Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО4 к ФИО2 о расторжении договора купли-продажи и взыскании неосновательного обогащения и встречному искуФИО2 к ФИО4 о признании расписки недействительной, сделки недействительной, договора купли-продажи незаключенным,

УСТАНОВИЛ:

ФИО4 19 июня 2017 г. обратился в суд с иском к ФИО2 о взыскании неосновательно приобретенного имущества в размере 5 000 000 рублей, указав в обоснование заявленных требований на то, что 08 мая 2017 г. ФИО2 получила от него 5 000 000 рублей за проданный ему земельный участок с кадастровым номером <данные изъяты>, расположенный по адресу: <адрес>, 456 метров на восток от строения по ул. <данные изъяты>, о чем ФИО2 была написана расписка. Согласно расписке договор купли-продажи данного земельного участка должен был быть заключен и зарегистрирован в установленном законом порядке в срок до 20 мая 2017 г., то есть в соответствии с положениями ч. 1 ст. 420, ч. 1, 2 ст. 421, ч. 1,4,6 ст. 429 ГК РФ, 08 мая 2017 г. между ними был заключен предварительный договор, согласно условиям которого ФИО2 получила от ФИО4 денежные средства в сумме 5 000 000 рублей и обязана была в будущем (до 20 мая 2017 г.) заключить с ФИО4 основной договор купли –продажи указанного земельного участка для перехода ФИО4 права собственности на этот земельный участок. Однако в срок, указанный в расписке, то есть до 20 мая 2017 г., основной договор купли-продажи земельного участка не заключен, в связи с чем истец, ссылаясь на положения ч.6 ст. 429 ГК РФполагал, что обязательства, предусмотренные предварительным договором, прекращаются, и в соответствии со ст. 1102 ГК РФпросил суд взыскать с ответчика в его пользу неосновательное обогащение в размере 5 000 000 рублей.

В процессе рассмотрения дела, 17 августа 2017 г., ФИО4 дополнил свои требования, указав, что 07 июня 2017 г. между ним и ФИО2 был заключен договор купли-продажи указанного в расписке от 08 мая 2017 г. земельного участка с кадастровым номером №, расположенного по адресу: <адрес>, 456 метров на восток от строения по ул. <данные изъяты> итоговая стоимость которого в договоре определена в размере 1 000 000 рублей по просьбе ответчика. Однако земельный участок до настоящего времени в фактическое владение истца не передан, а также ответчик уклоняется от регистрации сделки купли-продажи, что в соответствии с ч. 1 ст. 450 ГК РФ, в связи с существенным нарушением договора другой стороной, является основанием для расторжения договора и возврата переданных денежных средств в соответствии с положениями ст. 1102, 1104 ГК РФ о неосновательном обогащении. На основании изложенного истец окончательно просил суд:

-расторгнуть договор купли-продажи земельного участка с кадастровым номером №, расположенного по адресу: <адрес>, 456 метров на восток от строения по ул. <данные изъяты> 7 июня 2017 г., заключенный между ФИО4 и ФИО2;

-взыскать с ФИО2 в его пользу денежные средства в сумме 5 000 000 рублей.

ФИО2 02 августа 2017 г. обратилась в суд со встречным иском к ФИО4 о признании сделки недействительной, договора купли-продажи незаключенным, указав на то, что написание ею расписки о том, что она получила за проданный ФИО4 земельный участок сельскохозяйственного назначения денежные средства в сумме 5 000 000 рублей и до 20 мая 2017 г. обязуется заключить с ним договор купли-продажи земельного участка, является мнимой сделкой в связи со следующим.

Денежные средства ей не передавались и не были ею получены ни до написания расписки, ни после. При этом ФИО4 не подтверждено то обстоятельство, что у него в наличии имелась сумма в размере 5 000 000 рублей, он при обращении в суд просил предоставить отсрочку от уплаты государственной пошлины в связи с трудным материальным положением, не работает, является инвалидом, согласно сведениям ФССП России имеет множество задолженностей, то есть передача денежных средств в указанной сумме не могла иметь место ввиду их фактического отсутствия. Кроме того, не имеется сведений и доказательств того, что она каким-либо образом распорядилась данными денежными средствами.

Земельный участок не был передан ею ФИО5, хотя по состоянию на 08 мая 2017 г. не имел обременений, под арестом не находился, состоял на учете и был зарегистрирован, то есть мог быть передан еще в момент написания расписки 08 мая 2017 г. и стороны могли сразу составить обычный договор купли-продажи. При этом каких-либо отлагательных условий, согласно которым сделка не могла быть исполнена, расписка не содержит, как и не содержит иных обязательств, которые должны быть выполнены ею для заключения договора купли-продажи в будущем.

Данная сделка имеет порок воли, как следует из первой части расписки – деньгт получены «за проданный ему земельный участок», однако во второй части расписки говорится о том, что «договор купли-продажи будет заключен в срок до 20 мая 2017 г.», из чего следует, что при написании расписки ФИО2 находилась под психологическим воздействием и писала данную расписку помимо своей воли.

Обстоятельствами, предшествующими написанию расписки, являлись проведение переговоров о ведении совместной деятельности ею и ФИО4 Последний является учредителем и директором ООО «Линия защиты», после знакомства с ним, он уговорил ее написать данную расписку, чтобы подтвердить перед «нужными людьми» доверительные отношения между ними для получения инвестиций, убедив, что правовых последствий для нее не последует, пообещав ввести ее в исполнительный орган ООО «Линия защиты».

Ссылаясь на положения ч. 1 ст. 160, ч. 1 ст. 170 ГК РФ, указала, что данная сделка была мнимой, то есть не была реальной, а данная расписка была совершена ею для вида.

В обоснование требований о признании договора купли-продажи незаключенным, ФИО2 указала, что 7 июня 2017 г. ею и ФИО4 был подписандоговор купли-продажи этого же земельного участка с кадастровым номером №, расположенного по адресу: <адрес>, 456 метров на восток от строения по ул. <данные изъяты>, что и по расписке от 08 мая 2017 г.Считает данный договор купли-продажи незаключенным ввиду следующего.

В данном договоре стоимость земельного участка оценивается в 1 000 000 рублей. Каких-либо оговорок о предварительном договоре от 08 мая 2017 г., преддоговорной переписке или правоотношениям сторон, о зачете переданных денежных средств в сумме 5 000 000 рублей в счет цены данного договора – договор от 07 июня 2017 г. не содержит. Данный договор не содержит достоверных сведений об оплате стоимости объекта недвижимости ФИО4 и о получении ею денежных средств.

В нарушение ст. 550, п. 2 ст. 434, ст. 554, ч. 1 ст. 555 ГК РФ, ст. 45 Основ законодательства РФ о нотариате, сторонами подписан документ- договор купли-продажи от 07 июня 2017 г., исполненный на 3 листах, первый лист которого не пронумерован, страницы договора не сшиты, не скреплены подписями сторон по договору, подписи имеются только на 3 листе договора, который не содержит сведений, предусмотренных ст. 544, 555 ГК РФ. Согласно п. 4 договора отчуждаемый земельный участок продан за 1 000 000 рублей до подписания договора, в соответствии с п. 5 договора, однако данные пункты находятся на 2 листе, который не подписан, иной письменный документ (расписка), подтверждающий факт получения ею денежных средств по договору, также отсутствует. Сведения о самом объекте недвижимости находятся на 1 листе в п. 1 договора, который также не подписан. Следовательно, стороны не достигли в требуемой форме соглашения по всем существенным условиям договора купли-продажи, что свидетельствует об отсутствии в договоре согласованного условия о цене и в силу п. 2 ч. 1 ст. 555 ГК РФ является основанием для признания договора незаключенным.

Кроме того, в обоснование обоих заявленных требований ФИО2 указала, что дальнейшее поведение сторон свидетельствует о том, что они не собирались создавать определенные правовые последствия, и подтверждается это исковыми требованиями Г.А.СБ. по первоначальному иску от взыскании денежных средств по расписке, вместо требований о понуждении к совершению регистрационных действий, а также отсутствием требований ФИО4 о возврате денежных средств, о передаче документов, о передаче объекта недвижимости, о регистрации перехода права собственности с 08 мая 2017 г. до 07 июня 2017 г., то есть в период до подписания иного договора о том же предмете, и в период с момента подписания договора купли-продажи и до подачи первоначального искового заявления. Ссылаясь на положения ч. 1 ст. 8, ст. 153, ч. 1 ст. 170, п. 1 ст. 307, ст. 432 ГК РФ, правовые позиции Верховного Суда РФ, выраженные в п. 50 постановления Пленума № 25 от 23 июня 2015 г., указала, что как следует из обстоятельств дела с учетом требований ФИО4 по первоначальному иску, ни истец, ни ответчик не совершили и не собирались совершать каких-либо действий, направленных на переход права собственности на объект недвижимости, а также не желали их наступления.

Дополнив исковые требования 31 августа 2017 г., окончательно просила суд:

-признать недействительной расписку от 08 мая 2017 г. о получении ФИО2 от ФИО4 денежных средств в размере 5 000 000 рублей за продажу земельного участка с кадастровым номером №, расположенного по адресу: <адрес>, 456 метров на восток от строения по ул. <данные изъяты> ввиду ее безденежности;

-признать недействительной сделкуФИО2 от ФИО4 купли-продажи земельного участка с кадастровым номером №, расположенного по адресу: <адрес>, 456 метров на восток от строения по ул. <данные изъяты>;

-признать незаключенным договор от 7 июня 2017 г. купли-продажи земельного участка с кадастровым номером №, расположенного по адресу: <адрес>, 456 метров на восток от строения по ул. <данные изъяты>

В судебном заседании представитель истца(ответчика по встречному иску) ФИО4 – ФИО1, действующий на основании доверенности, поддержал исковые требования с учетом их дополнений, ссылаясь на обстоятельства, изложенные в исковом заявлении и в заявлении о дополнении исковых требований.

Представив суду письменные объяснения, дополнительно указал на то, что письменными доказательствами, а именно написанной собственноручно ФИО2 распиской от 08 мая 2017 г., подтверждается, что в указанный день ею были получены денежные средства в сумме 5 000 000 рублей за продажу в срок до 20 мая 2017 г. земельного участка, указанного в иске. При этом, получив авансовый платеж в размере 5 000 000 рублей, в целях заключения договора купли-продажи, ФИО2 обратилась 06 июня 2017 г. в Администрацию Новозолотовского сельского поселения, которое имело преимущественное право покупки земель сельскохозяйственного назначения. После получения 07 июня 2017 г. ответа администрации об отказе от реализации преимущественного права покупки, имеющегося в материалах дела, в этот же день между ФИО4 и ФИО2 был заключен договор купли-продажи земельного участка, стоимость которого по просьбе ответчика была указана в 1 000 000 руб., которая видимо хотела уклониться от уплаты налогов. Однако распиской от 08 мая 2017 г. подтверждаются условия договора купли-продажи от 07 июня 2017 г., что денежные средства были получены именно в размере 5 000 000 рублей. Также 07 июня 2017 г. между ФИО4 и ФИО2 был заключен договор оказания услуг, согласно которому последняя за денежное вознаграждение должна была подыскивать ФИО4 земельные участки в Семикаракорском районе, при этом в п. 9.1.1. он имел отлагательное условие о вступлении его в силу только после государственной регистрации перехода права собственности на указанный земельный участок. Однако после заключения договора купли-продажи от 07 июня 2017 г. ответчик ФИО2 для регистрации договора купли-продажи в регистрационную службу не явилась, на устные просьбы истца по телефону оформить сделку купли-продажи, она отказалась и земельный участок в фактическое владение ФИО4 передан не был. При этом предыдущий представитель истца при подаче 19 июня 2017 г. искового заявления о взыскании денежных средств, полученных по расписке от 08 мая 2017 г., ошибочно не указал про договор от 07 июня 2017 г. В последующем, уже в ходе судебного разбирательства, истец ФИО4 направил ФИО2 телеграммус предложением расторгнуть договор купли-продажи ввиду того, что земельный участок в настоящее время не передан и ответчик уклоняется от регистрационных действий. Ответа получено не было, в связи с чем он полагает, что досудебный порядок расторжения договора купли-продажи был соблюден, было отправлено предложение, которое ответчиком проигнорировано и срок, который был установлен ответчиком, пропущен. При этом, поскольку ответчиком существенно нарушены условия договора, земельный участок в фактическое владение не передан, денежные средства получены ответчиком, истец выбрал для себя форму защиты права в виде расторжения договора и возращения уплаченных денежных средств.

Встречные исковые требования не признал, сославшись на представленные письменные возражения, пояснил, что в соответствии с положениями ст. 55,59,60, п. 1 ст. 160, п. 1 ст. 162 ГК РФ, с учетом наличия расписки от 08 мая 2017 г. и пункта 5 договора от 07 июня 2017 г., согласно которым ФИО2 получила от ФИО4 денежные средства в сумме 5 000 000 рублей до подписания договора и претензий не имеет, утверждения о несоблюдении ФИО4 условий договора об уплате стоимости земельных участок не могут подтверждаться свидетельскими показаниями и объяснениями ФИО6 При этом допустимых доказательств того, что денежные средства не передавались, в материалы дела не представлены. Также ФИО6, указывающей, что совершенная межу сторонами сделка является мнимой в соответствии со ст. 170 ГК РФ, однако не представлено доказательств того, что ФИО4, как сторона по сделке, не намеревался приобрести земельный участок и не передавал ей денежные средства. При этом факт того, что земельный участок не был передан, ФИО4 не оспаривается и свидетельствует только о неисполнении обязательства ФИО6, в связи с чем ей направлено предложение о расторжении договора. Более того, о намерении у ФИО6 воли и намерений продать указанный земельный участок свидетельствует ответ администрации Новозолотовского сельского поселения от 07 июня 2017 г., из которого следует, что ФИО6 прежде чем заключить сделку обращалась в орган самоуправления по вопросу реализации преимущественного права покупки указанного участка сельскохозяйственного назначения. При этом доводы ФИО6 о переговорах с ФИО4 по вопросу совместной деятельности являются надуманными и документально не подтверждены. Допустимых доказательств безденежности расписки от 08 мая 2017 г., также не представлено. Истец ФИО4 не должен доказывать, каким образом ФИО2 распорядилась этими денежными средствами, денежные средства передавались не в безналичной форме, а наличной. Кроме того, если ответчик полагает, что в данном случае был какой-то обман, либо мошенничество, она могла обратиться в правоохранительные органы, но этого сделано не было, а обращение уже в период рассмотрения дела судом, ее доводы не подтверждает. Представленные ФИО2 распечатки о стоимости земельных участков сельскохозяйственного назначения не могут являться достоверными доказательствами реальной стоимости земельного участка, стоимость которого была определена в договоре. Доводы ФИО2 о том, что договор купли-продажи от 07 июня 2017 г. является не заключенным в связи с тем, что от не прошит и каждая страница не подписана участниками сделки, необоснованы, поскольку ссылки на нормы нотариата не применимы, так как договор заключался в простой письменной форме, а не нотариально, что законом не запрещено.

В судебном заседании представитель ответчика (истца по встречному иску)ФИО2 – ФИО3, действующая на основании доверенности, исковые требования не признала, просила в их удовлетворении отказать.

Представив суду письменныевозражения и дополнения к ним, указала, что требования ФИО4 не подлежат удовлетворению, так как в соответствии с п. 1 ст. 10 ГК РФ являются злоупотреблением правом и направлены на причинение имущественного вреда ответчику. ФИО4 ссылается на обстоятельства заключенного между ними предварительного договора купли-продажи, однако, обращаясь за защитой своего права на возврат неосновательно полученных ответчиком денежных средств, не учитывает положения п. 3 ст. 487, п. 6 ст. 429 ГК РФ и что срок, согласованный сторонами в предварительном договоре, установлен до 20 мая 2017 г. Однако ФИО4 ни в пределах указанного срока, ни позднее, в ее адрес не направлялись требования о передаче ему земельного участка или о возврате суммы предварительной оплаты, из чего следует, что данный договор не был реальным, являлся фиктивным и заключался для вида.При этом 07 июня 2017 г. они подписали договор купли-продажи этого же участка, однако в данном договоре стоимость участка указана в 1 000 000 рублей, каких-либо оговорок о предварительном договоре от 08 мая 2017 г., преддоговорной переписке или правоотношениям сторон, о зачете переданных денежных средств в сумме 5 000 000 рублей в счет цены данного договора – договор от 07 июня 2017 г. не содержит. Из данного поведения сторон следует, что у ФИО4 отсутствовали основания для предъявления претензий к ней, в том числе в виде взыскания излишне уплаченных денежных средств. В тот же день, 07 июня 2017 г., они также заключили договор, поименованный как договор возмездного оказания услуг. Данный договор имеет отлагательное условие – вступления его в силу с момента перехода права собственности на указанный земельный участок, а также позволяет сторонам осуществлять совместную деятельность и наделяет истца правом получать информацию, разъяснения, документы, ссылаясь на факт его заключения. Установление в договоре указанного отлагательного условия о вступлении его в силу свидетельствует, что стороны не намеревались создавать правовые последствия перехода права собственности, им было важно установить между собой связь для осуществления совместной деятельности. ФИО4, являясь лицом, обладающим специальными познаниями в области права, мог и должен был знать, что: земельный участок мог быть передан еще на стадии подписания предварительного договора 08 мая 2017 г., так как участок был сформирован, поставлен на кадастровый учет и не имел обременений.При этом основаниями заявленных требований ФИО4 является ч. 2 ст. 450 ГК РФ, согласно которой, договор может быть расторгнут при существенном нарушении его условий другой стороной и ФИО4 указывает, что ФИО2 уклоняется от передачи земельного участка в его фактическое владение и от регистрации сделки купли-продажи и перехода права собственности. Однако ФИО4 не представлено достоверных и допустимых доказательств того, что им соблюдался досудебный порядок урегулирования спора и ответчик уклонялся от регистрационных действий. Представленная в материалы дела телеграмма от 08 августа 2017 г., не может являться доказательством, так как направлена уже после того, как в процессе судебного разбирательства ответчик в обоснование свой позиции представил договор от 07 июня 2017 г. Злоупотребление ФИО4 правом выразилось также в том, что он,заключив договор от 07 июня 2017 г. ФИО4 в соответствиисо ст. 551 ГК РФ вправе обратиться в суд с требованием о понуждении к совершению регистрационных действий, однако он обратился с исковыми требованиями о взыскании суммы по предварительному договору, которая в несколько раз превышает сумму по договору от 07 июня 2017 г. Его поведение существенно отличается от обычного поведения участника гражданского оборота, направленного на переход права собственности, так как договоркупли-продажи был заключен 07 июня 2017 г., а уже 19 июня 2017 г. в отсутствие каких-либо требований о проведении регистрационных действий, он обратился в суд с иском о взыскании 5 000 000 рублей по расписке от 08 мая 2017 г., то есть он не желал наступления правовых последствий в виде перехода права собственности, а ему было важно только получение денежных средств. Заявляя первоначальные требования, ФИО4 скрывал о наличии договора от 07 июня 2017 г.

Встречные исковые требования поддержала, ссылаясь на обстоятельства, изложенные во встречном исковом заявлении, суду дополнительно пояснила, чтоФИО4 ввел в заблуждение ФИО2 еще на стадии написания расписки от 08 мая 2017 г., поскольку целью взаимодействия сторон являлась помощь ФИО4 ей в осуществлении строительства завода и реализации проекта строительства, что подтверждается бизнес-планом. Он мотивировал написание как расписки, так и договора купли-продажи тем, что для получения инвестиций от третьих лиц необходимо иметь правоотношения и осуществлять совместную деятельность, для чего необходимо оформить указанные документы. При этом пообещал ввести ее своим заместителем в принадлежащее ему ООО «Линия защиты», что подтверждается заявлением, однако этого не сделал. ФИО2 думала, что ФИО4 порвал расписку. Сама расписка имеет порок воли. ФИО4 не представил доказательств наличия у него денежных средств в сумме 5 000 000 рублей и получения их ФИО2 Таким образом, с учетом заявленных требований и ввиду отсутствия каких-либо действий ФИО4, свидетельствующих, что стороны желали наступления правовых последствий, связанных с покупкой объекта недвижимости, а также при наличии иных договорных обязательств, следует, что данная сделка является мнимой и совершенной лишь для вида, стороны не желали правовых последствий в виде перехода права собственности на земельный участок, их действия были направлены исключительно на совместную деятельность, целью которой был совместный проект. При этом сослалась на представленные в дело бизнес-план строительства консервного завода, факт обращения 20 сентября 2017 г. с заявлением в правоохранительные органы о привлечении ФИО4 к уголовной ответственности, а также указала, что последний ранее уже неоднократно привлекался к уголовной ответственности за мошенничество.

Ответчик (истец по встречному иску) ФИО2 в судебном заседании, поддержав доводы своего представителя, исковые требования ФИО4 не признала и просила в их удовлетворении отказать. Встречные исковые требования поддержала, ссылаясь на обстоятельства, изложенные во встречном исковом заявлении.

Истец (ответчик по встречному иску) ФИО4 в судебное заседание не явился, извещен надлежащим образом, ходатайств об отложении не заявил, доверил ведение дела представителю. Дело рассмотрено в отношении истца (ответчика по встречному иску) в соответствии с требованиями ст. 167 ГПК РФ.

Изучив материалы дела, выслушав участвующих лиц, суд приходит к следующему.

В соответствии с ч. 1 ст. 420 ГК РФ, договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей.

Согласно ч. 1 ст. 421 ГК РФ, граждане и юридические лица свободны в заключении договора, понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена ГК РФ, законом или добровольно принятым обязательством.

В силу ст. 429 ГК РФ, по предварительному договору стороны обязуются заключить в будущем договор о передаче имущества, выполнении работ или оказании услуг (основной договор) на условиях, предусмотренных предварительным договором. Предварительный договор заключается в форме, установленной для основного договора, а если форма основного договора не установлена, то в письменной форме. Несоблюдение правил о форме предварительного договора влечет его ничтожность. Предварительный договор должен содержать условия, позволяющие установить предмет, а также условия основного договора, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение при заключении предварительного договора. В предварительном договоре указывается срок, в который стороны обязуются заключить основной договор.

В соответствии с п. 1 ст. 432 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами в требуемой в подлежащих случаях форме достигнуто соглашение по всем его существенным условиям; по договору купли-продажи одна сторона (продавец) обязуется передать вещь (товар) в собственность другой стороне (покупателю), а покупатель обязуется принять этот товар и уплатить за него определенную денежную сумму (цену) (ч. 1 ст. 454).

Особенности купли-продажи земельных участков установлены в ст. 37 Земельного кодекса РФ, согласно ч. 1,2 которой объектом купли-продажи могут быть только земельные участки, прошедшие государственный кадастровый учет. Продавец при заключении договора купли-продажи обязан предоставить покупателю имеющуюся у него информацию об обременениях земельного участка и ограничениях его использования. Являются недействительными следующие условия договора купли-продажи земельного участка: устанавливающие право продавца выкупить земельный участок обратно по собственному желанию; ограничивающие дальнейшее распоряжение земельным участком, в том числе ограничивающие ипотеку, передачу земельного участка в аренду, совершение иных сделок с землей; ограничивающие ответственность продавца в случае предъявления прав на земельные участки третьими лицами.

При этом особенности купли-продажи земельных участков сельскохозяйственного назначения установлены в ФЗ № 101 от 24 июля 2012 г. «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения», а в Ростовской области, в частности, ст. 19.1 областного закона от 22 июля 2003 г. № 19 ЗС «О регулировании земельных отношений в Ростовской области», согласно которой при продаже гражданином и юридическим лицом земельного участка из земель сельскохозяйственного назначения поселение, на территории которого находится указанный земельный участок, имеет преимущественное право его покупки по цене, за которую он продается, за исключением случаев продажи с публичных торгов и случаев изъятия земельного участка для государственных или муниципальных нужд.Продавец обязан в письменной форме известить исполнительно-распорядительный орган местного самоуправления соответствующего поселения о намерении продать земельный участок с указанием цены, размера, местоположения земельного участка и срока, до истечения которого должен быть осуществлен взаимный расчет. Срок для осуществления взаимных расчетов по таким сделкам не может быть более чем девяносто дней.В случае если поселение откажется от покупки либо не уведомит в письменной форме продавца о намерении приобрести продаваемый земельный участок в течение тридцати дней со дня поступления извещения, продавец в течение года вправе продать земельный участок третьему лицу по цене не ниже, указанной в извещении цены.

Как установлено судом, подтверждается материалами дела и не оспаривается сторонами, ФИО2 на основании договора дарения от 30 октября 2013 г. на праве собственности принадлежал земельный участок сельскохозяйственного назначения площадью 50471 кв.м., расположенный по адресу: <адрес>, с кадастровым номером № (л.д. 59-62, 131).

Из представленной суду истцом расписки от 08 мая 2017 г., оригинал которой обозревался в судебном заседании, следует, что ФИО2 получила от ФИО4 за указанный проданный земельный участок сельскохозяйственного назначения площадью 50471 кв.м., расположенный по адресу: <адрес>, с кадастровым номером №, согласно договору купли-продажи земельного участка, который будет заключен и зарегистрирован в срок до 20 мая 2017 г., Денежные средства в сумме 5 000 000 рублей получены ФИО2 лично, в полном объеме, претензий к ФИО4 она не имеет (л.д. 9).

После обращения ФИО4 19 июня 2017 г. в суд с исковыми требованиями к ФИО2, ответчиком ФИО2 в судебном заседании был представлен договор от 7 июня 2017 г. купли-продажи указанного в расписке земельного участка с кадастровым номером №, расположенного по адресу: <адрес> (л.д. 48-50). Из пп. 4,5 данного договора следует, что цена продажи составила 1 000 000 рублей и на момент заключения договора покупатель (ФИО4) полностью уплатил продавцу продажную цену земельного участка, а у продавца (ФИО2) отсутствуют какие-либо претензии к покупателю по оплате цены земельного участка. Как установлено в пп. 6,7 данного договора, право собственности на данный земельный участок, переходит к покупателю с момента государственной регистрации перехода права собственности Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Ростовской области. В соответствии со ст. 556 ГК РФ подписанием настоящего договора обязательство продавца по передаче земельного участка в собственность покупателю и обязательство покупателя принять его в собственность считаются исполненными без составления передаточного акта.

При этом, как следует из извещения от 06 июня 2017 г. (л.д. 158), ФИО2 обращалась в орган местного самоуправления в соответствии со ст. 19.1 областного закона от 22 июля 2003 г. № 19 ЗС «О регулировании земельных отношений в Ростовской области», по вопросу реализации преимущественного права покупки указанного участка сельскохозяйственного назначения, а именно в администрацию Новозолотовского сельского поселения. Как следует из ответа от 07 июня 2017 г., от реализации преимущественного права покупки данного участка по цене за 1 000 000 рублей, администрация Новозолотовского сельского поселения отказалась (л.д. 123).

Также 07 июня 2017 г. между ФИО4 и ФИО2 был заключен договор возмездного оказания услуг, согласно которому последняя за денежное вознаграждение должна была подыскивать ФИО4 земельные участки в Семикаракорском районе, при этом в п. 9.1 договора имеется отлагательное условие о вступлении его в силу только после перехода права собственности на указанный земельный участок(л.д. 51-53).

Как установлено в ч. 1 ст. 167 ГК РФ, недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать во взаимосвязи с положениями п. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Согласно ст. 60 ГПК РФ, обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.

По изложенным основаниям доводы ФИО2 и ее представителя о безденежности расписки от 08 мая 2017 г. и пороке воли суд отклоняет, поскольку в нарушение ч.1 ст.56 ГПК РФ ими не представлено допустимых доказательств в обоснование этих обстоятельств и утверждений по встречному иску.

ФИО2 и ее представитель просили также по встречному иску признать недействительной сделку,ссылаясь на то, что она является мнимой, указав о действительном намерении сторон только на ведение совместной коммерческой деятельности.

Как установлено в ч. 1 ст. 170 ГК РФ, мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна. По смыслу закона, стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.

ФИО4 и его представитель утверждали о заключении 7 июня 2017 г. в соответствии с условиями расписки от 08 мая 2017 г. договора купли-продажи указанного в расписке земельного участка с кадастровым номером №, расположенного по адресу: <адрес>, 456 метров на восток от строения по ул. <данные изъяты>

ФИО2 и ее представителем в нарушение ст. 56 ГПК РФ не представлено суду допустимых и относимых доказательств в обоснование своих утверждений, а представленныеими в материалы дела бизнес-план строительства консервного завода, не содержащий даже упоминаний о сторонах по настоящему делу (л.д. 63-87), и не реализованное заявление о вступлении ФИО2 исполнительный орган ООО «Линия защиты» (л.д. 88-94), директором которого является ФИО4, подобными доказательствами признаны быть не могут.

При таком положении, анализируя фактические обстоятельства дела, их хронологиюи совокупность согласующихся между собой доказательств, суд приходит к выводу о реальности намерений сторон при заключении сделки.

ФИО2 и ее представитель просили также по встречному иску признать данный договор от 07 июня 2017 г. незаключенным, указывая, что он не содержит достоверных сведений об оплате стоимости объекта недвижимости и цена разнится с ценой, указанной в расписке.

В соответствии с ч. 1 ст. 555 ГК РФ, договор продажи недвижимости должен предусматривать цену этого имущества. При отсутствии в договоре согласованного сторонами в письменной форме условия о цене недвижимости, договор о ее продаже считается незаключенным.

Как указывалось, в расписке от 08 мая 2017 г. ФИО2 указала о том, что получила за проданный земельный участок сельскохозяйственного назначения площадью 50471 кв.м., расположенный по адресу: <адрес> с кадастровым номером №, согласно договору купли-продажи земельного участка, который будет заключен и зарегистрирован в срок до 20 мая 2017 г., денежные средства в сумме 5 000 000 рублей.

При этом из пп. 4,5 данного договора от 7 июня 2017 г. купли-продажи указанного в расписке земельного участка следует, что цена продажи составила 1 000 000 рублей и на момент заключения договора покупатель (ФИО4) полностью уплатил продавцу продажную цену земельного участка, а у продавца (ФИО2) отсутствуют какие-либо претензии к покупателю по оплате цены земельного участка.

При таком положении, анализируя характер взаимоотношений сторон и обстоятельства дела, имеющиеся письменные доказательства, суд признает обоснованными доводы ФИО4 и его представителя о том, что ФИО2 получила все денежные средства 08 мая 2017 г., а цена сделки в договоре от 07 июня 2017 г. была указана на меньшую сумму по просьбе ФИО2, находя установленным факт того, что стороны заключили сделку на сумму в 5 000 000 рублей, которые были получены ФИО2 еще 08 мая 2017 г., что не влечет последствий в виде признания договора незаключенным по смыслу ч. 1 ст. 555 ГК РФ.

Иные доводы ФИО2 и ее представителя о несоответствии договора от 07 июня 2017 г. предъявляемым требованиям в связи с тем, что он не прошит и каждая его страница не подписана участниками сделки, на законе не основаны и подлежат отклонению.

Таким образом, суд приходит к выводу, что договор купли-продажи земельного участка от 07 июня 2017 г., заключенный между ФИО4 и ФИО2, соответствует требованиям Гражданского кодекса РФ, он заключен в письменной форме, подписан сторонами и по нему достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.

Рассматривая утверждения Г.А.СБ. и его представителя о нарушении ФИО2 условий договора, и заявленные требования о его расторжении и взыскании неосновательного обогащения, суд исходит из следующего.

В соответствии с правовыми позициями Конституционного Суда РФ, в силу присущего гражданскому судопроизводству принципа диспозитивности только истец определяет, защищать ему или нет свое нарушенное или оспариваемое право (ч. 1 ст. 4 ГПК РФ), к кому предъявлять иск (п. 3 ч. 2 ст. 131 ГПК РФ) и в каком объеме требовать от суда защиты (ч. 3 ст. 196 ГПК РФ).

В силу ч. 2 ст. 450 ГК РФ, по требованию одной из сторон договор может быть изменен или расторгнут по решению суда только:при существенном нарушении договора другой стороной;в иных случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, другими законами или договором.Существенным признается нарушение договора одной из сторон, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора.

В соответствии с ч. 1 ст. 451 ГК РФ, существенное изменение обстоятельств, из которых стороны исходили при заключении договора, является основанием для его изменения или расторжения, если иное не предусмотрено договором или не вытекает из его существа. Изменение обстоятельств признается существенным, когда они изменились настолько, что, если бы стороны могли это разумно предвидеть, договор вообще не был бы ими заключен или был бы заключен на значительно отличающихся условиях.

Из содержащегося в п. 2 ст. 450 ГК РФ понятия существенного нарушения договора одной из сторон (существенным признается нарушение договора одной из сторон, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора) следует, что сторона, предъявляющая в суд требование о расторжении договора по этому основанию, должна представить доказательства, подтверждающие именно такой характер нарушения.

ФИО4 при обращении в суд 19 июня 2017 г., изначально просил взыскать в его пользу неосновательное обогащение в размере 5 000 000 рублей поскольку в срок, указанный в расписке от 08 мая 2017 г., то есть до 20 мая 2017 г., основной договор купли-продажи земельного участка не заключен. После предоставления ФИО2 в материалы дела договора купли-продажиданного участка от 7 июня 2017 г., истец, подтвердив заключение данного договора с ответчиком, 17 августа 2017 г. дополнил свои требования и просил расторгнуть его, указав на то, что итоговая стоимость в договоре определена в размере 1 000 000 рублей по просьбе ответчика, земельный участок в настоящее время не передан и ответчик уклоняется от регистрационных действий.Основанием для расторжения договора истец указал п. 1 ч. 2 ст. 450 ГК РФ, то есть в связи с существенным нарушением договора другой стороной, и просил возвратить переданные денежных средства в сумме 5 000 000 рублей соответствии с положениями ст. 1102, 1104 ГК РФ о неосновательном обогащении. В подтверждение соблюдения досудебного порядка расторжения договора купли-продажи от 07 июня 2017 г. представитель истца сослался на представленные в материалы дела телеграмму от 08 августа 2017 г., также указав, что предыдущий представитель истца при подаче 19 июня 2017 г. искового заявления о взыскании денежных средств, полученных по расписке от 08 мая 2017 г., ошибочно не указал про договор от 07 июня 2017 г.

Судом сторонам в соответствии со ст. 56 ГПК РФ предлагалось предоставить дополнительные доказательства в подтверждение их требований и возражений, вместе с тем истцом ФИО4 каких-либо иных доказательств суду представлено не было.

Из представленной истцом телеграммы от 08 августа 2017 г. следует, что уже в период рассмотрения дела судом,ФИО4, указывая на то, что земельный участок по договору от 07 июня 2017 г. до настоящего времени в его фактическое владение не передан, ссылаясь на положения ч. 2 ст. 450 ГК РФ, просил ее в срок до 15 августа 2017 г. расторгнуть данный договор (л.д. 128-129).

При таком положении, суд приходит к выводу о том, что истец ФИО4 не представил суду доказательств причинения ему значительного, по смыслу п. 1ч. 2 ст. 450 ГК РФ, ущерба, как и доказательств соблюдения досудебного порядка урегулирования спора.

Истец ФИО4 также заявил требование о взыскании с ответчика денежных средства в сумме 5 000 000 рублей в соответствии с положениями ст. 1102, 1104 ГК РФ о неосновательном обогащении, которое также не подлежит удовлетворению в связи с выводами суда об отсутствии оснований для расторжения договора.

Таким образом, по изложенным выше основаниям суд приходит к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований истцаФИО4 о расторжении договора купли-продажи и производных требований – о взыскании неосновательного обогащения, что не лишает истцавозможности, полагая свои права нарушенными, обратиться за защитой своих прав, выбрав иной способ в соответствии со ст. 12 ГК РФ.

Рассматривая встречные исковые заявленияФИО2, суд,по изложенным выше основаниям, признает, что они не подтверждены доказательствами, отвечающими принципам допустимости и достоверности.

При этом суд признает необоснованными и неподтверждёнными соответствующими доказательствами доводы ФИО2 и ее представителя о том, что стоимость указанного выше земельного участка составляет гораздо меньшую сумму, чем 5 000 000 рублей. Утверждения ФИО2 и ее представителя об отсутствии у ФИО4 денежных средств в сумме 5 000 000 рублей, о привлечении его ранее к уголовной ответственности за мошенничество, злоупотреблении им правом, на изложенные выводы суда не влияют, а факт обращения ФИО2 20 сентября 2017 г., то есть уже в период рассмотрения дела судом, с заявлением в правоохранительные органы о привлечении ФИО4 к уголовной ответственности, юридически значимым не является.

Таким образом, суд приходит к выводу об отказе в удовлетворении и встречных исковых требованийФИО2 к ФИО7 о признании расписки недействительной, сделки недействительной, договора купли-продажи незаключенным.

Разрешая вопрос о судебных расходах по делу, суд исходит из того, что в соответствии с ч. 2. ст. 103 ГПК РФ при отказе в иске издержки, понесенные судом в связи с рассмотрением дела, взыскиваются с истца, не освобожденного от уплаты судебных расходов, в доход бюджета, за счет средств которого они были возмещены.

Истец ФИО4 является <данные изъяты> бессрочно, что подтверждается справкой МСЭ № (л.д. 13).

В соответствии с требованиями пп.2 п.2 ст.333.36 НК РФ от уплаты государственной пошлины по делам, рассматриваемым Верховным Судом Российской Федерации в соответствии с гражданским процессуальным законодательством Российской Федерации и законодательством об административном судопроизводстве, судами общей юрисдикции, мировыми судьями, с учетом положений пункта 3 настоящей статьи освобождаются: истцы (административные истцы) - инвалиды I или II группы.

В силу требований п.3 ст.333.36 НК РФ при подаче в суды общей юрисдикции исковых заявлений имущественного характера, административных исковых заявлений имущественного характера и (или) исковых заявлений (административных исковых заявлений), содержащих одновременно требования имущественного и неимущественного характера, плательщики, указанные в пункте 2 настоящей статьи, освобождаются от уплаты государственной пошлины в случае, если цена иска не превышает 1 000 000 рублей. В случае, если цена иска превышает 1 000 000 рублей, указанные плательщики уплачивают государственную пошлину в сумме, исчисленной в соответствии с подпунктом 1 пункта 1 статьи 333.19настоящего Кодекса и уменьшенной на сумму государственной пошлины, подлежащей уплате при цене иска 1 000 000 рублей.

Согласно ч.1 ст. 333.19 Налогового кодекса РФ по делам, рассматриваемым судами общей юрисдикции, государственная пошлина уплачивается при подаче искового заявления имущественного характера, при цене иска свыше 1 000 000 рублей - 13 200 рублей плюс 0,5 процента суммы, превышающей 1 000 000 рублей, но не более 60 000 рублей.

При подаче искового заявления истец ФИО4 уплатил государственную пошлину в размере 400 рублей, при этом размер заявленных требований составил 5 000 000 рублей, то есть цена иска превышает 1 000 000 рублей, как следствие этого истец ФИО4, являясь <данные изъяты> должен был оплатить государственную пошлину в сумме, исчисленной в соответствии с подпунктом 1 пункта 1 статьи 333.19 настоящего Кодекса и уменьшенной на сумму государственной пошлины, подлежащей уплате при цене иска 1 000 000 рублей, исходя из расчета 13200+0,5%х(5 000000-1 000000)=33200-13200=20000 руб.

Таким образом, с учетом уплаченной при подаче искового заявления госпошлины в размере 400 рублей, с истца ФИО4 подлежит довзысканию государственная пошлина в размере 19 600 руб.

Руководствуясь ст. 194-199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Иск ФИО4 к ФИО2 о расторжении договора купли-продажи и взыскании неосновательного обогащения,оставить без удовлетворения.

Взыскать с ФИО4 государственную пошлину в доход местного бюджета в сумме 19 600 рублей.

Встречный иск ФИО2 к ФИО4 о признании расписки недействительной, сделки недействительной, договора купли-продажи незаключенным, оставить без удовлетворения.

Решение может быть обжаловано в Ростовский областной суд через Семикаракорский районный суд в течение месяца со дня его принятия в окончательной форме.

Судья

Решение изготовлено в окончательной форме 09 октября 2017 г.