Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело (УИД 67RS0003-01-2020-003751-74) по иску ФИО3 к ООО «Кубаньгазэнергосервис» о взыскании заработной платы, компенсации морального вреда,

У С Т А Н О В И Л:

ФИО3 обратился в суд с иском к ООО «Кубаньгазэнергосервис» о взыскании заработной платы, компенсации морального вреда. В обоснование заявленных требований сослался на то, что с 12.01.2015 работал у ответчика. Приказом №08к от 19.06.2020 трудовой договор расторгнут по инициативе работника. При увольнении с ним не произведен расчет, не выплачена заработная плата за период с 01.08.2019 по 19.06.2020 в размере 158 933.33 руб., а также компенсация за неиспользованный отпуск в сумме 11 018.28 руб. Просит взыскать с ответчика указанные суммы задолженности, а также проценты за просрочку выплаты в размере 10 705.60 руб., в счет компенсации морального вреда 25 000 руб.

Представитель истца – ФИО1, в судебном заседании исковые требования и ранее данные пояснения поддержала, просит иск удовлетворить. Дополнительно пояснила, что работодатель не доказал факт отсутствия истца на рабочем месте и выплату зарплаты в полном объеме. Место работы истца работодателем не определено, до мая 2019 его место работы определялось объектом, который за ним закреплялся. Однако такой объект за истцом после мая 2019 г. не закреплялся. Причины отсутствия истца на рабочем месте не выяснялись, акты об отсутствии работодателем сфальсифицированы. Вина истца не установлена.

Представитель ответчика ООО «Кубаньгазэнергосервис» - ФИО2, в судебном заседании требования иска не признала, поддержала представленные письменные возражения, ранее данные пояснения, согласно которым, в период с 01.08.2019 по 19.06.2020 истец отсутствовал на рабочем месте без объяснения причин, какого-либо труда в пользу ответчика не осуществлял, о чем были составлены соответствующие докладные, акты. Отсутствие истца также отражено в табелях учета рабочего времени за весь период. На основании приказа №36 от 07.06.2019 истцу был предоставлен ежегодный основной оплачиваемый отпуск на 19 календарных дней с 17.06.2019 по 05.07.2019. Приказом №42/1 от 08.07.2019 ФИО3 был предоставлен отпуск без сохранения заработной платы в период с 08.07.2019 по 31.07.2019, по окончании которого истец на работе не появился. Расчет выплат при увольнении (компенсация за неиспользованный отпуск) истцу произведен своевременно, задолженность по выплате заработной платы отсутствует, своевременно выдана трудовая книжка. Кроме того, считает, что истцом пропущен срок исковой давности. Дополнительно представитель пояснила, что сам истец в своих объяснениях в их адрес подтвердил, что он не находился на рабочем месте с 1 августа 2019. Рабочее место истца определено в трудовом договоре, а поскольку он не являлся на рабочее место с 1 августа 2019, объект за ним не закреплялся. Просит в иске отказать.

Выслушав представителей сторон, свидетелей, исследовав письменные материалы дела, суд приходит к следующим выводам.

Согласно ч.1 ст.21 ТК РФ работник имеет право на своевременную и в полном объеме выплату заработной платы в соответствие со своей квалификацией, сложностью труда, количеством и качеством выполненной работы.

В соответствие с ч.6 ст. 136 ТК РФ заработная плата выплачивается не реже чем каждые полмесяца в день, установленный правилами внутреннего трудового распорядка организации, коллективным договором или трудовым договором.

Статьей 127 Трудового кодекса РФ предусматривается, что при увольнении работнику выплачивается денежная компенсация за все неиспользованные отпуска.

В соответствии со ст. 140 ТК РФ при прекращении трудового договора выплата всех сумм, причитающихся работнику от работодателя, производится в день увольнения работника. Если работник в день увольнения не работал, то соответствующие суммы должны быть выплачены не позднее следующего дня после предъявления уволенным работником требования о расчете. В случае спора о размерах сумм, причитающихся работнику при увольнении, работодатель обязан в указанный в настоящей статье срок выплатить не оспариваемую им сумму.

Судом установлено, что ФИО3 работал в ООО «Кубаньгазэнергосервис» в различных должностях на основании трудового договора № 100-тд от 12.01.2015, приказов (т.1 л.д.48-56). Дополнительным соглашением от 29.08.2016 к указанному трудовому договору установлены дни выплаты заработной платы – за первую половину рабочего месяца – 29 число текущего месяца, за вторую половину – 14 числа следующего месяца за рабочим (т.1 л.д. 60). Дополнительным соглашением от 25.03.2019 размер должностного оклада установлен в сумме 14 900 руб. (т.1 л.д.59).

Приказом №08к от 19.06.2020 трудовой договор с истцом расторгнут по инициативе работника - пункт 3 ч 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации (т.1 л.д.56).

Как следует из искового заявления и пояснений истца в судебном заседании, ему при увольнении не выплачена заработная плата за период с 01.08.2019 по 19.06.2020 в размере 158 933.33 руб. (14 900 х 10 + 14 900/21 х 14), а также компенсация за неиспользованный отпуск в сумме 11 018.28 руб.

Возражая против удовлетворения иска, ответчик ссылается на то, что истец с 01.08.2019 по 19.06.2020 фактически трудовую деятельность в интересах работодателя не осуществлял, в связи с чем зарплата ему не выплачивалась, при увольнении с ним произведен окончательный расчет, выплачена компенсация за неиспользованный отпуск.

Статьей 21 Трудового кодекса Российской Федерации установлены обязанности работника добросовестно исполнять свои трудовые обязанности, соблюдать правила внутреннего трудового распорядка, трудовую дисциплину.

Статьей 22 Трудового кодекса Российской Федерации работодателю предоставлено право требовать от работников исполнения ими трудовых обязанностей, соблюдения правил внутреннего трудового распорядка.

Указанные положения в совокупности с нормами ст. 189 Трудового кодекса Российской Федерации предполагают необходимость исполнения работником своих трудовых обязанностей не произвольно, по усмотрению работника и исходя из целесообразности и его представлений о приоритете выполнения одной трудовой обязанности перед другой, в том или ином месте и не самовольно определяя свои трудовые функции, а по поручению работодателя.

Как следует из представленных документов, пояснений представителя ответчика, рабочее место истца до момента увольнения находилось по адресу: <...>, где он и осуществлял свою трудовую деятельность в интересах ООО «Кубаньгазэнергосервис». Доводы представителя истца о том, что место работы истца работодателем не определено, суд считает неубедительными.

В соответствии с п.1 трудового договора № 100-тд от 12.01.2015, место работы истца установлено по адресу: <...>, то есть место нахождения обособленного подразделения в г.Смоленске (т.1 л.д. 48).

В связи с внесенными изменениями в учредительные документы, местонахождение работодателя изменилось на <...>, строение № 2, о чем ФИО3 был уведомлен, подписав дополнительное соглашение к трудовому договору. (т.1 л.д. 58). Факт подписания трудового договора, дополнительного соглашения и их получение, истец не оспаривает, об этом суду не заявлялось.

Допрошенные в судебном заседании свидетели Я., М., Д., Ш., С. в судебном заседании подтвердили, что место работы ФИО3, в том числе в спорный период, находилось по адресу: <...>.

Ссылки представителя истца на то, что место работы истца не определено, а рабочее место связано с объектом, который за ним закрепляется, суд считает необоснованными.

В силу п. 2.4.1 Трудового договора, работодатель обязан предоставлять Работнику Работу, обусловленную трудовым договором, обеспечить безопасность труда и условия, отвечающие требованиям охраны труда и санитарно-гигиеническим нормам.

Обязанность работодателя закреплять за истцом объект, положениями трудового договора не закреплено.

В соответствии с абз. 2 ч. 2 ст. 57 Трудового кодекса РФ в трудовом договоре обязательно должно быть указано место работы. И данное условие ответчиком было выполнено при заключении трудового договора с истцом.

Надлежащих письменных доказательств, подтверждающих доводы представителя истца об определении места работы истца по месту закрепленного объекта, суду не представлено, хотя представителю истца предлагалось представить такой документ, а ответчик наличие таких документов отрицает.

Как было установлено в судебном заседании, за истцом по май 2019 года был закреплен объект, по которому он и осуществлял свои должностные обязанности. Вместе с тем, как поясняла представитель ответчика, как место работы данный объект за истцом не закреплялся. После мая 2019 года и до момента увольнения, объекты за истцом не закреплялись, в командировки он не направлялся, документы об этом отсутствуют и данные обстоятельства представителями сторон не оспаривались.

Согласно п. 35 Постановления Пленума ВС РФ от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами РФ Трудового кодекса РФ", необходимо иметь в виду, что если в трудовом договоре, заключенном с работником, либо локальном нормативном акте работодателя (приказе, графике и т.п.) не оговорено конкретное рабочее место этого работника, то в случае возникновения спора по вопросу о том, где работник обязан находиться при исполнении своих трудовых обязанностей, следует исходить из того, что в силу части шестой статьи 209 ТК РФ рабочим местом является место, где работник должен находиться или куда ему необходимо прибыть в связи с его работой и которое прямо или косвенно находится под контролем работодателя.

Ставя под сомнение закрепление за истцом конкретного рабочего места, отсутствие закрепленных объектов на 01.08.2019, по смыслу п. 6 ст. 209 Трудового кодекса Российской Федерации, истец в любом случае должен был прибыть по адресу работодателя, чего истцом сделано не было.

Ссылки представителя истца на фактически сложившийся порядок осуществления истцом своей работы вне офисного помещения по адресу: <...>, с учетом представленных суду доказательств и установленных обстоятельств, возражений ответчика, суд считает не обоснованными.

Согласно части 1 статьи 189 Трудового кодекса Российской Федерации дисциплина труда - обязательное для всех работников подчинение правилам поведения, определенным в соответствии с данным Кодексом, иными федеральными законами, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, трудовым договором.

Согласно п.п.2.2.1, 2.2.2, 2.2.3 Трудового договора, работник обязан добросовестно исполнять трудовые обязанности, возложенные на него трудовым договором, качественно, квалифицированно, в установленные сроки исполнять должностные обязанности, которые определяются в соответствии с корпоративными целями Работодателя, Положением об отделе внутреннего контроля и должностной инструкцией. Исполнять приказы и распоряжения руководителя Работодателя, заместителей руководителя, вышестоящих руководителей. Соблюдать правила внутреннего трудового распорядка, не допускать нарушений трудовой и производственной дисциплины. Использовать все рабочее время для производственной деятельности в интересах Работодателя.

Согласно п.3 Трудового договора, ФИО3 установлена пятидневная рабочая неделя с двумя выходными – суббота и воскресенье. Начало рабочего дня – 8 ч.30 мин., окончание – 17 ч. 30 мин.

Ответчик не отрицает, что по май 2019 года истец работал и выполнял свои должностные обязанности в соответствии с трудовым договором.

На основании приказа № 36 от 07.06.2019 по заявлению истца ему был предоставлен ежегодный основной оплачиваемый отпуск на 19 календарных дней с 17.06.2019 по 05.07.2019.

Приказом № 42от/1 от 08.07.2019 по заявлению истца ему предоставлен отпуск без сохранения заработной платы на период с 08.07.2019 по 31.07.2019.

Данные обстоятельства подтверждаются представленными в дело документами и не оспариваются сторонами.

С 01.08.2019 ФИО3 на работу в офис ООО «Кубаньгазэнергосервис» по адресу: <...>, не вышел, и до момента увольнения 19.06.2020 свои должностные обязанности в интересах ООО «Кубаньгазэнергосервис» не выполнял.

Данные обстоятельства подтверждаются представленными в материалы дела актами об отсутствии на рабочем месте, табелями учета рабочего времени, сведениями входного контроля, показаниями свидетелей Я., М., Д., Ш., С., З.

Сомневаться в показаниях допрошенных свидетелей, предупрежденных судом об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, у суда нет оснований.

Я., являясь заместителем генерального директора, осуществлял руководство и ФИО3 находился, в том числе, и в его подчинении.

Свидетели С. и Д. работали с истцом, их место работы находилось в одном кабинете. При этом у свидетеля Д., как руководителя проекта, в спорный период, истец находился в подчинении.

Д. пояснил, что поскольку с 01.08.2019 ФИО3 не выходил на работу, он писал докладную записку руководителю (т.2 л.д. 68), подписывал акты об отсутствии на рабочем месте.

Свидетели С. и М. также подтвердили отсутствие истца в спорный период на работе. Секретарь М. указала, что в указанный период никаких заявлений, уведомлений, писем от ФИО3 не поступало. Свои пояснения ФИО3 дал только на запрос работодателя в 2020 году.

Свидетель З., заместитель начальника отдела снабжения, в судебном заседании указала, что с августа 2019 года никаких заявок на закупки от ФИО3 не поступало, хотя ранее в силу его должностных обязанностей такие заявки им осуществлялись.

У истца имелось достаточно времени и реальная возможность представить свои доказательства по делу, заявлять ходатайства, в том числе, о допросе свидетелей.

Оснований для вызова и допроса в качестве свидетеля К., о чем в последнем судебном заседании было заявлено представителем истца, суд не усмотрел.

С данным свидетелем истец работал по май 2019 года, что не является предметом спора по настоящему делу.

Представителем истца заявлено о фальсификации актов об отсутствии на рабочем месте и исключении их из числа доказательств.

В соответствии со ст. 186 ГПК РФ в случае заявления о том, что имеющееся в деле доказательство является подложным, суд может для проверки этого заявления назначить экспертизу или предложить сторонам представить иные доказательства.

Согласно разъяснениям, изложенным в п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 июня 2008 года N 13 "О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении и разрешении дела в суде первой инстанции", при возникновении сомнений в достоверности исследуемых доказательств их следует разрешать путем сопоставления с другими установленными судом доказательствами, проверки правильности содержания и оформления документа, назначения в необходимых случаях экспертизы и т.д.

Таким образом, из содержания ст. 186 ГПК РФ следует право, а не обязанность суда для проверки заявления о том, что имеющееся в деле доказательство является подложным, назначить экспертизу или предложить сторонам представить иные доказательства и вытекает из принципа самостоятельности и независимости судебной власти, гарантированного ст. 10 Конституции РФ. При поступлении такого заявления суд оценивает его в совокупности с другими доказательствами и обстоятельствами дела, исходя из ответственности за принятие законного и обоснованного решения.

Истцом в нарушении ст. 56 ГПК РФ не представлено доказательств подложности представленных ответчиком документов. Следовательно, само по себе заявление стороны о подложности документов в силу ст. 186 ГПК РФ не влечет автоматического исключения такого доказательства из числа доказательств, собранных по делу, поскольку именно на сторонах лежит обязанность доказать наличие фиктивности конкретного доказательства.

Представленные ответчиком акты об отсутствии ФИО3 на рабочем месте подписаны работниками, и допрошенные в судебном заседании свидетели подтвердили как отсутствие истца на рабочем месте в спорный период, так и подписание ими актов. А каких-либо доказательств, опровергающих представленные ответчиком доказательства, содержащих иные сведения, истцом не представлено.

При этом, доводы представителя истца и указанные акты оцениваются судом в совокупности с иными представленными в дело доказательствами.

Как следует из пояснений ФИО3 от 05.06.2020, данных им на письменный запрос работодателя по факту отсутствия на рабочем месте с 01 августа 2019, работа им была приостановлена в связи с невыплатой в срок заработной платы до момента полного погашения задолженности по заработной плате (т.2 л.д. 228-234).

Вместе с тем, в адрес ответчика от ФИО3 до 05.06.2020 заявлений о приостановлении работы, не поступало, на что указала представитель ответчика. Данные обстоятельства в судебном заседании не отрицала и представитель истца.

В судебном заседании представитель истца, ссылаясь на имеющуюся перед истцом задолженность по заработной плате, представила электронную переписку.

Вместе с тем, как следует из указанной переписки, спор по заработной плате между истцом и ответчиком идет по периоду работы истца в г.Воркуте по май 2019. Требований по данному периоду истцом в настоящем деле не заявлено. Кроме того, как следует из пояснений самого истца в данной переписке, за апрель и май 2019 ему выплачена зарплата в размере 51875.91 руб., что превышает его оклад, установленный трудовым договором.

В этой же переписке идет речь о претензиях ответчика к истцу по работе за период по май 2019, необходимости предоставления отчетов. В связи с чем истец и предоставлял информацию, переписку, отчеты в 2019-2020 г.г. Какой-либо информации о выполняемой истцом работе после 01.08.2019, в данной переписке не имеется.

Аналогичные письменные пояснения истца были представлены в материалы дела (т.2 л.д. 235-236).

Доводы представителя истца о том, что истец после 01.08.2019 находился на рабочем месте, осуществлял свои трудовые обязанности и работал у ответчика, ничем не подтверждаются, являются голословными, ответчиком оспариваются. Доказательств, подтверждающих данное обстоятельство, в ходе рассмотрения дела представлено не было, несмотря на предложение стороне истца, представить такие доказательства, представитель при этом не пояснила, где конкретно истец находился в спорный период.

Суд обращает внимание также на письменные пояснения истца от 03.11.2020 (л.д.235-236 т.2), где он указывает, что за время его работы он одновременно выполнял работы как в интересах ООО «Кубаньгазэнергосервис», так и ООО «Томьэнергострой».

В ходе рассмотрения дела, обстоятельств отстранения истца от работы, недопуске его на рабочее место, лишения возможности трудиться, не установлено, истцом таких доказательств не представлено.

На основании собственноручного заявления ФИО3 от 19.06.2020 (л.д. 57 т.1), он был уволен по собственному желанию.

Указания представителя истца на то, что ответчик, ссылаясь на отсутствие истца на работе в период с 01.08.2019 по 19.06.2020, не привлекал его к дисциплинарной ответственности, правого значения не имеют и не влияют на решение по делу.

Исходя из положений статьи 192 Трудового кодекса Российской Федерации, применение к работнику дисциплинарного взыскания является правом работодателя и применяется исключительно по его усмотрению.

В соответствии со ст. ст. 12, 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон; каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений. В силу присущего гражданскому судопроизводству принципа диспозитивности эффективность правосудия по гражданским делам обусловливается в первую очередь поведением сторон, как субъектов доказательственной деятельности; наделенные равными процессуальными средствами защиты субъективных материальных прав в условиях состязательности стороны должны доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются в обоснование своих требований и возражений, и принять на себя все последствия совершения или не совершения процессуальных действий.

При этом трудовое законодательство не освобождает работника от представления доказательств в обоснование заявленных требований.

Проанализировав представленные суду доказательства, доводы сторон, суд приходит к выводу о том, что истец не исполнял свои трудовые обязанности в интересах работодателя ООО «Кубаньгазэнергосервис» после 01.08.2019, работу в установленном порядке не приостанавливал (для этого не было оснований), от работы работодателем не отстранялся, в связи с чем, оснований для выплаты ему зарплаты за спорный период, не имеется.

Как следует из представленных документов, при увольнении истца 19.06.2020, ему была начислена и выплачена компенсация за неиспользованный отпуск в размере 24621.20 руб. (т.2 л.д. 83—87). Сомневаться в данном расчете, у суда нет оснований, истцом расчет не оспорен.

Поскольку на дату увольнения 19.06.2020 с истцом был произведен окончательный расчет в полном объеме, оснований для взыскания в его пользу задолженности по заработной плате, не имеется и в удовлетворении иска ФИО3 надлежит отказать.

Поскольку судом основные требования истца оставлены без удовлетворения, то не подлежат удовлетворению и производные требования о взыскании процентов за задержку выплаты заработной платы, компенсации морального вреда.

Руководствуясь ст.ст.194-199 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л :

ФИО3 в иске к ООО «Кубаньгазэнергосервис» о взыскании заработной платы, компенсации морального вреда отказать.

Решение может быть обжаловано в Смоленский областной суд через Промышленный районный суд в течение месяца с момента принятия решения в окончательной форме.

Председательствующий судья Т.Е. Яворская