Гражданский кодекс часть 1

Корткеросский районный суд Республики Коми в составе председательствующего судьи Буян Э.Ф., при секретаре Стахиеве С.А., с участием представителя истца ФИО2, действующей по доверенности от <дата> ФИО3, ответчика ФИО4, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску

ФИО2 к ФИО4 о признании недействительной сделки, совершенной под влиянием заблуждения и применении последствий недействительной сделки,

установил:

ФИО2 обратился в суд с требованиями о признании сделки от <дата> между ним и ответчиком ФИО4 по заключенному договору хранения, оформленному в простой письменной форме, о том, что он обязался взять на хранение <...> станок <...> и лебедку <...>, недействительной; применении последствий недействительности сделки путем возврата сторон в первоначальное состояние, а именно: обязать ФИО4 забрать переданное оборудование, в состоянии указанном в акте экспертизы ХХХ и материалах проверки проведенной <...>ХХХ от <дата>; о взыскании с ФИО4 в счет причиненного ущерба <...> руб. В обоснование требований истец указал, что <дата> между ним и ответчиком был заключен договор хранения <...> станка <...> и лебедки <...>. Так как оборудование состояло из частей, впоследствии истцу стало известно, что ответчик ввел его в заблуждение относительно природы сделки. Вина ответчика заключается в том, что он не передал истцу на хранение оборудование, указанное в договоре. Судебное решение по делу ХХХ доказывает, что стороны не согласовали предмет договора, который является существенным условием договора хранения. Кроме того ответчик умышленно передал неработоспособное оборудование, что доказано актом экспертизы ХХХ и материалами проверки, проведенной <...>ХХХ от <дата>. Указанное подтверждает, что ответчик ввел истца в заблуждение, что влечет признание сделки недействительной и ответчик обязан вернуть истцу все полученное по ничтожной сделке и возместить причиненный ущерб, который подтверждается тем, что истец обязан выплатить ответчику <...> руб. по судебному решению ХХХ.

В судебное заседание истец ФИО2 не явился, надлежащим образом уведомлен о времени и месте рассмотрения дела.

Представитель истца ФИО3 на доводах и требованиях настаивала в полном объеме. Суду пояснила, что с учетом ст. 431 ГК РФ, при толковании условий договора должно приниматься буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. В расписке указано, что ФИО5 взял на хранение <...> станок <...> и лебедку <...>. На самом деле ответчиком был передан тельфер, а не лебедка, и вместо <...> станка - <...>, т.е. истец был введен в заблуждение, т.к. по расписке передается одно имущество, а на самом деле было передано иное имущество.

Ответчик ФИО4 с требованиями не согласен в полном объеме, суду пояснил, что тельфер и лебедка это одно и тоже оборудование, которое может использоваться как в подвешенном состоянии, так и в лежачем положении для вытягивания. Во <...> станок были внесены им дополнительные изменения, а именно был поставлен патрон с одной стороны и с другой стороны болт, в связи с чем станок можно было использовать также как и <...>, т.е. можно использовать как <...>, так и <...>. Перед тем как взять оборудование ФИО5 проверял работоспособность переданного оборудования. В настоящее время оно в нерабочем состоянии, т.к. не соблюдались условия его хранения, оборудование все время с передачи его ФИО5 находилось на улице, без укрытия.

Суд считает возможным рассмотреть спор по существу в отсутствие не явившегося истца, применив положения статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Заслушав представителя истца, ответчика, исследовав материалы дела, обозрев фотоматериал, находящийся в материалах об отказе в возбуждении уголовного дела ХХХ, суд приходит к следующему.

В соответствии со статьей 153, 154 Гражданского кодекса РФ (далее по тексту ГК РФ) сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Для заключения договора необходимо выражение согласованной воли двух сторон (двухсторонняя сделка).

Статьей 11 ГК РФ закреплена судебная защита нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов. Защита гражданских прав осуществляется перечисленными в статье 12 ГК РФ способами.

В соответствии со статьей 12 ГК РФ защита гражданских прав осуществляется, в том числе путем признания оспоримой сделки недействительной и применения последствий ее недействительности, а также применение последствий недействительности ничтожной сделки, а также иными способами, предусмотренными законом. Истец свободен в выборе способа защиты своего нарушенного права, однако избранный им способ защиты должен соответствовать содержанию нарушенного права и спорного правоотношения, характеру нарушения.

В силу положений ч. 1 ст. 3 ГПК РФ заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов.

Пунктом 1 ст.166 ГК РФ предусмотрено, что сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка ) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка ).

Истец просит признать недействительной сделку, заключенную между ним и ФИО4, по хранению <...> станка <...> и лебедки <...>, оформленную в виде расписки от <дата>, как совершенную под влиянием заблуждения.

Согласно пункту 1 статьи 432 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

В соответствии с положениями части 1 статьи 886 ГК РФ по договору хранения одна сторона обязуется хранить вещь, переданную ей другой стороной, и возвратить эту вещь в сохранности.

Решением Корткеросского районного суда по делу ХХХ от <дата>, вступившим в законную силу <дата>, ФИО2 обязан вернуть ФИО4 в рабочем состоянии <...>, <...> станок и тельфер. Судом при рассмотрении дела было установлено, что согласно расписке от <дата> ФИО2, проживающий в <адрес>, взял на хранение у ФИО4, проживающего по адресу: <адрес>, <...> станок <...> и лебедку <...>, общая стоимость которых составила <...>р. Ответчик не опровергал факт нахождения у него <...> станка и тельфера, представитель ответчика в судебном заседании данный факт подтвердил, согласившись в этой части с требованием. Исходя из условий, определенных сторонами в расписке от <дата>, срок хранения вещей не установлен, в связи с чем, ФИО5 обязан был хранить вещи ФИО4 до их востребования. Предъявив исковое заявление в суд <дата>, истец заявил о необходимости возвращения вещей ответчиком. Однако как было установлено судом <...> станок и тельфер (лебедка) ФИО4 ответчиком не были возвращены. Руководствуясь приведенными нормами права, оценивая имеющиеся в материалах дела доказательства и пояснения сторон, данные в судебном заседании, суд пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения требования ФИО4 в части обязания ФИО5 вернуть <...> станок и лебедку (тельфер электрический), поскольку ответчиком не представлено каких-либо доказательств, подтверждающих обстоятельства возврата имущества, тем самым не доказано, что денежные средства по расписке имели иное предназначение, чем указано в расписке, а именно составляли стоимость <...> станка и тельфера.

Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица (ст.61 ГПК РФ).

В силу ч.1 ст. 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. В данной части довод представителя ФИО5 является обоснованным. Однако в положениях данной статьи также указано, что буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом, а также предусмотрена возможность выяснения действительной общей воли сторон с учетом цели договора, если правила, содержащиеся в части первой настоящей статьи, не позволяют определить содержание договора (ч.2).

При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписка, практика, установившаяся во взаимных отношениях сторон, обычаи делового оборота, последующее поведение сторон.

Согласно ст. 886, 887, 889 ГК РФ, регулирующих спорные отношения по договору хранения одна сторона (хранитель) обязуется хранить вещь, переданную ей другой стороной (поклажедателем), и возвратить эту вещь в сохранности. Договор хранения должен быть заключен в письменной форме в случаях, указанных в статье 161 настоящего Кодекса. При этом для договора хранения между гражданами (подпункт 2 пункта 1 статьи 161) соблюдение письменной формы требуется, если стоимость передаваемой на хранение вещи превышает не менее чем в десять раз установленный законом минимальный размер оплаты труда. Простая письменная форма договора хранения считается соблюденной, если принятие вещи на хранение удостоверено хранителем выдачей поклажедателю: сохранной расписки, квитанции, свидетельства или иного документа, подписанного хранителем; номерного жетона (номера), иного знака, удостоверяющего прием вещей на хранение, если такая форма подтверждения приема вещей на хранение предусмотрена законом или иным правовым актом либо обычна для данного вида хранения. Несоблюдение простой письменной формы договора хранения не лишает стороны права ссылаться на свидетельские показания в случае спора о тождестве вещи, принятой на хранение, и вещи, возвращенной хранителем. Хранитель обязан хранить вещь в течение обусловленного договором хранения срока. Если срок хранения договором не предусмотрен и не может быть определен исходя из его условий, хранитель обязан хранить вещь до востребования ее поклажедателем. Если срок хранения определен моментом востребования вещи поклажедателем, хранитель вправе по истечении обычного при данных обстоятельствах срока хранения вещи потребовать от поклажедателя взять обратно вещь, предоставив ему для этого разумный срок. Неисполнение поклажедателем этой обязанности влечет последствия, предусмотренные статьей 899 настоящего Кодекса.

Кроме того статьей 891 ГК РФ предусмотрена обязанность хранителя принять все предусмотренные договором хранения меры для того, чтобы обеспечить сохранность переданной на хранение вещи. При отсутствии в договоре условий о таких мерах или неполноте этих условий хранитель должен принять для сохранения вещи также меры, соответствующие обычаям делового оборота и существу обязательства, в том числе свойствам переданной на хранение вещи, если только необходимость принятия этих мер не исключена договором. Если хранение осуществляется безвозмездно, хранитель обязан заботиться о принятой на хранение вещи не менее, чем о своих вещах.

Таким образом, из анализа вышеуказанных законоположений следует, что возврату подлежит то же самое имущество, которое было передано на хранение, при этом, независимо от того, как оно указано в договоре.

Из пояснений ФИО4, расписки от <дата> следует, что он передавал на хранение лебедку и <...> станок <...>. Представитель истца утверждает, что на самом деле были переданы тельфер и <...> станок, т.е. иное имущество, чем указано в договоре. Именно данный факт указан в иске и поддержан в судебном заседании представителем истца как основывающий заключение сделки под влиянием заблуждения. Однако сторонами не оспаривается, что Воробьев передавал оборудование, наличие которого у истца ФИО5 было установлено как в судебном заседании при рассмотрении гражданского дела ХХХ так и при рассмотрении настоящего дела, а также постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела от <дата>.

Кроме того представитель истца в доказательство доводов о передаче истцу, введенному в заблуждение, ответчиком фактически не <...> станка, а станка переоборудованного под <...>, а также в нерабочем его состоянии предоставила акт экспертизы ХХХ от <дата>, проведенной <...>». Из указанного акта следует, что к экспертизе предъявлены станки <...>, в т.ч. <...><...> Данный станок стоит на грунте, без фундамента, он находится в частично разобранном состоянии, все детали станка: станица, суппорт, крепежный стол, патрон, направляющие, имеют следы сплошной корозии. <...> вал имеет следы слома и находится отдельно от станка. Вместо <...> вала установлен <...> патрон кустарным способом с помощью электросварки и болтового соединения. Указанное оборудование на момент осмотра находилось в неработоспособном состоянии, восстановление или ремонт станка нерентабелен, станок не может быть использован по прямому назначению.

В судебном заседании обозревались фотоматериалы отказного уголовного дела ХХХ, по которым Воробьев фактически признал переданные им на хранение станки, указав, что их состояние в период передачи было иное, они находились в рабочем состоянии, о чем имеется решение суда. Суд также не находит оснований для принятия в подтверждение доводов о нахождении при передаче на хранение данного оборудования в состоянии, указанном в акте с учетом того, что он составлен на <дата>, тогда как передача оборудования на хранение проводилась <дата>. Результаты состояния станков указаны на момент осмотра экспертом, а не на момент передачи его на хранение.

В соответствии со ст. 900 ГК РФ хранитель обязан возвратить поклажедателю или лицу, указанному им в качестве получателя, ту самую вещь, которая была передана на хранение, если договором не предусмотрено хранение с обезличением (статья 890). Вещь должна быть возвращена хранителем в том состоянии, в каком она была принята на хранение, с учетом ее естественного ухудшения, естественной убыли или иного изменения вследствие ее естественных свойств. Согласно ст. 901 ГК РФ хранитель отвечает за утрату, недостачу или повреждение вещей, принятых на хранение, по основаниям, предусмотренным статьей 401 настоящего Кодекса.

Доказательств принятия истцом достаточных и необходимых мер для обеспечения сохранности переданного на хранение ФИО4 имущества в первоначальном положение суду не предоставлено.

Довод представителя истца о подтверждении ФИО1, при ее опросе по отказному уголовному материалу, о передаче иного имущества, в т.ч. в нерабочем состоянии, суд считает не состоятельным. Так, показания ФИО1, на которые ссылается представитель истца, данные в ходе проведенных следственных действий, отраженные в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела от <дата>., свидетельствуют о переоборудовании ФИО4 <...> станка, т.е. изменении функции работоспособности станка, приварив к валу станка металлическое <...> устройство, а вывод о нахождение его в нерабочем состоянии сделан из того, что Воробьев его не эксплуатировал.

При этом из пояснений ФИО4 следует, что ФИО1 не занималась данным оборудованием, к ним не подходила, на них не работала. Факт же передачи оборудования в рабочем состоянии установлен в ходе рассмотрения гражданского дела ХХХ, по которому решение суда является преюдициальным для настоящего дела. Кроме того, по материалу ХХХ об отказе в возбуждении уголовного дела по заявлению, зарегистрированного в <...>ХХХ от <дата>, по заявлению ФИО5 неоднократно выносились постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, которые в последующем отменялись. Последнее постановление вынесено <дата>.

С учетом положений ст. 886 ГК РФ ФИО5, приняв на хранение вещь, указанную в расписке, должен был вернуть переданное ему на хранение имущество в том состоянии, в котором его принял. Однако ФИО5 переданное на хранение имущество по требованию ФИО4 в нарушение законодательства не вернул, в т.ч. и во исполнение решения суда от <дата> по гражданскому делу ХХХ, которым было установлено, что по расписке передавался тельфер (лебедка) в том понимании, в котором оно есть (электродвигатель), а также <...> станок <...>, который мог быть использован и как <...>, т.к. ФИО4 была установлена насадка, позволяющая проведение также <...> работ. Факт преобразования станка не отрицался и ФИО4.

Судебный пристав-исполнитель ОСП по Корткеросскому району в рамках исполнения данного решения суда <дата> выезжал на осмотр оборудования по адресу: <адрес>. В ходе визуального осмотра двора дома, <...>, <...> станка и тельфера не обнаружено, с учетом того, что с момента вступления решения суда в законную силу и возбуждения исполнительного производства прошло достаточно длительное время, а решение суда ФИО5 в части возврата имущества не было исполнено, чем нарушены были права и законные интересы взыскателя. Для исполнения решения суда способом, определенным в решении, препятствовал должник, в связи с чем Коткеросским районным судом было вынесено определение от <дата> об изменении способа исполнения решения суда от <дата> по гражданскому делу ХХХ, а именно: о взыскании с ФИО2 в пользу ФИО4 суммы в размере <...> руб., из которых стоимость лебедки и <...> станка – <...> руб., как указано в расписке. Как установлено судом, переданное ФИО5 на хранение имущество не было в последствие принято ФИО4 во исполнение решения суда по делу ХХХ не по причине не соответствия имущества договору, а поскольку вопрос о его передаче ФИО5 начал решать после изменения способа исполнения решения суда. Кроме того, на тот момент находящееся у ФИО5 на хранении имущество ФИО4 было в нерабочем состоянии.

В качестве основания признания сделки недействительной ФИО5 указал на совершение сделки под влиянием заблуждения, поскольку он при совершении сделки по расписке, заблуждался относительно передаваемого имущества.

При этом, истцом не оспаривается, что оборудование с момента его выгрузки на придомовой территории ФИО5 находилось на улице, т.е. фактически ФИО2 принял оспариваемое имущество на хранение, сам написал расписку и сам обозначил наименование принятого им имущества, при этом не обеспечив сохранность данного имущества. Доказательств, что проведена экспертиза именно спорного оборудования, суду не представлено, хотя Воробьев по фотоматериалу отказного уголовного дела признал указанное имущество, как свое. Однако при проведении экспертизы Воробьев участие не принимал, доказательств того, что была проведена экспертиза именно спорного имущества, фото которое обозревалось, суду не представлено.

В соответствии с п. 1 ст. 178 ГК РФ в редакции, действовавшей на момент заключения оспариваемого договора, сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения.

Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения

Под заблуждением понимается неправильное, ошибочное, не соответствующее действительности представление лица об элементах совершаемой им сделки. При этом истец должен доказать, что внешнее выражение его воли не соответствовало ее подлинному содержанию, причем перечень случаев, имеющих существенное значение, приведенный в п. 1 ст. 178 ГК РФ, является исчерпывающим.

В силу закона такие сделки являются оспоримыми.

В силу положений статьи 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте пункта 3 статьи 123 Конституции РФ и статьи 12 ГПК РФ, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

При этом, исходя из смысла приведенных норм права, бремя доказывания наличия совокупности обстоятельств для признания сделки недействительной, лежит на истце.

Согласно статье 1 ГК РФ - граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

Статьей 421 ГК РФ предусмотрено, что граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена настоящим Кодексом, законом или добровольно принятым обязательством. Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (статья 422 ГК РФ).

В силу пункта 3 статьи 10 ГК РФ, в случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются. Соответственно, заключая какую - либо сделку в письменной форме, гражданин, действуя добросовестно и разумно, обязан ознакомиться с условиями договора.

Из установленных обстоятельств дела, суд не усматривает какого-либо заблуждения истца при заключении между сторонами сделки хранения <...> станка <...> и тельфера (лебедки). Так сама представитель истца ФИО5 поясняла, что Воробьев передавал данное оборудование на хранение для исключения его ареста ОСП по Корткеросскому району, фактически какое имущество передано для хранения было обговорено сторонами, расписка с перечислением имущества оформлена самим истцом ФИО5.

Довод ФИО5, что данным имуществом Воробьев распорядился, передав на хранение ФИО5, в период нахождения имущества по арестом, а также при наличие договора дарения на имя ФИО1, соответственно Воробьев не имел права распоряжаться и передавать его на хранение, является не состоятельным. Данный факт отношение для рассмотрения дела о признании договора хранения, заключенным под влиянием заблуждения, не имеет. Так ни ОСП по Корткеросскому району, ни ФИО1 претензий по данному имуществу к ФИО4 и ФИО2 по указанным основаниям не заявляли. Кроме того, из решения Корткеросского районного суда по делу ХХХ от <дата>, вступившего в законную силу <дата>, следует, что договор дарения движимого имущества, в т.ч. <...> станка и всего остального имущества, от <дата>, заключенный между ФИО4 и ФИО1, признан мнимой сделкой, совершенной лишь для вида, без намерения создать соответствующие правовые последствия для ФИО1, направленные на желание должника увести имущество из-под взыскания. Однако это не свидетельствует о том, что данные действия ФИО4 исключают обязанность ФИО2 по возврату имущества переданного ему на хранение.

С учетом требований ст. 59,60 ГПК РФ, предоставленные истцом и его представителем в виде доказательства доводов и требований копии протоколов судебных заседаний по иным, ранее рассмотренным гражданским делам, не являются допустимыми доказательствами.

Довод ФИО3 о передаче тельфера, указанного в маркировке, а не лебедки <...> также является не обоснованным. Из решения суда по делу ХХХ судом установлено, что по расписке передавался тельфер (лебедка), из обозреваемого фотоматериала отказного дела Воробьев признал передаваемое оборудование электродвигатель <...> по представленной инструкции по эксплуатации и техническому обслуживанию оборудование марки <...> указано как лебедка электрическая, по выписке о технических характеристиках тельфера также указана марка <...>. Таким образом, установлено, что было передано ФИО5 по договору хранения оборудование, которое может назваться как тельфер, так и лебедка. Истцом не оспаривается, что было принято именно это оборудование.

Также не состоятелен довод представителя истца, указанный в подтверждение передачи на хранение иного имущество, чем указано в расписке, со ссылкой на то, что по расписке передана лебедка <...>, а по техническим характеристикам мощность переданного оборудования марки <...> т.к. он основан на неверном понимании технических единиц измерения. Так Вольт – это единица измерения напряжения, а Ватт – это единица измерения мощности.

Таким образом, в нарушение требований ст. 56 ГПК РФ ФИО2 не представлено убедительных и достаточных доказательств, отвечающих требованиям относимости и допустимости, свидетельствующих о его заблуждении относительно природы совершаемой сделки (договора хранения), тождества и технического состояния переданного на хранение имущества, а также о недействительности сделки.

Фактически доводы представителя истца направлены на переоценку установленных решением суда по делу ХХХ обстоятельств.

В связи с вышеизложенным исковые требования ФИО2 о признании сделки хранения <...> станка <...> и лебедки <...> от <дата> недействительной, как совершенной под влиянием заблуждения, являются не обоснованными и удовлетворению не подлежат. Соответственно, с учетом положений ст.167 ГК РФ, в требованиях о применении последствий недействительной сделки путем возврата сторон в первоначальное состояние, а именно: обязании ФИО4 забрать переданное оборудование в состоянии, указанном в акте экспертизы ХХХ и материалах проверки, проведенной <...>ХХХ от <дата>, взыскании с ответчика сумму причиненного ущерба в размере <...> руб. следует отказать, как вытекающие из основного требования.

Руководствуясь ст.197,198 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

В исковых требованиях ФИО2 к ФИО4 о признании сделки хранения <...> станка <...> и лебедки на <...> от <дата> недействительной, применить последствия недействительной сделки путем возврата сторон в первоначальное состояние, а именно: обязании ФИО4 забрать переданное оборудование в состоянии, указанном в акте экспертизы ХХХ и материалах проверки, проведенной <...>ХХХ от <дата>, взыскать с ответчика сумму причиненного ущерба в размере <...> руб. отказать в полном объеме.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Верховный Суд Республики Коми через Корткеросский районный суд в течение одного месяца со дня вынесения его в окончательной форме.

Судья Э.Ф. Буян

Мотивированное решение изготовлено 09 марта 2016 года.