Гражданский кодекс часть 1

ФИО2 обратился в суд с иском к ФИО3, указав в иске, что ответчик распространяет порочащие его сведения - в письме на имя генерального директора ОАО «Славнефть-ЯНОС» от 26.04.2018 г., в устном высказывании в процессе беседы между ним, ФИО3 и ФИО1

Истец просит признать не соответствующими действительности, порочащими его честь, достоинство и деловую репутацию следующие распространенные ответчиком сведения: в письменном обращении, поступившем 03.05.2018 г., - о том, что он занимается коррупцией («…вопреки служебных интересов, довольно удачно и оперативно решает свои личные финансовые интересы путем лоббирования юридических организаций, с которыми у него появились довольно «близкие отношения»); о том, что он оскорблял ФИО3 в ходе беседы в 2017 году и вел себя не тактично; что «…господин ФИО2 якобы наделен очень большими полномочиями, его «панически» боятся…Все это он использует в свое благо, управляя своими близкими связями…»; что «…ФИО2 было глубоко наплевать на своих работодателей…»; по обвинению его в коррупции и лоббировании интересов ООО «МегаСтрой» в беседе 15.05.2018 г. (беседа в кабинете начальника УЗР ФИО2); взыскать с ФИО3 в его пользу компенсацию причиненного морального вреда в размере 1 500 000 рублей.

В судебном заседании истец ФИО2 и представитель истца ФИО4 исковые требования полностью поддержали, уточнили, просили признать не соответствующими действительности и порочащими честь ФИО2 изложенные в беседе 15.05.2018 г. сведения о том, что ООО «МегаСтрой» с помощью ФИО2 уничтожило ФИО3.

Ответчик ФИО3 и его представитель по доверенности ФИО5 возражали против удовлетворения иска, представили письменный отзыв на иск, который сводится к тому, что высказывания ФИО3 являлись изложением личных взглядов на ситуацию.

ФИО3 подтвердил то, что письмо от 26.04.2018 г., поступившее по месту работы истца 03.05.2018 г., написано им, а также факт своей беседы с ФИО2 в присутствии ФИО1 15.05.2018 г. В письме и в беседе он высказал свое мнение о том, что ФИО2 лоббирует интересы ООО «МегаСтрой», доказательств этому он представить не может. Он предполагает, что ФИО2 действует в интересах ООО «МегаСтрой». К ФИО2 он обратился с просьбой помочь получить задолженность перед ООО «АНКОРПРОМ» от ООО «МегаСтрой»; считает, что ФИО2 мог помочь, но тот в помощи отказал. Под оскорблением и нетактичным поведением в письме от 26.04.2018 г. он имел в виду то, что ФИО2 в разговоре заявил ему, что он, ФИО3, спекулирует своими детьми. Просил принять во внимание то, что у него восемь детей, из них трое несовершеннолетних. С супругой он разведен, продолжает проживать совместно с ней. ООО «АНКОРПРОМ», директором которого он является, деятельности не ведет, его единственный доход- пенсия.

В судебном заседании допрошен свидетель ФИО1, который пояснил, что явился очевидцем разговора между ФИО2 и ФИО3, произошедшего 15.05.2018 г. В ходе разговора ФИО3 заявил, что ФИО2 своими действиями уничтожил его и его фирму. ФИО2 на это возразил. ФИО6 привел доводы о том, что ООО «МегаСтрой» и ООО «КИП монтаж» с ним не рассчитываются. ФИО3 заявил, что если ФИО2 не позвонит и к какому-то сроку деньги не придут, то он будет обращаться во все возможные госструктуры.

Выслушав стороны, свидетеля, исследовав письменные материалы гражданского дела, заслушав аудиозапись разговора между ФИО3 и ФИО2 от 15.05.2018 г., суд находит исковые требования подлежащими частичному удовлетворению.

Судом установлено, что ФИО2 занимает должность <данные изъяты>

Согласно п.п.3.6, 3.9 должностной инструкции истца в его обязанности, в частности, входит подготовка и внесение предложений по совершенствованию системы защиты экономических интересов Общества и (или) Компании, организация работы по снижению и минимизации рисков в ходе рассмотрения контрактов и договоров, заключаемых Обществом.

03.05.2018 г. в адрес генерального директора ОАО «Славнефть-ЯНОС» поступило письмо ФИО3 от 26.04.2018 г., направленное им на имя Президента ОАО НГК «Славнефть» и генерального директора ОАО «Славнефть-ЯНОС». В письме ФИО3 просил обратить внимание на <данные изъяты> ФИО2. Письмо ФИО3 содержит следующие высказывания в отношении ФИО2: «по моему мнению, вопреки служебных интересов, довольно удачно и оперативно решает свои личные финансовые интересы путем лоббирования юридических организаций, с которыми у него появились довольно «близкие отношения». Это не коррупция?»; «на следующий день пригласил меня в свой кабинет на территорию завода, где начал словесно оскорблять и вести себя не тактично»; «ввиду того, что господин ФИО2 якобы наделен очень большими полномочиями, его «панически боятся не только подрядные организации, но и отдельные руководители завода, которые рангом пониже. Все это ФИО2 использует в свое благо, управляя своими близкими связями»; «во всей этой истории поражает то, что учитывая предстоящие громадные штрафы со стороны «Ростехнадзора» ФИО2 было глубоко плевать на своих работодателей».

15.05.2018 г. между ФИО2 и ФИО3 в присутствии ФИО1 состоялся разговор, в ходе которого ФИО3 заявил следующее: «С Вашей помощью, он, заручившись Вашей поддержкой, меня уничтожил…».

Указанные высказывания в свой адрес ФИО2 просит признать не соответствующими действительности, порочащими его честь, достоинство и деловую репутацию.

ФИО3 в судебном заседании подтвердил то, что письмо от 26.04.2018 г. составлено и направлено им; подтвердил факт разговора с ФИО2 в присутствии ФИО1 и свои приведенные выше высказывания, зафиксированные на представленной суду аудиозаписи этого разговора. ФИО3 пояснил в судебном заседании, что под высказыванием «меня уничтожил» он имел в виду приведение ООО «АНКОРПРОМ» в состояние финансовой несостоятельности, невозможности продолжения предпринимательской деятельности ввиду отсутствия денежных средств.

В соответствии с п.п.1,2 ст.150 ГК РФ такие нематериальные блага как честь и доброе имя, деловая репутация защищаются в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.

Согласно п.1 ст.152 ГК РФ гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности.

Согласно данным Верховным Судом РФ разъяснениям, содержащимся в постановлении Пленума ВС РФ от 24.02.2005 № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» по делам данной категории необходимо иметь в виду, что обстоятельствами, имеющими в силу статьи 152 ГК РФ значение для дела, которые должны быть определены в ходе судебного разбирательства, являются: факт распространения ответчиком сведений об истце, порочащий характер этих сведений и несоответствие их действительности. При отсутствии хотя бы одного из указанных обстоятельств иск не может быть удовлетворен судом (п.7).

Под распространением сведений, порочащих честь и достоинство граждан или деловую репутацию граждан и юридических лиц, следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидению, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, распространение в сети Интернет, а также с использованием иных средств телекоммуникационной связи, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в той или иной, в том числе устной, форме хотя бы одному лицу.

Обращение ФИО3 к генеральному директору ОАО «Славнефть-ЯНОС» с письмом от 26.04.2018 г. (поступившим 03.05.2018 г.), высказывания о ФИО2 в разговоре в присутствии ФИО1 15.05.2018 г. суд признает распространением сведений.

Как разъяснил Верховный Суд РФ в вышеуказанном постановлении, не соответствующими действительности сведениями являются утверждения о фактах или событиях, которые не имели места в реальности во время, к которому относятся оспариваемые сведения.

Порочащими, в частности, являются сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или деловую репутацию гражданина либо юридического лица.

Суд считает, что высказывание о том, что «господин ФИО2 якобы наделен очень большими полномочиями, его «панически боятся не только подрядные организации, но и отдельные руководители завода, которые рангом пониже. Все это ФИО2 использует в свое благо, управляя своими близкими связями»; «во всей этой истории поражает то, что учитывая предстоящие громадные штрафы со стороны «Ростехнадзора» ФИО2 было глубоко плевать на своих работодателей» нельзя расценивать как распространение порочащих сведений о нем, поскольку они не представляют собой утверждения о фактах, соответствие действительности которых возможно проверить в судебном порядке. Это не что иное, как выражение взглядов ответчика на объем служебных полномочий истца, его оценочное мнение относительно деловых качеств истца и личности истца, в том числе, относительно отношения истца к работе и к своему руководству.

Между тем, суд соглашается с заявлением истца о том, что высказывания ответчика, что ФИО2 вопреки служебным интересам, довольно удачно и оперативно решает свои личные финансовые интересы путем лоббирования юридических организаций, с которыми у него появились «близкие отношения»; что ФИО2 в кабинете на территории завода словесно оскорблял ФИО3 и вел себя нетактично, а также что ФИО2 причастен к возникновению у ответчика финансовых трудностей, изложенное во фразе: «С Вашей помощью он, заручившись Вашей поддержкой, меня уничтожил», высказанной в разговоре от 15.05.2018 г., не соответствует действительности и порочит его честь, достоинство и деловую репутацию.

В силу пункта 1 статьи 152 ГК РФ обязанность доказывать соответствие действительности распространенных сведений лежит на ответчике. Ответчиком такие доказательства не представлены.

Из материалов дела следует, что ОАО «Славнефь-ЯНОС» являлось заказчиком работ, подлежащих выполнению на основании договора подряда ООО «МегаСтрой», который в свою очередь, заключил договор субподряда с ООО «АНКОРПРОМ», директором и учредителем которого является ФИО3 У ООО «МегаСтрой» возникла задолженность перед ООО «АНКОРПРОМ», взысканная решением Арбитражного суда Ярославской области от 15.12.2017 г..

Ответчик ссылается на невозможность получения исполнения от ООО «МегаСтрой», находящегося на грани банкротства, а также на то, что ФИО2 причастен к созданию ситуации невозможности получения задолженности от ООО «МегаСтрой».

Фактически в судебном заседании ФИО3 показал, что рассчитывал на помощь ФИО2 во внесудебном получении от ООО «МегаСтрой» причитающихся ООО «АНКОРПРОМ» денежных средств, считал, что ФИО2 способен повлиять на руководство ООО «МегаСтрой», побудить его к исполнению обязательств. Отказ ФИО2 вмешиваться в разрешение этого спора расценивал как действие в интересах ООО «МегаСтрой».

Никаких доказательств того, что ФИО2, уклоняясь от вмешательства в экономические взаимоотношения двух Обществ с ограниченной ответственностью, действовал вопреки служебным интересам, лоббировал тем самым интересы ООО «МегаСтрой», при этом преследовал свои личные финансовые интересы, и, кроме того, прямо причастен к созданию финансовых трудностей у ООО «АНКОРПРОМ», ФИО3 суду не представил. Объяснения ФИО3 о том, что ФИО2 в его присутствии давал указания должностным лицам ООО «МегаСтрой» не рассчитываться с ООО «АНКОРПРОМ», также не нашли своего подтверждения при разрешении спора.

Кроме того, доказательств того, что в 2017 году при личной встрече ФИО2 оскорблял ФИО3 и вел себя нетактично, ответчик также не представил. ФИО3 в суде пояснил, что оскорблением он счел высказывание ФИО2 о том, что ФИО6 спекулирует своими детьми.

Из пояснений сторон следует, что в разговоре в 2017 году ФИО3, прося помощи у ФИО2 в решении проблемы взыскания задолженности, ссылался на наличие у него детей (8), в том числе, несовершеннолетних. ФИО2 было сказано о том, что не следует «спекулировать детьми». По объяснениям истца, это было сказано в том контексте, что при решении хозяйственных вопросов, разрешении экономических споров не следует приводить такие доводы как количество детей на иждивении у директора. Сказанное в этих словах и в этом контексте, по мнению суда, нельзя считать оскорблением и бестактным поведением.

Так, статьей 5.61 КоАП РФ предусмотрена административная ответственность за оскорбление, то есть унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме. Унижение чести и достоинства ФИО3 ФИО2 места не имело. Более того, исходя из пояснений самого ответчика, высказываний в отношении ФИО3 в неприличной форме ФИО2 не допускал.

Согласно толковому словарю русского языка ФИО7 «такт» - это умение вести себя пристойно, уважая других, чувство меры в поведении, в поступках.

Описанное ФИО3 поведение ФИО2 в разговоре в мае 2017 года нельзя считать бестактным. Указание на нетактичное поведение ФИО2 представляет собой обвинение в нарушении деловой этики.

Высказывания ФИО3 о том, что ФИО2 действовал в интересах ООО «МегаСтрой», вопреки интересам ОАО «Славнефть ЯНОС», умышленно создал условия финансовой несостоятельности ООО «АНКОРПРОМ», а также оскорбил ФИО3, вел себя по отношению к нему нетактично, являются утверждениями о совершении истцом административного правонарушения (ст.5.61 КоАП РФ), нечестных, недобросовестных и неэтичных поступков, дисциплинарного проступка (обвинение в ненадлежащем исполнении должностных обязанностей), а потому признаются судом порочащими честь, умаляющими достоинство и деловую репутацию истца.

Так, суд, придя к выводу об обвинении ответчиком истца в совершении дисциплинарного проступка, учитывает, что не случайно обращение ФИО3, содержащее высказывание о действиях ФИО2 вопреки интересам службы, было адресовано именно работодателю истца. При этом снижение и минимизация рисков в ходе рассмотрения контрактов и договоров, заключаемых Обществом, входит в должностные обязанности ФИО2 Фактически в своем обращении ФИО3, используя выражения «лоббирование», «близкие отношения», заявил о неком сговоре между <данные изъяты> ФИО2 и компанией-контрагентом ОАО «Славнефть-ЯНОС», которую нельзя считать добросовестной.

Суд учитывает то обстоятельство, что непосредственно после обращения ФИО6 в мае 2017 года по указанию ФИО2 ООО «МегаСтрой» было лишено аккредитации в ОАО «Славнефть-ЯНОС», что само по себе опровергает утверждения истца о действиях ФИО2 в интересах ООО «МегаСтрой».

При этом суд не принимает во внимание возражения ответчика о том, что высказывания эти являлись изложением личного мнения ответчика. Действительно, согласно дословному содержанию письма ФИО3 им написано следующее: «…который, по моему мнению, вопреки служебных интересов, довольно удачно и оперативно решает свои личные финансовые интересы путем лоббирования юридических организаций, с которыми у него появились довольно «близкие отношения».

Однако дополнение «по моему мнению» не придало данной фразе характера предположения, напротив, приведенное высказывание носит характер категоричного утверждения, которое подкрепляется риторическим вопросом в конце предложения: «Это не коррупция?».

Учитывая изложенное, суд считает необходимым удовлетворить требование ФИО2, признать не соответствующими действительности, порочащими честь, достоинство и деловую репутацию истца утверждения ФИО3, изложенные в письме от 26.04.2018 г., о том, что ФИО2, вопреки служебным интересам, довольно удачно и оперативно решает свои личные финансовые интересы путем лоббирования юридических организаций, с которыми у него появились «близкие отношения»; что ФИО2 в кабинете на территории завода словесно оскорблял ФИО3 и вел себя нетактично, а также утверждение ответчика, высказанное в беседе 15.05.2018 г., что истец причастен к возникновению у него финансовых трудностей, изложенное во фразе: «С Вашей помощью он, заручившись Вашей поддержкой, меня уничтожил».

Суд считает установленным то обстоятельство, что распространение ФИО3 не соответствующих действительности сведений в отношении ФИО2 причинило последнему моральный вред в виде нравственных страданий.

ФИО2 пояснил в суде, что из-за высказываний ФИО3 он переживал, был вынужден оправдываться перед своим руководством, опасаться за возможность дальнейшего продвижения по службе.

Факт причинения истцу морального вреда в судебном заседании ответчиком под сомнение поставлен не был.

В соответствии со ст.151 ГК РФ если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Суд при определении размера компенсации морального вреда учитывает следующие обстоятельства - характер нарушенного права истца, последствия данного нарушения, личность истца, род деятельности, которой он занимается, и должность, которую он занимает, характер претерпеваемых истцом нравственных страданий, а также частичное удовлетворение требований истца.

Суд принимает во внимание то, что в большей части ФИО3 распространил не соответствующие действительности сведения среди лиц, которым ФИО2 подчинен, и от чьего мнения зависит его должностное положение, возможность дальнейшего продвижения по службе.

Кроме того, суд принимает во внимание то, что распространенные сведения содержат обвинения в совершении существенных правонарушений, наносят значительный урон репутации истца не только в глазах руководства, но и в глазах подчиненных ему лиц (ФИО1).

Помимо этого суд учитывает, что компенсация морального вреда- разновидность имущественной ответственности лица, которая не может носить характер кары, должна отвечать принципам разумности, справедливости, соразмерности, в связи с чем, полагает, что необходимо учесть и имущественное и семейное положение ответчика, являющегося пожилым человеком, пенсионером, отцом троих несовершеннолетних детей и директором организации, чья деятельность юридически не прекращена.

Учитывая изложенное, исходя из требований разумности и справедливости, суд определяет сумму компенсации морального вреда в 30 000 рублей.

Руководствуясь ст.ст.194-199 ГПК РФ, суд

р е ш и л:

Исковые требования ФИО2 удовлетворить частично.

Признать не соответствующими действительности, порочащими честь, достоинство и деловую репутацию ФИО2, утверждения ФИО3, изложенные в письме от 26.04.2018 г., о том, что ФИО2 вопреки служебным интересам, довольно удачно и оперативно решает свои личные финансовые интересы путем лоббирования юридических организаций, с которыми у него появились «близкие отношения»; что ФИО2 в кабинете на территории завода словесно оскорблял ФИО3 и вел себя нетактично, а также утверждение ФИО3, высказанное в беседе 15.05.2018 г., что ФИО2 причастен к возникновению у него финансовых трудностей, изложенное во фразе: «С Вашей помощью он, заручившись Вашей поддержкой, меня уничтожил».

Взыскать с ФИО3 в пользу ФИО2 в счет компенсации морального вреда 30 000 рублей.

В удовлетворении остальной части исковых требований ФИО2 отказать.

Решение может быть обжаловано в Ярославский областной суд в течение одного месяца со дня изготовления мотивированного решения путем подачи апелляционной жалобы через Кировский районный суд г.Ярославля.

Судья И.Н.Бабикова