельный участок площадью 2135 кв. м. с кадастровым номером № в точках 6, 7, 8 межевого плана;

- признать незаконным межевание земельного участка от 28.11.2014г. и кадастровый паспорт земельного участка № от 16.12.2014г. на земельный участок площадью 1840 кв. м. с кадастровым номером № в точках 6, 5, 4 межевого плана;

- установить границы земельных участков согласно ситуационному плану технического паспорта от 06.02.2014г. и техническому паспорту от 04.04.1990г. по прямой линии согласно ранее сложившегося порядка землепользования;

- признать незаконными самовольно возведенными строения лит. Г (летнюю кухню), лит. Г1 (пристройку к летней кухне), лит. Г2 (сарай), построенные ФИО1 на принадлежащем ему земельном участке площадью 2135 кв.м. с кадастровым номером №;

- обязать ФИО1 в соответствии с законом произвести реконструкцию и переустройство самовольных построек лит. Г (летней кухни), лит. Г1 (пристройки к летней кухне), лит. Г2 (сарая), расположенных на земельном участке площадью 2135 кв.м. с кадастровым номером № по адресу: <адрес> с перемещением стен строений лит. Г (летней кухни) и лит. Г1 (пристройки к летней кухне) на расстояние 3 метра от межевой границы земельных участков сторон, так как данные строения являются жилыми, а строения лит. Г2 (сарая) – на расстояние 1 метра от межевой границы земельных участков сторон;

- обязать ФИО1 в соответствии с законом оборудовать организованный водосток со сбросом осадков на принадлежащий ему земельный участок, а также установить снегозадерживающие устройства на постройках: лит. Г (летняя кухня), лит. Г1 (пристройка к летней кухне), лит. Г2 (сарай), расположенных на земельном участке площадью 2135 кв. м. с кадастровым номером № по адресу: <адрес>;

- обязать ФИО1 в соответствии с законом осуществить пересадку высокорослых деревьев, высаженных на межевой границе их с ФИО1 земельных участков на расстояние 4 метра от межевой границы, расположив их на земельном участке площадью 2135 кв.м. с кадастровым номером № по адресу: <адрес>.

В судебном заседании истец по первоначальному иску ФИО1 и его представители ФИО2 и ФИО1 заявленные требования поддержали, встречный иск не признали. Пояснили, что возведенная Пшеничным сблокированная постройка препятствует ФИО1 в обслуживании стены своих строений; создает угрозу противопожарной безопасности и схода снега с крыши строения ответчика на крышу построек истца; полагают, что в месте, где оканчивается сблокированная постройка ФИО3, она заходит на участок ФИО1. Встречный иск не признали, полагая границу земельного участка с ответчиком согласованной; возражали против признания строений ФИО1 самовольными, поскольку они возводились в соответствии с разрешением и препятствий в пользовании земельным участком ФИО3 не создают.

Ответчик-истец ФИО3 и его представитель ФИО4 требования ФИО1 не признали, встречный иск с учетом увеличения требований поддержали. ФИО3 пояснил, что новое строение возвел на своем земельном участке на месте старого сарая; препятствий ФИО1 в пользовании земельным участком и его строениями не создает. Полагает нарушенной процедуру межевания земельных участков, поскольку был введен в заблуждение кадастровым инженером относительно местоположения уточняемой границы.

Выслушав лиц, участвующих в деле, исследовав обстоятельства по представленным доказательствам, суд не находит оснований к удовлетворению исков ФИО1 и ФИО3

Принадлежность ФИО1 земельного участка площадью 2135 кв.м. с кадастровым номером № и расположенного на нем жилого дома с хозяйственными и бытовыми строениями по адресу: <адрес> подтверждается свидетельствами о государственной регистрации права от 25.03.2014г., свидетельством на право собственности на землю от 07.09.1993г., справкой администрации городского поселения «Поселок Ровеньки» об изменении адреса земельного участка с «<адрес>» на «<адрес>», данными техпаспорта БТИ от 06.02.2014г. (т. 1 л.д. 16, 19, 33, 214-223).

Из межевого плана от 31.12.2013г. и кадастрового паспорта земельного участка № от 20.01.2014г. следует, что границы земельного участка ФИО1 согласованы со смежными землепользователями, в том числе ФИО3, и состоят на кадастровом учете в ЕГРН (т. 1 л.д. 20-32).

Наличие в собственности ФИО3 жилого дома и хоз.построек, расположенных на земельном участке площадью 1840 кв. м. с кадастровым номером № по адресу: <адрес>, граничащего с земельным участком ФИО1, подтверждается свидетельствами о государственной регистрации права от 10.02.2015г., от 12.03.2015г., свидетельством на право собственности на землю от 04.11.1992г., техпаспортом БТИ от 04.04.1990г. (т.1 л.д. 106, 107, 140-157).

Из кадастрового паспорта № от 16.12.2014г. и межевого плана от 28.11.2014г. усматривается, что границы земельного участка ФИО3 внесены в ЕГРН по координатам, согласованным в том числе, с ФИО1 (т. 1 л. <...>)

Как установлено из пояснений сторон в судебном заседании, в период с июня по сентябрь 2018 года ФИО3 на своем земельном участке по адресу: <адрес> возвел сблокированную хозяйственную постройку, включающую в себя гараж и сарай.

Обосновывая заявленные требования, ФИО1 ссылается на то, что указанное строение возведено с нарушением строительных норм и правил (менее 1 метра от межевой границы) – на расстоянии от 0,22м (начиная от забора) и далее вглубь двора на расстоянии до 0,40 м от стены принадлежащей ему летней кухни лит. Г (по техпаспорту БТИ на л.д. 13 т.1), что препятствует ему в обслуживании задней стены своих строений и создает угрозу противопожарной безопасности.

Возражая против иска, ФИО3 пояснил, что сблокированную постройку возвел на своем земельном участке на месте старого сарая; увеличение площади застройки произошло незначительно за счет ширины пеноблоков, но граница не нарушена; принадлежащие ФИО1 постройки лит. Г, Г1 и Г2 также располагаются на меже и были возведены с нарушением строительных норм и правил.

Разрешая требования ФИО1 по существу, суд исходит из следующего.

В соответствии со ст. 209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц.

Согласно положениям ст. 263 ГК РФ, п. 2 ч.1 ст. 40 Земельного кодекса РФ собственник земельного участка имеет право возводить жилые, производственные, культурно-бытовые и иные здания, строения, сооружения в соответствии с целевым назначением земельного участка и его разрешенным использованием с соблюдением требований градостроительных регламентов, строительных, экологических, санитарно-гигиенических, противопожарных и иных правил, нормативов.

В соответствии со ст. 304 ГК РФ собственник может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения.

Пунктом 1 ст. 222 ГК РФ (в ред. от 30.06.2018г.), действовавшей на дату начала возведения ФИО5 постройки, предусматривалось, что самовольной постройкой является здание, сооружение или другое строение, возведенные, созданные на земельном участке, не предоставленном в установленном порядке, или на земельном участке, разрешенное использование которого не допускает строительства на нем данного объекта, либо возведенные, созданные без получения на это необходимых разрешений или с нарушением градостроительных и строительных норм и правил.

Согласно ч.1 ст. 222 ГК РФ (в ред. от 03.08.2018г.), действовавшей на момент окончания строительства, самовольной постройкой является здание, сооружение или другое строение, возведенные или созданные на земельном участке, не предоставленном в установленном порядке, или на земельном участке, разрешенное использование которого не допускает строительства на нем данного объекта, либо возведенные или созданные без получения на это необходимых в силу закона согласований, разрешений или с нарушением градостроительных и строительных норм и правил, если разрешенное использование земельного участка, требование о получении соответствующих согласований, разрешений и (или) указанные градостроительные и строительные нормы и правила установлены на дату начала возведения или создания самовольной постройки и являются действующими на дату выявления самовольной постройки.

Таким образом, по смыслу положений ст. 222 ГК РФ как в старой, так и в новой редакции при решении вопроса о сносе либо о переносе постройки, признаваемой самовольной, юридически значимым обстоятельством является установление существенности нарушений градостроительных и строительных норм и правил, создающих реальную угрозу жизни и здоровью граждан. Помимо этого значимым обстоятельством является действие этих правил на дату создания постройки, то есть на сентябрь 2018 года.

Согласно разъяснениям, данным в п. 45 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ №10/22 от 29.04.2010г. «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», в силу ст. ст. 304, 305 ГК РФ иск об устранении нарушений прав, не связанных с лишением владения, подлежит удовлетворению в случае, если истец докажет, что он является собственником или лицом, владеющим имуществом по основанию, предусмотренному законом или договором, и что действиями ответчика, не связанными с лишением владения, нарушается его право собственности или законное владение.

Такой иск подлежит удовлетворению и в том случае, когда истец докажет, что имеется реальная угроза нарушения его права собственности или законного владения со стороны ответчика.

При рассмотрении исков об устранении нарушений права, не связанных с лишением владения, путем возведения ответчиком здания, строения, сооружения суд устанавливает факт соблюдения градостроительных и строительных норм и правил при строительстве соответствующего объекта. Несоблюдение, в том числе незначительное, градостроительных и строительных норм и правил при строительстве может являться основанием для удовлетворения заявленного иска, если при этом нарушается право собственности или законное владение истца (п. 46).

С целью определения соответствия возведенного ФИО3 строения строительным и иным нормам и правилам и влияния данной постройки на нарушение прав ФИО1 по делу проведена строительно-техническая экспертиза.

Из заключения эксперта Белгородского филиала ФБУ «Воронежский региональный центр судебной экспертизы» от 30.10.2018г. №, следует, что сблокированная постройка ФИО3 по отношению к фактически существующей границе земельных участков сторон на местности располагается следующим образом:

- от фасадной части участков №10 (ФИО3) и №12 (ФИО1) (лицевого забора) вглубь участков протяженностью 7,9м. по меже проходит установленное ФИО1 металлическое ограждение из профлиста. Расстояние от стены возведенной ФИО3 сблокированной постройки до указанного металлического ограждения составляет от 0,22м. до 0,3м. На расстоянии 7,9м от фасадной части участков металлическое ограждение имеет излом около 0,3м в сторону земельного участка №12 (ФИО1). После излома межа между участками проходит в створе со стеной строений под лит. Г1, Г и Г2 (по техпаспорту БТИ на л.д. 13 т.1), расположенных на участке №12. Расстояние от межи и проходящей по ней ограждающей стены строения под лит. Г1 на участке №12 до стены сблокированной хоз. постройки на участке №10 составляет 0,57 м. Далее по меже в месте, где заканчивается сблокированная хоз.постройка на участке №10, расстояние от угла данной постройки до межи и проходящей по ней стены строения лит. Г участка №12 составляет 0,4м. Расстояние на данном месте от фундамента сблокированной хоз. постройки на участке №10 до межи составляет 0,31м. В месте, где заканчивается строение лит. Г2 на участке №12 межа делает излом в сторону участка №10 на расстояние 0,96 и далее направлена вглубь земельных участков по границе строений из асбестоцементных волнистых листов, расположенных на участках №10 и №12, примыкающих друг к другу (л.д. 12).

Описанное экспертом расположение строения ФИО3 и хоз.построек ФИО1 лит. Г, Г1 и Г2 относительно существующей границы, обозначенной забором и иными объектами, ими не оспаривается и свидетельствует о том, что спорная сблокированная постройка возведена в пределах земельного участка ФИО3 на расстоянии от 0,22м до 0,40м до межи, обозначенной вначале по дворовой территории металлическим забором ФИО1, затем стеной его построек лит. Г, Г1 и Г2 и продолжаемой забором из шифера.

То, что состоящая в ЕГРН и согласованная сторонами в 2013 году граница их земельных участков несколько не совпадает с фактически существующей на местности, обстоятельств захвата постройкой ФИО3 части земельного участка ФИО1 не подтверждает и о нарушении прав последнего не свидетельствует.

Сторонами не оспаривается и усматривается из межевого плана от 31.12.2013г. с актом согласования границ, что после уточнения границы земельного участка ФИО1 с участком ФИО3 она была определена по ровной, а не изломанной линии с некоторым отступом от строений ФИО1 под литерами Г, Г1 и Г2 (т.1 л. д. 22-32).

Об этом свидетельствует представленный ФИО1 ситуационный план, составленный кадастровым инженером ФИО6, с графическим отражением учтенной в ЕГРН границы участков сторон и расположением строений относительно этой границы. Из данного плана видно, что постройка Пшеничного располагается в пределах границы его земельного участка №10 и границу участка №12, принадлежащего ФИО1, не пересекает (т. 1 л.д. 84).

Вместе с тем оценивая названное доказательство с точки зрения достоверности отраженных в нем сведений о расстояниях между строениями сторон и до межи, суд не может признать данные показатели полностью верными ввиду отсутствия сведений о точных координатах местоположения хоз.построек на участках исходя из которых возможно сделать однозначный вывод о пересечении постройкой ФИО3 границ земельного участка ФИО1 Однако и из данного ситуационного плана видно, что новое строение границу не пересекает, а углом только совмещается с состоящей на учете границей в ЕГРН.

Из акта выездной внеплановой проверки от 21.09.2018г., составленного специалистом Межмуниципального отдела по Веделевскому и Ровеньскому районам Управления Росреестра по Белгородской области по жалобе ФИО1, следует, что признаков нарушения ФИО3 требований земельного законодательства возведенной им новой постройкой, не выявлено. Указанное новое одноэтажное строение с подвалом, одним углом примыкающее к границе участков сторон, располагается на участке ФИО3; расстояние между его строением и более ранней постройкой ФИО1 составляет 33-35 см (т.1 л.д. 188, 189).

Иных доказательств, свидетельствующих о нарушении межи при строительстве ФИО3 сблокированной хоз.стройки, ФИО1 суду не представлено, на проведении землеустроительной экспертизы с проведением кадастровых работ по определению точного местоположения спорной постройки относительно межевой границы он не ходатайствовал, поэтому доводы о нарушении его прав в этой части отклоняются.

Доводы ФИО1 в том, что увеличение площади застройки сблокированной постройки ФИО3 затрудняет обслуживание стены его строений лит. Г, Г1, Г2, основанием к удовлетворению его иска быть не могут, поскольку о существенном нарушении его прав не свидетельствуют.

Как указано в заключении экспертом, граница земельных участков сторон на местности обозначена забором и стеной хоз.построек ФИО1

Такой порядок пользования подтвердила и представитель ФИО1 – его супруга ФИО1, пояснив, что по окончании установленного ими по дворовой территории металлического забора в месте его излома и примыкания к их хоз.потрокам ими установлена калитка; какое-либо ограждение за пределами стены их построек лит. Г, Г1, Г2 они не устанавливали, несмотря на согласование границы с ФИО3 по прямой линии без излома с некоторым отступом от их строений.

Достоверных доказательств, из которых возможно было бы сделать вывод о том, на каком конкретном расстоянии до согласованной в 2013 году межи располагались постройки ФИО1 на его земельном участке, им суду не представлено и эта граница на местности никак не обозначена.

В связи с этим суду не представляется возможным определить, на какое именно расстояние от строений лит. Г, Г1 и Г2 до межи ранее имел право ФИО1 для обслуживания построек, и что это расстояние сократилось именно за счет увеличения площади застройки сблокированного хоз.строения ФИО3

При ответе на вопрос о соответствии возведенной ФИО3 постройки градостроительным, строительным, противопожарным и санитарно-гигиеническим правилам экспертом указано, что несущие конструкции обследуемого строения разрушений и повреждений, приводящих к их деформации или снижению несущей способности, не имеют. Прочность и надежность всех несущих конструкций строения, пространственная жесткость и устойчивость при эксплуатации обеспечена, что соответствует ст. ст. 7, 10 Технического регламента и безопасности зданий и сооружений.

Таким образом, имеются основания для вывода о том, что сама по себе сблокированная хозяйственная постройка никакой опасности для жизни и здоровья людей не представляет.

Доводы представителя истца-ответчика ФИО2 о том, что близкое возведение к меже строения ФИО3 создает угрозу противопожарной безопасности при пользовании ФИО1 своими постройками, а, следовательно, угрозу жизни и здоровью истца и его семьи, никакими достоверными доказательствами также не подтверждены.

Из заключения эксперта следует, что в соответствии с п. 15.1 СП 42.13330.2016 Градостроительство. Планировка и застройка городских и сельских поселений. Актуализированная редакция СНиП 2.07.01-89* и ст. 75 Технического регламента о требованиях пожарной безопасности в настоящее время противопожарные расстояния между нежилыми строениями не регламентируются в связи с утратой этих норм силы в 2012 году.

Это подтвердил допрошенный в качестве свидетеля начальник ОДН и ПР Ровеньского района ГУ по делам ГОЧС по Белгородской области ФИО7, который пояснил, что нормативы пожарной безопасности, регламентирующие расстояния от возводимых построек до межи отсутствуют, о чем он сообщил в ответе на жалобу ФИО1 (т.1 л.д. 180).

Свидетель ФИО8 показал, что при выезде в июне 2018г. по жалобе ФИО1 по месту возведения ФИО3 строения порекомендовал заявителю обратиться к кадастровому инженеру для уточнения расположения постройки у межи. Об этом ФИО1 было дано письменное разъяснение с указанием нормативных расстояний от строений до межи (т.1 л.д. 34).

Таким образом, допрошенные судом свидетели не подтвердили, что возводимое ФИО3 строение нарушало права ФИО1 и препятствовало ему в осуществлении своих прав как собственника земельного участка.

Каких-либо иных доказательств, с достоверностью свидетельствующих о возникновении реальной угрозы возгорания строений ФИО1, либо взрыва газового оборудования в связи с возведением Пшеничным постройки на расстоянии менее метра от межи, истцом по первоначальному иску не представлено. Данное утверждение основано лишь на предположениях и доказательством существенного нарушения прав и законных интересов ФИО1 не является.

Одна лишь констатация экспертом в заключении факта нарушения требований СП и СНиП, касающихся размещения сблокированной постройки на расстоянии менее 1 метра от границы с соседним участком, основанием к удовлетворению требования ФИО1 быть не может.

Так, из представленных ФИО1 фотоснимков за 1992 и 1995 годы, подлинность которых ФИО3 не опровергает, видно, что как и в настоящее время, так и в указанные годы граница между земельными участками сторон определялась по забору, в непосредственной близости от которого располагались хозяйственные постройки как ФИО1, так и ФИО3 (т. 2 л.д. 34)

На современных фотоснимках от 06.09.2018г. визуально видно, что новая постройка возведена ФИО3 на месте старого строения, но лишь значительно повысилась и увеличилась площадь кровли (т.1 л.д. 98-103).

При ответе на вопрос о соблюдении ФИО1 на момент возведения своих построек действовавших нормативов их размещения относительно границы, экспертом указано, что с его стороны также имело место не соблюдение требований СНиП (т. 2 л.д. 17- 18).

Из этого следует, что как ранее возведенные ФИО1 постройки лит. Г, Г1 и Г2, так и вновь созданное на старом месте строение ФИО3 имеют обоюдные нарушения норматива отступа от межевой границы.

Однако это обстоятельство не является основанием для признания постройки ФИО3 самовольной, поскольку само строение соответствует требованиям технических регламентов, нормам пожарной безопасности не противоречит. Постройка является объектом вспомогательного назначения, в соответствии с ч. 17 ст. 51 ГрК РФ разрешения на ее строительство не требуется. Как установлено судом, указанный объект назначения возведен ответчиком в пределах принадлежащего ему на праве собственности земельного участка, имеющего разрешенный вид использования «для ведения личного подсобного хозяйства», допускающего строительство на нем вспомогательных объектов к основному жилому дому.

В связи с этим не соблюдение минимально допустимого расстояния при возведении Пшеничным строения до границы соседнего земельного участка, не может являться безусловным основанием для удовлетворения требований ФИО1, поскольку само по себе указанное нарушение правил застройки не влечет нарушения прав истца, тем более что сам он возвел строения с нарушением отступа от границы.

Кроме того, суд учитывает, что бoльшая часть возведенной ФИО3 сблокированной постройки граничит с проходящим по двору металлическим забором ФИО1, за пределами которого какие-либо строения отсутствуют. Все это также свидетельствует о том, что права истца по первоначальному иску тем самым никак не нарушаются.

С учетом изложенного, в удовлетворении иска ФИО1 о признании сблокированной постройки самовольной и переносе части указанного строения надлежит отказать, поскольку нарушения при ее возведении являются несущественными, не нарушающими прав и законных интересов истца и других лиц, и ее сохранение реальной угрозы жизни и здоровью граждан не создает.

Требования ФИО1 об установлении снегозадерживающих конструкций на крыше строения ФИО3 суд полагает не подлежащими удовлетворению исходя из следующего.

Действительно, как указано экспертом в заключении, кровля сблокированной постройки на участке ФИО3 имеет уклон более 3 градусов, но в нарушение требований СП 17.13330.2011 Кровли. Актуализированная редакция СНиП II-26-76 снегозадерживающие конструкции на крыше на момент обследования экспертом не были установлены. В связи с этим ФИО1 были заявлены дополнительные требования об обязании ФИО3 установить эти конструкции в соответствии с вышеназванными СП.

Вместе с тем, в судебном заседании ФИО1 и его супруга подтвердили, что в настоящее время снегозадерживающие конструкции на крыше сблокированной постройки ФИО3 установлены, но истец настаивает на удовлетворении своих требований ввиду того, что они не соответствуют требованиям СП 17.13330.2011.

Исходя из положений ст. 67 ГПК РФ при признании истцом факта возведения ответчиком снегозадерживающих конструкций, оснований к удовлетворению тех же требований об их возведении в соответствии с СП 17.13330.2011 суд не усматривает ввиду отсутствия доказательств тому, что установленные конструкции названному нормативу не отвечают и права истца продолжают нарушаться.

Встречные исковые требования ФИО3 о реконструкции построек ФИО1 с их переносом на указанные им нормативные расстояния от границы; об организации водостока со сбросом осадков с крыш построек лит. Г, Г1, Г2 и установлении на них снегозадерживающих конструкций, удовлетворению также не подлежат, поскольку никаких доказательств нарушения прав ФИО3 данными постройками и отсутствием на них конструкций, отводящих осадки, им суду не представлено.

Из материалов дела следует, что строительство жилого дома и хозяйственных построек лит. Г, Г1, Г2 на своем земельном участке ФИО1 производил на основании строительного паспорта от 11.06.1991г. со схемой выноса в натуру земельного участка и разбивки строений, в соответствии с решением Исполкома Ровельского поссовета народных депутатов от 15.05.1991г. и разрешением на строительство №6 от 22.01.1992 года (т. 1 л.д. 93-96). Все это свидетельствует о том, что спорные постройки ФИО1 возведены на своем земельном участке, на основании разрешения и самовольными не являются.

Никаких доказательств подтверждающих, что строения ФИО1 препятствуют ФИО3 в пользовании своим земельным участком и постройками, и что на его участок и строения попадают осадки в виде дождя и снега, им суду не представлено. О проведении экспертизы для выявления нарушений строительных и иных норм и правил при возведении строений ФИО1 ФИО3 не ходатайствовал, тем самым не представил никаких доказательств в обоснование своих требований о переносе построек.

При этом суд учитывает, что с момента возведения строений ФИО1 прошло более 20 лет, в течение которых ФИО3 о нарушении своих прав не заявлял и до обращения ФИО1 в суд с настоящим иском ни в какие инстанции за восстановлением своих прав не обращался. Все это указывает на отсутствие нарушения прав ответчика-истца возведенными ФИО1 постройками и отсутствие оснований к удовлетворению иска ФИО3 в этой части.

Требование ФИО3 о возложении на ФИО1 обязанности осуществить пересадку высокорослых деревьев с их межевой границы удовлетворению также не подлежат ввиду отсутствия доказательств нарушения его прав со стороны ФИО1

Как пояснили в судебном заседании супруги ФИО1, произраставшее в непосредственной близости от межи их земельных участков дерево в настоящее время ими удалено, что не оспаривается самим ФИО3 Однако он продолжает настаивать на удовлетворении своих требований в этой части ссылаясь на наличие других насаждений.

Таким образом, в данном случае обстоятельством, подлежащим доказыванию истцом, является наличие на меже либо в непосредственной близости от нее насаждений, создающих ему препятствия в пользовании своим строением либо земельным участком.

Как пояснили ФИО1 и его представитель ФИО1, на их участке на расстоянии 3 метров от межи действительно произрастают низкорослые деревья, а в 1 метре растут кустарники, но они ФИО3 ничем не мешают.

Сам ФИО3 заявляя о нарушении своих прав произрастающими на участке ФИО1 насаждениями, никаких доказательств в подтверждение этих обстоятельств суду не представил, при том, что ФИО1 наличие таковых отрицает.

Таким образом, ввиду отсутствия доказательств нарушения прав ФИО3 созданием ему препятствий в пользовании земельным участком со стороны ФИО1, оснований к удовлетворению требований истца по встречному иску о переносе насаждений от межевой границы суд не имеет и отказывает ФИО3 в этой части иска.

Требования ФИО3 о признании незаконным межевания земельного участка ФИО1 от 31.12.2013г. и кадастрового паспорта указанного участка, а также межевания своего земельного участка от 28.11.2014г. и кадастрового паспорта от 06.12.2014г. удовлетворению не подлежат ввиду следующего.

В силу ст. 11.1 ЗК РФ земельным участком является часть земной поверхности, границы которой определены в соответствии с федеральными законами.

Согласно абзацу второму части 7 ст. 36 ЗК РФ местоположение границ земельного участка и его площадь определяются с учетом фактического землепользования в соответствии с требованиями земельного и градостроительного законодательства. Местоположение границ земельного участка определяется с учетом красных линий, местоположения границ смежных земельных участков (при их наличии), естественных границ земельного участка.

В соответствии с ч. ч. 1, 2 ст. 39 Федерального закона от 24.07.2007г. №221 «О государственном кадастре недвижимости», действовавшего на момент проведения кадастровых работ в отношении земельных участков сторон в 2013 и в 2014 годах, местоположение границ земельных участков подлежит в установленном настоящим Федеральным законом порядке обязательному согласованию с лицами, указанными в ч. 3 настоящей статьи, в случае, если в результате кадастровых работ уточнено местоположение границ земельного участка, в отношении которого выполнялись соответствующие кадастровые работы, или уточнено местоположение границ смежных с ним земельных участков, сведения о которых внесены в государственный кадастр недвижимости.

Предметом указанного согласования с заинтересованным лицом при выполнении кадастровых работ являлось определение местоположения границы такого земельного участка, одновременно являвшейся границей другого принадлежащего этому заинтересованному лицу земельного участка.

Согласно ч. 2 ст. 40 указанного Федерального закона местоположение границ земельного участка считается согласованным при наличии в акте согласования местоположения границ личных подписей всех заинтересованных лиц или их представителей, за исключением предусмотренного ч. 3 настоящей статьи случая.

Согласно ч. ч. 4, 5 ст. 40 названного Федерального закона если местоположение соответствующих границ земельных участков не согласовано заинтересованным лицом или его представителем и такое лицо или его представитель представили в письменном виде возражения относительно данного согласования с обоснованием отказа в нем, в акт согласования местоположения границ вносятся записи о содержании указанных возражений. Представленные в письменной форме возражения прилагаются к межевому плану и являются его неотъемлемой частью.

Споры, не урегулированные в результате согласования местоположения границ, после оформления акта согласования границ разрешаются в установленном Земельным кодексом порядке.

В соответствии со ст. 64 ЗК РФ земельные споры рассматриваются в судебном порядке.

Как следует из межевого плана от 31.12.2013г., по результатам выполнения кадастровых работ в отношении земельного участка ФИО1 ФИО3 был подписан акт согласования границ как собственником смежного участка №10, расположенного по <адрес>. Это им не оспаривается в судебном заседании (т. 1 л.д. 32 оборот). При межевании земельного участка ФИО3 в 2014 году граница с участком ФИО1 не согласовывалась как ранее состоящая на учете в ГКН (т. 1 л.д. 122).

Из схемы геодезических построений и ситуационного плана земельного участка, представленного ФИО1, следует, что спорная граница была согласована сторонами с отступом от его строений лит. Г, Г1 и Г2 на расстоянии от 35 до 40 см (т.1 л.д. 84). Доказательств об ином прохождении согласованной границы ФИО3 суду не представлено, на проведении землеустроительной экспертизы он в судебном заседании не ходатайствовал.

Довод ФИО3 о том, что он подписал чистый лист, не знал, где будет проходить граница, а также то, что его подпись в акте была получена от него кадастровым инженером обманным путем голословны, и никакими доказательствами не подтверждены. При этом ФИО1 и его представитель ФИО1 полностью отрицают указанные доводы ФИО3, пояснив, что границу он согласовал добровольно и без принуждения.

Таким образом, каких-либо иных оснований полагать, что согласовывая границу, ФИО3 находился под воздействием обмана либо заблуждения, у суда не имеется.

В судебном заседании ФИО3 утверждал, что граница их участков с ФИО1 должна проходить по прямой линии – по стене строений лит. Г, Г1, Г2, и требует установить границу между точками 5 и 8 без учета точек 6 и 7 (межевого плана ФИО1 от 31.12.2013г.) и между точками 4 и 7 без учета точек 6, 5 (своего межевого плана от 28.11.2014) (т. 1 л.д. 29, 119). В обоснование сослался на графические изображения земельных участков на ситуационных планах техпаспортов БТИ ФИО1 от 06.02.2014г. и своего от 04.04.1990г., где видно, что их граница проходила по прямой линии и по стене построек ФИО1 лит. Г, Г1 и Г2.

Однако утверждения ФИО3 о том, что согласованная им граница с отступом от строений ФИО1 никогда не проходила, и в таком виде им не согласовывалась, опровергаются фотоснимками дворовой территории ФИО1 за 1992 и 1995 годы, на которых видно, что ранее шиферный забор располагался на некотором расстоянии от стены построек ФИО1 и к углу его летней кухни лит. Г не примыкал.

О том, что постройки лит. Г, Г1, Г2 возводились ФИО1 в начале 90-х годов на месте старых строений на некотором расстоянии до межи, подтверждается планом земельного участка в техпаспорте БТИ на домовладение ФИО1 от 04.04.1990г., из которого видно, что старые строения на меже не находились (т. 1 л.д. 143). Кроме того, строительство летней кухни лит. Г было разрешено ФИО1 с отступом от границы с земельным участком ФИО3, что видно из схемы выноса в натуру границ земельного участка и разбивки строений от 11.06.1991г. (т. 1 л. д. 93 оборот).

В свидетельствах на право собственности на землю на имя ФИО1 от 07.09.1993г. (т. 1 л.д. 33) и на имя ФИО3 от 04.11.1992г. (т.1 л.д. 225) чертежи границ их земельных участков не выполнялись. Поэтому сделать вывод о том, каким образом в то время проходила спорная граница, по данным правоустанавливающим документам нельзя.

Ссылка ФИО3 на техпаспорт БТИ жилого дома от 06.02.2014г., где строения ФИО1 лит. Г, Г1 и Г2 изображены непосредственно на границе его земельного участка, о незаконности результатов межевания 2013 года не свидетельствует, так как согласно Положению «О государственном учете жилищного фонда в Российской Федерации», утвержденному Постановлением Правительства РФ от 13.10.1997г. №1301, основной задачей БТИ является технический учет жилищного фонда в городских и сельских поселениях, а не кадастровая деятельность в отношении земельных участков регулируемая на тот период Федеральным законом «О государственном кадастре недвижимости».

Сведения о том, что при изготовлении технического паспорта БТИ 06.02.2014 года в отношении жилого дома выполнялись кадастровые работы по определению местоположения построек на земельном участке ФИО1, отсутствуют, и площадь участка ФИО1 в техпаспорте не указана.

Между тем, согласно межевому плану, на дату составления техпаспорта БТИ 06.02.2014г. – 31 декабря 2013 года границы земельных участков ФИО1 и ФИО3 уже были согласованы и состояли на кадастровом учете в ГКН. Поэтому признать, что сведения о расположении строений на земельном участке ФИО1 в техпаспорте от 06.02.2014г. отражены верно нельзя, и кроме того, данный документ правоустанавливающим не является.

Иных доказательств в подтверждение того, что на протяжении 15 лет и более спорная граница проходила именно по стене строений ФИО1 и что забор установлен ФИО1 с нарушением сложившегося порядка землепользования, ФИО3 суду не представлено. Его доводы о том, что спорная граница всегда проходила по прямой линии от точки 8 до точки 5 (межевого плана ФИО1 на л.д. 29 т. 1) голословны и никакими доказательствами не подтверждены.

Суд также учитывает и то, что на протяжении многих лет до обращения в суд ФИО1 с иском ФИО3 спорную границу не оспаривал, что указывает на отсутствие нарушения его прав в этой части.

Требования ФИО3 о признании недействительными кадастровых паспортов земельных участков от 20.01.2014г. и от 16.12.2014г. также отклоняются исходя из следующего.

В соответствии с ч. 7 ст. 1 Федерального закона от 13.07.2015г. №218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости», государственным кадастровым учетом недвижимого имущества признается внесение в Единый государственный реестр недвижимости (ранее ГКН) сведений, в том числе, о земельных участках, которые подтверждают существование такого объекта недвижимости с характеристиками, позволяющими определить его в качестве индивидуально-определенной вещи, или подтверждают прекращение его существования, а также иных предусмотренных настоящим Федеральным законом сведений об объектах недвижимости (далее - государственный кадастровый учет).

Состав сведений об объекте недвижимости, подлежащих внесению в ЕГРН, определен статьей 8 названного Федерального Закона. Между тем, в оспариваемые ФИО3 кадастровые паспорта все предусмотренные законом сведения внесены.

Согласно действовавшей на момент выдачи указанных документов статье 14 Федерального закона от 24.07.2007г. №221-ФЗ «О государственном кадастре недвижимости», кадастровый паспорт объекта недвижимости представлял собой выписку из государственного кадастра недвижимости, содержащую уникальные характеристики объекта недвижимости, а также, в зависимости от вида объекта недвижимости, иные предусмотренные настоящим Федеральным законом сведения об объекте недвижимости.

По смыслу приведенной нормы права сведения, отраженные в кадастровом паспорте, являются уже итоговыми результатами кадастровых работ по уточнению и согласованию местоположения границ земельного участка между собственниками; они предназначены лишь для информационного обеспечения государственной регистрации прав на недвижимое имущество, и носят информационный характер. По своему правовому значению кадастровый паспорт правоустанавливающим документом не является, и, соответственно, не может быть оспорен самостоятельно.

Таким образом, поскольку оснований к признанию незаконными результатов межевания земельного участка ФИО1 по границе с земельным участком ФИО3 суд не усматривает, то не имеется оснований и для признания незаконными кадастровых паспортов земельных участков сторон с информацией о результатах данного межевания.

На взыскании судебных расходов стороны не настаивали.

Руководствуясь ст.194-199 ГПК РФ, суд

р е ш и л :

В удовлетворении исковых требований ФИО1 к ФИО3 об устранении препятствий в пользовании земельным участком, признании постройки самовольной, переносе части самовольной постройки, обязании установить снегозадерживающие конструкции и встречных исковых требований ФИО3 к ФИО1 о признании незаконным межевание земельных участков, кадастровых паспортов, установлении границы земельных участков, признании построек незаконными и переустройстве самовольных построек, обязании оборудовать водосток и установить снегозадерживающие конструкции, осуществить пересадку деревьев, - отказать.

Решение может быть обжаловано в судебную коллегию по гражданским делам Белгородского областного суда в течение месяца со дня его принятия судом в окончательной форме путем подачи апелляционной жалобы через Ровеньский районный суд.

Судья: И.М. Горбачева