Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению ФИО2 к ФИО3 АнатО. об истребовании имущества из чужого незаконного пользования, взыскании убытков,

УСТАНОВИЛ:

Истец ФИО2 обратился в суд с иском к ФИО3 об истребовании имущества из чужого незаконного пользования, мотивируя свои требования тем, что по договору купли-продажи от 01.08.2016 года он приобрел у ответчицы станок многопильный №, который находился на базе по адресу: <адрес>.Денежные средства были уплачены 13.12.2016 года, и станок был передан истцу по этому адресу. 01.02.2017 года ФИО2 как директор ООО «СТМакс» заключил договор аренды вышеуказанной базы с ООО «Ганеш», которому ФИО3 передала право на распоряжение имуществом. Договор был также расторгнут в феврале 2017 года. Представитель истца и ООО «СТмакс» приезжал для вывоза станка, однако ему в этом директором ООО «Ганеш» ФИО1 было отказано. Истец направил аналогичное требование ответчику, однако ответа на него не последовало. Просит истребовать станок из чужого незаконного владения ФИО3 с передачей его собственнику ФИО2

29.01.2019 года истец предъявил дополнительное требование и просил в связи невозможностью для истца сдать данный станок в аренду, взыскать с ответчика убытки в сумме 2760000 руб.(л.д.99-100 т.1).

Определением суда к участию в деле в качестве третьих лиц были привлечены ООО «Ганеш», ООО «СТМакс», ООО «Технопена».

Истец ФИО2, ответчик ФИО3, третье лицо ООО «ТехноПена», надлежащим образом извещались о месте и времени рассмотрения дела (л.д.199 т.2), в суд не явились, просили дело рассмотреть в свое отсутствие (л.д.110 т.1, 242 т.2).

Представитель истца ФИО4 в судебное заседаниене явилась. Ранее исковые требования поддерживала в полном объеме. Поясняла, что 01.08.2016 года в целях переработки древесины ООО «СТМакс» в лице директора ФИО2 был заключен договор аренды базы, принадлежащей ФИО3 Также между ФИО3 и ФИО2 как физическим лицом был заключен договор купли-продажи станка №, который находился на этой базе. Оплата за станок была произведена в полном размере в декабре 2016 года. также в декабре 2016 года был расторгнут договор аренды между ООО СТМакс» и ФИО3, т.к. ФИО3 передавала свои права на управление имуществом ООО «Ганеш». 01.02.2017 года такой договор аренды был заключен. В связи с продолжением отношений станок, принадлежащий ФИО2 и необходимый для переработки древесины, не демонтировался в декабре 2016 года, он оставался в цехе. Впоследствии в акте приема-передачи, подписанном директором ООО «Ганеш», данный станок был указан, как находящийся в цехе. В связи с заключением договора аренды базы между ФИО2 и ООО «СТМакс» 01.02.2017 года также был заключен договор аренды указанного станка. Акт приема-передачи был подписан в Томске, но станок продолжал стоять на базе. Использование базы без этого станка нецелесообразно, т.к. он является основным в процессе обработки древесины. Однако, не смотря на заключение договора аренды между ООО «Ганеш» и ООО «СТМакс», деятельность ООО «СТМакс» по переработке древесины в связи с отсутствием допуска на базу уже не осуществлялась, в связи с чем фактически договор аренды, заключенный между ФИО2 и ООО «СТМакс» не исполнялся. 16.02.2017 года ООО «СТмакс» было направлено письмо о расторжении договора. При этом работники ООО «СТМакс» были на территории базы и осуществляли уборку территории от отходов производства, станок не вывозился с территории цеха. 23.02.2017 года представитель истца и ООО «СТМакс» <данные изъяты> приезжал для вывоза станка, однако ему в этом директором ООО «Ганеш» ФИО1 было отказано. По данному факту было подано заявление в полицию. Больше их на базу не пускали. Решением арбитражного суда был установлен факт расторжения договора аренды между ООО «СТМакс» и ООО «Ганеш, также было установлено, что с 01.03.2017 года база с оборудованием была передана в аренду ООО «Бетон». В цехе также продолжал стоять спорный станок, принадлежащий ФИО2, которым впоследствии пользовалось ООО «Бетон» по устному разрешению ФИО1 При этом с января по апрель 2017 года ФИО3 вела переписку С ФИО2 по поводу освобождения ее территории от станка. Впоследствии было направлено требование ФИО3 о возврате станка, но ответ получен не был. Была информация о выставлении станка на продажу. Полагает, что ФИО3 является надлежащим ответчиком, т.к. уже после передачи своих полномочий собственника по распоряжению имуществом, она продолжала переписку с ФИО2 по вопросу вывоза станка, предлагала оплатить за его размещение на территории базы на ее личную карту. Тем самым она подтвердила, что распоряжение станком осталось у нее. То обстоятельство, что она передала полномочия по распоряжению своим имуществом сначала ООО «Ганеш», а потом ООО «Технопена» не может служить основанием для освобождения ее от обязанности вернуть имущество, принадлежащее ФИО2ФИО3 не передавала станок ООО «Ганеш» и ООО «Технопена», сведений о том, что данный станок был ею передан иному лицу, не представлено. Также считает, что ФИО2 как собственник имущества является надлежащим истцом. Факт заключения договора аренды на указанный станок с ООО СТМакс» в данном случае не имеет значения, т.к. договор фактически не исполнялся, деятельность по использованию станка не производилась в связи с разногласиями между собственником базы и арендатором ООО «СТМакс». Полагает, что ФИО2 был лишен возможности использовать станок по его назначению, в связи с чем неполученные доходы составили 2760000 руб. Также пояснила, что при рассмотрении спора в арбитражном суде между ООО «Ганеш» и ООО «СТМакс» не заявлялось о спорном имуществе, т.к. данный станок не был предметом договора между этими юридическими лицами.ФИО3 напротив использовала не принадлежащее ей имущество и получала с этого неосновательное обогащение.

Ответчик ФИО3 в судебное заседание не явилась, просила дело рассмотреть в свое отсутствие. Ранее предоставила письменный отзыв, в котором против удовлетворения требований возражала. Указала, что является ненадлежащим ответчиком, т.к. имущество в ее незаконном владении ни когда не находилось, не находится, и не могло находиться, в связи с доказанным фактом его продажи 2016 году самому Истцу.Истец свободно распоряжается им по настоящее время и получает доход, что подтверждает Акт приема передачи между Истцом и ООО «СТМАКС» от 07.02.17г.Она не передавала данное имущество никому, т.к. оно еще 07.02.2017 года было передано самим ФИО2 ООО «СТМакс», у которого и находится до настоящего времени согласно договору аренды. Передавая права и саму вещьв городе Томске новому арендатору ООО «СТМакс», истец тем самым доказал что вещь находится у арендатора, а следовательно и истребовать её должен в рамках заключенного договора аренды между ФИО2 и ООО «СТМакс». Факта возврата имущества из владения и распоряжения данного арендатора или прекращения, расторжения заключенного ими договор аренды имущества от 01.02.2017г. г.Томск– нет. Ответчик ФИО3, не имеет во владении «предмета иска» и не использует его т.к. согласно имеющихся документов, «предмет иска» предоставлен Истцом, а именно - передан во временное владение и использование сроком на три года юридическому лицу ООО «СТМакс» и не может одновременно находится во владении и у ФИО3

Кроме того, указала, что на момент рассмотрения настоящего иска, у ответчика во владении нет ни только самого «предмета иска», но и даже отсутствует право владения самой территорией и объектами расположенными по адресу: <адрес>, т.к. все права именующиеся правом пользования и правом владения, т.е. временного распоряжения данными объектами, переданы 15.12.18г. ответчиком юр. лицу ООО «Технопена», а ранее до этого момента находились в распоряжении ООО «Ганеш», так же осуществляющее право пользования и право владения имуществом.В данном случае Истцом не доказан факт того, что предмет Иска фактически находится во владении именно ответчика ФИО3, не доказан факт того, что именно этот ответчик ФИО3 незаконно владеет «предметом иска». Ответчик не распоряжается ни «имуществом», ни «зданием» ни «землей», что само по себе уже является достаточным основанием в отказе заявленного ФИО2 иска к ФИО3, является основанием признать ответчика ФИО3 - ненадлежащим ответчиком.

Таким образом, истец обращаясь в суд, не доказал принадлежность спорного права именно ему, т.к. сам передал данное право владения и распоряжение по договору аренды имущества от 01.02.17г. Истец также не доказал, что ответственность за нарушение (этого добровольно переданного им же своего права владения и распоряжения имуществом) лежит именно на данном ответчике ФИО3 и что именно этот ответчик обязан разыскать и вернуть собственнику имущество, находящееся в законном правовладении и полном распоряжении у арендатора ООО «СТМакс». Данный иск является типичным примером незаконного способа захвата собственности и территории, приглянувшейся ФИО2 ещё в 2016 году в рамках договорных отношений между Истцом и ответчиком, а именно цель - незаконный захват здания и территории собственности ФИО3 В настоящее время нет ни одного официального письменного обращения ООО «СТМАКС» к ООО «Ганеш», а так же обращения в суд, со стороны ООО «СТМАКС» с иском к ООО «Ганеш» касательно имущественных претензий при расторжении договора аренды от 01.02.17г. заключенного между ними и расторгнутого судом, что подтверждает факт отсутствия, каких либо претензий к ООО «Ганеш» в том числе и относительно «предмета иска».(л.д.52-61,186-193 т.1). В отзыве от 23.05.2019г. ответчик пояснила, что возможно станок и находился на территории, арендуемой ООО «СТМакс», в 2016 и в январе 2017г. ФИО3 с 30.01.2017г. никакой деятельности на указанном объекте не осуществляла, однако ошибочно продолжала общаться с ФИО2 как собственником станка( л.д. 243-244 т.2 ).

ООО «Технопена» в лице директора ФИО3 предоставило отзыв, в котором против удовлетворения требований возражала. Указала, что ООО «Технопена» с 15декабря 2018 года на основании заключенного с собственником имущества ФИО3 Договора безвозмездного пользования нежилым помещением и земельным участком расположенным по адресу <адрес>, осуществляет пользование, владение и распоряжение(без права отчуждения) всем имуществом ФИО3 При передаче имущества никакого имущества гражданина ФИО2 в виде станка № на данной территории не было и нет, данное имущество никогда не передавалась и не поступало в распоряжение ООО «Технопена».20 февраля 2019 года было проведено обследование территории, станок обнаружен не был, в связи с чем требования гражданина ФИО2 к собственнику ФИО3 не подлежат удовлетворению по факту отсутствия на указанной территории собственности принадлежащей ФИО2(л.д.108-109 т.2).

С.Е.АБ. как представитель ООО «СТМакс» предоставила письменный отзыв, в котором указала, что у ООО «СТМакс» были заключены договоры купли-продажи лесных насаждений вАчинском районе. Для их переработки была необходима база и оборудование, которые были переданы по договору аренды от 01.02.2017г. Однако, имеющееся на базе оборудование не позволяло перерабатывать древесину в соответствии с необходимыми параметрами. В связи с этим по договору аренды ФИО2 передал ООО «СТМакс» спорный станок. Станок находился на территории базы ФИО3 и никуда не перемещался. Пользоваться станком ООО «СТМакс» не удалось, т.к. договор аренды не состоялся, ФИО3 станок не вернула.(л.д.147-148 т.2).

ООО «Ганеш» в лице директора ФИО1 в судебных заседаниях возражал против удовлетворения иска. Пояснял, что ФИО2 является ненадлежащим истцом, т.к. он по договору аренды передал станок в пользование ООО «СТМакс», договор не расторгался, следовательно, станок находится в ведении ООО «СТМакс». Право собственности ФИО2 не оспаривается, поэтому он не может обращаться в суд с иском об истребовании. После расторжения договора аренды между ФИО3 и ООО «СТМакс» в декабре 2016 года ООО «СТМакс» продолжало пользоваться базой. Возможно, что именно они и вывезли станок. Поэтому именно к ООО «СТМакс» должен обращаться ФИО2, с него же взыскивать и арендную плату. ФИО3 долго не могла решить вопрос с ООО «СТМакс» о дальнейших договорных отношениях, поэтому 30.01.2017 года она передала все полномочия по распоряжению своим имуществом ООО «Ганеш», который в течение 2-х дней решил вопрос и заключил договор аренды. Станка при передаче базы в ведение ООО «Ганеш» 30.01.2017 года на территории уже не было. При этом обсуждался вопрос о том, что станок снова будет завезен, поэтому в договоре аренды от 01.02.2017 года в акте приема-передачи ошибочно указали, что станок уже находится в цехе. Также при заключении договора аренды с ООО «Бетон» 01.03.2017 года были использованы имеющиеся образцы документов, поэтому получилось так, что фото спорного станка имеется в акте приема-передачи. Фактически станка не было. С 16.02.2017 года работников ООО «СТМакс» на территории базы уже не было, в связи с чем ему приходилось приходить и отапливать помещение. 23.02.2017 года он отказался впускать на территорию базы представителей ООО «СТМакс», т.к. они приехали выкрасть имущество ФИО3, а также требовали станок, принадлежащий ФИО2, но его уже не было на территории. Было опасно показывать им территорию. Полагает, что свидетель <данные изъяты> дал в суде ложные показания о нахождении станка на территории цеха в марте-апреле 2017 года, т.к. предположительно он находится в договорных отношениях с ООО «СТМакс». Также пояснил, что заявленная сумма убытков не обоснована, при этом сослался на то, что ФИО3 сдавала в аренду всю базу с оборудованием за 60000 руб. Кроме того, должно учитываться, что ФИО2 не предпринимал мер с 2016 года для уменьшения своих убытков. Т.к. договор аренды между ним и ООО «СТМакс» не расторгнут, то он должен требовать свои убытки с ООО «СТМакс».

Также пояснил в судебном заседании, что истцом не представлено неоспоримых доказательств наступления вреда, причиненных ответчиком, т.к. все свои доходы истец имеет возможность возместить с ООО «СТМАКС» в силу договорных отношений сторон. Также невозможно достоверно установить, в чем же заключается возникновения убытков, какой размер вреда причинен непосредственно Истцу. Заявил, что истец ФИО2 не доказал совокупности необходимых условий (противоправность поведения, наличие убытков, причинная связь, и конкретной вины ФИО3) для применения к ответчику ответственности в виде возмещения убытков. В связи с отсутствием станка у ФИО3 полагает невозможным удовлетворение иска. Ответчик не может произвести возврат имущества в натуре т.к. он им не владеет и не обладает, в случае вынесения решения в виде изъятия «предмета иска» у ФИО3 решение суда будет невозможно к исполнению, что недопустимо. Просил суд относиться к показаниям свидетеля <данные изъяты>. критически, поскольку они совместно с истцом являются одной структурой. Также возражал против размера аренды, установленной в отчете оценщика, предоставил письменные возражения(л.д.32-36 т.2).

Исследовав материалы дела, выслушав стороны, допросив свидетеля, суд считает необходимым удовлетворить исковые требования в следующем объеме и по следующим основаниям.

Согласноп. 2 ст. 218 Гражданского кодекса Российской Федерации право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.

По общему правилу, закрепленному в п. 1 ст. 223 Гражданского кодекса Российской Федерации, моментом возникновения права собственности у приобретателя вещи по договору является момент ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором.

На основании ст. ст. 209, 304 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.

Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие его права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

Собственник может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения.

В силу со ст. 301 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 32, 36 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", в соответствии со ст. 301 ГК РФ лицо, обратившееся в суд с иском об истребовании своего имущества из чужого незаконного владения, должно доказать свое право собственности на имущество, находящееся во владении ответчика.

Собственник вправе истребовать свое имущество от лица, у которого оно фактически находится в незаконном владении.

Из вышеназванных норм следует, что при рассмотрении споров об истребовании имущества из чужого незаконного владения необходимо установить следующие обстоятельства: наличие у истца права собственности или иного вещного права на истребуемое имущество, фактическое нахождение спорного имущества у ответчика, а также незаконность владения ответчиком названным имуществом.

Как следует из материалов дела и установлено судом, согласно свидетельствам о государственной регистрации права от 03.07.2015 (л.д. 14-15 т.1) склад материалов, площадью <данные изъяты> кв. м, по адресу: <адрес>, и земельный участок, площадью <данные изъяты> кв. м с кадастровым номером № по адресу: <адрес>, принадлежат на праве собственности ФИО3

01.08.2016 года по договору купли-продажи и акту приема-передачи ФИО3 передала в рассрочку ФИО2 многопильный станок №, находящийся по адресу: <адрес>. Право пользования имуществом было ограничено указанным адресом, вывоз станка запрещен до момента вступления в право собственности покупателем(л.д.9-11 т.1).

После полной оплаты стоимости станка дополнительным Соглашением от 13.12.2016 года было установлено, что право собственности на многопильный станок № полностью перешло к ФИО2 (л.д.13 т.1).

При этом по договору аренды от 01.08.2016 года ФИО3 также передала для хранения и переработки древесины во временное владение и пользование ООО «СТМакс», в котором ФИО2 является директором, движимое и недвижимое имущество: участок территории, огороженный бетонным забором, асфальт и щебеночная отсыпка, с отдельным въездом (ворота), общей площадью около <данные изъяты> кв. м.; производственный цех, общей площадью <данные изъяты> кв. м и котельная; пилорама "АСТРА"; кромкообрезной; погрузчик вилочный; территория - асфальт, склад бревен до станины (левая сторона от здания); офисная комната "Кабинет" (без серверной комнаты), общей площадью <данные изъяты> кв. м.(л.д.166-174 т.1 ).

Таким образом, с 01.08.2016 года ООО «СТМакс» осуществляло на указанной территории деятельность по хранению и переработке древесины. При этом ООО «СТМакс» использовало в своей деятельности многопильный станок №, являющийся собственностью ФИО2 Деятельность осуществлялась до 31 декабря 2016 года. Данное обстоятельство сторонами не оспаривалось.

В январе 2017 года после расторжения договора аренды с ООО «СТМакс» ФИО3 неоднократно обращалась в адрес ФИО2 с письмами, в которых указывала на необходимость урегулирования вопроса по вывозу с территории ФИО3 принадлежащего истцу станка. При этом она указывала, что забрать станок истец сможет только после полной оплаты за его хранение (л.д.115, 117,119-122, 136 т.1). Также истцу предлагались к заключению договоры о залоге имущества, соглашение об оказании услуг временного размещения на территории имущества(л.д.116, 121-122 т.1).

Соглашением от 30.01.2017г. (т.2 л.д.79-80) ФИО3 для заключения договора аренды с ООО "СТМакс" передала ООО "Ганеш" право хозяйственного ведения и оперативного управления принадлежащим ей имуществом, расположенным по адресу: <адрес>(землю, здание, входящее и сопутствующее имущество, технику, установленное и размещенное оборудование собственника) для заключения им договора аренды с ООО «СТМакс».В отношении принадлежащего ФИО3 имущества между ФИО3 и ООО "Ганеш" подписан акт приема-передачи имущества от 30.01.2017 (л.д.155,157 т.2).

30.01.2017 ФИО3 также подписано согласие собственника на сдачу в аренду ООО "СТМакс" части принадлежащего ей имущества с получением от такого распоряжения дохода (т.2 л.д. 81).

Впоследствии 29.12.2017г. между ФИО3 и ООО «Ганеш» был заключен договор безвозмездного пользования нежилым помещением и земельным участком, по которому в безвозмездное пользование ООО «Ганеш» были переданы земельный участок, жилое помещение и сопутствующее имущество по адресу: <адрес>(л.д.88-92 т.2).

14.12.2018г. ООО «Ганеш» вернуло ФИО3 указанные объекты и 15.12.2018г. ФИО3 передала указанное выше имущество в безвозмездное пользование ООО «Технопена», в котором она является директором(л.д.194-196, 242-247 т.1).

В судебном заседании директор ООО «Ганеш» ФИО1 пояснил, что истец ФИО3 приходится ему супругой.

Между ООО "Ганеш" (арендодатель) и ООО "СТМакс" (арендатор) 01.02.2017г. подписан договор аренды N 001/2017 (л.д.125-130 т.1), по условиям которого арендодатель предоставляет арендатору во временное владение и пользование сроком до 30.12.2017г. следующее движимое и недвижимое имущество: участок территории, огороженный бетонным забором, асфальт и щебеночная отсыпка, с отдельным въездом (ворота), общей площадью около <данные изъяты> кв. м; производственный цех, общей площадью <данные изъяты> кв. м и котельная; пилорама "АСТРА"; кромкообрезной станок; погрузчик вилочный; территория - асфальт, склад бревен до станины (левая сторона от здания); офисная комната "Кабинет" (без серверной комнаты), общей площадью <данные изъяты> кв. м., расположенное по адресу:<адрес>

Согласно пункту 2.1.1. договора арендодатель обязан передать объекты по Акту приема-передачи в момент подписания договора не позднее 01.02.2017. В данном Акте должно быть указано состояние объектов на момент сдачи в аренду.

В акте приема-передачи от 01.02.2017 года в описании цеха, переданного ООО «СТМакс» было указано на наличие установленного в цехе станка № со станиной и вытяжкой, являющегося собственностью ФИО2 При этом в акте имеется фото спорного станка.(л.д.134-135 т.1)

Согласно пункту 3.1 договора за пользование всеми переданными, согласно п. 1.1. договора, объектами арендатор ежемесячно уплачивает арендодателю арендную плату в размере 60 000 рублей.

Акт приема-передачи к договору от 01.02.2017 N 001/2017 от 01.02.2017 был подписан арендодателем в одностороннем порядке 30.01.2017г.

Также 01.02.2017г. между ФИО2 и ООО «СТМакс» был заключен договор аренды, согласно которому в пользование ООО «СТМакс» был передан спорный станок №, находящийся на территории базы по адресу: <адрес>(л.д.95-97, 111 т.1).

Из содержания решений Арбитражного суда Красноярского края по делу N А33-3605/2017 следует, что после получения договора аренды от 01.02.2017г. и акта приема-передачи, подписанного директором ООО «Ганеш», ООО «СТМакс» направило ООО «Ганеш» ряд замечаний по состоянию передаваемого оборудования и 06.02.2017г. заявило о расторжении договора. Вступившим в законную силу решением Арбитражного суда Красноярского края по делу N А33-3605/2017 установлен факт принятия ООО "СТМакс" имущества ООО "Ганеш" в пользование, а также факт того, что стороны расторгли договор аренды от 01.02.2017 N 001/2017 в феврале 2017 года. (л.д. 72-80, 81-90 т.1).

В судебном заседании также установлено, что 23.02.2017г. представитель ООО «СТМакс» и ФИО2<данные изъяты> наделенный полномочиями по получению спорного станка, обратился к ФИО1 с просьбой отдать ему станок №, принадлежащий ФИО2, однако ФИО1 отказался выполнить данную просьбу, в связи с чем <данные изъяты>. обращался в полицию.

Согласно объяснениям ФИО1, он ни от ООО «СТМакс», ни от ФИО2 никакого станка не получал, а также, что он не наделен правом передачи какого-либо имущества находящегося на территории. В связи с указанными обстоятельствами в возбуждении уголовного дела постановлением от 06.03.2017г. было отказано за отсутствием события преступления(л.д.15-16 т.1).

Судом установлено, что01.03.2017г. между ООО "Ганеш" и ООО "Бетон" был заключен договор аренды производственной базы и территории расположенной по адресу: <адрес>, ООО «Бетон» было передано следующее движимое и недвижимое имущество: участок территории, огороженный бетонным забором, асфальт и щебеночная отсыпка, с отдельным въездом (ворота), общей площадью около <данные изъяты> кв. м; производственный цех, общей площадью <данные изъяты> кв. м и котельная; пилорама "АСТРА"; кромкообрезной станок; погрузчик вилочный; территория - асфальт, склад бревен до станины (левая сторона от здания); офисная комната "Кабинет" (без серверной комнаты), общей площадью <данные изъяты> кв. м., циркулярный станок в цехе(передвижной)(л.д.149-153 т.1).

Размер ежемесячной арендной платы за пользование объектами аренды установлен п. 3.1 договор и составляет 5 000 рублей. Дополнительным соглашением от 02 марта 2017 к договору аренды от 01 марта 2017 года размер ежемесячной арендной платы увеличен до 40 000 рублей.

В акте приема-передачи от 01.03.2017 года в описании цеха, переданного ООО «Бетон» не было указано на наличие установленного в цехе станка № со станиной и вытяжкой, являющегося собственностью ФИО2, однако в акте имеется фото этого станка.(л.д.156-158 т.1).

Решением Арбитражного суда Красноярского края с ООО «Бетон» в пользу ООО «Ганеш» была взыскана задолженность по договору аренды в размере 200000 руб. за период с апреля по август 2017г., неустойка 253600 руб.Также решением Ачинского городского суда от 19.06.2018г., измененного определением Красноярского краевого суда от 03.09.2018г., с <данные изъяты> как поручителя за указанный период была взыскана сумма453600 руб. Впоследствии задолженность была взыскана по январь 2018г.(л.д.

При этом ООО «Ганеш» также обращалось в арбитражный суд к ООО «СТМакс» с требованием о взыскании неполученной выгоды за март-апрель 2017г. В удовлетворении данного требования было отказано в связи с тем, что соглашение о передаче имущества оОО «Бетон» было подписано до решения вопроса о расторжении договора аренды с ООО «СТМакс»(л.д.20-24 т.1).

В судебном заседании при рассмотрении гражданского дела №2-735/18 по исковым требованиям ООО «Ганеш» к <данные изъяты> как поручителю ООО «Бетон», <данные изъяты> пояснял суду, что фактически ООО «Бетон» пользовалось пилорамой с 18.02.2017г. При этом директор ООО «Ганеш» ежедневно был на пилораме, имел открытый доступ к ней. ООО «Бетон» был передан в арендупо устной договоренности станок, который был ранее продан ФИО2 В конце марта 2017г. <данные изъяты>. поставил в известность ФИО1 о том, что его не устраивает качество лесопиления, а также то, что станок № не включен в договор аренды. С 01.04.2017г. ООО «Бетон» прекратило деятельность на территории базыи 15.04.2017г. освободилотерриторию от своего пиломатериала(л.д.162 т.1).

Допрошенный в судебном заседании при рассмотрении настоящего дела <данные изъяты> также пояснил, что по договоренности с ФИО1 его работники фактически начали пользоваться пилорамой по адресу: <адрес> с 20 февраля 2017 года, договор был подписан 01.03.2017 года. ФИО1 каждый день с утра и до 14-15 часов был на территории, т.к. там у Т-вых было подсобное хозяйство, баня, он все контролировал. На территории цеха было расположено несколько станков, в том числе многопильный станок №. Это основной станок при обработке древесины, без него не было смысла в аренде остального оборудования. При подписании договора он недостаточно внимательно прочитал его, в связи с чем не обратил внимания на то, что данный станок не был включен в договор аренды, узнал об этом позднее в судебных заседаниях по взысканию с него арендной платы в пользу ООО «Ганеш». Фото данного станка имеется в акте приема-передачи, подписанном между ООО «Бетон» и ООО «Ганеш». Такой станок был один на пилораме и был расположен именно на том месте, на котором он имеется на фото, он был вмонтирован в пол. Он покупал к этому станку специальные приспособления для пилки древесины, постоянно пользовался им. Станок был практически новый, в хорошем состоянии. Потом в судебных заседаниях он узнал, что станок принадлежал ФИО2, с которым он познакомился в суде. ООО «Бетон» арендовало базу два месяца, потом он вернул ключи ФИО1, однако тот воспользовался его юридической неграмотностью и взыскал аренду по январь 2018 года. После того, как ООО «Бетон» освободило базу, какое-то время ее арендовал ИП <данные изъяты> который тоже пользовался станком №. У него также были потом проблемы в связи с арендой. <данные изъяты> просил его прийти в качестве свидетеля для подтверждения факта расторжения договора аренды в апреле 2017 года. Однако <данные изъяты> отказался, сказав, что ФИО1 предупредил его, что тогда все платежи по аренде, которые он предъявлял ООО «Бетон», он взыщет с него.

У суда нет оснований не доверять показаниям данного свидетеля. Они согласуются с пояснениями представителя истца и другими доказательствами, имеющимися в деле.

Таким образом, в судебном заседании установлено, что спорный станок после внесения за него оплаты ФИО2 в декабре 2016 года остался в цехе, принадлежащем ФИО3, по адресу: <адрес>.

Данное обстоятельство подтверждается указанными выше доказательствами, а также письмами ФИО3 в адрес ФИО2 от 31 марта, 01 и 13 апреля 2017 года. В данных письмах ФИО3 в очередной раз указывала на отсутствие действий со стороны ФИО2, связанных с оплатой размещенного на ее территории станка и предлагала оплатить задолженность за его хранение на счет ее карты. При этом она предлагала согласовать дату и время вывоза станка, т.к. в цехе имеется сырье и материалы нового арендатора(л.д.146, 147т.1, л.д.151-152 т.2).

Доводы директора ООО «Ганеш» ФИО1 о том, что переписка по электронной почте является ненадлежащим доказательством, т.к. отправлена с неустановленного адреса, не могут быть приняты судом. Вся переписка осуществлялась ФИО3 с e-mail: <адрес>, который был указан ею в договоре купли-продажи станка от 01.08.2016 года, а также во всех ходатайствах и отзывах, предоставленных ею в суд, что подтверждает тот факт, что данный электронный адрес используется ФИО3

Также не могут быть приняты судом доводы директора ООО «Ганеш» о том, что письма, направленные ФИО3ФИО2, подлинники которых не были представлены истцом суду, являются ненадлежащим доказательством, так как ссылки на эти письма имеются в письмах ФИО3 от 04 января, 31 марта и 13 апреля 2017г., подлинники которых были предоставлены суду. Данные доказательства оцениваются судом в совокупности.

23.08.2017г. ФИО2 обратился с претензией к ФИО3, в котором также требовал выдать ему спорный станок, однако претензия осталась без ответа(л.д.17, 18 т.1).

15.12.18годапо договору безвозмездного пользования нежилым помещением и земельным участком №1 ФИО3 передала право хозяйственного ведения и оперативного управления принадлежащим ей имуществом ООО «Технопена», директором которого является сама ФИО3(л.д.194-197 т.1).

Судом не могут быть приняты доводы ответчика и представителя третьего лица о том, что в связи с передачей имущества в пользование третьим лицам ФИО3 является ненадлежащим ответчиком, т.к. право пользования на него с 30 января 2017 года принадлежит другим лицам.

Судом установлено, что по договорам безвозмездного пользования ООО «Ганеш» и ООО «Технопена» было передано право на принадлежащее ФИО3 на праве собственности имущество. Спорный станок ФИО3 не принадлежал. Право на станок, принадлежащий ФИО2, ФИО3 никому не передавала и не могла передать, в связи с чем в данном случае факт передачи имущества, принадлежащего ФИО3 третьим лицам, не имеет юридического значения.

Ответчик ФИО3 ссылается в своих возражениях на то, что спорного станка нет на принадлежащей ей территории базы, при этом указывает на акт обследования объекта и территории от 20.02.2019г. Однако, суд не может принять данный акт как достаточное и допустимое доказательство отсутствия станка в ведении ФИО3 Данный акт подписан самой ФИО3 как физическим лицом и как директором ООО «Технопена», работником ООО «Технопена», а также третьими лицами без указания их данных, что не позволяет суду прийти к однозначному выводу об отсутствии заинтересованности в действиях указанных лиц по составлению акта.

Кроме того, факт отсутствия станка № на территории базы, принадлежащей ФИО3, однозначно не свидетельствует о том, что данный станок выбыл из ведения ФИО3

Пояснения ФИО3 от 22.04.2019г., данные судебному приставу-исполнителю при аресте имущества, о том, что на территории базы отсутствует спорный станок №, также не может быть достаточным доказательствам по указанным выше основаниям(л.д.187-188 т.2).

Согласно письменному пояснению судебного пристава-исполнителя <данные изъяты>, при аресте имущества ФИО3 (нежилое здание и земельный участок), акт о наличии (отсутствии) движимого имущества, в том числе станка №, не составлялся (л.д.183 т.2). В акте о наложении ареста на нежилое здание и земельный участок от 18.04.2019г. также отсутствует указание на спорный станок(л.д.184-185 т.2).

Учитывая, что станок после расторжения договора аренды и прекращения пользования ООО «СТМакс» производственной базой продолжал находиться в принадлежащем ФИО3 цехе, о чем она сама указывала в письмах к ФИО2, что ФИО3 не передавала спорный станок ни ООО «Ганеш», ни ООО «Технопена», суд приходит к выводу, что спорный станок после прекращения договорных отношений с ООО «СТМакс» остался в распоряжении ФИО3, в связи с чем суд полагает возможным удовлетворить требование истца об истребовании станка у ФИО3

Доводы, что станок был вывезен ООО «СТМакс» несостоятельны, т.к. в связи с расторжением договора аренды ни ООО «СТМакс», ни ФИО2 не имели доступа на территорию базы, что также отражено в письмах ФИО3, в связи с чем они не могли вывезти спорный станок, остававшийся на территории базы, о чем указывала сама ФИО3 в переписке.

Доказательств, что данный станок был вывезен ООО «Бетон», а также, что ООО «Бетон» находится в каких-либо отношениях с ООО «СТМакс», ответчиком суду не представлено.

Таким образом, суд приходит к выводу, что возможность распоряжения спорным имуществом была только у самой ФИО3, которая должна была вернуть его собственнику по его требованию. Однако, при обращении представителя ООО «СТМакс» и ФИО2 с требованием выдать ему станок, спорное имущество выдано не было.

В данном случае, с учетом установленных в суде обстоятельств, учитывая, что ответчиком не представлено надлежащих доказательств, предполагаемое отсутствие станка на территории цеха на момент рассмотрения дела не может являться основанием для отказа в удовлетворении исковых требований.

Суд не может согласиться с доводами ответчика и директора ООО «Ганеш» о том, что передав станок по договору аренды ООО «СТМакс» ФИО2 утратил право истребовать имущество из чужого незаконного владения, т.к. такое право с момента заключения договора принадлежит только титульному владельцу ООО «СТМакс».

В силу со ст. 301 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.

Права, предусмотренные статьями 301 - 304 Гражданского кодекса Российской Федерации, принадлежат также лицу, хотя и не являющемуся собственником, но владеющему имуществом на праве пожизненного наследуемого владения, хозяйственного ведения, оперативного управления либо по иному основанию, предусмотренному законом или договором. Это лицо имеет право на защиту его владения также против собственника.

Таким образом, закон наделяет правом на защиту имущества как собственника, так и владельца. Передача имущества в аренду не лишает собственника права защищать свое имущество.

Кроме того, в судебном заседании было установлено, что договор аренды спорного станка между ФИО2 и ООО СТМакс» фактически не состоялся, т.к. в начале февраля 2017 года работники ООО «СТМакс» проводили уборку территории цеха, а после 20 февраля 2017 года работники ООО «СТМакс» на территорию производственной базы уже допущены не были, договор аренды между ООО «СТМакс» и ООО «Ганеш» был расторгнут. ООО «СТМакс» самостоятельно не желает обращаться в суд с иском об истребовании имущества.

Согласно ст. 15 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере (п. 1). Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода). Если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы (п. 2).

В соответствии с п. 1 ст. 303 Гражданского кодекса Российской Федерации при истребовании имущества из чужого незаконного владения собственник вправе также потребовать от лица, которое знало или должно было знать, что его владение незаконно (недобросовестный владелец), возврата или возмещения всех доходов, которые это лицо извлекло или должно было извлечь за все время владения.

В статьях 301 и 1107 ГК Российской Федерации под доходом понимаются не любые абстрактно определяемые поступления, которые могли быть получены при эксплуатации того или иного имущества, а те поступления, которые либо не могли не быть приобретены в силу особенностей имущества, либо для получения которых имелись конкретные предпосылки в виде уже заключенных договоров об использовании имущества, сложившейся и приносящей стабильные результаты практики его эксплуатации.

К требованиям об истребовании имущества собственником из чужого незаконного владения подлежат применению правила, предусмотренные Главой 60 ГК Российской Федерации (обязательства вследствие неосновательного обогащения), что следует из положений статьи 1103 ГК Российской Федерации.

В соответствии с частью 1 статьи 1102 ГК Российской Федерации лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 настоящего Кодекса.

Для возникновения обязательства из неосновательного обогащения необходимо наличие совокупности следующих обстоятельств: возрастание или сбережение имущества на стороне приобретателя; убытки на стороне потерпевшего; убытки потерпевшего являются источником обогащения приобретателя; отсутствие надлежащего правового основания для наступления указанных имущественных последствий.

В соответствии с правовой позиции, изложенной в абзацах первом и втором п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", по делам о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты нарушения обязательства или причинения вреда, наличие убытков (п. 2 ст. 15 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2016 года N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" разъяснено, что при определении размера упущенной выгоды учитываются предпринятые кредитором для ее получения меры и сделанные с этой целью приготовления (п. 4 ст. 393 Гражданского кодекса Российской Федерации). В то же время в обоснование размера упущенной выгоды кредитор вправе представлять не только доказательства принятия мер и приготовлений для ее получения, но и любые другие доказательства возможности ее извлечения.

Принимая во внимание установленные обстоятельства, суд приходит к выводу, что необходимые условия применения деликтной ответственности в форме возмещения упущенной выгоды в данном случае имеются и подтверждаются в виде: факта совершения противоправных действий ответчиком по незаконному удержанию чужого имущества; причинно-следственной связи между противоправными действиями ответчика и возможными убытками собственника; факта наличия упущенной выгоды; ее размер.

Учитывая, что ФИО2 при его использовании мог извлекать доход, что для его получения имелись конкретные предпосылки в виде заключенного договора аренды с ООО «СТМакс», суд полагает необходимым удовлетворить требование ФИО2 о взыскании упущенной выгоды.

Истцом в качестве обоснования размера убытков в размере 2760000 руб. предоставлен договор аренды с ООО «СТмакс» и отчет об оценке рыночной стоимости арендного потенциала многопильного деревообрабатывающего станка № от 22.04.2019г.(л.д. 95-97, 111 т.1, л.д.207-241 т.2).

В соответствии со ст. 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Согласно ч. 3 ст. 86 ГПК РФ заключение эксперта оценивается судом по правилам, установленным в ст. 67 Гражданского процессуального кодекса РФ. В силу ч. 3 и 4 ст. 67 ГПК РФ, суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Суд может отвергнуть заключение экспертизы в том случае, если оно находится в противоречии с остальными доказательствами по делу, которые каждое в отдельности и в своей совокупности подтверждают ошибочность и необоснованность приведенных в экспертном заключении выводов и, следовательно, недостоверный характер экспертного заключения в целом.

Проанализировав данное средство доказывания, суд пришёл к выводу о том, что отчет является недопустимым и недостоверным.

В соответствии с п. 25 Федерального стандартом оценки "Общие понятия оценки, подходы и требования к проведению оценки (ФСО N 1)" (утв. Приказом Минэкономразвития России от 20.05.2015 N 297) при согласовании существенно отличающихся промежуточных результатов оценки, полученных различными подходами или методами, в отчете необходимо отразить проведенный анализ и установленную причину расхождений. Существенным признается такое отличие, при котором результат, полученный при применении одного подхода (метода), находится вне границ указанного оценщиком диапазона стоимости, полученной при применении другого подхода (методов) (при наличии).

Эксперт пришел к выводу, что стоимость станка в рамках сравнительного подхода составляет 285000 руб., в рамках затратного подхода – 358000 руб., а в рамках доходного подхода 35 123 000 руб.

Однако в данном отчете отсутствует обоснование применение доходного подхода, результат оценки по которому отличается от результата оценки по другим подходам в десятки раз.

В соответствии с п. 5.1.1. Методических рекомендаций по согласованию результатов, полученных разными подходами (СНМД РОО 04-070-2015) для согласования качественно однородных результатов оценки оценщиками используются способы экспертного взвешивания результатов на основе профессионального суждения (присваиваемые оценщиком веса по всем использованным методам в сумме нормируются к 1). Факторами согласования результатов (критериями, учитываемыми при взвешивании) при этом выступают представления оценщика о том, какой метод оценки подвержен наименьшей модельной неопределенности (скорее всего, будет использоваться при ценообразовании типичными рыночными участниками в сделках с аналогичными активами) и в совокупности характеризуется наименьшей неопределенностью используемых входных переменных.

Однако в данном отчете способ экспертного взвешивания результатов применен к качественно неоднородным результатам оценки, отличающимся друг от друга в десятки раз.

Кроме того, в самом отчете, согласно которому осуществлена оценка многопильного станка, имеются ссылки на методы оценки транспортных средств ( п.6 «Методические основы оценки оборудования»), а также оборудования стоматологической клиники(итоговое заключение), что не имеет отношения к объекту оценки.

На основании вышеизложенного, суд полагает возможным признать результат оценки не достоверным.

Учитывая, что ФИО2 является директором ООО «СТМакс» суд не может принять в качестве достаточного и достоверного доказательства размер арендной платы за аренду станка, установленный в договоре аренды от 01.02.2017г. в размере 120000 руб.

Согласно разъяснениям, изложенным в абзаце 2 пункта 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", размер подлежащих возмещению убытков должен быть установлен с разумной степенью достоверности. По смыслу пункта 1 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации в удовлетворении требования о возмещении убытков не может быть отказано только на том основании, что их точный размер невозможно установить. В этом случае размер подлежащих возмещению убытков определяется судом с учетом всех обстоятельств дела, исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению.

Принимая во внимание установленные обстоятельства, суд полагает возможным определить размер убытков исходя из размера дохода ООО «Ганеш», полученного от сдачи базы в аренду третьему лицу ООО «Бетон». При этом суд учитывает показания свидетеля <данные изъяты> о том, что без станка аренда другого имущества была нецелесообразной, в связи с чем,исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению, а также что ФИО2 длительный период времени не обращался в суд за восстановлением нарушенных прав, и полагает возможным установить размер убытков в сумме 30000 руб. в месяц.

Таким образом, сумма убытков за период с 01.03.2017г. по 29.01.2019г. составляет 690000 руб.(30000х23 месяца), которые подлежат взысканию с ФИО3

Руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования ФИО2 к ФИО3 АнатО. об истребовании имущества из чужого незаконного пользования, взыскании убытков удовлетворить частично.

Истребовать из незаконного владения ФИО3 АнатО. многопильный станок №, обязав ФИО3 передать многопильный станок №ФИО2 в течение 10 дней со дня вступления решения в законную силу.

Взыскать с ФИО3 АнатО. в пользу ФИО2 убытки в размере 690000 руб., в остальной части иска отказать.

Решение может быть обжаловано в Красноярский краевой суд в течение месяца со дня принятия решения в окончательной форме путем подачи апелляционной жалобы через Ачинский городской суд.

Судья подпись Е.П. Матушевская