Гражданский кодекс часть 1

председательствующего	Щербак О.Н.,
при секретаре	ФИО1,
с участием
истца	ФИО2,
представителя истцов	ФИО3,
представителя ответчика	ФИО4,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО2, ФИО5, ФИО6, Алексеева Витальевича к администрации города Пыть-Яха о признании права на участие в муниципальной жилищной программе,

установил:

А-вы обратились в суд с иском, в котором (с учетом изменений) просили возложить обязанность на ответчика включить их в число участников мероприятия «Ликвидация и расселение приспособленных для проживания строений (балочных массивов), расположенных на территории муниципального образования г. Пыть-Ях», утвержденного постановлением администрации г.Пыть-Яха

признать их право на способ расселения в виде субсидии или социальной выплаты для приобретения жилого помещения в собственность на территории ХМАО – Югры, в размере 70% от расчетной стоимости жилья.

В обоснование требований указали, что ФИО5 в 1989 году приехал в г.Пыть-Ях на постоянное место жительства, приобрел временное строение по адресу: г.Пыть-Ях, временный поселок ВертолеткаПо этому адресу был поставлен на воинский учет. В 1995 году предоставил это строение в пользование будущей супруги – ФИО2, с которой зарегистрировал брак в 1997 году. В том же году родились дети – Альберт и Андрей, с которыми проживают во временном строении до настоящего времени. В 2000 году все челны семьи зарегистрированы в строении по месту жительства, имеют на строение технический паспорт.

На территории города действуют муниципальные и окружная программы по ликвидации и расселению временных строений, приспособленных для проживания. Они обратились с заявлением о признании их участниками мероприятия, но получили отказ, мотивированный наличием факта ухудшения своих жилищных условий путем отчуждения недвижимости, полученной в порядке наследования ФИО5. Не согласны с отказом, поскольку унаследованный домик был ветхим и по этой причине снесен. Ухудшения жилищных условий фактически не было.

Поскольку период проживания в строении определяется из наиболее ранней даты вселения одного из членов семьи, то период их проживания следует исчислять с июля 1989 года – даты вселения ФИО5

В судебном заседании ФИО2, действующая также как представитель остальных истцов на основании доверенностей, на иске настаивала по доводам, изложенным в нем и изменениях к иску. Дополнила, что строение супруг купил у частного лица. Зарегистрироваться в балке не разрешали, поэтому он был прописан в общежитии. Она приехала в 1995 году и до 2000 года проживала вообще без какой-либо регистрации. В 2000 году администрация признала законность их владения строением и разрешила зарегистрироваться в нем. В БТИ им был выдан технический паспорт. Поскольку фактически в строение супруг вселился в 1989 году, настаивает на возникновении у них права на получение максимальной льготы.

Представитель истцов, ФИО3, действующий на основании их ходатайства и ордера адвоката, поддержал измененные исковые требования по тем же доводам. Указал, что понятие ухудшение жилищных условий не включает в себя ликвидацию ветхого строения. Кроме того, само строение было общей площадью и располагалось на землях для ведения личного и подсобного хозяйства. Буквальное толкование пунктов Программы говорит лишь о дате вселения в строение, не предполагает законности или незаконности этих действий. Поскольку факт вселения в балок до 1995 года нашел свое подтверждение в судебном заседании, убежден, что истцы вправе претендовать на максимальную меру социальной поддержки.

Представитель ответчика, ФИО4, действующая на основании доверенности, исковые требования не признала. Полагала, что включение в число участников программы граждан зависит от результатов проверки их документов на соответствие требованиям Программы и от наличия финансирования, а потому не подлежит разрешению судом. Требование о признании права на избранный истцами способ расселения находит необоснованным, полагая, что ликвидация жилого дома без соблюдения порядка признания его ветхим (органами местного самоуправления) не может быть признана разумной. Считает, что в данном случае имеет место ухудшение ФИО5 своих жилищных условий. Вместе с тем, указала, что при признании судом за истцами права на участие в муниципальной программе, они могут претендовать только на субсидию или социальную выплату в размере не более 50% от расчетной стоимости жилья. Настаивает на том, что правовое значение имеет не просто факт вселения в строение до 1995 года, а законность такого вселения. Каких-либо документов, подтверждающих законность использования строения до 2000 года, истцы не представили. Незаконность пользования не может порождать права, основания возникновения которых перечислены в статье 8 Гражданского кодекса Российской Федерации. Их право пользования строением было признано администрацией города только в 2000 году.

Истцы ФИО5, ФИО6 и ФИО6 в судебное заседание не явились, уведомлены должным образом через ФИО2, ходатайствовали о рассмотрении дела в их отсутствие, настаивая на требованиях, что суд счел возможным в соответствии со статьей 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Выслушав участников судебного разбирательства, изучив материалы дела, суд приходит к следующему.

На территории муниципального образования в период до 1 января 2018 года действовала муниципальная программа «Обеспечение доступным и комфортным жильем жителей муниципального образования городской округ город Пыть-Ях в 2016 – 2020 годах», утвержденная постановлением администрации города №369-па от 22 декабря 2015 года (с последующими изменениями). В рамках этой программы в подпрограмме «Содействие развитию жилищного строительства в 2016-2020 годах» осуществлялись мероприятия «Ликвидация и расселение приспособленных для проживания строений (балочных массивов), расположенных на территории муниципального образования г. Пыть-Ях».

Правительством ХМАО – Югры 9 октября 2013 года принято постановление №408-п «О государственной программе ХМАО – Югры «Обеспечение доступным и комфортным жильем жителей Ханты-Мансийского автономного округа – Югры в 2016 – 2020 годах». Порядком №15 этого Постановления, также действовавшим до 1 января 2018 года, была предусмотрена мера социальной поддержки для лиц – участников муниципальных программ по ликвидации и расселению временных строений, приспособленных для проживания, в виде социальных выплат, размер которых определяется условиями муниципальных программ.

В рамках названных программ истцы, проживающие во временном строении по адресу: г.Пыть-Ях, временный поселок «Вертолетка», обратились с соответствующим заявлением о включении в число участников муниципальной и окружной программы.

Администрацией города А-вым было отказано в признании права на участие в указанных программах, в связи с выявлением факта ухудшения ФИО5 жилищных условий путем отчуждения жилого дома, расположенного в Республике Марий Эл, в период после 1 января 2012 года.

Иных оснований для отказа не установлено.

Несогласие с этими обстоятельствами послужило основанием для обращения истцов в суд.

Постановлением администрации города Пыть-Яха от 14 декабря 2017 года №337-па утверждена новая муниципальная программа «Обеспечение доступным и комфортным жильем жителей муниципального образования городской округ город Пыть-Ях в 2018-2025 годах и на период до 2030 года», действующая с 1 января 2018 года, в рамках которой продолжают реализовываться мероприятия по ликвидации и расселению приспособленных для проживания строений (балочных массивов) на территории города (Приложение №5). В Постановление правительства ХМАО – Югры №408-п также внесены изменения и мера социальной поддержки для лиц – участников муниципальных программ по ликвидации и расселению временных строений, приспособленных для проживания, в виде социальной выплаты, предусмотрена Порядком №9, корреспондирующим к условиям муниципальной программы.

Названная муниципальная программа также содержит такое основание для отказа в признании участником, как ухудшение участником мероприятия или членом его семьи жилищных условий путем продажи, дарения, либо отчуждения иным способом имеющихся в собственности жилых помещений, а также оформленных в собственность земельных участков для индивидуального жилищного строительства. Указанные гражданско-правовые сделки по отчуждению жилых помещений учитываются в течение 5 лет, предшествующих дате подаче гражданином(ми) заявления на признание участниками мероприятия (п.3.6.5 Приложения №5).

Разрешая данный вопрос по существу, суд исследовал предмет отчуждения и основания таких действий со стороны собственника и пришел к следующему.

ФИО5 на основании свидетельства на право пожизненного наследуемого владения землей являлся собственником одноэтажного жилого дома,

На основании обращения собственника, ООО «Центр недвижимости, экспертизы и оценки» произвел обследование и представил отчет об оценке физического износа жилого дома по состоянию на 2014 года, который составил по отдельным элементам от 80 до 100%, а в целом 85%.

Полученные данные послужили основанием для уничтожения этого строения путем сноса, что полностью соответствует положениям статей 9, 10 и 210 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 30 Жилищного кодекса Российской Федерации, возлагающим обязанность на собственника нести бремя содержания недвижимого имущества, а также обеспечивать безопасность иных лиц от возможных негативных последствий при разрушении или прихода в аварийное состояние недвижимости.

Доводы представителя ответчика, что истцом был нарушен порядок признания дома аварийным, установленный статьей 32 Жилищного кодекса Российской Федерации, ошибочны, поскольку названный порядок распространяется на многоквартирные жилые дома, тогда как в настоящем случае, жилой дом был индивидуальным.

Актом обследования кадастровым инженером места нахождения здания от 1 июля 2014 года установлено уничтожение объекта недвижимости, что послужило основанием для прекращения права собственности у ФИО5 22 декабря 2014 года.

Суд соглашается с доводами представителя истцов о том, что ликвидация ветхого строения не может расцениваться, как его отчуждение, поскольку последнее предполагает переход права к иному лицу, что в настоящем случае отсутствует.

Таким образом, суд приходит к убеждению, что со стороны ФИО5 не имелось действий по намеренному ухудшению жилищных условий своей семьи.

Земельный участок, на котором был расположен указанный дом, по целевому назначению относится к землям населенных пунктов для ведения личного подсобного хозяйства, поэтому действия собственника в отношении него для участия в программе правового значения не имеют.

При таких обстоятельствах у администрации муниципального образования не имелось оснований для отказа в признании А-вых участниками обозначенной программы.

Разрешая вопрос об объеме прав истцов, суд исходит из следующего.

Согласно пунктам 4.1.1 и 4.1.2 Приложения №5 участникам мероприятия, местом жительства которых является занимаемое строение, вселившимся в период до 1995 года и проживающим в занимаемых строениях, в том числе проживавшим до момента их утраты в результате чрезвычайных ситуаций, предоставляется субсидия или социальная выплата для приобретения жилого помещения в собственность на территории ХМАО – Югры в размере 70 процентов от расчетной стоимости жилья.

Пунктами 4.1.3, 4.1.4 Приложения №5 предусмотрено, что участникам мероприятия, местом жительства которых является занимаемое строение, вселившимся в период после 1995 года и проживающим в занимаемых строениях, в том числе проживавшим до момента их утраты в результате чрезвычайных ситуаций, предоставляется субсидия или социальная выплата для приобретения жилого помещения в собственность на территории ХМАО – Югры в размере 50 процентов от расчетной стоимости жилья.

Пункт 2 того же Приложения определяет понятийный аппарат правового акта, в котором указывает, что местом жительства гражданина для целей настоящей программы является строение, в котором гражданин постоянно или преимущественно проживает на основаниях, предусмотренных законодательством Российской Федерации, и в котором он зарегистрирован.

Таким образом, муниципалитет, в соответствии с пунктами «ж» и «к» части 1, частью 2 статьи 72, частями 2, 4 статьи 76, статьей 132 Конституции РФ, в рамках разработанной им муниципальной программы, определил возможный круг её участников, в том числе, по категориям, в зависимости от того на каком основании (законном/незаконном) и с какого периода времени (до 1995 года/до 2012 года) граждане используют временное строение для проживания.

А-вы зарегистрированы во временном строении по месту жительства с 2000 года. Глава семьи использует строение для проживания с 1989 года, после приобретения его в собственность у прежнего жильца, что находит подтверждение пояснениями истцов и представленными в материалы дела доказательствами, и не ставится под сомнение ответчиком. Последний, оспаривая заявленный истцами объем прав, обращает внимание на момент возникновения законного права использования строения, настаивает на том, что такой момент следует исчислять не с даты начала фактического использования строения, а с даты легализации этих правоотношений.

Данные доводы заслуживают внимания.

Так, в силу пункта 1 статьи 8 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий граждан и юридических лиц, которые хотя и не предусмотрены законом или такими актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности.

Гражданский оборот временных строений, приспособленных для проживания, расположенных на муниципальных земельных участках, предполагал необходимость оформления права пользования земельным участком, на котором возведено строение (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26.08.1948 «О праве граждан на покупку и строительство индивидуальных жилых домов», ст.ст.9-14 Земельного кодекса РСФСР, утвержденного Законом РСФСР от 01.07.1970), а именно, получение землеотвода. Предоставление земельного участка, находящегося в пользовании, другому землепользователю производилось только после его изъятия.

Порядок предоставления жилых помещений был регламентирован нормами Жилищного кодекса РСФСР (предполагал решение этого вопроса профсоюзом и работодателем, органами местного самоуправления).

Временные строения никогда не относились к жилым помещениям, создавались в период бурного освоения природных ресурсов и развития нефтегазового комплекса на этой территории. Федеральное законодательство не содержит понятий «временное строение, приспособленное для проживания», «балок» или иное схожее с ним. Отсутствует и регламентация порядка предоставления таких строений, регистрации по месту жительства в них, поскольку такие действия возможны только в отношении недвижимого имущества, критериям которого балок не отвечает. Гражданский оборот временных строений, как объектов недвижимости невозможен, поскольку они не отвечают критериям недвижимого имущества.

При таких обстоятельствах именно муниципалитет, имея специфику правоотношений с гражданами, использующими такие строения для проживания, вправе регламентировать эти правоотношения.

Истцам временное строение не предоставлялось по месту работы, было приобретено ими без согласования этой сделки с собственниками земельного участка. Документов-оснований законного использования строения ими не представлено.

Регистрация по месту жительства, в настоящем случае, заменяет иные, установленные федеральным законодателем, правоустанавливающие документы, отсутствующие у истцов (что повлекло невозможность прописки истцов в строении в период, когда она носила разрешительный характер).

Иными словами, муниципалитет, дав согласие на регистрацию по месту жительства граждан в строении, в отношении которого у них отсутствуют надлежащие документы, а само строение не отвечает признакам жилого помещения, тем самым легализовал факт их проживания в целях возможности последующей реализации ими жилищных, социальных и иных прав граждан, связанных с таким фактом.

В свете изложенного, суд отвергает доводы истцов о неправомерности определения их прав, в зависимости от даты регистрации, то есть даты признания за ними законного права пользования строением.

При таких обстоятельствах суд полагает возможным удовлетворение исковых требований только в части, с признанием права получения субсидии или социальной выплаты в размере 50% от расчетной стоимости приобретаемого жилья на территории ХМАО – Югры.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 194 – 199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

решил:

исковые требования ФИО2, ФИО5, ФИО6, Алексеева Витальевича к администрации города Пыть-Яха удовлетворить частично.

Признать право ФИО2, ФИО5, ФИО6, Алексеева Витальевича на участие в мероприятии «Ликвидация и расселение приспособленных для проживания строений (балочных массивов), расположенных на территории муниципального образования г. Пыть-Ях» муниципальной программы «Обеспечение доступным и комфортным жильем жителей муниципального образования городской округ город Пыть-Ях в 2018-2025 годах и на период до 2030 года», утвержденной постановлением администрации города Пыть-Яха в виде предоставления субсидии или социальной выплаты для приобретения жилого помещения в собственность на территории Ханты-Мансийского автономного округа – Югры, в размере 50% от расчетной стоимости жилья.

В остальной части требования оставить без удовлетворения.

На решение может быть подана апелляционная жалоба в суд Ханты-Мансийского автономного округа – Югры через Пыть-Яхский городской суд в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Председательствующий О.Н. Щербак