Гражданский кодекс часть 1

ФИО3 обратился в суд с иском к ФИО2 о взыскании компенсации морального вреда. В обоснование заявленных требований указывает, что *** в группе ФИО2 социальной сети Телеграмм, пользователь под именем Ворсин Алексей разместил комментарии оскорбительного характера в отношении ФИО3 «<данные изъяты>». Согласно ч. 1 ст. 21 Конституции РФ достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. В соответствии с ч. 1 ст. 23 Конституции РФ каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени. Статьей 150 Гражданского кодекса РФ установлено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом. Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. Если субъективное мнение было высказано в оскорбительной форме, унижающей несть, достоинство или деловую репутацию истца, на ответчика может быть сложена обязанность компенсации морального вреда, причиненного истцу оскорблением. В гражданском законодательстве отсутствует регламентация понятия «оскорбление», поэтому необходимо учитывая положения ст. 6 ГК РФ (аналогия права) при разрешении настоящего дела по существу исходить из понятия оскорбления, содержащегося в ст. 5.61 КоАП РФ, где под оскорблением понимается унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме. Неприличный: не соответствующий, противоречащий правилам приличия, хорошего тона, непристойный; не соблюдающий правил приличия. Неприличная форма высказывания - это облечение смысла в неприличные непристойные выражения, резко, то есть грубо нарушающие принятые в обществе формы культуры речи и культуры общения. Честь - это общественная, устойчивая положительная моральная оценка деятельности индивида общественным мнением, объективная оценка личности, определяющая отношение общества к гражданину. Достоинство - это внутренняя самооценка собственных качеств, способностей, мировоззрения, своего общественного значения. В оспариваемой фразе признаками неприличной формы обладают слова «<данные изъяты>» и «<данные изъяты>», «<данные изъяты>». Под моральным вредом понимаются нравственные либо физические мучения, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения либо в силу закона нематериальные блага. ФИО2 публично оскорбил истца, чем нанес урон его чести и достоинству, опорочил его доброе имя. Свидетелями размещения данного оскорбительного сообщения стали многочисленные друзья и знакомые истца, а так же его бывшие коллеги. Со стороны ответчика имело место оскорбление истца, нарушающее такие личные нематериальные блага гражданина, как достоинство личности, честь и доброе имя. Истец испытывал нравственные страдания в виде сильных переживаний, которые только усиливались тем, что ответчик, неоднократно распространял оскорбительные сведения, вновь проявляя неуважение к закону, общественной морали и нравственности, оскорбил его в очередной раз на своем канале в социальной сете Телеграм, действуя при этом нагло и вызывающе. Истец в связи с нанесенным оскорблением, переживал, чувствовал себя оскорбленным. Полагает, что ему был причинен значительный моральный вред. Просит суд: взыскать с ФИО2 в пользу ФИО3 компенсацию морального вреда в размере 500000 руб.

В судебное заседание истец ФИО3 не явился. О месте и времени рассмотрения дела уведомлен надлежащим образом, в телефонограмме просил о рассмотрении дела в его отсутствие. Суд в соответствии со ст. 167 Гражданского процессуального кодекса РФ полагает возможным рассматривать дело в отсутствие не явившегося истца.

В судебном заседании представитель истца ФИО1 исковые требования поддержала по доводам, изложенным в исковом заявлении. Дополнительно пояснила, что не согласна с возражениями ответчика о необоснованности иска ввиду осуществления ответчиком репоста сообщения, автором которого он не является. Ответчик не оспаривает распространение сведений на своем канале. При этом, согласно разъяснения Постановления Пленума Верховного Суда РФ, надлежащим ответчиком является не только автор этих постов, но и их распространитель.

В судебном заседании ответчик ФИО2 исковые требования не признал, ссылаясь в обоснование возражений на доводы своего письменного отзыва, согласно которому он не является автором сообщений в отношении истца, им в своем телеграмм-канале «ФИО2» был сделан репост, то есть пересылка из стороннего телеграмм-канала исследуемой записи. Заключение специалиста, представленное истцом суду, не соответствует принципам объективности, всесторонности и полноты исследования, а выводы указанного заключения не являются достоверными. Оно было проведено за рамками судебного разбирательства, представлено суду стороной потерпевшего с целью подтверждения своих доводов, в анализируемом заключении эксперта отсутствуют методика экспертизы и методы исследования, являющиеся обязательным условием прозрачности и проверяемости экспертных выводов. Существенным нарушением является отсутствие даты, печати экспертной организации и личной подписи ФИО8 в подписке о предупреждении по ст. 307 УК РФ об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Выводы эксперта на заданные ему вопросы не выдерживают никакой критики, тенденциозный характер заключения специалиста ФИО8 является очевидным - его выводами подтверждена позиция потерпевшей стороны, при этом проигнорированы общеупотребительность без этических и функционально-стилистических ограничений для оспариваемых слов «<данные изъяты>» в речи ФИО2. В действительности, отношение ФИО2 к действиям бывшего должностного лица В.Лебеды передано критическим оценочным суждением в приличной форме выражения негативного мнения. Так, слово мерзкий в русском литературном языке не имеет этических и стилистических ограничений. Одно это уже само по себе указывает на этичность с его помощью негативной оценки как личностей, так и неодушевленных предметов и абстрактных понятий. Резко негативная оценка передается лексическим значением (смыслом) общеупотребительной лексемой жулик. Само слово входит в состав нормативно- литературной общеупотребительной лексики и не содержит каких-либо стилистических помет. Стилистическая нейтральность лексемы жулик служит бесспорным доказательством отсутствия неприличной формы и, как следствие, правилом использования её в русской речи без всяких ограничений. Слово проходимец относится к разговорному функционально-стилистическому пласту общеупотребительной лексики русского языка и специализировалось на том, что передаёт сугубо негативное отношение к личности, а именно - презрение. Лексемой литературного русского языка проходимец негативное отношение передается в приличной форме выражения. Ввиду общеупотребительности без этических и функционально-стилистических ограничений в современном русском литературном языке оспариваемая номинация лица «<данные изъяты>» в речи ФИО2 не обладает признаками неприличия. В подтверждение данной позиции прилагается научное мнение авторитетного лингвиста, кандидата филологических наук, доцента, заведующего кафедрой связей с общественностью факультета журналистики ****ФИО9. Опубликованный комментарий не является персонифицированным выпадом и оценкой личности чиновника как человека и, соответственно, не мог быть признан недопустимым и нарушающим права на доброе имя В. Лебеды. Спорное словосочетание являлось исключительно критической оценкой деятельности бывшего вице-мэра г.Хабаровска, отрицательным мнением, характеризующим его работу в должности муниципального служащего - директора Департамента муниципальной собственности. Это критическое мнение было выражено в допустимой лингвистической форме, квалифицирующий признак «неприличной формы выражения мнения» в высказывании лица, привлекаемого к административной ответственности, отсутствует. Полагает, что ответчиком было озвучено устоявшееся в обществе мнение о работе Валерия Лебеды, в сети интернет множество подобных и даже более резких комментариев, однако истец никогда не принимал никаких действий против этого. А.ФИО2, являющийся координатором штаба ФИО12 в **** и одним из участников, проводивших в отношении чиновника антикоррупционное расследование, безусловно, имел право высказать такое критическое суждение в силу ст. 29 Конституции РФ и ст. 10 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, которые гарантируют каждому право на свободу выражения мнения. Привлечение Алексея ФИО2а к ответственности за критическое высказывание в адрес публичной фигуры в связи с вопросами, представляющими общественную значимость, входит в противоречие со стандартами гарантии свободы слова и свободы выражения мнения в рамках ст. 10 Европейской Конвенции и нарушает международные обязательства РФ в рамках Европейской Конвенции. Гарантии ст. 10 Европейской Конвенции распространяются на высказывания не только носящие позитивный или нейтральный характер, но и те, которые воспринимаются как оскорбительные или шокирующие. Мнение, высказанное ФИО2, содержало упоминание бывшего вице-мэра г. Хабаровска В. Лебеды - высокопоставленного регионального чиновника, профессионального политика, действия которого могут и должны подвергаться оценке и критике со стороны жителей города. Как неоднократно указывал Европейский Суд, границы допустимой критики в отношении политиков, публичных фигур в связи с их политической деятельностью шире, чем в отношении остальных граждан. В отличие от последних публичные фигуры неизбежно и осознанно ставят себя в положение лиц, дела и жесты которых внимательно отслеживаются как журналистами, так и общественностью. Публичное должностное лицо, безусловно, имеет право на защиту своей репутации, но требования этой защиты должны быть сопоставлены с интересами открытого обсуждения политических и общественно значимых вопросов, поскольку исключения из свободы выражения мнений должны толковаться узко. Комментарий ФИО2 являлся частью дискуссии по вопросам, представляющим большой общественный интерес, и не имел цели оскорбить или унизить личность чиновника как человека. Наложение подобных необоснованных санкций на граждан и ограничения на распространение общественно значимой информации, неудобных мнений и взглядов представляет собой серьезное непропорциональное вмешательство как в право граждан распространять информацию и различные мнения по вопросам, представляющим интерес для общества, так и в право общественности получать эту информацию и участвовать в дискуссии по данной проблематике. Также полагает иск необоснованным, поскольку по его жалобе решением Краснофлотского районного суда г.Хабаровска от 21.10.2019г. отказано в привлечении его к административной ответственности по ч. 1 ст. 5.61 КоАП РФ за оспариваемые сообщения в отношении ФИО3

Выслушав пояснения сторон, исследовав материалы дела, суд приходит к следующему.

В силу ст. 56 Гражданского процессуального кодекса РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями ч. 3 ст. 123 Конституции РФ и ст. 12 Гражданского процессуального кодекса РФ, закрепляющих принципы состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом. Учитывая, что стороны не предоставили доказательств иных, помимо имеющихся в материалах дела, суд полагает возможным оценивать спорные правоотношения по имеющимся доказательствам.

Согласно ст. 17 Конституции РФ в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации. При этом осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

Согласно ст. 21 Конституции РФ достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления.

В соответствии со ст. 23 Конституции РФ каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени.

Статьей 29 Конституции РФ каждому гарантируется свобода мысли и слова.

Предусмотренное статьями 23 и 46 Конституции РФ право каждого на защиту своей чести и доброго имени, а также установленное статьей 152 Гражданского кодекса РФ право каждого на судебную защиту чести, достоинства и деловой репутации от распространенных не соответствующих действительности порочащих сведений является необходимым ограничением свободы слова и массовой информации для случаев злоупотребления этими правами.

Согласно ст. 150 Гражданского кодекса РФ (далее – ГК РФ) жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со ст. 151 ГК РФ если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Согласно п. 9 ст. 152 ГК РФ гражданин, в отношении которого распространены сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, наряду с опровержением таких сведений или опубликованием своего ответа вправе требовать возмещения убытков и компенсации морального вреда, причиненных распространением таких сведений.

Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ в Постановлении от 24.02.2005г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», суды при разрешении споров о защите чести, достоинства и деловой репутации должны обеспечивать равновесие между правом граждан на защиту чести, достоинства, а также деловой репутации, с одной стороны, и иными гарантированными Конституцией Российской Федерации правами и свободами - свободой мысли, слова, массовой информации, правом свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, правом на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, правом на обращение в государственные органы и органы местного самоуправления (статьи 23, 29, 33 Конституции РФ), с другой.

В соответствии с указанными нормами права, ответственность лица, распространившего сведения, наступает только в том случае, если он распространил сведения, которые не соответствуют действительности и при этом, распространенные сведения являются порочащими в отношении лица, о котором они распространены.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.02.2005г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», обстоятельствами, имеющими в силу статьи 152 ГК РФ значение для дела, являются: факт распространения ответчиком сведений об истце, порочащий характер этих сведений и несоответствие их действительности. При отсутствии хотя бы одного из указанных обстоятельств иск не может быть удовлетворен судом.

Под распространением сведений, порочащих честь и достоинство граждан или деловую репутацию граждан и юридических лиц, следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидению, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, распространение в сети Интернет, а также с использованием иных средств телекоммуникационной связи, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в той или иной, в том числе устной, форме хотя бы одному лицу.

Не соответствующими действительности сведениями являются утверждения о фактах или событиях, которые не имели места в реальности во время, к которому относятся оспариваемые сведения. Не могут рассматриваться как не соответствующие действительности сведения, содержащиеся в судебных решениях и приговорах, постановлениях органов предварительного следствия и других процессуальных или иных официальных документах, для обжалования и оспаривания которых предусмотрен иной установленный законами судебный порядок.

Порочащими, в частности, являются сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или деловую репутацию гражданина либо юридического лица.

Обстоятельствами, имеющими в силу ст. 152 ГК РФ значение для дела являются: факт распространения ответчиком сведений об истце, порочащий характер этих сведений и несоответствие их действительности. При отсутствии хотя бы одного из указанных обстоятельств иск не может быть удовлетворен судом.

Обязанность доказывать соответствие действительности распространенных сведений лежит на ответчике. Истец обязан доказать факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, а также порочащий характер этих сведений.

Из материалов дела следует, что в информационно-телекоммуникационной сети Интернет в телеграмм-канале «ФИО2» (информация о канале: канал Алексея ФИО2а, 195 участников), ***. пользователь под именем ФИО2 разместил сообщение (со ссылкой «Переслано из Штаб ФИО13 Хабаровск»): «<данные изъяты>».

По факту распространения указанных сведений в отношении ответчика ФИО2 постановлением прокурора Краснофлотского района г.Хабаровска от 01.07.2019г. возбуждено дело об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 5.61 КоАП РФ – за оскорбление, то есть унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме. Постановлением мирового судьи судебного района «Краснофлотский район г.Хабаровска» на судебном участке №23, исполняющим обязанности мирового судьи судебного района «Краснофлотский район г.Хабаровска» на судебном участке №20, от 02.08.2019г. ФИО2 привлечен к административной ответственности по ч. 1 ст. 5.61 КоАП РФ с назначением штрафа в размере 1000 руб.

Решением судьи Краснофлотского районного суда г.Хабаровска от 21.10.2019г. по жалобе на постановление по делу об административном правонарушении жалоба ФИО2 удовлетворена частично, указанное постановление мирового судьи от 02.08.2019г. отменено в связи с существенными нарушениями процессуальных требований. Производство по делу об административном правонарушении прекращено по основаниям п.6 ч.1 ст.24.5 КоАП РФ – истечение сроков давности привлечения к административной ответственности.

Доводы возражений ответчика о необоснованности иска со ссылками на вышеуказанное решение судьи Краснофлотского районного суда г.Хабаровска от 21.10.2019г. судом приняты быть не могут, поскольку как следует из содержания этого решения отмена постановления мирового судьи осуществлена в связи с нарушениями процессуальных требований – ненадлежащим установлением места совершения административного правонарушения, при этом оценка действиям ФИО2 судом не давалась. Кроме того, суд учитывает, что отсутствие привлечения ФИО2 к административной ответственности по ч. 1 ст. 5.61 КоАП РФ ввиду процессуальных нарушений и истечения срока давности привлечения к административной ответственности не препятствует возможности привлечения ФИО2 к гражданско-правовой ответственности в виде компенсации морального вреда за распространение не соответствующих действительности порочащих сведений.

В судебном заседании ответчик подтвердил личное использование им телеграмм-канала «ФИО2», при этом пояснив, что не является автором оспариваемых сообщений в отношении истца, они размещены (скопированы) ответчиком на его телеграмм-канале путем репоста понравившихся ему сообщений с другого канала.

С учетом изложенного, пояснений ответчика в силу ст. 68 ГПК РФ суд полагает доказанным факт распространения указанных в иске сообщений в отношении истца ответчиком. Возражения ответчика о репосте сообщений другого лица не свидетельствуют об отсутствии факта их дальнейшего распространения ответчиком, поскольку копирование (дублирование) сообщений с другого телеграмм-канала осуществлено с размещением их текста на телеграмм-канале ответчика, позволяющем его читать другим лицам независимо от первоисточника.

Ссылки ответчика на отсутствие его авторства в отношении распространенных сведений не свидетельствуют о необоснованности иска и отсутствии права на его предъявление к ответчику. Как следует из разъяснений, содержащимся в абзаце первом п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.02.2005 N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" надлежащими ответчиками по искам о защите чести, достоинства и деловой репутации также могут являться лица, распространившие эти сведения (помимо авторов не соответствующих действительности порочащих сведений).

Доводы возражений ответчика о том, что истец, являясь публичной фигурой, должен претерпевать повышенную терпимость к критике в связи с общественными интересами, судом учтены быть не могут, поскольку законом гарантируется равная защита прав граждан, кроме того, как следует из содержания искового заявления истец на момент размещения оспариваемых высказываний должностным лицом уже не являлся.

Для оценки содержащихся в телеграмм-канале ответчика высказываний истец обратился в <данные изъяты>

Согласно выводам заключения специалиста <данные изъяты>ФИО8... от ***. в комментарии, распространенном в телеграмм-канале «ФИО2» ***., признаками неприличной формы обладают слова «<данные изъяты>» и «<данные изъяты>». Лингвистический анализ показал, что в исследуемом тексте содержится словосочетание со значением унизительной оценки лица, а именно «<данные изъяты>». Лингвистический анализ показал, что слова «<данные изъяты>» относятся именно к ФИО3.

Заключение специалиста ... от ***. в части выводов о наличии унизительной оценки словосочетания «<данные изъяты>» и относимость его к ФИО3 принимается судом, поскольку соответствует фактичекским обстоятельствам, заключение является относимым и допустимым доказательством, дано лицом, имеющим специальную квалификацию в исследуемой области - лингвистом, имеющим высшее профессиональное образование с квалификацией «Филолог. Преподаватель русского языка и литературы» по специальности «Филология», сертификат соответствия судебных экспертов по специальности «Исследование продуктов речевой деятельности».

Представленная ответчиком справка специалиста-лингвиста ФИО9 от *** (кандидат филологических наук, доцент, заведующий кафедрой связей с общественностью <данные изъяты> судом не может быть учтена при оценке сообщений в качестве порочащих или не порочащих истца, т.к. специалистом при исследовании фраз «<данные изъяты>» и «<данные изъяты>» не проводится соответствующий анализ этих фраз по существу наступающих последствий их сообщения в качестве порочащих или не порочащих, а дается их оценка на предмет формы их изложения (в приличной или неприличной форме). При этом, суд учитывает, что даже приличная форма слова, фразы (не содержащая нецензурных слов) не исключает наступающий от них негативный эффект, умаляющий охраняемые законом нематериальные блага (честь, достоинство личности, доброе имя) лица, в отношении которого они высказаны.

Анализируя содержащиеся в сообщениях высказывания «<данные изъяты>» в контексте их изложения, суд полагает, что эти высказывания являются не соответствующими действительности и порочащими (унижающими, умаляющими) честь, достоинство и репутацию истца. Суд учитывает, что прилагательное слово «<данные изъяты>» является оценочной негативной характеристикой, не нарушающей нормы речи, и, само по себе, это прилагательное не может рассматриваться в качестве оскорбительного и порочащего сведения. Однако, указанное прилагательное значительно усиливает негативный эффект слов «<данные изъяты>», имеющих порочащий и оскорбительный характер, поскольку эти слова (отождествляясь со словами-синонимами «обманщик», «мошенник» и близкими по смыслу «вор», «преступник») являются утверждениями, обвиняющими гражданина в совершении нечестного поступка, недобросовестного и неэтичного поведения, вплоть до административных и уголовно-наказуемых деяний (например, мошенничество, подлоги). Аналогичный негативный эффект имеет слово «<данные изъяты>» в контексте характеристики истца как чиновника.

При этом указанные утверждения в отношении истца не могут считаться соответствующими действительности, поскольку относимых и допустимых доказательств тому, что в отношении истца состоялось решение компетентного органа о привлечения истца к административной, уголовной ответственности за совершение каких либо деяний, характеризующих лицо его совершившее в качестве <данные изъяты> суду не представлено. Отсутствие таких решений не дает право характеризовать человека, как причастного к совершению каких либо наказуемых деяний.

В силу ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

Как определено в п. 2 ст. 1101 ГК РФ, размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Моральный вред подлежит доказыванию в соответствии со ст. 56 ГПК РФ. Истец не представил доказательств о степени причиненного морального вреда, помимо имеющихся в материалах дела, в связи с чем, суд полагает возможным оценивать его по имеющимся материалам.

Совокупность установленных судом обстоятельств, дает основания суду полагать, что незаконными действиями ответчика истцу причинен моральный вред, выразившийся в нравственных и физических страданиях в связи распространением ответчиком в отношении истца не соответствующих действительности и порочащих честь, достоинство и репутацию истца вышеуказанных высказываний, т.е. нарушающих охраняемые законом личные неимущественные права истца. Таким образом, у ФИО2 возникло обязательство возместить истцу причиненный моральный вред. По обстоятельствам рассматриваемого спора при определении размера компенсации морального вреда, суд учитывает, что порочащие истца высказывания размещены в свободном доступе для неопределенного круга лиц, на телеграмм-канале, имеющем аудиторию читателей, в т.ч. зарегистрированных участников группы «ФИО2», нарушение прав истца продолжалось длительное время с момента их размещения, сведений об удалении этих высказываний суду не представлено. С учетом указанных обстоятельств, характера причиненных истцу физических и нравственных страданий вследствие нарушения его нематериальных благ, а также положений ст. 1101 ГК РФ, обязывающих учитывать требования разумности и справедливости, суд определяет размер денежной компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с ответчика в пользу истца в размере 15000 руб., полагая размер компенсации, заявленный истцом, завышенным и не подтвержденным соответствующими доказательствами.

В соответствии со ст. 88, 98 ГПК РФ судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела. Стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований.

Таким образом, с ответчика ФИО2 в пользу истца подлежат взысканию расходы по оплате государственной пошлины в размере 300 руб.

Руководствуясь ст.ст. 194-199 Гражданского процессуального кодекса РФ, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования ФИО3 к ФИО2 о взыскании компенсации морального вреда - удовлетворить частично.

Взыскать с ФИО2 в пользу ФИО3 компенсацию морального вреда в размере 15000 руб., расходы на оплату государственной пошлины в размере 300 руб.

В остальной части исковых требований отказать.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Хабаровский краевой суд через Краснофлотский районный суд г. Хабаровска в течение месяца со дня составления мотивированного решения.

Дата составления мотивированного решения – 25 февраля 2020 года.

Председательствующий П.В.Сенченко