Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к ИП ФИО2 о взыскании сумм, не выплаченных при увольнении, и компенсации морального вреда,

у с т а н о в и л :

Истец ФИО1 обратился в суд с иском к ИП ФИО2 о взыскании сумм, не выплаченных при увольнении, и компенсации морального вреда.

В обоснование требований указал, что 01 июля 2017 года был принят на работу к ответчику на должность повара 4 разряда согласно трудовому договору № 109. В период работы ответчик неправомерно произвел удержания из его заработной платы, якобы, в счет возмещения имевшей место недостачи: 10 августа 2017 года в размере 3250 рублей, 28 декабря 2017 года в размере 9750 рублей. Также за период работы у ответчика он за счет собственных средств приобретал несколько костюмов повара. Ответчик обеспечивал их стирку и глажение. Кроме того, ИП ФИО2 устно обещал возместить в полном объеме его расходы по покупке костюма повара. Последний костюм приобрел 18 декабря 2017 года за 2790 рублей. Вместе с тем, при расчетах при увольнении указанная сумма ему не была возмещена. После увольнения он обратился с письменными претензиями к ответчику и к его директору ФИО3, однако, на свои требования получил письменный отказ. Действиями работодателя ему причинен моральный вред, так как он не смог своевременно воспользоваться заработанными им денежными средствами. Просит взыскать с ИП ФИО2 в его пользу 15 790 рублей – сумму, не выплаченную ему при увольнении, 2000 рублей – компенсацию морального вреда.

В судебном заседании истец ФИО1 и его представитель ФИО4 требования поддержали в полном объеме.

Дополнительно ФИО1 пояснил, что у ИП ФИО2 работал с мая 2017 года, официально был трудоустроен 01 июля 2017 года. О проведении инвентаризации ему говорили, участия в ней не принимал, ведомость не подписывал, от подписи отказался, согласия на удержание из заработной платы денежных средств не давал. Считает, что недостачи не было, имела место ошибка бухгалтера. Заявление на оплату костюма повара не писал, чек на оплату спецодежды был предъявлен работодателю после увольнения. Спецодежду не сдавал, поскольку был намерен работать поваром далее.

Представитель истца ФИО4 суду пояснил, что при проведении инвентаризации были допущены существенные нарушения трудового законодательства. Материально-ответственные лица с приказом о проведении инвентаризации ознакомлены не были. В договор о коллективной материальной ответственности от 01 мая 2017 года включены лица, не являющиеся работниками предприятия; не определено лицо, которое выступает от коллектива; отсутствуют доказательства передачи истцу товарно-материальных ценностей. Согласие на добровольное возмещение ущерба ФИО1 не подписывал. Работа кухни и ресторана во время проведения инвентаризации не приостанавливалась. Были выявлены большие излишки, в связи с чем учет мог быть неправильно проведен по бухгалтерским данным. Члены комиссии, кроме бухгалтера, не подписывали сличительную ведомость. В соответствии с приказом № 22 от 18 июля 2017 года собрание с работниками по факту недостачи и получения письменных объяснений должно было состояться 18 июля 2017 года, тогда как акт об отказе в даче объяснений был составлен 10 июля 2017 года. Проверка проведена формально, причинение ущерба работодателю не доказано. Нарушена ст. 248 ТК РФ: окончательный размер ущерба установлен 05 июля 2017 года, первое удержание произведено 10 августа 2017 года, второе – 28 декабря 2017 года. Работодатель обязан обеспечить работника спецодеждой. В период с 01 июля 2017 года по 27 декабря 2017 года ФИО1 спецодеждой обеспечен не был. За свой счет приобрел спецодежду, обратился к работодателю с претензией о возмещении стоимости костюма, однако, получил отказ в его оплате.

Ответчик ИП ФИО2 в судебное заседание не явился, извещен надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела.

Представитель ответчика ФИО5 с требованиями не согласна. Пояснила, что 01 мая 2017 года ФИО1 подписал договор о коллективной материальной ответственности № 12. С 02 мая 2017 года приступил к выполнению трудовых обязанностей в качестве повара у ИП ФИО2 01 июля 2017 года заключен трудовой договор. Факт трудовых отношений между ИП ФИО2 и ФИО1 в период с 01 мая 2017 года по момент заключения трудового договора подтверждается журналами учета рабочего времени, ведомостями за май-июнь 2017 года. В соответствии с п. 1.1 договора № 12 от 01 мая 2017 года коллектив принимает на себя коллективную материальную ответственность за обеспечение сохранности материальных ценностей: сырья, полуфабрикатов, готовой продукции. Согласно разделу 2 договора члены коллектива имеют право участвовать в приемке ценностей и осуществлять взаимный контроль за работой по хранению, обработке, продаже (отпуску), перевозке или применению в процессе производства ценностей; принимать участие в инвентаризации ценностей, переданных коллективу. Члены коллектива обязаны бережно относиться к ценностям и принимать меры к предотвращению ущерба. ФИО1 указанный договор не признавался не соответствующим закону по форме и содержанию, в связи с чем он должен был исполнять условия данного договора, не допускать причинения ущерба. ФИО1 работал полные смены, являлся материально ответственным лицом, имел доступ к товарно-материальным ценностям. Работодателем вынесен приказ о проведении инвентаризации, с которым ФИО1 был ознакомлен через шеф-повара К.М. С участием К.М. проведена инвентаризация, определен размер ущерба. Через шеф-повара до работников кухни - материально-ответственных лиц была доведена сличительная ведомость, предложено дать письменные объяснения по факту недостачи. От подписи в сличительной ведомости и дачи объяснений ФИО1 отказался, о чем составлены соответствующие акты. У ФИО1 имелась возможность оспорить результаты инвентаризации, что им сделано не было. 10 августа 2017 года и перед увольнением 28 декабря 2017 года ФИО1 добровольно возместил ущерб, причиненный работодателю, что подтверждается приходными кассовыми ордерами. Суммы ФИО1 не оспаривались. Расчет возмещения ущерба с каждого работника кухни ресторана произведен пропорционально отработанному времени. С заявлением о возмещении стоимости спецодежды с приложением платежного документа к работодателю ФИО1 не обращался. 14 декабря 2017 года им было написано заявление об увольнении по собственному желанию, 18 декабря 2017 года он купил новый костюм повара. В данном костюме его никто не видел. При увольнении спецодежда не была передана работодателю, в связи с чем стоимость спецодежды взысканию не подлежит.

Третье лицо ФИО3 с иском не согласен. Пояснил, что с 01 мая 2017 года по 31 декабря 2017 года он являлся директором у ИП ФИО2 Работодателем был взят на работу шеф-повар К.М., который подобрал новый коллектив. С мая 2017 года приступил к работе в качестве повара ФИО1, с которым 01 мая 2017 года был заключен договор о коллективной материальной ответственности. С 01 июля 2017 года с ФИО1 были заключены трудовой договор и договор об индивидуальной материальной ответственности. В конце июня 2017 года к нему обратилась бухгалтер, пояснив, что поступила заявка на поставку мраморной говядины. По данным бухгалтерского учета числится большой остаток говядины, а по факту она отсутствует. 04 июля 2017 года им издан приказ о проведении инвентаризации. В результате инвентаризации была выявлена недостача в размере 83 060 рублей 68 копеек. Им был подписан приказ о распределении суммы недостачи на материально-ответственных лиц - работников кухни пропорционально отработанному времени за период с 01 мая 2017 года по 01 июля 2017 года. К нему подошел шеф-повар К.М., попросил не удерживать ущерб из зарплаты. Он согласился, принято решение удержать 25% от размера недостачи в августе 2017 года, оставшуюся часть при увольнении. Работниками 25% было внесено в кассу предприятия добровольно, в том числе ФИО1 внес по приходному кассовому ордеру 3250 рублей. При увольнении ФИО1 внес оставшуюся часть причитающегося на него ущерба. Удержаний из заработной платы не было, что подтверждается расчетными листками, платежными ведомостями и приходными кассовыми ордерами. Истец был извещен о проведении инвентаризации и сумме недостачи через шеф-повара К.М. Спецодежду для сотрудников закупали централизованно, заведующая рестораном обходила всех сотрудников, узнавала размеры. Истец мог приобрести одежду за свой счет, потраченные денежные средства были бы компенсированы в разумных пределах – в пределах закупочных цен при предъявлении чека в бухгалтерию. Каждый год проходит плановая проверка Роспотребнадзора, нарушений выявлено не было. В феврале 2018 года ему передали претензию от ФИО1, она была не подписана, ответ не направлялся. В марте 2018 года аналогичная претензия пришла по почте, перенаправлена ИП ФИО2 Считает, что требования истца в части взыскания стоимости спецодежды не подлежат удовлетворению, поскольку чек ФИО1 для оплаты представлен не был, костюм работодателю не сдан, в новом костюме ФИО1 не работал. Задолженность у ИП ФИО2 перед ФИО1 отсутствует. Требования истца о компенсации морального вреда также не подлежат удовлетворению, поскольку нарушений в действиях работодателя не имеется.

Свидетель Г.Г. суду показала, что с 01 мая 2017 года по 31 декабря 2017 года работала инспектором отдела кадров у ИП ФИО2 ФИО1 работал у ИП ФИО2 с 01 мая 2017 года, в тот же день с ним заключен договор о коллективной материальной ответственности. Трудовой договор заключен 01 июля 2017 года. 04 июля 2017 года она была назначена членом комиссии по проведению инвентаризации. С приказом о проведении инвентаризации истец был ознакомлен. 04 июля 2017 года на кухне проводилась инвентаризация в присутствии шеф-повара К.М. В ней в качестве членов комиссии принимали участие она, ИП ФИО2 и бухгалтер А.В. 05 июля 2017 года установлен размер ущерба, А.В. унесла сличительную ведомость для ознакомления и на подпись на кухню материально-ответственным лицам. Недостача составила 83 060 рублей 68 копеек. К.М. было предложено дать объяснения по поводу возникновения недостачи и предложить дать объяснения работникам кухни, в том числе ФИО1 От подписи в ведомости и дачи объяснений К.М. и ФИО1 отказались, о чем 10 июля 2017 года были составлены соответствующие акты. Спецодежда сотрудникам выдается на предприятии ежегодно. У ФИО1 большой размер, ему было предложено сообщить размер или приобрести костюм самостоятельно и предоставить чек для последующей его оплаты. Чек ФИО1 представлен не был, в новой спецодежде его никто не видел, костюм работодателю он не сдал.

Свидетель А.В. суду показала, что с 01 мая 2017 года по 31 декабря 2017 года работала бухгалтером у ИП ФИО2 К.М. был принят на работу шеф-поваром. ФИО1 – повар 4 разряда. За неделю до проведения инвентаризации К.М. сделал заказ на мраморную говядину. Она как бухгалтер отслеживала поставки. Проверив документы, выяснила, что должно быть много продукции на остатке, о чем сообщила ФИО3 Проверили мясо, в наличии его не оказалось. ФИО3 вынес приказ о проведении инвентаризации. Работники были с ним ознакомлены. 04 июля 2017 года проведена инвентаризация с участием шеф-повара К.М., ее, инспектора Г.Г. и ИП ФИО2 05 июля 2017 года сличительная ведомость передана К.М. для ознакомления и подписания работниками – материально-ответственными лицами. 10 июля 2017 года она с Г.Г. ходили на кухню с ведомостью для подписания и дачи объяснений работниками. Шеф-повар К.М. и повар ФИО1 отказались от подписи и дачи объяснений. Составлены акты. В новой спецодежде ФИО1 в декабре 2017 года она не видела.

Суд, выслушав объяснения истца, его представителя, представителя ответчика, третьего лица, показания свидетелей, изучив материалы дела, оснований для удовлетворения исковых требований не находит по следующим основаниям.

Согласно ст. 22 Трудового кодекса РФ работодатель обязан соблюдать трудовое законодательство и иные нормативно-правовые акты, содержащие нормы права.

В соответствии с ч. 6 ст. 136 Трудового кодекса РФ заработная плата выплачивается не реже чем каждые полмесяца в день, установленный правилами внутреннего трудового распорядка, коллективным договором, трудовым договором.

В соответствии со ст. 233 Трудового кодекса РФ материальная ответственность стороны трудового договора наступает за ущерб, причиненный ею другой стороне этого договора в результате ее виновного противоправного поведения (действий или бездействия), если иное не предусмотрено настоящим Кодексом или иными федеральными законами. Размер возмещаемого ущерба, причиненного по вине нескольких работников, определяется для каждого из них с учетом степени вины, вида и предела материальной ответственности. В силу ст. 247 Трудового кодекса РФ до принятия решения о возмещении ущерба конкретными работниками работодатель обязан провести проверку для установления размера причиненного ущерба и причин его возникновения. В соответствии со ст. 248 Трудового кодекса РФ взыскание с виновного работника суммы причиненного ущерба, не превышающей среднего месячного заработка, производится по распоряжению работодателя. Распоряжение может быть сделано не позднее одного месяца со дня окончательного установления работодателем размера причиненного работником ущерба. Если месячный срок истек или работник не согласен добровольно возместить причиненный работодателю ущерб, а сумма причиненного ущерба, подлежащая взысканию с работника, превышает его средний месячный заработок, то взыскание может осуществляться только судом. В соответствии со ст. 243 Трудового кодекса РФ материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба возлагается на работника, в том числе, в случае недостачи ценностей, вверенных ему на основании специального письменного договора. Согласно ст. 245 Трудового кодекса РФ при совместном выполнении работниками отдельных видов работ, связанных с хранением, обработкой, продажей (отпуском), перевозкой, применением или иным использованием переданных им ценностей, когда невозможно разграничить ответственность каждого работника за причинение ущерба и заключить с ним договор о возмещении ущерба в полном размере, может вводиться коллективная (бригадная) материальная ответственность. Определение степени вины каждого члена коллектива (бригады) осуществляется либо по соглашению между всеми членами коллектива (бригады) и работодателем при добровольном возмещении ущерба, либо судом при взыскании ущерба в судебном порядке.

Судом установлено, что 01 мая 2017 года между ИП ФИО2 и членами коллектива ресторана «Гурманин», в том числе ФИО1 был заключен договор № 12 о коллективной материальной ответственности. В соответствии с условиями данного договора коллектив принимает на себя коллективную материальную ответственность за обеспечение сохранности материальных ценностей: сырья, полуфабрикатов, готовой продукции и других ценностей, переданных ему для осуществления деятельности по приготовлению пищи и обслуживанию посетителей в ресторане гостиницы «Великий Устюг», а руководство предприятия обязуется создать коллективу условия, необходимые для надлежащего исполнения принятых обязательств по договору (п. 1.1); члены коллектива имеют право: участвовать в приемке ценностей и осуществлять взаимный контроль за работой по хранению, обработке, продаже (отпуску), перевозке или применению в процессе производства ценностей; принимать участие в инвентаризации ценностей, переданных коллективу (п. 2.1); члены коллектива обязаны бережно относиться к ценностям и принимать меры к предотвращению ущерба (п. 2.2); основанием для привлечения членов коллектива к материальной ответственности является материальный ущерб, причиненный недостачей, подтвержденной инвентаризационной ведомостью (п. 4.1).

Указанный договор подписан ФИО1 01 мая 2017 года.

Согласно трудовому договору № 109 от 01 июля 2017 года и записям в трудовой книжке истец принят на работу к ИП ФИО2 01 июля 2017 года.

Однако, из представленных стороной ответчика журналов учета рабочего времени за май и июнь 2017 года следует, что к исполнению трудовых обязанностей ФИО1 приступил 02 мая 2017 года. За период работы с мая по июнь 2017 года ФИО1 получал заработную плату, что подтверждается ведомостями на оплату труда за май и июнь 2017 года и им не оспаривается.

04 июля 2017 года директором предприятия ФИО3 вынесен приказ № 2 о проведении инвентаризации на кухне ресторана «Гурманин», назначена инвентаризационная комиссия в составе: ИП ФИО2, шеф-повара К.М., инспектора отдела кадров Г.Г. и бухгалтера А.В. Инвентаризации подлежат продукты питания, причина инвентаризации – контрольная проверка за май, июнь 2017 года.

О проведении инвентаризации ФИО1 был уведомлен, что подтверждается объяснениями истца ФИО1, третьего лица ФИО3, показаниями свидетелей Г.Г. и А.В.

По результатам проведенной инвентаризации составлена сличительная ведомость № 2 от 04 июля 2017 года, с результатами которой ознакомлены материально-ответственные лица. Определен размер ущерба, причиненного работодателю, недостачей товарно-материальных ценностей – продуктов питания на сумму 83 060 рублей 68 копеек.

К.М. и ФИО1 от подписи в сличительной ведомости отказались, что подтверждается актом об отказе от подписи от 10 июля 2017 года.

ФИО1 было предложено представить письменные объяснения по факту недостачи товарно-материальных ценностей на кухне ресторана «Гурманин», от дачи которых он отказался, о чем свидетельствует акт от 10 июля 2017 года. Данный факт не опровергается ФИО1 и подтверждается свидетелями А.В. и Г.Г.

18 июля 2017 года директором ФИО3 издан приказ, согласно которому установлена недостача в размере 83 060 рублей 68 копеек; главному бухгалтеру И.В. произвести расчет возмещения материального ущерба с каждого работника кухни ресторана пропорционально отработанному времени за период работы с 10 мая 2017 года по 01 июля 2017 года; удержать из заработной платы работников всю сумму ущерба в размере 83 060 рублей 68 копеек.

Главным бухгалтером И.В. произведен расчет материального ущерба, сумма, подлежащая удержанию с ФИО1, составила 13 002 рубля 60 копеек.

Из искового заявления и пояснений истца следует, что из его заработной платы 10 августа 2017 года было удержано 3250 рублей, 28 декабря 2017 года – 9750 рублей.

Согласно справке о заработной плате и других доходах от 11 апреля 2018 года среднемесячная зарплата ФИО1 составляет 21 137 рублей 84 копейки.

Платежной ведомостью от 10 августа 2017 года подтверждается, что ФИО1 получил заработную плату в размере 7 607 рублей 86 копеек; согласно расчетному листку за август 2017 года ФИО1 10 августа 2017 года получена заработная плата (через кассу) в размере 7 607 рублей 86 копеек, аванс (через кассу) в размере 12 000 рублей, удержано: за питание 1043 рубля, НДФЛ 2833 рубля, другие удержания отсутствуют.

Согласно приходному кассовому ордеру № 274 от 10 августа 2017 года ФИО1 внесено в кассу в возмещение недостачи 3250 рублей.

Таким образом, указанная сумма работодателем из заработной платы истца не удерживалась, внесена им в кассу предприятия в добровольном порядке.

12 сентября 2017 года директором ФИО3 подписан приказ № 29 о временном приостановлении удержания у ФИО1 материального ущерба в размере 9750 рублей; произвести удержание (принять и оприходовать в кассу денежные средства в размере ущерба) с ФИО1 – 9750 рублей при увольнении.

Согласно платежной ведомости от 28 декабря 2017 года ФИО1 получил заработную плату в размере 22 389 рублей 07 копеек; согласно расчетному листку за декабрь 2017 года ФИО1 13 декабря получена зарплата (через кассу) в размере 6933 рубля 91 копейка, 28 декабря 2017 года получена зарплата (через кассу) в размере 22 389 рублей 07 копеек, удержан НДФЛ в размере 3346 рублей, другие удержания отсутствуют.

Согласно приходному кассовому ордеру № 557 от 28 декабря 2017 года ФИО1 внесено в кассу в возмещение недостачи 9750 рублей.

Таким образом, указанная сумма работодателем из заработной платы истца не удерживалась, внесена им в кассу в добровольном порядке.

На основании изложенного, оснований для взыскания с ответчика в пользу истца денежных средств в размере 13 000 рублей суд не находит.

Также судом установлено, что ФИО1, работая поваром, должен быть в соответствии со ст. 212 Трудового кодекса РФ обеспечен работодателем спецодеждой.

Истцом к работодателю предъявлены требования о взыскании стоимости костюма для повара 2790 рублей, в подтверждение представлен товарный чек, выданный 18 декабря 2017 года ИП ФИО6

Судом установлено, что 14 декабря 2017 года ФИО1 написано заявление об увольнении по собственному желанию. Приказом № 121 от 26 декабря 2017 года ФИО1 уволен по указанному выше основанию.

Из объяснений истца, третьего лица, показаний свидетеля Г.Г. следует, что в период трудовой деятельности чек на оплату спецодежды ФИО1 работодателю не представлял, спецодежду не сдавал. Из объяснений истца следует, что приобретенный костюм для повара он оставил себе, поскольку хотел в дальнейшем работать по специальности. ФИО7, а также третье лицо ФИО3 показали, что в новом костюме ФИО1 не видели.

Таким образом, оснований для взыскания с работодателя стоимости приобретенного 18 декабря 2017 года костюма для повара в размере 2790 рублей не имеется.

Поскольку в действиях работодателя не выявлено каких либо нарушений трудового законодательства, основания для компенсации морального вреда в пользу ФИО1 отсутствуют.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 198 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

В удовлетворении исковых требований ФИО1 к ИП ФИО2 о взыскании сумм, не выплаченных при увольнении, и компенсации морального вреда отказать.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Вологодский областной суд через Великоустюгский районный суд в течение месяца со дня вынесения решения в окончательной форме.

Судья: Т.Г. Зеленская