Гражданский кодекс часть 1

Орджоникидзевский районный суд города Екатеринбурга в составе председательствующего судьи Лащеновой Е.А. при секретаре Рудаковой Ю.Р. рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к Индивидуальному предпринимателю ФИО2 о признании увольнения незаконным, изменении даты увольнения, взыскании средней заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации за неиспользованный отпуск, процентов за просрочку выплаты, компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

ФИО1 29 августа 2019 года обратилась в суд с иском к ИП ФИО2 об изменении даты увольнения, взыскании средней заработной платы за время вынужденного прогула, процентов за просрочку выплат, компенсации морального вреда.

В обоснование иска указано, что истец работала у ответчика в должности главного бухгалтера до 31 мая 2018 года. 17 мая 2018 года ей было сообщено необходимости передать всю бухгалтерскую и кадровую документацию, ключи от сейфа, где хранились трудовые книжки и печати нескольких организаций, Т.Т.А., что истцом и было сделано. До 31 мая 2018 года истец объясняла Т.Т.А. порядок организации работы. С 17 мая 2018 года ответчик создал все условия чтобы отстранить истца от исполнения должностных обязанностей. С 31 мая 2018 года истец вынужденно прекратила работу ввиду ограничения входа на территорию офиса и рабочего места. За период работы истец не воспользовалась правом на ежегодный оплачиваемый отпуск, компенсация за который выплачена не была. Трудовой договор истцу на руки выдан не был, как и трудовая книжка. Заявление на увольнение истец не подавала, приказ об увольнении с ней не подписывался. Кроме того, ответчик не выплачивал истцу заработную плату с января 2018 года по май 2018 года, задолженность по заработной плате составляет 115 000 рублей. 01 августа 2019 года в судебном заседании истцу были представлены копии документов о выплате данных сумм без подписи истца, а также копия приказа об увольнении по собственному желанию < № > от 28 апреля 2018 года. Увольнение по собственному желанию истец считает незаконным, так как заявление на увольнение она не подавала и увольняться не собиралась, она продолжала трудиться до 31 мая 2018 года не зная о своем увольнении. Утраченный заработок за время вынужденного прогула с 01 июня 2018 года составил 469 333 рубля 28 копеек. На основании изложенного истец просила изменить дату увольнения на дату вынесения решения суда, взыскать заработную плату в связи с неправомерным увольнением с мая 2018 года до вынесения решения суда, проценты за просрочку выплаты средней заработной платы до вынесения решения суда, компенсацию морального вреда 50 000 рублей.

16 октября 2018 года истцом было подано уточненное исковое заявление, в котором требования истца были сформулированы следующим образом: изменить дату увольнения 28 апреля 2018 года на дату вынесения решения суда в связи с незаконным увольнением, взыскать заработную плату в связи с неправомерным увольнением за период с 29 апреля 2018 года до вынесения решения суда, проценты за просрочку выплаты средней заработной платы за период с 29 апреля 2018 года до вынесения решения суда, компенсацию за неиспользованный отпуск при вынужденном прогуле 28 031 рубль 85 копеек, компенсацию морального вреда 50 000 рублей.

Впоследствии, 20 ноября 2019 года истцом вновь были уточнены исковые требования, а именно, заявлено требование о признании увольнения незаконным и о взыскании компенсации за неиспользованный отпуск 152 901 рубль 02 копейки за период с 01 мая 2012 года по 01 августа 2016 года, с 01 сентября 2017 года по 31 мая 2018 года.

В судебном заседании истец требования иска со всеми уточнениями поддержала по изложенным в иске доводам и настаивала на их удовлетворении. Суду пояснила, что с 01 июня 2018 горда на работу не выходила, трудовые обязанности не исполняла. С июля, августа 2018 года начала искать новую работу. Полагала, что срок исковой давности не пропущен, поскольку до настоящего времени оригинал приказа ей не вручен и ее подпись о получении приказа отсутствует.

Представитель ответчика ФИО3, действующая на основании доверенности, в судебном заседании с требованиями иска не согласилась по изложенным в письменном отзыве доводам, где указала, что истец действительно работала у ответчика в должности главного бухгалтера с 01 мая 2012 года по 28 апреля 2018 года, имела непоколебимый авторитет, осуществляя контроль за кадровой дисциплиной, бухгалтерским учетом, правильностью налогообложения, выплат и представлением отчетности в налоговые органы, фонды социального страхования, государственную трудовую инспекцию. 17 мая 2018 года истец передала рабочую документацию, однако документы касающиеся самой ФИО1 были изъяты, предположительно ею же, так как доступ к ним других сотрудников отсутствовал. В связи с чем ответчик не располагает экземпляром трудового договора, приказа о приеме на работу. Приказ об увольнении истец не получила и не подписала, заявление не представила, известив об увольнении устно. Платежные документы не содержат подписи истца в подтверждение получения ею денежных средств, хотя готовились и подписывались истцом как главным бухгалтером. Заработную плату с января по апрель 2018 года истец получила. На момент увольнения ФИО1 не сообщила о наличии задолженности по заработной плате, передала бухгалтерские документы, содержащие сведения об отсутствии задолженности по заработной плате. С 2004 года истец самостоятельно начисляла заработную плату и составляла по ней отчетность, и не могла не знать о нарушении ее трудовых прав, однако с иском о взыскании заработной платы с января по май 2018 года обратилась в мае 2019 года, а затем с требованием о взыскании заработной платы за время вынужденного прогула за период с 28 апреля 2018 года по дату вынесения решения суда. Полагает, что в действиях истца имеется злоупотребление правом, поскольку ФИО1 намеренно затянула сроки обращения в суд, воспользовавшись формальным основанием для оспаривания увольнения в виде не ознакомления с приказом об увольнении. Однако работодатель не должен отвечать за неблагоприятные последствия, наступившие вследствие недобросовестных действий со стороны работника. Даже при допущении наличия задолженности на лицо нарушение трудовой дисциплины, а сокрытие этой информации и не предоставление ее работодателю свидетельствует о злоупотреблении правом работником. Ответчик полагает, что истцом пропущен срок исковой давности для заявления требования об изменении даты увольнения на дату вынесения решения суда, поскольку увольнение истцом не оспаривалось. С приказом об увольнении истец была ознакомлена 01 августа 2019 года в ходе рассмотрения гражданского дела по иску ФИО1 к ИП ФИО2 о взыскании заработной платы. Об увольнении и прекращении трудовых отношений с ней, так как отношения были прекращены ею по собственной инициативе, истцу было известно на момент прекращения ею трудовых отношений, а именно 28 апреля 2018 года, далее 17 мая 2018 года в момент передачи документации, печатей и электронных ключей другому сотруднику. В связи с чем месячный срок должен исчисляться с 28 апреля или 17 мая 2018 года. Факт вынужденного прогула не подтвержден. Неосуществление истцом трудовой деятельности в течение всего заявленного периода обусловлено нежеланием работать и самовольном прекращении исполнения трудовых обязанностей, либо в связи с увольнением, о котором истцу было известно, но от подписи в приказе и предоставлении заявления истец намеренно отказался.

Впоследствии представитель ответчика в письменном отзыве указывал, что момент прекращения трудовых отношений между сторонами - 28 апреля 2018 года установлен коллегией по гражданским делам Свердловского областного суда в апелляционном определении №33-20402/2019. Кроме того данным апелляционным определением дана правовая оценка определения срока исковой давности применительно к заявленному требованию и определен момент начала его исчисления - 17 мая 2018 года, именно в этот момент истцу стало известно об увольнении и с этой даты начинает течь срок исковой давности. Также установлено, что с 28 апреля 2018 года истец трудовые обязанности не исполняла. Истцом пропущены сроки исковой давности по всем заявленным ею требованиям. Срок для требования об изменении даты увольнения пропущен, поскольку увольнение истцом не оспаривалось, с приказом об увольнении истец ознакомлена 01 августа 2019 года, об увольнении и прекращении трудовых отношений с ней истцу было известно на момент прекращения ею трудовых отношений, а именно 28 апреля и 17 мая 2018 года. Таким образом, срок должен исчисляться с 28 апреля или с 17 мая 2018 года и составлять один месяц для требования о признании увольнения незаконным, которое заявлено истцом только 20 ноября 2019 года. В судебном заседании просила в удовлетворении всех заявленных требований отказать в связи с пропуском сроков исковой давности.

Заслушав истца, представителя ответчика, исследовав письменные материалы дела, оценив все представленные по делу доказательства в их совокупности, суд приходит к следующим выводам.

В силу ч. 2 ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданском делам от 12 декабря 2019 года по гражданскому делу по иску ФИО1 к ИП ФИО2 о взыскании задолженности по заработной плате, компенсации за нарушение сроков выплат, причитающихся работнику, компенсации морального вреда, установлено, что стороны находились в трудовых отношениях с 01 мая 2012 года по 28 апреля 2018 года, истец работала у ответчика в должности главного бухгалтера. Приказом от 28 апреля 2018 года истец уволена на основании п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации, по инициативе работника. Этим же апелляционным определением решение Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга от 01 августа 2019 года в части отказа в удовлетворении иска ФИО1 к ИП ФИО2 о взыскании задолженности по заработной плате за период с 01 января 2018 года по 28 апреля 2018 года, компенсация за нарушение сроков выплат, причитающихся работнику, компенсации морального вреда отменено, в указанной части принято новое решение, которым с ответчика в пользу истца взыскана задолженность по заработной плате за период с 01 января 2018 года по 28 апреля 2018 года в размере 90 000 рублей, компенсация за нарушение сроков выплат, причитающихся работнику в размере 18 958 рублей 67 копеек, компенсация морального вреда 5 000 рублей. В удовлетворении остальной части требований отказано. В остальной части решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Законность увольнения 28 апреля 2018 года по инициативе работника оспаривается ФИО1 при рассмотрении настоящего дела в связи с отсутствием заявления об увольнении.

Разрешая спор в указанной части и заявление ответчика о пропуске истцом срока исковой давности суд учитывает следующее.

Согласно ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд принимает решение по заявленным истцом требованиям.

В соответствии со ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а по спорам об увольнении - в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки или со дня предоставления работнику в связи с его увольнением сведений о трудовой деятельности (статья 66.1 настоящего Кодекса) у работодателя по последнему месту работы. За разрешением индивидуального трудового спора о невыплате или неполной выплате заработной платы и других выплат, причитающихся работнику, он имеет право обратиться в суд в течение одного года со дня установленного срока выплаты указанных сумм, в том числе в случае невыплаты или неполной выплаты заработной платы и других выплат, причитающихся работнику при увольнении.

Как следует из материалов дела с иском об изменении даты увольнения, взыскании средней заработной платы за время вынужденного прогула, процентов за просрочку выплат, компенсации морального вреда истец обратился 29 августа 2019 года. Несмотря на изложение в исковом заявлении доводов о незаконности увольнения, соответствующее требование о признании увольнения от 28 апреля 2018 года на основании п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации незаконным истцом заявлено не было.

Не было заявлено истцом данное требование и при устранении недостатков искового заявления 16 октября 2019 года, несмотря на указание в определении от 02 сентября 2019 года на отсутствие требований о признании увольнения незаконным при наличии соответствующих доводов в исковом заявлении.

Требование о признании увольнения незаконным было заявлено истцом только 20 ноября 2019 года в судебном заседании, тогда как из искового заявления следует, что копия приказа об увольнении от 28 апреля 2018 года была выдана истцу 01 августа 2019 года в судебном заседании.

Учитывая закрепленный Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации запрет выхода суда за пределы исковых требований, кроме случаев прямо предусмотренных федеральным законом, принимая во внимание дату предъявления истцом требования о признании увольнения незаконным (20 ноября 2019 года), дату выдачи истцу копии приказа об увольнении (01 августа 2018 года), суд приходит к выводу о пропуске истцом срока для обращения в суд с требованием об оспаривании увольнения, поскольку срок для предъявления требований о признании увольнения незаконным истек 01 сентября 2019 года по истечении месяца со дня получения истцом копии приказа от 28 апреля 2018 года.

Доводы истца об отсутствии факта пропуска срока исковой давности, поскольку ее подпись об ознакомлении с приказом отсутствует до настоящего времени, отклоняются судом, поскольку основаны на неверном толковании норм права. Начало течения срока исковой давности для требования о признании увольнения незаконным определено ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации с момента получения копии приказа об увольнении, который истцом был получен 01 августа 2019 года.

Ссылка истца на длящийся характер правоотношений сторон, также не свидетельствует об обращении истца за защитой нарушенного права в установленный законом срок. В апелляционной определении Свердловского областного суда от 12 декабря 2019 года действительно имеется указание на длящийся характер правоотношений сторон, однако это указание относится к выплате заработной платы, сроках и объемах ее выплаты, а не к требованиям о признании увольнения незаконным. Более того, именно в связи с поздним вручением истцу копии приказа об увольнении от 28 апреля 2018 года судебной коллегией были признаны уважительными причины пропуска истцом срока для обращения в суд с требованием о взыскании заработной платы.

Однако данные обстоятельства не являются основанием для признания уважительными причин пропуска истцом срока на обращение в суд с требованием о признании увольнения незаконным, поскольку для указанных требований законом предусмотрен специальный срок (один месяц) и специальный порядок исчисления данного срока (в течение одного месяца со дня вручения работнику копии приказа об увольнении, либо со дня выдачи трудовой книжки).

Копия приказа об увольнении была получена истцом 01 августа 2019 года, о чем истец указывает в иске, однако требование о признании увольнения незаконным было заявлено истцом только 20 ноября 2019 года, о чем свидетельствует ее собственноручное заявление. Ранее такого требования истцом не заявлялось.

Уважительных причин пропуска срока для разрешения возникшего трудового спора истцом суду не представлено, ходатайство о восстановлении срока, признании причин пропуска срока уважительными не заявлено, уважительных причин пропуска срока истцом не названо и судом не установлено.

Согласно ч. 6 ст. 152 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, при установлении факта пропуска без уважительных причин срока исковой давности или срока обращения в суд судья принимает решение об отказе в иске без исследования иных фактических обстоятельств по делу. Решение суда может быть обжаловано в апелляционном порядке.

Согласно ст. 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в случае отказа в иске в связи с признанием неуважительными причин пропуска срока исковой давности или срока обращения в суд в мотивировочной части решения суда указывается только на установление судом данных обстоятельств.

Учитывая, что срок для обращения в суд с требованиями о признании увольнения незаконным пропущен истцом, в удовлетворении требования о признании увольнения истца 28 апреля 2018 года незаконным надлежит отказать.

В связи с тем, что отсутствуют основания для удовлетворения исковых требований о признания увольнения незаконным, то и требования об изменении даты увольнения 28 апреля 2018 года на дату вынесения решения суда в связи с незаконным увольнением, взыскании заработной платы в связи с неправомерным увольнением за период с 29 апреля 2018 года до вынесения решения суда, процентов за просрочку выплаты средней заработной платы за период с 29 апреля 2018 года до вынесения решения суда, компенсации за неиспользованный отпуск при вынужденном прогуле 28 031 рубль 85 копеек удовлетворению так же не подлежат, так как являются производными от основного требования в удовлетворении которого истцу отказано.

Не подлежат удовлетворению и требования истца о взыскании с ответчика компенсации за неиспользованный отпуск 152 901 рубль 02 копейки за период с 01 мая 2012 года по 01 августа 2016 года, с 01 сентября 2017 года по 31 мая 2018 года по следующим основаниям.

Как уже было сказано выше срок для обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора о невыплате или неполной выплате заработной платы и других выплат, причитающихся работнику, он имеет право обратиться в суд в течение одного года со дня установленного срока выплаты указанных сумм, в том числе в случае невыплаты или неполной выплаты заработной платы и других выплат, причитающихся работнику при увольнении (ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации).

Ответчиком заявлено о пропуске истцом срока исковой давности по данному требованию. Указанное заявление суд считает обоснованным.

Как установлено в судебном заседании истец уволена 28 апреля 2018 года, следовательно, компенсация за неиспользованный отпуск должна была быть выплачена истцу в день увольнения - 28 апреля 2018 года. Учитывая должность истца в которой она работала у ответчика, и перечень обязанностей которые выполняла, суд полагает, что о нарушении ее права на получение компенсации за неиспользованный отпуск за заявленные ею периоды истец узнала в день увольнения, когда не получила указанную компенсацию. Таким образом, годичный срок на обращение с соответствующими требованиями в суд истек 28 апреля 2019 года, однако требование о взыскании компенсации за неиспользованный отпуск 152 901 рубль 02 копейки за период с 01 мая 2012 года по 01 августа 2016 года, с 01 сентября 2017 года по 31 мая 2018 года было заявлено истцом только 20 ноября 2019 года, то есть с пропуском установленного законом срока.

Компенсация за неиспользованный отпуск за период 29 апреля 2018 года по 31 мая 2018 года не подлежит взысканию с ответчика в пользу истца еще и по тому, что истец в указанный период у ответчика не работала. Согласно приказу об увольнении < № > истец была уволена 28 апреля 2018 года. Доказательств выполнения истцом трудовых обязанностей в заявленный период истцом не представлено, ответчиком факт исполнения трудовых обязанностей истцом оспаривается. Апелляционным определением Свердловского областного суда от 12 декабря 2019 года также установлено, что доказательств выполнения ФИО1 в период с 01 мая 2018 года по 31 мая 2018 года трудовых обязанностей в интересах ИП ФИО2 не имеется, и у работодателя отсутствует обязанность по оплате указанного периода. Более того, даже с учетом даты 31 мая 2018 года, истцом пропущен годичный срок для обращения в суд с данным требованием.

Учитывая, что ответчиком заявлено о пропуске истцом срока на обращение в суд с требованиями о взыскании компенсации за неиспользованный отпуск, данный срок истцом пропущен, уважительных причин пропуска срока истцом не названо и судом в период рассмотрения дела не установлено, основания для удовлетворения данного требования у суда отсутствуют.

При таких обстоятельствах в удовлетворении исковых требований должно быть отказано в полном объеме.

Отказывая истцу в удовлетворении исковых требований в полном объеме, суд учитывает также и следующие обстоятельства.

В соответствии с пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации). По общему правилу пункта 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное. Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения.

Согласно разъяснениям, данным в абзаце 2 п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», работодатель не должен отвечать за неблагоприятные последствия, наступившие вследствие недобросовестных действий со стороны работника.

Как установлено судом и не оспаривалось сторонами в судебном заседании указанное гражданское дело является третьим по счету делом возбужденным Орджоникидзевским районным судом г. Екатеринбурга по искам ФИО1 к ИП ФИО2 Ранее истец обращалась в суд с исками, рассмотренными Орджоникидзевским районным судом г. Екатеринбурга по существу, с требованиями о взыскании заработной платы, а также с требованиями о взыскании компенсации за неиспользованный отпуск. Во всех исковых заявлениях поданных в суд 16 мая 2019 года (дело №2-2695/2019), 31 июля 2019 года (дело № 2-3212/2019) истец указывала на прекращение между сторонами трудовых отношений, то есть достоверно знала о своем увольнении. И, несмотря, на изложение в исках от 16 мая 2019 года, 31 июля 2019 года доводов о незаконности увольнения истец соответствующих требований ни в одном из исков заявила.

Как указано в апелляционном определении Свердловского областного суда от 12 декабря 2019 года № 33-20402/2019 (дело № 2-2695/2019) отрицание истцом факта обращения к работодателю с заявлением об увольнении по собственному желанию, отсутствие волеизъявления работника на расторжение трудового договора на основании п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации, исходя из пределов заявленных в рамках настоящего дела требований (ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) правового значения не имеют, и не препятствуют ФИО1 реализации права на судебную защиту путем предъявления самостоятельного иска.

Учитывая изложенное, а также принимая во внимание подписанный истцом 17 мая 2018 года акт приема-передачи документов в связи с увольнением главного бухгалтера ФИО1, должность истца и выполняемые ею у ответчика обязанности, пояснения истца данные в судебных заседаниях, о том, что на работу она с 01 июня 2018 года не выходила, в июле-августе 2018 года начала искать работу, суд приходит к выводу, что истцу достоверно было известно об увольнении еще в мае 2018 года. Зная о своем увольнении и основаниях увольнения, истец на протяжении длительного времени никаких требований к ответчику, в том числе и о признании увольнения незаконным, не предъявляла. Приводя в своих исках доводы о незаконности увольнения истец соответствующих требований не предъявляла и с иском о признании увольнения незаконным не обращалась. Требование о признании увольнения незаконным было впервые заявлено истцом только 20 ноября 2019 года. Указанные действия истца не свидетельствуют о добросовестности участника гражданских правоотношений (истца) и разумности его действий.

Более того, данные обстоятельства, по мнению суда, свидетельствуют о злоупотреблении правом со стороны работника, который достоверно зная о своем увольнении и приводя доводы о его незаконности во всех предъявленных в суд исках, намеренно затягивал предъявление соответствующего требования в суд, увеличивая тем самым период вынужденного прогула об оплате которого заявил требование 29 августа 2019 года, то есть по истечении более года с момента увольнения.

Заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом) не допускается и является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении исковых требований.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 12, 56, 194-198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

В удовлетворении исковых требований ФИО1 к Индивидуальному предпринимателю ФИО2 о признании увольнения незаконным, изменении даты увольнения, взыскании средней заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации за неиспользованный отпуск, процентов за просрочку выплаты, компенсации морального вреда отказать.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Свердловский областной суд в течение месяца со дня изготовления решения в окончательной форме путем подачи апелляционной жалобы через Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга.

Мотивированное решение будет изготовлено в течение пяти дней.

Судья Е.А. Лащенова

Мотивированное решение изготовлено 06 февраля 2020 года.

Судья Е.А. Лащенова