Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску прокурора Центрального района г. Симферополя Республики Крым, действующего в интересах ГУП Республики Крым «Крымавтотранс», к ФИО1 о взыскании ущерба, причиненного преступлением, в размере 25182371 руб. 62 коп.,

установил:

в обоснование иска указано, что вступившим в законную силу постановлением Центрального районного суда г. Симферополя от *** по делу № установлена вина ФИО1 в существенном нарушении прав и законных интересов ГУП РК «Крымавтотранс». По вине ответчика были оплачены ООО «***» работы по проведению проектного обследования в головном предприятии ГУП РК «Крымавтотранс», в территориальных обособленных подразделениях, подготовке и согласованию концепции создания и развития единого информационного пространства на *** гг, разработке нормативно-регламентирующей документации, потребность в выполнении которых отсутствовала. Кроме того, ГУП по завышенной стоимости оплачены ООО «***» комплекс услуг по информационно-техническому сопровождению технологических и информационных процессов основной деятельности с использованием функционала АСУ АПК, предоставлению доступа к АСУ АПК, развитию ее функционала, технической поддержке, сопровождению системы и обеспечению функционирования и эксплуатации на протяжении всего жизненного цикла системы за период с *** по *** г в общей сумме 25182371,62 руб. Согласно п. 4 ст. 27 и п. 3 ст. 35 Федерального закона от 17.01.1992 г № 2202-1 «О прокуратуре РФ» прокурор вправе обратиться в суд с заявлением, если этого требует защита прав и законных интересов граждан, общества и государства, когда нарушены права и свободы значительного числа граждан, либо в силу иных обстоятельств нарушение обрело особое общественное значение. По результатам рассмотрения ходатайства ГУП РК «Крымавтотранс» прокурором Центрального района г. Симферополя принято решение о предъявлении настоящего иска в интересах государственного предприятия о взыскании с ФИО1 денежных средств в результате совершения преступления, противоправный характер которого подтвержден вступившим в законную силу постановлением Центрального районного суда г. Симферополя (л.д. ***).

Прокурор Центрального района г. Симферополя и представитель истца ГУП РК «Крымавтотранс» извещены (л.д. ***), ни в одно судебное заседание не явились, в связи с чем дело было рассмотрено в их отсутствие. На иске настаивали по основаниям, изложенным в письменных пояснениях (л.д. ***).

Интересы прокурора *** в судебном заседании представляла прокурор Грибова Е.В., которая просила иск удовлетворить в полном объеме по изложенным в нем основаниям. На заданные вопросы ответить не смогла.

Ответчик ФИО1 и его представитель ФИО2, принявший участие в судебном заседании посредством видеоконференцсвязи, просили в иске отказать по основаниям, изложенным в возражениях на иск (л.д. ***).

Суд, выслушав стороны, изучив материалы дел, установил следующее:

Изначально уголовное дело в отношении ФИО1 было направлено в суд с обвинением ответчика в совершении уголовного преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ. А именно в том, что ответчик, исполняя обязанности директора ГУП РК «Крымавтотранс» (далее Предприятие), использовал свои служебные полномочия вопреки интересам службы из корыстной или иной личной заинтересованности, повлекшие тяжкие последствия в виде причинения предприятию ущерба в размере не менее 49786974,12 руб. (л.д. ***).

В ходе рассмотрения дела государственный обвинитель изменил обвинение, и просил квалифицировать действия ФИО1 по ч. 1.1 ст. 293 УК РФ, т.е. как ненадлежащее исполнение своих должностных обязанностей, поскольку ответчик, вследствие недобросовестного отношения к службе, не убедился, что разработанная документация по разработке и внедрению программно-аппаратного комплекса АСУ АПК и техническое задание отвечают принципам равноправия, справедливости, отсутствия дискриминации и необоснованных ограничений конкуренции к участникам закупки. Из размера ущерба была исключена сумма 2839400 руб. – упущенная прибыль Предприятия. Размер ущерба был рассчитан в 25182371,62 руб. – сумма произведенных Предприятием в пользу ООО «***» оплат за период по ***, ограничив его периодом действия первоначального договора, заключенного в результате действий ответчика (л.д. 138-145 т. 1)

Вступившим в законную силу постановлением *** районного суда ***№ от *** было прекращено производство по уголовному делу по обвинению ФИО1 по ч. 1.1 ст. 293 УК РФ, в соответствии с п. «а» ч. 1 ст. 78 УК РФ, в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности (л.д. ***).

Решение по гражданскому иску не принималось.

В постановлении указано, что ходатайство о прекращении уголовного дела по нереабилитирующим основаниям заявлено с согласия ФИО1, но при этом в постановлении суда и иных представленных документах нет сведений о том, что вину в совершении преступления, или сам факт причинения вреда, или размер ущерба ответчик признал. Напротив, из всех представленных материалов дела следует, что на протяжении четырех лет уголовного преследования ответчик данные факты не признавал.

Прокурор ссылается на преюдициальность данного постановления для рассмотрения настоящего гражданского дела, с чем суд согласиться не может.

В соответствии с положениями ч. 4 ст. 61 ГПК РФ вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

В п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении" разъяснено, что суд, принимая решение по иску, вытекающему из уголовного дела, не вправе входить в обсуждение вины ответчика, а может разрешать вопрос лишь о размере возмещения.

В решении суда об удовлетворении иска, помимо ссылки на приговор по уголовному делу, следует также приводить имеющиеся в гражданском деле доказательства, обосновывающие размер присужденной суммы (например, учет имущественного положения ответчика или вины потерпевшего).

Анализ приведенных норм позволяет сделать вывод о том, что при рассмотрении гражданского дела о гражданско-правовых последствиях деяний лица, в отношении которого вынесен приговор, вступивший в законную силу, для суда будут иметь преюдициальное значение только два обстоятельства: имели ли место эти действия (бездействие) и совершены ли они данным лицом. Никакие иные обстоятельства и факты, отраженные в приговоре суда, не будут обязательными для суда, рассматривающего гражданское дело, и все они подлежат доказыванию на общих основаниях. Исходя из этого суд, принимая решение по иску, вытекающему из уголовного дела, не вправе входить в обсуждение вины ответчика, но может разрешать вопрос о размере возмещения.

Принимая решение о возмещении материального ущерба, причиненного преступлением, суд не связан тем размером, который указан в приговоре суда по уголовному делу. Обстоятельства уголовного дела, отраженные в приговоре суда, могут быть использованы при рассмотрении гражданского дела, но преюдициального значения они иметь не будут, а размер ущерба должен определяться судом, рассматривающим гражданское дело, по общим правилам гражданского процессуального законодательства.

По настоящему же делу обвинительный приговор в отношении ФИО1 не выносился. При прекращении уголовного преследования, в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности, ответчик свою вину в причинении ущерба не признавал. Суд, прекращая производство по делу, оценку доказательствам, имеющимся в деле, не давал, и виновность ФИО1 в совершении какого-либо преступления не устанавливал.

В соответствии с правовыми позициями Конституционного Суда Российской Федерации, выраженными им в ряде решений, из статьи 54 (часть 2) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 49, закрепляющей принцип презумпции невиновности и возлагающей тем самым обязанность по доказыванию вины в совершении противоправного деяния на соответствующие государственные органы и их должностных лиц, следует, что подозрение или обвинение в совершении преступления могут основываться лишь на положениях уголовного закона, определяющего преступность деяния, его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия, закрепляющего все признаки состава преступления, наличие которых в деянии, будучи единственным основанием уголовной ответственности, должно устанавливаться только в надлежащем, обязательном для суда, прокурора, следователя, дознавателя и иных участников уголовного судопроизводства процессуальном порядке. Если же противоправность того или иного деяния или его совершение конкретным лицом не установлены и не доказаны в соответствующих уголовно-процессуальных процедурах, все сомнения должны толковаться в пользу этого лица, которое - применительно к вопросу об уголовной ответственности - считается невиновным (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 8 ноября 2016 года N 22-П).

Данные конституционные гарантии прав личности при осуществлении правосудия по уголовным делам и конкретизирующие их положения статьи 14 УПК Российской Федерации должны обеспечиваться также в случаях прекращения уголовного дела как по реабилитирующим, так и по нереабилитирующим основаниям, к числу которых относится и истечение сроков давности (статья 78 УК Российской Федерации и пункт 3 части первой статьи 24 УПК Российской Федерации). Принимая такое решение на досудебных стадиях, компетентные государственные органы должны исходить из того, что лицо, в отношении которого прекращено уголовное преследование, виновным в совершении преступления не признано, а значит, и не может быть названо таковым, поскольку, как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, решение о прекращении уголовного дела не подменяет собой приговор суда и, следовательно, не является актом, которым устанавливается виновность обвиняемого в том смысле, как это предусмотрено статьей 49 Конституции Российской Федерации; в силу этого совершенное им деяние не может не только влечь за собой уголовную ответственность и применение иных мер уголовно-правового характера, но и квалифицироваться в процессуальном решении как деяние, содержащее все признаки состава преступления, факт совершения которого конкретным лицом установлен, хотя бы это и было связано с ранее имевшим место в отношении данного лица уголовным преследованием (постановления от 28 октября 1996 года N 18-П, от 17 июля 2002 года N 13-П, от 24 апреля 2003 года N 7-П, от 14 июля 2011 года N 16-П, от 8 ноября 2016 года N 22-П и др.).

Приведенные правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации в полной мере относятся и к прекращению уголовного дела в суде, поскольку правовая природа прекращения уголовного преследования по такому нереабилитирующему основанию, как истечение сроков давности, не связывается в законе с тем, истекает ли данный срок на досудебной стадии или при поступлении материалов оконченного расследованием дела в суд (исключение составляет лишь предусмотренное частью восьмой статьи 302 УПК Российской Федерации положение, согласно которому если основания прекращения уголовного дела и (или) уголовного преследования, указанные в пунктах 1 - 3 части первой статьи 24 и пунктах 1 и 3 части первой статьи 27 данного Кодекса, обнаруживаются в ходе судебного разбирательства, то суд продолжает рассмотрение дела в обычном порядке до его разрешения по существу и постановляет обвинительный приговор с освобождением осужденного от наказания в случаях истечения сроков давности уголовного преследования).

В этой связи факт причинения ущерба государственному предприятию в результате именно незаконных действий ФИО1 постановлением *** районного суда *** не установлен, и подлежит самостоятельному доказыванию в настоящем процессе.

Рассматривая настоящее дело необходимо помнить о том, что спор возник между работодателем и бывшим работником, в связи с чем взаимоотношения сторон регулируются нормами трудового права.

На основании ст. 392 ТК РФ работодатель имеет право обратиться в суд по спорам о возмещении работником ущерба, причиненного работодателю, в течение одного года со дня обнаружения причиненного ущерба.

Как разъяснено в п. 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 года N 52 "О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю", если работодатель пропустил срок для обращения в суд, судья вправе применить последствия пропуска срока (отказать в иске), если о пропуске срока до вынесения судом решения заявлено ответчиком и истцом не будут представлены доказательства уважительности причин пропуска срока, которые могут служить основанием для его восстановления.

Из материалов уголовного дела следует, что органами следствия потерпевшей по уголовному делу была признана ***.А. (л.д. ***).

По всей видимости имеется в виду все таки представитель ГУП РК «Крымавтотранс», заявившая иск в интересах государственного предприятия в рамках уголовного дела о взыскании с ФИО1 ущерба, причиненного преступлением, в размере 48522974,12 руб.

Затем исковые требования не менялись. При прекращении уголовного дела какого-либо решения по гражданскому иску не принималось, он не был оставлен без рассмотрения.

Даже если трактовать все сомнения в пользу истца, то следует признать, что с момента прекращения уголовного дела *** (постановление вступило в законную силу ***), и до обращения в суд с первоначальным иском прокурора почтовой связью ***, прошло более года. Перемена лиц в обязательстве, заявление прокурором, а не самим истцом, исковых требований в настоящем процессе на течение сроков исковой давности не влияет.

Каких-либо уважительных причин для восстановления пропущенного срока истец и прокурор не привели. Поэтому суд приходит к выводу, что ходатайство ответчиком заявлено обоснованно, и в удовлетворении исковых требований должно быть отказано, в связи с истечением срока исковой давности обращения в суд, предусмотренного ст. 392 ТК РФ.

Если же полагать, что на взаимоотношения сторон распространяется общий трехлетний срок исковой давности, при рассмотрении дела по существу следует руководствоваться положениями ст. 246 ТК РФ, в которой указано, что размер ущерба, причиненного работодателю при утрате и порче имущества, определяется по фактическим потерям, исчисляемым исходя из рыночных цен, действующих в данной местности на день причинения ущерба, но не ниже стоимости имущества по данным бухгалтерского учета с учетом степени износа этого имущества. Федеральным законом может быть установлен особый порядок определения размера подлежащего возмещению ущерба, причиненного работодателю хищением, умышленной порчей, недостачей или утратой отдельных видов имущества и других ценностей, а также в тех случаях, когда фактический размер причиненного ущерба превышает его номинальный размер.

Согласно ст. 247 ТК РФ до принятия решения о возмещении ущерба конкретными работниками работодатель обязан провести проверку для установления размера причиненного ущерба и причин его возникновения. Для проведения такой проверки работодатель имеет право создать комиссию с участием соответствующих специалистов. Истребование от работника письменного объяснения для установления причины возникновения ущерба является обязательным. В случае отказа или уклонения работника от предоставления указанного объяснения составляется соответствующий акт.

Как разъяснено в п. 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16.11.2006 N 52 (ред. от 28.09.2010) "О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю", под ущербом, причиненным работником третьим лицам, следует понимать все суммы, которые выплачены работодателем третьим лицам в счет возмещения ущерба. При этом необходимо иметь в виду, что работник может нести ответственность лишь в пределах этих сумм и при условии наличия причинно-следственной связи между виновными действиями (бездействием) работника и причинением ущерба третьим лицам.

В п. 5 и 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 02.06.2015 N 21 "О некоторых вопросах, возникших у судов при применении законодательства, регулирующего труд руководителя организации и членов коллегиального исполнительного органа организации" разъяснено, что в соответствии с частью первой статьи 277 ТК РФ руководитель организации (в том числе бывший) несет полную материальную ответственность за прямой действительный ущерб, причиненный организации. Под прямым действительным ущербом согласно части второй статьи 238 ТК РФ понимается реальное уменьшение наличного имущества работодателя или ухудшение состояния указанного имущества (в том числе имущества третьих лиц, находящегося у работодателя, если работодатель несет ответственность за сохранность этого имущества), а также необходимость для работодателя произвести затраты либо излишние выплаты на приобретение, восстановление имущества либо на возмещение ущерба, причиненного работником третьим лицам.

Привлечение руководителя организации к материальной ответственности в размере прямого действительного ущерба, причиненного организации, осуществляется в соответствии с положениями раздела XI "Материальная ответственность сторон трудового договора" ТК РФ (главы 37 "Общие положения" и 39 "Материальная ответственность работника").

Руководитель организации (в том числе бывший) на основании части второй статьи 277 ТК РФ возмещает организации убытки, причиненные его виновными действиями, только в случаях, предусмотренных федеральными законами (например, статьей 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), статьей 25 Федерального закона от 14 ноября 2002 г. N 161-ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях", статьей 71 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах", статьей 44 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" и др.). Расчет убытков осуществляется в соответствии с нормами гражданского законодательства, согласно которым под убытками понимается реальный ущерб, а также неполученные доходы (упущенная выгода) (статья 15 ГК РФ).

Из материалов дела следует, что ФИО1 с *** был трудоустроен на основании трудового договора и приказа директора № от *** в должности первого заместителя директора ГУП РК «Крымавтотранс» (л.д. ***).

Приказом директора Предприятия № от *** ответчик был включен в состав постоянно действующей закупочной комиссии в качестве председателя (л.д***).

На основании приказа директора Предприятия № от *** на период с *** по *** на ответчика временно было возложено исполнение обязанностей директора предприятия (л.д. ***).

Как следует из обвинительного заключения, до *** г Предприятие с целью организации транспортного обслуживания населения использовало в своей деятельности программное обеспечение «***» украинского разработчика. При этом договорные отношения с правообладателем продукта не оформлялись (л.д. ***).

В отсутствие моста на паромной переправе через Керченский пролив образовались длительные транспортные пробки, что вызывало обоснованные жалобы граждан.

В связи с чем у Предприятия возникла необходимость в заключении договора на оказание услуг по обеспечению функционирования прикладного программного обеспечения в *** г.

Директором предприятия, а не ответчиком, был утвержден план закупок на *** г, где был запланирован заказ подобных услуг в *** г за счет средств Предприятия на условиях открытого конкурса, разработана и утверждена конкурсная документация с техническим заданием (л.д. ***).

По результатам конкурса, проведенного комиссией под председательством ответчика, в период с *** по *** победителем было признано ООО «***».

ООО «***», претендовавшее на заключение подобного контракта, обжаловало результаты конкурса. Решением Крымского УФАС России по делу № от *** жалоба ООО «***» была оставлена без удовлетворения, т.е. признана необоснованной. Вместе с тем, УФАС указал на допущенные при проведении конкурса и подготовке конкурсной документации нарушения, и выдал Предприятию предписание об устранении выявленных нарушений, обязательное к исполнению под угрозой применения штрафных санкций к должностным лицам и самому Предприятию (л.д. ***).

Во исполнение ранее утвержденного плана закупок и предписания УФАС Крым ответчик, исполняя временно обязанности директора Предприятия, принял решение о проведении повторной закупки. При этом сторонами не опровергнуто то обстоятельство, что техническая документация, техническое задание и условия контракта в оспариваемых прокурором моментах остались без изменений по сравнению с той, на основании которой был проведен конкурс с *** по *** (л.д. ***).

По результатам повторного конкурса победителем было признано ООО «***», с которым *** Предприятие, как Заказчик, в лице директора ***И., заключило договор № на оказание услуг по комплексному информационно-техническому сопровождению технологических и организационных процессов основной деятельности (л.д. ***). В конкурсе приняли участие также ООО «***», ООО «***», ООО «***».

ООО «***» участия в конкурсе не принимало.

Документация о проведении открытого конкурса в электронной форме на право заключения спорного договора была согласована *** министром транспорта Республики Крым А.*** (л.д. ***).

Всю документацию по результатам проведенного конкурса ответчик направил в УФАС по Республике Крым, которое более никаких претензий не высказало (л.д. ***).

На основании приказа министра от ***№ ФИО1 был назначен заместителем министра транспорта Республики Крым с ***, и уволен с прежней должности на предприятии с *** (л.д. ***).

Никем по делу не оспаривалось, что далее никакого отношения к деятельности Предприятия, и его правоотношениям с ООО «***» ответчик не имел.

*** было заключено дополнительное соглашение № к указанному договору, согласно которому п. *** договора был изложен в следующей редакции: «за оказание услуг по п. *** календарного плана оказания услуг плата ООО «***» устанавливается в размере 2,5% от стоимости проезда за совершение каждой транзакции в автоматизированной системе управления автобусными пассажирскими перевозками, далее - АСУ АПК (л.д. ***).

*** было заключено дополнительное соглашение № к указанному договору, согласно которому был изменен порядок оплаты услуг авансом, порядок инкассации денежных средств, определено заключить банковские договоры, производить расчеты с юридическими лицами, заказывающими услуги Предприятия, с использованием банковских счетов (л.д. ***).

*** было заключено дополнительное соглашение № к указанному договору, согласно которому ООО «***» обязалось предоставлять сведения о пассажирах иным способом, проводить анализ поступающей информации, осуществлять взаимодействие с сотрудниками, передавать сведения о пассажирских перевозках и т.п. (л.д. ***).

*** было заключено дополнительное соглашение № к указанному договору, согласно которому стороны изменили п. *** договора, согласно которому исполнитель принял на себя обязательства по оказанию заказчику услуг по сопровождению процессов основной деятельности, предоставлению доступа к АСУ АПК, развитию ее функционала, тех. Поддержке, сопровождению на протяжении всего жизненного цикла системы, и выполнению работ в соответствии с техническим заданием, а также иные функции (л.д. ***).

Дополнительные соглашения от лица Предприятия заключены новым директором ***А.

Уголовное дело было возбуждено ***, направлено с обвинительным заключением в суд ***

В ходе рассмотрения уголовного дела судом Предприятие обратилось к ООО «***» с иском о расторжении вышеуказанного договора.

Вступившим в законную силу определением Арбитражного суда *** от *** № № между сторонами было утверждено мировое соглашение на следующих условиях:

1) стороны пришли к соглашению о досрочном расторжении договора;

2) договор прекращает свое действие на 30 календарный день с момента получения ответчиком уведомления истца о заключении истцом нового договора, призванного заменить договор, за исключением обязательств сторон по оформлению бухгалтерских документов и проведению взаиморасчетов по договору. Дата, предшествующая указанному дню является последним днем оказания ответчиком услуг по договору;

3) оплата за оказание услуг до момента прекращения договора осуществляется истцом в течение 15 банковских дней с момента получения счета и акта сдачи-приемки услуг…;

4) оплата за оказание услуг производится в размере 2,5% от стоимости проезда;

5) стороны договорились о том, что исключительные права на АСУ АПК ответчиком истцу не передаются, договор об отчуждении исключительных прав на АСУ АПК стороны заключать не будут;

6) истец не возмещает ответчику все фактически понесенные расходы, связанные с исполнением договора, включая затраты, связанные с выполнением обязательств перед третьими лицами;

7) ответчик в течение 10 дней с момента получения уведомления о заключении истцом нового договора, призванного заменить расторгнутый договор, передает истцу программное обеспечение для контрольно-кассовой техники с последующей настройкой и адаптацией на серверном оборудовании истца;

8) стороны договорились о том, что с момента заключения настоящего мирового соглашения обязательства ответчика по развитию функционала АСУ АПК в рамках оказываемых услуг по договору прекращаются. В случае если для истца станет очевидным факт, что истец будет продолжать пользоваться услугами ответчика по договору после ***, истец обязан предупредить об этом ответчика не позднее *** (л.д. ***).

Акты приема-сдачи фактически выполненных работ/услуг в интересах Предприятия со стороны ООО «***» за период с *** г по *** год подписаны не ответчиком, а иными должностными лицами Предприятия, и достоверность данных актов в ходе рассмотрения настоящего дела никем не оспаривалась (л.д***).

Также, не ответчик, а новое руководство Предприятия принимало решение об оплате услуг ООО «***» за период с ****** по *** (л.д. ***).

Единственный расчет ущерба приведен в уголовном деле в обвинительном заключении, дословно следующий: «в результате противоправных действий ФИО1 существенно нарушены права и законные интересы Предприятия. Оплачены ООО «№» работы по проведения проектного обследования в головном предприятии, в территориальных подразделениях, подготовке и согласованию концепции создания и развития единого информационного пространства Предприятия на *** гг, разработке нормативно-регламентирующей документации, потребность в выполнении которых отсутствовала, в результате чего предприятию причинен ущерб на сумму 2000000 руб. Кроме того, Предприятием по завышенной цене оплачен ООО «***» комплекс услуг по информационно-техническому сопровождению технологических информационных процессов основной деятельности с использованием функционала АСУ АПК, предоставлению доступа к АСУ АПК, развитию ее функционала, технической поддержке, сопровождению системы и обеспечению функционирования и эксплуатации на протяжении всего жизненного цикла системы, в общей сумме за период с *** по *** г в сумме не менее 49786794,12 руб., при этом в случае выполнения аналогичных услуг ООО «***» в вышеуказанный период стоимость составила бы 3264000 руб., исходя из расчета: 960 руб. за 1 рабочее место в месяц Х 200 рабочих мест Х 17 месяцев, в результате чего предприятию причинен ущерб на сумму не менее 46522974,12 руб. Таким образом, ответчик причинил Предприятию ущерб в размере не менее 48522974,12 руб. (л.д***).

Квалифицируя действия ответчика по ч. 1.1 ст. 293 УК РФ прокурор полагал необходимым ограничиться периодом времени с ****** по ***, когда переводились денежные средства в оплату услуг ООО «***» в рамках редакции договора, который был подписан от лица Предприятия ответчиком. При этом сумму ущерба указал 25182371,62 руб.

Заявляя настоящий иск в суд, прокурор уже требовал взыскать 25182371,62 руб., как сумму денежных средств, оплаченных Предприятием в пользу ООО «***» в период с *** по ***, в счет оплаты работ необходимость в проведении которых отсутствовала, и оплату оказанных услуг по завышенной цене.

Согласно представленным планам на *** г Предприятие рассчитывало получить валовую выручку от реализации проездных билетов 2110701,6 тыс. руб., из них 2,5% (плата ООО «***») должна была составить 52767,5 тыс. руб. (л.д. ***).

Необоснованной, ненужной Предприятию или завышенной размер подобной ставки признать нельзя, поскольку согласно представленным документам после расторжения контракта с ООО «***», Предприятие продолжает заключать договоры на оказание аналогичных услуг, где указан аналогичный размер платы исполнителю услуг – 2,5%.

Также, представленные доказательства подтверждают, что после увольнения ответчика, смены руководства Предприятия, возбуждения уголовного дела, предъявления иска о возмещении причиненного ущерба к ФИО1, Предприятие продолжало планировать и фактически оплачивать оказываемые ООО «***» услуги. Среди них только на *** г была запланирована оплата в размере 21500000 руб. за услуги по внедрению и обслуживанию систем (л.д. ***).

Согласно письму Минэкономразвития России от 31 декабря 2014 года N Д28и-2919, если заказчик не привлекает экспертов, экспертные организации для приемки товаров, работ, услуг, то документом, подтверждающим проведение экспертизы силами работников заказчика, является оформленный и подписанный заказчиком документ о приемке товара, работы, услуги.

Поскольку в материалы настоящего дела представлены ничем не опровергнутые акты приема-сдачи услуг и платежные поручения, суд исходит из того, что услуги были оказаны исполнителем в интересах заказчика, приняты последним, и оплачены.

Никакой независимой оценки или экспертизы подтверждающих, что стоимость услуг была необоснованно завышенной по сравнению со сложившимися на рынке ценами, что в оказанных услугах Предприятие не нуждалось, не проводилось.

В целях определения понятия имеется ли значение средней рыночной цены на подобные услуги, оказанные ООО «***» Предприятию в указанный период времени, был сделан запрос в орган статистики.

Согласно ответам Крымстата наблюдение за ценами на подобные услуги не ведется, и ответить на поставленные вопросы невозможно (л.д. ***).

Ссылки прокурора и истца на заключение Счетной палаты Республики Крым необоснованны.

В своем отчете о проделанной работе за *** г Счетная палата Республики Крым указала, что деятельность Предприятия за *** г и *** годы была прибыльной. Вместе с тем, Предприятие теряет часть выручки от проезда безбилетных пассажиров. Ненадлежащим образом используются объекты недвижимого имущества, закрепленные за Предприятием, но о неэффективном или ненужном приобретении услуг ООО «***» в данном отчете речи не идет (л.д. ***).

В информации по результатам контрольного мероприятия «Обследование деятельности, анализа и оценка эффективности управления и распоряжения государственным имуществом», проведенной Счетной палатой на Предприятии в *** году указана масса нарушений, допущенных предприятием. Но в отношении спорного вопроса отмечено лишь, что в ходе анализа конкурсной документации и заявок участников открытого конкурса в электронной форме на право заключения договора на оказание услуг по разработке и внедрению программно-аппаратного комплекса АСУ АПК установлен факт участия в торгах аффилированных лиц (л.д. ***).

Вывод о ненужности приобретенных услуг в заключении Счетной палаты Республики Крым не содержится.

Делая вывод о том, что услуги приобретены по завышенной цене прокурор основывался лишь на показаниях заинтересованного в исходе дела директора ООО «***» ***В., данных им по уголовному делу, о том, что ООО «***» готово было в *** г поставить Предприятию программный продукт «Авиабус: Управление автовокзалами» и лицензию «1С» по цене 2614400 руб., и выполнить дополнительные работы за 495000 руб. При проведении первого конкурса стоимость поставки программного продукта составила 2839400 руб., а по результатам второго конкурса 4000000 руб. (л.д***).

Следует отметить, что ООО «***» также было признано потерпевшим по уголовному делу, его гражданский иск к ФИО1 не удовлетворен каким-либо решением суда. ООО «***» не обжаловало итоги спорного конкурса.

Расторгнув договор с ООО «***», Предприятие не заключило аналогичный договор с ООО «***», а вновь выбрало иного исполнителя. ООО «***» не имело лицензии ФСТЭК, и не могло принять участие в подобном конкурсе. ООО «***» не собиралось продавать Предприятию права на результат интеллектуальной деятельности в виде своего программного обеспечения.

Отсюда следует, что все голословные уверения директора ООО «*** желающего получить подобный контракт на иных условиях, о том, что работы он будет выполнять по иной цене или бесплатно, ничем объективно не подтверждены, и надлежащим доказательством, якобы причиненного ущерба не являются.

Следовательно, все доводы истца и прокурора о завышенной стоимости оказанных услуг не подтверждены надлежащими доказательствами.

Относительно доводов о ненужности части услуг, оказанных Предприятию со стороны ООО «***», следует отметить, что в силу ч. 1 ст. 781 и ч. 1 ст. 782 ГК РФ заказчик обязан оплатить оказанные ему услуги в сроки и в порядке, которые указаны в договоре возмездного оказания услуг. Заказчик вправе отказаться от исполнения договора возмездного оказания услуг при условии оплаты исполнителю фактически понесенных им расходов.

Заказчик также имеет полное право на возмещение всех убытков, включая упущенную выгоду, причиненных в результате некачественного выполнения услуг исполнителем.

П. *** заключенного между ГУП РК «Крымавтотранс» и ООО «***» контракта было предусмотрено, что заказчик вправе в одностороннем порядке отказаться от исполнения настоящего договора, в случае если: *** – исполнитель оказывает услуги ненадлежащего качества, при этом недостатки не могут быть устранены в приемлемый для заказчика срок; *** – исполнитель неоднократно (более двух раз) по своей вине нарушил сроки оказания предусмотренных настоящим договором услуг; *** исполнитель не приступил к исполнению договора в предусмотренный срок; *** – отступления в оказании услуг от условий настоящего договора (л.д. ***).

Заказчик обязан принять решение об одностороннем отказе от исполнения договора, если в ходе исполнения договора будет установлено, что исполнитель не соответствует установленной о закупке документации требованиям к участникам закупки или предоставил недостоверную информацию о своем соответствии таким требованиям (п. ***).

Как уже было доказано выше, ответчик не являлся единоличным исполнительным органом Предприятия. Он временно замещал на один месяц директора Предприятия, согласовал документацию и провел конкурс в соответствии с ранее утвержденным планом. После *** ответчик обязанности директора не исполнял, а начиная с *** был уволен с занимаемой должности. Все акты приема-сдачи оказанных услуг были подписаны иными должностными лицами, о привлечении которых в качестве соответчиков прокурор не ходатайствовал, о совершении преступлений в группе лиц не утверждал.

Заказчик вправе в любой момент был в одностороннем порядке отказаться от исполнения договора в ненужной части, но продолжал оплачивать услуги ООО «***» и после смены руководства вплоть до *** г, что в вину ответчику поставлено быть не может.

Если Предприятию были оказаны фактически ненужные ему услуги в результате необоснованно заключенного контракта, то руководство Предприятия, действуя разумно и добросовестно, обязано было не принимать подобные услуги и поставить вопрос о расторжении договора или признании его недействительным в оспариваемой части, что не произошло.

Расторжение договора оказания услуг не лишает истца права обратиться к ООО ***», которое является фактическим выгодоприобретателем по договору, с иском о возмещении убытков или компенсации неосновательного обогащения.

Согласно выписке из ЕГРЮЛ ООО «***» является действующим юридическим лицом, невозможность предъявления к нему иска о возмещении ущерба, взыскании неосновательного обогащения не доказана (л.д. ***).

Прокурор, отказавшись от обвинения ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ, тем самым признал, что в действиях ответчика нет корыстной или иной личной заинтересованности, он не получал непосредственных материальных выгод от заключенного контракта.

Соответственно, по заявленным исковым требованиям ФИО1 является ненадлежащим ответчиком, и в иске к нему должно быть отказано на основании ст. 41 ГПК РФ.

Отказывая в удовлетворении требований, суд также исходит из того, что само по себе подписание государственного контракта ответчиком от имени Предприятия не свидетельствует о противоправности действий ФИО1

При этом доказательств, свидетельствующих о том, что подписывая государственный контракт, ответчик действовал за рамками своей компетенции или в нарушение действующего законодательства, не представлено. Выводы проведенной счетной палатой проверки о неэффективном расходовании денежных средств без представления доказательств о наличии прямого действительного ущерба организации, противоправного поведения работника, его вины в причинении ущерба, причинной связи между противоправным поведением работника (действиями или бездействием) и наступившим ущербом, достаточным основанием для возложения на ответчика полной материальной ответственности в соответствии с вышеприведенными положениями трудового законодательства не являются. Само по себе неэффективное использование бюджетных средств, в результате заключения государственного контракта, не свидетельствует о противоправности действий ответчика.

Сам по себе факт возможно допущенных ответчиком, как врио руководителя государственного предприятия, требований Закона N 44-ФЗ "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд" не влечет наступления материальной ответственности.

Кроме того, в силу ч. 1 ст. 107 Закона N 44-ФЗ лица, виновные в нарушении законодательства Российской Федерации и иных нормативных правовых актов о контрактной системе в сфере закупок, несут дисциплинарную, гражданско-правовую, административную, уголовную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Данная норма не предусматривает возможности наступления материальной ответственности, тогда как предусмотренных главой 39 и ст. 277 Трудового кодекса Российской Федерации оснований для привлечения ответчика к материальной ответственности также нет (на что указано выше). По приведенным мотивам иск нельзя признать обоснованным.

Таким образом, в связи с недоказанность самого факта причинения ущерба, наличия причинно-следственной связи с действиями ответчика, состава вины ответчика в причинении вреда суд полагает заявленные исковые требования не подлежащими удовлетворению в полном объеме.

С учетом изложенного, и руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд

решил:

в иске прокурора Центрального района г. Симферополя Республики Крым, действующего в интересах ГУП Республики Крым «Крымавтотранс», к ФИО1 о взыскании ущерба, причиненного преступлением, в размере 25182371 руб. 62 коп. отказать.

Решение может быть обжаловано в Ленинградский областной суд путем подачи апелляционной жалобы или представления в течение месяца с даты составления через Гатчинский городской суд.

Судья: Е.В. Лобанев

Решение составлено ***