Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Догузова Руслана Владимировича к Белгородской таможне о признании приказа об увольнении незаконным, восстановлении на работе и взыскании компенсации морального вреда,

с участием прокурора Кисловой О.В., истца Догузова Р.В., его представителя Рудомана Б.В., представителей ответчика Алексеевой О.В., Петрушко Е.Н., Сорокина А.В. и представителя третьего лица Центрального таможенного управления Батлука К.В.,

У С Т А Н О В И Л :

С 31 августа 2011 года Догузов Р.В. проходил службу в должности главного государственного таможенного инспектора отдела таможенного оформления и таможенного контроля № таможенного поста , с 12 апреля 2012 года в той же должности ОТОиТК № того же таможенного поста.

Приказом Белгородской таможни № от 08 июня 2020 года уволен с 29 июня 2020 года на основании п. 4 ч. 1 ст. 33 и п. 8.2 ч. 1 ст. 37 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации» в связи с сокращением должностей гражданской службы в государственном органе.

Дело инициировано иском Догузова С.А. о признании указанного приказа незаконным, восстановлении его в должности инспектора ОТОиТК № таможенного поста и взыскании с Белгородской таможни компенсации морального вреда 100000 руб.

В судебном заседании Догузов С.А. и его представитель Рудоман Б.В. иск поддержали.

Представители ответчика Алексеева О.В., Петрушко Е.Н. и Сорокин А.В. просили отказать в удовлетворении иска, ссылаясь на законность и обоснованность увольнения истца.

Представитель третьего лица Центрального таможенного управления Батлук К.В. выступал на стороне ответчика.

По заключению прокурора Кисловой О.В. требования истца удовлетворению не подлежат.

Выслушав явившихся в судебное заседание лиц, участвующих в деле, и исследовав доказательства, суд приходит к выводу об отказе в удовлетворении иска.

Прохождение истцом службы в должности главного государственного таможенного инспектора ОТФиТК № и № таможенного поста, а также увольнение его по п. 4 ч. 1 ст. 33 и п. 8.2 ч. 1 ст. 37 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации» в связи с сокращением должностей гражданской службы в государственном органе подтверждается представленными суду доказательствами и сторонами не оспаривалось.

Также из представленных суду документов и объяснений следует, что на основании Приказа Центрального таможенного управления (далее ЦТУ) № от 21 апреля 2020 года «Об организационно-штатных мероприятиях» начальнику Белгородской таможни А.Н. Архипову приказано обеспечить внесение изменений в штатные расписания таможенных органов в соответствии с приложением этому приказу, которым предписано обеспечить внесение изменений в штатное расписание, исключив из него 67 единиц должностей государственных гражданских служащих.

Во исполнение вышеназванного приказа в Белгородской таможне издан приказ № «О внесении изменений в штатное расписание», в соответствии с которым с 30 июня 2020 года из штатного расписания Белгородской таможни на Ш. таможенном посту в ОТОиТК № подлежат исключению 5 из 9 должностей главных государственных таможенных инспекторов.

24 апреля 2020 года Догузов Р.В. был уведомлен о предстоящем увольнении в случае отказа от предложенной ему иной должности гражданской службы, а также при не предоставлении иной должности гражданской службы в связи с сокращением должностей гражданской службы.

06 мая и 09 июня 2020 года Догузов Р.В. был ознакомлен с вакантными должностями федеральных государственных гражданских служащих Белгородской таможни, от которых он отказался.

Кроме того, истец был ознакомлен с письмами Московской таможни, Центральной электронной таможни, Северо-Кавказского таможенного управления о наличии у них вакантных должностей федеральной государственной гражданской службы, которые могли быть предложены в рамках организационно штатных мероприятий, при этом каких-либо заявлений о назначении его на иную должность федеральной государственной гражданской службы, истец не подавал.

Указанные обстоятельства также подтверждаются письменными доказательствами и сторонами не оспаривались.

Таким образом, процедура увольнения, предусмотренная частями 2, 3, 5 и 6 ст. 31 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации» ответчиком в отношении истца соблюдена.

Доводы стороны истца о том, что он имеет преимущественное право на замещение одной из оставшихся 4 должностей ОТОиТК № таможенного поста, не убедительны.

В силу ч. 4 ст. 261 Трудового кодекса Российской Федерации (ТК РФ) расторжение трудового договора по инициативе работодателя не допускается с лицом, воспитывающим детей без матери, с родителем (иным законным представителем ребенка), являющимся единственным кормильцем ребенка-инвалида в возрасте до восемнадцати лет либо единственным кормильцем ребенка в возрасте до трех лет в семье, воспитывающей трех и более малолетних детей, если другой родитель (иной законный представитель ребенка) не состоит в трудовых отношениях.

Однако указанное положение закона к истцу не применимо, поскольку на момент увольнения у него на иждивении было 2 малолетних ребенка, а Д. уже исполнилось 14 лет (ст. 28 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ)). При этом супруга истца состоит в трудовых отношениях с Белгородской таможней, а именно проходит службу в ОТОиТК № поста, что подтверждается приказом Белгородской таможни № от 27 февраля 2010 года.

Наоборот, в силу ч. 4 ст. 261 ТК РФ, вместо Догузова Р.В. не могли быть уволены инспекторы В. и Ф., поскольку первая в период с 06 октября 2019 года по 05 апреля 2021 года находилась в отпуске по уходу за ребенком до 3 лет, а вторая в период с 12 декабря 2019 года по 03 марта 2021 года в отпуске по уходу за ребенком до 1,5 лет, что подтверждается приказами № от 11 сентября и № от 03 октября 2019 года.

Что касается инспекторов К. и Т., то суд соглашается с доводами стороны ответчика о том, что по сравнению с истцом они имеют преимущественное право на замещение должности гражданской службы в таможенных органах.

В соответствии с ч. 4 ст. 31 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации» преимущественное право на замещение должности гражданской службы предоставляется гражданскому служащему, который имеет более высокую квалификацию, специальность, направление подготовки, соответствующие области и ввиду его профессиональной служебной деятельности, большую продолжительность стажа гражданской службы или работы по специальности, направлению подготовки и более высокие результаты профессиональной служебной деятельности.

В п. 22 «Методических рекомендаций по внедрению механизмов, обеспечивающих сохранение кадрового потенциала государственной гражданской службы при проведении организационно-штатных мероприятий в федеральных органах исполнительной власти» указано, что специальность, направление подготовки гражданских служащих, подлежащих увольнению в связи с сокращением должностей гражданской службы в органе или упразднением органа, оценивается на предмет их соответствия специальности, направлению подготовки профессионального образования, которые требуются для замещения должностей гражданской службы с учетом области и вида профессиональной служебной деятельности на этих должностях и содержатся в должностных регламентах.

В пунктах 7 и 7.1 Должностного регламента главного государственного таможенного инспектора ОТОиТК № таможенного (утв. начальником Белгородской таможни 19 августа 2019 года) указано, что для замещения должности главного государственного таможенного инспектора отдела квалификационные требования по специальности, направлению подготовки не устанавливаются.

Поэтому прохождение истцом профессиональной подготовки и повышения квалификации в сфере таможенного дела само по себе не может расцениваться как преимущественное право на замещение должности, для которой квалификационные требования по специальности и направлению подготовки не установлены.

Стаж истца на момент увольнения 29 июня 2020 года составлял 15 лет и 26 дней, стаж К. более 30 лет, стаж Т. более 16,5 лет.

Кроме того, за время службы истец получил одну награду (юбилейную медаль «25 лет Федеральной таможенной службе»), 11 поощрений Белгородской таможни (9 премирований и 2 благодарности) и 36 нареканий.

К. награжден такой же медалью, а также еще 4 ведомственными наградами (нагрудным знаком «Ветеран таможенной службы» и медалями «За службу в таможенных органах» Федеральной таможенной службы Российской Федерации (ФТС России) 3, 2 и 1 степеней) и нагрудным знаком Белгородской таможни «15 лет Белгородской таможне». Имеет 2 поощрения ФТС России и 21 поощрение Белгородской таможни (19 премирований, 3 благодарности, одна из которых ФТС России, и почетную грамоту ФТС России) и 31 нарекание.

Т. имеет 3 ведомственные награды (юбилейную медаль «25 лет Федерально таможенной службе» и медали «За службу в таможенных органах» 3 и 2 степеней), 22 поощрения (19 премирований, досрочное снятие ранее наложенного дисциплинарного взыскания, благодарность Центрального таможенного управления и благодарность Белгородской таможни).

Указанные сведения подтверждаются представленными стороной ответчика приказами и приложениями к ним.

При этом, примененное к Т. 31 июля 2019 года дисциплинарное взыскание в виде замечания не может учитываться при определении ее права на преимущественное замещение должности, поскольку согласно Приказу № от 20 августа 2019 года, указанное взыскание было снято, что не противоречит ч. 9 ст. 58 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации».

Таким образом, по сравнению с истцом, К. и Т. имеют меньше нареканий, больше поощрений и больше наград, в том числе наград Федеральной таможенной службы, которые согласно п. 1 Положения о наградах ФТС (утв. Приказом ФТС России от 01 октября 2004 года № 97) являются формой поощрения должностных лиц и работников таможенных органов Российской Федерации за безупречное выполнение ими своих должностных обязанностей, успешное выполнение заданий особой важности и сложности, а также за особые заслуги в обеспечении экономической безопасности Российской Федерации.

Результаты профессиональной служебной деятельности истца, К. и Т. оценены в соответствии с Приказом ФТС России № от 20 февраля 2018 года, из которых следует, что задачи в период с 2018 по 2020 годы выполнялись К. и Т. на высоком профессиональном уровне, их ключевой показатель эффективности (КПЭ)качество составляет 1, КПЭкачество истца 0,8 (хороший профессиональный уровень).

В подтверждение указанных показателей стороной ответчика представлены статистические данные и журналы индивидуально-воспитательной работы, из которых следует, что с истцом, по сравнению с К. и Т., чаще проводились беседы с целью устранения недостатков выполняемой работы.

Оснований сомневаться в достоверности журналов индивидуально-воспитательной работы не имеется, поскольку они ведутся в отношении всего состава Ш. таможенного поста, имеют календарную хронологию и подписи лиц, с которыми проводились беседы.

Кроме того, в судебном заседании в качестве свидетеля была допрошена начальник ОТОиТК № таможенного поста Х., из показаний которой следует, что высокий (1) КПЭкачество К. и Т. по сравнению с Догузовым Р.В. (хороший КПЭкачество 0,8) был установлен, в том числе, в связи с выполнением ими большего объема работ и более сложных поставленных задач, на основании статистических данных, которые по результатам выполненных работ фиксируются в специальном программном обеспечении, произвольное изменение которых недопустимо.

Иные доводы об увольнении Догузова Р.В. в интересах руководящего состава Белгородской таможни является личным мнением стороны истца не основанном на доказательствах. Ни со стороны представителей ответчика, ни со стороны свидетелей, отрицательных характеристик в отношении истца, ни в устной, ни в письменной форме не представлялось.

Поэтому оснований считать, что истец был уволен по субъективным мотивам, в нарушение действующего законодательства, у суда не имеется.

Поскольку нарушений трудовых (служебных) прав истца при увольнении 29 июня 2020 года не установлено, его требование о взыскании с ответчика компенсации морального удовлетворению не подлежит.

Также являются убедительными доводы стороны ответчика о том, что истцом пропущен срок обращения в суд.

В силу ч. 1 ст. 392 ТК РФ работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а по спорам об увольнении - в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки или со дня предоставления работнику в связи с его увольнением сведений о трудовой деятельности (статья 66.1 ТК РФ) у работодателя по последнему месту работы.

Согласно книге учета движения трудовых книжек должностных лиц, работников таможни и вкладышей к ним трудовая книжка истцом была получена в день увольнения 29 июня 2020 года.

В суд с заявлением об оспаривании увольнения истец обратился 12 октября 2020 года, то есть с пропуском обращения в суд, о чем заявлено стороной ответчика и что в силу ч. 2 ст. 199 Гражданского кодекса Российской Федерации является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении иска.

То обстоятельство, что с 30 июня 2020 года ответчик принял истца на ту же работу по срочному трудовому договору (служебному контракту) на должность временно отсутствующего работника, с желанием последующего принятия на постоянную службу в таможенных органах, не свидетельствует о пропуске истцом срока по уважительным причинам.

Как следует из объяснений истца, в суд он не обращался, поскольку ожидал назначения на должность главного государственного инспектора Юго-Осетинского таможенного поста.

Однако указанное обстоятельство является субъективным, поэтому не влечет восстановления, пропущенного истцом срока.

При таких обстоятельствах требования истца подлежат отклонению в полном объеме.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 194-199 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л :

Отказать в удовлетворении иска Догузова Руслана Владимировича к Белгородской таможне о признании приказа об увольнении незаконным, восстановлении на работе и взыскании компенсации морального вреда.

Решение может быть обжаловано в судебную коллегию по гражданским делам Белгородского областного суда в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме путем подачи апелляционной жалобы через Октябрьский районный суд г. Белгорода.

Решение03.06.2021