Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к Инспекции государственного надзора за техническим состоянием самоходных машин и других видов техники Новосибирской области о признании увольнения незаконным, восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

ФИО1 обратился в суд с иском к Инспекции государственного надзора за техническим состоянием самоходных машин и других видов техники Новосибирской области (далее – инспекции гостехнадзора Новосибирской области, инспекции) с иском о признании его увольнения на основании приказа от 2 июля 2018 года № 28-к незаконным, восстановлении его в должности начальника отдела бухгалтерского учете, организационно-правовой и кадровой работы – заместителя главного государственного инженера-инспектора гостехнадзора Новосибирской области, взыскании в его пользу среднего заработка за время вынужденного прогула за период с 3 июля 2018 года по день восстановления на работе, компенсации морального вреда в размере 300 000 рублей.

Иск мотивирован тем, что он уволен за то, что не привел административные регламенты, которыми руководствуется инспекция гостехнадзора в своей деятельности, в соответствие с действующим законодательством. Между тем ему до 30 мая 2018 года такая задача с указанием конкретных сроков ее выполнения не ставилась. С планом работы на период 2016-2017 годов его не знакомили. Впервые ему задача по разработке новых редакций административных регламентов, их согласования с начальниками отделами и утверждению с указанием конкретного срока исполнения была поставлена только 30 мая 2018 года, при этом был дан срок до 1 июня 2018 года. Данный срок, даже с учетом его продления до 26 июня 2018 года, является заведомо нереальным, в связи с чем его вина в неисполнении служебных обязанностей отсутствует. Полагал, что он не мог быть уволен также потому, что он не может считаться ранее привлеченным к дисциплинарной ответственности. Его привлечение к дисциплинарной ответственности приказом от 23 октября 2017 года № 41-к было сделано в целях его представления в прокуратуру, с него не истребовалось объяснение по факту нарушения, и с данным приказом он не был ознакомлен. Нарушен также порядок привлечения к дисциплинарной ответственности, поскольку служебная проверка фактически не проводилась, ссылки на заключение служебной проверки в оспариваемом приказе о расторжении служебного приказа нет.

Истец ФИО1 в судебном заседании доводы иска поддержал.

Представитель ответчика Березовский в судебном заседании иск не признал, указывая, что в плане работ на 2016-2017 годы на ФИО1 была возложена обязанность по приведению административных регламентов в соответствие с действующим законодательством. ФИО1 не мог не знать об этом плане, поскольку сам его разрабатывал. Административные регламенты должны были быть приведены в соответствие с действующим законодательством до 31 декабря 2017 года. Данной обязанности ФИО1 в установленный срок не исполнил. В дальнейшем в ходе совещаний ему напоминали о необходимости приведения административных регламентов в соответствие. В приказе от 30 мая 2018 года ФИО1 было предложено представить проекты регламентов в срок до 1 июня 2018 года. В связи с нахождением истца на больничном срок был продлен до 26 июня 2018 года. В установленный срок ФИО1 также не представил проекты регламентов. Поскольку ранее ФИО1 приказом от 23 октября 2017 года № 41-к привлекался к дисциплинарной ответственности, данное нарушение являлось повторным, в связи с чем начальник инспекции обоснованно издал приказ о расторжении служебного контракта. Порядок привлечения к дисциплинарной ответственности не нарушен, служебная проверка проводилась.

Прокурор Вакорин М.О. дал заключение о необходимости отказа в удовлетворении исковых требованиях.

Суд, выслушав объяснения, заключение прокурора, изучив материалы дела, приходит к следующему.

Из материалов дела видно, что ФИО1 13 мая 2009 года был принят в инспекцию гостехнадзора Новосибирской области на должность специалиста 1 разряда.

Приказом начальника инспекции от 18 мая 2016 года № 16 «О плане по противодействию коррупции» утвержден план мероприятий по противодействию коррупции в инспекции гостехнадзора Новосибирской области на 2016-2017 годы. Пунктом 2.1 плана на ФИО1 возложена обязанность по разработке, доработке и корректировке административных регламентов исполнения государственных функций (предоставления государственных услуг) в целях обеспечения регламентации исполнения государственных функций, со сроком выполнения – в течение планируемого периода. Доказательств ознакомления ФИО1 с данным приказом под роспись не представлено (л.д.39-42).

26 июня 2017 года между представителем нанимателя в лице начальника инспекции гостехнадзора по Новосибирской области и ФИО1 заключен служебный контракт о прохождении государственной гражданской службы Новосибирской области, по условия которого ФИО1 обязался исполнять должностные обязанности начальника отдела бухгалтерского учета, организационно-правовой и кадровой работы – заместителя главного государственного инженера-инспектора гостехнадзора Новосибирской области (л.д.22-24).

25 сентября 2017 года прокуратура Новосибирской области выдала начальнику инспекции представление об устранении нарушений законодательства, в которой указала на нарушения, состоящие в невнесении в единый реестр проверок информации о плановых и неплановых проверках (л.д.43-44).

Приказом начальника инспекции от 23 октября 2017 года № 41-к на ФИО1 наложено взыскание в виде замечания. Факт дисциплинарного проступка, за который наложено взыскание, в самом приказе не описан. Ссылка на иной документ, в котором могло бы быть описано нарушение, также отсутствует. Сведений о том, что данный приказ издан в качестве меры реагирования на представление прокурора, в тексте приказа нет. Доказательств ознакомления ФИО1 с данным приказом под роспись не представлено (л.д.45).

Период, в течение которого ФИО1 должен был исполнить требования пункта 2.1 плана мероприятий на 2016-2017 года, истек 31 декабря 2017 года.

В пределах месячного срока (до 1 февраля 2018 года) у ФИО1 объяснительная по факту неисполнения пункта 2.1 плана мероприятий на 2016-2017 годы не истребовалась.

30 мая 2018 года начальник инспекции потребовал у ФИО1 предоставления объяснения в связи с неисполнением плана работы на период 2016-2017 годов, в тот же день ФИО1 ознакомлен с данным требованием (л.д.8, 54).

Приказом начальника инспекции № 21 от 30 мая 2018 года постановлено разработать (привести в соответствие с действующим законодательством), согласовать с начальниками отделов и утвердить следующие административные регламенты: административный регламент предоставления государственной услуги по регистрации тракторов, самоходных дорожно-строительных машин, иных машин и прицепов к ним, а также выдаче на них государственных регистрационных знаков; административный регламент предоставления государственной услуги по проведению государственного технического осмотра тракторов, самоходных дорожно-строительных и иных машин и прицепов к ним; административный регламент предоставления государственной услуги по приему экзаменов на право управления самоходными машинами и выдаче удостоверений тракториста-машиниста (тракториста); административный регламент предоставления государственной услуги по выдаче образовательным организациям, осуществляющих образовательную деятельность, обязательных свидетельств о соответствии требованиям оборудования и оснащенности образовательного процесса для рассмотрения вопроса соответствующими органами об аккредитации и выдачи лицензий на право подготовки трактористов и машинистов самоходных машин. Исполнение данного приказа возложено на начальника отдела бухгалтерского учета, информационного обеспечения и кадровой работы ФИО1 Срок исполнения данного приказа установлен до 1 июня 2018 года. С данным приказом ФИО1 ознакомлен 30 мая 2018 года.

Приказом начальника инспекции от 5 июня 2018 года № 26-к «О присвоении классных чинов и проведении служебной проверки» постановлено провести служебную проверку в отношении ФИО1 Доказательств ознакомления ФИО1 с данным приказом не представлено.

26 июня 2018 года начальник инспекции потребовал дать объяснения о неисполнении требования от 30 мая 2018 года о подготовке и согласовании административных регламентов в срок до 1 июня 2018 года, в тот же день ФИО1 ознакомлен с данным требованием (л.д.9, 55).

28 июня 2018 года ФИО1 представил объяснения по требованиям от 30 мая 2018 года и от 26 июня 2018 года, в которых указал, что с планом работы на период 2016-2017 года он не был ознакомлен ни в устной, ни в письменной форме. Объем работы по разработке четырех административных регламентов составляет примерно три месяца, при условии отсутствия выполнения других обязанностей и других поручений, разработка 4 административных регламентов в течение двух рабочих дней невозможна (л.д.10-12, 56-57).

29 июня 2018 года Комиссией инспекции составлено заключение служебной проверки, по выводам которой ФИО1 не исполнил свои должностные обязанности, а именно в срок до 26 июня 2018 года не разработал, не доработал, не произвел корректировку административных регламентов исполнения государственных функций. Доказательств ознакомления ФИО1 с данным заключением под роспись не представлено (л.д.61-62).

2 июля 2018 года приказом начальника инспекции от 2 июля 2018 года № 28-к служебный контракт от 26 июля 2017 года с ФИО1 расторгнут (л.д.64).

При оценке данных обстоятельств суд учитывает, что статья 57 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации» (далее - Закон о государственной гражданской службе) предусматривает, что за совершение дисциплинарного проступка, то есть за неисполнение или ненадлежащее исполнение гражданским служащим по его вине возложенных на него служебных обязанностей, представитель нанимателя имеет право применить следующие дисциплинарные взыскания: 1) замечание; 2) выговор; 3) предупреждение о неполном должностном соответствии; 5) увольнение с гражданской службы по основаниям, установленным пунктом 2, подпунктами "а" - "г" пункта 3, пунктами 5 и 6 части 1 статьи 37 настоящего Федерального закона.

В силу пункта 2 части 1 статьи 37 Закона о государственной гражданской службе в случае неоднократного неисполнения гражданским служащим без уважительных причин должностных обязанностей, если он имеет дисциплинарное взыскание, служебный контракт может быть расторгнут представителем нанимателя, а гражданский служащий освобожден от замещаемой должности гражданской службы и уволен с гражданской службы.

Из разъяснений, содержащихся в пункте 33 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», следует, что при разрешении споров лиц, уволенных по пункту 5 части первой статьи 81 Кодекса за неоднократное неисполнение без уважительных причин трудовых обязанностей, следует учитывать, что работодатель вправе расторгнуть трудовой договор по данному основанию при условии, что к работнику ранее было применено дисциплинарное взыскание и на момент повторного неисполнения им без уважительных причин трудовых обязанностей оно не снято и не погашено.

По смыслу приведенного разъяснения наниматель вправе расторгнуть контракт по данному основанию при условии, что к служащему ранее применено дисциплинарное взыскание и на момент повторного неисполнения своих обязанностей оно не снято и не погашено.

Неисполнение трудовых обязанностей до момента первичного привлечения к дисциплинарной ответственности основанием для увольнения быть не может.

Кроме того, в силу пункта 4 статьи 58 Закона о государственной гражданской службе дисциплинарное взыскание применяется непосредственно после обнаружения дисциплинарного проступка, но не позднее одного месяца со дня его обнаружения, не считая периода временной нетрудоспособности гражданского служащего, пребывания его в отпуске, других случаев отсутствия его на службе по уважительным причинам, а также времени проведения служебной проверки.

Пунктом 5 статьи 58 названного Закона установлено, что дисциплинарное взыскание не может быть применено позднее шести месяцев со дня совершения дисциплинарного проступка, а по результатам проверки финансово-хозяйственной деятельности или аудиторской проверки - позднее двух лет со дня совершения дисциплинарного проступка. В указанные сроки не включается время производства по уголовному делу.

Исходя из приведенных норм, увольнение по рассматриваемому в настоящем деле основанию может быть законным лишь в случае, если:

а) вменяемое нарушение, послужившее поводом для увольнения, имело место после первичного привлечения к дисциплинарной ответственности;

б) с момента обнаружения вменяемого нарушения произошло не более одного месяца;

в) с момента совершения проступка произошло не более шести месяцев.

В данном случае из приказа от 2 июля 2018 года № 28-к следует, что ФИО1 уволен за то, что в период с 2014 года он не привел 4 административных регламента в соответствие с действующим законодательством, при этом он имел дисциплинарное взыскание, наложенное на него приказом от 23 октября 2017 года № 41.

Указанное означает, что оспариваемым приказом ФИО1 не могло быть вменено неисполнение обязанностей в срок до 23 октября 2017 года, так как до наступления указанного события он не являлся привлеченным к дисциплинарной ответственности и, соответственно, не совершал повторного дисциплинарного проступка.

При рассмотрении вопроса о том, истекли ли сроки давности привлечения ФИО1 за неприведение административных регламентов в соответствие с действующим законодательством, следует установить, можно ли это бездействие рассматривать как длящееся неисполнение трудовых обязанностей.

Установление этого обстоятельства влияет на исчисление сроков давности привлечения к дисциплинарной ответственности, а, следовательно, и определение периода, который может быть вменен ФИО1 в вину.

Под длящимся дисциплинарным проступком понимается длительное невыполнение или ненадлежащее выполнение государственным служащим своих служебных обязанностей, исполнения которых работодатель вправе требовать в любое время. Соответственно, при длящемся проступке дисциплинарное взыскание может быть наложено в любое время, пока длится нарушение.

Вместе с тем невыполнение служебной обязанности к установленному сроку свидетельствует о том, что дисциплинарный проступок не является длящимся.

Таким образом, для разграничения длящегося дисциплинарного проступка от недлящегося следует установить, являлась ли обязанность по корректировке административных регламентов постоянной обязанностью, возложенной на ФИО1 служебным контрактом или должностной инструкцией в силу в силу занимаемой должности, или же эта обязанность была возложена на него специальным актом и предусматривала ее выполнение к установленному сроку.

В ходе судебного разбирательства судом ставился вопрос о представлении должностной инструкции или служебного регламента ФИО1

Суду представлен должностной регламент, утвержденный 1 июня 2018 года. Согласно листу ознакомления, ФИО1 ознакомился с ним только 28 июня 2018 года. Поскольку ФИО1 привлечен к ответственности за неисполнение должностных обязанностей по состоянию на 26 июня 2018 года (день истребования последней объяснительной), то этот должностной регламент отношения к делу не имеет.Должностной инструкции или регламента, которым устанавливались бы обязанности ФИО1 в период с 2014 года по 26 июня 2018 года (то есть в период вмененный ФИО1 в приказе об увольнении), суду не представлено. Следовательно, в качестве постоянной функции на истца обязанность по корректировке административных регламентов не возлагалась.

Единственным основанием возложения такой обязанности (до момента издания приказа от 30 мая 2018 года) ответчик указал план работы на 2016-2017 годы, в пункте 2.1 которого на ФИО1 возложена обязанность по разработке, доработке и корректировке административных регламентов исполнения государственных функций (предоставления государственных услуг).

Доказательств письменного ознакомления ФИО1 с данным планом не представлено.

В столбце 5 данного плана указан срок выполнения – «в течение планируемого периода». Поскольку под планируемым периодом имеется в виду 2016-2017 годы, данный срок истек 31 декабря 2017 года.

Следовательно, неисполнение возложенной на ФИО1 планом работы на 2016-2017 годы обязанности по разработке, доработке и корректировке административной обязанности в срок по 31 декабря 2017 года не являлось длящимся нарушением. По истечении установленного срока (последнего дня 2017 года) наниматель обязан был проконтролировать исполнение приказа и имел возможность выявить данное нарушение.

Днем совершения данного дисциплинарного проступка является день истечения срока выполнения обязанности, то есть 31 декабря 2017 года.

Согласно разъяснениям, данным Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в пункте 34 Постановления от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», следует иметь в виду, что месячный срок для наложения дисциплинарного взыскания необходимо исчислять со дня обнаружения проступка; днем обнаружения проступка, с которого начинается течение месячного срока, считается день, когда лицу, которому по работе (службе) подчинен работник, стало известно о совершении проступка, независимо от того, наделено ли оно правом наложения дисциплинарных взысканий.

Поскольку административные регламенты, а также изменения к ним утверждаются начальником инспекции гостехнадзора, лицу, которому по службе подчинен ФИО1, то есть начальнику инспекции, стало известно о том, что административные регламенты или их корректировки не приняты в течение установленного срока, на следующий день после истечения 2017 года, то есть 1 января 2018 года. Само по себе утверждение стороны ответчика о том, что вопрос о неисполнении плана обсуждался на планерках свидетельствует о том, что ответчик обнаружил нарушение непосредственно после истечения планового периода, наступившего 31 декабря 2017 года.

Следовательно, за невыполнение плана работы на 2016-2017 годы ФИО1 мог быть привлечен к дисциплинарной ответственности не позднее 1 февраля 2018 года.

В период по 1 февраля 2018 года ФИО1 к дисциплинарной ответственности за невыполнение плана работы на 2016-2017 годы привлечен не был. Установленный трудовым законодательством Российской Федерации месячный срок со дня обнаружения проступка для привлечения к дисциплинарной ответственности является пресекательным и его пропуск исключает возможность наложения на работника дисциплинарного взыскания.

При таких обстоятельствах, в той мере, в которой приказ от 2 июля 2018 года № 28-к распространяется на бездействие, связанное с невыполнением плана работы на 2016-2017 годы (а в приказе охватывается период с 2014 года), он является незаконным по причине его принятия за пределами установленного срока давности.

Суд не может принимать во внимание ссылки представителя ответчика на факт невыполнения ФИО1 плана мероприятий на 2016-2017 годы, поскольку срок давности привлечения его к ответственности за данное нарушение истек.

При рассмотрении вопроса о том, может ли ФИО1 быть вмененным невыполнение обязанности по разработке, доработке и корректировке административных регламентов в период с 1 января 2018 года по 30 мая 2018 года, суд полагает необходимым отметить, что, как установлено выше, должностной инструкции или служебного регламента, которые возлагали бы на ФИО1 постоянную обязанность по выполнению такой задачи, не принималось.

Следовательно, необходимо было наличие формально-определенного распоряжения, которым была бы возложена на ФИО1 эта обязанность и по истечении срока, на который принимался план на 2016-2017 годы. При этом, с точки зрения возможности привлечения к дисциплинарной ответственности, необходимо установление конкретного предельного срока выполнения данной обязанности. Между тем доказательств принятия такого распоряжения в период с 1 января 2018 года вплоть до 30 мая 2018 года стороной ответчика не представлено.

Соответствующего приказа с установлением конкретного срока исполнения не издавалось. Распоряжение Правительства Новосибирской области от 26 апреля 2017 года № 142-рп об утверждении Сводного плана по приведению нормативных правовых актов Новосибирской области, устанавливающего обязанность инспекции привести свои акты в соответствие с требованиями о предоставлении государственных услуг в электронной форме до 1 августа 2018 года, непосредственным служебным заданием ФИО1 как государственному служащему не являлось. Доводы представителя ответчика о предъявлении истцу еженедельных устных требований на планерках бездоказательны. Протоколы совещаний, в которых фиксировалось бы их содержание, ответчиком не представлены. Ссылки стороны ответчика на показания свидетелей, суд не может признать состоятельными, так как ни один из свидетелей не указал, что конкретно, кому и в какие сроки поручалось исполнить. Так, свидетель ФИО3 указывал, что на планерках обозначался срок приведения регламентов в соответствие до середины июля (л.д.132 оборот). Свидетель ФИО4 указал, что вопрос о регламентах на планерки выносился, но он в него не вникал (л.д.133). Свидетель ФИО5 лишь пояснил, что на планерках вопрос по регламентам задавался, но более подробных сведений не представил (л.д.133).

Таким образом, единственным локальным актом, которым на ФИО1 в пределах срока давности привлечения к административной ответственности возлагалось обязанность по разработке административных регламентов с установлением предельного конкретного срока исполнения, является приказ от 30 мая 2018 года № 21.

Согласно данному приказу, ФИО1 предписывалось разработать (привести в соответствие с действующим законодательством), согласовать с начальниками отделов и утвердить 4 административных регламента в срок до 1 июня 2018 года.

Поскольку установление срока до наступления определенной даты означает, что эта дата находится за пределами срока, ФИО1 был установлен срок в размере 2 рабочих дней.

Из требования от 26 июня 2018 года следует, что ввиду нахождения ФИО1 на больничном в период с 3 по 20 июня 2018 года этот срок был продлен до 26 июня 2018 года, то есть еще на 3 рабочих дня.

Между тем сведений о том, что ФИО1 был заблаговременно извещен о продлении данного срока, суду не представлено.

После 26 июня 2018 года последовали процедуры составления соответствующих актов, предложения дачи объяснений и т.п.

При оценке реальной возможности исполнения ФИО1 требования о выполнении работы такого объема в течение двух рабочих дней (30 и 31 мая), или даже 6 рабочих дней (30,31 мая, 1, 21,22,25 июня), если принимать во внимание «продление» срока, суд полагает необходимым обратить внимание на то, что в соответствии с приказом от 30 мая 2018 года № 21, в указанный срок входили не только действия, подлежащие выполнению собственно ФИО1, то есть разработка (приведение в соответствии с действующим законодательством) проектов административных регламентов, но и согласование с начальниками отделов и утверждение начальником инспекции в целом, то есть действия, выполняемые другими сотрудниками, не находящимися в его подчинении.

«Согласование» предполагает ознакомление с проектами руководителей других структурных подразделений, а «утверждение» - ознакомление с уже согласованными регламентами начальника инспекции. На само по себе ознакомление с проектами 4 регламентов существенного объема требуется значительное время. Времени может требовать и устранение возможных разногласий.

Доказательств того, что проекты регламентов объемом 50 страниц каждый могли бы быть не только разработаны, но и согласованы и утверждены в течение 2-х или 6-ти рабочих дней ответчиком не представлено.

То обстоятельство, что разработка, согласование и утверждение регламентов требуют значительного количества времени (нескольких месяцев), подтверждается и тем, что уже после увольнения ФИО1 эти регламенты в полном объеме не были приняты, за что распоряжением губернатора Новосибирской области от 26 ноября 2018 года № 1403-рк ДСП начальник инспекции подвергнут дисциплинарному взысканию.

В объяснении от 28 июня 2018 года ФИО1 указывал на необходимость установления срока исполнения поручения продолжительностью не менее трех месяцев, указывая, что в установленный представителем нанимателя срок разработка 4 административных регламентов невозможна (л.д.10-12).

Суд приходит к выводу о том, что при установлении срока исполнения задания представителем нанимателя были установлены временные рамки, изначально не позволяющие выполнить его в срок, что исключает возможность вменения в вину государственному служащему неисполнения данного поручения, а соответственно, привлечение к дисциплинарной ответственности.

Согласно части 1 статьи 57 Закона о государственной гражданской службе под дисциплинарным проступком понимается только виновное неисполнение или ненадлежащее исполнение гражданским служащим возложенных на него служебных обязанностей.

При таких обстоятельствах суд приходит к выводу о том, что в действиях ФИО1 отсутствовало виновное неисполнение трудовых обязанностей, состоящее в том, что проекты новых редакций административных регламентов не были подготовлены в течение конкретно установленного, заведомо невыполнимого срока, то есть он не совершал дисциплинарного проступка.

При таких обстоятельствах приказ начальника Инспекции гостехнадзора по Новосибирской области от 2 июля 2018 года № 28-к об увольнении ФИО1 следует признать незаконным с восстановлением истца в ранее замещаемой должности гражданской службы, а именно в должности начальника отдела бухгалтерского учете, организационно-правовой и кадровой работы – заместителя главного государственного инженера-инспектора гостехнадзора Новосибирской области.

Поскольку суд признал, что в действиях ФИО1 отсутствовал состав дисциплинарного проступка, то есть признал увольнение незаконным по существу, доводы истца о нарушении порядка привлечения к дисциплинарной ответственности, как и доводы ответчика о том, что порядок привлечения к дисциплинарной ответственности соблюден, не имеют правового значения, в связи с чем необходимости в их оценке нет. При отсутствии состава дисциплинарного проступка соблюдение порядка наложения дисциплинарного взыскания не свидетельствует о законности увольнения.

Вместе с тем следует отметить, что, согласно оспариваемому приказу о расторжении служебного контракта, заключение служебной проверки не явилось основанием для его издания.

Кроме того необходимо учитывать и то обстоятельство, в требованиях от 30 мая 2018 года и от 26 июня 2018 года у ФИО1 истребовались объяснения по фактам неисполнения плана работы на 2016-2017 годы (требование от 30 мая 2018 года) и неисполнения приказа от 30 мая 2018 года (требование от 26 июня 2018 года). Как указано выше, и задачи, поставленные в плане работы на 2016-2017 годы, и задачи, поставленные в приказе от 30 мая 2018 года, имели конкретные сроки исполнения. Объяснения по факту неподготовки проектов административных регламентов за период с 1 января 2018 года по 30 мая 2018 года у ФИО1 не истребовались. В связи с чем ссылки представителя ответчика на неисполнение данных обязанностей в указанный период не могут быть приняты во внимание также по причине несоблюдения порядка увольнения.

В силу абзаца второго статьи 394 Трудового кодекса Российской Федерации орган, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, принимает решение о выплате работнику среднего заработка за все время вынужденного прогула или разницы в заработке за все время выполнения нижеоплачиваемой работы.

Истцом представлен расчет, из которого следует, что его средний заработок за время вынужденного прогула с 3 июля 2018 года по день его обращения в суд включительно (26 июля 2018 года, 18 рабочих дней) составляет 77 203 рубля 98 копеек, то есть 4 289 рублей 11 копеек в рабочий день.

В ходе судебного разбирательства перед представителем ответчика ставился вопрос о правильности данного расчета. Представитель ответчика правильность расчета не оспорил, контррасчета и доказательств иного размера среднего заработка не предоставил. Исходя из принципа диспозитивности сторон, а также части 2 статьи 68 ГПК РФ суд исходит из расчетов истца.

За период с 3 июля 2018 года по 23 января 2019 года включительно прошло 204 рабочих дня.

Размер среднего заработка, подлежащего взысканию, составит: 4289,11*204 = 874 978 рублей 44 копейки.

В силу части 16 статьи 70 Закона о государственной гражданской службе в случаях освобождения от замещаемой должности гражданской службы и увольнения с гражданской службы по основаниям, не предусмотренным настоящим Федеральным законом, или с нарушением установленного порядка освобождения от замещаемой должности гражданской службы и увольнения с гражданской службы либо в случае незаконного перевода на иную должность гражданской службы суд вправе по письменному заявлению гражданского служащего вынести решение о возмещении в денежном выражении причиненного ему морального вреда. Размер возмещения определяется судом.

С учетом обстоятельств дела, требований разумности и справедливости суд полагает соразмерным определить компенсацию морального вреда в размере 50 000 рублей, в остальной части иска отказать.

В соответствии с частью 1 статьи 103 ГПК РФ с ответчика в доход местного бюджета подлежит взысканию государственная пошлина, от уплаты которой был освобожден истец, в том числе с имущественного требования в размере 874 978 рублей 44 копейки, с неимущественного требования о признании увольнения незаконным и восстановлении на работе, с имущественного требования, не подлежащего оценке, о компенсации морального вреда.

Размер государственной пошлины составит: ((874978,44-200000)/100*1)+5200+300+300 = 12 549 рублей 78 копеек.

Учитывая изложенное и руководствуясь статьями 194-198 ГПК Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

Признать незаконным приказ начальника Инспекции государственного надзора за техническим состоянием самоходных машин и других видов техники Новосибирской области от 2 июля 2018 года № 28-к «О прекращении служебного контракта», в соответствии с которым расторгнут служебный контракт с ФИО1.

Восстановить ФИО1 в должности начальника отдела бухгалтерского учета, организационно-правовой и кадровой работы – заместителя главного государственного инженера-инспектора гостехнадзора Новосибирской области.

Взыскать с Инспекции государственного надзора за техническим состоянием самоходных машин и других видов техники Новосибирской области в пользу ФИО1 средний заработок за время вынужденного прогула в размере 874 978 рублей 44 копейки, компенсацию морального вреда в размере 50 000 рублей, а всего 924 978 рублей 44 копейки.

В остальной части иска отказать.

Взыскать с Инспекции государственного надзора за техническим состоянием самоходных машин и других видов техники Новосибирской области в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 12 549 рублей 78 копеек.

Решение суда может быть обжаловано в Новосибирский областной суд в течение месяца со дня его принятия.

Судья (подпись) Д.С. Васильев

«Подлинник решения находится в деле № 2-94/2019 Ленинского районного суда г.Новосибирска».