Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении суда гражданское дело по иску Поповой Яны В. к ФИО2, ФИО3 о признании сделки мнимой (ничтожной) и применении последствий недействительной сделки, с участием третьего лица: Управления Федеральной регистрационной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Ставропольскому краю,

УСТАНОВИЛ:

ФИО4 обратилась в суд с исковым заявлением (уточненным в порядке ст. 39 ГПК РФ) к ФИО2, ФИО3 в котором просит признать сделку от 05.08.2013 года по договору купли-продажи недвижимого имущества, а именно <адрес обезличен> расположенную по адресу: <адрес обезличен>, заключенной между ФИО2 и ФИО3 мнимой (ничтожной); применить последствия недействительности сделки - обязать ФИО3 вернуть ФИО2 все имущество, полученное по сделке; признать за истцом преимущественное право на приобретении принадлежащей ответчику доли в праве собственности на <адрес обезличен>; восстановить прежнюю запись в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Ставропольскому краю, с участием третьего лица: Управления Федеральной регистрационной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Ставропольскому краю.

В обоснование своих требований истец ссылается на то, что 5 августа 2013 года ответчики заключил сделку в форме простого письменного договора по купле-продаже недвижимого имущества, а именно <адрес обезличен> расположенной по адресу: <адрес обезличен>. При этом был подписан договор купли-продажи недвижимости, существенными условиями такого договора были:

ФИО2 (продавец) продал, а ФИО3 (покупатель) купил в собственность <адрес обезличен>, находящуюся по адресу: <адрес обезличен>, <адрес обезличен> Указанная квартира была продана по согласию сторон за сумму <данные изъяты> рублей.

Для создания видимости исполнения сделки ответчики совершили фактические действия: передали имущество, составили договор купли продажи имущества, затем зарегистрировали переход права собственности на квартиру в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Ставропольскому краю.

Вместе с тем ответчики передавали имущество, оформляли документы, без намерения создать соответствующие сделке правовые последствия.

Так ФИО2 и Поповой Яной В. в середине лета 2013 года на совместные деньги на условиях долевого строительства была приобретена <адрес обезличен> по адресу: <адрес обезличен>. На фоне ухудшения семейных отношений между истцом и ФИО2 (проживают раздельно с июня 2013 года) последний получил нотариально заверенное согласие истца от 05 августа 2013 года на отчуждение совместного имущества, а именно квартиры номер <номер обезличен> расположенную по адресу: <адрес обезличен>. При этом, между ФИО2 и ФИО4 была достигнута устная договоренность о том, что каждый из них имеет право на равную долю от суммы полученной в результате продажи квартиры по ее рыночной цене. На момент оформления нотариального согласия на отчуждения квартиры не было реального покупателя, согласие давалось на случай, если такой покупатель появится в перспективе.

На фоне прогрессивно ухудшающихся семейных отношений ФИО2 стал требовать согласия на развод от истца. ФИО4 несколько раз обращалась к ФИО2 с вопросом о реализации выше указанного имущества, на что получала ответ о том, что имущество не реализовано.

В конце сентября 2013 года ФИО2 заявил о том, что истец ничего не получит от продажи совместного имущества в случае его реализации, на что истец поставила ответчика в известность об аннулировании согласия на отчуждение квартиры.

23.09.2013 года истец аннулировала согласие выданное ФИО2 на отчуждение <адрес обезличен> по адресу: <адрес обезличен> от 05 августа 2013 года.

11.11.2013 истец обратилась в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Ставропольскому краю с запросом о сведениях по недвижимому имуществу, расположенному по адресу: <адрес обезличен>.

Из предоставленной выписки из ЕГРП следовало, что ранее принадлежащая ФИО2<адрес обезличен>, расположенная по адресу: <адрес обезличен>, в настоящий момент принадлежит ФИО3, являющегося родным братом ФИО2, и зарегистрирована в едином государственном реестре 28.10.2013 года.

20.11.2013 года на электронном сайте по адресу: http://realty.1777.ru, было размещено объявление о продаже однокомнатной квартиры по адресу: <адрес обезличен> за сумму <данные изъяты> рублей. При попытке позвонить по указанному в объявлении телефонному номеру трубку поднял мужчина, который представился В., по голосовым особенностям мужчины был идентифицирован истцом, как ФИО2, который обозначил себя владельцем данной собственности и подтвердил все сведение указанные в объявлении относительно продажи квартиры.

Из изложенного следует, что ФИО2 введя ФИО4 в заблуждение, относительно истинности своих намерений, получил от нее нотариальное согласие на отчуждение однокомнатной <адрес обезличен> расположенной по адресу: <адрес обезличен>, принадлежащей супругам на правах равного долевого пользования, а также, используя доверительные отношения, между ним и его братом ФИО3, склонил последнего к совершению мнимой сделки по купле-продаже недвижимого имущества.

Ответчики заключали сделку без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, преследовали цель выведения совместно нажитого в браке между ФИО2 и истцом имущества, принадлежащего им на праве общей долевой собственности для последующей его реализации по рыночной цене в условиях, в которых истец не могла бы претендовать на половину от причитающийся ей доле в условиях рыночной цены данной недвижимости.

Считает, что ФИО2 совершая данную сделку, нарушил право истца на приобретение квартиры, т.к. именно она имеет преимущественное право покупки <адрес обезличен>.

Истец ФИО4, представитель истца ФИО6, действующий на основании ордера <номер обезличен> от 09.12.2013г., в судебном заседании заявленные исковые требования поддержали по основаниям, изложенным в уточненном исковом заявлении, просили их удовлетворить в полном объеме.

Ответчик ФИО3 в судебном заседании исковые требования не признал, просил отказать в их удовлетворении в полном объеме.

Ответчик ФИО2 в судебном заседании исковые требования не признал, просил отказать в их удовлетворении в полном объеме.

Представитель ФИО2 - ФИО7, действующая на основании ордера <номер обезличен> от 19.12.2013г., в судебном заседании исковые требования не признала, считает их незаконными, необоснованными и не подлежащими удовлетворению. Пояснила, что 05.08.2013 г. истец дала согласие на отчуждение супругом ФИО2 однокомнатной квартиры по адресу: <адрес обезличен>. Согласие удостоверено нотариусом и зарегистрировано в реестре за № <номер обезличен>. Тем самым, истица, выразила свое волеизъявление на отчуждение ответчиком данного имущества. Сделка по отчуждению указанного недвижимого имущества заключена 05.08.2013 г., в тот же день расчет между сторонами был произведен в полном объеме, недвижимое имущество передано покупателю, о чем составлен акт приема-передачи квартиры. Таким образом, все условия договора были исполнены в полном объеме, что свидетельствует о наступлении соответствующих правовых последствий. Спустя полтора месяца с момента заключения оспариваемой сделки, а именно 23.09.2013 г., истец, принял решение об отмене нотариально удостоверенного согласия на отчуждение недвижимого имущества, находящегося в совместной собственности супругов, не уведомив об этом уполномоченных лиц, в том числе государственный регистрирующий орган.

При таких обстоятельствах, считает, что правовых оснований для удовлетворения заявленных исковых требований не имеется.

Считает также несостоятельным довод истца о нарушении права преимущественной покупки истца при заключении договора купли-продажи <адрес обезличен> от 05.08.2013 г., поскольку действующим законодательством предусмотрены правила преимущественной покупки участников долевой собственности. А поскольку ФИО4 и ФИО2 по настоящее время состоят в зарегистрированном браке, и соответственно <адрес обезличен>, до совершения сделки по отчуждению являлась общим совместным имуществом супругов, доли каждого из супругов при этом не были определены, требования о разделе совестно нажитого имущества и определении размера долей не заявлено, довод истца о нарушении ст. 250 ГК РФ является несостоятельным. Просили отказать в заявленных требованиях в полном объеме.

Представитель третьего лица: Управления Федеральной регистрационной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Ставропольскому краю в судебное заседание не явился, представил отзыв на исковое заявление, в котором просит суд принять решение в соответствии с действующим законодательством и рассмотреть дело в отсутствие представителя Управления.

Суд, выслушав стороны, исследовав материалы дела, приходит к следующим выводам.

В соответствие со ст. 55 ГПК доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.

Согласно ст. 195 ГПК РФ решение суда должно быть законным и обоснованным. Суд обосновывает решение лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании.

В силу ст. 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по внутреннему убеждению, основанному на беспристрастном, всестороннем и полном рассмотрении имеющихся доказательств в их совокупности.

В судебном заседании установлено, что ФИО4 и ФИО2 состоят в браке с 1997 года, что подтверждается свидетельством о заключении брака I-ГН <номер обезличен> от 31 октября 1997 года.

12.07.2013 года между ФИО8 и ФИО2 был заключен договор купли-продажи <адрес обезличен> по адресу: <адрес обезличен>.

Согласно п.3 указанного договора квартира куплена ФИО2 за сумму в <данные изъяты> рублей.

Впоследствии семейные отношения между ФИО2 и истцом не сложились и они решили продать <адрес обезличен> по адресу: <адрес обезличен>.

Статьями 34, 35 Семейного Кодекса РФ указано, что имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью. Владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов осуществляются по обоюдному согласию супругов. Условием распоряжения совместного недвижимого имущества одним из супругов является нотариально удостоверенное согласие другого супруга.

05.08.2013 г. истец дала согласие на отчуждение супругом ФИО2 однокомнатной квартиры по адресу: <адрес обезличен>. Согласие удостоверено нотариусом и зарегистрировано в реестре за № <номер обезличен>.

В этот же день, 5 августа 2013 года между ФИО2 и ФИО3 была заключена сделка купли-продажи недвижимого имущества, а именно <адрес обезличен> расположенной по адресу: <адрес обезличен>.

Согласно условий договора купли-продажи недвижимости ФИО2 (продавец) продал, а ФИО3 (покупатель) купил в собственность <адрес обезличен>, находящуюся по адресу: <адрес обезличен>, <адрес обезличен> Указанная квартира была продана по согласию сторон за сумму <данные изъяты> рублей. В тот же день расчет между сторонами был произведен в полном объеме, недвижимое имущество передано покупателю, о чем составлен акт приема-передачи квартиры.

Истец обратилась в суд с требованием о признании сделки купли-продажи указанной квартиры мнимой (ничтожной).

Согласно ст. 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Представителем ответчика указывалось, что в соответствии с ч. 1 ст. 170 ГК РФ мнимой сделкой считается такая сделка, которая совершена лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, т.е. данная норма подлежит применению в том случае, если все стороны, участвующие в сделке, не имели намерений ее исполнять или требовать ее исполнения. Правовые последствия сделки купли-продажи квартиры были созданы, т.е. переход права собственности и передача денежных средств, то основания для признания сделки мнимой отсутствуют.

Суд считает довод представителя ФИО7 ошибочным, основанным на неверном толковании и применении нормы закона.

Судом установлено, что нотариальное согласие на отчуждение недвижимого имущества истец дала 05.08.2013 года, в этот же день между ответчиками был заключен договор купли-продажи недвижимого имущества, согласно которого спорное имущество было продано ФИО3 за сумму в <данные изъяты> рублей.

Согласно ст. 131 ГК РФ право собственности и другие вещные права на недвижимые вещи, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение подлежат государственной регистрации в едином государственном реестре органами, осуществляющими государственную регистрацию прав на недвижимость и сделок с ней.

Однако заявление ФИО3 на регистрацию права собственности на <адрес обезличен>, находящуюся по адресу: <адрес обезличен>, <адрес обезличен> было подано только 17 октября 2013 года.

Из данного обстоятельства становится очевидно, что сам факт передачи (т.е. исполнение сделки) занимает далеко не первостепенное значение.

Признавая исполнение (полное или частичное) в качестве безусловного свидетельства намерения сторон создать именно те правовые последствия, ради которых сделка заключалась, упускается из виду, что исполнение характерно и для мнимых сделок.

Тот факт, что стороны мнимой сделки не намереваются ее исполнять, не желают наступления правовых последствий, вовсе не означает, что не будут иметь место признаки ее исполнения или видимость исполнения.

Как раз наоборот, совершая такую сделку, стороны стараются придать этим последствиям соответствующий вид.

Из ответа управляющей компании ООО «Эвилин-экспо», обслуживающей <адрес обезличен>, усматривается, что в период с 28.10.2013г. по 31.03.2014г. данных о смене владельца собственника <адрес обезличен> не поступало.

Также, согласно ответа <номер обезличен> от 10.04.2014г. ОАО «Ставропольский городской расчетный центр» лицевой счет на оплату коммунальных платежей был оформлен на ФИО2 по 01.04.2014 года.

Свидетель ФИО9 пояснила, что ФИО2 обратился к ней в июне-июле 2013 года за консультацией по поводу продажи квартиры. Акт, договор, деньги передавались в ее присутствии, в регистрационной палате. Акт был в день заключения сделки. Деньги передавались в ее присутствии.

Из показаний свидетеля ФИО10 следует, что она намеревалась приобрести квартиру в <адрес обезличен>. В сентябре 2013 года ФИО2 показывал ей <адрес обезличен>, находящуюся по адресу: <адрес обезличен>, <адрес обезличен>, ответчиком была озвучена сумма около <данные изъяты> рублей. Он выступал от имени продавца, свидетелю знаком его брат – ФИО3, на момент осмотра квартиры его не было, ФИО2 не говорил, что квартира брата.

Таким образом, собственником спорной квартиры «де юро» является ФИО3, а «де факто» ФИО2

Из изложенного выше, следует, если же несмотря на передачу имущества собственником «де факто» остается «продавец», нет оснований говорить, что правовые последствия, характерные для договора купли-продажи, были достигнуты и что на их достижение было направлено намерение сторон. В данном случае намерения сторон и совершаемые ими действия расходились, и это может означать в полном соответствии с положениями п. 1 ст. 170 ГК РФ мнимость сделки. Нет оснований говорить об отсутствии мнимости, даже если переход права собственности от одного лица к другому действительно состоялся.

Из изложенного становится очевидным, что даже сам переход права собственности не может однозначно свидетельствовать в пользу действительности сделки и уж тем более не будет доказательством действительности соблюдение формальных условий по сделке (передача имущества и денежных средств). Если один из братьев продает имущество по существенно заниженной цене (по договору от 12.07.2013 года куплена за <данные изъяты> рублей, по договору 05.08.2013г. продана за <данные изъяты> рублей) другому брату, то вряд ли можно серьезно относиться к такому переходу права собственности и ни в коем случае нельзя рассматривать его как безусловное препятствие для признания сделки мнимой.

Составление и подписание участниками гражданского оборота договора, актов приема-передачи, расписок, т.е. документов, обычно сопровождающих договоры купли-продажи, может иметь место при действительном исполнении соответствующих договоров. Но точно такие же документы могут быть составлены и в случае, если этих договоров в действительности не было.

Таким образом, можно сделать вывод о возможности признать сделку мнимой, даже если по ней было произведено исполнение. Тем более возможно говорить о мнимости, если была лишь видимость исполнения.

Поэтому, делать однозначный вывод о действительности сделки, основываясь только на признаках ее исполнения, не будет являться верным, поскольку само по себе исполнение не исключает мнимости, и при рассмотрении спора суд имеет дело с признаками исполнения, а не с самим исполнением.

Свидетель ФИО11 пояснила, что в конце июля начале августа она с мужем ФИО3 решили купить квартиру, которая принадлежит брату мужа – ФИО2, так как ему срочно нужны были деньги, эта покупка им была выгодна. Ему нужны были деньги на строительство. Покупали квартиру, чтобы сделать ремонт, потом выгодно продать.

К данным показаниям суд относится критически, поскольку имеются противоречия в намерениях и датах. Так ФИО11 пояснила, что она с мужем ФИО3 решили приобрести спорную квартиру в конце июля начале августа 2013 года, тогда как свидетель ФИО10 показала, что смотрела данную квартиру с целью покупки в сентябре 2013 года, данный факт не оспаривался ответчиком ФИО2 Также свидетель ФИО11 является женой ответчика ФИО3 и может давать показания, имеющие цель повлиять на исход спора по делу.

Кроме того, при изучении и оценке доказательств, находящихся в материалах дела, судом выявлены следующие противоречия.

Истец дала ответчику ФИО2 нотариальное согласие на продажу недвижимости 05.08.2013 года, в этот же день между ответчиками был заключен договор купли-продажи недвижимого имущества, однако заявление ФИО3 на регистрацию права собственности было подано только 17 октября 2013 года, после того как истец предупредила ответчика – ФИО2 об отзыве согласия, что подтверждается нотариальным заявлением истца от 25 сентября 2013 года об отзыве согласия на продажу недвижимости, имеющейся в материалах дела.

Согласно ч. 2 ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом.

В соответствии со ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительная с момента ее совершения.

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре, возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Таким образом, суд приходит к выводу об удовлетворении требования истца о признании сделки купли-продажи от 05.08.2013 года <адрес обезличен>, находящейся по адресу: <адрес обезличен>, <адрес обезличен> – мнимой, и считает необходимым применить последствия недействительности ничтожной сделки.

Между тем, заявленное истцом требование о признании за ней преимущественного права на приобретение принадлежащей ответчику доли в праве собственности на <адрес обезличен> не может быть удовлетворено по следующим основаниям.

Из нормы ст. 250 ГК РФ следует, что преимущественное право покупки относится к отношениям между участниками долевой собственности. Так как истец и ответчик – ФИО2 на момент совершения сделки состояли в брачных отношениях, то соответственно отчуждаемое имущество – квартира является общим совместным имуществом супругов, доли каждого из супругов при этом не были определены, требования о разделе совместно нажитого имущества и определении размера долей не заявлено, соответственно довод истца о нарушении ст.250 ГК РФ является несостоятельным.

Учитывая, что истцу определением суда от 29.11.2013г. была предоставлена отсрочка уплаты государственной пошлины, то государственная пошлина в сумме <данные изъяты> рублей подлежит солидарному взысканию с ответчиков в доход государства.

Руководствуясь ст. ст. 194-199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования Поповой Яны В. – удовлетворить частично.

Признать сделку купли-продажи недвижимого имущества <адрес обезличен> расположенную по адресу: <адрес обезличен>, от 05.08.2013 года заключенной между ФИО2 и ФИО3 мнимой (ничтожной).

Применить последствия недействительности сделки - обязать ФИО3 вернуть ФИО2 имущество - <адрес обезличен> расположенную по адресу: <адрес обезличен>; обязать ФИО3 вернуть ФИО2 денежные средства в сумме <данные изъяты> рублей, признать недействительной государственную регистрацию права собственности на <адрес обезличен> расположенную по адресу: <адрес обезличен> за ФИО3.

Настоящее решение является основанием для внесения изменений в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Ставропольскому краю.

В удовлетворении требования Поповой Яны В. о признании за ней преимущественного права на приобретении принадлежащей ответчику доли в праве собственности на <адрес обезличен> - отказать.

Взыскать солидарно с ФИО2 и ФИО3 государственную пошлину в размере <данные изъяты> рублей в доход государства.

Решение может быть обжаловано в Ставропольский краевой суд, путем подачи апелляционной жалобы через Ленинский районный суд г. Ставрополя в течение месяца со дня изготовления решения суда в окончательной форме.

Судья С.А. Турбанов

Мотивированное решение изготовлено 18.04.2014 года.