Гражданский кодекс часть 1

ФИО1 обратился в суд с иском к ФИО6, ФИО2, ФИО3, ФИО4 о взыскании субсидиарно с ответчиков по обязательствам ООО «Костромская нефтегазовая компания» денежных средств в размере 1 748 048 руб.

В обоснование заявленных требований указал, что решением Арбитражного суда Костромской области от 20 марта 2019 г.в его пользу с ООО «Костромская нефтегазовая компания» взысканы денежные средства в общей сумме 1 748 048 руб, однако общество денежные средства не возместило и прекратило свою деятельность с 25 мая 2020 г. Ответчики( директор и учредители ООО) в силу ст. 53.1 ГК РФ являются лицами, на которых может быть возложена субсидиарная ответственность по возврату денежных средств, поскольку они имели возможность предопределять действия данного юридического лица. Фактически они своими действиями и бездействием прекратили деятельность компании, так как действовали неразумно и недобросовестно, при этом их действия имели место в период наличия задолженности в его пользу и совершении исполнительных действий службой судебных приставов. Возможность субсидиарной ответственности в случае исключения Общества из ЕГРЮЛ предусмотрена п. 3.1 ст. 3 Федерального закона от 08.02. 1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», а также п. 1 ст. 399 ГК РФ.С учётом вышеназванных норм закона истец просил суд взыскать субсидиарно с ФИО6, ФИО2, ФИО3, ФИО4 в его пользу 1748040 руб.

Судом для участия в деле в качестве третьих лиц привлечены: Управление федеральной налоговой службы России по Костромской области и ФИО5

В судебное заседание истец ФИО1 не явился. О рассмотрении дела судом извещался надлежащим образом. В письменных обоснованиях исковых требований указал, что обязанность выплаты ему денежных средств возникла у ООО «КНК» в связи с его выходом из общества 17 апреля 2017 г. Как установлено п. 4.11.3 Устава ООО «Костромская нефтегазовая компания», п.2 ст. 94 ГК РФ, п. 6.1 ст. 23 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» общество обязано выплатить участнику, подавшему заявление о выходе из общества, действительную стоимость его доли в уставном капитале в течение трёх месяцев со дня перехода доли к обществу, т.е. не позднее 18 июля 2017 г. Задолженность ООО «КНК» была подтверждена Решением Арбитражного суда Костромской области от 20 марта 2019 г. и Определением о взыскании судебных расходов от 27 ноября 2019 г. ООО «КНК» прекратило свою деятельность с 25 мая 2020 г. в связи с исключением из ЕГРЮЛ по инициативе регистрирующего органа по основаниям, предусмотренным п.2 ст.21.1 ФЗ РФ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» от 08 августа 2001 г. № 129-ФЗ. Согласно п.3.1 ст. 3 ФЗ РФ от 08 февраля 1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» исключение общества из единого государственного реестра в порядке, установленном Федеральным законом о государственной регистрации юридических лиц для недействующих юридических лиц, влечёт последствия, предусмотренные ГК РФ для отказа основного должника от исполнения обязательств. В данном случае, если неисполнение обязательств общества обусловлено тем, что лица, указанные в п.п.1-3 ст. 53.1 ГК РФ действовали недобросовестно или неразумно по заявлению кредитора на таких лиц может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам этого общества. По мнению истца, заявленные требования подлежат удовлетворению на основании правил о возмещении убытков(ст.ст. 15,1064 ГК РФ), обязанность по доказыванию отсутствия вины лежит на ответчиках: директоре ФИО6, учредителях ФИО2, ФИО3, ФИО4, т.к. указанные лица имели возможность определять действия юридического лица. Истец считает, что неразумность и недобросовестность действий(бездействия) ответчиков доказаны, т.к. они не представили суду доказательства того, что они не пренебрегли своими обязанностями участника корпорации; не осуществив ликвидацию ООО «КНК» в установленном законом порядке, не пытались таким образом избежать рисков привлечения к субсидиарной ответственности в рамках дела о банкротстве; не доказали, что ООО не отвечало признакам банкротства и у ответчиков отсутствовала обязанность обратиться в суд с заявлением о ликвидации общества, т.е. доказательства правомерности своего поведения при исключении общества из ЕГРЮЛ. Из имеющихся в материалах дела доказательств следует, что ООО «КНК» на момент исключения общества из Единого реестра 25 мая 2020 г. являлось объективно банкротом. В материалах дела имеется бухгалтерская отчётность ООО «КНК» за 2017, 2018 г.г, согласно которой на 01 января 2018г, 01 января 2019 г. у ООО «КНК» имелись активы на сумму 20730000 руб. Из постановления судебного пристава- исполнителя УФССП по Костромской области об окончании и возвращении ИД взыскателю о 15 октября 2019 г. следует, что на указанную дату у ООО « КНК» имелись долги нереальные ко взысканию( п. 2 ст. 266 НК РФ).Доказательств того, что по состоянию на 25 октября 2019 г. у ООО было имущество и оно выбыло из обладания ООО помимо его воли, ответчики не представили. Таким образом ответчики в период с 01 января 2019 г. по 25 октября 2019 г. вывели из ООО «КНК» активы на сумму 20730000 руб.Мер по взысканию дебиторской задолженности в сумме 5651000 руб., указанной в бухгалтерской отчётности, а также суммы в размере 11587000 руб. необоснованно перечисленной в подконтрольное ответчикам юридическое лицо ООО «Держава» при отсутствии поставок нефтепродуктов в начале 2017 г., ответчики в течение 2017-2020 г.г. не приняли. Факт покупки нефтепродуктов у ООО «Держава» ответчиками не доказан. ФИО6, исполняющий обязанности директора ООО «Держава», не представил по запросу суда документы, подтверждающие поставку ООО «Держава» топлива ООО «КНК», мотивировав их отсутствие уничтожением. В письменном отзыве ФИО6 указал, что в 2017 г. ООО «Держава» поставило ООО «КНК» топлива на сумму 1899079 руб. 50 коп., остальная сумма была оплачена в качестве оплаты долга за поставленное ранее топливо. То есть оставшаяся сумма в размере 9687920 руб. 05 коп. была перечислена в ООО «Держава» за поставку нефтепродуктов до 01 января 2017 г. Но согласно бухгалтерского баланса ОО « КНК» за 2017 г. у ООО «КНК» числится кредиторская задолженность в размере 4 715 000 руб., что явно меньше 9687920 руб. 05 коп. По состоянию на 30 апреля 2017 г. кредиторская задолженность ООО «КНК» не изменилась. Однако, как следует из анализа выписки с расчётного счёта ООО «КНК», открытого в ООО «Костромаселькомбанк» с 01 января 2017 г. по 19 мая 2017 г. на основании договора поставки нефтепродуктов от 01 марта 2013 г. от ООО «КНК» в ООО «Держава» были перечислены денежные средства в сумме 11587000 руб., из них по состоянию на 30 апреля 2017 г. было перечислено 10677000 руб.( что больше чем 4715000 руб.) Следовательно, если бы у ООО «КНК» по состоянию на 01 января 2017 г. была задолженность перед ООО «Держава» за ранее поставленное топливо, то в бухгалтерском балансе по состоянию на 30 апреля 2017 г. кредиторская задолженность бы отсутствовала. Данные обстоятельства подтверждаются имеющейся книгой продаж, представленной ООО «Держава», в которой коды операций с ООО «КНК» указаны как 01 и 02. Согласно Перечня кодов операций, указываемых в книге покупок, применяемой при расчётах по налогу на добавленную стоимость, дополнительном листе к ней, книге продаж…., утверж. Приказом ФНС России от 14.03. 2016 № ММВ-7-3/ 136, код операций 02 означает оплату в счёт предстоящих поставок товаров, т.е. авансовый платёж. Доводы о похищении бухгалтерской документации ООО «КНК» надуманы и опровергаются представленным в материалы дела доказательствами. К данным доводам истец просил суд отнестись критически, т.к. ФИО6, неоднократно представлял, в том числе и в суд: дела № 2-45/2018( Свердловский районный суд г. Костромы) и 2-142/2019 (Ленинский районный суд г. Костромы) недостоверные доказательства. Непредставление ответчиками документов о финансовом состоянии, отчуждении активов ООО «КНК» является способом сокрытия ответчиками их недобросовестных действий. Доказательства также свидетельствуют, что фактическим руководителем общества в период исполнения обязанностей директора ФИО7, был ФИО6, который систематически выводил активы других предприятий. Ответчики вместо организации надлежащей деятельности ООО «КНК» продолжили осуществление предпринимательской деятельности через другие юридические лица: ИП ФИО4, ООО «Русьтранс», ООО «Держава», ООО «Русь», которые имеют те же виды деятельности. После увольнения ФИО6 с должности директора ООО «КНК» ответчики нового директора общества не назначили, отчётность перестали сдавать, деятельность организации была фактически прекращена.Считает, что учётом всех доказательств, его иск подлежит удовлетворению.

Представитель истца - адвокат Миронов С.З. исковые требования поддержал по доводам искового заявления и письменных обоснований, представленных в материалы гражданского дела.

Ответчик ФИО6 о времени и месте рассмотрения дела извещен надлежащим образом, в судебное заседании не явился. В письменном отзыве привёл доводы, аналогичные доводам, изложенным его представителями. Дополнительно указал, что доводы о переходе ООО «КНК» под контроль его(ФИО8) из-за конфликта, произошедшего в начале марта 2017 года межу ФИО5 и ФИО6 несостоятельны и опровергаются фактами перечисления ООО «КНК» ИП ФИО1 с марта по июль 2017 по договору займа от 01 марта 2013 года 400 000 руб., с января по 1 августа 2017 г. ИП ФИО1- 581 000 руб., ООО «Газпрофинвест»( ФИО1 единственный учредитель и директор)-360000 руб., ООО «Демпинг»( ФИО1 единственный учредитель и директор)- 59000 руб. Согласно банковской выписки по договору процентного займа за период с 27 июня 2013 г. ООО «КНК» перечислило в пользу ФИО1- 2 097000 руб. Деньги не возвращены. Полагает, что именно действия ФИО1 и ФИО7 привели к тому, что организация не смогла нормально функционировать. Утверждение ФИО7 о том, что деятельностью общества якобы руководил он опровергаются представленными в дело ответом ФИО7 Он(ФИО8 ) также утверждает, что он до момента назначения его на должность директора в мае 2017 г. никакого отношения к руководству обществом не имел. Наоборот им предпринимались все необходимые меры для восстановления работоспособности предприятия.

Представители ответчика ФИО6- ФИО9 и ФИО10.(действующие по доверенности) обоснованность исковых требований не признали. В судебном заседании и письменных пояснениях, дополнениях указали, что привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов и при его применении судам необходимо учитывать сущность конструкции юридического лица, предполагающей имущественную обособленность этого субъекта, наличие у участников, учредителей организаций, иных лиц, входящих в состав органов юридического широкой свободы усмотрения при принятии решений. Субсидиарная ответственность является мерой дополнительной ответственности должника в случае его отказа от исполнения имеющихся обязательств. Истцом, в нарушение положений ст. 56 ГПК РФ, не приведены доказательства недобросовестности или неразумности действий руководителя. Само по себе исключение юридического лица из реестра, в результате действий(бездействия), которые привели к такому исключению(отсутствие отчётности, расчётов в течение долгого времени) не является достаточным основанием для привлечения к субсидиарной ответственности. При разрешении такого рода споров истец должен доказать наличие неразумных либо недобросовестных действий, а также причинную связь между данными действиями(бездействием) и невозможностью погашения долга. Заявлений о приостановлении процедуры ликвидации общества истцом в уполномоченный орган не подавалось. В дальнейшем процедура ликвидации общества истцом в установленном порядке оспорена не была. Правом привлечения руководителя должника к субсидиарной ответственности при невыполнении руководителем требований закона об обращении в арбитражный суд с заявлением должника при наступлении обстоятельств, указанных в п. 1 ст. 9 Закона о банкротств, обладают только кредиторы, вступая в правоотношения с которыми руководитель должника заведомо знал о том, что данные обязательства не могут быть исполнены. Размер субсидиарной ответственности состоит из размера ответственности должника за период с даты, когда руководитель должника должен был обратиться с заявлением должника, плюс один месяц и до даты возбуждения дела о банкротстве. В данном случае такой период истцом не обозначен, не доказано наличие какого- либо обязательств, возникшего у ответчика перед истцом после того момента, с которым истец связывает возникновение у ответчика обязанности подать заявление. Относительно утверждения истца о том, что факт неплатежеспособности ООО «КНК» подтверждается постановлением судебного пристава-исполнителя об окончании исполнительного производства, то как следует из материалов исполнительного производств истец с заявлением о розыске имущества должника в порядке, предусмотренного п. 3 ч. 5 ст. 65 ФЗ РФ «Об исполнительном производстве» не обращался. По какой причине- неизвестно. Считают, что данное обстоятельство вызвано тем, что ФИО1 было достоверно известны сведения об отсутствии товарных запасов и дебиторской задолженности. Утверждение ФИО7 о том, что ООО «КНК» в 2017 г. якобы были перечислены денежные средств в адрес ООО «Держава» в отсутствие встречного исполнения, является ложным. ФИО7 после своего увольнения уклонился от передачи документов. Считает, что данные действия были сделаны умышленно с целью скрыть факт вывода денежных средств общества на подконтрольные ФИО7 и ФИО1 компании. Если бы у ООО «КНК» имелась дебиторская задолженность, то ФИО1, как учредитель организации о данном факте обязан был бы знать. Кроме того, в порядке ст. 76 ФЗ РФ от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» ФИО1 мог ходатайствовать об обращении взыскания на дебиторскую задолженность, но этого не сделал. В период 2017г. Кустовым О.В совместно с ФИО1 были осуществлены действия, направленные на причинение имущественного вреда ответчику, выразившиеся в том числе в хищении денежных средств ООО «Русь». Данные дела объединят то, что бывший директор ООО «Русь» ФИО7 по несуществующим договорам займа осуществлял перевод денежных средств на предприятия подконтрольные ему и ФИО1 Так. 27 июля 2017. по договору беспроцентного займа ИП ФИО7 перечислено 40000 руб., ИП ФИО1 с марта по июль по договору займа от 01 января 2013. перечислено 400000 руб., всего ИП ФИО1 с января по 16 августа 2017 г. по договорам займа перечислено 581000 руб., ООО «Газпрофинвест»( Щелоков единственный учредитель)- 292000 руб., ООО «Демпинг»( ФИО1 единственный учредитель и директор) 59000 руб., ИП ФИО7 по договору займа- 8000 руб. Итого за 2017 г. перечислено 1300000 руб. Подобное поведение нельзя признать добросовестным. Считают, что необходимо учесть, то обязательства ООО «КНК» перед истцом возникли на основании решения Арбитражного суда Костромской области от 19 апреля 2019 г.. ФИО6 уволен с должности директора 15 июня 2019 г. Какие действия были совершены ФИО6 в период с 19 апреля 2019 г. по 15 июня 2019 года истцом не указано. Считает необходимым обратить внимание суда на то, что если в начале марта 2017 г. между ФИО5 и ФИО6 произошёл конфликт( как утверждает Кустов и ФИО5) и общество перешло под контроль ФИО6, то по какой причине уже после увольнения ФИО7 денежные средства продолжали перечисляться на счета организаций, подконтрольных ФИО1 и ФИО7 Полагает, что именно действия ФИО1 и ФИО7 привели к тому, что организация не смогла нормально функционировать. В пояснениях истца не содержится оснований, по которым он отнёс ФИО6 к категории контролирующего должника лицо. Истцом не указано о наличии сделок, заключённых по указанию ФИО6, которые привели к убыткам организации, не определено наличие его имущественной выгоды и т.п. Считают, что к правоотношениям, возникшим до 16 декабря 2017 г. необходимо применить срок исковой давности. Бухгалтерские балансы за 2017,2018 г.г. полностью отражают сведения, переданные ФИО7 за 2016 г., т.к. бухгалтерские документы ФИО7 переданы не были и не переданы до настоящего времени. Кустов также после увольнения использовал электронный ключ, осуществляя вывод денежных средств с расчётного счёта ООО «КНК» на подконтрольные ему и ФИО1 организации. ФИО1, как учредитель общества, до его выхода из общества, должен был располагать сведениями об имуществе ООО. Организация занималась реализацией топлива, всё топливо хранилось на территории, принадлежащей отцу истца. ФИО6, как руководитель предприятия ООО «Костромская нефтегазовая компания» предпринимал все необходимые меры по восстановлению работоспособности организации.

Ответчик ФИО2 в судебное заседание не явился. О рассмотрении дела судом извещался надлежащим образом. В письменном отзыве исковые требования не признал. В письменных возражениях привёл доводы, аналогичные доводам, изложенным ответчиком ФИО6 и представителями ответчика ФИО6

Ответчик ФИО4 о времени и месте рассмотрения дела извещен надлежащим образом, в судебное заседание не явился. В письменных возражениях привёл доводы, аналогичные доводам, изложенным ответчиком ФИО6 и представителями ответчика ФИО6

Представитель ответчика ФИО4 – ФИО10.(действующий по доверенности) обоснованность исковых требований, адресованных к ФИО4 не признал. В письменном отзыве указал, что учредителями организации предпринимались действия, направленные на восстановление деятельности организации и привлечения виновных лиц к уголовной ответственности: 27 октября 2017 г. была направлена претензия.05 февраля 2018 г. учредителями в Следственный комитет было подано заявление по факту хищения имущества предприятия бывшим директором. Учредители максимально предпринимали меры, чтобы разобраться с хищением имущества и денежных средств. Само по себе исключение юридического лица из реестра в результате действий(бездействия), которые привели к такому исключению, не является достаточным основанием для привлечения к субсидиарной ответственности в соответствии с положениями, закреплёнными в п. 3.1 ст.3 Закона «Об общества с ограниченной ответственностью».

Ответчик ФИО3 о времени и месте рассмотрения дела извещен надлежащим образом, в судебное заседание не явился. В письменных возражениях привёл доводы, аналогичные доводам, изложенным ответчиком ФИО6 и представителями ответчика ФИО6

Третье лицо ФИО5 в судебное заседание не явился. О рассмотрении дела судом извещался надлежащим образом. В письменном отзыве полагает исковые требования подлежащими удовлетворению и указывает, что в группе предприятий, принадлежащих ФИО11 и ФИО8, находившейся под управлением ФИО6,ООО «Держава» осуществляло оптовые закупки нефтепродуктов. ООО «Держава» реализовывало нефтепродукты, том числе и сторонним организациям. Все организации, в том числе и ООО «КНК» и ООО «Держава» находились под полным контролем ФИО6 Для удобства работы была создана единая бухгалтерия, которую также контролировал ФИО6 и его супруга. При разделе бизнеса ООО «КНК» отошло к семье ФИО8, поэтому его сын вышел из состава учредителей. На момент перехода ООО под полный контроль ответчиков в обществе имелись активы и долги, которые ФИО6 обещал погасить, но вместо этого ответчики довели ООО до объективного банкротства. Имеющимися доказательства подтверждается, что ФИО6 был фактическим руководителем ООО «КНК», все перечисления с расчётного счёта осуществлялись только по его указаниям. О недобросовестности действий свидетельствует факт вывода 11587000 руб. в ООО «Держава». В дальнейшем в 2017-2020г.г. ответчики мер по возврату указанной суммы в пользу ООО «КНК» не предпринимали. С ликвидацией общества в административном порядке ответчики также согласились. Ущерб был причинён истцу только в результате согласованных действий ответчиков. Полагает, что действия ответчиков недобросовестные и неразумные.

Третье лицо ФИО7 о времени и месте рассмотрения дела извещен надлежащим образом, в судебное заседание не явился. В отзыве на исковое заявление указал, что на базе ГСМ по адресу: <адрес>, вела совместную деятельность по торговле топливом группа предприятий, собственниками которых являлись ФИО5 и ФИО6, некоторые организации были оформлены на других лиц. Фактическим руководителем предприятий, входивших в эту группу, являлся ФИО6, в том числе ООО «КНК» и ООО «Нефтегаз-Авто», где учредителем был его сын ФИО2, ООО «Держава», где учредителем и директором была его жена ФИО12, ООО «Русь», где учредителем был сам ФИО6, ООО «Демпинг», где учредителем был ФИО1 и другие. Оптом топливо продавали разным организациям и ИП, а в розницу топливом торговали через АЗС, принадлежащие ФИО11 и ФИО8. В группе предприятий была централизованная бухгалтерия, которой руководил ФИО6 и его жена ФИО12 Ключ ЭЦП от банковского счёта находился под их контролем. Все движения денежных средств осуществлялись по их указанию и под их контролем. Он(ФИО7) был оформлен директором ООО «Костромская нефтегазовая компания», но фактически являлся наемным работником и выполнял все указания фактического руководителя всех предприятий ФИО6, который в мае 2017 года переоформил должность директора ООО «Костромская нефтегазовая компания» на себя. Все сделки, в период когда он числился директором ООО «КНК» совершались только по распоряжению ФИО6 Он не принимал решения по управлению ООО «КНК» и совершению сделок, не располагал полной информацией о месте нахождения имущества общества, движению денежных средств. В августе- сентябре 2017 года ФИО6 выехал с имуществом отошедших к нему предприятий с базы ГСМ с <адрес>, вывез все документы, печать, эл. ключ. Решением Димитровского районного суда г. Костромы от 14.08.2018 по делу № 2-546/2018 и решением Ленинского районного суда г. Костромы от 19.11.2018 по делу № 2-1348/2018 установлено, что в период, когда ФИО7 числился по документам директором общества, фактическим руководителем ООО «Костромская нефтегазовая компания» являлся ФИО6 Весной 2017 г. между компаньонами ФИО6 и ФИО5 возник конфликт, как он понял из-за того, что вернувшийся из-за границы ФИО5 заподозрил ФИО6 в хищениях. С весны 2017 г. ФИО6 и ФИО5 делили общий бизнес. В августе- сентябре 2017 г. ФИО6 выехал с документами, отошедших к нему предприятий. Спустя какое-то время, ФИО6 стал уговаривать его (ФИО7) заявить, что имеющие у Щ-вых документы он подписал задним числом. Он отказался. Поле этого ему поступили письменные претензии от участника общества ФИО3 Заявление ФИО6, что ФИО7 вывел имущество и денежные средства из ООО «КНК», не соответствует действительности. ООО «КНК» в лице директора ФИО6 через суд или через правоохранительные органы требований вернуть имущество и документы не предъявляло, т.к. все это было у него. В настоящее время ему известно, что по приказу ФИО6 бухгалтерия почти все деньги перечислила ООО «Держава». При этом закупки топлива в размере перечисленных денежных средств не производилось. Товарных накладных в период с 01 января 2017 по 22 мая 2017 г. он не подписывал. Перечисления от ООО «КНК» в ООО «Гросс» и ИП ФИО7 он также не делал. Из анализа банковских выписок следует, то ООО «Гросс» и ИП ФИО7 перечислили ООО «КНК» денежную сумму большую чем наоборот. Свои действия по организации у ООО «КНК» долгов, выводу имущества, и свое бездействие совместно с учредителями, приведшее предприятие к исключению его из ЕГРЮЛ и фактическому банкротству, ФИО6 пытается переложить на других лиц.

Представитель третьего лица- Управления федеральной налоговой службы по Костромской области в судебное заседании не явился. О рассмотрении дела судом извещался надлежащим образом. В письменных пояснения, заместитель руководителя УФНС России по Костромской области ФИО13 указала, что ОАО « Костромская нефтегазовая компания» создано 02 февраля 2012 г. на основании документов, предусмотренных ст. 12 ФЗ РФ от 08.08.2001№ 129-ФЗ « О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей». По смыслу ст.ст. 1,4, 5 Закона № 129-ФЗ и п. 3 ст. 52 ГК РФ государственная регистрация юридических лиц направлена на обеспечение публичной достоверности и отражение в ЕГРЮЛ действительных сведений о юридическом лице. Органом, ответственным за достоверность сведений является Федеральная налоговая службы. 10 июля 2021 г. в регистрирующий орган ФИО6 представлено заявление по форме Р 34001 «Заявление физического лица о недостоверности сведений о нём в Едином государственном реестре юридических лиц». На основании представленного заявления, в отношении директора ООО ФИО6 внесена запись о недостоверности от 17 июля 2019г. Ст. 21.1 Закона №129-ФЗ установлен порядок исключения юридического лица из Единого государственного реестра по решению регистрирующего органа, согласно п. 5 указанной статьи порядок исключения юридического лица из ЕГРЮЛ применяется также в случае наличия в едином государственном реестре юридических лиц сведений в отношении которых внесена запись о недостоверности в течение более шести месяцев с момента внесения такой записи. Наличие в ЕГРЮЛ записи о недостоверности сведений в отношении ООО «Костромская нефтегазовая компания» в течение более чем шесть месяцев послужило основанием для принятия ИФНС России по <адрес> решения № от <дата> о предстоящем исключении ООО «Костромская нефтегазовая компания» как недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ. Пунктом п. 4 ст. 21.1 Закона № 129- ФЗ предоставляется возможность лицам, чьи права законные интересы затрагиваются в связи с исключением недействующего юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц направить заявления с возражениями против процедуры исключения юридического лица из ЕГРЮЛ в срок не позднее, чем три месяца со дня опубликования решения о предстоящем исключении. В связи с тем, что в регистрирующий орган какие-либо возражения не поступили, 25 мая 2020 г. была внесена запись об исключении юридического лица из ЕГРЮЛ в связи с наличием сведений о недостоверности.

Заслушав позицию сторон, исследовав материалы гражданского дела, суд приходит к следующему:

Пунктом 1 ст. 48 ГК РФ юридическим лицом признается организация, которая имеет обособленное имущество и отвечает им по своим обязательствам, может от своего имени приобретать и осуществлять гражданские права и нести гражданские обязанности, быть истцом и ответчиком в суде.

Правоспособность юридического лица возникает с момента внесения в единый государственный реестр юридических лиц сведений о его создании и прекращается в момент внесения в указанный реестр сведений о его прекращении( ст. 49 ГК РФ).

Лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени (пункт 3 статьи 53), обязано возместить по требованию юридического лица, его учредителей (участников), выступающих в интересах юридического лица, убытки, причиненные по его вине юридическому лицу.

Лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску (п. 1 ст. 53.1).

Лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица, в том числе возможность давать указания лицам, названным в пунктах 1 и 2 настоящей статьи, обязано действовать в интересах юридического лица разумно и добросовестно и несет ответственность за убытки, причиненные по его вине юридическому лицу (п. 3 ст. 53.1).

В случае совместного причинения убытков юридическому лицу лица, указанные в пунктах 1 - 3 настоящей статьи, обязаны возместить убытки солидарно (п. 4 ст. 53.1).

В соответствии со ст. 56 ГК РФ юридическое лицо отвечает по своим обязательствам всем принадлежащим ему имуществом (п. 1), учредитель (участник) юридического лица или собственник его имущества не отвечает по обязательствам юридического лица, а юридическое лицо не отвечает по обязательствам учредителя (участника) или собственника, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Кодексом или другим законом (п. 3).

Согласно ст. 87 ГК РФ обществом с ограниченной ответственностью признается хозяйственное общество, уставный капитал которого разделен на доли; участники общества с ограниченной ответственностью не отвечают по его обязательствам и несут риск убытков, связанных с деятельностью общества, в пределах стоимости принадлежащих им долей. Участники общества, не полностью оплатившие доли, несут солидарную ответственность по обязательствам общества в пределах стоимости неоплаченной части доли каждого из участников (п. 1).

Правовое положение общества с ограниченной ответственностью, права и обязанности его участников, порядок создания, реорганизации и ликвидации общества определяются Федеральным законом от 08.02.1998 №14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью».

В соответствии с Федеральным законом от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» обществом с ограниченной ответственностью признается созданное одним или несколькими лицами хозяйственное общество, уставный капитал которого разделен на доли; участники общества не отвечают по его обязательствам и несут риск убытков, связанных с деятельностью общества, в пределах стоимости принадлежащих им долей в уставном капитале общества (п. 1 ст. 2).

Общество несет ответственность по своим обязательствам всем принадлежащим ему имуществом (п. 1 ст. 3).

В случае несостоятельности (банкротства) общества по вине его участников или по вине других лиц, которые имеют право давать обязательные для общества указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на указанных участников или других лиц в случае недостаточности имущества общества может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам (п. 3 ст. 3).

Исключение общества из единого государственного реестра юридических лиц в порядке, установленном федеральным законом о государственной регистрации юридических лиц для недействующих юридических лиц, влечет последствия, предусмотренные Гражданским кодексом Российской Федерации для отказа основного должника от исполнения обязательства. В данном случае, если неисполнение обязательств общества (в том числе вследствие причинения вреда) обусловлено тем, что лица, указанные в пунктах 1 - 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, действовали недобросовестно или неразумно, по заявлению кредитора на таких лиц может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам этого общества (п. 3.1. ст. 3).

Пункт 3.1 ст. 3 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ введен Федеральным законом от 28.12.2016 N 488-ФЗ, который вступил в силу по истечении 180 дней после дня его официального опубликования – 28.06.2017, за исключением положений, для которых настоящей установлен иной срок вступления их в силу.

Согласно ст. 7 Федерального закона №14-ФЗ, участниками общества могут быть граждане и юридические лица.

Участники общества вправе: участвовать в управлении делами общества в порядке, установленном настоящим Федеральным законом и уставом общества; получать информацию о деятельности общества и знакомиться с его бухгалтерскими книгами и иной документацией в установленном его уставом порядке; принимать участие в распределении прибыли; продать или осуществить отчуждение иным образом своей доли или части доли в уставном капитале общества одному или нескольким участникам данного общества либо другому лицу в порядке, предусмотренном настоящим Федеральным законом и уставом общества; выйти из общества путем отчуждения своей доли обществу, если такая возможность предусмотрена уставом общества, или потребовать приобретения обществом доли в случаях, предусмотренных настоящим Федеральным законом; получить в случае ликвидации общества часть имущества, оставшегося после расчетов с кредиторами, или его стоимость. Участники общества имеют также другие права, предусмотренные настоящим Федеральным законом (ст. 8 данного закона).

Согласно ст. 9 вышеназванного Федерального закона участники общества обязаны: оплачивать доли в уставном капитале общества в порядке, в размерах и в сроки, которые предусмотрены настоящим Федеральным законом и договором об учреждении общества; не разглашать информацию о деятельности общества, в отношении которой установлено требование об обеспечении ее конфиденциальности. Участники общества несут и другие обязанности, предусмотренные настоящим Федеральным законом (п. 1).

Помимо обязанностей, предусмотренных настоящим Федеральным законом, устав общества может предусматривать иные обязанности (дополнительные обязанности) участника (участников) общества. Указанные обязанности могут быть предусмотрены уставом общества при его учреждении или возложены на всех участников общества по решению общего собрания участников общества, принятому всеми участниками общества единогласно. Возложение дополнительных обязанностей на определенного участника общества осуществляется по решению общего собрания участников общества, принятому большинством не менее двух третей голосов от общего числа голосов участников общества, при условии, если участник общества, на которого возлагаются такие дополнительные обязанности, голосовал за принятие такого решения или дал письменное согласие (п. 2).

В силу п. 1 ст. 32 Федерального закона, высшим органом общества является общее собрание участников общества. Общее собрание участников общества может быть очередным или внеочередным.

В соответствии со ст. 33 Федерального закона от 08.02.1998 №14-ФЗ, компетенция общего собрания участников общества определяется уставом общества в соответствии с настоящим Федеральным законом (п. 1). К компетенции общего собрания участников общества относятся, в том числе, определение основных направлений деятельности общества, а также принятие решения об участии в ассоциациях и других объединениях коммерческих организаций; образование исполнительных органов общества и досрочное прекращение их полномочий, а также принятие решения о передаче полномочий единоличного исполнительного органа общества управляющему, утверждение такого управляющего и условий договора с ним, если уставом общества решение указанных вопросов не отнесено к компетенции совета директоров (наблюдательного совета) общества; назначение аудиторской проверки, утверждение аудитора и определение размера оплаты его услуг; принятие решения о реорганизации или ликвидации общества; назначение ликвидационной комиссии и утверждение ликвидационных балансов; решение иных вопросов, предусмотренных настоящим Федеральным законом или уставом общества (п. 2).

Очередное общее собрание участников общества проводится в сроки, определенные уставом общества, но не реже чем один раз в год. (ст. 34).

Внеочередное общее собрание участников общества проводится в случаях, определенных уставом общества, а также в любых иных случаях, если проведения такого общего собрания требуют интересы общества и его участников. Внеочередное общее собрание участников общества созывается исполнительным органом общества по его инициативе, по требованию совета директоров (наблюдательного совета) общества, ревизионной комиссии (ревизора) общества, аудитора, а также участников общества, обладающих в совокупности не менее чем одной десятой от общего числа голосов участников общества (ст. 35 ФЗ РФ №14-ФЗ).

В соответствии со ст. 57 данного Федерального закона общество может быть ликвидировано добровольно в порядке, установленном Гражданским кодексом Российской Федерации, с учетом требований настоящего Федерального закона и устава общества. Общество может быть ликвидировано также по решению суда по основаниям, предусмотренным Гражданским кодексом Российской Федерации. Ликвидация общества влечет за собой его прекращение без перехода прав и обязанностей в порядке правопреемства к другим лицам (п. 1).

Решение общего собрания участников общества о добровольной ликвидации общества и назначении ликвидационной комиссии принимается по предложению совета директоров (наблюдательного совета) общества, исполнительного органа или участника общества. Общее собрание участников добровольно ликвидируемого общества принимает решение о ликвидации общества и назначении ликвидационной комиссии (п. 2).

С момента назначения ликвидационной комиссии к ней переходят все полномочия по управлению делами общества. Ликвидационная комиссия от имени ликвидируемого общества выступает в суде (п. 3).

В соответствии с положениями ст. 399 ГК РФ до предъявления требований к лицу, которое в соответствии с законом, иными правовыми актами или условиями обязательства несет ответственность дополнительно к ответственности другого лица, являющегося основным должником (субсидиарную ответственность), кредитор должен предъявить требование к основному должнику. Если основной должник отказался удовлетворить требование кредитора или кредитор не получил от него в разумный срок ответ на предъявленное требование, это требование может быть предъявлено лицу, несущему субсидиарную ответственность (п. 1).

Кредитор не вправе требовать удовлетворения своего требования к основному должнику от лица, несущего субсидиарную ответственность, если это требование может быть удовлетворено путем зачета встречного требования к основному должнику либо бесспорного взыскания средств с основного должника (п. 2).

Лицо, несущее субсидиарную ответственность, должно до удовлетворения требования, предъявленного ему кредитором, предупредить об этом основного должника, а если к такому лицу предъявлен иск, - привлечь основного должника к участию в деле. В противном случае основной должник имеет право выдвинуть против регрессного требования лица, отвечающего субсидиарно, возражения, которые он имел против кредитора (п. 3).

Правила настоящей статьи применяются, если настоящим Кодексом или иными законами не установлен другой порядок привлечения к субсидиарной ответственности (п. 4).

В силу ст. 21.1 Федерального закона от 08.08.2001 N 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» юридическое лицо, которое в течение последних двенадцати месяцев, предшествующих моменту принятия регистрирующим органом соответствующего решения, не представляло документы отчетности, предусмотренные законодательством Российской Федерации о налогах и сборах, и не осуществляло операций хотя бы по одному банковскому счету, признается фактически прекратившим свою деятельность (п. 1). Такое юридическое лицо может быть исключено из единого государственного реестра юридических лиц в порядке, предусмотренном настоящим Федеральным законом. При наличии одновременно всех указанных в п. 1 настоящей статьи признаков недействующего юридического лица регистрирующий орган принимает решение о предстоящем исключении юридического лица из ЕГРЮЛ. Решение о предстоящем исключении не принимается при наличии у регистрирующего органа сведений, предусмотренных пп. «.2» п. 1 ст. 5 настоящего Федерального закона (п. 2). Решение о предстоящем исключении должно быть опубликовано в органах печати, в которых публикуются данные о государственной регистрации юридического лица, в течение трех дней с момента принятия такого решения. Одновременно с решением о предстоящем исключении должны быть опубликованы сведения о порядке и сроках направления заявлений недействующим юридическим лицом, кредиторами или иными лицами, чьи права и законные интересы затрагиваются в связи с исключением недействующего юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц, с указанием адреса, по которому могут быть направлены заявления (п. 3). Заявления должны быть мотивированными и могут быть направлены или представлены по форме, утвержденной уполномоченным Правительством РФ федеральным органом исполнительной власти, в срок не позднее чем три месяца со дня опубликования решения о предстоящем исключении. В таком случае решение об исключении недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ не принимается. Предусмотренный настоящей статьей порядок исключения юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц применяется также в случаях: невозможности ликвидации юридического лица ввиду отсутствия средств на расходы, необходимые для его ликвидации, и невозможности возложить эти расходы на его учредителей (участников); наличия в едином государственном реестре юридических лиц сведений, в отношении которых внесена запись об их недостоверности, в течение более чем шести месяцев с момента внесения такой записи (п. 5).

В соответствии со ст. 22 Федерального закона от 08.08.2001 N 129-ФЗ ликвидация юридического лица считается завершенной, а юридическое лицо - прекратившим свою деятельность после внесения об этом записи в ЕГРЮЛ. Регистрирующий орган публикует информацию о ликвидации юридического лица (п. 6). Исключение недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ может быть обжаловано кредиторами или иными лицами, чьи права и законные интересы затрагиваются в связи с исключением недействующего юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц, в течение года со дня, когда они узнали или должны были узнать о нарушении своих прав (п. 8).

Согласно ст. 65 ГК РФ, юридическое лицо, за исключением казенного предприятия, учреждения, политической партии и религиозной организации, по решению суда может быть признано несостоятельным (банкротом) (п. 1). Основания признания судом юридического лица несостоятельным (банкротом), порядок ликвидации такого юридического лица, а также очередность удовлетворения требований кредиторов устанавливается Законом о несостоятельности (банкротстве) (п. 3).

Судом установлено, что ООО «Костромская нефтегазовая компания»(далее ООО «КНК») 02 февраля 2012 года зарегистрировано и включено ИФНС России по г. Костроме в ЕГРЮЛ с присвоением ОГРН <***>, ИНН <***>.

Общество создано на основании договора об его учреждении от <дата>, заключенного между ФИО3, ФИО4, ФИО2, ФИО1

Доли учредителей в уставном капитале были равные - по 25% у каждого. Руководство текущей деятельностью общества осуществлял единоличный исполнительный орган – директор.

Согласно уставу ООО «КНК», общество вправе осуществлять любые виды деятельности, не запрещенные законодательством, в том числе: оптовая и розничная торговля моторным топливом, включая авиационный бензин, прочим жидким и газообразным топливом, хранение нефти и продуктов её переработки, хранение и складирование газа. Местом нахождения общества определен адрес: <адрес>.

Из материалов дела следует, что ООО «КНК» <дата> открыт расчетный счет № в ООО «Костромасельскомбанк», по которому проводились операции до 18.05.2018, общая сумма оборотов составила 79034553,99 рублей. Согласно выписке по указанному счету за период с 02.09.2015 по 19.06.2020, ООО «КНК» в 2017 году производились хозяйственные операции, в их числе - по перечислению поступивших денежных средств от реализации топлива и по договорам займа, участвующим в деле лицам и подконтрольным им предприятиям. В частности, с марта по май 2017 года перечислено ООО «Держава» по договору поставки нефтепродуктов от <дата> 6735000 рублей, ИП ФИО1 с марта по июль 2017 года по договору займа от <дата> перечислено 400000 рублей, ИП ФИО14 <дата> перечислено 90000 рублей, <дата> - 50000 рублей по договору процентного займа от <дата>, ИП ФИО7 <дата> перечислено 40000 рублей по договору процентного займа от <дата>, ООО «РусьТранс» <дата> перечислено 50000 рублей по договору беспроцентного займа от <дата>, что свидетельствует о взаимодействии указанных лиц при ведении предпринимательской деятельности в сфере реализации ГСМ.

Истец ФИО1 обратился к ООО «КНК» с заявлением от 14 апреля 2017 года о выходе из состава участников общества путем отчуждения принадлежащей ему доли.

Указанное заявление принято ООО «КНК» 17 мая 2017 года.

Решением общего собрания участников ООО «КНК» от 22 мая 2017 г. ФИО1 выведен из состава участников общества. ФИО7 освобождён от занимаемой должности директора общества, директором с 23 мая 2017 г. назначен ФИО6

Соглашением, заключенным <дата>, между директором ООО «КНК» и ФИО1, ФИО1, как бывшему участнику ООО КНК» была выплачена часть действительной стоимости доли общества путём передачи имущества (двух резервуаров и насоса), общей стоимостью 355 000 руб.

В связи с невыплатой остального долга ООО «КНК» в виде стоимости действительной доли участника, в сумме 1629750 рублей ФИО1 обратился в суд с иском.

Решением Арбитражного суда Костромской области от 20 марта 2019 года с ООО «Костромская нефтегазовая компания» по делу № А31- 12237/2018 в пользу ФИО1 взысканы денежные средства в счёт возмещения действительности стоимости доли в уставном капитале в размере 1629750 руб., а также 29 295 руб. в счёт возмещения расходов по уплате государственной пошлины. Решение обращено к исполнению, выдан исполнительный лист ФС №015282213. Исполнительный лист был предъявлен ФИО1 к принудительному исполнению. Возбуждено исполнительное производство № 65590/ 19/ 44001- ИП.

Определением Арбитражного суда Костромской области от 27 ноября 2019 года с ООО «Костромская нефтегазовая компания» по делу № А31- 12237/2018 в пользу ФИО1 взысканы денежные средства в счёт возмещения расходов по оплате услуг представителя в размере 89000 руб. Определение обращено к исполнению, выдан исполнительный лист ФС №015288901. Исполнительный лист был предъявлен ФИО1 к принудительному исполнению. Возбуждено исполнительное производство.

Постановлением судебного пристава исполнителя МОСП по ОВИП России по Костромской области ФИО15 от 25 октября 2019 г. исполнительное производство № 65590/19/44001- ИП окончено в связи с невозможностью установить местонахождение должника, его имущества, либо получить сведения о наличии принадлежащих ему денежных средств и иных ценностей, находящихся на счетах либо во вкладах или на хранении в кредитных организациях, за исключением случаев когда предусмотрен розыск.

03 февраля 2020г. регистрирующим органом (ИФНС России по г. Костроме) принято решение № 153 о предстоящем исключении недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ.

25 мая 2020 года деятельность ООО «КНК», как юридического лица, была прекращена в связи с исключением сведений о нем из ЕГРЮЛ на основании решения ИФНС России по г. Костроме от 03 февраля 2020 года, принятого в порядке ст. 21.1 Федерального закона от 08 августа 2001 года № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей».

Вышеназванное решение регистрирующий орган принял в связи с тем, что по решению общего собрания участников ООО «КНК» от 22 мая 2017 года ФИО7 был освобожден от должности директора общества, на которую назначен ФИО6, сведения, о чем внесены в ЕГРЮЛ.

Но 20 мая 2019 года ФИО6 уведомил учредителей о том, что с 15 июня 2019 года он увольняется с названной должности по собственному желанию, о чем 15 июня 2019 года издал соответствующий приказ.

О принятом решении ФИО6 сообщил в ИФНС России по г. Костроме 10 июля 2021 г., но другой директор общества учредителями назначен не был, сведения о ФИО6, как директоре ООО «КНК», из ЕГРЮЛ не исключены.

На основании распоряжения ООО «Костромаселькомбанк» от <дата> счет № ООО «КНК» закрыт в связи с исключением юридического лица из ЕГРЮЛ. Сумма остатка денежных средств на счете 0 рублей.

При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу, что ООО «КНК» прекратило своё существование при неисполненном перед истцом обязательстве, установленном судебным решением.

Оценивая позицию ответчиков и представителей ответчиков об отсутствии оснований для возложения на ответчиков субсидиарной ответственности по названным обязательствам юридического лица, суд приходит к следующему:

Как отмечено Конституционным Судом Российской Федерации в постановлении от 21 мая 2021 года № 20-П «По делу о проверке конституционности пункта 3.1 статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» в связи с жалобой гражданки ФИО16», в случае недостаточности имущества организации для удовлетворения всех требований кредиторов ликвидация юридического лица может осуществляться только в порядке, предусмотренном законодательством о несостоятельности (банкротстве) (пункт 6 статьи 61, абзац второй пункта 4 статьи 62, пункт 3 статьи 63 ГК Российской Федерации). На учредителей (участников) должника, его руководителя и ликвидационную комиссию (ликвидатора) (если таковой назначен) законом возложена обязанность по обращению в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом (статья 9, пункты 2 и 3 статьи 224 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)») (п. 2.2).

Правовое регулирование, установленное нормой статьи 21.1 Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей», направлено на обеспечение достоверности сведений, содержащихся в едином государственном реестре юридических лиц, доверия к этим сведениям со стороны третьих лиц, предотвращение недобросовестного использования фактически недействующих юридических лиц и тем самым - на обеспечение стабильности гражданского оборота (Постановление от 6 декабря 2011 года № 26-П; определения от 17 января 2012 года № 143-О-О, от 24 сентября 2013 года № 1346-О, от 26 мая 2016 года № 1033-О и др.).

Исключение недействующего юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц является вынужденной мерой, приводящей к утрате правоспособности юридическим лицом, минуя необходимые, в том числе для защиты законных интересов его кредиторов, ликвидационные процедуры. Она не может служить полноценной заменой исполнению участниками организации обязанностей по ее ликвидации, в том числе в целях исполнения организацией обязательств перед своими кредиторами, тем более в случаях, когда исковые требования кредитора к организации уже удовлетворены судом и, соответственно, включены в исполнительное производство.

Распространенность случаев уклонения от ликвидации обществ с ограниченной ответственностью с имеющимися долгами и последующим исключением указанных обществ из единого государственного реестра юридических лиц в административном порядке побудила федерального законодателя в пункте 3.1 статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» (введенном Федеральным законом от 28 декабря 2016 года N 488-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации») предусмотреть компенсирующий негативные последствия прекращения общества с ограниченной ответственностью без предваряющих его ликвидационных процедур правовой механизм, выражающийся в возможности кредиторов привлечь контролировавших общество лиц к субсидиарной ответственности, если их недобросовестными или неразумными действиями было обусловлено неисполнение обязательств общества.

Предусмотренная оспариваемой нормой субсидиарная ответственность контролирующих общество лиц является мерой гражданско-правовой ответственности, функция которой заключается в защите нарушенных прав кредиторов общества, восстановлении их имущественного положения. При этом, как отмечается Верховным Судом Российской Федерации, долг, возникший из субсидиарной ответственности, подчинен тому же правовому режиму, что и иные долги, связанные с возмещением вреда имуществу участников оборота (статья 1064 ГК Российской Федерации) (пункт 22 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2020), утвержден Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 10 июня 2020 года; определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 3 июля 2020 года N 305-ЭС19-17007(2)).

При реализации этой ответственности не отменяется и действие общих оснований гражданско-правовой ответственности - для привлечения к ответственности необходимо наличие всех элементов состава гражданского правонарушения: противоправное поведение, вред, причинная связь между ними и вина правонарушителя.

По смыслу пункта 3.1 статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», рассматриваемого в системной взаимосвязи с положениями пункта 3 статьи 53, статей 53.1, 401 и 1064 ГК РФ, образовавшиеся в связи с исключением из единого государственного реестра юридических лиц общества с ограниченной ответственностью убытки его кредиторов, недобросовестность и (или) неразумность действий (бездействия) контролирующих общество лиц при осуществлении принадлежащих им прав и исполнении обязанностей в отношении общества, причинная связь между указанными обстоятельствами, а также вина таких лиц образуют необходимую совокупность условий для привлечения их к ответственности. Соответственно, привлечение к ней возможно только в том случае, если судом установлено, что исключение должника из реестра в административном порядке и обусловленная этим невозможность погашения им долга возникли в связи с действиями контролирующих общество лиц и по их вине, в результате их недобросовестных и (или) неразумных действий (бездействия).

Неосуществление контролирующими лицами ликвидации общества с ограниченной ответственностью при наличии на момент исключения из единого государственного реестра юридических лиц долгов общества перед кредиторами, тем более в случаях, когда исковые требования кредитора к обществу уже удовлетворены судом, может свидетельствовать о намеренном, в нарушение предписаний статьи 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации, пренебрежении контролирующими общество лицами своими обязанностями, попытке избежать рисков привлечения к субсидиарной ответственности в рамках дела о банкротстве общества, приводит к подрыву доверия участников гражданского оборота друг к другу, дестабилизации оборота, а если долг общества возник перед потребителями - и к нарушению их прав, защищаемых специальным законодательством о защите прав потребителей.

Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно обращал внимание на недобросовестность предшествующего исключению юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц поведения тех граждан, которые уклонились от совершения необходимых действий по прекращению юридического лица в предусмотренных законом процедурах ликвидации или банкротства, и указывал, что такое поведение может также означать уклонение от исполнения обязательств перед кредиторами юридического лица (определения от 13 марта 2018 года № 580-О, N 581-О и № 582-О, от 29 сентября 2020 года № 2128-О и др.).

Лицам, чьи права и законные интересы затрагиваются в связи с исключением недействующего юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц, законом предоставляется возможность подать мотивированное заявление, при подаче которого решение об исключении недействующего юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц не принимается (пункты 3 и 4 статьи 21.1 Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»), что, в частности, создает предпосылки для инициирования кредитором в дальнейшем процедуры банкротства в отношении должника.

Само по себе исключение общества с ограниченной ответственностью из единого государственного реестра юридических лиц - учитывая различные основания, при наличии которых оно может производиться, возможность судебного обжалования действий регистрирующего органа и восстановления правоспособности юридического лица, а также принимая во внимание принципы ограниченной ответственности, защиты делового решения и неизменно сопутствующие предпринимательской деятельности риски - не может служить неопровержимым доказательством совершения контролирующими общество лицами недобросовестных действий, повлекших неисполнение обязательств перед кредиторами, и достаточным основанием для привлечения к ответственности в соответствии с положениями, закрепленными в пункте 3.1 статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью».

Соответственно, лицо, контролирующее общество, не может быть привлечено к субсидиарной ответственности, если докажет, что при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по обычным условиям делового оборота и с учетом сопутствующих деятельности общества с ограниченной ответственностью предпринимательских рисков, оно действовало добросовестно и приняло все меры для исполнения обществом обязательств перед своими кредиторами.

Исходя из разъяснений, содержащихся в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов. При его применении судам необходимо учитывать как сущность конструкции юридического лица, предполагающей имущественную обособленность этого субъекта (пункт 1 статьи 48 ГК РФ, его самостоятельную ответственность (статья 56 ГК РФ), наличие у участников корпораций, учредителей унитарных организаций, иных лиц, входящих в состав органов юридического лица, широкой свободы усмотрения при принятии (согласовании) деловых решений, так и запрет на причинение ими вреда независимым участникам оборота посредством недобросовестного использования института юридического лица (статья 10 ГК РФ).

Из анализа приведенных положений закона и разъяснений следует, что для возложения на лиц, контролировавших общество, субсидиарной ответственности по обязательствам этого общества необходимо установить совокупность условий: образовавшиеся в связи с исключением из единого государственного реестра юридических лиц общества с ограниченной ответственностью убытки его кредиторов, недобросовестность и (или) неразумность действий (бездействия) контролирующих общество лиц при осуществлении принадлежащих им прав и исполнении обязанностей в отношении общества, причинную связь между указанными обстоятельствами, а также вину таких лиц.

Такой совокупности, в ходе рассмотрения дела, судом установлено не было.

Исходя из представленных доказательств ФИО5 и ФИО6 вели совместную предпринимательскую деятельность. Представленными материалами достоверно подтверждается, что на период выхода ФИО1 из состава участников ООО «Костромская нефтегазовая компания» находилось в сложном финансовом положении. В марте- июне 2017 года ФИО5 и ФИО6 пытались принять меры к погашению долгов Общества перед кредиторами.

Доводы стороны истца о том, что денежные средства выводились на подконтрольные ФИО6 предприятия, в том числе ООО «Держава» опровергаются материалами проводимых проверок, в ходе которых при даче объяснений и ФИО5, ФИО7 поясняли сотрудникам полиции, что ФИО5, возвратившись в марте 2017 г., стал изучать всю хозяйственную деятельность группы предприятий. По результатам проводимого изучения, ФИО11 и ФИО8 обсуждались вопросы решения сложившейся ситуации, была создана комиссии, которая произвела подсчёт ГСМ. В том, числе на тот период решался вопрос о погашении задолженности перед Ярославским НПЗ, у которого был заключен Договор с ООО «Держава» на поставку топлива и задолженность перед которым составляла 19 000 000 руб., в залоге у которого находилась автозаправочная станция, принадлежащая ФИО17

Данные обстоятельства объективно подтверждаются проанализированными судом выписками о движении денежных средств ООО «Костромская нефтегазовая компания»(запрошенной судом) и ООО «Держава»( имеющейся в материалах проверки №, из которых явно усматривается со счетов ООО « КНК» на счета ООО «Держава» за период с 09 марта 2017 года по 19 мая 2017 года были перечислены денежные средства( оплата по договору поставки нефтепродуктов б\н от <дата>) в размере 6735 000 рублей, которые в полном объёме в день их поступления на счёт ООО «Держава»(либо на следующий день) перечислялись в Центральный филиал ООО «Газпромнефть Региональные продажи» как оплата по договору мелкооптовой поставки нефтепродуктов № от <дата>

Как пояснил ФИО5. на период окончания срока действия договора(июнь 2017 г.) задолженность за поставляемые нефтепродукты отсутствовала

При таких обстоятельствах, утверждения истца и его представителя, что в период с 01 января 2017 г. по 19 мая 2017 года ФИО6 осуществлял вывод денежных средств в ООО «Держава», не могут быть признаны судом обоснованными.

Доводы об имеющихся несоответствиях в представленных бухгалтерских документах ООО « КНК»( бухгалтерского баланса) и ООО «Держава» ( книга продаж) в части имеющихся сумм о проведённых взаимных расчётах, отражения кредиторской задолженности, в данном случае, с учётом сложившийся практики ведения хозяйственной деятельности между ООО «Костромская нефтегазовая компания» и другими физическими и юридическими лицами, где участниками и руководителями, являлись истец, третьи лица ФИО5,ФИО7 и ответчики, когда денежные средства перечислялись между данными юридическими и физическими лицами без обоснованных оснований(установлено решением Ленинского районного г. Костромы от 22 мая 2019 г., дело №2- 142/2019, решением Арбитражного суда Костромской области от 15 мая 2019 г. по делу № А-31-11423/2018, решением Арбитражного суда Костромской области от 17 мая 2019 г. по делу № А-31-11422/2018) не могут свидетельствовать об объективных данных.

Не могут быть признаны обоснованными доводы истца и его представителя о наличии на период выхода из состава участников ФИО1 активов у Общества в такой сумме, которые, по их мнению, позволяли в достаточной мере погасить имеющуюся перед ФИО1 задолженность.

Так, как следует из бухгалтерских балансов ООО «КНК», сданных организацией в налоговые органы, по состоянию на 31.12.2016 организация имела следующие активы: нематериальные активы 15000 рублей, основные средства 605000 рублей, запасы 14670000 рублей, дебиторская задолженность 5651000 рублей, денежные средства 144000 рублей, а всего 21085000 рублей; пассивы: уставной капитал 14000 рублей, нераспределенная прибыль (непокрытый убыток) 7926000 рублей, заемные средства 8430000 рублей, кредиторская задолженность 4715000 рублей (краткосрочные обязательства).

По состоянию на 31.12.2017 организация имела следующие активы: нематериальные активы 15000 рублей, основные средства 250000 рублей, запасы 14670000 рублей, дебиторская задолженность 5651000 рублей, денежные средства 144000 рублей, а всего 20730000 рублей; пассивы: уставной капитал 14000 рублей, нераспределенная прибыль (непокрытый убыток) 1929000 рублей, заемные средства 9500000 рублей (долгосрочные обязательства), заемные средства 8430000 рублей, кредиторская задолженность 4715000 рублей (краткосрочные обязательства).

По состоянию на 31.12.2018 организация имела следующие активы: нематериальные активы 15000 рублей, основные средства 250000 рублей, запасы 14670000 рублей, дебиторская задолженность 5651000 рублей, денежные средства 144000 рублей, а всего 20730000 рублей; пассивы: уставной капитал 14000 рублей, нераспределенная прибыль (непокрытый убыток) 1929 000 рублей, заемные средства 9500000 рублей (долгосрочные обязательства), заемные средства 8430000 рублей, кредиторская задолженность 4715000 рублей (краткосрочные обязательства).

В последующие годы бухгалтерская и налоговая отчетность ООО «КНК» в налоговые органы не сдавалась.

Сравнительный анализ бухгалтерской отчётности позволяет сделать вывод, что финансовое положение юридического лица в 2017 г. ухудшилось, т.к. имеется убыток в размере 1929000 руб., из- за имеющихся заёмных средств, но активы предприятия остались в том же размере.

В тоже время, как следует из объяснений ФИО5, данного им 23 января 2018 года в ходе проведения проверки по материал №(л.д. 16-18) установив в марте 2017 г. наличие плохого финансового состояния предприятий, которыми управлял ФИО6(долг составлял около 36000 0000 руб.), он совместно с ФИО6 стали предпринимать меры к ликвидации задолженности. С этой целью сократили штат и стали продавать имущество, которое возможно было продать.

При таких обстоятельствах, по мнению суда, являются обоснованными доводы представителей ответчика ФИО6, что в силу отсутствия бухгалтерской документации, которую не передал ФИО7, ФИО6 сдавалась бухгалтерская отчётность, в части материальных запасов, исходя из данных, имеющихся по состоянию на 31 декабря 2016 года, т.к. ООО « КНК» на период декабря 2017 г.(с учётом пояснений ФИО5 и погашения долга по договору поставки нефтепродуктов в течение марта- июня 2017 г. в размере 19000000 руб.) не могло иметь материальных запасов в той же сумме, что и по состоянию на декабрь 2016 г.

Факт отсутствия передачи бухгалтерской документации, подтвердил в своём объяснении представитель ФИО5- ФИО18 при даче объяснения следователю отдела № 2 СУ УМВД России по г. Костроме 10 октября 2017 г.

Представление в правоохранительные органы и суды различных единичных бухгалтерских документов(счетов- фактур,договоров и т.п.) обеими сторонами, не свидетельствует безусловно с учётом вышеназванного, что бухгалтерская документация находилась у ответчиков.

Следовательно, не могут быть признаны соответствующими действительности доводы представителя истца ФИО1- Миронова С.З., что вывод активов Общества был осуществлён в период 01 января 2019 г. до 25 октября 2019 г., когда они с суммы 20730 000 руб. стали нулевыми.

Доводы представителя истца об осуществлении ответчиком ФИО6 фактического руководства с марта 2017 г. по май 2017 г. деятельностью ООО опровергаются, исследованными материалами проверок, в которых ФИО5 при даче пояснений поясняет, что после его возращения все вопросы по гашению догов решались им совместно с ФИО6, фактами перечисления денежных средств, в том числе, в предприятиями, где участниками либо руководителями являлись ФИО5, ФИО17 либо ФИО7, по договорам займа, которые суду не представлены, ответом ФИО7 на претензию ФИО3 от 15 февраля 2018 г., в которой он сообщает, что решение о передаче имущества вышедшему участнику общества в счёт стоимости доли, было принято им, данное решение не противоречит п. 7.3 Устава общества.

Так, как следует из представленных документов, <дата> по договору беспроцентного займа ИП ФИО7 перечислено 40000 руб., ИП ФИО1 с марта по июль по договору займа от <дата> перечислено 400000 руб., всего ИП ФИО1 с января по <дата> по договорам займа перечислено 581000 руб., ООО «Газпрофинвест»( Щелоков единственный учредитель)- 292000 руб., ООО «Демпинг»( ФИО1. единственный учредитель и директор) 59000 руб., ИП ФИО7 по договору займа- 8000 руб.

Иной период осуществления деятельности Общества не имеет при рассмотрении данного дела, юридического значения, т.к. в тот период истец, как участник общества, имел право и мог проанализировать финансовую- хозяйственную деятельность предприятия, имел возможность получить сведения об его имуществе, мог инициировать проведение общего собрания и избрание иной кандидатуры на должность исполнительного органа юридического лица.

В августе-сентябре 2017 года ФИО6 и подконтрольные ему предприятия покинули территорию базы ГСМ, совместная деятельность между ФИО6 и ФИО5 закончилась. После выхода ФИО17 из состава участников Общества между ФИО5 и ФИО6 сложились конфликтные отношения. О данных обстоятельствах свидетельствуют многочисленные обращения сторон в органы полиции с различными заявлениями.

Из представленных документов следует, что:

-09 октября 2017 г. ФИО6 обращался с заявлением в дежурную часть ОП № 2 УМВД России по г. Костроме об удержании ФИО5 документов ООО «КНК»;

-14 декабря 2017 г. ФИО6 обращался с заявлением в УМВД России по Костромской области о незаконной передаче имущества ФИО1;

-02 февраля 2018г. ФИО5, ФИО1, ФИО7 ФИО19 обращались с заявлением к прокурору Костромской области о незаконных мошеннических действиях ФИО6,ФИО2,ФИО20;

-05 февраля 2018 г. по заявлению учредителей ООО «Костромская нефтегазовая компания» о хищении имущества Общества бывшим директором ФИО7;

09 февраля 2018 г. ФИО12- директор ООО «Держава» обращалась с заявлением о противоправных действиях ФИО5 и третьих лиц, действующих по его указанию.

Оценены судом доводы истца и его представителя, что недобросовестность ответчиков заключается в том, что они не исполнили свою обязанность по ликвидации ООО «КНК» в установленном порядке.

Согласно пункту 1 статьи 9 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»руководитель должника обязан обратиться с заявлением в арбитражный суд, в том числе в случае, если удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами; обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника; должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества.

Как следует из толкования вышеназванной нормы правом привлечения руководителя должника к субсидиарной ответственности при невыполнении требований закона об обращении в арбитражный суд с заявлением о банкротстве при наступлении обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона N 127-ФЗ, обладают только кредиторы, вступая в правоотношения с которыми руководитель должника заведомо знал о том, что данные обязательства не могут быть исполнены. Размер субсидиарной ответственности состоит из размера ответственности должника за период с даты, когда руководитель должника должен был обратиться с заявлением должника, плюс один месяц и до даты возбуждения дела о банкротстве.

Данных обстоятельств в рассматриваемом гражданском деле не установлено.

Оценивая доводы о том, что ответчиками-учредителями Общества не было предпринято мер после увольнения ФИО6 с должности директора по назначению нового руководителя, а также о том, что о нежелании платить по долгам свидетельствует факт отсутствия работников в ООО в период 2017 г. до ликвидации Общества, суд приходит к следующему:

Действительно, как следует из представленных сведений налогового органа и пенсионного органа в ООО «Костромская нефтегазовая компания»:

- в 2017 г. работали ФИО7- по май, ФИО2 по март, ФИО21- по май, ФИО22- по май;

-за 2018-2020г.г. в отношении работников организацией сведения не были представлены.

Достоверно также установлено, что после увольнения с должности директора ФИО6, новый руководитель учредителями не назначался.

Анализ данных обстоятельств, по мнению суда, достоверно не свидетельствует о недобросовестности действий ответчиков, и не подтверждает, что после назначения нового директора либо принятия на работу работников, обязательства общества перед истцом были бы исполнены.

Тем самым нельзя полагать, что действия (бездействие) ответчиков начиная 18 июля 2017 г., фактически привели к банкротству ООО, а наличие у предприятия непогашенной задолженности перед истцом само по себе не может являться бесспорным доказательством вины ответчиков.

Объективных сведений о том, что ООО «КНК» отвечало бы признакам банкротства, в деле не имеется, процедур банкротства к нему не применялось. Сам истец, как кредитор, с заявлением о банкротстве общества не обращался.

Не воспользовался истец и своим правом, предусмотренным п.п. 3,4 ст. 21.1 Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей», на обращение в регистрирующий орган (ИФНС России по г. Костроме) с заявлением о том, что принятым решением об исключении ООО «КНК» из ЕГРЮЛ затрагиваются (нарушаются) его права и законные интересы, как кредитора, как и не обжаловал действия названного органа собственно по исключению юридического лица из ЕГРЮЛ.

Тот факт, что в постановлении судебного пристава-исполнителя МОСП по ОВИП УФССП по Костромской области от 25 октября 2019 года об окончании исполнительного производства в отношении ООО «КНК» в пользу ФИО1 отражена невозможность установить местонахождение должника, его имущества либо получить сведения о наличии принадлежащих ему денежных средств и иных ценностей, находящихся на счетах, во вкладах или на хранении в кредитных организациях, сам по себе не означает, что организация отсутствовала, а ответчики скрывали ее имущество.

Взыскателем данное постановление не обжаловалось, правомерность его вынесения не проверялась.

Несмотря на озвученную в суде представителем истца позицию о наличии активов и пассивов Общества в достаточном количестве по состоянию на 01.01.2019, на период принятия судебным приставов постановления об окончании исполнительного производства по основаниям невозможности установить местонахождение должника, его имущества либо получить сведения о наличии принадлежащих ему денежных средств и иных ценностей, находящихся на счетах, во вкладах или на хранении в кредитных организациях, ФИО1 с заявлением о розыске имущества в порядке ст. 65 ФЗ РФ « Об исполнительном производстве» от 02.10.2007 № 229-ФЗ- не обращался.

Суд также ставит под сомнение наличие дебиторской задолженности в сумме, указанной в бухгалтерских документах, т.к. истец, мог реализовать своё право на взыскание задолженности путём обращения взыскания на дебиторскую задолженность, но данным правом не воспользовался.

Факт продолжения осуществления ответчиками предпринимательской деятельности в сфере торговли топливом через другие лица: ИП ФИО4 и ООО «Русьтранс», ООО «Держава», ООО «Русь», зарегистрированные по одному адресу: <адрес>, помещение 1 комната 8, создание в октябре 2017 года ООО «Русьтранс», где ФИО6 является учредителем, а ФИО4 директором и реализации топлива в розницу через АЗС и АГЗС, расположенные по адресам: <адрес>, на 7 км. дороги Кострома - Судиславль, принадлежащие на праве собственности ФИО2, ФИО4, и жене ФИО6 - ФИО12, в данном случае не может свидетельствовать о недобросовестном либо неразумном поведении со стороны ответчиков.

Документация ООО «КНК», протоколы общих собраний учредителей, расшифровки бухгалтерских балансов в ходе рассмотрения дела суду не представлены.

Таким образом, по настоящему делу не доказана совокупность обстоятельств, необходимых для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности по обязательствам хозяйственного общества, ликвидированного в административном порядке, в частности, недобросовестности и (или) неразумности действий контролирующих должника лиц, повлекших невозможность выполнить им денежные обязательства в полном объеме перед кредитором (ч. 1 ст. 56 ГПК РФ).

Руководствуясь ст. ст. 194-199ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л:

Исковые требования ФИО1 к ФИО6,ФИО2, ФИО3, ФИО4 о взыскании субсидиарно денежных средств - оставить без удовлетворения.

Решение суда может быть обжаловано сторонами также в апелляционном порядке в Костромской областной суд через Свердловский районный суд г. Костромы в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Судья: Л.А. Нефёдова

Решение принято в окончательной форме: 13 января 2022 г.

Судья: Л.А. Нефёдова